Методика наблюдения за фиксациями взгляда ткачих-четырехстаночниц льноткацкого производства при разработке брака

/. Исходное представление об объекте изучения. Продуктивность труда ткачихи определяется в конечном счете временем, в течение которого работают (без брака) станки. Наблюдаемые обслуживают по четыре так называемых "тяжелых" станка.

Схема рабочего места ткачихи (вид сверху)

Обозначения: прямоугольники – станки;

цифры – условные номера станков;

Р – "работница" – место, где стоит ткачиха у станка при разработке брака (в данном случае у станка 1); передние планы станков (грудницы) – жирные линии, задние их планы – пунктирные.

Если станок остановился, ткачиха должна как можно быстрее пустить его, выполнив необходимые работы (такие, как ликвидация обрыва, отрыва – одновременного обрыва многих нитей, разработка брака).

Разработка брака состоит в том, что работница точными и быстрыми движениями с помощью шила извлекает уточные (т. е. располагающиеся поперек основы) нити на участке куска ткани, где образовался брак – "дыра", "подплетина" и пр. Каждая нить в отдельности отделяется шилом от опушки (края) ткани, подцепляется и вытягивается, вытаскивается из переплетений с нитями основы. По мере извлечения нитей ткачиха удерживает их в левой руке. Окончательное вытаскивание каждой нити осуществляется левой рукой, в которой и накапливается пучок извлеченных нитей.

Пока ткачиха разрабатывает брак на одном станке, нужно посматривать и на другие ("идущие") станки, чтобы предотвратить возможные длительные их простои. От зоны разработки брака ткачиха время от времени переводит взгляд на остальные станки (примерно на 80, 130 и 180°). Идеальным было бы такое положение, если бы ткачиха была постоянно обращена к каждому из станков. Поскольку это невозможно практически, желательно "оглядываться", как говорят ткачихи, на необслуживаемые станки как можно чаще, ибо на любом из них в любой момент может произойти обрыв одной нити или нескольких и т.д. Но делать это нелегко, поскольку разработка брака должна выполняться максимально быстро и тоже требует внимания.

Перемещение взгляда работницы от обслуживаемого станка к другим станкам, от одного станка к другому можно интерпретировать как:

• акты произвольного внимания;

• акты переключения внимания (частный случай проявления произвольного и послепроизвольного внимания);

• акты контроля за состоянием на рабочем месте;

• как поведенческие симптомы реализации сознаваемого правила или системы правил осмотра станков ("смотреть как можно чаще", "чаще смотреть на плохо идущий станок" и т.п.);

• как ориентировочные реакции в ответ на особенности изменений внешней обстановки (например, рабочих шумов и других естественных индикаторов технологического процесса);

• акты ориентировочной деятельности в связи с изменениями мысленного образа технологического процесса (ткачиха мысленно ведет процесс, предвидя, что и где может произойти, учитывает вероятность появления неполадок в зависимости от известных ей особенностей каждого станка – этот "рвет основу слева", "на этом быстро ослабевает натяжение основы", "у этого не всегда срабатывает автомат зарядки челноков" и т.д.).

2 Программа наблюдения.

1) Единицы наблюдения (т. е. определяемые исследователем целостные, системные организации определенных внешних проявлений психики в конкретных условиях, или наблюдаемые события). Актом фиксации взгляда на одном из станков условно считается поворот головы работницы в сторону станка с задержкой взгляда на нем до перевода его (взгляда) на другой станок. Обследование взглядом разных планов станков (переднего плана – грудницы станка, товарного валика; среднего – ремизок, зева; заднего – основы, навоя) условно считается за одну фиксацию, поскольку наблюдатель в обсуждаемой ситуации не в состоянии констатировать достаточно точно все перемещения взгляда работницы при осмотре всех станков. Это можно было бы сделать в случае, если бы он изучал перемещения взгляда работницы, занятой у одного станка;

2) Фиксационные точки единиц наблюдения (т. е. моменты начала и конца единиц наблюдения). В данном случае эти точки не выделяются, поскольку время фиксации взгляда не измеряется, а измеряется частота осмотров станков в единицу времени. Ориентировочно началом единицы наблюдения можно считать начало поворота головы работницы в сторону одного из необслуживаемых станков, концом единицы наблюдения – поворот головы в сторону любого другого станка (одновременно это будет и началом следующей единицы наблюдения).

3. Организация и процедура наблюдений. Факт присутствия наблюдателя около рабочего места ткачихи поясняется в предварительной беседе с ней тем, что поскольку она одна из хороших работниц, то опыт ее работы представляет ценность для совершенствования обучения и повышения квалификации начинающих ткачих и тем более для учащихся соответствующей профессиональной школы, профтехучилища. Изучение ее опыта имеет также значение для науки. Наблюдатель – работник (или студент) университета (а не инженер-нормировщик, например). Для обеспечения необходимого процесса адаптации к наблюдателю, он "стоит" не только у этой ткачихи, но также и у других работниц. Длительность адаптационного периода определяется наблюдателем.

Понятно, что обоснование, "оправдание" факта присутствия наблюдателя должно строиться с учетом конкретных обстоятельств, производственных отношений, типичных мотивов наблюдаемых работников (ситуация внедрения в стране так называемых рыночных отношений порождает и соответствующий образ мыслей ("чихнул – плати"), поэтому, вообще говоря, изучение, "изъятие" ценного личного опыта работника может в этих условиях вызывать ожидания о вознаграждении; мы же здесь опираемся на случаи, когда наши наблюдаемые считали само собой разумеющимся, что ценным опытом работы надо делиться с другими бескорыстно).

В ходе основного наблюдения исследователь выжидает ситуации, когда на каком-либо станке появится брак такой величины, чтобы разработка его заняла не менее минуты. При этом недостаточно, чтобы брак появился, важно, чтобы станки, где сейчас нет брака, были "на ходу". Итак, возникла ситуация – на одном станке достаточно большой брак, остальные станки на рабочем месте наблюдаемой "идут".

Наблюдатель выбирает позицию (позицию наблюдателя) "по диагонали" относительно ткачихи и при этом на заднем плане соответствующего станка (например, если ткачиха обслуживает станок 1, разрабатывает на нем брак, то наблюдатель занимает позицию на заднем плане около станка 4).

Увидев, что ткачиха приступила к извлечению первой нити при разработке брака, наблюдатель пускает секундомер, держа его все время в поле зрения, чтобы не упустить момент истечения минутного интервала, и приступает к протокольной регистрации единиц наблюдения способом, описанным ниже (в следующем разделе методики). Учитываются все минутные интервалы, целиком уложившиеся в период разработки ткачихой брака. Секундомер при этом не останавливается. Количество необходимых наблюдений определяется общепринятым (в математической статистике) способом.

В протоколе должны быть отмечены дата наблюдения, время, фамилия наблюдателя, фамилия или индекс наблюдаемого.

Очень важно, чтобы наблюдатель вел себя и выглядел очень осмотрительно: не сидел, если наблюдаемый работает стоя, и непрерывно был занят работой. Одежда наблюдателя должна быть неброской (рабочий халат). Если наблюдатель будет производить на наблюдаемого впечатление бездельника или человека, занятого не ответственной работой, "глазеющего", "зевающего", а тем более демонстрирующего себя или нарушающего привычные в данном сообществе нормы поведения, это может привести к возникновению стойкого смыслового барьера между ним и не только наблюдаемыми, но и другими рабочими цеха, может повлиять отрицательно на репутацию психолога вообще. Промежутки времени, в течение которых наблюдатель выжидает нужные ему ситуации, можно заполнять ведением дневниковых или иных записей.

4. Предметное оснащение методики и способы регистрации результатов наблюдения. Сразу же заметим, что желание "возложить" тяготы наблюдения, скажем, на кино- или телекамеру не избавляет исследователя от последующей пошаговой обработки технического материала. Кроме того, полученный при этом результат сильно зависит от того, кто и как оперирует съемочной камерой. Так, например, многие даже документальные фильмы о людях, занятых тем или иным трудом, отснятые профессиональными операторами с участием режиссеров, осветителей и пр., как правило, не многое дают психологам. Почему? В кино и телевидении полагается как бы неприличным держать одну "картинку" более 6–8 секунд. И вот вам хотят показать работу, скажем, машиниста электровоза; что же вы видите на экране? То сосредоточенный взгляд машиниста, то начинающее вращаться колесо, то поплывшую в окне окрестность, то летящие навстречу рельсовые пути, то опять лицо машиниста и пр. Смотреть это "просто так", быть может, и интересно, а изучить по таким материалам нечто стоящее невозможно – вас "давит" доктрина съемочной группы, эта группа как бы водит вашим взором, оставляя вам роль относительно пассивного созерцателя преподносимого зрелища.

Так что не следует обесценивать "живое" наблюдение и простейшие технические средства регистрации его результатов. Это дело трудоемкое, но зато в научном отношении достаточно плодотворное. Вернемся к нашему конкретному случаю.

Наблюдатель располагает секундомером с обязательно привязанной к нему ленточкой-петлей, которая вешается либо на шею наблюдателя, либо на кисть руки. Эта "мелочь" имеет важное значение, поскольку случайно выскользнувший из руки секундомер влечет много неприятных последствий. Наблюдателю необходим планшет (твердый лист картона, фанерка или палка), подкладываемый под листы протокола, или хорошо раскрывающаяся тетрадь с твердыми корками, ибо запись ведется в положении стоя. Листы протокола должны быть заранее разграфлены.

Запись ведется условными знаками в двух столбцах. В левом столбце протокола проставляется номер станка, на котором ткачиха разрабатывает брак (номер обслуживаемого станка), в правом – номера станков, фиксируемых взглядом. При этом номера станков, фиксируемых взглядом до тех пор, пока взгляд не возвратится к обслуживаемому станку, записываются в одной строке в соответствии с последовательностью фиксаций. После возврата взгляда в исходное положение (к обслуживаемому станку) запись перемещается в следующую строку. После истечения минутного интервала делается горизонтальная черта.

Например, фрагмент записи, приводимой ниже слева, означает следующее.

Разрабатывая брак на станке 4, работница сначала взглянула на станок 3 и, не возвращая взгляд в исходное положение, – на станок 1. Затем взгляд вернулся к станку 4 (этому соответствует перевод записи в очередную строку), после этого ткачиха взглянула только на станок 3 и опять вернула взгляд к станку 4; затем ее взгляд проследовал к станкам 3, 1 и 2 поочередно (как бы "серийно", то есть без возврата каждый раз к работе на станке 4) и лишь после этого снова вернулся к станку 4;

далее – взгляд только на станок 2 с последующим возвратом к исходному положению и еще два таких же "одиночных" взгляда на станок 3.

Следующий минутный интервал относится уже к случаю обслуживания станка 3 (расшифруйте запись самостоятельно) и т.д.

5. Первичная обработка данных, перечень показателей, форма представления результатов наблюдения. Подсчитываются, определяются:

а) среднее количество фиксаций взгляда в минуту – медиана, мода распределения 20 – 25 зарегистрированных минутных интервалов в сравнимых условиях (дневная или вечерняя смена, начало, конец рабочего дня, опытные или начинающие рабочие и т.д. в зависимости от целей исследования);

б) преобладание доли одиночных или серийных ("кучных") фиксаций в среднем по всем сравнимым случаям. А именно: учитывается доля строк в протоколах, где отмечены сразу подряд три станка, и доля строк, где отмечены одиночные станки;

в) меры рассеяния данных, например, абсолютный размах вариации, полуинтерквартильный размах.

Данные представляются в виде таблицы. Особые примечания наблюдателя вносятся текстуально в произвольной форме.

6. Справка о применении данной методики. В результате применения данной методики было установлено, что вопреки теоретическим ожиданиям ткачихи, характеризующиеся относительной инертностью нервных процессов, чаще фиксируют взглядом необслуживаемые станки, чем ткачихи, отличающиеся относительной подвижностью нервных процессов. "Инертные" обнаруживают в среднем пять-шесть фиксаций в минуту, и среди них не было таких, у которых эта частота была бы ниже. "Подвижные" обнаруживают в среднем три-четыре фиксации в минуту и в редких случаях более высокую. Это соотношение статистически не случайно. Объяснить его можно тем, что "инертные" работницы компенсируют свою сниженную моторную мобильность за счет

усиленной ориентировки, в то время как "подвижные", полагаясь на свою расторопность, меньше уделяют внимания систематической ориентировке в ситуации. До применения описанной методики предполагалось, что, поскольку по литературным данным, переключение внимания зависит от подвижности нервных процессов (чем выше уровень подвижности нервных процессов, тем чаще акты переключения внимания), подвижные должны чаще "оглядываться" на станки в рассматриваемой ситуации [139].

Приведенные выше примеры методик наблюдения не исчерпывают типовых вариантов организации работы психолога в роли наблюдателя (о методе наблюдения и соответствующих методиках см. также [292]). Одна из задач психологии труда – повышать уровень культуры метода наблюдения.

Вопросы и темы для размышления и разработки

1.Наблюдение: не вчерашний ли это день науки?

2.Как наблюдение может быть объективным методом, если наблюдает субъект?

3. Есть ли истины естественных наук, установленные методом наблюдения?

Тема 1. Технические средства психологического наблюдения и наблюдатель.

Тема 2. Возможности и ограничения наблюдения в разных психологических науках (к психологии труда самих психологов).

Тема 3. Внутренние средства психолога-наблюдателя.

4.4. О преобразующих м.етодах психологии труда

Применение преобразующих методов связано с некоторым вторжением в психику стороннего человека с целью ее изменения и уже поэтому является делом более ответственным, чем просто посягательство на знание о ней. Поскольку ответственное влияние на психику людей предполагает оперирование и истинностными, и ценностными категориями, нормами морали, оно является в сущности и более сложным для психолога, чем реализация чисто познавательного подхода, поскольку предпо

лагает у специалиста наличие и очень многих разнородных профессиональных умений, внутренних средств деятельности, и многих необходимых личностных качеств. Поэтому, строго и честно говоря, преобразующие методы – это предмет не для "введения" в психологию, а для дисциплин, скорее завершающих подготовку специалиста-психолога. Здесь мы ограничимся обзорной характеристикой этих методов –еще более "вводной", чем это было в случае методов познавательных.

Прежде всего некоторые общие соображения. Как наша наука может полезным для общества и личности образом повлиять на изучаемую реальность? Этот вопрос существен для любой науки и в общем виде в нашем случае решается так, что наука дает практике удобные средства ориентировки в фактах и зависимостях, свойственных психике занятого трудом человека или человека, включенного или намеревающегося включиться в ту или иную работу, в профессиональную общность людей. Мы уже не раз уже отмечали, что средствами психологической науки в определенной мере может и должен располагать не только человек, стоящий "около" субъекта труда, но и сам этот субъект. Речь в этом случае идет о средствах саморегуляции работоспособности, общего и профессионального развития, межлюдских отношений, не говоря уже о саморегуляции собственно операциональной, функциональной стороны трудовой деятельности (действий, умений, навыков). Все это предполагает постоянную заботу психологов о повышении психологической грамотности и культуры населения страны, в частности, подрастающих поколений, поскольку любая грамотность и культура относятся к категории таких реальностей, которые должны преднамеренно и постоянно поддерживаться и воспроизводиться (по аналогии с чистотой –нет смысла просто ожидать, когда она наступит, или призывать "бороться за чистоту", но надо "брать метлу и подметать"). Чем выше будут показатели психологической грамотности и культуры народа, тем стабильнее и точнее будет запрос общества на, скажем так, услуги практикующих психологов.

И еще – чтобы иметь или "давать" полезные для практики средства, приходится их изыскивать, строить, производить, что в свою очередь оказывается подчас сложным, длительным и трудоемким процессом. В этом обстоятельстве полезно отдавать себе ясный отчет, чтобы не рассматривать науку (собрания книг, статей, сообщества "живых носителей" психологического знания) как некий наполненной премудростью бездонный карман,

в котором уже заранее и всегда все каким-то образом имеется, стоит лишь его хорошенько "встряхнуть" и найти нужное. Даже уже имеющиеся (описанные) средства нуждаются в своеобразной "привязке" к конкретным условиям и задачам практики, что также оказывается не одномоментным актом, а некоторым более или менее уникальным творческим процессом, требующим времени и труда компетентных людей, осторожного накопления опыта с отслеживанием более или менее отдаленных последствий наших "формирующих", "коррекционных" и подобных вмешательств в "чужую душу". Производить сложные средства просто, а простые, удобные и гуманные –сложно. Это, кстати, не всегда хорошо осознают "заказчики" психологических услуг, и здесь тоже требуется специальная разъяснительная работа.

В связи с обсуждаемой темой нельзя не сказать и о "тщетных" и "вредительных" занятиях "людей корыстолюбивых" (пользуясь удачными словами просветителя XVIII в. В.Н. Татищева), обращенных к человеку, его психике. Культивирование рыночных отношений и разного рода "свобод" приводит в качестве одного из побочных следствий и к тому, что практиковать на основе некоторой ориентировки в закономерностях психики начинают люди отнюдь не безупречные в отношении профессиональной подготовки и личностной направленности.

Если при решении исследовательских задач на уровне фундаментальных проблем психологии отдельный человек или коллектив, группа в роли исследуемых объектов являются прежде всего материалом для развития науки, если соответствующие сведения, в частности, могут быть включены в выборочную совокупность данных или исключены из нее на основе, например, статистически законных критериев отбрасывания крайних вариантов, то при решении практических задач, наоборот, наука становится материалом и средством обеспечения развития данного (в принципе любого, неотобранного) человека или коллектива, более или менее организованного сообщества (скажем, вновь созданной фирмы, организации, человека в состоянии кризиса развития, безработного, человека, утратившего часть трудоспособности, старшеклассника с несформированной готовностью к самостоятельному выбору профессии и т.п.; и мы должны заняться соответствующим объектом независимо от того, нравится нам он или нет, является типовым, "понятным" или нет).

Указанная инверсия в системе "психолог – объект труда психолога" настолько меняет требования к специалисту, что, несмотря на образование и начитанность, конкретный работник часто оказывается безоружным и немощным, как только перед ним ставится практическая задача, да еще сформулированная не в терминах и суждениях психологии, а на производственном языке, языке "социального заказа": "сломить неправильное отношение молодежи к сфере материального производства", "изыскать дополнительные ресурсы повышения производительности труда", "отобрать подходящих для данной работы людей" (как будто кто-то их заготовил, и надо лишь "подобрать ключи к замкам").

Практическая работа психолога иной раз высокомерно третируется как "ненаука". Да, но если это научно осмысленная практика, то она в известном смысле выше теории, поскольку теория должна ее обслуживать, верно отображать и перестраиваться в соответствии с общественной практикой как критерием истинности научных знаний. Чтобы быть выше практика, надо им сначала стать.

Проблемы преобразующих, или конструктивных, методов психологии труда, как отмечено выше, выходят за рамки ее вводных разделов, требуют специального обстоятельного изложения, обсуждения, логического, морального и опытного обоснования. Один из острейших вопросов этой темы сводится к тому, что применение конструктивных методов тесно связано с идеей "манипулирования" людьми (их сознанием). И не всегда легко сказать, где кончается морально и юридически приемлемый метод социально ценного, гуманного воздействия на психику человека и начинается правонарушение – посягательство на личность, свободу, конституционные права. Злодеяния, как свидетельствует история, сплошь и рядом основаны на применении именно конструктивных методов психологии – психологических методов управления сознанием людей, таких, в частности, как дезинформация, клевета (пусть назовут это "рефлексивным управлением"), постановка человека в затруднительное положение с последующим предложением ему преступных путей выхода из него и пр.

Своеобразие психологических методов управления сознанием, психической активностью людей в труде всегда сводится в конечном счете к построению, реконструкции, коррекции психических регуляторов поведения и деятельности или хотя бы к относительно более разумному использованию имеющихся.

Усилия специалистов, направленные на рационализацию, преобразование объектных обстоятельств труда – его вещественных средств, предметной и социальной среды, в конечном счете оказываются направленными также и на психику, сознание, поведение, деятельность людей, занятых трудом, "деланием" чего-то социально ценного: ведь новые средства и условия труда предъявляют и новые качественно определенные требования к психике человека, подчас неожиданные. Скажем, заметили, что оператор-диспетчер время от времени должен вставать, чтобы подойти к удаленным от его стула кнопкам пульта, измерили, подсчитали его маршруты и оптимизировали рабочее место – приблизили кнопки, сделали мягкое кресло и пр. В результате получилось нечто в духе чеховского отставного урядника, помешанного на тему "а посиди-ка, братец": из-за ограниченности двигательной активности оператор стал быстрее, чем раньше, испытывать состояние сонливости, скуки и, чтобы ее преодолеть, вынужден "просто так" вставать, ходить, "разминаться" и пр.

В общем виде совокупность преобразующих, или конструктивных, методов психологии труда можно представить следующим образом:

/. Методы использования и формирования субъектных факторов труда [7], [9], [10], [15 - 17], [19], [22], [27 - 31], [35 - 37], [40], [42], [43], [50], [52], [61], [62], [67], [71], [72], (74 - 76], [80], [91 - 94], [99], [109], [113], [122]. [123], [127], [130], [137], [138], [141], [142], [156], [160], [165], [166], [170], [179]. [180], [182], [192], [195], [196], [213], [217], [226], [228], [234], [235], [244], [249], [259], [268], [276], [283], [285], [293], [295], [299], [312]. [327], [332], [334 - 336], [338], [339], [345], [348], [355], [359], [365], [371], [373]:

• методы профессионального самоопределения, самообучения, самовоспитания, поиска индивидуального стиля деятельности, путей адаптации в рабочей обстановке и в профессиональном сообществе, в трудовом коллективе, в малой группе;

• методы профконсультации, профпросвещения, психологического просвещения трудящихся в целях обеспечения саморегуляции субъекта труда, трудового обучения, воспитания, профессионального обучения и воспитания, профессионального отбора, профподбора, психологического тренинга (начиная от задач повышения уровня сенсорной чувствительности в специальных упражнениях и кончая формированием отношений личности, ума, характера, самосознания в специальных видах деятельности, например, в "деловых играх"), а также методы профилактики и коррекции неблагоприятных функциональных состояний (например, такие, как "психологическая разгрузка", "релаксация"), методы коррекции индивидуального стиля деятельности.

2.Методы использования и формирования, проектирования объектных факторов труда [23], [27], [45], [78], [81], [102], [111], [121]. [172], [177], [188], [201], [227], [229], [260], [261], [262], [318], [330], [345], [350], [352]. [370]:

• методы рационализаторской и изобретательской работы профессионалов, направленные на улучшение средств и условий труда. Могут спросить: причем тут психология труда? Продуктивная работа в названных областях возможна только при более или менее осознанном – интуитивном или дискурсивном – моделировании психики человека как субъекта труда, и один из вариантов хода дел здесь – сотрудничество профессионала-рационализатора с психологом;

• методы разработки психологически обоснованных рекомендаций к техническим проектам средств и условий труда – инженерно-психологическое, эргономическое проектирование;

• методы разработки рекомендаций по оптимизации деловых и личных отношений в профессиональных и межпрофессиональных (комплексных) сообществах, трудовых коллективах, группах.

По понятным причинам приведенная совокупность методов согласуется с "золотым правилом" психологии труда, охарактеризованным в §1.9. При реализации любого из преобразующих методов возникает, в частности, задача психологического, а не просто административного или тем более волюнтаристского управления активностью людей. Так, например, при профотборе важно, чтобы человек внутренне принял отрицательные для него результаты отбора и правильно реориентировался на какую-либо иную деятельность; при профконсультации (по выбору профессии) важно, чтобы оптант (выбирающий) в необходимых случаях изменил свои первоначальные личные профессиональные планы, намерения; при внедрении новых технических средств труда нужно прийти к тому, чтобы работник захотел бы их освоить и освоил или выбрал для дальнейшего своего существования но-

вый трудовой пост, изменил предвзятое отношение к новой непривычной технике или к новому профессиональному статусу (положению среди людей); сходные и обычно более острые (в части переосмысления жизненных перспектив, глубоких переживаний) ситуации возникают при вынужденной перемене труда в связи с явлениями безработицы, частичной утраты трудоспособности.

Поэтому хотя бы кратко, обобщенно и иллюстративно рассмотрим здесь этот (неизменно встречающийся во многих ситуациях работы психолога) вопрос о методах психологического воздействия на человека или группу людей, коллектив. Как отмечалось, задача, поставленная на языке "социального заказа", должна быть переведена в систему профессиональных категорий психолога, языка психологии.