ПСИХОЛОГИЯ В МЕТАФОРАХ И ОБРАЗАХ

«Мир целый — Человек, и мЩ второй любовь ему дала»

Дж. Гербэр

С людьми трудно говорить на языке науки. Об этог свидетельствует не только личный опыт практическо го психолога, но и наблюдение за работой коллег t чтение специальной литературы. Трудно, потому чтс это особый язык, фиксирующий особую реальность для особых целей. Если попытаться сказать об этом «осо­бом» кратко, то получится примерно следующее: язык науки — это способ мышления профессионального ученого, который позволяет фиксировать интересую­щий его предмет для изучения его закономерностей. Это и приводит к тому, что язык науки предназначен для самой науки, в известном смысле, замкнутой на изучаемом ею предмете. Только на стыке нескольких наук возможно влияние языка одной науки на язык другой.

Если в работе практический психолог применяет свою обобщенную теорию, существующую в научном языке, для анализа, фиксации и изменения житейское психологии клиента, то он неизбежно попадает в ситу­ацию взаимодействия двух языков — своего научного и житейского языка другого человека. Оба эти языка описывают одно и тоже — психическую реальность — при этом через описание порождают ее свойства.

|[ШШШ1 >ИН|1>« » 1ЦН»

Как быть? Как адекватно решить эту задачу— задачу взаимодействия научного концептуального язы­ка и языка житейской психологии?

То, что эта задача требует особого рефлексивного отношения психолога говорит, иногда кажется, вопи­ет, весь опыт практической психологии, где словесное воздействие и психолога, и другого человека является основным материалом профессиональной деятельнос­ти первого и средством психологической помощи вто­рого.

Вспомним Л.С. Выготского: «Самое существенное для понятия — отношение его к действительности»'. Он же: «Цель и есть объяснение процесса. Главной и ос­новной проблемой, связанной с процессом образова­ния понятия и процессом целесообразной деятельнос­ти вообще является проблема средств, с помощью которых выполняется та или иная психическая опера­ция, совершается та или иная целесообразная деятель­ность.

...Центральной проблемой при объяснении высших форм поведения является проблема средств, с помо­щью которых человек овладевает процессом собствен­ного поведения»².

Человек овладевает своим поведением, своей пси­хической активностью с помощью средств, адекватных этой реальности — реальности своей психической активности. Такими адекватными средствами могут быть, на наш взгляд, средства перевода научного зна­ния (существующего в виде научных понятий) на язык житейской психологии. Житейская психология выде­ляет психическую реальность не только с помощью слова, но и с помощью действия, образа, движения, фиксируя и одновременно порождая в них чувства, мысли, желания и способности человека, обнаруживая для него самого и для других его Я.

Какими средствами можно обогатить психическую реальность человека, обратившегося за психологичес­кой помощью к профессиональному психологу, владе­ющему научными понятиями о психической реально­сти?

' Л.С. Выготский. Собрание сочинений, т. 2. — М. 1982. ² Там же — С. 126.

•С.119.

Петиции i тщца » aipasi»

Поиск ответа на этот вопрос лежит в плоскости вза­имодействия житейских и научных понятий, или, гово­ря сложным языком Жана Пиаже, в процессах гори­зонтального и вертикального декаляжа операций. А дела в том, что житейские и научные понятия человека име­ют разный путь развития, который разворачивается в единой психической реальности. Это неизбежно обус­лавливает их взаимодействие и взаимовлияние.

Однако, данными житейской психологии, выра­женными в житейских понятиях, нельзя произвольно оперировать, а научные понятия могут быть недоста­точно насыщены конкретным содержанием. Усвоение разных понятий приводит к изменению функциональ­ного состояния сознания. Закономерность здесь, по мнению Л.С. Выготского, состоит в том, что для того, чтобы овладеть содержанием сознания, надо, чтобы это содержание уже в нем присутствовало. Словесная ин­троспекция основана на обобщении внутренних форм активности.

Рождение с помощью слова новых форм обобще­ния психической реальности — это одна из главньп задач оказания психологической помощи, так как но' вое обобщение — это расширение сознания, преодо ление стереотипа, шаблона... В конечном счете — эт( один из показателей личностного роста.

Возможности практического психолога оказывай влияние на этот рост связаны с выбором средств, осу­ществляющих взаимосвязь житейских и научных поня' тий, т. е. конкретизирующих научные понятия и делаю­щими осознанными, обобщенными понятия житейские. При этом должно происходить главное, отвечающее задачам его профессиональной работы — ориентация на индивидуальную судьбу человека, с которым он ра­ботает.

Другими словами, необходимые нам средства должны передать то индивидуализированное, персо­нифицированное, всеобщее знание, которое как бы говорит человеку следующее: ты — человек, ты —-уникальный человек, тебе нет равных, ты можешь ме­няться, оставаясь самим собой. Какие же средства искать, где?

Кажется ответ есть, он аккумулируется в слове метафора, дополняя и уточняя его словом образ.

«У всякого образа два лица, — пишет X. Ортега-и-Гассет, — одно из них — это образ того или иного предмета, другое — образ чего-то моего»'.

Чтобы возникла метафора, нужно, чтобы слово, обо­значающее существительное — предмет — начало бы размываться, двигаться, приобрело бы оттенок глаголь-ности». Не могу удержаться, чтобы не продолжить цитату: «Каждый образ есть как бы мое состояние действия, актуализации моего Я. Дадим этому состоя­нию название чувства...

Всякий образ объекта, входя в наше сознание или покидая его, вызывает субъективную реакцию... как птица, садясь на ветку, или вспорхнув с нее, заставля­ет ветку дрожать, как, включая или выключая электри­чество, мы возбуждаем новое движение...

...Метафора, следовательно, состоит в переносе предмета с его реального места в чувство».

А если этим предметом становится сама психичес­кая реальность человека или ее свойства, как это про­исходит в практической деятельности психолога, то тогда с помощью метафоры можно сделать психичес­кую реальность доступной для нее самой, ориентиру­ясь при этом на важнейшее качество человеческой психики — обратимость.

Метафора дает возможность сделать объектом, предметом созерцания и воздействия для каждого че­ловека его собственную внутреннюю жизнь.

Для самого психолога построение метафоры по­добно открытию клетки для птицы, птица — жизнь, улетает из клетки научного понятия, случайно и зако­номерно перелетая с ветки на ветку, обогащая и кон­кретизируя для самого психолога содержание науч­ного понятия, с которым он работает. Вполне может быть, что ему захочется отказаться от клетки — от си­стемы научных понятий — для понимания жизни, он выберет другой путь познания истины. Известно, что наука — не единственный способ ее поиска.

Таким образом, для самого психолога построение метафоры, построение образа на основе познанных за­кономерностей, выраженных в научных понятиях— это путь к обогащению своего личного и профессио-

' Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. — М. 1991. — С. 494.

Г«1М 1(

иишпи i шнрра» и образа»

нального мышления, так как в метафоре нет реальной идентичности предмета и его образа, это ясное созна­ние неидентичности делает процесс построения мета­форы процессом познания свойств предмета и свойств своего внутреннего мира.

На сколько же этот процесс будет необходимым клиенту психолога! Он, клиент, просит о помощи в познании свойств своего внутреннего мира.

Метафора — это одновременно и процесс, и ре­зультат. Процесс мыслительной деятельности, затра­гивающий самые глубинные чувства и результат, по­лученный в ходе этой деятельности.

Результат — метафора — открывает бесконечность горизонта внутренней жизни человека, взаимосвязь внутренней жизни человека со всем миром — это от­крытие закона универсума, доступное только живому, живущему психической жизнью человеку. Давно заме­чено и прекрасно описано Ралфом Эмерсоном', что «любое явление в природе есть символ какого-нибудь явления духовной жизни. Любая ее картина соответ­ствует какому-то состоянию души, и это состояние души может быть выражено лишь посредством этой картины природы, олицетворяющей его. Разъяренный человек — это лев, хитрец — лиса, человек твердых взглядов — скала, просвещенный — светоч... то или иное свойство растения, отдельные его органы, его деятельность или шум, производимый насекомыми, — приобретает для нас самое прекрасное значение, если рассматривать его как пояснение к факту духовной философии или каким-то образом связать его с чело­веческой природой»

«Слово заключает в себе символ. Части речи — это метафоры, ибо вся природа является метафорой человеческой души. Законы нравственного характера;

соответствуют лицу и его изображению в зеркале. Акэ' сиомы физики выражают на ином языке этическиеза|коны...

...все (вещи—А.Г.) они дадут человеку ощутить ил1 откроют ему, подобно удару грома, законы истинной и ложного, все они перекликаются с десятью зaпoвe^ дями».

Эмерсон. Р. Эссе — М.: Худ. лит., 1986. — С. 36, 39.

Прекрасные слова — добавить к ним нечего. Они дают в руки психолога ключ к построению целостного, динамичного, бесконечного, по возможности, развития внутреннего мира клиента через построение метафор, раскрывающих единство человека с самим собой и его единство со всем миром.

Это возможно, если психолог будет, ориентируясь на содержание научных понятий, на свою обобщенную теорию, строить вместе с другим человеком метафоры и образы, фиксирующие и порождающие обратимые свойства психической реальности.

Используя свой опыт работы с людьми, опыт пре­подавания основ психологического консультирования, появилась возможность показать читателю словарь научных психологических понятий в виде образов и метафор.

Я сознательно выбирала краткое, по возможности, однозначное построение метафоры или образа, чтобы дать возможность читателю при желании расширить поле семантического выбора их по своему усмотрению, снабжая каждый образ кратким пояснением его содер­жания; хотелось показать происхождение его из науч­ного материала.

Формула рефлексивного переживания — это со­держание внутреннего мира, как бы узнающего себя в моменте метафоры, в процессе рождения образа.

Таким образом, перед читателем — следующие ре­альности:

• научное понятие в форме слова;

• образ, предмет ему соответствующий;

• краткое содержание научного понятия ему соответству­ющее;

• Я — чувство, возникающее при движении предмета во

внутреннем мире.

При построении образов предметов я использова­ла опыт групповой работы со слушателями факульте­тов по подготовке практических психологов в разных городах России. Спасибо им всем.

Предлагаемая форма освоения психологического знания может быть использована для следующих це-

^лей:•111

• адекватное сообщение психологической информации; J 11

• психотерапевтическое воздействие в индивидуальной и групповой работе;

• как система заданий для студентов и психологов, повыша­ющих квалификацию в области психодиагностики и кон­сультирования;

• как форма экспертного контроля за профессиональной компетентностью лиц, работающих в профессиях типа Человек — Человек.

Хотелось бы надеяться, что проделанная работа будет полезна всем, интересующимся психологией и профессионально работающим в ней.