Письмо 6

Если бы Господь создал всех, как Адама и Еву, то наши нынешние условия жизни и родственные связи не могли бы существовать.

Не было бы детства с его играми и развлечениями.

Господь даровал человеку способность, подобную Своей творческой силе.

Родительская чистота.

Почему родители любят своих детей?

Двое стали одним в своих детях.

Человеческое яйцо.

Как зарождается жизнь?

Разговор матери с ребенком.

Изучение предмета требует благоговения и почтения.

Самые большие мудрецы не могут вполне уразуметь или объяснить себе начало и развитие нашей жизни.

Дорогой мой друг Гаврик! Начав с растений, я беседовал каждый вечер с тобой о рыбах, птицах и животных, а сегодня вечером мы будем рассма­тривать, как Господь устроил, чтобы жизнь чело­века увековечилась на земле.

Если бы Господь создавал отдельно каждого взрослого мужчину и взрослую женщину, без роди­телей и без детей, то условия нашей жизни не были бы похожи на нынешние. Не было бы семьи и суще­ствующих родственных связей, на которых дер­жится наша семья. Не было бы отношений, подоб­ных отношениям мужа и жены, отца и матери, ро­дителей и детей, братьев и сестер, не было бы деду­шек и бабушек и т. д. Каждый человек существо­вал бы отдельно независимо от других людей.

Любовь и преданность, которые придают жиз­ни ее нынешнюю привлекательность и внушают людям благороднейшие чувства, совсем бы отсут­ствовали. Вместо того, чтобы быть подобными непрерывными звеньями в жизненной цепи, ты, я и каждый человек существовали бы обособлен­но, без кого-либо, кто бы мог разделить их радости, кто помог бы нести их тяжести, отвечать на их нужды, ухаживать за ними, как наши родители и друзья ухаживают, когда мы больны, или горе­вать об их потере после смерти. Не было бы преле­стных маленьких детей с толстыми щечками и ямочками на них, не было бы детства с его игра­ми и удовольствиями, не было бы школьных дней, постепенного развития ума и нужды в под­готовке к труду и жизни.

СОЗДАТЕЛЬ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕК БОЛЬШЕ ПОХОДИЛ НА НЕГО и потому ОН дал человеку силу продолжать жизнь: сначала полу­чать жизнь от своих родителей и позднее переда­вать ее своим собственным детям.

Для того, чтобы привести это в исполнение, Господь, создав Адама и Еву, («мужчину и жен­щину сотворил их»), вверил им эту чудесную си­лу, как священный дар.

Таким образом, ты видишь, дорогой мой друг Гаврик, что о вопросе, касающемся пола, о кото­ром плохие мальчики и невежественные люди го­ворят так грязно и пошло, нужно говорить толь­ко с чувством уважения и чистоты. Господь создал мужчин и женщин различными. Он дал женщине ее приятную внешность. Он дал мужчине более широкие плечи и большую силу для того, чтобы мужчина мог сохранять и защищать женщину не только от внешних физических опасностей, но и от всяких нечистых плохих мыслей, слова или поступка. Ни один мальчик или мужчина не может думать неуважительно ни о чем, касаю­щемся пола, не оскорбляя Бога и не унижая себя.

Как ты видел, взаимные усилия родителей-птичек в заботе о жизни маленьких птенчиков в гнезде подобны тем заботам, которые ты еже­дневно наблюдаешь по отношению к себе в любви и преданности твоих родителей, и, если ты вдум­чивый мальчик, каким я тебя считаю, ты, быть может, не раз себя спрашивал: отчего папа и ма­ма любят меня так сильно, что находят истинное удовольствие делать для меня то, что никто дру­гой в мире не захотел бы и даже не мог бы делать с такой любовью и преданностью? Я тебе объясню, почему. Это потому, что в тебе мама и папа видят воспроизведение самих себя. Ты—часть их са­мих. Ты не только составляешь часть мамы, так как в некотором смысле Господь дал тебя сначала ей и для этой Божественной и таинственной цели вложил в ее тело все, что составляет члены твоего тела, «тогда, когда не было еще ни одного из них», но папа тоже любит тебя, потому что ты также часть его тела. Ты читал в Библии место, где говорится о муже и жене «и будут одна плоть». Таким образом, твои папа и мама состав­ляют одно в тебе и в маленькой сестренке, кото­рая недавно появилась в вашей семье тем спосо­бом, каким повелел Господь. Этот способ Он уста­новил как средство тесного взаимного объедине­ния отца, матери и детей, а также для того, чтобы приблизить их наилучшим образом к Себе.

Я уже сказал, что с самого сотворения мира жизнь всех видов животных начинается с яйца. Это так же справедливо и по отношению к челове­ческой жизни. Но яйцо в теле женщины очень маленькое, оно настолько мало, что его можно увидеть только через увеличительное стекло. То же самое и с крохотным семенем отца, без ко­торого микроскопическое яйцо матери никогда бы не произвело жизни.

Для того, чтобы ты мог полнее понять тайну начала жизни, я прочту тебе из книжечки, напи­санной доктором Мэри Вуд-Аллен, благородной женщиной с чистой душой, преданной христианкой-матерью; которая передает следующий разговор между умным мальчиком и матерью, предпочи­тающей скорее сказать правду мальчику, чем предоставить его тлетворному влиянию школы или улицы.

— Мама, каким маленьким я был, когда родился?—спросил один мальчик.

— Когда ты только зародился, мой дорогой, ты был лишь маленькой точкой, величиной не более кончика иглы. Тебя можно было увидеть только через микроскоп.

- Почему, мама? Если бы я был такой малю­сенький, я бы должен был пропасть.

- Ты бы и пропал, мое дорогое дитя, если бы наш добрый Отец Небесный особенно не позабо­тился о тебе, Он знал, как драгоценны маленькие дети, и для этого Он приготовил для них гнез­дышко или комнатку в материнском теле, пони­же сердца, где их можно хранить от всякой опасно­сти, пока они не вырастут настолько, чтобы жить своей собственной отдельной жизнью.

— Разве я жил в такой маленькой комнатке в тебе?

— Да, дорогой.

— Но как же я ел и дышал?

— Я ела и дышала для тебя.

- Разве ты знала, что я там?

— Да. Иногда твоя маленькая ручка или нож­ка стучала о стены комнаты, я чувствовала это и говорила: «Мой дорогой говорит со мною: мама, мама, я тут!» А потом я говорила: «Доброе утро, малютка, мама любит тебя!» А потом я старалась представить себе, как ты будешь выглядеть, ког­да я увижу тебя.

— Мама, сколько времени я был там?

- Девять месяцев. Ты рос и рос каждый день, и, так как я хотела, чтобы ты был счастлив, я все время старалась быть довольной и заботилась о том, чтобы хорошо кушать, чтобы ты мог быть сильным. Я старалась быть приветливой, настой­чивой—такой, каким я желала видеть тебя в жизни, потому что я знала, что все, что я дела­ла, поможет тебе быть таким, каким ты должен быть.

— Но мама, а как ты ела для меня?

— Полезные вещества из моей пищи всасыва­лись в кровь, и кровь эта поступала к тебе и кор­мила тебя, и потом, когда пришло время, чтобы ты появился на свет и жил отдельно от меня, дверь твоей маленькой комнаты отворилась при больших страданиях и мучениях матери, и затем ты вышел на свет, или «родился», как мы гово­рим. Когда ты в первый раз вздохнул, ты запла­кал, и я узнала, что ты жив. Я засмеялась и спро­сила: «Мальчик это или девочка?» После того, как тебя выкупали и запеленали, тебя принесли и положили мне на руки, и в первый раз я увиде­ла лицо своего малютки и долго любовалась им. Теперь ты можешь понять, отчего ты мне так дорог.

— Мамочка, теперь я знаю, отчего я люблю те­бя больше всех на свете!—воскликнул ребенок, горячо целуя мать со слезами на глазах.

Я уверен, дорогой Гаврик, что никто не может настоящим образом подумать о тайне происхож­дения жизни без живого чувства благоговения и уважения. Ни один, даже самый лучший муд­рец, живший когда-либо на земле, не может ни понять, ни объяснить эту тайну.

В этом и предшествующих письмах я, на­сколько был в силах, старался дать тебе правди­вый, полный и удовлетворяющий тебя ответ на вопрос, который две недели тому назад ты задал своей маме и на который по ее просьбе я взялся отвечать. Есть еще один вопрос, имеющий близ­кое отношение к тому, что мы рассматривали, и, прежде чем проститься с тобой, я обещаю на него ответить завтра.