Эриксон: Что случилось с Вашей рукой? Она движется вверх от колена к карандашу.
Клиентка: Невозможно даже перевести дыхание.
Эриксон: Думаю, возможно. Попробуйте.
Клиентка: Хорошо. Итак, я подняла карандаш – и что? Она[5] заставила меня встать ночью и посмотреть на будильник. Я была ужасно рассержена на нее.
Росси: Что же происходит на самом деле, когда Вы спрашиваете клиентку о том, что случилось с ее рукой? Может быть, ее рука поднялась случайно, а Вы просто воспользовались случаем прокомментировать это как движение к карандашу для автоматического письма?
Эриксон: Да.
Росси: Спрашивая, Вы предполагаете, что рука клиентки бессознательно движется к карандашу. Это в свою очередь вызывает замешательство, которое лишает клиентку возможности действовать осознанно и помогает гипнозу, во время которого она должна просто сидеть и ждать автоматического отклика.
Мур: Пациентам всегда интересно: что же такое особенное видит д-р Эриксон, если они еще вообще ничего не ощущают.
Росси: Конечно, для активизации подсознательных процессов нужны такие вопросы, на которые сознание не может дать простой ответ.
Эриксон: Вы начинаете учиться с того момента, когда слышите что-то новенькое, как ребенок. Вам интересно, что было сказано, что это значит и так далее.
Мур: Ребенок пытается уяснить для себя значение слова.
Росси: Вопросами такого рода Вы формируете раннюю установку на обучение, которая корнями уходит в глубокое детство.