Реферат Курсовая Конспект
Глава III. ЧЕЛОВЕК — ОРГАНИЗАТОР СВОЕГО ВРЕМЕНИ - раздел Психология, К.а. Абульханова-Славская...
|
К.А. Абульханова-Славская
СТРАТЕГИЯ ЖИЗНИ
Издательство «Мысль», 1991
ОГЛАВЛЕНИЕ
стр.
ВВЕДЕНИЕ.............................................................................................................................. Глава I. ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ............................................................................................... 1. Личная жизнь как проблема.................................................................................... 2. Жизненный путь в понимании психолога............................................................... 3. Особенности жизненного пути.............................................................................. Глава II. АКТИВНОСТЬ И ЖИЗНЕННАЯ СТРАТЕГИЯ ЛИЧНОСТИ...................... 1. Особенности активности личности...................................................................... 2. Самовыражение и самолюбие как проявления индивидуальности.................. 3. Инициатива и ответственность как формы активности и стратегии личности......................................................................................................................... Глава III. ЧЕЛОВЕК — ОРГАНИЗАТОР СВОЕГО ВРЕМЕНИ ......................................... 1. Время в жизни человека........................................................................................... 2. Организация людьми времени своей жизни .......................................................... 3. Жизненные перспективы личности и организация времени................................ Глава IV. ЛИЧНОСТЬ В ПРОЦЕССЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ОБЩЕНИЯ..................... 1. Личность как субъект деятельности.................................................................... 2. Совместная деятельность и ее субъект............................................................... 3. Личность в процессе общения................................................................................. Глава V. СОЦИАЛЬНОЕ МЫШЛЕНИЕ — ОСНОВА ЖИЗНЕННЫХ СТРАТЕГИЙ.... 1. Общественное сознание и социальное мышление.............................................. 2. Основные процедуры и типы социального мышления.................................... Глава VI. ЖИЗНЕННАЯ СТРАТЕГИЯ: КАК ЕЕ СТРОИТЬ?......................................... 1. Притязание, саморегуляция и удовлетворенность личности......................... 2. Жизненные стратегии............................................................................................. 3. Типология личности и стратегия жизни.............................................................. ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ..................................................................................................... СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.......................................................................... | - - - - - - |
ВВЕДЕНИЕ
Человеческая жизнь, особенно жизнь личная, индивидуальная, является чрезвычайно сложной. Воспринимая свою жизнь как нечто глубоко личное, каждый человек меньше всего хочет, чтобы его «учили жить». Поступая и действуя во всем остальном «как надо», он хочет сохранить за собой право в личной жизни быть самим собой. С этих позиций и написана данная книга, в которой отстаивается и обосновывается это право.
Интенсивность жизни современного человека такова, что часто ему даже некогда задуматься, чего он хочет от жизни, так ли он живет. Власть над жизнью приобретают дела, а сам человек незаметно оказывается только ответчиком за то, сколько он успел сделать. Его жизнь как бы начинает распадаться на две неравные части: большая часть — служба, общественные дела, труд, за вычетом которых остается скромный отрезок времени, именуемый нами личной жизнью (когда мы действительно принадлежим себе, своим близким, своему дому, своим мыслям и мечтам). Конечно, служба, работа — это наша служба, наша работа, даже наше любимое дело. Но как сильно изменили нас «годы застоя», как сильно взяли над нами власть звонки и бумаги, как превратили нас в безмолвных «присутствующих» бесконечные заседания, и мы незаметно стали лишь исполнителями этой жизни. Именно поэтому право на личную жизнь нуждается в защите.
От кого же мы защищаем это право? Прежде всего, от общественного сознания, которое складывалось и владело умами не один год. Оно декларировало тезис о человеке — строителе общества, покорителе природы. Отдельный человек рассматривался как безликая единица общества, его безымянный, слившийся с массой и растворившийся в ней индивид. Особенности развития нашего общества привели к анонимности отдельной личности. Бюрократические отношения уравняли всех как «сотрудников», «работников», «участников» и т.д. Долгие годы ценность каждой личности, ее неповторимой личной жизни не только не была осознана, но и активно нивелировалась.
Среди фундаментальных знаний, даваемых современному человеку в школе и вузе, не было, и нет знаний психологии человека. Люди со школьной скамьи детально изучают пестики и тычинки, кости скелета и расположение мускулатуры, но не получают знаний о роли и значении для жизни человека воли и разума, не знают законов формирования группы, общности и тем более жизни человека. Молодежь вступает во взрослую жизнь, умея поставить физический опыт, но не подозревают, что и психология людей имеет свои закономерности, что поступки и характер другого человека можно и понять, и объяснить. Между тем знание психологии может помочь каждому человеку понять себя, увидеть свою индивидуальность, изучить свой характер, прояснить свои проблемы, помочь разобраться в трудностях. Психология может помочь человеку осознать его личную жизнь как индивидуальную, неповторимую.
В недавние годы в общественном сознании господствовала установка, в соответствии с которой личная жизнь каждого была под контролем: предписывалось, кого ненавидеть, кого любить, с кем дружить. Общество узурпировало право суда над личной, семейной жизнью человека. Наличие двух «ответственных» (человека и общества) за личную жизнь, т.е. внешний контроль, не усиливало, а подтачивало внутренний самоконтроль личности, ее чувство ответственности за свою и своих близких жизнь, за свои поступки и поведение. При этом личная жизнь не становилась более «правильной» с позиций требований социальных норм, а ее «хозяин» переставал распоряжаться собственной жизнью, подчиняясь внешним требованиям, текущим делам, текущем событиям и т.д., оказывался во власти времени или бессмысленных бюрократических форм.
Наивно думать, что, например, бессмысленное отсиживание часами на работе без дела, которое воспринималось как социально осмысленное явление, не разрушало структуры сознания людей. Люди либо привыкали лгать сами себе, либо защищали свой внутренний мир цинизмом, равнодушием. Мы не «замечали», что, присутствуя «физически» на своем рабочем месте или на заседании, люди «внутренне» отсутствовали. Одни стали вести антиобщественную, противоправную жизнь, другие, уклонившись от внешнего контроля, потеряли и контроль внутренний (алкоголизм, вещизм), третьи «укрылись» в своих житейских радостях и проблемах.
Сложность описания проблем личной жизни, прежде всего, в том, что нужно писать не о том, что от нее осталось, а о том, какой она должна бы быть, чтобы человек имел чувство собственного достоинства и был уверенным в себе, принципиальным, активным. Только сегодня мы начали осознавать, как много мы потеряли именно в личностном плане. Самым трудным для каждого человека является признаться в этом самому себе. Однако невозможность довести самокритику до принципиальных внутренних рубежей является и сильной стороной человека, потому что перестает быть личностью тот, кто отказывается от себя. Но побеждает тот, кто верит в свои лучшие, сильные стороны, кто всегда убежден, что они у него есть.
Важно осознавать, что кроме превращенных форм жизни существуют превращенные формы психики, сознания, определенные психологические потери, восполнить которые бывает очень трудно, а порой просто невозможно. Например, существует особый личностный механизм «возложения ответственности», когда человек, снимая ее с себя, в своих неудачах, просчетах, ошибках стремится обвинить других: родителей, окружающих, обстоятельства, общество («не дали», «не создали», «не обеспечили»). Другой механизм: человек во всем подражает окружающим (в одежде, в образе жизни, в привычках и т.д.), и при этом он глубоко убежден в своей индивидуальности, неповторимости, самостоятельности, даже оригинальности. Это механизмы самообмана, помогающие человеку вести активную жизнь, достигать внешних успехов и удовлетворенности, но постепенно ведущие к утрате своего истинного «я».
Психологи выявили ряд механизмов так называемой защиты, когда, не желая обострять отношения, подросток старается казаться хуже, чем он есть, чтобы защитить свой внутренний, еще неустойчивый, не окрепший для критики, для компромиссов, для разочарований мир от грубости окружающих. Однако такие поначалу нарочитые проявления психологической защиты незаметно могут перейти в грубость, стать чертой характера, линией поведения, позицией в жизни, и избавиться от этого уже бывает очень трудно. Цинизм, скептицизм могут быть, как доказывают психологи, «страусиной» политикой, с помощью которой человек, не определивший смысла своей жизни, внутренне слабый, незрелый уходит от столкновения с действительностью, от противоречий жизни.
Особенность психологии людей и суть их личной жизни состоят в преодолении противоречий внешнего и внутреннего мира, в поисках разнообразных подходов и способов их разрешения. Одни люди, уклоняясь от разрешения внешних противоречий, оказываются во власти противоречий внутренних, противоречий своей совести, своего сознания. Другие, напротив, легко покончив с противоречиями своего внутреннего мира, активно берутся за разрешение внешних трудностей. Иными словами, в жизни людей оказываются преобладающими разного рода противоречия, которые достигают разной степени остроты, способствуют развитию или регрессу личности, открывают или закрывают путь для ее нормального психического развития и далее функционирования. О личной жизни сложно писать, поскольку она строится людьми разного типа, представляет собой индивидуальное решение каждой жизненной судьбы, индивидуальное определение своего места в обществе, особое отношение к его ценностям, особый способ их реализации или отрицания.
Можно ли говорить об общих для всех людей закономерностях их жизненного пути, если каждый путь индивидуален, представляет собой индивидуальную «историю» личности?
Психолог ищет личную жизнь не в сфере убывающего (по мере возрастания трудностей быта) свободного времени, не в сфере семьи и ее проблем и не в сфере досуга. Психолог не может исследовать внутренний мир человека по тому числу книг, которые он успевает читать, по количеству посещении театров, в которые ему удается попасть, по той информации, которую он осваивает, и т.д. Для психолога личная жизнь начинается с постановки таких вопросов, как: живет ли человек в соответствии со своими потребностями, мирится ли со своей неудовлетворенностью жизнью, имеет ли жизненные перспективы, как он соединяет в своей жизни то, что он хочет, что он может и что он должен? Иными словами, жизненный путь личности, который интересует психолога, имеет единые для всех людей «измерения», аспекты, проблемы, но способ их решения глубоко индивидуален, а потому индивидуален и жизненный путь каждого человека.
Поэтому проблема жизненного пути может стоять только так: каждый, кто хочет сознательно строить свой жизненный путь, должен познакомиться с психологическими механизмами, присущими личности, чтобы лучше узнать себя, свои особенности. От стихийного способа жизни человек может перейти к такому, который он будет определять сам. Но суть этого определения в выборе условий, направления жизни, в выборе того образования, той профессии, которые максимально отвечали бы особенностям его личности, его желаниям, его способностям, в построении соответствующей стратегии жизни.
В книге предлагаются некоторые сведения о типах активности личности, о характере ее притязаний, о тех способах, которыми люди выражают себя в жизни, об организации времени разными людьми, об особенных типах мышления, о некоторых если не типах, то стратегиях построения общения, наконец, о некоторых типичных структурах сознания людей. Типология дает возможность показать, насколько люди по ряду оснований отличаются друг от друга, почему нельзя подходить ко всем с единой меркой, судить о другом по себе, а нужно стремиться понять другого человека, увидеть его особенности, постараться разобраться в его позиции. Между тем именно эти простейшие, элементарные правила до сих пор не были объектом пристального внимания.
По нашему мнению, стратегия жизни человека имеет три основных признака. Первый — выбор основного для человека направления, способа жизни, определение ее главных целей, этапов их достижения и соподчинение этих этапов. Стратегия, возникая сначала как замысел жизни, как ее смысл, идеальный план, затем требует реализации на практике. А на практике люди сталкиваются и с тем, что открывает дорогу для реализации их замысла, и с тем, что ему противоречит, что может увести в сторону.
Намерения человека и встречные требования жизни часто образуют противоречия между тем, чего хочет человек, и тем, что предлагает ему жизнь. Поэтому второй признак стратегии жизни — это решение противоречий жизни, достижение своих жизненных целей и планов. Способы решения противоречий, желание их решать (или уход от них) есть особые жизненные качества личности, которые вырабатываются в процессе жизни и отличаются, скажем, от ее способностей и даже характера. Жизненная задача человека не только в том, чтобы выбрать, где применить свои силы, как проявить себя. Он должен решать возникающие противоречия, определять пути самореализации, создавая для этого условия, которых нет в наличии.
В основном люди живут жизнью, как будто не имеющей никаких примечательных черт, но, тем не менее, она интересна и увлекательна, поскольку люди ведут свой жизненный поиск, открывают для себя постоянно нечто новое. Каждая находка на этом пути добывается с трудом, но приносит несказанную радость, наводит на новые мысли, предположения, догадки. Это третий признак стратегии жизни, который состоит в творчестве, в созидании ценности своей жизни, в соединении своих потребностей со своей жизнью в виде ее особых ценностей. Ценность жизни, состоящая в интересе, увлеченности, удовлетворенности и новом поиске, и есть продукт определенного способа жизни, индивидуальной стратегии жизни, когда они определяются самим человеком.
Между психологами несколько лет назад возникла дискуссия на тему: все ли люди являются личностями? В ходе дискуссии один из авторитетных советских психологов высказал точку зрения, согласно которой далеко не всякого человека можно назвать личностью, поскольку личностью является только творческий человек. Другие психологи без особых аргументов пытались доказать, что только в некоторых людях проявляется ярко выраженная личность. Однако мы не разделяем эти точки зрения по целому ряду причин. Не раскрывая эти причины детально, отметим, что в первую очередь психологу нельзя ставить на человеке точку, отрицая в нем личность, даже если это не развитый, ограниченный или запутавшийся в жизненных противоречиях человек. У человека всегда должна быть возможность осознавать себя личностью, перспектива стать лучше, разрешить свои противоречия, найти в себе силы, чтобы изменить свою жизнь, сделать ее другой.
В данной книге изложены некоторые психологические проблемы, которые являются предметом изучения психологической науки и связаны со стратегией жизни. Выделив тем самым особый аспект этих проблем, мы хотели привлечь внимание читателей именно к этому набору проблем, поскольку с их помощью осуществляется жизненная практика, вырабатывается самостоятельная жизненная стратегия. Это круг проблем активности личности, средств и способов ее самовыражения, саморегуляции, организации ею времени жизни. Стратегия является некоторым универсальным законом, способом самоосуществления человека в различных сферах его жизни. Поскольку каждый строит свою жизнь сам, стратегия жизни является индивидуальным достоянием, индивидуальным открытием каждого. В итоге каждый человек имеет такую жизнь, которую он построил сам. Принципиальное различие состоит в том, что один действительно строит свою жизнь, и даже достаточно сознательно, другой только использует то, что есть в наличии (и в жизни, и в нем самом). Поэтому, признавая каждого личностью, мы предполагаем, что далеко не каждый способен стать субъектом, строителем, творцом своей жизни. И книгу эту посвящаем анализу тех особых качеств, которые формируются у личности как субъекта жизни.
Глава I
Глава II
АКТИВНОСТЬ И ЖИЗНЕННАЯ СТРАТЕГИЯ ЛИЧНОСТИ *
Сегодня перед психологической наукой стоят такие вопросы: как определить психологический потенциал перестройки, как в кратчайшие сроки поднять уровень активности и сознательности людей? Перестройка и демократизация всей общественной жизни дают возможность проявить высокую активность, сознательность, конструктивность мышления. Однако в процессе обновления участвуют люди, сознание которых формировалось в период жесткого административно-командного управления. В таких условиях широко распространились социальная пассивность, бездумное исполнительство и потребительство. Но сегодня мы не можем пассивно ждать, когда перестройка всех сфер общественной жизни автоматически приведет к соответствующей перестройке психологии и сознания людей.
Психологи теоретически и методологически разрабатывают варианты решения таких проблем, как подъем социальной активности людей. Решение это совпадает со стратегией перестройки и психологии, и сознания людей. Эта стратегия должна осуществляться преимущественно путем повышения социальной активности, личной заинтересованности, мотивированности в решении социальных проблем. Социальная активность людей представляет собой не только общественно необходимое явление, но и имеет глубоко индивидуальный аспект, требующий изучения на уровне конкретного индивида, конкретного человека. Дефицит активности не только в общественной сфере, но и в личной жизни заставляет тщательно изучать его причины как общепсихологическими, так и социально-психологическими методами. При этом особенно важно тесно связывать все подходы к изучению активности, выявлять ее и личностную, и социально-психологическую природу.
Структура активности (в отличие от деятельности) до сих пор была мало исследована в психологии. В принятом определении активности, данном А. В. Петровским, она рассматривается как реализация потребностей личности, как поиск предметов потребностей. В этой связи возникает вопрос о характере связи активности и потребности, активности и деятельности. Тождественна ли активность деятельности, или они имеют качественные различия?
Ответить на эти вопросы можно, рассмотрев источники возникновения активности, причины ее падения, ее структуру, механизмы ее действия, взаимосвязи с другими личностными и психическими структурами, свойствами и т. д. Вначале необходимо отметить взаимосвязь активности с деятельностью, их общую зависимость от предмета удовлетворения потребности, а затем, выявив их различие, показать способ, характер этой зависимости от предмета потребности.
Принципиальное отличие активности и деятельности состоит в том, что деятельность исходит из потребности в предмете, а активность — из потребности в деятельности. Поэтому потребность в деятельности (в труде) и связанном с ней общении возникает в контексте значений и ценностей всей жизни. Для деятельности зависимость от предмета потребности будет непосредственной (опосредованной соответственно на уровне личности ее мотивами, волей и т.д.), а для активности эта зависимость опосредована деятельностью. Можно сказать, что активность не только качественно присуща самой деятельности, придает ей определенную «окрашенность», но и структурно более сложно организована. Активность определяет деятельность (с ее структурами, функциями), мотивы, цели, направленность, желание (или нежелание) осуществлять
* Глава написана при участии А. Н. Славской.
деятельность, т.е. является движущей силой, источником пробуждения в человеке его «дремлющих потенциалов».
Активность как бы предшествует деятельности во времени: до начала деятельности мы еще можем что-то изменить, передумать, улучшить, после мы уже «вынуждены» закончить начатое независимо от того, насколько личностно это привлекательно, поскольку деятельность имеет свои «телесные» — технические, социальные — структуры. В момент осуществления деятельности происходит «мертвая» привязка к предмету потребности (будь то джинсы или кандидатская степень). До начала деятельности (при выработке какого-то жизненного плана, замысла) мы активно выбираем, что именно является желаемым, свободно планируем, много раз прикидываем, какими способами и средствами этого добиться. Но активность не только «предшествует» деятельности, но и «сопровождает» ее в течение всего процесса осуществления. Нельзя представить оптимальную деятельность, лишенную активности, происходящую по инерции, по жесткому плану, активность «строит» варианты по ходу деятельности.
Рассчитывая свои силы, время, возможности для достижения той или иной цели, с помощью активности мы мобилизуем свои способности (для единого рывка или в течение более длительного времени), преодолеваем инерцию, простои (как на производстве, так и внутри себя). Деятельность, «личностно окрашенная» совершается не только более конструктивно, но и в определенном направлении, с определенной ориентацией (на других, на себя и т.д.). Активность как бы «поворачивает» ее, придает ей особую личностную значимость. Человек в такой ситуации делает все «в охотку». Обрисовав картину «идеальную», как «должно быть», поставим вопросы: где искать источники, причины возникновения «настоящей», действенной активности, каковы причины ее снижения, а то и утраты? Не является ли активность чем-то только абстрактно-движущим, чем-то более привычно-призывным, чем реально существующим?
Ответить на эти вопросы можно, лишь определив, как именно жизненные ценности, потребности человека соотносятся с общественными требованиями и нормами. А потребности человека и нормы часто вступают между собой в «не вполне» разрешимое противоречие. Если в процессе деятельности достигается предмет удовлетворения потребности, наступает чувство как личностного, так и социального «насыщения», то удовлетворенной, «насыщенной» предметом активности быть не может, это уже не активность. Но что движет активностью, если не предмет? Будучи направлена на деятельность, которая имеет дело с предметом, активность определяется субъектом. Человек, являясь субъектом своей жизни, способен также и к контролю над своей активностью. Однако активность, сводящаяся (со стороны субъекта) только к контролю, не может привести к выбору конструктивных способов деятельности. Посредством своей активности человек добивается, «выговаривает» такие условия для деятельности, достигает такого уровня и качества ее осуществления, такой степени ее конструктивности, чтобы она отвечала его устремлениям, намерениям, критериям. Именно эти усилия по преодолению трудностей, достижению высокого уровня качества деятельности, по ее совершенствованию приносят человеку удовлетворение (а не только результат деятельности).
Получая удовлетворение от характера деятельности, а не только от ее результата, личность благодаря активности не впадает в полную зависимость от социальных требований и установок, а приобретает новые способности разрешения социально-психологических противоречий, новые способы соотнесения себя с другими людьми, утверждается в правильности своей позиции, убеждается в ее адекватности жизни.
Поэтому мы говорим, что основным свойством активности является ее принадлежность человеку, субъекту, вне которого она не может существовать. Следовательно, субъекту активности присущи все характеристики субъекта деятельности (психические, моральные, социальные, профессиональные и т.д.), но только более личностно окрашенные, личностно направленные 1.
Именно субъект определяет требуемое «количество» активности для различных форм деятельности (на производстве, в быту, в семье), «качество» этой активности, т.е. гарантирует меру активности соответственно масштабам решаемых задач.
Определяя активность как особое качество субъекта в системе его социальных взаимодействий, нужно подчеркнуть ее координирующую роль. Активность служит «посредником» между элементами системы (деятельностью, общением и т. д.), той необходимой мерой социальных и личных взаимодействий, посредством которой они осуществляются оптимально, с «наименьшими потерями и затратами». При таком взаимодействии трудно определить, какой из элементов системы является ведущим, а какой — ведомым. Обычно считается, что личные желания отступают на задний план при выполнении социально необходимых требований.
Однако реально в структуре активности одних людей преобладает желание, других — чувство долга, обязанности, и каждый в целом знает о себе, что все ему дается только трудом (другой же достигает (всего скорее на основе желания, третий — по долгу и необходимости). В целом же у каждого в активность входят свои «пропорции» усилий, желания и необходимости.
Активность возникает как жизненное образование личности, осознающей (теоретически или на опыте), что все необходимое от общества она получает благодаря своей деятельности (труду), что ею она обменивается с другими людьми. Однако смысловое (содержание этой активности всегда индивидуально: «служить другим своим трудом», «всего добиться своим трудом», «трудиться на себя» и т.д. Активность вызывается потребностью в деятельности, представляет собой высший по отношению к деятельности уровень, но ее характер определяется и опосредствуется высшими жизненными потребностями. Но когда деятельность еще не сформировалась, когда не сложилась еще сама личность, ее высшие жизненные потребности, то активность может выступать не в функции координатора, а в (функции дезинтегратора жизни человека. В этом смысле она может не иметь своего предмета, не проявляться ярко в конкретном виде деятельности.
Однако если беспредметная деятельность (кроме деятельности общения), на наш взгляд, является социально бесперспективной, то беспредметная активность — явление социально опасное, социально нежелательное. Беспредметная активность проявляется в формах отклоняющегося поведения (в различных формах социального неучастия, в уходах от решения проблем, в «отказах», «бойкотах» и т.д.), в формах активного отрицания «навязываемых» авторитетов, правил, норм социальной и личной жизни, изначальной (априорной) нигилизации общественного мнения и т.д.
Такие формы активности обладают высокой привлекательностью (особенно у подростков, для которых подобный «нигилизм» становится не только своеобразной жизненной позицией, но и «социальной нормой»), «заразительностью» при создании различных «группировок» не по интересам, а на основании априорного отрицания всего и всех. Не случайно в юридической практике «бездействие» часто приравнивается по тяжести «содеянного» к «действию противоправному», т.е. оценивается как «бездействие преступное». Поэтому, определяя равнодушие, мы имеем в виду отсутствие активности или ее социальную беспредметность, бесперспективность. Желание сохранить свою «независимость», автономию (особенно ярко проявляющуюся у подростков) осуществляется социально адекватно, социально оптимально не на путях выявления того, «насколько» и «в чем» «я завишу или не завишу» от окружающих, а в осознании содержательных задач своей жизни, что является единственным условием для сохранения такой автономии.
При этом гарантом независимости выступает личностная целостность, интересность, значимость личности, прежде всего, для самой себя, а уже потом — для других. Потребность в такой целостности (именно в целостности, а не в независимости) является показателем сформированности социальной активности человека, его готовности к социальным взаимодействиям, которые, таким образом, не только не препятствуют развитию его дальнейшей активности, а, напротив, способствуют ей.
М. М. Бахтин так описал достижение личностью целостности в жизни: «Когда человек в искусстве, его нет в жизни, и обратно. Нет между ними единства и взаимопроникновения внутреннего в единстве личности. Что же гарантирует внутреннюю связь элементов в личности? Только единство ответственности.
За то, что я пережил и понял в искусстве, я должен отвечать своей жизнью, чтобы все пережитое и понятое не осталось бездейственным в ней» 2. Бездейственная, ненаправленная активность социально и личностно «обречена», потому что не имеет своей цели, своего предмета и соответственно не имеет своего удовлетворения.
Активность проявляется различным образом и в том, насколько целостно личность моделирует не только себя, но и свою жизнь, связывая воедино ее сферы, циклы, события, занятия и т.д. В одних случаях активность реализуется действенно-практически, в других — структурно-умозрительно (человек без конца переделывает свои планы, вместо того чтобы начать действовать). В одних случаях личность больше рассчитывает на других, в других — на себя, на свои жизненные «опоры». Такими «опорами» могут выступать как внешние (коллектив, группа, культура, традиции и т.д.), так и внутренние (ценности, потребности, установки, мотивы личности и т.д.). Способы моделирования личностью жизни с помощью активности могут быть самыми различными: осознанными или неосознанными, последовательными или стихийными, рациональными или случайными. Стихийность, например, может проявляться в следовании как внешним событиям, так и внутренним порывам, влечениям, капризам, в чем и проявляется стратегия жизни.
В системе жизненных отношений формируются и характеристики самого субъекта (с точки зрения его целостности), и способы построения (моделирования) жизни, а также ценностные характеристики различных сфер этой жизни (труда, конкретной профессии как личностно значимых для данного человека). Формирование жизненной позиции (как целостности личности и ее жизненных отношений) в дальнейшем определяет то, насколько успешно личность находит свое место в жизни (в соответствии с системой своих жизненных ценностей), насколько адекватно она самовыражается в жизни.
Осуществляемая на протяжении всей жизни человека активность (как и деятельность) имеет длительный, пролонгированный характер. Однако «пики» и «спады» активности отнюдь не всегда соответствуют реальному, «биологическому» возрасту человека, его возможностям. Так, например, большое мужество и стойкость в преодолении тяжелых недугов проявил известный советский спортсмен Ю. Власов, сумевший найти в себе силы не только для того, чтобы отодвинуть смерть и болезнь, но и для того, чтобы продолжить жизнь, достойную человека. Часто в старости человек еще активно трудится, а молодой выглядит стариком из-за неспособности (нежелания) найти свое место в жизни. Мотивация достижения у некоторых инвалидов от рождения (слепоглухонемых) оказывается подчас намного выше, чем у здоровых людей. Так, например, О. Скороходова сумела не только выйти из «полного мрака», как она определяла свое «существование» до того, как попала в специальную школу, но и добиться высоких научных степеней и званий, стать полезным и полноценным членом общества 3.
В течение жизни личности активность приобретает различную направленность в связи с ориентацией на конкретные достижения (материальные блага, карьеру и т. д.) или на высокие духовные ценности. Активность отвечает не только на вопрос, как человек делает дело, но и на вопрос, зачем и почему. Преследуя одни и те же цели, люди исходят из разных причин и связывают их достижения с реализацией совершенно различных дальнейших жизненных планов. Именно поэтому различны и смысловая нагрузка этих целей, и усилия, вкладываемые в их достижение (одна мать имеет целью вырастить ребенка ради его будущей жизни, другая — ради того, чтобы иметь опору в будущем себе, и т.д.).
Так, в проведенных болгарскими психологами исследованиях различных типов взаимных оценок подростков 9—10-х классов выявилась зависимость этих оценок от активного субъективного переживания этих оценок подростками. Ориентация на высокие оценки наблюдалась у одной группы подростков (ожидание) и отсутствовала у другой группы. При этом у второй группы (не ориентированной на высокие оценки) выявилось отношение полной пассивности как к полученным оценкам, так и к объективным результатам своей работы. Активная позиция других школьников проявлялась не только в ориентации на похвалу своих товарищей, но и в достижении высоких результатов своей работы. При этом в группе активных выявились те, кто хотел «доказать» объективно высокую значимость своей работы, те, кто хотел «оправдаться» в ее недостаточно высокой значимости, те, кто ожидал оценки «молча», и т. д. Все эти типы показали разные уровни проявления активности в соответствии с уровнем своих притязаний, ожиданий и т.д.
В другом исследовании прослеживается зависимость психического напряжения от состояния готовности (неготовности) человека к стрессовым ситуациям, от того, насколько была сформирована (не сформирована) своя позиция до наступления стресса 4. Активность при этом выступала как способность личности преодолевать негативное влияние стрессовой ситуации. Особо выделяется «предшествующая» («последующая») активность, как предпосылка готовности личности к преодолению трудностей. При этом замечено, что меняется не только время проявления активности (ее реализация), но и характер ее проявления (направленность). Зависимость направленности активности от внутренних характеристик личности в условиях стресса заметно возрастает.
Таким образом, оценки других людей влияют на формирование активности (различных ее уровней) только через их адекватное восприятие и при наличии заинтересованности в них человека. Основой формирования активности (притязаний) в труде, в профессиональных достижениях является сравнение себя с другими. Такое сравнение может быть неадекватным: занижение чужих достижений и переоценка собственных.
Это особенно остро, как отмечалось, проявляется во взаимоотношениях детей и родителей в семьях крупных ученых, художников, т. е. лиц, имеющих общественное признание. Очень часто подростки в таких семьях лишены собственных идеалов, планов, заменяя их планами, целями взрослых. Происходит раннее «взросление» детей, лишение их психологической перспективы. Как показывают исследования венгерских социальных психологов, у таких детей возникает ироническое отношение как к своим достижениям, так и к достижениям своих сверстников, происходит обесценивание мотива учебы, возникают механизмы личностной защиты, оправдывающие собственную пассивность, собственную позицию 5.
Исследования детей в группах ЗУР (с задержкой умственного развития) показали, что учеба в школах обычного типа трудна для них не объективно (задержка умственного развития не предполагает умственной отсталости), а субъективно, из-за той репутации, которая дается им в «нормальной» школе как «изначально» неспособных, непригодных к учебе, безнадежных. В школе для умственно отсталых детей такие учащиеся приобретают репутацию отличников, чувствуют себя хорошо. Поэтому и оценки окружающими деятельности (активности) детей и подростков особенно важны для повышения мотивации, усиления у них чувства собственного достоинства, а в результате — для формирования адекватной, правильной самооценки.
В психологии остается нерешенной проблема целесообразности применения тестов для исследования, в частности умственных способностей (как фиксирующих лишь данный уровень знаний и не учитывающих динамику развития) ребенка. К сожалению, практика тестирования иногда принимает и негативную, скрытую форму, когда решается вопрос о профессиональной пригодности человека не только на основе объективных данных, но и с привлечением посторонних оценок, основанных на личном отношении, личных впечатлениях и т.д.
Неадекватно оцениваемые в детстве личности с обостренным самолюбием, с высокой ранимостью сами начинают неадекватно оценивать окружающих, причем объективные представления о справедливости или несправедливости уступают место чувству личной неприязни, желанию «отыграться» за прошлые неприятности. Такие личности направляют свою активность на «компенсацию» своих «прав» и «привилегий», не отнимаемых у них в данный момент, но которые, вероятно, ущемлялись в какой-то более ранний период жизни. Происходит своеобразный «перенос» психологически нереализованной активности в более поздние периоды жизни, принимающий компенсаторную форму. Активность может принимать и иные, превращенные формы (помимо компенсаторной), свидетельствующие о «дефиците» активности в определенной области жизни (профессиональной) и переносе ее в сферу личную, когда невозможность для личности реализовать свою активность в какой-то одной социальной роли влечет за собой отказ от нее либо замену ее другой, подчас совершенно неадекватной личностным способностям, но приносящей ей чувство социального признания и личного удовлетворения (удовлетворение самолюбия).
Личности, получившие в свое время адекватные оценки, признающие их «право» быть самими собой (что особенно необходимо в детском возрасте), начинают оценивать окружающих также объективно, причем их взаимодействие с ними осуществляется не по принципу «кто — кого», конкуренции, как у личностей с ущемленным самолюбием, а на основе здорового соперничества, состязательности, «спортивного интереса». У таких людей возникает потребность не в компенсации своих «недостатков», а в приумножении своих достоинств (в пополнении знаний, в расширении кругозора и т. д.). Изменения в деятельности, ее совершенствование происходят не путем постоянных «доказательств» и отстаиваний своих «позиций» (умру, но не уступлю), а путем повышения активности в плане изменения ее качественных характеристик. При этом постоянные усилия в своей деятельности на предыдущих этапах приводят к удовлетворенности на последующих. Так, активность проявляется в повседневной жизни, не требуя каких-то специальных «жертв» от человека, но давая ему постоянно видимые, реальные результаты его деятельности. Такой результат активности (в деятельности) необходим человеку не только для чувства удовлетворения, но и для адекватной оценки своих способностей, для повышения дальнейшей активности.
Таким образом, активность зависит как от внутренних предпосылок, так и от внешних условий (от их соотношения, дающего различные типы проявления активности), приводящих к ее оптимизации, качественному росту. Учитывая реальные результаты активности, человек испытывает такое чувство удовлетворения, которое поднимает активность на новый уровень, развивает ее мотивационную сферу, совершенствует способность саморегуляции.
Различные комбинации внутренних и внешних условий (социально-психологических предпосылок) показывают, как последние превращаются в социально-психологические установки, ожидания и т.д. Включенность в активность таких психологических особенностей, как мотивы личности, ее направленность, способности, ценностно-смысловые ориентации, определяет, таким образом, уже собственно психологическую характеристику активности. Преломляясь через «субъективные» особенности и качества человека, осознаваясь им, социальные оценки выступают для него либо в роли стимула, либо в роли тормоза (в зависимости от установок, от уровня целостности его личности, от психологической готовности к принятию помощи).
Из «арсенала» внутренних характеристик личности особую роль в росте активности играют ее мотивы. Но обычно мотив связывается с деятельностью, рассматривается как побуждение к ней. Если в структуре деятельности мотиву отводится определенное место, то каково же соотношение мотива и активности? Не является ли оно «чистым» тождеством — «что захотел, то и сделал»? Активность, охватывая всю сферу социально-психологических взаимодействий личности (с обществом, с собой), «представлена» совокупностью мотивов. В составе активности мотивы «расставлены» по своим ценностным «местам»: хочу одного за счет другого, хочу того, но не хочу терять этого, хочу того и другого, но не знаю, чего больше. В активности всегда представлена иерархия мотивов, их «первоочередность», но у одного — для самого себя, у другого — с точки зрения внешних требований. Когда же человек сбивается с этой «очередности», делая вразброд одно (что успею) для ситуативных требований, он «сбивается» и раздваивается в своей активности. Внутренняя борьба мотивов составляет благоприятный фон активности, пока она остается «внутренней». Однако если человек не в состоянии сам решить, в каком направлении ему желательно действовать, то «борьба» вместо усиливающей роли в отношении активности превращается в ее тормоз (в этом случае «борьба» выходит во «внешний» план, так выявляется неспособность личности сделать выбор).
Таким образом, соотношение активности и мотивов может приобретать (естественно, после того, как выбор сделан) либо гармоничный, либо противоречивый характер. И если такие противоречия (борьба) мотивов на этапе формирования активности способствуют ее росту (как в ценностно-смысловом, так и в контрольно-действенном плане), то на этапе реализации активности такая «продолжающаяся борьба» превращается в ее тормоз.
Как же осуществляется выбор мотива: на основе уже выбранного способа активности или одновременно с ним? Действительно, невозможно предположить, что «сначала» личность «улаживает» все вопросы, связанные с активностью, затем — с мотивами, с потребностями и т.д. Такая картина была бы не только антинаучна, но и нежизненна. Сложность жизненных выборов (мотивов, целей, способов активности) заключается именно в их одновременности, в необходимости приведения в действие всего «механизма» сразу, а не по частям. Поэтому, формируя активность, нельзя руководствоваться теми мотивами, которые продиктованы сиюминутными желаниями («хотениями») или только рассудком, так как в процессе реализации активности уже бывает поздно что-либо менять (лишь бы доделать до конца). Отсюда понятно, почему неадекватно и несвоевременно мотивированная активность не приносит удовлетворения.
Какова же роль собственно активности в выборе мотива? В роли «посредника» между деяниями личности и требованиями общества активность осуществляет наиболее оптимальное (или неоптимальное) соотнесение привлекательности для личности деятельности и ее общественной значимости. Осуществляя такое соотнесение, личность может «склонять чашу весов» как в одну сторону (личной привлекательности), так и в другую (общественной значимости). Роль активности как «посредника» в осуществлении того или иного выбора предполагает, что личность «не сидит и не ждет у моря погоды», пока в результате борьбы мотивов один «да победит», а активно пытается их «примирить», найти общие интересы, общие тенденции. При этом личность активно включается в процесс выбора (целей, средств, мотивов) не только своевременно (с точки зрения социальных требований, «заказов»), но и адекватно своим желаниям.
Особый интерес для раскрытия природы активности представляют нереализованные мотивы (в отличие от мотивов избегания, проявляющихся в форме отказов, уходов и т. д.). Причины нереализованности мотивов могут быть различны, хотя главными являются их несвоевременность и неадекватность как внешним требованиям, так и внутренним запросам. Нереализованные в нужный момент мотивы (или мотив) приобретают форму скрытой, латентной, активности, когда ее внешняя утрата (угасание) не является свидетельством утраты внутренней и на этапе своего «возрождения» она может усиливаться за счет потенциала, накопленного в скрытый период. Нереализованный мотив может выступать предпосылкой, источником «возрождения» активности. Поэтому зависимость мотива и активности взаимна. Нельзя сказать, что направление их зависимости идет от мотива к активности или наоборот. Это регулируется самой личностью в соответствии с ее целями, установками, позицией. Нереализованность мотива становится причиной перехода внешней активности во внутренний план, «отодви-нутости» выполнения намеченного (во времени, в целях и т.д.) на другом этапе (уровнем выше или ниже). Такая «отодвинутость» не является угрозой активности, она выступает скорее испытанием, проверкой ее на прочность.
Однако иногда, не успев осуществить задуманное, мы с ужасом вспоминаем о своих «недавних планах», благодарим судьбу, которая вовремя остановила нас. Такая активность, разумеется, не требует ни перехода «внутрь», ни тем более «возрождения». Регуляция жизни человеком осуществляется им как в ценностно-смысловом, так и в контрольно-действенном отношении (причем этот контроль происходит за счет личностной саморегуляции активности). Поэтому можно сказать, что структурно саморегуляция и активность представляют собой как бы две взаимодополняющие стороны.
Активность (в любой форме) стремится к снятию личностной неопределенности, незавершенности (при осуществлении какой-либо деятельности), и в этом случае излишняя саморегуляция выступает своеобразным тормозом активности (если неопределенность уже «снята», то саморегуляция выступает стимулом для дальнейшей активности). Однако саморегуляция не ограничивается только контрольными функциями. В процессе саморегуляции личность «принимает в расчет» не только «нужное количество, меру активности», но и учитывает свое состояние, возможности, всю совокупность мотивов, социально-психологических ориентации и т.д.
Следовательно, механизмами саморегуляции личность охватывает всю совокупность своих жизненных отношений, проявлений, тенденций. Так, например, в случае негативных оценок со стороны общества у человека с ориентацией на успех происходит падение активности, а у человека, ориентированного только на личные достижения, активность не меняется. С помощью саморегуляции личность определяет «нужную меру» соотношения значимости для себя и общественной полезности, выбирая соответствующую форму проявления активности.
Каким образом осуществляется оптимальное взаимодействие внешних требований и внутренней активности? Что происходит, когда общественные нормы подавляют личность, ограничивают ее активность? В этом случае (типичном для недавнего периода жизни нашего общества) происходило не только внешнее ограничение активности, не только возрастание внешнего контроля. Приходится признать, что общественные структуры и приведение в действие людей были таковы, что разорвали органическую целостность структур психики и личности. Естественная связь желания и действия была разорвана, человеческое «я» оттеснено или вытравлено, активность либо парализована, либо стимулировалась особыми внеличностными механизмами. Эти глубочайшие изменения психики и личности привели к деструкции эмоций и мотивации, которые непосредственно побуждают деятельность. В результате возникли совершенно особые способы пассивного осуществления деятельности, превращенные, парализованные формы активности. Активность, благодаря которой в обычных условиях личность целостным образом структурирует деятельность, включая в нее все свои способности, соподчиняя более близкие и отдаленные, более и менее значимые цели, определяя роль данного вида деятельности в удовлетворении потребностей, ее место в решении жизненных задач и т.д., оказалась расщепленной, деформированной благодаря потере личностью роли субъекта деятельности. Только при наличии этого качества, при возможности для личности выступить полноправным субъектом деятельности возможна подлинная гармоничная активность. Разные типы людей могут иметь преимущества или недостатки в своей активности сравнительно друг с другом в том или ином отношении. Но эти недостатки компенсируемы их сильными свойствами, неразвитые формы могут быть развиты. Иное дело — деформация активности, которая возникает в силу двух причин — деформации деятельности и деформации самой личности. В первом случае происходит отчуждение деятельности от личности до такой степени, что она лишается возможности ее целостной организации. Имея собственные мотивы, человек вынужден осуществлять чуждые ему цели, имея цель, он не имеет мотива и желания ее достичь. Он лишен возможности предвидеть результат деятельности и не имеет доступа к контролю за его достижением, который, скажем, уже передан другому лицу. Так разрушается естественная структура его деятельности, затем потребность в ее осуществлении, а затем и сама активность. Во втором случае деформируется сама личность, ее высшие потребности теряют свой ценностный характер, перестают удовлетворяться, требуют извращенной компенсации и т. д. Для самого человека происходит обесценение и результатов его труда, и его усилий, и способностей, опыта. Исчезает потребность совершенствования деятельности, своего мастерства.
Если личность в состоянии сохранить позиции субъекта, оказавшись даже в ситуациях ограничения своей деятельности, вмешательства в нее извне, разрушения ее целостности, гарантом этого оказывается целостность ее личности. Тогда она начинает прибегать к особо сложным стратегиям защиты своей деятельности, готовности к вмешательству в нее и т.д. Находясь в состоянии постоянной «готовности» (к трудностям, к препятствиям, к конфликтам), личность обеспечивает постоянный уровень активности. Состояние внутренней «готовности», мобилизованности является своеобразным социальным гарантом, условием того, что «внезапно обрушившиеся» на человека социальные требования не явятся непосильными, угнетающими, подавляющими (парализующими) активность. Личность в состоянии психологической готовности способна действовать не только адекватно задачам, но и своевременно. Осуществляя подобную «тактику» в планировании активности, личность не останавливается только на готовности всего своего «психологического арсенала» (состояний, направленности, мотивов, ориентации), а вырабатывает целостную программу, в которой готовность выступает только как один из компонентов.
Эта программа, возникая вначале как средство для реализации социальных «заказов», в дальнейшем используется для «нужд» самой личности. Она касается, прежде всего, вопросов планирования (в условиях как общего дефицита активности, так и ее частичного дефицита), правильной «расстановки» своих сил и возможностей, учета и контроля за реализацией этих возможностей адекватно характеру поставленных задач, и соответствия их своим мотивам, ценностям. Однако было бы ошибкой предполагать, что подобные программы возникают как следствие недостатка активности. Осуществляя программу, личность постепенно приобретает навыки в области прогнозирования (как собственных проявлений, так и общественных тенденций). При этом происходит мысленное сопоставление процесса своей деятельности с ее возможными социальными последствиями, жизненно значимых для личности задач с социально-требуемыми; определяется возможность переноса отдельных звеньев (участков) деятельности (во времени, месте и т д.), сравнение собственной активности с активностью окружающих.
Наиболее опасной для личности формой регуляции активности является ее умышленное снижение, обусловленное социально-психологическими установками типа «экономь силы», «не вылезай» и т.д.
Обрисовав кратко механизмы социально-психологических взаимодействий личности и общества в условиях вынужденного дефицита активности, остановимся на некоторых индивидуальных причинах (источниках) его возникновения. Причины ограничения личностной активности в большинстве случаев следует искать как в области дефицита общения, так и в различных формах его искажения (в нарушении пропорций, в доминировании). В условиях дефицита общения нарушается нормальное развитие активности, отягощающееся деструкциями психологических состояний человека. Это, прежде всего, относится к личностной депривации (например, в изоляции ребенка от матери), когда депривация является причиной падения активности (отсутствия ее развития).
В более позднем возрасте активность все же появляется, но со значительным опозданием по сравнению с активностью детей, выросших в семьях. Тормозятся вся направления развития ребенка — эмоциональное, интеллектуальное, деятельное и т.д., активность часто приобретает «компенсаторные» характеристики, развивается «однобоко» (как больное самолюбие, как желание доказать, что я не хуже других, и т.д.).
Различные искажения в активности личности наблюдаются в случае подавления одним человеком других. Как правило, такое явление характерно для семей, где один из родителей (редко — оба) проявляет деспотизм по отношению к остальным членам семьи (как правило, к детям). Обычно в роли «доминантной» стороны выступает мать, окружающая ребенка неусыпным контролем, сводящим к минимуму его собственные действия (активность). Такая «любовь» не случайно ставится в один ряд с деспотизмом, поскольку подавляет активность ребенка.
Мы рассмотрели крайние случаи дефицита активности (так называемого вынужденного дефицита), но существует немало примеров, когда и в нормальных условиях активность развивается аномально. Оптимальные условия для развития активности предполагают максимальное разнообразие форм общения: со сверстниками, со взрослыми, с младшими детьми. Такое разнообразие общения оказывает благоприятное общепсихологическое воздействие на развитие ребенка.
Исследования психологов показывают, что дети, общающиеся со сверстниками, со старшими и с младшими детьми, т.е. находящиеся в условиях разновозрастного общения, обнаруживают большую гибкость, зрелость, умение общаться по сравнению с подростками, лишенными таких форм общения. Если в период формирования навыков общения отсутствуют для этого необходимые условия, то в более позднем возрасте дети испытывают трудности в общении, становится пассивны, замыкаются, не имеют тех эмоциональных и интеллектуальных особенностей, которые формируются именно в общении, т.е. в способности понять партнера, встать на его позицию, сопереживать ему, действовать с ним сообща и т.д.
В семейном общении (помимо отношений доминирования) между родителями часто возникают трения, противоречия, микро- и макроконфликты, действующие на ребенка независимо от того, адресованы они непосредственно к нему или нет. Ребенок при этом усваивает только одну форму общения и уже не воспринимает иных. Как показывают исследования М. И. Воловиковой 6; убежденность ребенка в незыблемости многих моральных, этических норм нарушается, авторитет родителей резко подрывается и т.д. Активность таких детей из области практически-действенной перемещается в область абстрактно-теоретического конструирования (из практики реального общения — в область «рассуждений»).
Развитие интеллекта вступает в противоречие с формированием нравственной позиции в условиях вседозволенности, отсутствия авторитетов в семье, что приводит к появлению у ребенка (подростка) необоснованного чувства высокомерия, своей исключительности (по сравнению с остальными). Такие дети не стремятся проявить себя на деле, их исключительность подразумевается уже сама собой. Неразвитый интеллект, неразвитые нравственные установки приводят к тому, что ребенок становится не способен адекватно ориентироваться в общении, в социальных отношениях, не может их строить, дифференцировать. Воспринятые им «моральные» нормы остаются на уровне чисто внешнего, подражательного поведения и не служат руководством к действию, реальным жизненным ориентиром.
Эти и другие жизненные потери — результат утраты и некоторых традиций. Так, из жизни больших городов ушли в прошлое «дворовые» команды, воспитательная роль старших детей по отношению к младшим, игра потеряла присущий ей развивающий характер. Исчезновение этих внешних моментов из повседневной практики общения наносит непоправимый урон развитию человека, который должен иметь как внутренние, так и внешние условия для своего развития. В частности, поэтому процент личностных потерь растет, а их возрастной порог снижается.
Глава III
ЧЕЛОВЕК — ОРГАНИЗАТОР СВОЕГО ВРЕМЕНИ
Глава IV
ЛИЧНОСТЬ В ПРОЦЕССЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ОБЩЕНИЯ
Глава V
СОЦИАЛЬНОЕ МЫШЛЕНИЕ — ОСНОВА ЖИЗНЕННЫХ СТРАТЕГИЙ
Глава VI
ЖИЗНЕННАЯ СТРАТЕГИЯ: КАК ЕЕ СТРОИТЬ?
– Конец работы –
Используемые теги: Глава, III, Человек, ОРГАНИЗАТОР, сво, време, НИ0.096
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Глава III. ЧЕЛОВЕК — ОРГАНИЗАТОР СВОЕГО ВРЕМЕНИ
Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов