рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Жизненный путь в понимании психолога

Жизненный путь в понимании психолога - раздел Психология, Глава III. ЧЕЛОВЕК — ОРГАНИЗАТОР СВОЕГО ВРЕМЕ­НИ Определить, Что Такое Жизнь, На Протяжении Ве­ков Стремились Философы И Пи...

Определить, что такое жизнь, на протяжении ве­ков стремились философы и писатели. Философское понимание бытия, существования являлось основ­ным определением жизни. Жизнь телесная и стрем­ление к ее сохранению, материальному поддержа­нию, жизнь нравственная как стремление к благу и счастью, жизнь духовная как возвышающаяся над обыденной — все эти стороны жизни неизменно оказывались в центре внимания философской мысли различных эпох. Конечно, эти аспекты интерпрети­ровались по-разному, им приписывалась разная цен­ность. Например, эпикурейцы видели смысл жизни в наслаждении ее благами, в достижении счастья; сторонники аскетизма выступали за подавление плоти, чувств; стоики переносили цель жизни в об­ласть логических построений, оторванных от жиз­ненных страстей. Таковы самые ранние философ­ские толкования жизни, ее смысла, цели, которые весьма разнообразны и подчас противоположны.

Особенность этих философских интерпретаций жизни состоит в том, что при обсуждении позиций человека в жизни (пассивной — как слияния с при­родой, активной — как стремления к благу, аскетиз­ма — как отказа от жизненных благ и т.д.) роль человека как строящего и определяющего свою жизнь существа не осознается, не учитывается.

Долгое время в философских воззрениях лич­ность растворялась либо в обществе, к осмыслению особенностей которого философия постепенно под­ступала, либо в природе, с которой фактически личность сливалась в силу недифференцированного понимания природы. Даже тогда, когда речь шла о страстях, влечениях, благе, они мыслились абст­рактно. Мудрость, умеренность, красота и даже по­ступки, которые, казалось бы, неотрывны от лично­сти, рассматривались безлично. Поэтому чем глубже философски анализировалась человеческая жизнь, ее цели, смысл и средства, тем дальше это осмысле­ние отстояло от реальной жизни и осуществляющих ее людей.

Осознание того, что жизнь может быть определе­на соотносительно с человеком, а конкретнее — с личностью, пришло в конце XIX — начале XX в. Это осознание в известной степени связано с капита­лизмом, породившим дух и философию индивидуа­лизма. Именно капитализм впервые в истории вывел личность как действующее лицо на сцену и социаль­ной действительности, и художественной литерату­ры, и философско-психологической теории, породил и юридически закрепил понятие частной жизни.

В художественной литературе этого периода при­стально и тонко осмысливались новые явления частной жизни. Форсайты провозглашают свое пра­во на частную жизнь во всех формах, начиная с вывески: «Сегодня мы не принимаем» и, кончая объявлением в газете: «Просьба венков не возла­гать». Рождения, браки, разводы и даже смерти — глубоко и принципиально частное дело этой семьи, клана, подчеркнуто отделяемое от жизни «других», общества, света *.

Буржуазное общество, породив на определенном этапе частную жизнь, провозгласив ее независи­мость от общества и самостоятельность, тем не менее незримыми, но жесткими материальными и другими нитями связало ее с жизнью общества, с его норма­ми, нравами, условностями. Глубоко личные поступ­ки и отношения, родственные связи, как это блестя­ще показал Л. Н. Толстой в романе «Анна Карени­на», люди рассматривают уже как независимые от их воли и желания. Они начинают совершаться, оцениваться, интерпретироваться только под углом зрения оценок, суждений, традиций и запретов све­та, общества, а не как личное дело. Трагедия Анны — это трагедия лишения права на личную жизнь, права распорядиться собой, своими чувства­ми, своим сыном.


* Речь идет о романе Голсуорси «Сага о Форсайтах»

Так на определенном этапе общественного разви­тия возникают форма личной жизни и соответствую­щие понятия частной и личной жизни. Однако это не означает, что личность получает право распоря­жаться этой жизнью. Трагизм ситуации нашел отра­жение в литературе XX в. Так, герои Хемингуэя стремятся каждый по-своему справиться со своей жизнью, подчинить ее себе. Один, осознавая полную независимость своей жизни от его воли и усилии, пытается создать систему правил, ежедневного рас­порядка — иллюзию своей власти над ней и спасе­ние от отчаяния. Другой, не видя иного пути взять над ней верх, вступает в смертельную схватку с жизнью.

Один из героев романа Стейнбека затевает со своей судьбой детективную игру. Будучи слабым и добропорядочным человеком, он понимает, что ни­когда не сможет построить свою жизнь в соответ­ствии со своими желаниями, и тогда он совершает кражу. Крайние формы отчуждения от человека его собственной жизни, бессмысленности и неподлинно­сти его существования изображает К. Абэ в образе женщины, ежедневно борющейся с засыпающими ее песками.

Когда войны угрожали судьбе европейской циви­лизации, обрекли на смерть миллионы людей, угро­за массовой смерти высветила смысл и придала ценность жизни, существованию как таковому, его сохранению. Так осмыслила понятие существования философия экзистенциализма, которое она раскрыла через противоречие бытия и небытия, жизни и смер­ти. Конечно, это понятие получило и свою социально окрашенную интерпретацию. Индивид предстал пе­ред обществом только в своем праве существовать, лишенным своей сущности, каких бы то ни было качеств, содержательных характеристик своего бы­тия, лишенным всего, кроме самого факта существо­вания. Позднее и философия, и художественная ли­тература поставили под сомнение подлинность этого существования, ввели понятие неподлинности бытия. Однако понятие «неподлинность» должно иметь свою альтернативу, противоположность: подлин­ность. Подлинность же, истинность жизни нельзя определить без выявления ее существенных характе­ристик через ее осуществляющего и живущего ею человека.

Попытку дать научное, а потому более конкрет­ное и содержательное определение жизни предпри­няли психологи. Первой из них была Ш. Бюлер, которой пришлось преодолевать барьеры и обыден­ного, житейского понимания жизни, и, в известной мере, философского. Она провела аналогию между процессом жизни и процессом истории и объявила жизнь личности индивидуальной историей. Понять жизнь не как цепь случайностей, а через ее законо­мерные этапы и вместе с тем не только понять личность через ее внутренний мир, но и раскрыть особенности ее реального жизненного мира — тако­вы были задачи, поставленные Бюлер перед психо­логами, рискнувшими последовать за ней в область изучения этой сложнейшей проблемы.

Индивидуальную, или личную, жизнь в ее дина­мике она назвала жизненным путем личности. Бю­лер выделила ряд сторон, или аспектов, жизни, чтобы проследить их в динамике. Первый ряд, составляющий как бы объективную логику жизни, Бюлер рассматривала как последовательность внеш­них событий; второй — как смену переживаний, ценностей, как эволюцию внутреннего мира челове­ка, как логику его внутренних событий; третий — как результаты его деятельности. Бюлер считала, что в жизни личностью движет стремление к само­осуществлению и творчеству. Она пыталась взять в качестве основы объяснения жизни понятие «собы­тия», которые четко разделила на внешние и внут­ренние, но оказывалось, что линии внешних и внутренних событий тянулись параллельно, так и не пересекаясь, и не удавалось найти их связь. В свою очередь последовательность событий никак не связывалась с этапами достижений личности — продуктами ее творчества.

Независимо от собственно научных проблем и трудностей, с которыми столкнулась Бюлер и кото­рые она не смогла решить, ее понимание жизненного пути содержало главное: жизнь конкретной лично­сти не случайна, а закономерна, она поддается не только описанию, но и объяснению. Конечно, пра­вильность такого объяснения зависит от тех единиц, структур, понятий, в которых его пытались дать. Почти одновременно с Бюлер

П. Жане стремился определить жизненный путь как эволюцию самой личности, как последовательность возрастных эта­пов ее развития, этапов ее биографии.

К идее жизненного пути личности вслед за Бюлер в советской психологии обратился крупней­ший советский психолог С. Л. Рубинштейн. В книге «Основы психологии» (1935), анализируя работу Бюлер, он пришел к выводу, что жизненный путь нельзя понять только как сумму жизненных собы­тий, отдельных действий, продуктов творчества. Его необходимо представлять как целое, хотя в каждый данный момент человек включен в отдель­ные ситуации, связан с отдельными людьми, совер­шает отдельные поступки. Для раскрытия целостно­сти, непрерывности жизненного пути Рубинштейн предложил не просто выделить его отдельные этапы (например, разные возрастные этапы — детство, юность, зрелость и т.д., как это делал П. Жане), но и выяснить, как каждый этап подготавливает и влияет на следующий. Если в детстве ребенок макси­мально развивает свои природные данные, свои способности и максимум получает от взрослых, то в юности он уже способен самостоятельно искать направления, формы их реального применения в жизни, в профессии. Если же в детстве в силу тех или иных причин не происходит развития личности, ее способностей, то это (но уже более медленно, сложно и противоречиво) происходит в период юно­сти и т.д.

Бюлер, как и многие другие психологи, абсолю­тизировала роль детства в жизненном пути лично­сти, считая, что на этой стадии развития закладыва­ется проект всей жизни. В этом ее позиция близка к фрейдизму, искавшему корни всех жизненных противоречий в детстве. Рубинштейн считал, что каждый этап жизни играет важную роль в жизнен­ном пути, но не предопределяет его с фатальной неизбежностью.

Если Бюлер стремилась выделить в качестве структур жизни и единиц анализа жизненного пути события, то Рубинштейн предложил в качестве ос­новного понятие жизненных отношений личности, назвав среди них три: отношение к предметному миру, к другим людям, к самому себе. События неизбежно распадаются на внешние и внутренние; отношения же — это всегда внутреннее отношение к внешнему, к самому себе, в них внешнее и внутрен­нее связаны неразрывно.

Наиболее интересна мысль Рубинштейна о по­воротных этапах в жизни человека. «В ходе этой индивидуальной истории,— писал Рубинштейн, имея в виду историю жизни,— бывают и свои «собы­тия» — узловые моменты и поворотные этапы жиз­ненного пути индивида, когда с принятием того или иного решения на более или менее длительный период определяется дальнейший жизненный путь человека» 4. Здесь выявлена основная зависимость последующего хода жизни от тех или иных решений человека. Поворотные этапы жизни определяются личностью, она может перевести свою жизнь в сов­сем другое русло, круто изменить ее направление. «Линия, ведущая от того, чем человек был на одном этапе своей истории, к тому, чем он стал на следую­щем, проходит через то, что он сделал» 5 .

Рубинштейном намечается концепция личности как субъекта жизни. Он нашел такой подход к пониманию жизненного пути, который связывал все аспекты его рассмотрения, потому что он нашел того, кто связывает в самой жизни ее линии своим собственным «узлом». Он назвал его субъектом, потому что человек связывает их сам, а потому по-своему и тем самым иначе, чем другие. Он нашел того, кто определяет, как их связать. Это — лич­ность как субъект жизни.

Личность иногда рассматривается как «частное лицо» или как некто безликий, скрытый за маской исполняемой роли. Не случайно слово «личность» обозначало «сначала у этрусков маску, которую надевал актер, затем этого последнего и его роль» 6. Как осуществляются деятельность, общение, жизнь, как строятся поступки, линии поведения на основе желаний и реальных возможностей — вот проявле­ния субъекта, вот его «личностное обличье».

Понятие субъекта жизни дало возможность Ру­бинштейну раскрыть деятельную сущность лично­сти, преодолеть созерцательный подход и к лично­сти, и к ее жизни. Условия жизни человека, ее «обстоятельства» традиционно представлялись как некие «данности», как нечто постоянное, наличное, покоящееся, изначально присущее жизни, как опре­деленный способ или уклад жизни людей. Даже со­циальные потрясения, порождая представление об изменчивости общества, не вели к осознанию воз­можности изменения отдельным человеком своей жизни, он был лишь «одним из» участников исто­рии. Концепция субъекта, предложенная Рубинштей­ном, несла, прежде всего, идею об индивидуально активном человеке, т.е. о человеке, строящем усло­вия жизни и свое отношение к ней. В идее изменения жизни, в понимании ее условий как задач, требую­щих от человека определенных решений, — вот в чем и состояла новизна его подхода.

Действительность в ее «первозданном» виде, ко­торую человек «застает», появляясь на свет, не задана ему изначально как некая директива. То, что действительность, условия жизни, жизненные ситуации, в которых оказывается человек, предъяв­ляют к нему свои требования, ставят свои ограни­чения, не означает, что он в свою очередь не может предъявить своих требований к жизни. Опираясь на известный тезис К. Маркса «какова жизнедеятель­ность индивидов, таковы и они сами» 7, С. Л. Рубин­штейн подчеркивал не только зависимость личности от жизни, от различных обстоятельств, но и зави­симость жизни от личности. Этапы жизни, их содер­жание, жизненные события рассматриваются им как зависимые от человека. Он определяет последова­тельность жизненных этапов. Каждый в известной мере знает, когда ему еще рано или уже поздно обзаводиться детьми, когда еще можно успеть пере­менить профессию, если выбранная его не удовлет­воряет, и т.д. Личность организует свою жизнь, регулирует ее ход, выбирает и осуществляет избран­ное направление. Высшие личностные образова­ния — сознание, активность, зрелость и т.д.— вы­полняют функции организации, регуляции, обеспе­чения целостности жизненного пути, субъектом ко­торого человек становится по мере своего развития.

Раскрывая возможность организации жизни субъектом, Рубинштейн ни на миг не отрицал ее собственной логики, ее противоречий, порой трагиз­ма, и вместе с тем боролся за полноту человеческого бытия. В его представлении жизнь сохраняется во всей ее палитре — в этических, эстетических, душев­ных и интеллектуальных чувствах, в связях челове­ка с другими людьми. Личная жизнь, по Рубин­штейну,— «это самое богатое, самое конкретное, включающее в себя как единичное многообразие, так и иерархию все более абстрактных отношений... личная жизнь выступает не как частная жизнь... из которой все общественное отчуждено, но как жизнь, включающая общественное, но не только его, а и познавательное отношение к бытию, и эстети­ческое отношение к бытию, и отношение к другому человеку как человеческому существу, как утверж­дение его существования» 8. Она вместе с тем пере­стает быть лишь обыденным, эмпирическим про­цессом, как часто считают. Субъект своим ответст­венным отношением к жизни придает ей направле­ние и движение; преодолевая обстоятельства, ситуа­ции, борясь, он отстаивает ее высший смысл, не давая растворить себя в потоке ситуаций, мелких чувств, ежесекундных желаний. Способность воз­выситься, самоопределиться по отношению к ее це­лостному ходу и есть проявление субъекта жизни.

Сможет или не сможет личность стать субъектом собственной жизни — такова одна из центральных проблем личной жизни. Рубинштейн наметил эту проблему философии жизни еще в 20-х годах в одной из первых своих работ, говоря о соотношении масштабности личности, ее творческих возможнос­тей и ее реальной жизни: «Среди людей, которые не только живут, изживая себя в процессе жизни, но и творят, воплощая и объективируя себя в каком-либо произведении, не многим удается уста­новить такую счастливую гармонию между своим произведением и собственной личностью, чтобы можно было по уровню и масштабам творения составить себе истинное представление о значитель­ности и истинных масштабах личности их творца. Бывают люди, внесшие значительный вклад в науку или какую-либо другую область духовного творче­ства, в жизни которых их произведения были вы­сочайшими вершинами, на которые они сами подни­мались лишь в редкие минуты наибольшего напря­жения всех своих творческих сил; вся остальная их жизнь, в которой складывалась и проявлялась их личность, протекала на значительно более низ­ком уровне» 9.

Понимание противоречивости жизни и необходи­мости разрешения противоречий делает жизнь про­блемой для человека. Становясь субъектом жизни, человек научается разрешать жизненные противо­речия, изменять соотношение добра и зла и даже соотношение жизни и смерти, которое экзистенциа­листам представлялось фатальным. Споря с экзис­тенциалистами, считавшими смерть единственной антитезой бытия и утверждавшими, что жизнь имеет смысл только благодаря смерти, Рубинштейн предложил совершенно иную концепцию жизни. Только та жизнь есть жизнь подлинная, которая осуществляется, строится самим человеком, утвер­ждал он. Во всех других случаях, даже если жизнь продолжается только физически, она не является подлинной жизнью. А потому не трагична и смерть, уносящая такую жизнь. С. Л. Рубинштейн пытался точнее определить, при каком соотношении сил и при какой позиции человека в жизни его смерть становится действительно трагичной. «...Смерть в постели, смерть, наступающая потому, что жизнь, жизненные силы человека себя уже исчерпали, что он увял, и началось умирание еще при жизни,— трагична ли?..» — спрашивал он. Жизнь — траге­дия, комедия или драма — это объективно зависит от соотношения сил в ней и от позиции человека. Со свойственной ему откровенностью Рубинштейн описывал свое собственное отношение к смерти: «Смерть есть также конец моих возможностей дать еще что-то людям, позаботиться о них... наличие смерти превращает жизнь в нечто серьезное, ответ­ственное, в срочное обязательство, в обязательство, срок выполнения которого может истечь в любой момент... Мое отношение к собственной смерти сейчас вообще не трагично. Оно могло бы стать трагичным только в силу особой ситуации, при особых условиях — в момент, когда она оборвала бы какое-то важное дело, какой-то замысел...»10. Таким образом, свое понимание человека как субъекта жиз­ни Рубинштейн дает через анализ его отношения к жизни. Конечно, это отношение включает множество различных аспектов и составляющих, которые он назвал особыми мировоззренческими, или жизнен­ными, чувствами. Одни ситуации и аспекты жизни порождают чувство комического, или юмо­ристическое отношение к жизни, другие — траги­ческое.

Комическое, юмористическое восприятие тех или иных жизненных ситуаций выступает как определенный способ разрешения ее противоречий, а не просто как восприятие смешных и забавных сторон жизни. Сам Рубинштейн, когда трагично сложилась его собственная жизнь, когда он подвергся обвинениям в космополитизме, был снят со всех постов, когда была рассыпана верстка его кни­ги, вырабатывал именно такое отношение к про­исходящему, чтобы не сломиться, как это произошло со множеством людей. И тогда оружием его борьбы с происходящим стал юмор, который он назвал юмо­ром с позиций силы, юмором как выражением победы добра над злом. Усилия людей, стремивших­ся опорочить его, представились ему ничтожными и смешными.

Что же помогает человеку встать над ходом жизни и даже переломить его? Именно то, что его жизненные чувства разнообразны, выражают не только трагическое, но и юмористическое, а более высоко — оптимистическое отношение к жизни. Чувства не только следуют за ходом жизни, но и в какой-то момент дают возможность человеку «вый­ти за пределы» трагического поворота жизни и сво­его трагического отношения к ней, скажем отнестись к ней с позиции добра, с оптимистических позиций. Тогда человек выступает в новом качестве — субъек­та жизни. Преодолевая обиду, страдания, несправед­ливость, человек реально изменяет расстановку сил, соотношение добра и зла в жизни.

Проблемой жизнь оказывается для человека в силу конкретности противоречий между правдой и неправдой, между нравственностью и беспринцип­ностью, в силу того, что в ней нет абстрактных правил и рецептов для принятия решений. Человек становится субъектом и в том смысле, что он выра­батывает способ решения жизненных противоречий, осознавая свою ответственность перед собой и людь­ми за последствия такого решения.

Ответственность, с точки зрения Рубинштейна, является воплощением истинного, самого глубокого и принципиального отношения к жизни. Под от­ветственностью он понимал не только осознание всех последствий уже содеянного, но и ответственность за все... упущенное. Ответственность возникает в связи с тем, что каждое совершающееся сейчас действие необратимо. Поэтому ответственность — это способность человека детерминировать события, действия в момент их осуществления, по ходу их свершения, вплоть до радикального изменения всей жизни. Он должен всегда спрашивать себя: а нельзя ли поступить иначе? Существует ответственность как своего рода самоограничение («как бы чего не вышло»). Но ответственность может проявляться и в свободе своего выбора, в осознании права на него и в способности его отстоять.

Истоки такого понимания ответственности мы находим в «Основах общей психологии», где Рубин­штейн писал: «...последний завершающий вопрос, который встает перед нами в плане психологическо­го изучения личности, это вопрос о ее самосознании, о личности как «я», которое в качестве субъекта сознательно присваивает себе все, что делает чело­век, относит к себе все исходящие от него дела и поступки и сознательно принимает на себя за них ответственность в качестве их автора и творца» 11. Здесь уже самосознание рассматривается как отно­шение к себе в качестве субъекта всего содеянного, т.е. намечена линия понимания субъекта во всем многообразии его проявлений, линия на возвышение субъекта как творца своей жизни.

Однако мысль о неиспользованных, упущенных возможностях в жизни, о нереализованных способ­ностях человека для психолога является принци­пиальной. Она направляет внимание на то, как чело­век может построить жизнь, чтобы более полно реализовать свои возможности, способности в дан­ных реальных жизненных условиях. Эта проблема прямо выводит к проблеме построения жизненной стратегии. Кто задумывался о том, сколько невыяв­ленных талантов остались неизвестны людям, не вошли в культуру, сколько способностей не нашли своего применения в силу отсутствия соответствую­щих условий или беспечности, пассивности самого человека? Кто задумывался о том, сколько добрых дел, умных мыслей остались лишь добрыми намере­ниями, мимолетными идеями, которые так и не во­плотились в жизнь? Многое в таких случаях списывается на жизненные обстоятельства. Но Рубин­штейн призывал к ответственности человека не только за его поступки, дела и их результаты, но и за судьбу его способностей и таланта, в соответствии с которыми он сумел или не сумел построить свою жизнь.

Особенно остро проблема реализации возможно­стей человека встает в связи с необратимостью жизни. Существуют предположения физиологов, что огромное число нейронов, составляющих потенциал человеческого мозга, с возрастом постепенно умень­шается (например, известно, что с возрастом во много раз труднее становится выучить иностран­ный язык). Во взаимоотношениях людей бывает упущен момент, когда еще можно сказать правду, но если такой момент отодвигается, то это часто оборачивается ложью другому и самому себе.

Необратимость жизни требует особого отношения человека к времени жизни, особенно настоящему, требует от него своевременности. Что же такое своевременность? Значит ли это, что все в жизни нужно делать вовремя, везде успевать? В том ли секрет успеха, чтобы вовремя направить свою жизнь относительно каких-то заданных временем, но еще незримых факторов? Своевременность, равно как и ответственность, многим кажется чем-то скучным и необходимым, чему нужно следовать как букве зако­на, чтобы избежать неприятных последствий. Где же активность желания, стремление добиться цели, высокие мотивы и притязания? Почему не выделя­ются в отдельный, самый важный фактор желания, почему «свобода — это осознанная необходимость», а не «осознанные желания»?

Своевременность — это способность человека оп­ределить момент наибольшего соответствия логи­ки событий и своих внутренних возможностей и желаний для решительного действия. Это способ­ность определить момент готовности начать то или иное дело (и уже не только в смысле настроения, желания и т.д., но и в смысле трезвой оценки своих «шансов», умений, учета возможных трудностей и т.д.). Своевременность — это качественная и инди­видуальная характеристика отношения человека к жизни во времени.

Все эти вопросы не являются риторическими, а требуют своего осмысления каждым человеком. Каждый «решает» вопрос о соотношении инициати­вы и ответственности, притязаний и достижений, желаний и обязанностей по-своему. Однако оказыва­ется, что трудность не в том, чтобы решить этот вопрос, а в том, чтобы правильно его поставить, сформулировать, выявить для самого себя. Бывает, что объектом самого пристального внимания того или иного человека становятся те вопросы и пробле­мы, которые при «зрелом» размышлении этого не «стоят». Часто мы приступаем к решению таких «жизненно необходимых» задач, которые на деле оказываются не только не необходимыми, но даже вовсе и не жизненными, причем нередко это обнару­живается слишком поздно. Жизненно ли значимо наше желание или поступок, умеем ли мы отделять случайное для других и для самих себя от жизненно важного — ответ на эти вопросы имеет принципи­альное значение.

Ответственность (или безответственность) незри­мо присутствует везде и проявляется во всем, при­чем если ее присутствие часто незаметно, то отсут­ствие сразу дает о себе знать. Рубинштейн понимал ответственность не как верность формальному дол­гу, догме, не как следование раз и навсегда приня­тым правилам, а как способность по ходу жизни видеть, выделять, ставить проблемы, вовремя их осознавать и принимать ответственные решения. И потому таким не связанным абстрактными догма­ми, абстрактными правилами, абстрактной моралью предстает субъект в реальной диалектике жизни в понимании Рубинштейна. Ответственность — это и верность самому себе, доверие к нравственному содержанию собственных чувств, уверенность в сво­ей правоте. Ответственность — это способность отве­чать не только за себя, но и за других людей, за их судьбы, за характер своих с ними взаимоотношений. Берем ли мы на себя ответственность за каждый шаг человека, за его личность (каким он может быть) или за его судьбу в целом — это жизненное решение ставит нас перед сложнейшим выбором.

Субъектом своей жизни личность становится не только в силу способности решать свои проблемы, отвечать за свои поступки. Личная жизнь включает отношение к другому человеку и разные характери­стики отношений к другим. Другой как условие моего существования и «я» как условие бытия дру­гого — такова реальность человеческой жизни.

Каковы причины, обусловливающие стремление Рубинштейна раскрыть закономерность жизни как закономерности взаимоотношений людей? Показать взаимную зависимость, взаимовлияние способов жизни и поступков людей друг на друга — таков способ раскрытия этичности жизни. Нравственность в данном случае является не только «формой общественного сознания», но и одним из способов жизни, который предполагает реальное этическое отношение человека к человеку, реальные нравст­венные поступки.

В течение многих веков формировалось представ­ление о нравственном субъекте, который часто определялся как субъект свободного нравствен­ного выбора, нравственного самоопределения. Но не ограничивалось ли такое определение нравственно­го субъекта лишь критериями и пределами данного субъекта? Не проявлялся ли в этом своего рода этический индивидуализм? Нравственное воздейст­вие одного человека на другого, причем воздействие не словом, а поступком, нравственной жизнью,— таков рубинштейновский выход за пределы нрав­ственного индивидуализма. Помочь другому в разрешении его собственных трудностей, помочь ему даже вопреки его отрицательному отношению ко мне — вот черты новой этики. Раскрыть человеку глаза на все богатство жизни — значит укрепить его душевно, помочь жить полной жизнью даже в трудных условиях. В этом заключается основная задача новой этики. «Основная этическая задача,— писал Рубинштейн,— выступает, прежде всего, как основная онтологическая задача: учет и реализация всех возможностей, которые создаются жизнью и деятельностью человека,— значит, борьба за выс­ший уровень человеческого существования, за вер­шину человеческого бытия. Строительство высших уровней человеческой жизни есть борьба против всего, что снижает уровень человека» 12.

С этих позиций Рубинштейн относился и к проблеме социальной детерминации личной жизни, к соотношению материального и духовного, нравствен­ного в жизни человека. Он боролся против уничто­жения внутреннего уникального, неповторимого мира человека, против уничтожения возвышенного плана его жизни: «жизнь — не кухня и мастерская, а природа — не сырье для производства, общест­во — не фабрика и контора, а люди — не только служащие» 13. Никакой общественный строй не устранит всех горестей человеческого сердца, не решит всех проблем индивидуальной жизни. Он вы­являл те принципиальные проблемы индивидуаль­ной жизни, которые могут создаваться, но не могут решаться обществом.

Если для А. П. Чехова основной жизненной проблемой являлась проблема вытравливания из себя раба, если для А. Грина свобода выступала как защита своей индивидуальности, уносящая все жизненные силы, то для Рубинштейна задача лич­ности состоит не только и не столько в борьбе с несвободой внешней. Устоять внутренне, справить­ся внутренне с тем, что не удалось преодолеть в процессе борьбы за достойную жизнь,— такова главная проблема жизни субъекта. «Смысл этики состоит в том, чтобы не закрывать глаза на все трудности, тяготы, беды и передряги жизни, а открыть глаза человеку на богатство его душевного содержания, на все, что он может мобилизовать, чтобы устоять, чтобы внутренне справиться с теми трудностями, которые еще не удалось устранить в процессе борьбы за достойную жизнь» 14.

В отличие от многих психологов Рубинштейн, с одной стороны, не только видел психологический аспект проблемы жизненного пути, выделял не только ее восприятие, переживание, т. е. субъектив­ную картину жизни, но и подчеркивал необходи­мость учета объективных проявлений субъекта, его способность реально изменять жизнь. В тех конкрет­ных социальных обстоятельствах, в которых он создавал свою концепцию субъекта жизни, когда личность испытывала на себе огромное социальное давление, которое лишало ее всякой индивидуаль­ности, свободы, права иметь свой внутренний мир, он боролся за сохранение и поддержание внутреннего мира человека, как нравственного, так и душев­но-психологического. Тем самым Рубинштейн дал ключ к анализу как типичных, общих для всех людей аспектов личной судьбы, так и сугубо инди­видуальных.

Субъект жизни в его понимании — это своеобраз­ный идеал, оптимальный способ осуществления жиз­ни. Путь к этому идеалу, который предполагает реализацию ценностей жизни, нравственных цен­ностей, доступен всем. Но чем менее нравственна окружающая жизнь, тем больше жизненной стойко­сти, личного мужества требуется от человека. Поэто­му часто жизнь конкретных людей есть лишь стрем­ление и движение к этому идеалу. Условия жизни данного общества, обстоятельства жизни данного человека вступают в противоречия с возможностя­ми, способностями личности, научаясь решать кото­рые личность и становится субъектом своей жизни. Как субъект собственной жизни, человек сам видит, понимает и решает (оптимально или нет) свои про­блемы, сам перестраивает ее, поднимая на вое более высокие уровни.

Таким образом, для Рубинштейна жизненный путь — это не только движение человека вперед, но и движение вверх, к высшим, более совершенным формам, к лучшим проявлениям человеческой сущ­ности. И если движение вперед по жизни многими понималось лишь как движение от расцвета к зака­ту, от рождения к смерти, то рубинштейновское понимание жизненного пути как движения вверх, к человеческому — этическому, социальному, пси­хологическому — совершенству позволяло по-иному понять завершение жизни: достижение не старости, упадка и смерти, а достижение личностного совер­шенства.

  1. Особенности жизненного пути

Можно отметить, что эволюция научных пред­ставлений о жизненном пути человека в известной мере отражала социальную ситуацию в нашем об­ществе. Понятие жизненного пути и идея субъекта жизни были предложены Рубинштейном в середине 30-х годов, но затем они надолго исчезли с горизон­та психологической науки. Они не развивались да­лее в советской психологии из-за той социальной атмосферы, которая составляла особенности нашего общества и влияла на развитие гуманитарных наук: отрицание какой бы то ни было роли отдельного человека. К решению этих проблем Рубинштейн обратился в 50-х годах — в самый тяжелый период своей жизни и жизни общества, когда эти научные проблемы стали остросоциальными.

В 60-х годах конкретными исследованиями жизненного пути занялся советский психолог Б. Г. Ананьев 15. Для него основным в характеристи­ке жизни является возраст человека. Возраст, по Ананьеву, соединяет социальное и биологическое в особые «кванты» — периоды жизненного пути. В жизненном пути он выделяет познание, деятель­ность и общение, через которые проявляется и изучается личность. Ананьев ввел понятие социаль­ных достижений личности и выделил несколько периодов ее жизни: детство (воспитание, обучение и развитие), юность (обучение, образование и обще­ние), зрелость (профессиональное и социальное самоопределение личности, создание семьи и осуще­ствление общественно полезной деятельности). На период зрелости приходится «пик» карьеры. Послед­ний период — старость, т.е. уход из общественно полезной и профессиональной деятельности при сохранении активности в сфере семьи.

Но поскольку в общественном сознании тех лет в силу тенденции к стандартизации, к унификации людей господствовало представление о типичности жизни всех людей, оно отразилось и на концепции Ананьева, который, с одной стороны, стремился подчеркнуть индивидуальность человека, но с дру­гой — все же не смог отойти от тенденции унифи­кации, стандартизации жизни. Концепция жизнен­ного пути, по Ананьеву, учитывала скорее социаль­ную и возрастную периодизацию жизни, чем собст­венно личностную. Ему не удалось раскрыть инди­видуальный аспект жизни потому, что он не обра­тился к изучению активности самой личности, кото­рая и формирует собственную, неповторимую жиз­ненную линию. Вместе с тем концепция Ананьева была необходимой предпосылкой для последующего обсуждения вопроса о типичном и индивидуальном в жизненном пути личности.

Сегодня мы имеем возможность раскрыть инди­видуальные особенности жизненного пути человека. Но для этого нужно не просто установить соот­ветствие тех или иных этапов, событий и обстоя­тельств жизни тем или иным особенностям и чертам личности, а раскрыть причинную связь активности, развития личности и изменений ее жизни. Мы не можем погрузиться в описание индивидуальной истории жизни каждого человека, потому что каж­дая история неповторима. Кроме того, исходной остается зависимость личности от объективных ха­рактеристик жизнедеятельности как общественного процесса. Но личность включается в совокупность причин и следствий своей жизни не только как зависимая от внешних обстоятельств, но и как активно их преобразующая, более того, как форми­рующая в определенных пределах позицию и линию своей жизни.

Личность не просто изменяется на протяжении жизненного пути, не только проходит разные воз­растные этапы. В качестве субъекта жизни она выступает как ее организатор, в чем и проявляется, прежде всего, индивидуальный характер жизни. Ин­дивидуальность — это не только неповторимость жизни, которая обычно подчеркивается понятием судьбы как якобы независимой от человека. Инди­видуальность жизни состоит в способности личности организовать ее по своему замыслу, в соответствии со своими склонностями, устремлениями (они отра­жаются в понятии «стиль жизни» 16). Чем меньше человек продумывает, осмысливает свою жизнь, чем меньше он стремится организовать ее ход, опреде­лить ее основное направление, тем больше, как правило, его жизнь становится подражательной, а потому похожей на жизнь других людей, стан­дартной.

Разные люди в разной мере являются субъектами жизни, поскольку они в разной мере стремятся и могут реально организовать свою жизнь как целое, соединить ее отдельные планы, сферы, выделить главное направление. Организацию жизни иногда связывают с планированием, с осмыслением жиз­ненных перспектив, будущего. Конечно, планирова­ние является одной из важных составляющих ор­ганизации жизни, но она не сводится к одному пла­нированию, предвидению. Как уже отмечалось, со­временная общественная жизнь предъявляет челове­ку множество не связанных друг с другом требова­ний, он все время оказывается в разных ситуациях, которые, так или иначе, требуют от него если не участия, то присутствия. Способность к организации жизни и заключается в том, чтобы не поддаться этому жизненному потоку, не раствориться и не захлебнуться в нем, забыв о собственных целях, за­дачах. Поэтому организация жизни — это и способ­ность так связать и осуществить дела, ситуации, чтобы они подчинились единому замыслу, сконцент­рировались на главном направлении, придать им желательный определенный ход.

Люди различаются как раз по степени влияния на ход собственной жизни, овладения многочислен­ными жизненными ситуациями, которые могут «раз­дробить» человека на не связанные друг с другом части. В свое время советский психолог Л. С. Выгот­ский для обозначения высших психических функ­ций ввел понятие «овладение» низшими психически­ми функциями. Для нас понятие субъекта жизни предполагает всевозрастающую степень и расши­ряющееся пространство таких «овладений», при­своений. Сначала у ребенка происходит овладение своими действиями для придания им нужного на­правления, затем посредством действий — овладение ситуациями, далее на этой основе — построение от­ношений, и через их регуляцию все более возрастает возможность организации жизни как целостного процесса, учитывая ее изменчивость и сопротивля­емость.

Способность личности регулировать, организовы­вать свой жизненный путь как целое, подчиненное ее целям, ценностям, есть высший уровень и подлин­ное оптимальное качество субъекта жизни. Оно од­новременно позволяет человеку стать относительно независимым, свободным по отношению к внешним требованиям, давлению, внешним «соблазнам». Но это лишь идеал, а реально у разных людей обнаруживается разная мера целостности жизненного пути, разная степень соответствия действий лич­ности ее ценностям, намерениям 17.

Одни люди зависят от хода жизненных событий, едва успевая за ними, другие — предвидят, органи­зуют, направляют их. Некоторые попадают под власть внешних событий, их удается вовлечь в чуж­дое их характеру общение, а то и в дела. Они легко забывают о собственных целях, планах, совершая неожиданные для себя поступки. Иные, напротив, живут только планами, мечтами, создают собствен­ную логику внутреннего мира, уходят в него, так что внешние события не имеют для них никакого значения. Они также не способны организовать свою реальную жизнь. Столь разный характер способ­ностей к организации жизни позволяет выделить определенные типы личностей с точки зрения способа их жизни. При таком подходе мы увидим уже не бесконечное множество различных характеров и бесконечное множество отдельных проявлений наст­роений каждого человека, а различия по существен­ному основанию — способности к организации жиз­ни, умению сконцентрировать свои силы и действия в решающий момент, скоординировать ситуации и события в главном направлении. Поэтому разные способы организации жизни мы рассматриваем как способности разных типов личностей стихийно или сознательно строить свои жизненные стратегии.

Типы активности человека — это характерные для него способы соединения личностью внешних и внутренних тенденций жизни, превращения их в движущие силы своей жизни. Можно проследить, как у одних эти тенденции совпадают (целиком или частично), поддерживают друг друга, у других оказываются разобщенными. Одни преимущественно опираются на социально-психологические тенденции, т.е. окружающих людей, используя социальные ситуации; другие — на внутренние возможности, рассчитывают на свои силы в жизни, действуют самостоятельно; третьи оптимальным образом соеди­няют внешние обстоятельства и внутренние тенден­ции; четвертые постоянно решают противоречия между ними. При всех условиях эта типология раскрывает не просто свойства каждого характера, психические особенности личности. Она в первую очередь позволяет сопоставить особенности, способ жизненного движения личности, выявить способ­ность к решению жизненных противоречий. Совпа­дение внешних и внутренних тенденций в жизни личности или их столкновение, противодействие ха­рактеризуют способ организации жизни и тип лич­ности.

Жизненные цели и задачи личности одного типа оказываются целиком сосредоточены на том, чтобы разрешить жизненные противоречия, которые она, строго говоря, сама создает непоследовательностью своих действий или, напротив, чрезмерной актив­ностью, подавляя инициативы окружающих. Она не может их решить, поскольку не в силах изменить свой способ жизни и понять, что сама является их причиной. Другой тип личности оказывается вовле­ченным в конфликты, которые, хотя и разверты­ваются в конкретной группе (в семье, в производ­ственном коллективе), являются выражением более глубоких общественных противоречий. В таком слу­чае личность либо обретает опыт и социальную зре­лость, которые затем способствуют организации лич­ной жизни, отстаиванию ее ценностей, либо «перема­лывается» неразрешимым конфликтом и затем ста­рается отделить свою личную жизнь от обществен­ной.

Высшие личностные качества, такие, как созна­ние, активность, психологическая зрелость, интегративность, проявляются и формируются в жизненном пути личности, в специфическом процессе ее изме­нения, движения, развития. Активность личности проявляется в том, как она преобразует обстоятельст­ва, направляет ход жизни, формирует жизненную позицию. Динамика жизни человека перестает быть случайным чередованием событий, она начинает зависеть от его активности, от способности организо­вать и придать событиям желаемое направление.

Жизненный путь подлежит периодизации не только возрастной (детство, юность, зрелость, ста­рость), но и личностной, которая, начиная с юности, уже перестает совпадать с возрастной. Один человек проходит один социальный этап в более раннем, дру­гой — в более позднем возрасте; юноша оказывается по-стариковски мудрым, а старик — по-юношески не­зрелым. Личность выступает как движущая сила жизненной динамики, интенсивности, содержатель­ности своей жизни.

Ее качество как субъекта жизни проявляется не в произвольных поступках, действиях (делаю, что хочу), а в действиях, учитывающих сопротивление обстоятельств, их несовпадение с желательным для личности направлением, их противодействие. Поэто­му внутренние намерения, цели испытываются на прочность в жизни, а личность должна отдавать себе отчет в их прочности.

Эти общие соображения грузинская школа пси­хологов конкретизировала на таком примере. У группы молодых людей сформировалось опреде­ленное представление о будущей профессии, они сделали свой выбор, возникла установка на поступ­ление в институт. У другой группы такая установка отсутствовала, поскольку они слабо представляли себе профессию, свои способности, возможности. Но насколько сильна эта установка, насколько она не только существует в сознании, но и определяет характер жизненных действий, насколько противо­стоит внешним неблагоприятным событиям, оказа­лось возможным выявить только тогда, когда мо­лодые люди стали сдавать экзамены в институт. Действительно упорными, настойчивыми организа­торами своей жизни можно назвать тех молодых людей, кто несколько лет подряд поступал в этот институт, несмотря на предыдущие неудачи, и, конце концов реализовал свою установку.

Психологи выявили много личностных характе­ристик, которые как будто подтверждают наличие у человека активности: это побуждения к действию, притязания, способности, намерения, направлен­ность, интересы и т.д. Но трудности психологов в изучении личности были до сих пор связаны с тем, что эти характеристики и черты личности изучались сами по себе, вне жизненного применения, часто в искусственных условиях или искусственными мето­дами. Нельзя сказать, что эти методы не давали знания о личности. Однако реальным критерием активности личности (мотивов, желаний, намерений) является ее способность (или неспособность) реализовать эти устремления в действиях, в поступках, жизненном пути.

Необходимо постоянно выявлять, как намерения, притязания, склад личности выражаются в жизнен­ных проявлениях личности и какие последствия те или иные способы жизни имеют для внутреннего мира и личностного склада, как изменяют ее моти­вы, характер, как развивают способности. Например, закаляют ли неудачи характер или ослабляют, ло­мают его? Иными словами, необходимо знать, на­сколько жизненная практика личности (а не отдель­ные ее поступки) соответствует ее намерениям, за­мыслам, ценностным установкам. Степень совпаде­ния или расхождения жизненной практики и ценно­стей своего «я», способностей, устремлений человека может служить показателем цельности или разобщен­ности, противоречивости личностных структур, пер­спективности или регрессивности их развития. Именно поэтому изучение личности и ее жизненного пути имеет значение и для психологической науки, и для людей, которые реализуют, применяют, про­веряют свои способности, характер, склонности в реальных жизненных достижениях 18.

Все перечисленные способности к организации жизни, к решению ее противоречий, к построению ценностных отношений мы называем жизненной позицией, которая является особым жизненным и личностным образованием. Способ самоопределения личности в жизни, обобщенный на основе ее жизнен­ных ценностей и отвечающий основным потребно­стям личности, можно назвать жизненной позицией. Она представляет собой результат взаимодействия личности с ее собственной жизнью, ее личностное достижение. Будучи таким результатом, жизненная позиция начинает определять и все последующие жизненные направленности личности. Она стано­вится потенциалом ее развития, совокупностью ее объективных и субъективных возможностей, откры­вающихся именно на основе занятой человеком по­зиции, своеобразной опорой, крепостью.

В 70-е годы в общественно-политической литера­туре появилось понятие активной жизненной пози­ции. Социологи попытались определить это понятие через совокупность ролей, которые осуществляет личность в жизни, но этим обозначением не раскры­вается, как личность реализует свои жизненные роли (важно не только то, что женщина — мать, но какая она мать; важно не то, что человек — пе­дагог, но какой он педагог и т.д. 19). На наш взгляд, жизненная позиция личности — это совокупность ее отношений к жизни. (Психолог В. Н. Мясищев раз­работал теорию личности, в которой она определя­ется через совокупность отношений.) Но отношения личности — это не только ее субъективные мнения и взгляды, это способы ее взаимоотношений с окру­жающими людьми и действительностью. В. Н. Мя­сищев понимал под отношениями совокупность субъективно значимого для личности, а жизненная позиция предполагает не только наличие субъек­тивных отношений, но и их действенную, практиче­скую реализацию личностью в жизни.

Выше речь шла об одном из главных отношений к жизни — об ответственности. Кроме этого отноше­ния, которое можно назвать своеобразным жизнен­ным принципом, существует множество других от­ношений: отношения к другим людям (в том числе к близким), отличающиеся или равнодушием, или заботой; отношения к труду, к своей профессии, к самому себе (более конкретно — к тому месту, кото­рое удалось занять в обществе, в профессиональ­ной сфере) и т. д. Испытывая страх перед жизнен­ными трудностями, человек может занять созерца­тельную жизненную позицию, отстраниться от проб­лем близких людей, уклоняться от помощи им, забо­ты о них. Аналогичной может оказаться и его про­фессиональная позиция: работать в меру сил, не ставить никаких задач, делать только то, что тре­буют. К сожалению, подобные жизненные позиции были наиболее типичными в недавнее время.

Позиция другого типа личности заключается, например, в четком отделении своего собственного жизненного мира, интересных для него задач, важ­ных для него дел от дел и интересов (служебных, семейных и т.д.) окружающих. Значимые для него отношения (связи, контакты) он последовательно и активно реализует, незначимые поддерживает «для вида». С такой позицией молодого мужчины ино­гда сталкивается женщина; она напрасно стремится укрепить, завоевать его отношение к себе, не дога­дываясь, что он может иметь такие же отношения с любой другой на ее месте. Этот человек легко сменит одну работу на другую, одних друзей на других, если новая обстановка поможет ему достичь своих целей. Это эгоцентрическая (если не эгоисти­ческая) жизненная позиция.

Долго и упорно психологи и даже социологи (например, Морено) пытались в качестве главного фактора выделить и исследовать субъективные от­ношения, т.е. симпатии и антипатии людей. Однако при таком подходе реальные отношения людей из поля зрения выпали, а ученые оказались в плену субъективизма, поскольку симпатии и антипатии ча­сто бывают необоснованными и даже неосознаваемы­ми. Хотя они и сказываются в жизненных отноше­ниях, но не могут заменить реальных объективных отношений людей (деловые отношения людей, как правило, не строятся на симпатии или антипатии). «Жизнь,— писал Рубинштейн,— это процесс, в ко­тором объективно участвует сам человек. Основной критерий его отношения к жизни — строительство в себе и в других новых, все более совершенных, внутренних, а не только внешних форм человеческой жизни и человеческих отношений» 20.

Жизненная позиция личности может быть опре­делена и через ее активность, но тогда важно не только раскрыть активность как психологическую особенность самой личности и ее сознания, но и показать, как она реализовала свои возможности, способности, свое сознание в своей жизненной по­зиции. Речь идет о том, насколько она применила свои способности, в какой мере сознательно она живет.

Выше были приведены примеры достаточно по­следовательных позиций. Однако возможны и их раз­двоенные, противоречивые варианты. Человек счи­тает себя принципиальным, любит поговорить о сво­их принципах, однако реально использует свое про­фессиональное положение для своей выгоды, может обмануть, подвести, сделать назло. Его «двойная игра» в конечном счете кроме материальных при­обретений приводит к одним потерям (теряется ува­жение близких, коллег, прочность профессионального статуса, профессиональное мастерство, автори­тет и т.д.).

Другой тип противоречивой позиции проявляется в своеобразных жизненных «метаниях»: человек то принимает решения продвигать свои дела (защиту диссертации, «карьеру»), то замыкается в семейном кругу, откладывая первые до «лучших времен», по­том бросает и то и другое, решив начать жизнь «заново», меняет семью, работу. Позиция такого человека (и он сам) ненадежна, неустойчива, ха­отична, хотя в каждом начинании он берется все «наладить», «устроить», «организовать». Он до кон­ца так и не узнает, чего хотел и чего достиг в жизни.

Жизненная позиция имеет исходную объектив­ную характеристику — участие личности в сферах, где социальная жизнь наиболее интенсивна, пер­спективна, где сконцентрировано множество возмож­ностей. Одни люди начинают жизнь с того, чего другие добиваются только к концу жизни. Это и культурная среда, и возможности образования, и бо­лее или менее благоприятная социальная ситуация, в которой они оказываются независимо от своей воли и усилий. Но существует и «бедная социальная среда», или обстановка, лишенная значительных возможностей, событий. Попадая в такие условия, личность оказывается в бесперспективной жизнен­ной позиции, которая объективно не способствует ее развитию. Но и от человека как субъекта зави­сит, достигнет ли он более высоких успехов, добьет­ся ли более оптимальных условий. Личность как субъекта жизни характеризует стремление, направ­ленность на развивающие, более оптимальные сфе­ры жизни, потребность в собственном развитии.

Когда мы говорим о роли социальных условий в жизни отдельного человека (при равенстве прин­ципов труда, прав, свобод и т.д.), то они также могут оказаться более или менее благоприятными для его развития (вовремя и в лучшем учебном заведении полученное образование, благоприятные возможности для освоения профессии и т.д.) 21. Более благоприятные условия в свою очередь могут повышать активность личности, которая более ин­тенсивно (чем другая при тех же условиях) реализует их в профессиональной деятельности, дополняя их своими личными усилиями, способностями, что в совокупности и образует активную жизненную по­зицию.

Однако можно привести много примеров из жиз­ни семей крупных ученых, художников, т. е. людей, предоставивших своим детям исходные оптималь­ные условия для развития, из которых видно, как протекция родителей при поступлении в институт, на работу и т. д. парализуют собственную мотива­цию, потребности молодого человека. Эти благопри­ятные условия еще должны «согласоваться», сов­пасть с внутренними потребностями, возможностями, активностью детей. Иногда молодой человек полу­чает так много, что это закрывает для него перспек­тиву собственного развития и движения, лишает мо­тивации достижения, потребности жить на свой страх и риск. Именно поэтому нужно говорить о пропорци­ональности объективных и субъективных моментов в жизненных отношениях и позиции личности.

И при отсутствии благоприятных социальных условий личность может благодаря своей актив­ности добиться перспективной жизненной позиции (вырваться из провинции, из профессиональных традиций семьи, поступить в лучшее учебное заве­дение страны, в совершенстве овладеть профессией, сочетать учебу и работу и т.д.).

Жизненная позиция — это не только жизненные отношения, но и способ их реализации, отвечающий (или не отвечающий) потребностям, ценностям лич­ности. Человек может иметь активные жизненные устремления, высокие нравственные ценности, но способ организации жизни (иногда неумение, иногда страх, иногда пассивность в реализации) может про­тиворечить этим исходным «добрым намерениям», его жизненная позиция оказывается не соответ­ствующей этим стремлениям, потребностям. Тогда он или начинает оправдывать себя в своих же гла­зах, или пытается изменить такую позицию.

Анализ своей жизненной позиции дает в своих дневниках С. Л. Рубинштейн. В связи с внезапной болезнью отца, который лишился адвокатской практики и возможности материально обеспечивать семью, он очень рано (вначале нравственно-психологически, а затем и жизненно-практически) стал стар­шим в семье, опорой родителей и братьев. Позиция старшинства и связанная с ней ответственность ста­ла его ведущей позицией на всю жизнь, определила его отношения и с близкими, и с «дальними», про­явилась и в его личной, и в научной жизни.

Жизненная позиция — это выработанный лич­ностью при данных условиях способ своей общест­венной жизни, место в профессии, способ самовы­ражения. В отличие от субъективных отношений (смысла, картины и даже концепции жизни) жиз­ненная позиция — это совокупность реализованных жизненных отношений, ценностей, идеалов и най­денный характер их реализации, который и опреде­ляет дальнейший ход жизни.

Если основные жизненные отношения личности интегрированы, отвечают ее исходным намерениям, то ее позиция характеризуется целостностью, целе­направленностью и даже гармоничностью. Если основные отношения не связаны между собой, а спо­соб их осуществления не соответствует им, то такую жизненную позицию можно назвать неустойчивой, неопределенной, а личность — неуверенной. Такая личность не готова к жизненным переменам, не­ожиданностям, жизненным трудностям.

Бывают такие варианты жизненной позиции, когда она оказывается оторванной от реальной жиз­ни. Это происходит с творческими личностями, ког­да они не могут реализовать себя в науке или ис­кусстве, или с людьми, которые сугубо внешне, по­верхностно участвуют в практической жизни и фак­тически занимают позицию неучастия. Их жизнен­ные отношения случайны, но это замаскировано их собственными иллюзиями.

Жизненная позиция — это определенное сложив­шееся образование, имеющее свою относительно фиксированную структуру, что не исключает ее из­менчивости, возможности развития. Жизненная позиция может быть охарактеризована на разном уровне конкретности, начиная от эмпирически-опи­сательного и кончая сущностно-абстрактным. Важ­ную ее характеристику составляют жизненные про­тиворечия, которые в результате такой или иной позиции или обостряются, или сглаживаются. Например, личность максимально активна, но не мо­жет данным способом реализовать ее, и, наоборот, у личности отсутствуют готовность, активность, зрелость, казалось бы, в самой оптимальной жиз­ненной обстановке. Легко получаемые материальные блага развращают личность, вырабатывают опасную иллюзию вседоступности и вседозволенности, фор­мируют установку на легкую жизнь. Жизненная позиция характеризуется и противоречиями, и спо­собом их решения (конструктивным, пассивным, поверхностным и т.д.), который показывает, умеет ли личность соединить свои индивидуально-психо­логические, статусные, возрастные возможности и притязания с условиями жизни, умеет ли непроти­воречиво скомпоновать эти условия.

В эпоху застоя жизненные позиции многих лю­дей, как это ни парадоксально, не вступали в про­тиворечие с общественными требованиями в силу внутренних компромиссов, на которые (сознательно или бессознательно) шли люди. Однако личностная цена, которую им приходилось платить за этот ком­промисс, состояла в глубоких личностных потерях и в деградации личности. Занимая позицию «лишь бы уцелеть», «перебиться», люди, сохраняя жизнен­ное благополучие, теряли собственные цели, идеалы, смелость и широту натуры, становились мелкими обывателями. Желая сохранить возможность твор­чества и самореализации в искусстве, человек по­падал в зависимость от чуждых искусству людей, верил некомпетентным оценкам, оказывался связан­ным круговой порукой со спекулировавшими его талантом и постепенно терял свое творческое вдох­новение, превращался в ремесленника.

Реализацию жизненной позиции во времени и в обстоятельствах жизни, соответствующую динами­ческим характеристикам жизненного пути, можно назвать жизненной линией. Такая линия — типич­ный для данной личности способ изменения во вре­мени, в изменяющихся жизненных обстоятельствах. Жизненная линия — это определенная последова­тельность (или непоследовательность) личности в проведении, реализации своей жизненной позиции, верность себе, своим принципам и отношениям в из­меняющихся обстоятельствах. Она также имеет свои типологические характеристики. У одних жизнен­ная линия последовательна, она укрепляет, выве­ряет жизненную позицию, у других она непоследо­вательна, хаотична, у третьих — застойна, ведет к регрессу личности. В жизненной линии сказывается, прежде всего, потенциал возможностей, присущих жизненной позиции, которые разворачиваются, об­наруживают себя в дальнейшем ходе жизни.

Жизненная линия — это не только линейное, но и иерархическое образование, т. е. каждый более высокий, достигнутый личностью уровень жизни открывает более далекую перспективу, более широ­кие возможности (веер возможностей), жизнь приоб­ретает большую структурированность. Однако это зависит не только от того, предвидит ли личность будущее, а именно от того, насколько конструктивна была ее исходная позиция. Здесь имеет место жиз­ненное продвижение личности (подобно интеллек­туальному продвижению), подъем на более высокий уровень, что характеризуется все новыми жизнен­ными достижениями. «Моя жизнь всегда шла по восходящей, несмотря на жизненные потери, ее со­провождавшие, несмотря на то, что порой она при­нимала трагический оборот»,— писал в своих днев­никах С. Л. Рубинштейн 22. Основной характеристи­кой прогрессивной жизненной линии является не­прерывное обратное влияние результатов предшест­вующего этапа (решений, поступков и т.д.) на по­следующий. Это обратное воздействие достижений жизни на личность, умножение достижений жизни на ее собственные возрастающие возможности мы называем вторичными условиями ее развития.

Занятая личностью позиция «сидеть сложа руки» приводит к непоправимым изменениям в ее жизни: она испытывает разочарование, в ней на­капливаются злоба к людям, мстительность, кото­рые и проявляются в ее последующих жизненных отношениях (таковы вторичные последствия жиз­ненной позиции личности, которые ведут к ее де­градации). Однако иногда человек, заняв активную позицию, может растратить себя на «переделку мира», включиться в решение социально тупиковой ситуации, но потом изменяет себе, занимает пассив­ную, отстраненную позицию. Ему не хватает жизненного разума, чтобы отделить бесплодность своих личных усилий, связанных с тупиковой социальной ситуацией, от собственных личностных возмож­ностей, он переживает поражение и принимает его как судьбу. Траектория жизненной линии здесь прерывается.

На протяжении жизни изменяются основные жизненные отношения личности, которые иногда на­талкиваются на внутреннюю инерцию: способ жиз­ни и отношение (например, с детьми, с мужем) коренным образом изменились, а человек пытается жить по-прежнему. Жизненную линию определяет жизненная зрелость (или незрелость). Последняя иногда и в пожилом возрасте проявляется в инфан­тилизме — переоценке своей значимости, своих воз­можностей, неадекватной «размашистости» (новая семья, новое дело закладываются без учета жизнен­ных сил). Напротив, жизненная зрелость проявля­ется в равнодушии к «соблазнам», в преодолении препятствий, в отстаивании своей линии жизни. Человек осознает необходимость решать жизненные противоречия или сдать жизненные позиции.

Некоторые противоречия возникают в процессе самой жизни, ее объективного хода, закономерного или случайного, но их общая черта в том, что они не могут быть разрешены личностью, даже если она проявляет активность, изобретательность, все свои способности. Другие противоречия, будучи объек­тивны по своей природе, не зависят от хода жизни конкретной личности и требуют для своего разре­шения активного участия целых групп людей, а не только усилий отдельной личности. Третьи разреша­ются самой личностью, ее усилиями и активностью, четвертые — только данной отдельной личностью. Такова в целом первая группа объективных по про­исхождению и определенных по степени возмож­ности их разрешения личностью противоречий.

Другая большая группа противоречий обуслов­лена особенностями самой личности, организующей жизнь. Вмешательство личности в ход жизни, ком­позиция ею своих жизненных отношений (противо­речивая или гармоничная по отношению друг к другу) порождают внутриличностные и социально-психологические противоречия. В качестве основания для классификации противоречий жизненного пути необходимо определить способ организации личностью жизни, т. е. жизненную позицию лич­ности, и способ проведения этой позиции во времени и в обстоятельствах жизни — жизненную линию. Для характеристики личности как субъекта жизне­деятельности чрезвычайно важен выбираемый ею способ разрешения противоречий.

Классификации жизненных противоречий, таким образом, основаны на разных моделях организации жизни личностью. Одной из наиболее распростра­ненных является модель резких перемен в жизни вследствие изменения жизненной позиции. Напри­мер, уход большого спортсмена, достигшего славы, на другую, гораздо более скромную работу — тре­нера и т.д., обнаруживает или прочность внутрен­ней личностной позиции, или ведет к внутреннему кризису. Сохранение активности при изменении жизненной позиции позволяет отделить подлинно личностную активность от тех социально-психоло­гических опор (славы и т.д.), которые поддержи­вали личность прежде. Другой моделью, в известном смысле противоположной первой, является модель возникновения внутренних противоречий и кризиса как результата отсутствия каких-либо желательных для личности жизненных перемен, жизненных до­стижений.

Иногда позиция внешне, казалось бы, непротиво­речивая, изменяясь и развиваясь, выливается в та­кие отношения, которые личность не может удер­жать или непротиворечиво соединить. Когда отно­шения в семье исходно являются компромиссными, неподлинными, подрастающие дети и новые отно­шения с ними обнаруживают несостоятельность позиции жены (мужа) или их взаимоотношений.

Наиболее яркой иллюстрацией неспособности решать жизненные противоречия являются два фе­номена — уход и возложение ответственности. Уход личности проявляется в самых разнообразных фор­мах: уход из семьи, в другую профессию, в другую возрастную груп

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

Глава III. ЧЕЛОВЕК — ОРГАНИЗАТОР СВОЕГО ВРЕМЕ­НИ

На сайте allrefs.net читайте: Глава III. ЧЕЛОВЕК — ОРГАНИЗАТОР СВОЕГО ВРЕМЕ­НИ...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Жизненный путь в понимании психолога

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ
  Личная жизнь как проблема Может ли человек построить собственную жизнь изначально по плану, замыслу; может ли он на каком-то этапе дей

Самовыражение и самолюбие как проявления индивидуальности
В 40-х годах психологи стали уделять большое внимание отражательной природе психического, рассматривать чувства и потребности на основе прин­ципа отражения. Однако осталась в тени другая сто­рон

Инициатива и ответственность как формы активности и стратегии личности
  Инициатива и ответственность — это прежде все­го формы активности, качества, которые развиваются у индивида в большей или меньшей степени в за­висимости от того, насколько обществом

Время в жизни человека
Проблема психологического времени — одна из интереснейших и наименее разработанных в психо­логии. Особенность ее в том, что время и объективно (везде одинаково по своим законам), и индивидуаль­н

Организация людьми времени своей жизни
  Человек должен определить, в какой последова­тельности осуществлять те или иные дела, решать жизненные задачи, чему посвятить больше времени, жизненных сил. Формальные показатели вр

Жизненные перспективы личности и организация времени
  Наиболее интересные подходы к личностному времени сконцентрировались вокруг проблемы вре­менной, или жизненной, перспективы (К. Левин, Л. Франк, И. Наттин, Р. Кастенбаум и др.). Гов

Личность как субъект деятельности
  В процессе деятельности человек действует не по абстрактной схеме, а в разнообразных общественно необходимых формах решает общественно необхо­димые задачи, направляет свою активност

Совместная деятельность и ее субъект
  Поскольку не каждый субъект деятельности ре­шает космические задачи по преобразованию дей­ствительности, постольку одной из его главных за­дач является включение в совместную деятел

Личность в процессе общения
Общение часто рассматривают как диалог, как своеобразную дискуссию. Оно подразумевает две или более общающиеся стороны, между которыми происходят процессы понимания (или непонима­ния), взаимного

Общественное сознание и социальное мышление
  Мышление людей, его особенности, закономер­ности, правила, является наиболее изученной обла­стью и философии, и психологии. Логика как одна из философских наук довела свои знания за

Основные процедуры и типы социального мышления
  Социальному познанию общества в целом свой­ственна совокупность следующих познавательных операций: категоризации, интерпретации и, нако­нец, проблематизации социальной действительно

Притязание, саморегуляция и удовлетворенность личности
  До сих пор мы не ставили вопросы о том, поче­му, возникнув, тот или иной мотив не реализуется, какова «судьба» неудовлетворенной, нереализован­ной потребности, насколько она способн

Жизненные стратегии
  Определение структур жизненного пути и харак­теристик его субъекта (как субъекта деятельности, как субъекта общения и как субъекта познания) позволило, далее, выявить, каким образом

Типология личности и стратегия жизни
  В данной книге речь шла о типичных особен­ностях организации времени, мышления, инициа­тивы и ответственности личности. Резюмируя, мож­но высказать ряд соображений о том, что же так

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Огромный водораздел между наукой и жизнью, который был особенно глубоким для общественных наук, привел к тому, что развитие научных знаний о человеке, личности, ее психологии мало влияло на использ

СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
К главе I (6-39) 1 См. Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1976. С. 344—345. 2 Телешов Н. Записки писателя. М., 19

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги