ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНЫЕ ОСНОВЫ ПСИХОЛОГИИ

На различных участках экспериментальной работы (Бебер, Фехнер, Дондерс, Гельмгольц, Пфлюгер и многие другие) скла­дывались представления об особых закономерностях и факто­рах, отличных и от физиологических, и от тех, которые отно­сились к психологии как к ветви философии, имеющей своим предметом явления сознания, изучаемые внутренним опытом. Наряду с лабораторной работой физиологов по изучению органов чувств и движений, успехи эволюционной биологии и медицинской практики (применяющей гипноз при лечении неврозов) готовили новую психологию. Открывался целый мир психических явлений, доступных такому же объективно­му изучению, как любые другие природные факты.

Было установлено с опорой на экспериментальные и коли­чественные методы, что в этом психическом мире действуют собственные законы и причины. Это создало почву для отде­ления психологии как от физиологии, так и от философии.

Психофизика К новым открытиям пришел исследователь органов чувств - физиологЭ.Вебер(1795-1878). Он задался вопросом: на­сколько следует изменять силу раздражения, чтобы субъект уловил едва заметное различие в ощущении.

Таким образом, акцент был перемещен. Предшественников Вебера занимала зависимость ощущений от нервного суб­страта, Вебера - зависимость между континуумом ощущений и континуумом вызывающих их внешних физических стиму­лов. Обнаружилось, что существует вполне определенное (для различных органов чувств различное) отношение между пер­воначальным раздражителем и последующим, при котором субъект начинает замечать, что ощущение стало уже другим. Для слуховой чувствительности, например, это отношение составляет 1/160, для ощущения веса - 1/30 и т.д.

Опыты и математические выкладки стали истоком тече­ния, влившегося в современную науку под именем психофи­зики. Ее основоположником выступил другой немецкий уче­ныйГ. Фехнер (1801-1887). Он также перешел от психофизио­логии к психофизике.

Она начинала с представлений о, казалось бы, локальных психических феноменах. Но получила огромный методологи­ческий и методический резонанс во всем корпусе психологического знания. В него внедрялись эксперимент, число, мера. Таблица логарифмов оказалась приложимой к явлениям ду­шевной жизни, поведению субъекта, когда ему приходится определять едва заметные различия между внешними объек­тивными влияниями.

Прорыв от психофизиологии к психофизике был знамена­телен и в том отношении, что разделил принцип причинности и принцип закономерности. Ведь психофизиология была сильна выяснением причинной зависимости субъективного факта (ощущения) от строения органа (нервных волокон), как этого требовало “анатомическое начало”. Обойдя его, психо­физика доказала, что в психологии и при отсутствии знаний о телесном субстрате могут быть строго эмпирически открыты законы, которым подвластны ее явления.

Э. Пфлюгер:сенсорная функция как регулятор поведения Введение психического фактора как ре-

гулятора поведения организма произошло и в работах физиологаЭ.Пфлюгера (1829 - 1910). Он подверг экспериментальной критике схему рефлекса как дуги, в которой центростремительные нервы, благодаря связи с центробежными, производят одну и ту же стандарт­ную мышечную реакцию.

В XIX веке физиологические опыты ставились главным образом на лягушках. (По этому поводу в дальнейшем было даже предложено поставить лягушке памятник.) Обезглавив лягушку, Пфлюгер помещал ее в различные условия. Оказа­лось, что ее рефлексы вовсе не сводились к автоматической реакции на раздражение. Они изменялись соответственно внешней обстановке. На столе она ползала, в воде плавала и т.д. Пфлюгер сделал вывод о том, что даже у обезглавленной лягушки нет чистых рефлексов. Причиной ее приспособительных действий служит не сама по себе “связь нервов”, но сен­сорная функция. Именно она позволяет различать условия и соответственно этому изменять поведение.

Опыты Пфлюгера, как и других физиологов, открывали особую причинность - психическую. Ведь чувствование (то, что Пфлюгер называл “сенсорной функцией”) - это не физиологи­ческая, а психологическая причина. Функция, о которой идет речь, заключается в различении условий, в которых находится организм, и в регуляции соответственно этим условиям дейст­вий организма. В различении того, что происходит во внешней среде, и реагировании на происходящее в ней и состоит фунда­ментальное предназначение психики, ее главный жизненный смысл. Одновременно опыты Пфлюгера подрывали принятое мнение о том, что психика и сознание одно и то же. О каком сознании у обезглавленной лягушки могла идти речь?

Через 50 лет создатель нового учения о психике И.М.Сече­нов подчеркнул, что вывод Пфлюгера оказался в конце XIX ве­ка еще более справедливым, чем в середине этого века, когда он впервые был высказан в полемике с двумя группами иссле­дователей: а) с теми, кто считал рефлекс чисто механическим актом, связью нервов, которая ни в какой психике не нужда­ется, и б) с теми, кто считал, что приспособительным поведе­нием может управлять только сознание как знание субъекта о том, что он делает. Между тем история научных разработок показала, что нужно отказаться и от прежних представлений о рефлексе как акте чисто механическом, и от прежних пред­ставлений о сознании как способности субъекта дать самоот­чет о своих мыслях, чувствах и т.п.

Наряду с сознанием имеется огромная область неосозна­ваемой психики (бессознательного), которая не сводится ни к нервной системе, ни к системе сознания.

Г.Гельмгольцлидер новойпсихофизиологииЦентральной фигурой в создании основ на которых строилась психология как наука, имеющая , собственный предмет былГ. Гельмгольц (1821-1894). Его разно- сторонний гений преобразовал многие науки о природе, в том числе о природе психического. Им был открыт закон сохранения энергии. Мы все дети Солнца, говорил он, ибо живой организм, с позиции физика, - это система, в которой нет ничего, кроме преобра­зований различных видов энергии. Тем самым из науки изго­нялось представление об особых витальных силах, отличаю­щих поведение в органических телах от неорганических.

Но, занявшись таким телесным устройством, как орган чувств, Гельмгольц принял за объяснительный принцип не энергетическое (молекулярное), а анатомическое начало. Именно на последнее он опирался в своей концепции цвет­ного зрения. Гельмгольц исходил из гипотезы о том, что имеются три нервных волокна, возбуждение которых вол­нами различной длины создает основные ощущения цветов: красное, зеленое и фиолетовое.

Такой способ объяснения оказался непригодным, когда он от ощущений перешел к анализу восприятий целостных объ­ектов в окружающем пространстве. Этот анализ побудил вве­сти два новых фактора: а) движения глазных мышц; б) подчи­ненности этих движений особым правилам, подобным тем, по которым строятся логические умозаключения. Поскольку эти правила действуют независимо от сознания, Гельмгольц на­звал их “бессознательными умозаключениями”. Таким обра­зом, экспериментальная работа столкнула Гельмгольца с не­обходимостью ввести новые причинные факторы. До того он относил к этим факторам либо превращения физической энер­гии, либо зависимость ощущения от устройства органа. Теперь к этим двум причинным “сеткам”, в которые наука улавлива­ет жизненные процессы, присоединялась третья. Источником психического (зрительного) образа выступал внешний объект, в возможно более отчетливом видении которого состояла решаемая глазом задача.

Выходило, что причина психического эффекта скрыта не в устройстве организма, а вне его. В опытах Гельмгольца между глазом и объектом ставились призмы, искажавшие воспри­ятие объекта. Однако посредством различных приспособительных движений мышц организм стремился восстановить адекватный образ этого объекта. Выходило, что движения мышц выполняют не чисто механическую, а познавательную (даже логическую) работу.

В зоне научного анализа появились феномены, которые говорили об особой форме причинности: не физической и не физиолого-анатомической, а психической. Намечалось разде­ление психики и сознания. Опыты говорили, что возникаю­щий в сознании образ внешнего предмета порождается не зависимым от сознания телесным механизмом.

Измерение времени реакции Старая психофизиология с ее “анатомическим началом” расшатывалась самими физиологами.

Голландский физиологФ.Дондерс (1818-1889) занимался экспериментами по изучению скорости проте­кания психических процессов. До него Гельмгольц открыл ско­рость прохождения импульса по нерву. Дондерс же обратился к измерению скорости реакции субъекта на воспринимаемые им объекты. Испытуемый выполнял задания, требовавшие от него возможно более быстрой реакции на один из нескольких раз­дражителей, выбора различных ответов на разные раздражите­ли и т.д. Эти опыты разрушали веру в мгновенно действующую душу, доказывали, что психический процесс, подобно физиче­скому может быть измерен. И хотя, как и в психофизике, знание о нервной системе не вносило даже малой толики в объяснение новых данных, считалось само собой разумеющимся, что пси­хические процессы совершаются именно в ней.

Вскоре Сеченов, ссылаясь на изучение времени реакции как процесса, требующего целостности головного мозга, писал: “Психическая деятельность как всякое земное явление происходит во времени и пространстве”.

Гипнози внушение Свою лепту в разграничение психики и сознания внесли исследования гипноза. Первоначально они приобрели в Европе большую популярность благодаря дея­тельности австрийского врача Месмера, объяснявшего свои гипнотические сеансы действием магнитных истечений (флюидов). Затем, отвергнув месмеризм, английский хирург Брэд стал сторонником физиологической трактовки гипноза (предложив термин “нейрогипноз”). Однако в дальнейшем он придал решающую роль психологическому фактору.

Используя гипноз в своей практике, он демонстрировал факты психически регулируемого поведения с выключенным сознанием (поддерживая тем самым представление о бессозна­тельной психике). Чтобы вызвать гипнотическое состояние, требовался “раппорт” - создание ситуации взаимодействия между врачом и пациентом. Обнажаемая гипнозом бессозна­тельная психика является социально бессознательной. Ведь она инициируется и контролируется другим человеком.

Если врачи-гипнотизеры вывели психику за пределы инди­вида к другому индивиду, то Дарвин - за пределы индивида к истории вида.

Ч.Дарвин:революция вбиологии ипсихологии Революцию во всем строе биологического и психологического мышления произвело учение английского натуралиста Ч.Дарвина (1809-1882). Его труд “Происхождение видов путем естественного от­бора” (1859) называют одним из самых важных в истории западной цивилизации. В книге излага­лась новая теория развития животного мира. Сам по себе принцип развития издревле направлял размышления о при­роде, обществе и человеке (в том числе и о душе). У Дарвина этот принцип воплотился в учении, укорененном в “Мон­блане фактов”.

Это учение опровергало библейский догмат о том, что все виды живых существ раз и навсегда сотворены Богом. Напад­ки церковников на Дарвина достигли апогея после выхода в свет его труда “Происхождение человека” (1870), из которого следовало, что человек создан не по образу и подобию Божь­ему, но является выходцем из обезьяньего стада.

В основе воссозданной Дарвином величественной картины развития живой природы лежало новое объяснение причин­ных факторов этого развития, т.е. детерминизма.

Дарвиновское учение ознаменовало крутой поворот от одной формы детерминизма к другой. Прежний детерминизм мыслил все мироздание в категориях механики. Новый детерминизм в отличие от прежнего являлся биологическим. (Сокращенно их можно обозначить как механодетерминизм и биодетерминизм.)

Какие же признаки вводил этот новый стиль мышления? Прежде всего, Дарвин указывал на естественный отбор как фактор выживания организмов в постоянно угрожающей их существованию среде. В ходе эволюции выживают те, кто смог наиболее удачно приспособиться. Опорным в этой объ­яснительной схеме является фактор наследственности. Те жи­вотные формы, которые выжили в борьбе за существование, передают свои свойства потомству. Между особями, обра­зующими данный вид, существуют биологически предопреде­ленные различия. Без изменчивости не было бы и развития. Выживают же те, кому удалось лучше приспособиться (адап­тироваться). Естественный отбор безжалостно истребляет все, что не способствует выживанию, адаптации.

Со времен Аристотеля загадкой для всех мыслящих людей являлась целесообразность устройства, функций и поведения живых существ в отличие от неорганических объектов. Не находя другого решения, полагали, что в живом организме изначально заложена цель.

Дарвин дал точное научное объяснение целесообразности, не обращаясь к понятию о врожденной цели. Все эти ново­введения произвели переворот не только в биологии, но и в психологии.

Поскольку естественный отбор отсекает все ненужное для жизни, то он истребил бы и психические функции, если бы они не способствовали приспособлению. Это побудило рассмат­ривать психику как элемент адаптации организма к окру­жающей среде. Психика не могла более представляться изоли­рованным “островом духа”. Определяющим для психологии взамен отдельного организма становится отношение “организм-среда”. Это породило новый системный стиль мышления, который в дальнейшем привел к выводу, что предметом пси­хологии должно быть не сознание индивида, но его поведение во внешней среде, изменяющей (детерминирующей) его орга­низм и психический склад.

Понятие об индивидуальных вариациях является непре­менной составной частью эволюционной теории Дарвина. Ста­ло быть, к ним относятся и вариации в сфере психики. Это придало мощный импульс разработке нового направления в психологии, предметом которого стало изучение индивидуальных различий между людьми, обусловленных законами наследственности. Это направление, инициатором создания которого стал кузен Дарвина Ф.Гальтон, превратилось в раз­ветвленную ветвь дифференциальной психологии (см. ниже).

Наконец, дарвинизм стимулировал изучение психики в животном мире, став основанием еще одного нового направ­ления в науке - зоопсихологии. Отвергнув версию о непрохо­димой пропасти между человеком и животным, эволюционная биология стала предпосылкой широкого изучения с помощью объективных экспериментальных методов механизмов психи­ческой регуляции поведения на таких объектах, как животные (белые крысы, собаки, обезьяны и др.).

Дарвин специально анализировал инстинкты как побуди­тельные силы поведения. С фактами в руках он подверг кри­тике версию об их разумности. Вместе с тем без этих слепых побуждений, корни которых уходят в историю вида, организм не может выжить. Инстинкты связаны с эмоциями. К ним Дарвин также подошел не с точки зрения их осознания субъ­ектом, а опираясь на объективные наблюдения за вырази­тельными движениями.

Некогда эти движения имели практический смысл, о чем на­поминают сжатие кулаков или оскал зубов у современного чело­века. Были времена, когда эти агрессивные реакции означали готовность к борьбе. Традиционная психология считала чувства элементами сознания. Теперь же эмоции, захватывающие инди­вида, выступили в качестве феноменов, которые, хотя и являются психическими, однако первичны по отношению к его сознанию.