- О! — сказал Остап. - Там внутри есть всё: пальмы, девушки, голубые экспрессы, синее море, белый пароход, мало поношенный смокинг, лакей-японец, собственный бильярд, платиновые зубы, целые носки, обеды на чистом животном масле и, главное, мои маленькие друзья, слава и власть, которую дают деньги. — И он раскрыл перед изумлёнными антилоповцами пустую папку.
И. Ильф, Е. Петров
Надеюсь, проделанный методологический и исторический анализ внятно обрисовал характерные головоломки, возникающие при попытках объяснения явлений сознания. Пора начинать эти головоломки распутывать. Как мы помним, однако, само слово «сознание» многозначно. Поэтому прежде всего следует договориться о терминах, памятуя о том, что подлинное значение естественнонаучных терминов определяется их вхождением в формулировку законов. Именно законы Р проясняют, что обозначает тот или иной термин. Тем не менее, в начале пути, пока законы ещё не описаны, стоит всё же попробовать дать более-менее осмысленную интерпретацию исходного слова, так как лишь очень немногие люди способны дойти до конца текста и помнить, о чём говорилось на его первых страницах.
В последующем тексте слово «сознание» будет использоваться в двух смыслах. Во-первых, сознание как явление будет пониматься как Эмпирический факт представленности субъекту картины мира и самого себя, в том числе как выраженная в словах способность испытуемого отдавать себе отчет в том, что происходит. Синонимами такого понимания термина «сознание» служат слова «осознанность», «самоочевидность», «непосредственная данность». Во-вторых, сознание будет обозначать некий теоретический (гипотетический) механизм, порождающий.или, трансформирующий осознаваемую информацию — например, преобразующий результаты каких-либо информационных или физиологических процессов в осознаваемые явления. В таком понимании речь может идти о работе механизма сознания. Если слово «сознание» будет употребляться без пояснений, то предполагается, что используемое значение ясно из контекста.
Любое теоретическое описание сознания предполагает введение постулатов, принятие которых можно пояснить, но которые нельзя непосредственно доказать. Самые первые постулаты психологики характеризуют процессы, порождающие явления сознания, т. е. процессы, лежащие за пределами непосредственного опыта. Сами эти заведомо не наблюдаемые и не осознаваемые процессы будут далее называться протосознательными. Как естественная наука психологика полагает: протосознательные процессы — это процессы естественные. Тем самым она отказывается от объяснения возникновения сознания с помощью сверхъестественных сил. Итак, психологика, прежде всего, постулирует существование механизма сознания и протосознательных процессов как таких процессов, которые, не будучи осознаны, сами, тем не менее, порождают сознательные переживания.
Психологика предполагает, что нет каких-то не связанных друг с другом законов восприятия, мышления или социального поведения, а есть универсальные законы работы сознания. Хотя, разумеется, можно наблюдать разные проявления этих законов в той или иной экспериментальной парадигме или в обычной жизни. Психологика ставит перед собой задачу обнаружить и логически обосновать экспериментальные законы работы сознания в целом, а не частные законы восприятия, мышления и т. п. Последние, даже если они строго установлены и эффективно используются на практике, могут, как явствует из методологического вступления, не иметь никакого теоретического значения. Разумеется, предлагаемый психологикой подход, в свою очередь, может оказаться ошибочным, если сознание действительно распадается на не связанные между собой части, лишь неудачно выбранным словом соединяемые воедино, и если никакой универсальной работы сознания не существует. Впрочем, ранее уже говорилось: такие слова, как «память», «воля» или «мышление» не являются теоретическими понятиями, а отражают лишь обыденные представления и обозначают различные экспериментальные парадигмы исследования. Это вселяет надежду на успех продвижения по выбранному психологикой пути.
Логическая идеализация
Как уже отмечалось, теории в естественных науках строятся не для реальных, а для идеальных объектов[1]. Напомню характерные примеры таких объектов в физических теориях: материальная точка, математический маятник, идеальный газ, абсолютно черное тело и т. п. Сконструированные в процессе идеализации идеальные объекты наделяются свойствами, заведомо не присущими реальным объектам. Но зато теоретические построения рассматривают изучаемые процессы как бы в очищенном виде, не замутненном мелочами. Тем самым они не обращают внимания на несущественные, с точки зрения данной теории, хотя и присущие реальным объектам детали. Теории именно потому и претендуют на точное и полное описание, что описываемые ими объекты идеальны, т. е. существуют в мыслях, а не в реальности.
Правильность выбора идеализированного объекта, как и выбора любого постулата теории, не может быть ни экспериментально, ни логически обоснована. Сумма углов треугольника равняется строго 180° только в аксиоматике Эвклида — в опыте в лучшем случае (если измерения делаются на близкой к идеальной плоскости) эта сумма неотличима от 180° с учетом погрешности измерения. Наряду с геометрией Эвклида, могут существовать не противоречащие опыту неэвклидовы геометрии, в которых эта сумма больше или меньше 180°. Правомерность введения идеализации, как и любого постулата, обосновывается только правомерностью построенной на её основе теории.
Сказанное, однако, не исключает возможности поиска эмпирических аргументов в поддержку принятой идеализации или постулата. Нельзя, например, непосредственно в опыте убедиться в истинности первого закона Ньютона, утверждающего: если на тело не действуют никакие силы, то тело находится в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения. Ибо на тело всегда действуют какие-то силы, и никогда в опыте не достигнуть того, чтобы равнодействующая всех сил была строго равна нулю. Однако невозможность непосредственного опытного доказательства не мешает аргументировать принятие постулата ссылкой на экспериментальные данные. В механике такие аргументы находят: например, можно показать, что уменьшение силы трения увеличивает путь, который совершает брошенное тело, — а значит, если уменьшить силу трения до нуля (что уже не проверяемо), то можно ожидать, что тело никогда не остановится.
Психологика (верная дочь когнитивизма), принимает в качестве исходной позиции, что психика и сознание порождаются в процессе познания. Ранее уже утверждалось: психологика как естественная наука должна исходить из того, что психика написана на языке логики.Из этих утверждений следует: и протосознательные, и сознательные; процессы реализуют логику познания, а не какую-нибудь другую возможную логику. Тем самым психологика призывает искать ответы на все вопросы о природе сознания в структуре логики познания. Это значит, что и феномен самоочевидности, и ограничения на возможности сознания по переработке информации, и порождение значений, и эмоциональные переживания — всё это, в соответствии с введённым постулатом, имеет сугубо логическую природу. Разумеется, такой подход к психике однобок. Но любая теория однобоко рассматривает свой предмет, поскольку всегда идеализирует (можно даже сказать: шаржирует) действительность, выпячивая только одну какую-то её сторону. Вопрос в том, насколько удачно выбрана эта сторона, насколько существенный аспект реальности она отражает, насколько она эвристична.
Самое трудное — объяснять очевидное. Явления сознания загадочны прежде всего потому, что только они и есть для носителя этого сознания единственной очевидностью, данной ему в опыте. Предложенный подход делает существование феномена очевидности логически неизбежным. Действительно, любая логическая система, говорили мы раньше, обязательно содержит аксиоматику — набор очевидных истин, не требующих доказательств. Если эта система предназначена описывать мир, то, в дополнение, ещё содержит и набор фактических утверждений, не подвергаемых сомнению. Аксиомы и факты в разных логиках могут быть разными, но обязаны существовать в каждой из них. Таким образом, если принять, что психика — логическая система, то в психологике неизбежно должны существовать самоочевидные истины, а если эта логическая система предназначена для познания реальности, — то и самоочевидные факты.
Сказанное не является решением проблемы сознания как явления самоочевидности. Феномен непосредственной данности остаётся загадочным. Речь идет только о том, что психика не может существовать без признания самоочевидности каких-либо фактов и аксиом. (Правда, логика должна соотноситься с опытом, а потому — предвосхитим дальнейшее — осознанное самоочевидное парадоксально: оно хота и очевидно, однако требует проверки). Отсюда, например, следует: если животные обладают психикой, то они обязательно нечто принимают за очевидное, т. е. обладают явлениями сознания. Разумеется, такое утверждение ещё мало что даёт. Тайна сознания просто заменяется тайной психического. И всё же, всё же... Гипотезы о природе психического — это обычные естественнонаучные гипотезы о ненаблюдаемом, подлежащие экспериментальный проверке.