Гендерные исследования

 

Понятие «гендер» в психологии — это социально-биологическая характеристика, с помощью которой люди дают определение понятиям «мужчина» и «женщина». Так как «пол» является биологической категорией, то социальные психологи часто ссылаются на биологически обусловленные гсндерные различия как на «половые различия»* при объяснении поведения, умственных способностей, личностных особенностей, анализе условий развития представителей разных полов.

Термин«гендер» первоначально был позаимствован из лингвистики и использован для того, чтобы обозначить различие между биологическим (совокупность морфологических и физиологических особенностей) и социальным в развитии, ориентированном с самого начала на пол индивида. Этот термин дает понимание того, что в дополнение к биологической основе существуют социально детерминированные представления о мужчине и женщине, которые оказывают мощнейшее влияние на культурный контекст развития мальчика и девочки, женщины и мужчины.

В этом контексте считается*, что пол индивида влияет на:

□ ее/его общественное положение и статус;

□ то, какое поведение считается нормальным, сомнительным или явно отклоняющимся от нормы для мужчин и женщин;

□ то, какие психологические качества присущи тому или другому полу.

Исходя из вышесказанного, гендер — это понятие, характеризующее социальные представления о мужчине и женщине. Содержание тендера — это полоролевые стереотипы, которые состоят из представлений о ролях и нормах в поведении мужчин и женщин, о психологических особенностях представителей того и другого пола.

В понятие «гендер» включают деятельность по организации ситуативного поведения в свете нормативных представлений об аттитюдах и действиях, соответствующих категории принадлежности по полу.

В данном определении гендер — это некая регуляция поведения, основанная на представлениях о нормах поведения представителей того и другого пола.

Категория гендера непостоянна, так как исторически и культурно изменяется. То, что вкладывается в содержание выражения «быть мужчиной» или «быть женщиной», изменяется от поколения к поколению, различно для разных расовых, этнических, религиозных групп, так же, как и для разных социальных слоев.

Л. В. Попова отмечает, что «гендер» имеет скорее описательный, чем объяснительный характер, тогда как понятия «гендерная система» и «гендерный контракт» больше подходят для объяснения сложившегося положения вещей.

Исследование гендерных представлений эволюционирует от собственно женских исследований к собственно гендерным.

Выделяют 3 этапа тендерных представлений:

1-й этап «алармистский» — андроцентрическое отклонение в общественных науках; критика интерпретационных возможностей социальных теорий с мужской точки зрения; дефектность традиционной эпистемологии.

2-й этап «феминистской концептуализации» — ориентация в феминистской теории и практике.

3-й этап «постфеминистский» — параллельно мужские исследования, необходимость анализа того, как гендер присутствует, конструируется и воспроизводится в социальных процессах.

В круг тендерного анализа входят оба пола, их отношения между собой и их взаимосвязи и взаимодетерминации с социальными системами разных уровней.

Современное состояние гендерных исследований характеризуется широким, но слабо структурированным полем концептуализации и дефиниций.

Выделяют три направления современных гендерных исследований:

1. Гендер как инструмент социального анализа.

2. Понимание гендера в рамках женского исследования.

3. Гендер как культурологическая интерпретация.

Т. А. Гурко излагает первые опыты анализа отечественной культуры с опорой на теорию социальной конструкции гендера и теорию гендерных систем.

Гендер рассматривается как одно из базовых измерений социальной структуры общества наряду с классовой принадлежностью, возрастом и другими характеристиками, организующими социальную систему.

Гендер характеризует социальный статус, который определяет индивидуальные возможности образования, профессиональной деятельности, доступа к власти, сексуальности, семейные роли и репродуктивное поведение.

Социальные статусы действуют в рамках культурного пространства данного сообщества, что означает соответствие гендеру как статусу гендерной культуры.

Социологи рассматривают гендер как социальный конструкт, в основе которого три группы характеристик:

□ биологический пол;

□ полоролевые стереотипы, распространенные в том или ином обществе;

□ «гендерный дисплей» — многообразие проявлений, связанных с предписанными обществом нормами мужского и женского действия и взаимодействия.

Несмотря на сложность применения термина «гендер», которая обсуждается и в отечественной, и в западной литературе, словочетания «полоролевые стереотипы» и «полоролевая культура» не могут заменить термина «гендер», так как гендер не исчерпывается понятием роли или совокупности ролей, предписанных обществом по признаку пола. Поэтому И. Гоффман ввел понятие гендерного дисплея, то есть множества проявлений культурных составляющих пола.

Гендер — фундаментальное измерение социальных отношений, укорененное в культуре. В нем есть элементы устойчивости и элементы изменчивости. В каждом обществе, особенно многокультурном и многонациональном, необходимо иметь в виду геидерное разнообразие, то есть предписания и исполнения, соответствующие мужественности и женственности, они могут быть различными для разных поколений, разных этнокультурных и религиозных групп, разных слоев общества. Для России данный подход актуален.

В науке существуют теория социального конструирования реальности (теория социальной конструкции гендера как се варианта) и теория гендерной системы. Основные положения первой теории в том, что индивид усваивает культурные образцы (паттерны) в процессе социализации, продолжающейся в течение всей жизни. Период первичной социализации связан, в основном, с бессознательными и пассивными механизмами усвоения культуры, в то время как вторичная социализация предполагает большую включенность когнитивных механизмов творческого преобразования среды. Известно, что половая идентичность формируется у детей в возрасте 5—7 лет, в дальнейшем идет ее развитие и содержательное насыщение за счет жизненного опыта.

Важнейшим этапом вторичной социализации является возраст между 17 и 25 годами, когда формируются мировоззрение личности и ее представления о собственном предназначении и смысле жизни. В течение этого периода усваивается опыт поколений, события, пережитые и осмысленные в этом возрасте, становятся главными ценностными ориентирами.

Здесь важно понятие ресоциализации. По определению А. Гидденса, это процесс, в результате которого происходит разрушение ранее усвоенных норм и образцов поведения, вслед за которым идет процесс усвоения или выработки новых норм. Как правило, ресоциализация происходит в связи с попаданием в критическую и нерелевантную принятым нормам ситуацию и наиболее вероятна в отношении гендера в период современной трансформации в России. В процессе ресоциализации возникают новые нормы, регулирующие социальное взаимодействие в новых условиях.

Итак, в процессе социализации и ресоциализации происходит воспроизводство и развитие гендерной культуры сообщества, к которому данная личность принадлежит.

Понятие «гендерная система» включает разнообразные компоненты и по-разному определяется разными авторами. Шведская исследовательница Хирдман обозначает гендерную систему как совокупность отношений между мужчинами и женщинами, включая формальные и неформальные правила и нормы, определенные в соответствии с местом, целями и положением полов в обществе. Гендерная система — это институты, поведение и социальные взаимодействия, которые приписываются в соответствии с полом (Renzetti, Gurran). Кроме термина «гендерная система» используется термин «гендерный контракт». Гендерная система представляет собой совокупность контрактов. Гендерная система предполагает гендерное измерение публичной и приватной сферы. Она является относительно устойчивой и воспроизводится социализационными механизмами. Например, для «классического капитализма» первой половины XX века публичная сфера была преимущественно сферой мужской занятости, частная сфера — женской. Рыночные ценности ставили на первое место мужскую — индустриальную сферу, женская — домашняя сфера — воспринималась как вторичная, второстепенная по значимости, обслуживающая. Базовым гендерным контрактом был контракт «домохозяйки» для женщин и «кормильца» — «спонсора жизни» для мужчин.

В постиндустриальном обществе изменяются ценности культуры и гендерной системы. Для среднего класса базовый гендерный контракт вытесняется контрактом «равного статуса», в соответствии с которым на смену иерархии приходит выравнивание положения прав и возможностей мужчины и женщины в публичной (политика, образование, профессии) и в приватной (ведение домашнего хозяйства, воспитание детей) сферах.

В советской культуре доминировал тип гендерного контракта, который можно назвать «контрактом работающей матери». Он подразумевает обязательность общественно-полезного труда и обязательность выполнения миссии материнства как женского природного предназначения. Однако в деятельности вне дома не предполагалось стремления к карьере, особенно в политической сфере. При участии женщин в политике предполагалось воспроизведение традиционной женской роли — социальной защиты. Вопрос семьи, материнства и детства был основным предметом политической деятельности женщин. Гендерный контракт воспроизводился на политическом уровне.

Частная сфера имела особый характер при социализме. Здесь женщина была традиционно доминирующей.

Гендерная система подразумевает методологическое понимание гендера как одной из стратифицирующих функций общества и организующего окружающий мир начала. Идея стратификации предполагает, что гендер существует одновременно в структурном делении общества, в его символических значениях и в индивидуальных идентичностях. Другими словами, женщины и мужчины вместе и по отдельности производят и воспроизводят целостную человеческую жизнь, социальные и культурные структуры, так же как самих себя и друг друга как существ определенного пола. В свою очередь система представляет собой функциональное целое, которое не обязательно однородно или хорошо организовано, но содержит внутренние противоречия и хронологические разрывы.

Достоинство понятия гендерной системы состоит в том, что оно применимо к анализу как содержания деятельности, так и ее условий. Недостатком же является деперсонифицированный подход к человеку, который воспринимается сквозь призму всего общества и как его часть.

Понятие «гендерный контракт» применяется к анализу активности и проявлениям субъективности человека на его собственных условиях с учетом индивидуальных особенностей.

Образование гендера идет через несколько процессов, причем формирование половых различий является только одним из них. Джоан Экер выделяет пять взаимодействующих гендерных программ:

□ построение разделения труда, места пребывания, физического пространства, дозволенного поведения, власти в зависимости от половой принадлежности;

□ создание символов и образов, которые объясняют, выражают, закрепляют или иногда противостоят этому разделению;

□ различия во взаимодействиях женщина—мужчина, женщина—женщина, мужчина—мужчина, проявляющиеся в речи, ее прерывании, в очередности ведения диалога, в продолжении тем для обсуждения, в невербальных компонентах поведения;

□формирование тендерных компонентов индивидуальной идентичности, или иначе гендерных личностных структур;

□ вовлечение гендера в фундаментальные продолжающиеся процессы создания и концептуализации социальных структур.

В результате успешной хирургической операции гормональной терапии происходит смена пола в физиологическом смысле. Но чтобы человек почувствовал себя представителем другого пола, требуется большая психологическая работа. В своей статье Белкин А. И. описывает несколько ее этапов.

Сначала данный человек должен создать «идеальную модель» мужественности или женственности, которой он будет следовать. Это может быть конкретный человек или обобщенный образ.

Второй этап — имитационный, то есть пациент старается воспроизводить поведение своего образца — его манеры, движение, мимику, все мельчайшие детали его поведения. Здесь требуется также обязательная смена костюма, без которого пациент не может называть себя соответствующим местоимением и думать о себе в соответствующем роде. Важный момент и в том, что отождествление невозможно, пока не начнется общение с другими людьми и пока окружающие не начнут реагировать на пациента как на лицо другого пола.

На третьем этапе пациент начинает вносить свои коррективы в способы поведения, усвоенные от образца, к которому появляется двойственное чувство: что раньше вызывало восхищение, теперь может отвергаться. На этом этапе окончательно сменяются не только внешние манеры, эмоциональные отношения, но и системы ценностей.

В статье Н. А. Нечаевой предполагается, что существующая в обыденном сознании общая картина мира разделена на сферы, одна из которых — сфера обыденных представлений, связанных с социально-культурными особенностями полов.

Предполагается, что в сознании существует своеобразная обыденная «концепция», играющая роль системы координат, через призму которых истолковываются и оцениваются отношения мужчин и женщин, социальное своеобразие, роли, положение в семье, различные сферы общественной жизни. Она формируется в процессе социализации различными институтами семьи, друзей, средств массовой информации, образования, религии, идеологии, искусства, науки и т. п.

Автор статьи дает данной «концепции» определение — упорядоченная, относительно непротиворечивая и внутренне связная, структурированная совокупность существующих в обыденном сознании социокультурных ориентации, ценностей, установок, идеалов, в которых находит отражение социальная дифференциация полов.

Н. А. Нечаева вводит понятие «гендерная доминанта сознания» как сквозной характеристики сознания, которая пронизывает некоторый спектр взаимосвязанных характеристик, организующая и упорядочивающая его, специфически проявляясь на различных иерархических уровнях картины мира его носителей, остается относительно неизменной в течение длительного времени и является отражением особенностей культуры, в рамках которой она существует.

Приведем обзор основных направлений в исследовании социальных и психологических функций полоролевых стереотипов за рубежом.

Первые исследования полоролевой стереотипизации были связаны с попытками вычленить типичные различия, относящиеся к представлениям женщин и мужчин друг о друге и о себе. Подытоживая эти исследования, в 1957 г. Дж. Мак Ки и А. Шеррифс сделали вывод о типичных чертах мужского образа, связанного с социально неограничивающим стилем поведения, компетентностью, рациональными способностями, активностью, и женского, включающего социальные и коммуникативные умения, теплоту и эмоциональную поддержку. При этом акцентуация типично маскулинных пли фсминных черт приобретает негативную оценочную окраску.

Начиная с 60-х годов, популярными становятся исследования стереотипных представлений о способностях мужчин и женщин, их компетентности в различных сферах деятельности и причинах их профессиональных успехов. Так, П. Колдберг обнаружила известную долю предубежденности женщин против самих себя в сфере научной деятельности; студентки колледжей более высоко оценивают статьи, написанные мужчинами, чем женщинами. Приблизительно такие же данные были получены в другом эксперименте. Переоценка картин, написанных мужчинами, имела место при условии, когда художники представлялись новичками. Во второй серии факт победы на конкурсе как бы уравнивал в глазах испытуемых профессиональное мастерство художников независимо от их половой принадлежности.

К. Доу попыталась интерпретировать с помощью теории каузальной атрибуции результаты, сходные с предыдущими. Высокий результат в чем-либо, достигнутый мужчиной, чаще всего объясняется его способностями, а такой же результат, достигнутый женщиной, объясняется ее усилиями, случайной удачей и другими нестабильными причинами.

Третьим этапом в исследовании полоролевых стереотипов является не только их описание, но и выяснение их функций, таких как регулятивная, объяснительная, трансляционная, защитная или оправдательная. О. Лири исследовала связь между полоролсвыми стереотипами и оправданием задержки продвижения женщин по служебной лестнице в промышленности и сделала вывод о существовании в американском обществе норм предубежденности против женщин, имеющих какой-либо приоритет над мужчинами того же возраста и социального положения. Основа взглядов — расхожие полоролевые стереотипы, согласно которым у женщин отсутствуют черты, связанные с компетенцией, независимостью, соревновательностью, логикой, притязаниями и т. д.

Специальная область исследования, где, по убеждению специалистов, с особой наглядностью демонстрируется защитная и оправдательная функция полоролевых стереотипов, — это исследования изнасилований. Г. Филд установила, что в целом мужчины по сравнению с женщинами приписывают гораздо большую ответственность за случившееся самой жертве. Мнения широкой публики и полицейских по поводу ответственности за изнасилование оказались более сходными с точкой зрения самих насильников, чем адвокатов. По мнению автора, суть полученных данных в том, что в целом мужчины демонстрируют более снисходительное отношение к сексуальному насилию, чем женщины, а полицейские разделяют стереотипы, превалирующие в «маскулинной культуре». С. Канекар объясняет разноречивость полученных данных различной модальностью понятия ответственности: вероятность самого факта насилия (каузальный аспект) и вину за случившееся (моральный аспект). Результаты показали, что: 1) соблазнительность жертвы в одежде и манере поведения увеличивает приписываемую ей вину и воспринимаемую вероятность изнасилования; 2) замужним женщинам по сравнению с незамужними приписывается большая вина, но не более высокая вероятность; 3) привлекательность жертвы увеличивает вероятность изнасилования, но не вину за него; 4) в целом женщины рекомендуют более длительные сроки заключения для насильников, чем мужчины. Применительно к данной ситуации полоролевые стереотипы выполняют одновременно защитную функцию для женщин и оправдательную для мужчин. Защитная функция представлений, типичных для женского контингента испытуемых по сравнению с мужчинами, заключается не только в снижении моральной ответственности (вины) и преувеличении каузальной ответственности (вероятности), приписываемой жертве, но и в стремлении как можно сильнее отличаться от жертвы по используемым в эксперименте критериям: привлекательности, провокациониости поведения и одежды, социальному статусу. Соответственно оправдательная функция представлений, свойственных мужскому контингенту испытуемых, напротив, проявляется в преувеличении по сравнению с женщинами моральной и каузальной ответственности и в более снисходительном отношении к преступнику.

Популярным становится исследование ретрансляционной функции полоролевой стереотипизации. Например, обсуждается то, каким образом социальные институты, литература, искусство, средства массовой информации и т. д. способствуют или препятствуют формированию и распространению полоролевых стереотипов (изучение образов мужчин и женщин в рекламных программах британского телевидения).

Другое направление в изучении данной функции связано с генетическими, возрастными аспектами проблемы. Анализируется роль полоролевых стереотипов в формировании половой идентичности в детском и подростковом возрасте. Д. Хартли обнаружил, что мальчики оценивают поведение девочек только в положительных тонах, а свое собственное — и в положительных, и в отрицательных, в то время как девочки определяют свое собственное поведение как хорошее, а поведение мальчиков — как плохое. По мнению Д. Хартли, роль школьника и школьницы по-разному соотносится с полоролевыми стереотипами: быть «хорошей» школьницей и «настоящей» женщиной — в общем не противоречит одно другому; но быть хорошим (прилежным) школьником и в то же время чувствовать себя «настоящим» мужчиной — это вещи в определенном смысле противоположные.

Основываясь на теории социальной идентичности Г. Тэжфела и Дж. Тернера, К. Гуичи считает, что мужчины и женщины могут быть рассмотрены в целом как социальные группы, обладающие различным социальным статусом. Высокостатусные группы чаще всего оцениваются в терминах компетентности и экономического успеха, а низкостатусные — в терминах теплоты, добросердечия, гуманности, все позитивные черты женского стереотипа. Обнаруженные в ряде исследований данные о том, что женщины разделяют с мужчинами тенденцию переоценивать мужские достижения и достоинства и недооценивать свои собственные, интерпретируются Гуичи как следствие различий в социальном статусе: женщины как бы перенимают точку зрения более высокостатусной группы — мужчин. Как у членов низкостатусной группы, у женщин по сравнению с мужчинами меньше развито чувство идентификации со своей группой.

Эксперименты, проводимые исследователями, призваны подтверждать или опровергать теоретические предположения. И на основе результатов психометрических исследований можно выделить половые различия в познавательных способностях.

Обследование детей разного возраста показало, что на ранних этапах онтогенеза девочки в своем интеллектуальном развитии опережают мальчиков. В дальнейшем эти различия сглаживаются. В то же время среди мужчин больше умственно отсталых индивидов и больше высокоодаренных людей. Известно, что среди наиболее талантливых, получивших признание общества, преобладают мужчины. На основе исследований, проведенных в США и Европе, был сделан вывод о том, что диапазон умственных способностей мужчин значительно шире, чем у женщин.

У женщин более развит вербальный интеллект, а у мужчин — зрительно-пространственный. Превосходство женщин в развитии речевых функций проявляется начиная с 10—11 лет, но есть сведения, что в 18 месяцев девочки знают приблизительно 50 слов, мальчики приобретают такой словарный запас к 22 месяцам. В дальнейшем речь девочек, как правило, богаче по словарному запасу, по грамматическому строю.

С детства мужчины лидируют в зрительно-пространственных способностях, хотя в сравнении с данными аналогичного исследования, выполненного 20 лет назад, различия между мужчинами и женщинами сократились.

Среди учеников начальной школы различий в уровне математических способностей не обнаруживается, они начинают проявляться в подростковом возрасте и касаются в основном сложных форм математического мышления. Но эти данные подверглись критике со стороны Е. Феннем, по мнению которой женщины под влиянием определенных социальных и психологических факторов редко выбирают математику в качестве предпочитаемого курса, и вывод о том, что мужчины обладают выраженными математическими способностями, по ее мнению основан на сопоставлении не мужчины и женщины, а людей с разной математической подготовкой. Позиция Феннем получила большую поддержку и частично экспериментальное подкрепление, но обследование подростков, обучающихся по одной программе, обнаружило выраженные половые различия в математической одаренности в пользу мальчиков. Некоторые исследователи считают способность мужчин решать зрительно-пространственные задачи лучше женщин врожденной. При решении математических задач женщины обнаруживают более высокий уровень тревожности и меньшую уверенность в своих силах, чем мужчины. Эксперименты по каузальной атрибуции показали, что успешное решение задач мужчины склонны приписывать своим способностям, а женщины часто объясняют свои успехи случайными факторами, например везением. И наоборот, в случае неудачи мужчины чаше ссылаются на независящие от них, случайные обстоятельства — в отличие от женщин, склонных относить свои неудачи за счет недостатка способностей или сложности задания. Здесь задействован механизм избегания тех видов деятельности, в которых человека может ожидать неудача, а также усвоенные стереотипные половые роли: если успех в той или иной области не соответствует стандартам женской половой роли, то у женщин может актуализироваться мотив избегания успеха.

Во всех видах творческой деятельности число мужчин, добившихся признания, превосходит число женщин. Но попытки сравнить творческий потенциал мужчин и женщин с помощью психологического тестирования успеха не принесли. Обобщая результаты проводившихся исследований, Н. Коган заключил: «При выполнении заданий на дивергентное мышление, легкость генерирования идей, продуктивность ассоциаций, оригинальность, спонтанность, гибкость мышления различий между полами обнаружено не было». Подход, который связывал творческие способности не непосредственно с полом индивида, а с той половой ролью, которую он выполняет: в исследовании П. Селкоу испытуемые с маскулинизированным типом поведения справлялись с заданиями лучше, чем лица с феминизированным типом поведения. Эти данные согласуются с результатами других исследований, обнаруживающих, что женщины с мужскими чертами характера добиваются более высоких результатов в науке, чем женщины с традиционно женскими чертами.

Таким образом, эти и другие исследования демонстрируют отчетливую связь креативности не столько с биологическим полом, сколько с теми личностными особенностями человека, которые обусловлены его полоролевой ориентацией.

Физиологические различия между полами настолько очевидны, что некоторые исследователи попытались найти биологические основания наблюдаемых различий в познавательных способностях мужчины и женщины. В поисках таких оснований исследователи прежде всего обращаются к механизмам наследования, половым различиям в гормональной регуляции, а также к особенностям межполушарного распределения функций у женщин и мужчин. В целом биологические интерпретации половых различий в познавательных способностях не объясняют всей их сложности, хотя и весьма значимы.

Основная причина, препятствующая научной и изобретательской деятельности женщин, на основе чего родилось представление о различиях в одаренности мужчин и женщин, кроется в традициях и установках, глубоко укоренившихся в современном обществе. Половая стереотипия существует в любом обществе, хотя содержание ее может варьироваться. Процесс социализации и формирование половых ролей начинаются очень рано: родители с рождения по-разному относятся к мальчикам и девочкам (например, девочек больше стараются успокоить, держать на руках). К ним предъявляются разные ожидания (от девочек требуют большей дисциплинированности, аккуратности; к мальчикам проявляют большие запреты в отношении так называемых женских качеств, как например слезы, чем к девочкам в отношении «мужских» (мальчик-плакса хуже, чем девочка-сорванец), они получают разные игрушки, приобретают разный опыт и т. п.

Исследования показывают, что мальчики более стереотипизированны по отношению к половым ролям, чем девочки. В дальнейшем это влияет на то, что женщинам, работающим в областях традиционно считавшихся мужскими, приходится принимать мужские ориентации и ценности, чтобы добиться успеха.

Таким образом, на основе этих и других данных можно вывести закономерности проявления различий, но они могут меняться с течением времени, изменением культурных ценностей и т. п. Наличие этих закономерностей еще не обуславливает поведения и представлений отдельного человека. Интерес к таким закономерностям естественен, так как человеку важно упорядочить свои представления о мире, в том числе и о проявлениях противоположного пола. Возможно, что некое напряжение между людьми противоположного и того же пола чаще объясняется различиями между полами, чем это бывает на самом деле.

Выше рассмотренные примеры показывают, что психологические различия между полами существуют, но в зависимости от биологических предпосылок исторически сложившихся форм воспитания, характеристик половых ролей их можно измерять по шкале более и менее выраженных, а не дихотомическим способом: присутствует или отсутствует такая черта у мужчины или женщины.