Основы общей психологии

Сергей Леонидович Рубинштейн.

Основы общей психологии.

Оглавление

Предисловие к 1-му изданию. 5

Предисловие ко 2-му изданию. 6

Часть I. 7

Глава I. Предмет психологии. 7

Природа психического. 7

Психика и сознание. 11

Психика и деятельность. 13

Психофизическая проблема. 15

Предмет и задачи психологии как науки. 19

Отрасли психологии. 23

Глава II. Методы психологии.. 24

Методика и методология. 24

Методы психологии. 25

Наблюдение. 27

Самонаблюдение. 27

Объективное наблюдение. 30

Экспериментальный метод. 32

Другие методы психологического исследования. 34

Глава III. История психологии. 39

История развития западной психологии. 39

Психология в древнем мире (древняя Греция). 39

Психология в средние века (до эпохи Возрождения). 40

Психология в эпоху Возрождения. 41

Психология в XVII—XVIII вв. и первой половине XIX в.. 41

Оформление психологии как экспериментальной науки. 46

Кризис методологических основ психологии. 47

История развития психологии в СССР. 57

История русской научной психологии. 57

Советская психология. 66

Часть II. 70

Глава IV. Проблема развития в психологии. 70

Развитие психики и поведения. 76

Основные этапы развития поведения и психики. 79

Проблема инстинкта, навыка и интеллекта. 79

Глава V. Развитие поведения и психики животных. 95

Поведение низших организмов. 95

Развитие нервной системы у животных. 96

Образ жизни и психика. 99

Глава VI. Сознание человека. 105

Историческое развитие сознания у человека. 105

Проблема антропогенеза. 105

Сознание и мозг. 110

Развитие сознания. 120

Развитие сознания у ребёнка. 124

Развитие и обучение. 124

Биогенетическая проблема. 128

Развитие нервной системы ребёнка. 132

Развитие сознания ребёнка. 133

Часть III. 139

Введение. 139

Глава VII. Ощущение и восприятие. 147

I. Ощущение. 147

Рецепторы. 148

Классификация ощущений. 153

Органические ощущения. 156

Статические и кинестетические ощущения. 160

Кожная чувствительность. 161

Осязание. 164

Обонятельные и вкусовые ощущения. 167

Слуховые ощущения. 170

Зрительные ощущения. 182

Восприятие цвета. 193

II. Восприятие. 196

Общая теория. 196

Восприятие пространства. 207

Восприятие движения. 212

Восприятие времени. 216

Развитие восприятий у детей. 220

Глава VIII. Память. 230

Память и восприятие. 230

Органические основы памяти. 232

Представления. 234

Ассоциации представлений. 236

Теория памяти. 237

Роль ассоциативных, смысловых и структурных связей в запоминании. 237

Роль установок в запоминании. 241

Запоминание. 242

Узнавание. 246

Воспроизведение. 247

Реконструкция в воспроизведении. 248

Воспоминание. 249

Сохранение и забывание. 250

Реминисценция в сохранении. 253

Виды памяти. 256

Уровни памяти. 256

Типы памяти. 258

Патология памяти. 259

Развитие памяти у детей. 259

Глава IX. Воображение. 264

Природа воображения. 264

Виды воображения. 266

Воображение и творчество. 268

«Техника» воображения. 270

Воображение и личность. 272

Развитие воображения у детей. 273

Глава X. Мышление. 276

Природа мышления. 276

Психология и логика. 278

Психологические теории мышления. 279

Психологическая природа мыслительного процесса. 282

Основные фазы мыслительного процесса. 286

Основные операции как стороны мыслительной деятельности. 288

Понятие и представление. 291

Суждение. 292

Умозаключение. 293

Основные виды мышления. 295

О генетически ранних ступенях мышления. 298

Патология и психология мышления. 301

Развитие мышления ребёнка. 304

Первые проявления интеллектуальной деятельности ребёнка. 304

«Ситуативное» мышление ребёнка. 308

Развитие мышления ребёнка в процессе систематического обучения. 319

Овладение понятиями. 320

Развитие теоретического мышления в процессе овладения системой знаний. 323

Теории развития мышления ребёнка. 325

Глава XI. Речь. 327

Речь и общение. Функции речи. 328

Различные виды речи. 333

Речь и мышление. 337

Историческое развитие речи. 339

Развитие речи у детей. 341

Возникновение и первые этапы развития речи ребёнка. 341

Рост словаря. 345

Структура речи. 347

Развитие связной речи. 348

Проблема эгоцентрической речи. 352

Развитие письменной речи у ребёнка. 354

Развитие выразительной речи. 357

Глава XII. Внимание. 358

Природа внимания. 358

Теории внимания. 361

Физиологические основы внимания. 363

Основные виды внимания. 364

Основные свойства внимания. 365

Развитие внимания. 369

Глава XIII. Эмоции. 371

Эмоции и потребности. 371

Эмоции и образ жизни. 373

Эмоции и деятельность. 377

Физиология эмоций. 382

Выразительные движения. 389

Эмоции и переживания личности. 394

Психологическая диагностика эмоций. «Ассоциативный» эксперимент. 395

Различные виды эмоциональных переживаний. 396

Аффекты. 400

Страсти. 401

Настроения. 402

Эмоциональные особенности личности. 403

Развитие эмоций у детей. 404

Глава XIV. Воля. 408

Природа воли. 408

Протекание волевого процесса. 413

Патология и психология воли. 419

Волевые качества личности. 422

Теории воли. 424

Развитие воли у ребёнка. 425

Часть IV. 430

Введение. 430

Глава XV. Действие. 435

Различные виды действия. 437

Действие и движение. 438

Действие и навык. 444

Глава XVI. Деятельность. 451

Задачи и мотивы деятельности. 451

Труд. 458

Психологическая характеристика труда. 458

Труд рабочего. 460

Труд изобретателя. 461

Труд учёного. 464

Труд художника. 466

Игра. 472

Природа игры. 472

Теории игры. 476

Развитие игр ребёнка. 477

Учение. 481

Природа учения и труд. 481

Учение и познание. 483

Обучение и развитие. 484

Мотивы учения. 484

Освоение системы знаний. 488

Часть V. 494

Введение. 494

Глава XVII. Направленность личности. 499

Установки и тенденции. 499

Потребности. 501

Интересы. 504

Идеалы. 510

Глава XVIII. Способности. 512

Общая одарённость и специальные способности. 515

Одарённость и уровень способностей. 517

Теории одарённости. 519

Развитие способностей у детей. 521

Глава XIX. Темперамент и характер. 523

Учение о темпераменте. 523

Учение о характере. 529

Глава XX. Самосознание личности и её жизненный путь. 538

Самосознание личности. 538

Жизненный путь личности. 544

Библиография. 546

Именной указатель. 560

(изд. 2-е, 1946 г.)

Представлено критическое обобщение достижений советской и мировой психологической науки на середину XX века. Данная книга — один из основных учебников по общей психологии в России, остающаяся таковым уже более полувека. Это последнее «авторское» издание данного учебника; последующие издания (3-е 1989 года, 4-е 1998 года), — под редакцией учеников С. Л. Рубинштейна, — являются, хотя и частично дополненными его более поздними работами и комментариями составителей, но значительно сокращёнными (причём, некоторые изменения оригинального текста не помечены) и как полноценные учебники по общей психологии не позиционируются. Книга рассчитана на преподавателей и аспирантов психологии и педагогики, а также студентов высших педагогических учебных заведений и университетов.

Предисловие к 1-му изданию.

Настоящая книга выросла из работы над предполагавшимся 2-м изданием моих «Основ психологии», вышедших в 1935 г. Но по существу — как по тематике, так и по ряду основных своих тенденций — это новая книга. Между ней и её предшественницей лежит большой путь, пройденный за эти годы советской психологией вообще и мною в частности.

Мои «Основы психологии» 1935 г. были — я первый это подчёркиваю — пронизаны созерцательным интеллектуализмом и находились в плену традиционного абстрактного функционализма. В настоящей книге я начал решительную ломку ряда устаревших норм традиционной психологии и прежде всего тех, которые довлели над моим собственным трудом.

Три проблемы представляются мне особенно актуальными для психологии на данном этапе, и правильная постановка, если не решение их, особенно существенна для передовой психологической мысли:

1) проблема развития психики и, в частности, преодоление фаталистического взгляда на развитие личности и сознания, проблема развития и обучения;

2) проблема действенности и сознательности; преодоление господствующей в традиционной психологии сознания пассивной созерцательности и в связи с этим

3) преодоление абстрактного функционализма и переход к изучению психики, сознания в конкретной деятельности, в которой они не только проявляются, но и формируются.

Этот решающий сдвиг от изучения одних лишь абстрактно взятых функций к изучению психики и сознания в конкретной деятельности органически приближает психологию к конкретным вопросам практики, в частности психологию ребёнка, к вопросам воспитания и обучения.

Именно по линиям этих проблем прежде всего идёт размежевание между всем, что есть живого и передового в советской психологии, и всем отжившим и отмирающим. В конечном счёте вопрос сводится к одному: превратить психологию в конкретную, «реальную» науку, изучающую сознание человека в условиях его деятельности и таким образом в самых исходных своих позициях связанную с конкретными вопросами, которые ставит практика, — такова задача. В настоящей книге эта задача, пожалуй, больше ставится, чем разрешается. Но для того чтобы её когда-нибудь разрешить, её надо поставить.

Эта книга — по существу (плохая или хорошая — пусть судят другие) исследовательская работа, которая по-новому ставит целый ряд основных проблем. Укажу для примера на новую трактовку истории психологии, на постановку проблемы развития и психофизической проблемы, на трактовку сознания, переживания и знания, на новое понимание функций и — из более частных вопросов, — например, на решение вопроса о стадиях наблюдения, на трактовку психологии памяти (в связи с проблемой реконструкции и реминисценции), на теорию развития связной («контекстной») речи в связи с общей теорией речи и т. д. Во главу угла этой книги поставлены не дидактические, а научные задачи.

При этом я особенно подчёркиваю одно: на этой книге стоит моё имя и в ней заключена работа моей мысли; но вместе с тем это всё же коллективный труд в подлинном смысле этого слова. Его не составлял десяток или два десятка авторов. Перо держала одна рука и ею руководила единая мысль, но всё же коллективный труд: ряд основных его идей выкристаллизовывался как общее достояние передовой психологической мысли, и весь фактический материал, на который опирается эта книга, является уже непосредственно продуктом коллективного труда — труда более узкого коллектива моих ближайших сотрудников и коллектива целого ряда старых и молодых психологов Советского Союза. В этой книге почти каждая глава опирается на материал советских психологических исследований, в том числе и неопубликованных. В ней впервые, пожалуй, широко представлена работа советских психологов.

В отличие от очень распространённых в последнее время тенденций, я не пытался обойти в этой книге ни одной из острых проблем. Некоторые из них по современному состоянию науки на данном этапе её развития не могут ещё быть вполне адекватно разрешены, и при самой постановке их легко и даже почти неизбежно могут вкрасться некоторые ошибки. Но постановка их всё же необходима. Без них невозможно движение вперёд научной мысли. Если окажется, что при постановке некоторых из этих проблем мною допущены те или иные ошибки, критика вскоре вскроет и выправит их. Сама же их постановка и дискуссия, которую она вызовет, пойдёт всё же на пользу науке, а это для меня — основное.

Я высоко ценю значение деловой, позитивной критики. Поэтому я охотно отдаю мой труд на суд критики, хотя бы и самой острейшей, лишь бы она была принципиальной, лишь бы она продвинула вперёд науку.

С. Рубинштейн

2/VII 1940 г., Москва

Предисловие ко 2-му изданию.

Во второе издание настоящей книги я внёс лишь небольшие исправления и дополнения, направленные только на возможно более чёткую и последовательную реализацию её исходных установок.

Подготовка настоящего второго издания этой книги к печати проходила в дни Великой Отечественной войны. Все силы и помыслы в те дни были сосредоточены на войне, от исхода которой зависели судьбы человечества. В этой войне наша Красная Армия защищала лучшие идеалы всего передового человечества от варварства, омерзительнее которого ещё не видел мир. Майданек, Бухенвальд, Освенцим и прочие «лагери смерти», представшие теперь перед взорами всего человечества, навсегда останутся в памяти не только как места нечеловеческих мучений людей, замученных фашистскими палачами, но и как памятники такого падения, такой деградации человека, которой не могло, казалось, и представить себе даже самое извращённое человеческое воображение.

Выходит эта книга в свет в незабываемые дни победоносного окончания Великой Отечественной войны, войны всех свободолюбивых народов против фашизма. Наше правое дело победило. И теперь, в свете всего происшедшего и пережитого с новой значительностью, как бы в новом рельефе выступают перед нами большие, основные мировоззренческие проблемы философской и психологической мысли. С новой остротой и значительностью встаёт вопрос о человеке, о мотивах его поведения и задачах его деятельности, о его сознании — не только теоретическом, но и практическом, моральном — в его единстве с деятельностью, в ходе которой человек не только познает, но и преобразует мир. С новыми силами и новыми перспективами надо браться за их разрешение. От человека — сейчас это очевиднее, чем когда-либо — требуется, чтобы он не только умел находить всяческие, самые изобретательные средства для любых задач и целей, но и мог, прежде всего, определить надлежащим образом цели и задачи подлинно человеческой жизни и деятельности.

Институт философии Академии наук СССР

С. Рубинштейн

20/V 1945 г., Москва

Часть I.

Глава I. Предмет психологии.

Природа психического.

Не подлежит сомнению, что так, как нам бывает дано нечто в непосредственном переживании, оно никаким иным способом дано нам быть не может. Ни из… Если принадлежность индивиду, субъекту является первым существенным признаком… Но было бы бессмысленно говорить об отражении, если бы то, что должно отражать действительность, само не существовало…

Психика и сознание.

Между тем, ощущения, восприятия, представления, образующие как бы состав психики, и соответствующие психические процессы — это не то, что первично… Поскольку психическое, внутреннее определяется посредством своего отношения к… Если проанализировать традиционную психологическую концепцию, то в основе её как определяющее её положение…

Психика и деятельность.

Формируясь в деятельности, психика, сознание в деятельности, в поведении и проявляется. Деятельность и сознание — не два в разные стороны обращённых… Сознательное действие — это не действие, которое сопровождается сознанием,… Поведение человека не сводится к простой совокупности реакций, оно включает систему более или менее сознательных…

Психофизическая проблема.

Различное решение этого вопроса служит основным водоразделом между материализмом и идеализмом. Материализм утверждает первичность материи и… С тех пор как Декарт резко противопоставил друг другу материю и дух как две… Обе эти теории исходят из внешнего противопоставления психических и физических процессов; в этом противопоставлении и…

Предмет и задачи психологии как науки.

В радикальном отличии от основных тенденций традиционной психологии, изучавшей, функции или структуру сознания только имманентно, в замкнутом… Заодно с преодолением дуалистического противопоставления психического как… Поскольку, с одной стороны, действие или поступок не могут быть определены вне своего отношения к внутреннему…

Отрасли психологии.

Общая психология; она изучает психику человека в её общих закономерностях. Эти общие закономерности психики человека раскрываются: 1) в процессе… Из общей психологии человека обычно выделяется в самостоятельную дисциплину… Широко развернувшейся в настоящее время областью психологического исследования является зоопсихология. Зоопсихология…

Глава II. Методы психологии..

Методика и методология.

Осознаёт ли это исследователь или нет, его научная работа объективно в своей методике всегда реализует ту или иную методологию. Для последовательной… Марксистская диалектика, как теория познания и научная методология, ставит…

Методы психологии.

Помимо этих основных методов, которые получают в психологии специфическое выражение в соответствии с особенностями её предмета, в психологии… Ввиду роли, которую в методике психологического исследования играет… При использовании различных методов психологического исследования необходимо считаться с особенностями изучаемой…

Наблюдение.

Традиционная, интроспективная психология считала самонаблюдение, или интроспекцию, единственным или во всяком случае основным методом психологии.… Объективная, поведенческая психология вовсе отвергла самонаблюдение и признала… Мы исходим из единства внешнего и внутреннего. Поэтому для нас по-новому решается вопрос как о самонаблюдении, так и о…

Самонаблюдение.

В ряде случаев, например при изучении ощущений, восприятия, мышления, так называемое самонаблюдение (посредством которого мы раскрываем содержание… В единстве внешнего и внутреннего, объективного и субъективного основным,… Признание самонаблюдения основным методом психологии заложено в том понимании психологии, которое установилось со…

Объективное наблюдение.

Так называемое «объективное», т. е. внешнее, наблюдение — самый простой и наиболее распространённый из всех объективных методов исследования. Он… Научное наблюдение непосредственно соприкасается с обыкновенным житейским… Первое основное требование — это наличие чёткой целевой установки. Ясно осознанная цель должна руководить…

Экспериментальный метод.

Основная задача психологического эксперимента заключается в том, чтобы сделать доступными для объективного внешнего наблюдения существенные… Первоначальный вундтовский эксперимент был экспериментом психофизиологическим.… Вундтовский эксперимент был целиком построен на дуалистической теории внешнего параллелизма психического и…

Другие методы психологического исследования.

Этим методом широко пользуются в исторической психологии для изучения психологии человека в давнопрошедшие исторические времена, недоступные уже для… При этом речь должна идти не о том, чтобы вывести — в духе идеализма —… Широко и очень плодотворно пользуются в детской психологии продуктами детского творчества для психологического…

Глава III. История психологии.

История развития западной психологии.

Психология и очень старая, и совсем ещё молодая наука. Она имеет за собой тысячелетнее прошлое, и тем не менее она вся ещё в будущем. Её существование как самостоятельной научной дисциплины исчисляется лишь десятилетиями; но её основная проблематика занимает философскую мысль с тех пор, как существует философия. Годам экспериментального исследования предшествовали столетия философских размышлений, с одной стороны, и тысячелетия практического познания психологии людей — с другой.

Психология в древнем мире (древняя Греция).

Древнегреческие милетские натурфилософы VII в. до н. э., противопоставляя религиозным воззрениям своё стихийно-материалистическое, естественное… Великий диалектик Гераклит, который рассматривает космос как единство… На этой основе формируется первая система уже не только стихийного материализма, и начинается борьба…

Психология в средние века (до эпохи Возрождения).

Материалистические тенденции просачиваются временами даже и в схоластическую философию. Так, британский схоластик Дунс Скотт ставил уже вопрос: «не…

Психология в эпоху Возрождения.

В эпоху гуманизма в связи с возросшим интересом к человеку нашедшим себе отражение в большом количестве относящихся к этому времени мемуаров,… В XVI в. впервые появляется и сам термин «психология» для обозначения нашей…

Психология в XVII—XVIII вв. и первой половине XIX в..

Если для каждого этапа исторического развития можно вскрыть преемственные связи, соединяющие его как с прошлым, так и с будущим, то некоторые… Особое место в истории психологии принадлежит среди них Р. Декарту, идеи… Один из основоположников механистического естествознания, объясняющий всю природу движением протяжённых тел под…

Оформление психологии как экспериментальной науки.

Методологические предпосылки для оформления психологии как науки подготовили главным образом те, связанные с эмпирической философией, течения,… Однако, для того чтобы переход психологии от более или менее обоснованных… Опираясь на целый ряд важнейших открытий в области физиологии нервной системы (Чарльса Белла, показавшего наличие…

Кризис методологических основ психологии.

Методика экспериментального психофизиологического исследования — одна из двух основных составных частей новой психологической науки — сложилась на… Оформившаяся как самостоятельная наука в середине XIX в. психология по своим… Поэтому в корне должна быть отвергнута та очень распространённая точка зрения, которая превращает оформление…

История развития психологии в СССР.

История русской научной психологии.

В развитии научной психологической мысли в России особое место принадлежит М. В. Ломоносову. Конечно, в России существовала и до Ломоносова… Однако именно с Ломоносовым особенно тесно связаны оригинальные пути… С точки зрения Ломоносова нужно различать познавательные (умственные) процессы и умственные качества человека.…

Советская психология.

Советская психология начинала свой путь к тому времени, когда мировая психологическая наука, с которой русская психология всегда находилась в… Этот кризис был, как мы видели, по существу методологическим, философским… Перед советской психологией встала задача построения системы психологии на новой, марксистско-ленинской, философской…

Часть II.

Глава IV. Проблема развития в психологии.

Психика человека является продуктом развития. С тех пор как пол мощным воздействием Дарвина идея эволюции получила всеобщее признание в биологических науках, необходимость изучения психики в развитии стала теоретически бесспорной. Генетическая психология, в частности зоопсихология и психология ребёнка, принадлежит к числу дисциплин, наиболее интенсивно разрабатываемых в последние десятилетия. Однако в отношении понимания развития резко выступают крупнейшие принципиальные расхождения.

Применительно к пониманию психического развития сохраняет полное значение то, что было сказано В. И. Лениным о понимании развития вообще: «Две основные (или две возможные? или две в истории наблюдающиеся?) концепции развития (эволюции), — пишет Ленин[27], — суть: развитие как уменьшение и увеличение, как повторение, и развитие как единство противоположности (раздвоение единого на взаимоисключающие противоположности и взаимоотношение между ними). При первой концепции движения остаётся в тени само движение, его двигательная сила, его источник, его мотив (или сей источник переносится во вне — бог, субъект и т. д.). При второй концепции главное внимание устремляется именно на познание источника «само»движения. Первая концепция мертва, бледна, суха. Вторая — жизненна. Только вторая даёт ключ к «самодвижению» всего сущего; только она даёт ключ к «скачкам», к «перерыву постепенности», к «превращению в противоположность», к «уничтожению старого и возникновению нового».[28]

Господствующей в психологии была до сих пор концепция психического развития, как «уменьшения и увеличения, как повторения», поскольку так можно охарактеризовать ту эволюционистскую точку зрения, согласно которой психическое развитие — это эволюция в буквальном смысле слова, т. е. лишь «развёртывание» свойств или признаков, изначально данных в виде задатков или появляющихся на самых начальных стадиях развития. Поскольку развитие представляется лишь количественным нарастанием изначально данных качеств, в психологическом развитии нет места для «возникновения нового», нет подлинных новообразований; нет потому и перерывов непрерывности, связанных с «уничтожением старого и возникновением нового»; развитие совершается постепенно, эволюционно, без «скачков», без «революции», без новообразований.

Узел вопроса в аргументации, при помощи которой сторонники эволюционистской концепции психического развития пытаются закрепить свою точку зрения, связан с соотношением преемственности и непрерывности или постепенности. Сторонники эволюционистской концепции, аргументируя в её защиту, опираются обычно на факт преемственности в развитии высших форм на основе низших, доказанный огромным фактическим материалом. Наличие преемственности бесспорно. Самые элементарные формы психики на низших ступенях генетического ряда, с одной стороны, и самые высшие проявления сознания на вершинах человеческой мысли — с другой, составляют единый ряд, в котором высшие ступени могли развиться лишь на основе низших. Отрицание преемственности означало бы отрицание развития и признание наивно-идеалистической точки зрения. Однако наличие преемственности нисколько в действительности не доказывает, как того хочет эволюционистская точка зрения, существования непрерывности в смысле постепенности развития, потому что преемственность, означающая, что высшие формы возникают на основе низших, не исключает того, что эти высшие формы качественно отличны от низших.

Из эволюционистской концепции вытекает ряд ошибочных методологических выводов, наложивших глубокий отпечаток на большинство исследований современной генетической психологии. Исходя из той посылки, что весь путь развития представляет собой однородное целое, определяемое на всём своём протяжении одними и теми же неизменными закономерностями, исследователи, придерживающиеся эволюционистской концепции, считают возможным попросту переносить законы, установленные исследованием на одном этане развития, на все остальные. По большей части при этом совершается механическое перенесение снизу вверх; закономерности элементарных форм поведения переносятся на высшие. Так, установив механизмы поведения животных на низших генетических ступенях, ряд исследователей превращает закономерности, которым подчиняются эти элементарные формы рефлекторной деятельности, в универсальные законы поведения человека. Но принципиально столь же возможно на этой основе и обратное перенесение — сверху вниз. Так, например, формы зрелого мышления переносятся рядом исследователей на мышление трёх-, четырёхлетнего ребёнка; другие склонны приписывать обезьянам и другим животным интеллект «того же рода и вида», что у человека. Качественные различия, таким образом, стираются; специфика либо низших, либо высших форм для исследователя утрачивается.

Принципиально отлична от этой эволюционистской диалектико-материалистическая концепция развития психики.

Первый принцип марксистской теории развития — это принцип диалектический. Он определяет, во-первых, значение или место развития и его изучения в общей концепции. Развитие психики является для нас не только более или менее интересной частной областью исследования, но и общим принципом или методом исследования всех проблем психологии. Закономерности всех явлений, и психических в том числе, познаются лишь в их развитии, в процессе их движения и изменения, возникновения и отмирания. Диалектический принцип определяет, во-вторых, трактовку самого развития.

«В противоположность метафизике, — пишет товарищ Сталин, — диалектика рассматривает процесс развития, не как простой процесс роста, где количественные изменения не ведут к качественным изменениям, — а как такое развитие, которое переходит от незначительных и скрытых количественных изменений к изменениям открытым, к изменениям коренным, к изменениям качественным, где качественные изменения наступают не постепенно, а быстро, внезапно, в виде скачкообразного перехода от одного состояния к другому состоянию, наступают не случайно, а закономерно, наступают в результате накопления незаметных и постепенных количественных изменений.

Поэтому диалектический метод считает, что процесс развития следует понимать не как движение по кругу, не как простое повторение пройденного, а как движение поступательное, как движение по восходящей линии, как переход от старого качественного состояния к новому качественному состоянию, как развитие от простого к сложному, от низшего к высшему».[29]

а) Диалектическое понимание развития рассматривает развитие психики не только как рост, но и как изменение, как процесс, в котором усложнение и количественные изменения психических процессов переходят в качественные, коренные, существенные и приводят к скачкообразно выступающим качественным новообразованиям.

Применительно к развитию в онтогенезе это положение очень просто выразил ещё Ж.-Ж. Руссо, сказав, что ребёнок — это не маленький взрослый. Это относится не только к физическим особенностям детского организма, но не в меньшей мере и к его психике. Восприятие, память ребёнка, его мышление и т. д. отличаются от восприятия, памяти, мышления взрослого не только «как уменьшение и увеличение», не только тем, что у ребёнка они менее, а у взрослого более развиты. Они у ребёнка иные, чем у взрослого; закономерности, которым они подчиняются, в процессе развития видоизменяются. Количественные изменения, нарастая, переходят в качественные.

Поскольку психическое развитие является не только увеличением изначально данных качеств, а также и появлением новых, непрерывность развития прерывается: в нём выделяются качественно различные, друг к другу несводимые этапы или ступени; исследование должно чётко дифференцировать их внутри единства. Каждая такая ступень психического развития, будучи качественно отличной от всех других, представляет относительно однородное целое, так что возможна её психологическая характеристика как некоторого специфического целого.

Процесс психического развития происходит при этом не как «рекапитуляция», т. е. простое повторение пройденного, а как поступательный переход — сложный и часто зигзагообразный по восходящей спирали — от одной ступени к другой, качественно своеобразной, ступени. И задача психологии при изучении психического развития заключается в том, чтобы вскрыть и преемственность в развитии высших форм психики на основе низших и качественное своеобразие этих высших форм (как-то: сознания человека по сравнению с психикой животных).

б) Поскольку психические явления, как и все явления природы и общественной жизни, имеют своё прошлое и будущее, свою отрицательную и положительную сторону, что-то отживающее и нечто развивающееся, им свойственны внутренние противоречия. И подлинным содержанием психического развития является борьба этих внутренних противоречий, борьба между старыми отживающими формами психики и новыми нарождающимися. Задача психологического исследования и заключается в том, чтобы проследить происходящее в этой борьбе развитие новых форм психики в их существенных закономерностях.

Возникновение новой ступени- психического развития не является, однако, только внешней надстройкой. Всякая предшествующая стадия всегда представляет собой подготовительную ступень к последующей; внутри её нарастают — сначала в качестве подчинённых моментов — те силы и соотношения, которые, став ведущими, дают начало новой ступени развития.

Таков диалектический принцип в трактовке психического развития.

С диалектическим принципом неразрывно связана в нашем понимании психического развития материалистическая трактовка его.

В противоположность идеализму, утверждающему, что первичным является идея, дух, сознание, психика, а материя, бытие являются чем-то производным, материализм исходит из того, что материя, бытие первично, а психика, сознание, дух, идеи вторичны, производны, что они — продукт развития материального мира, и потому их научное изучение должно исходить из зависимости психики, сознания от их материальных основ и не может быть понятно вне связи с ними.

«В противоположность идеализму, утверждающему, что реально существует лишь наше сознание, что материальный мир, бытие, природа существует лишь в нашем сознании, в наших ощущениях, представлениях, понятиях, — марксистский философский материализм, — пишет товарищ Сталин, — исходит из того, что материя, природа, бытие представляет объективную реальность, существующую вне и независимо от сознания, что материя первична, так как она является источником ощущений, представлений, сознания, а сознание вторично, производно, так как оно является отображением материи, отображением бытия, что мышление есть продукт материи, достигшей в своём развитии высокой степени совершенства, а именно — продукт мозга, а мозг — орган мышления, что нельзя поэтому отделять мышление от материи, не желая впасть в грубую ошибку».[30]

Психика является продуктом развития органической жизни. Поэтому вопрос о материальных основах психики — это прежде всего вопрос об её зависимости от материальных основ органической жизни, от её материального субстрата.

Непосредственным материальным субстратом психики в её развитых формах является центральная нервная система, мозг. Но психика, несомненно, связана не только с нервной, но и с гуморальной, химической регуляцией. В химической, гуморальной регуляции жизни организма особенно значительную роль играет, как известно, эндокринная система, система желез внутренней секреции. Её влияние на психику не подлежит сомнению. Так, усиленная инкреция щитовидной железы, обусловливая повышенную чувствительность всей нервной системы к периферическим и центральным раздражениям, обусловливает и психические изменения: ускоренное течение психических процессов — колебания настроения, то возбуждённого, то подавленного. Наоборот, понижение деятельности щитовидкой железы вызывает понижение возбудимости нервной системы, которая приводит к задержке психических функций и выражается в апатии, в замедленных темпах психической деятельности.

Однако в настоящее время не приходится противопоставлять друг другу нервную и химическую, или гуморальную, регуляцию: сама нервная регуляция является вместе с тем и химической, поскольку она осуществляется через посредство гормонов и медиаторов, выделяемых в результате проходящих по нервам раздражений. В свою очередь инкреты могут влиять на периферические окончания нервов и не мозговые центры и вызывать прямым раздражением клеток те же изменения функций, как и нервные раздражения. С другой стороны, инкреция желез может быть регулируема мозговыми центрами; так, повреждения мозга могут вызвать гипертиреоидизм. Каждая железа внутренней секреции представлена в центральной нервной системе. Таким образом, испытывая на себе воздействие желез внутренней секреции, их гормонов, так же как и других гуморальных факторов, нервная система всё же господствует над ними, осуществляя высшую регуляцию жизни организма в его взаимоотношениях со средой. При этом во всяком случае влияние химических гуморальных факторов на психику осуществляется через посредство нервной системы.

Как ни значительна для психики (особенно для эмоциональных состояний) роль вегетативной нервной системы, существенно участвующей в гуморальной регуляции жизни организма, однако вегетативная нервная система, взаимодействуя с соматической, осуществляет своё влияние на поведение через посредство центральной нервной системы. Таким образом, в итоге можно сказать, что психика является функцией центральной нервной системы, функцией мозга.

Однако взаимоотношения психики и мозга, психики и нервной системы составляют лишь одну сторону во взаимоотношениях психики и её материальных основ. Говоря о том, что психика является продуктом мозга, а мозг — органом психики, нельзя не учесть и того, что психика является отражением действительности, бытия; а высшая форма психики — сознание человека является осознанием его общественного бытия. Отношения психики и мозга выражают лишь отношения психики к её органическому субстрату. Другую сторону отношения психики к её материальным основам составляет отношение психики к объекту, который она отражает. Как отражение и затем осознание психика выходит за пределы организма и его свойств; она выражает отношение к окружающему, к объективной действительности, к бытию. У человека это прежде всего отношение к общественному бытию. Выражающееся идеально в сознании, оно выражается и во внешнем поведении, во внешней деятельности.

Сознание человека определяется его бытием, а бытие человека — это не только мозг, организм и его природные особенности, но и деятельность, благодаря которой человек в ходе исторического развития видоизменяет природные основы своего существования.

Отношения психики к её материальному субстрату и к объекту не вне- и не рядоположны. Это две неразрывные стороны единого по существу отношения психики к её материальным основам. Мы расчленяем их лишь для того, чтобы тем теснее их связать. Для этого необходимо раскрыть внутреннюю взаимосвязь нервной системы, мозга (материального субстрата), как механизма поведения, с самим поведением, или деятельностью, которая им осуществляется. Вместе с тем должно быть уточнено и теоретически освещено отношение психики и мозга.

Эти коренные вопросы могут быть разрешены лишь в генетическом плане. Вопрос о взаимоотношении психики и её материальных основ для разных ступеней развития, в частности для биологического и исторического развития, решается по-разному. Ключ к его разрешению лежит в правильном понимании развития психики. Первой предпосылкой такого правильного понимания является положение о единстве строения и функции во всяком органическом развитии.

Единство строения и функции носит сложный характер, включая многообразные взаимосвязи между ними, различные на разных ступенях развития.

Прежде всего существует несомненная зависимость функции от структуры. С переходом к высшим ступеням развития и повышением пластичности органа возрастает относительная независимость функции от строения и возможность функционального изменения деятельности без изменения строения. Это положение приобретает особенное значение для понимания соотношения мозга ипсихики у человека.

Но зависимость между строением органа и его функциями не односторонняя; не только функция зависит от строения, но и строение от функции. Особенно велико формообразующее значение функции для молодых органов, у которых оно сказывается на самых ранних стадиях развития, между тем как для более дифференцированных форм образуется более значительный дофункциональный период, в течение которого структура закладывается ещё до того, как она начинает выполнять свою специфическую функцию, и формирующее значение функции сдвигается на более поздние стадии. Но как бы то ни было, не подлежит сомнению, что организм вообще и в особенности наиболее активные его органы (к числу которых в первую очередь, конечно, относится мозг) в процессе своего функционирования подвергаются более или менее значительной перестройке, отделке, шлифовке, так что зрелые их формы в онтогенетическом развитии формируются под воздействием функций органа, производимой им работы. Таким образом, в окончательной своей форме орган является продуктом не самого по себе функционального созревания, а функционального развития: он функционирует развиваясь и развивается функционируя.

Значение таких функциональных изменений структуры в онтогенетическом развитии совершенно очевидно. Но зависимость строения от функции не ограничивается ими. И в филогенетическом развитии строения организмов функция играет существенную и даже ведущую роль. В пользу этого положения говорит приспособительный характер эволюции, приводящий к развитию признаков, соответствующих среде и образу жизни.

«Если мы возьмём организм птицы, — пишет А. Н. Северцов, — то увидим, что все её органы и функции приспособлены к воздушному образу жизни: удивительно сложное и целесообразное строение перьев защищает птицу от холода при быстрых переменах температуры, которым она подвергается при полёте; маховые перья крыла расположены так, что крыло непроницаемо для воздуха при ударе вниз и что перья располагаются в вертикальной плоскости при подымании крыла, так что воздух свободно проходит между ними при взмахе вверх; хвост является рулём глубины; замечательны устройства птичьих лап, являющихся органами хватания и передвижения на суше, и анатомические особенности мускулов и сухожилий ноги, позволяющие птице спать на ветке дерева (благодаря этому устройству, чем крепче спит птица, тем плотнее она схватывает ветку). Мы имеем здесь ряд чрезвычайно характерных особенностей, которые совершенно ясно свидетельствуют о том, что организм птицы является в высокой степени приспособленным к воздушному образу жизни, т. е. к специальным условиям её существования. Но, разбирая строение птиц далее и углубляя начатый анализ, можно убедиться, что каждая птица приспособлена также к особенностям именно своего образа жизни, т. е. что водяная птица помимо перечисленных приспособлений имеет ряд других, благодаря которым она может плавать, нырять и питаться водяными животными или растениями, что лесные птицы, лазающие по деревьям, как дятел и поползень, приспособлены именно к этому образу жизни, а не к другому, и т. д.»[31].

Здесь можно оставить совершенно открытым относящийся к компетенции биологов и весьма дискуссионный вопрос о том, как осуществляется эта ведущая роль среды и образа жизни в развитии строения и функций и функционально обусловленных изменений строения в филогенетическом развитии.

Ламарк предполагал, что изменения, возникающие в результате функционального упражнения органа, закрепляются непосредственно путём их наследственной передачи. Согласно противоположной точке зрения неодарвинистов, полностью отрицающих наследование индивидуально приобретённых признаков, эволюция совершается исключительно путём случайных мутационных изменений. Однако направление, в котором естественный отбор фиксирует и накапливает эти изменения, определяется соответствием последних условиям существования организма. А это соответствие зависит в свою очередь от приспособленности строения и функции организма в их единстве к его образу жизни. Таким образом, функция и в этом случае влияет на строение организма, хотя и косвенным образом.

В советской биологической литературе Т. Д. Лысенко считает, что опытами по вегетативной гибридизации «вопрос о возможности наследования так называемых «благоприобретенных» признаков для советской агробиологии окончательно решён в благоприятном смысле».

Русская генетическая школа Северцова-Шмальгаузена, продолжая линию Ч. Дарвина и отмежёвываясь от неодарвинизма, также подчёркивает формообразующую роль функции, осуществляющуюся через естественный отбор.

В этом отношении существенный интерес — как нам кажется — представляет направление работ И. И. Шмальгаузена, который, исходя из единства или параллелизма мутационных и модификационных изменений, стремится показать, как отбор в отношении активных органов совершается на фоне или основе функциональных модификаций, вследствие чего направление естественного отбора и совершающейся посредством него эволюции определяется адаптивными функциональными модификациями.

Таким образом, оставляя в стороне дискуссионные вопросы современной теории эволюции, можно сказать, что прямо или косвенно образ жизни играет определяющую роль в развитии и строении функции в их единстве, причём влияние образа жизни на строение опосредовано функцией. Лишь признание этого положения создаёт биологические естественно-научные предпосылки для единого целостного учения о развитии, в которое учение об антропогенезе органически входит определяющим звеном.

В этом учении в качестве основного принципа выступает положение об определяющей роли образа жизни в развитии психики; в качестве основного механизма — единство и взаимосвязь строения и функции: не только строение определяет функцию, но и функция — строение; в качестве основного тезиса — то положение, что в ходе развития и строение мозга и его психофизические функции в подлинном единстве выступают и как предпосылка и как результат изменяющегося в ходе развития образа жизни. Все психические образования и свойства не только проявляются, но и формируются в нём — под контролем биологических форм существования у животных, исторических форм общественной жизни у человека.

В ходе развития строение мозга обусловливает возможные для данного индивида формы поведения, его образа жизни (особенно отчётливо эта зависимость — образа жизни от строения мозга — выступает при статическом рассмотрении их взаимоотношений на одной данной ступени); но в свою очередь образ жизни обусловливает строение мозга и его функций (особенно отчётливо эта зависимость — строения мозга от образа жизни — выступает при генетическом рассмотрении вопроса о происхождении той или иной ступени развития как мозга, так и организма в целом).

Ведущим, определяющим является при этом развитие образа жизни, в процессе перестройки и изменения которого происходит развитие организмов и их органов — мозга в том числе — заодно с функциями. Общие биологические закономерности развития контролируют, в конечном счёте, развитие как морфологических, так и функциональных его компонентов. При этом развитие строения регулируется через посредство функции. Таким образом, в конечном счёте, образ жизни регулирует и строение мозга и его психофизические функции в подлинном единстве.

Вместо одностороннего примата морфологии (или физиологии) над психологией мы утверждаем примат генетической биологии над генетической морфологией нервной системы и генетической психологией, так же как и над генетической физиологией. Биология неправомерно подверглась в последнее время односторонней морфологизации, являющейся, кстати сказать, источником целого ряда формалистических ошибок и реакционных антидарвиновских идей. Развитие строения нервной системы не может быть вскрыто вне связи с опосредующим его развитием функций и вне зависимости от образа жизни и эволюции форм поведения. Поэтому вне связи с генетической физиологией и генетическим изучением поведения, включающим и психологию, генетическая морфология должна неизбежно превратиться в морфологию сравнительную: она вынуждена ограничиваться установлением срезов на различных ступенях развития и их сравнением — вместо того чтобы вскрывать закономерности развития. На этой основе и генетическая физиология нередко подменяется сравнительной физиологией, которая лишь дополняет сравнительную морфологию сравнением функций, соотносимых с различными морфологическими срезами: эволюция строения и функций в их единстве и взаимозависимости подменяется суммой рядоположных статических срезов. Реализация генетического принципа в биологии невозможна без включения данных генетической психологии. Недаром так именно строил своё учение Ч. Дарвин. Недаром также А. Н. Северцов, строивший подлинно генетическую морфологию, подойдя к общей проблеме эволюции, выдвинул как одну из центральных для общего эволюционного учения проблему: «эволюция и психика».

Мозг животного не может развиваться иначе, как под контролем биологических условий существования и естественного отбора. В историческом развитии человека соответственно речь будет идти о примате в генетическом плане общественно-трудовой деятельности: рука человека и мозг его являются не только предпосылками, но также продуктами труда. Само строение мозга и его развитие не может быть понято вне той деятельности, которая им как механизмом осуществляется; тем более не может быть понято независимо от этой деятельности сознание, мысль, органом которой мозг является. Определяющими для психики животного являются природные основы его существования и его жизнедеятельность, его поведение; определяющими для психики, для сознания человека являются способы общественной деятельности: общественное бытие людей определяет их сознание: «каков образ жизни людей, — таков образ их мыслей».[32]

Из такого понимания материальных основ психики, включающих органические её основы в качестве одного из соподчинённых компонентов, вытекают существенные выводы для понимания характера той связи, которая существует между психикой и мозгом. Мозг «продуцирует» психику, сознание, мысль не так, как печень продуцирует жёлчь, потому что и сама психика, сознание, мысль существенно отличается от жёлчи и прочих физических продуктов органической жизни. Её основное свойство — отражение, выражая отношение к действительности, к бытию в целом, она выходит за пределы внутриорганических отношений.

Мозг, как аппарат, осуществляющий те или иные виды деятельности, не только определяет их, но и сам в процессе своего развития определяется ими. Деятельность же или поведение организма, обладающего психикой, включает психические компоненты. Изменение психических компонентов деятельности, изменяя взаимоотношения со средой, изменяет условия деятельности, а обусловленное этим изменение деятельности влечёт за собой в ходе развития изменение и механизмов этой деятельности, в частности мозга. Зависимость изменений в строении мозга обезьян и человека от реальных условий их жизни и деятельности была опосредована изменениями в рецепции, новой значимостью, которую приобрели новые виды ощущений. Развитие в мозгу обезьян зрительных долей за счёт обонятельных и связанная с ним перестройка мозга, господство в конечном мозгу неопаллиума, связанного со зрением, слухом и осязанием, над связанными с обонянием ринцефалоном, было опосредовано той ролью, которую при свойственном обезьянам образе жизни на деревьях стали играть в первую очередь зрительные и наряду с ними также слуховые и отчасти осязательные ощущения. Нельзя рассматривать свойства мозга как некую самодовлеющую первопричину свойств психики, тем самым в известном смысле противопоставляя их друг другу. Мозг и психика, строение мозга и его психофизические функции развиваются в подлинном единстве. Таким образом, взаимоотношения между психикой и мозгом оказываются неизмеримо тоньше, сложнее и теснее — в смысле их взаимосвязи и взаимообусловленности, — чем это представляется, когда, исходя из строения мозга, рассматривают его функции вообще и психические в частности лишь как производные от строения, не учитывая зависимости строения от функции и как строения, так и функции в их единстве — от образа жизни.

Представление об односторонней зависимости функции от строения органа, который складывается будто бы независимо от его функционирования, делает с самого начала необъяснимой всякую связь между ними. Она устанавливается лишь в процессе развития, в котором строение и функция находятся в непрерывном внутреннем взаимодействии. Развитие органа происходит не так, что одно его строение, порождающее одни функции, переходит в другое, порождающее соответственно другие функции; сам переход от одного строения органа к другому в свою очередь и опосредован, обусловлен теми функциями, которые он выполняет; развитие как его структуры, так и функции регулируется образом жизни организма.

Подлинное единство психического и физического, психики и мозга осуществляется лишь в процессе их развития — в силу взаимосвязи и взаимозависимости структуры и функции. И поэтому лишь в генетическом плане, лишь изучая и мозг и психику не статически, а диалектически, не в. безжизненном покое, а в движении и развитии, можно в их взаимосвязях раскрыть и выявить подлинное единство психического и физического. Статическая трактовка взаимоотношения психики и мозга неизбежно приводит к механистическому их разрыву — к психофизическому параллелизму или эпифеноменализму, к чисто внешнему соотнесению психических функций и мозга. Подлинный монизм в решении психофизической проблемы осуществим лишь на диалектической основе.

Эти положения раскрывают конкретное содержание нашего решения психофизической проблемы в духе единства, которое осуществляется и раскрывается в процессе развития.

Эти положения говорят вместе с тем о том, что не достаточно проследить основные ступени в развитии нервной системы и соотнести с ними им соответствующие ступени психики, как если бы нервная система развивалась сама по себе и каждая форма её определяла бы от себя ту форму психики, которую она продуцирует. При такой постановке связь между психическим и физическим неизбежно превращается в чисто внешнее соответствие, в параллелизм, неизвестно кем и как установленный. Для того чтобы раскрыть эту связь и понять её во внутренних её закономерностях, нужно перейти от изучения психофизических корреляций к изучению истории закономерного развития организмов, которое приводило к всё более высоким совершенным формам отражения, рецепции, познания и поведения, движения, действия.

Развитие психики и поведения.

Всякий организм, будучи некоторым целым, выделяется из окружающего, и всякий вместе с тем связан с окружением. Каждая психическая функция и каждый… В ходе развития психики, по мере перехода к высшим её ступеням, прогрессирует… Концепции психического развития, которая видит его сущность во всё более глубоком отражении и изменении…

Основные этапы развития поведения и психики.

Проблема инстинкта, навыка и интеллекта.

В большом многообразии различных конкретных актов поведения, которые приходится наблюдать у различных индивидов на различных ступенях эволюционной… Развитие психологически различных форм поведения совершается в результате… Изменение в соотношении фиксированности и лабильности выражается в изменяющемся соотношении органического строения и…

Инстинкты

В инстинктивных действиях преобладает фиксированность за счёт лабильности: для них характерна относительная стереотипность; различные индивидуальные… Под инстинктами обычно разумеют, далее, действия или более или менее сложные… Говоря о наследственности, филогенетической закреплённости или врождённости инстинктивного действия, нужно учитывать,…

Индивидуально-изменчивые формы поведения. Навыки

Поскольку первоначально, как уже отмечалось, инстинктивные действия носят диффузный, менее дифференцированный характер, а индивидуально-изменчивое… Уже червя можно выдрессировать, пользуясь электрическим током как безусловным… Навыки, как и инстинкты, имеются на разных ступенях развития. Выступая на различных ступенях развития, они более или…

Интеллект

«Разумное» поведение, связанное с развитием интеллекта, обычно противополагается инстинкту с его слепотой и навыку с его автоматизмом, как их прямая… «Разумным» действием в очень широком смысле слова можно назвать всякое… Таким образом, «разумность» поведения зависит прежде всего от характера восприятия.

Общие выводы

В итоге нашего анализа инстинкта, навыков и интеллекта, как типов поведения, мы приходим к следующим общим выводам.

Выделение инстинкта, навыка и интеллекта и их противопоставление друг другу как трёх последовательных, друг над другом надстраивающихся форм, никак ещё не решает проблемы эволюции форм психики и поведения. Инстинкт, навык и интеллект, встречаются на. разных ступенях. Каждый из этих трёх типов поведения не остаётся одним и тем же. На различных ступенях развития изменяется как конкретная природа характерных для него форм психики и поведения, так и взаимоотношение различных форм между собой.

Попытка построить теорию развития на противопоставлении инстинкта, навыка и интеллекта получила особенно отчётливое выражение в известной теории трёх ступеней К. Бюлера.

Заслуга К. Бюлера состоит в том, что он поставил в современной психологии проблему развития психики животных как проблему принципиальную и общепсихологическую, значение которой выходит далеко за пределы специальных зоопсихологических вопросов.

Излагая историю поведения животных, К. Бюлер стремится показать, что описанные им генетические ступени — инстинкт, дрессура и интеллект — не являются случайными, но возникают закономерно в силу внутренней логики развития, ведущей ко всё большему совершенству поведения.

Теория К. Бюлера вызывает, однако, серьёзные возражения как чисто фактического, так и теоретического характера. Главные из них состоят в следующем:

Стремясь подчеркнуть качественные особенности различных ступеней развития, К. Бюлер противопоставляет их друг другу. В результате каждая из них получает одностороннюю характеристику, в которую не укладываются реальные зоопсихологические факты. Факты показывают, наоборот, что хотя инстинкты и навыки, навыки и интеллект и представляют собой своеобразные формы поведения, но что существует вместе с тем взаимопроникновение этих форм.

То понимание соотношения генетических ступеней, которое мы находим у К. Бюлера, не является оправданным и теоретически. Без учёта того, как внутри предшествующей ступени развития создаются условия для появления новой, высшей ступени, как внутри старого рождаются ростки нового, невозможно понять необходимости перехода к более высоким ступеням развития, т. е. невозможно понять сам процесс развития. Поэтому не случайно общие взгляды Бюлера на развитие носят не каузально-генетический характер, как этого требует строго научное мышление, но характер телеологический, — переход к высшим ступеням совершается по Бюлеру в силу имманентно-телеологической необходимости: несовершенство низших ступеней делает имманентно необходимым переход к высшим.

Благодаря тому, что К. Бюлер не ставит перед своим исследованием задачи вскрыть процесс подготовления переходов от одной ступени развития к другой, из его концепции вовсе выпал один из существеннейших вопросов: вопрос о развитии внутри каждой данной ступени, эволюция самого инстинкта, навыка и интеллекта. Естественно, что последнее обстоятельство ещё более подчёркивает отрыв одной генетической ступени от другой.

Вторая основная причина затруднений, на которые наталкивается трёхступенная теория К. Бюлера, состоит в том, что, пытаясь показать внутреннюю логику развития поведения животных, Бюлер вместе с тем незаконно отвлекается от тех внешних условий, в которых протекает развитие, и от тех материальных анатомо-физиологических предпосылок, на основе развития которых только и может развиваться само поведение. Из этого вытекают два следствия: во-первых, процесс развития психики в животном мире, трактуемый вне каузальных связей его с его материальной основой, выпадает из общей системы современных научных представлений о ходе эволюции; сложный и многоветвистый путь биологического развития животных превращается у Бюлера в процесс, различные ступени которого вытягиваются в одну прямую линию, разделённую на три строго ограниченных отрезка. Во-вторых, Бюлер оказывается не в состоянии показать, в чём именно состоит и чем объясняются особенности описанных им форм психики у человека и как происходит переход к этим высшим человеческим формам. Этого и невозможно показать, если отвлечься, как это делает Бюлер, от главного: от анализа особенностей самых условий человеческого существования и определённого ими образа жизни людей — жизни, изначально основанной на общественном процессе труда.

Итак, главная задача, которую пытался разрешить К. Бюлер, а именно задача показать внутреннюю закономерность процесса духовного развития, остаётся неразрешенной. Инстинкт, дрессура и интеллект выступают в теории Бюлера лишь как три различных, последовательно налагающихся один на другой механизма, безразличных к тому содержанию, которое они реализуют, и поэтому неспособных к подлинному развитию, к подлинному «самоуважению».

Критика трёхступенной теории развития, как она представлена К. Бюлером, не снимает, однако, вопроса о ступенях развития и не освобождает от необходимости дать позитивную схему. При этом нужно учесть весь фактический материал эволюции форм поведения — как тот очень обширный материал, который лёг в основу различения инстинкта, навыка и интеллекта, так в частности и материал о ранних доинстинктивных формах поведения, не учтённый в этой схеме.

В построении этой схемы мы исходим из того, что 1) различные ступени в развитии психики определяются изменением форм существования, материальных условий и образа жизни, в свою очередь влияя на изменение последнего.

Способность животного решать те или иные задачи, по которой обыкновенно судят об уровне его интеллектуальных способностей, не является плодом изолированно взятых психических его данных. Она существенно зависит от общих биологических особенностей данного животного и от того, насколько данная задача им адекватна. Так, например, крысы лучше, чем обезьяны, решают задачи на прохождение через лабиринт — не потому, что они вообще умнее обезьян, а потому, что специально эта задача более адекватна для тех специфических способностей, которые должны были развиться у них в связи со специфическими биологическими условиями их существования. По тем же причинам птицы, которые обычно прячут пищу на зиму, зарывая её, особенно успешно решают различные задачи, требующие ориентировки в пространстве. Из этого вытекает, что научное изучение развития интеллектуальных способностей у животных не может замкнуться в абстрактном рассмотрении психических способностей, взятых сами по себе, а должно исходить из изучения конкретных биологических условий существования и жизнедеятельности животных. В конечном счёте не формы психики определяют ступени развития живых существ, как это принято в идеалистической психологии, а биологически у животных, исторически у человека детерминированные ступени их развития определяют формы психики. 2) Различные ступени не наслаиваются лишь внешне друг на друга, а связаны друг с другом многообразными взаимосвязями и взаимопереходами; каждая последующая ступень является при этом, однако, качественным новообразованием, и переход от одной ступени к другой представляет скачок в развитии.

В соответствии с этим мы намечаем — в порядке предварительной рабочей гипотезы — следующую схему:

0. Предысторические с точки зрения развития психики формы поведения — у простейших, у которых ещё отсутствует нервная система и специализированные органы чувств, поведение которых регулируется физиологическими градиентами, тропизмами, определяясь в основном физико-химическими процессами.

Для развития психики собственная история существенно связана с развитием форм поведения, которые регулируются через посредство органов чувств и нервной системы. Эти формы поведения подразделяются сперва на две основные большие ступени:

I. Основанные на биологических формах существования, вырабатывающиеся в процессе приспособления организма к среде, «инстинктивные», т. е. несознательные, формы поведения.

II. Основанные на исторических формах существования, вырабатывающиеся в процессе общественно-трудовой практики, изменяющей среду, сознательные формы поведения.

Психическое развитие животных обусловлено общими закономерностями биологического развития организмов в условиях определённых взаимоотношений его с окружающей естественной средой.

Психическое развитие человека обусловлено общими закономерностями общественно-исторического развития. При этом значение биологических природных закономерностей не упраздняется, а «снимается», т. е. вместе с тем и сохраняется, но в опосредованном и преобразованном виде.

В зависимости от изменяющегося соотношения строения и функции и поведения в ходе биологического развития психики выделяются различные подступени, а именно:

1. Инстинктивные формы поведения в более узком, специфическом смысле слова, т. е. формы поведения с такой зависимостью функции от структуры, при которой изменение поведения по отношению к жизненно важным ситуациям в основном возможно лишь в результате изменения наследственной организации.

2. Индивидуально-изменчивые формы поведения.

Индивидуально-изменчивые формы поведения в свою очередь подразделяются на: а) индивидуально-изменчивые формы поведения, которые основываются на функциональных стереотипах, вырабатывающихся в процессе индивидуального развития, и адаптируются к наличной ситуации, лишь поскольку она является повторением уже бывших ситуаций: индивидуально-изменчивые формы поведения типа навыков; б) индивидуально-изменчивые формы поведения, связанные с развитием интеллектуальной рассудочной деятельности.

В пределах группы II, характеризующей развитие сознания, мы будем различать два этапа, определяемые уровнем общественной практики: на первом — представление, идеи, сознание непосредственно ещё сплетены в материальную практическую деятельность и в материальное общение людей; на втором — из практической деятельности выделяется теоретическая деятельность и в связи с этим существенно перестраиваются и изменяются все стороны психики.

В ходе развития все эти ступени не наслаиваются внешним образом друг на друга, а друг в друга переходят. В ряде случаев эти переходы уже могут быть намечены.

Так, переход от поведения, регулируемого градиентами, физико-химическими процессами, к поведению, которое регулируется через посредство органов чувств и нервной системы и включает чувствительность, т. е. примитивные формы психики, опосредован возникновением нервной системы. Возникновение же нервной системы, которая служит для проведения импульсов и интеграции деятельности организма, в процессе проведения раздражения и интеграции деятельности организма посредством градиентов (см. дальше) и совершается; интеграционные функции порождают нервную систему как орган, как механизм, осуществляющий эти функции, а нервная система в соответствии со своим строением порождает новые формы интегрирования, новые функции, в том числе и психические.

Дальнейший этап в развитии психики и поведения — возникновение более сложных инстинктивных форм поведения, связан с возникновением дистантрецепторов. Здесь снова отчётливо выступает развитие, становление, переход от одной ступени к другой — в процессе образования дистантрецепторов, выделяющихся из контактрецепторов в связи со снижением их порогов.

Далее, на другом полюсе отчётливо выступает конкретно-реальная диалектика перехода от биологических форм психики к историческим формам сознания в процессе труда.

Различные формы поведения, характерные для каждой из этих ступеней, и признаки, их характеризующие, также не внеположны, а взаимосвязаны. Так, в инстинктивных формах поведения, противопоставляемых индивидуально-изменчивым формам поведения, наследственность и изменчивость даны в единстве. Это выражается, во-первых, в наследственной изменчивости самых инстинктов, которые в своей наследственной фиксированности являются продуктами эволюции. Это выражается, во-вторых, в том, что инстинктивные формы поведения у каждого индивида опосредованы его индивидуальным развитием, фиксируясь в течение эмбрионального периода или даже в первых действиях постэмбрионального периода (опыты Л. Верлена). Далее, в реальном поведении одного и того же и индивида и вида обычно представлена не одна, а несколько форм поведения в единстве, в котором одна из них является лишь преобладающей. Так, например, даже у высших беспозвоночных, у которых наследственная стереотипность инстинктов особенно выражена, налицо и известная индивидуальная выучка (опыты К. Фриша над пчёлами).

Наконец, не только у одного и того же индивида определённого вида, но и в одном и том же акте поведения сплошь и рядом в качестве компонентов включаются различные формы поведения: так, когда цыплёнок начинает клевать зёрна и только их, — это и инстинкт и навык в едином акте.

В развитии выше намеченных форм поведения имеется, как мы видели, известная преемственность, взаимосвязь и многообразные переходы между последующими и предшествующими, низшими и высшими ступенями. Однако это развитие совершается не прямолинейно и не в порядке непрерывности, а с резкими скачками, разрывами непрерывности (в порядке «раздвоения единого», развития по расходящимся линиям и иногда возрастающей дивергенции). Так, например, наиболее фиксированные и слепые инстинктивные реакции типа цепного рефлекса на определённый, узко специализированный раздражитель (запах самки, определённой пищи и т. п.), с одной стороны, и наиболее расходящиеся с ними индивидуально-изменчивые формы поведения — с другой, являются продуктом более позднего развития, в ходе которого они всё более расходились. Таким образом, в ходе развития наблюдается не только постепенное накопление качественных различий внутри определённой формы, дающее на тех или иных точках «скачки», качественно различные новые ступени, но и образование в ходе развития резко расходящихся (дивергентных) форм поведения. Сопоставление этих наиболее дивергентных форм, в которых до крайних пределов доведены и односторонне выражены специфические особенности, отличающие одну форму поведения от другой, и питало те механистические теории, которые представляют развитие поведения как внешнее наслаивание различных форм.

В ходе развития наблюдается вместе с тем и появление аналогичных форм на разных ступенях развития. Так, аналогичное развитие инстинктивных форм поведения наблюдается у насекомых, у высших беспозвоночных и затем среди позвоночных — у птиц. Однако в первом и во втором случае это разные инстинкты. Ещё более резкий и парадоксальный пример: ситуативно-ограниченные формы интеллектуального поведения наблюдаются на высших этапах группы I биологически обусловленных форм поведения (у приматов) и на низших этапах группы II исторически обусловленных форм поведения (у детей в преддошкольном и младшем дошкольном возрасте). Это и создало почву для тех эволюционистских теорий, которые переносят одни и те же абстрактно взятые категории с одной ступени на другие, качественно отличные (как это имеет место в той же схеме К. Бюлера). Однако в действительности между этими формами поведения за некоторой в значительной мере внешней аналогичностью скрывается глубокая, коренная внутренняя разнородность. Более углублённое исследование явственно её обнаруживает (см. главу о мышлении, опыты А. Н. Леонтьева и его сотрудников о практическом интеллекте у детей).

Приведённая схема даёт классификацию — схематическую — форм поведения в биологическом плане. Однако внутри эволюции форм поведения совершается очень существенная и для самих форм поведения эволюция форм познания. Эволюция форм психики, специфических форм познания, т. е. отражения действительности, и форм поведения образуют при этом не два параллельных ряда, а два друг в друга включённых звена или стороны единого процесса; каждая форма поведения, будучи в самом конкретном своём протекании обусловлена формой познания, самым своим внутренним строением выражает определённую форму психики, познания или отражения действительности, в силу чего именно через объективный анализ развития внутреннего строения форм поведения раскрывается развитие форм познания.

Весь наш анализ как инстинктивных форм поведения, в которых преобладают наследственно закреплённые механизмы, так и форм индивидуально-изменчивых («навыков») показал (см. выше разделы об инстинктах, навыках и интеллекте этой главы) — и в этом один из наиболее существенных его результатов, — что внутреннее строение каждой из этих форм поведения, определённый исход из её механизмов и отношение к окружающей среде (а тем самым и биологическое её значение) различно в зависимости от характера рецепции, т. е. отражения действительности. В качестве таких форм отражения, т. е. познания действительности, в ходе нашего анализа выделились: а) ощущение отдельного качества без восприятия соответствующего предмета, сенсорная дифференцировка отдельного раздражителя, который вызывает действие типа реакции — в целом фиксированный ответ на сенсорный раздражитель; б) предметное восприятие. Внутри этого последнего имеет место, во-первых, более или менее диффузное «целостное» восприятие предмета в ситуации и, во-вторых, выделяющее его из ситуации восприятие предмета с более или менее дифференцированным и генерализованным выделением отношений: интеллект в его доступных животному зачаточных формах. В зависимости от этого различия в формах познания выступают изменения и во внутреннем — психологическом — строении форм поведения, наметившиеся в нашем анализе: появляется отличное от реакции действие — более или менее сложный акт поведения, направленный на предмет и определяемый им. При достаточно дифференцированном выделении в восприятии предмета из ситуации, т. е. условий и отношений, в которых он дан, действие, направляясь на предмет, в различных условиях осуществляется различными способами. В связи с выделением предмета из ситуации, т. е. изменением строения восприятия, изменяется, усложняется и строение действия; тожественная общая направленность того или иного акта поведения оказывается совместимой со всё бОльшим разнообразием обходных путей, всё большей вариативностью способов его осуществления при изменяющихся условиях. Сами же способы начинают выделяться из целостного действия и переноситься из одного действия в другое, фиксируясь в качестве навыков в более специфическом смысле слова, отличном от установившегося в современной зоопсихологии, в которой под навыком по существу разумеют лишь индивидуально-изменчивую (и этим отличную от инстинкта) форму поведения.

При этом действие в таком понимании предполагает не только более или менее дифференцированное и генерализованное предметное восприятие, но и достаточную пластичность, изменчивость высших форм поведения, их эффекторных механизмов. Эффекторика и рецепторика в ходе эволюции вообще — как указывалось выше — теснейшим образом взаимосвязаны.

Изменение форм познания, или отражения, окружающей действительности неизбежно взаимосвязано и с изменением форм мотиваций, так же психологически дифференцирующих формы поведения. Видоизменяя внутреннее строение поведения, формы познания, возникая внутри тех или иных форм поведения и в зависимости от них, в свою очередь опосредуют переход от одной формы поведения к другой (см. выше раздел об инстинктах этой главы).

Задачей дальнейшего исследования является раскрытие общих закономерностей и конкретной диалектики развития, в ходе которого совершается переход от одной формы отражения, познания, к другой, в результате возникновения и снятия противоречия между материальными формами существования и формами отражения, познания.[35] При этом принципиально решающим является то, что в основу мы кладём формы существования (биологические, исторические с дальнейшей дифференциацией тех и других), изменяющийся в процессе развития образ жизни; на этой основе в качестве производных и подчинённых включаются — для каждой данной ступени развития — механизмы поведения, заложенные в сложившейся в результате предшествующего развития организации данного вида индивидов, и формы их психики (мотивации, познания), с тем что одни и другие, т. е. органические свойства индивидов и характерные для них формы психики (мотивации, познания), в ходе эволюции берутся во взаимосвязи и взаимообусловленности. Конкретное осуществление этой программы дело дальнейших исследований.

Глава V. Развитие поведения и психики животных.

Поведение низших организмов.

На всех ступенях развития поведение обусловлено и внешними и внутренними моментами, но на различных ступенях развития соотношение между внешними, в… Чем выше уровень развития, тем бОльшую роль играют внутренние условия. У… Определяемые такими физико-химическими раздражениями вынужденные реакции организма — это так называемые тропизмы.

Развитие нервной системы у животных.

Нервная система появляется впервые у кишечнополостных. В своём развитии она проходит несколько этапов, или ступеней. Первоначальным, наиболее… Диффузная нервная система медузы

Образ жизни и психика.

Сложные и своеобразные рецепторы дают, очевидно, насекомым многообразные ощущения. Значительную роль в их поведении играет развитие обоняния,… В отличие от Хесса, Фриш пришёл к выводу, что пчёлы различают цвета, а не… У насекомых имеется ассоциативная память. Как показали в частности опыты Фриша, пчёл можно приучить к тому, чтобы они…

Глава VI. Сознание человека.

Историческое развитие сознания у человека.

Проблема антропогенеза.

Развитие сознания у человека неразрывно связано с началом общественно-трудовой деятельности. В развитии трудовой деятельности, изменившей реальное… По мере развития трудовой деятельности человек, воздействуя на природу,… Характерная для трудовой деятельности человека целенаправленность действия, основывающегося на предвидении и…

Сознание и мозг.

А — мозг медведя, В — оранга и С — человека Согласно исследованиям Филимонова (Институт мозга в Москве), затылочная область коры занимает у оранга 21,5% всей…

Физиология высшей нервной деятельности

Первые основы для разрешения этого вопроса положили классические исследования И. П. Павлова. Они установили понятие условного рефлекса, как… В своём учении об условных рефлексах Павлов впервые создал подлинную… Исходя из созданной им (намеченной уже Сеченовым) концепции об условно-рефлекторной деятельности, Павлов установил…

Развитие сознания.

Нельзя представлять себе развитие человеческого сознания так, будто по какой-то непонятной случайности у человека появился — как бы с неба на него… Порождение в ходе исторического развития на основе развития общественной… Становление человеческого сознания и всех специфических особенностей человеческой психики, как и становление человека…

Развитие сознания у ребёнка.

Развитие и обучение.

Будучи историческим существом, человек вместе с тем и даже прежде всего естественное существо: он — организм, который носит в себе специфические… В процессе индивидуального развития известную роль, очевидно, играет… Ребёнок не созревает сначала и затем воспитывается и обучается; он созревает, воспитываясь и обучаясь, т. е. под…

Биогенетическая проблема.

Сторонники биогенетической теории психического развития утверждают, что психическое развитие индивида, отдельного человека, является повторением… Сторонники биогенетической теории обычно ссылаются в обоснование своей… Сторонники биогенетической теории опираются на большой фактический материал, свидетельствующий о бесспорном…

Развитие нервной системы ребёнка.

В эмбриональный период сначала развиваются нижние отделы нервной системы, затем большие полушария головного мозга. Кора большого мозга человека проходит в онтогенезе своеобразный путь развития… Миэлинизация нервных волокон начинается в эмбриональный период. Сначала миэлинизируются волокна спинного мозга, а…

Развитие сознания ребёнка.

Существо, способное лишь рефлекторно реагировать на ограниченный круг самых элементарных чувственных раздражителей, превращается в мыслящего… Существо, потребности которого сначала ограничивались узким кругом самых… Этот путь — короткая и бесконечно патетическая история человеческой жизни — тема и для психолога и для…

Часть III.

Введение.

Для того чтобы понять многообразные психические явления в их существенных внутренних взаимосвязях, нужно прежде всего найти ту «клеточку», или «ячейку», в которой можно вскрыть зачатки всех элементов психологии в их единстве.

При этом под «клеточкой», или «ячейкой», мы разумеем не какой-то экстракт или сгусток «чистой» психики, а в соответствии с нашей общей концепцией такое психофизическое единство, в которое заключены основные моменты психики в их реальных взаимосвязях, обусловленных конкретными материальными условиями и взаимоотношениями индивида с окружающим его миром.

«Ячейкой», или «клеточкой», в этом смысле является любой акт жизнедеятельности у животного, деятельности у человека. Каждый акт, который совершает обладающее психикой существо, всегда включает более или менее сложное, более или менее непосредственное или опосредованное единство сенсорных и моторных, рецептивных и действенных, познавательных и приспособительных или воздейственных моментов. «Клеточка», или «ячейка», психологии в нашем понимании не является чем-то неизменным, всегда себе равным. Она продукт развития, и на различных ступенях развития сама она изменяется, приобретает различное содержание и структуру. «Клеточка», о которой мы говорим, не абстрактный, всегда себе равный, тожественный элемент. Генетический, исторический принцип распространяется и на неё. Различие психики на разных ступенях развития находит себе отражение и в различии соответствующей «клеточки».

В элементарном акте поведения существа, находящегося на низших ступенях эволюционного ряда, в частности в рефлекторном акте, рецепция является стороной, неотделимым моментом рефлекторной реакции. По мере восхождения ко всё более высоко организованным видам поведения происходит всё большее расчленение и дифференциация образа рецепции и образа действия. Однако между ними сохраняется теснейшая связь и взаимозависимость; при этом объективное раскрытие образа, отражённого в психике, совершается лишь через отражение в действии. В предшествующей части, посвященной психическому развитию, мы, изучая различные по своим психологическим особенностям формы поведения, по существу и занимались изучением этой основной «ячейки», или «клеточки», на различных уровнях развития.

Применительно к человеку, к изучению которого мы теперь переходим, такой клеточкой является любое действие, как единица его деятельности. Наш ответ, выдвигающий действие как акт — у человека сознательный и действенный, отражает наше понимание человеческой личности. Человек не рефлекторная машина, он не человек-машина Ж. О. Ламеттри, но он и не пассивное, лишь созерцательное существо. Он сознательное, мыслящее существо, но всё же не декартовский человек, который существует, только поскольку он мыслит, и не фейербаховский чувственный человек, бытие которого сводится к чувственной созерцательности (так же как бытие декартовского человека — к созерцательности интеллектуальной). Он субъект практической и теоретической деятельности, субъект практики и истории. Он познаёт мир, изменяя его; изменяя его, он изменяет и самого себя. В нём раскрывается всё более глубокий внутренний план, целый внутренний мир, который далеко выходит за пределы любого единичного действия и никак не исчерпывается им. Но этот внутренний мир переживания, сознания ширится и углубляется в человеке по мере того, как человек, преобразуя внешний мир, всё дальше и глубже проникает в него. Связь между действенностью и сознанием человека сохраняется; они взаимопроникают друг друга. Само сознание человека несёт в себе печать действенности; само действие человека становится сознательным актом, который, направляясь на осознанную цель, исходит из осознанных мотивов и подвергается сознательному регулированию.

У человека также это единство, эта «клеточка» на различных ступенях исторического и индивидуального развития имеет разное содержание и структуру: на ранних начальных ступенях познавательная сторона этого единства носит чувственный характер, она выступает в виде ощущения и чувственного восприятия; первичный акт человеческой деятельности имеет по преимуществу чувственно-практический характер. На высших ступенях развития в познавательной стороне этого единства всё больший удельный вес приобретают интеллектуальные моменты, сначала относительно элементарные, непосредственно вплетённые в ткань материальной практической деятельности; затем из неё выделяется, приобретая относительную самостоятельность, идеальная, теоретическая деятельность. Однако и при этом всякий акт конкретной деятельности всегда включает единство познавательных и воздейственных моментов, и на высших ступенях познание становится всё более действенным, действие всё более сознательным.

На вопрос — что является «ячейкой», или «клеточкой», психологии, традиционная психология сознания отвечает: ощущение, представление, идея; поведенческая психология говорит: реакция или рефлекс. Каждый из этих ответов выражает определённую общую концепцию. Концепция психологии сознания утверждает чисто созерцательную, бездейственную сознательность; концепция поведенческой психологии — бессознательную действенность, механическую активность или слепую импульсивность. Наш ответ — действие принципиально отличен как от одной, так и от другой из этих двух противоположных точек зрения: в качестве предмета психологии выступает психическое переживание и т. д., но это психическое содержание не обособляется, а включается в качестве производного компонента в жизнь и деятельность человека.

Действие выступает у человека сначала как акт практической деятельности; затем из практической деятельности выделяется деятельность теоретическая. Над внешним действием надстраивается, выделившись из него, внутреннее действие. В одном и другом случае действие как «единица» деятельности, взятое в его психологическом содержании, — это акт, который исходит из определённых мотивов и направляется на определённую цель; учитывая условия, в которых эта цель достигается, действие выступает как решение встающей перед индивидом задачи. Действие как такой сознательный целеполагающий акт выражает основное специфическое отношение человека к миру: в нём человек — часть мира выступает как сила, сознательно изменяющая и преобразующая мир. Такое отношение характерно только для человека, и для человека нет ничего более характерного. В аспекте этого отношения должно быть поэтому раскрыто всё содержание психики и все специфические для неё отношения.

Если от этой основной «ячейки», какой является так понимаемое действие, хотеть продвинуться ещё глубже в самую толщу всех взаимоотношений, определяющих психику человека, то можно лишь, конкретизируя специфическую природу человеческого действия, от действия перейти к поступку. Под поступком мы разумеем при этом такое действие человека, в котором выявляется его общественная природа, т. е. такой акт поведения, в котором ведущее значение приобретает отношение человека к другим людям.

Каждое действие человека неизбежно включено в систему общественных отношений; всякое отношение к вещи косвенно, опосредованно необходимо заключает в себе и то или иное отношение к человеку. Через отношения к вещам, в человеческом обществе всегда включенным во взаимоотношения между людьми, человек всегда соотносится с человеком. Но в некоторых действиях или актах поведения именно это отношение становится ведущим: оно определяет мотивы поведения и всё внутреннее психологическое его содержание. Эти действия мы и называем поступками. Через изучение поступков мы глубже всего проникаем в психологию человеческой личности.

Признание действия основной «клеточкой», или «ячейкой», психологии означает, что в действии психологический анализ может вскрыть зачатки всех элементов психологии.

В самом деле, всякое действие исходит из тех или иных побуждений, в силу которых оно совершается. Психологический анализ действия, т. е. анализ психологической стороны действия, таким образом, с внутренней необходимостью приводит к анализу побуждений, из которых оно исходит. Побуждение к деятельности лежит первично в какой-то потребности, испытываемой субъектом, совершающим действие, в интересах, в многообразных проявлениях направленности человека. Поэтому психологический анализ действий человека неизбежно переходит в анализ направленности действующего индивида. В действиях и поступках проявляется характер человека (выражающийся в направленности его действий и поступков), его темперамент (сказывающийся в импульсивности, в силе и скорости действий) и его способности (обусловливающие совершенство исполнения). Таким образом, анализ действия вскрывает его мотивы, выявляет направленность, темперамент и характер, способности личности, — словом, все её свойства, все стороны её психического облика.

Потребности — исходные побуждения к деятельности — означают испытываемую человеком нужду в чём-то вне его находящемся. Они выражают его зависимость от мира и направленность на него. В своих потребностях человек выступает одновременно как пассивное и активное, как страстное существо. Состояние потребности — это пассивно-активное состояние. Его пассивный аспект выражается в положительном или отрицательном — в зависимости от состояния удовлетворения потребности — аффективном состоянии; его активный аспект — в стремлении, влечении, желании, в которых элементы аффективной и волевой стороны психики представлены в неразрывном единстве. Поэтому психологический анализ действия с необходимостью включает изучение аффективно-эмоциональной и волевой стороны психики.

При этом, для того чтобы потребность поднялась над уровнем неосознанного влечения и хоть в какой-то мере ориентировала действие на предмет, необходимо, чтобы этот предмет дифференцировался в своих чувственных качествах, отражаясь в различных видах ощущений; сплошь и рядом в частности не очень интенсивная потребность впервые активируется рецепцией служащего для её удовлетворения предмета. Таким образом, действие, направленное на предмет, служащий для удовлетворения вызвавшей его потребности, необходимо предполагает чувствительность, ощущение, и психологический анализ действия с внутренней необходимостью должен поэтому обратиться к изучению ощущений. Однако только самые слепые инстинктивные действия пускаются в ход отдельным сенсорным раздражителем, как то, например, запахом, независимо от более разностороннего восприятия предмета. Уже более совершенные инстинктивные действия ориентируются по предмету в его наиболее простых и жизненно важных (как то — пространственных) отношениях; действия же не инстинктивные и вовсе невозможны без восприятия предмета. Поэтому психологический анализ строения действия, дифференцирующий предметное действие от элементарной сенсомоторной реакции, с внутренней необходимостью включает переход от рецепции к перцепции, от одного лишь ощущения как дифференцировки раздражителя к предметному восприятию. Это две внутренние взаимосвязанные стороны единого целого. Предметное действие необходимо включает предметное восприятие, и наличие предметного восприятия объективно раскрывается через предметное действие.

Но для ориентировки действия на предмет, служащий для удовлетворения потребности, одного лишь восприятия как чувственной дифференцировки предмета, выделения его из окружающего явно недостаточно. Для этого нужно, чтобы послуживший однажды для удовлетворения потребности предмет узнавался в дальнейшем; для этого необходимо, другими словами, наличие какой-то, хотя бы самой элементарной, мнемической функции. Какую-то, хотя бы самую элементарную, мнемическую функцию предполагает всякий индивидуально приобретённый акт, даже условно-рефлекторная реакция. Каждое предметное восприятие, опознающее предмет, необходимо включает её в качестве своего компонента, каждое предметное действие, ориентирующееся на определённый предмет, тоже предполагает узнавание и объективным ходом своего совершения часто обнаруживает наличие узнавания.

Но об узнавании можно говорить только там, где служащий для удовлетворения потребности предмет налицо, дан в восприятии. Однако плохо обстояло бы дело с удовлетворением человеческих потребностей, если бы оно было ограничено только данными в непосредственном восприятии предметами. Само протекание действий индивида сплошь и рядом обнаруживает их направленность на отсутствующий предмет. Оно, значит, предполагает наличие воспроизведённого образа этого предмета, представления, т. е. воспроизведение, а не только узнавание.

Далее, протекание действия, в случаях его повторности в тех же или однородных условиях, сплошь и рядом обнаруживает изменение его последующего протекания в зависимости от результатов предшествующего и закрепление в дальнейшем того образа действия, который дал благоприятные результаты. Этот факт обучаемости в плане действия включает и предполагает у индивида память.

Памятью можно было бы ограничиваться в психологическом анализе лишь таких действий, которые объективно выражались бы в приспособлении. Но там, где, как это наблюдается в специфичных для человека действиях, имеет объективно место не просто приспособление к действительности, а изменение, преобразование её, там психологический анализ действия с необходимостью приводит от воспроизводящего к преобразующему отображению действительности — от памяти к воображению. Действие, преобразующее действительность, создающее что-то новое, — это внешняя, объективная форма существования воображения, которое в этом действии формируется и проявляется.

Уже перенос действия из одной ситуации в другую, однородную, но не тожественную с ней, заключает в себе элементы, зачатки генерализации, обобщения и абстракции. Но, направляясь на определённую цель, на достижение определённого и особенно нового, лишь предвосхищаемого результата, действие не всегда может осуществляться посредством переноса уже выработавшихся приёмов. Совершаясь в условиях, изменившихся коренным образом, оно требует нахождения новых средств, а для этого необходимо осознание существенных для хода действия отношений, связей, зависимостей, — т. е. мышления. Иногда эта работа мысли вплетена в сам ход действия, и действие, которое тут же, на ходу прокладывает себе новые пути, выступает таким образом как внешняя объективная форма существования мышления. Иногда же сам ход действия, средства, которые вводятся для достижения его конечного результата, обнаруживают предварительную, до и вне его совершившуюся, работу мысли, обобщающей данные, далеко выходящие за пределы той ситуации, в которой совершается действие. Любая техническая операция в промышленности, основывающаяся на знании законов физики, может служить тому примером. Работа мысли, совершающаяся в данном случае вне действия, обнаруживается в действии же, в его сложно опосредованном отношении к ситуации, в которой оно совершается. Анализ действия в его соотношении с ситуацией, в которой оно совершается, обнаруживая детерминированность действия соотношениями, выходящими за пределы отдельных частных ситуаций, в которых оно совершалось и совершается, вскрывает за ним опосредующую его работу мышления.

С развитием представлений, воображения, мышления связано развитие и аффективно-эмоциональной стороны психики. На чувственной основе аффективной чувствительности развивается большое многообразие различных чувств и эмоций. Находясь всегда в том или ином соотношении с вызывающими его побуждениями, потребностями, интересами, деятельность обычно включает и ту или иную эмоциональную характеристику. Эмоции рождаются в действии из соотношения действия с побуждениями, потребностями, интересами, его вызывающими, и развивается по ходу действия в зависимости от существа стоящей перед индивидом задачи и его отношения к ней. Поэтому в каждом действии заключены также хотя бы зачатки эмоциональности.

Зачатки воли в виде стремлений, тенденций, являющихся активной стороной потребности, заключены в побуждениях любого действия; каждое действие включает в себя этот исходный момент в развитии воли. Он первично выражен в сенсорно-аффективной чувствительности и неотрывен от чувствительности и аффективности. Воля включает, далее, осознание цели действия, вытекающей из вызвавших его потребностей, и сознательное подчинение поставленной цели всего хода действия. Такой целенаправленный сознательный характер носит всякое специфически человеческое действие, структура которого сформировалась в труде, всегда направленном на производство определённого продукта, на определённый результат. Осознание цели и предвидение результата отличает волевое действие от инстинктивного и выражается в самом его протекании.

Волевое действие в более узком и специфическом смысле слова, связанное с борьбой мотивов, усилием, преодолением трудностей, возникает в том частном случае, когда появляется противоречие, конфликт между желанной целью и тягостными средствами или последствиями её осуществления и совершение действия предполагает подчинение конфликтных тенденций основному устремлению. В тех случаях, когда конфликт тенденций оказывается очень тяжёлым, вынужденное торможение очень сильной тенденции — сверхмерно трудным, сознательное регулирование действия — непосильным, волевое действие превращается в импульсивное действие, в аффективную разрядку; такое действие теряет собственно сознательно целенаправленный характер.

Нормальное волевое действие включает и более или менее аффективные тенденции и их сознательный контроль на основе работы мысли по анализу средств и учёту последствий своих поступков. Если познавательные и эмоциональные процессы выделяются как частные стороны в психологическом анализе действия, то воля, будучи, с одной стороны, свойством личности, с другой — неразрывно сливается с человеческим действием в целом.

Таким образом, в действии, как «клеточке», или «ячейке», представлены зачатки всех элементов или сторон психики. При этом особенно важно то, что в нём они представлены не во внешних искусственных соотношениях, продиктованных какой-нибудь классификационной схемой, которая объединяет то, что с точки зрения избранного ею классификационного принципа представляется однородным, общим, часто не считаясь с тем, что реально связано; в действии все стороны психики выступают в тех взаимосвязях, в которых они реально существуют в действительности.

В целях углублённого научного познания правомерно, однако, и даже совершенно необходимо начать изучение различных сторон психики с анализа отдельных функций и процессов, выделяемых научным анализом из реального целого, в которое они включены, и их рассмотрение — в известной абстракции от других его сторон. Но понятия функции и процесса, к которым приводит аналитическое изучение психики, требуют ещё предварительного уточнения.

Понятие функции в психологии возникло в противовес единовластию ассоциативной психологии. Рассмотрение психических процессов как функций означало введение в психологию функциональной «физиологической» точки зрения[47] в противовес «анатомической» точке зрения ассоциативной психологии, которая посредством своего рода вивисекции расчленила психику на отдельные элементы. Но при этом функции обычно в функциональной психологии надстраивались над содержанием сознания, которое по-прежнему мыслилось как совокупность элементов, данных в ощущениях, представлениях и т. д. Функции, таким образом, противопоставляются содержанию явлений сознания как чистые акты или деятельности «чистого сознания». В этом заключается первая, чреватая серьёзными последствиями, идеалистическая ошибка, с которой связана традиционная форма функциональной концепции в психологии.

С идеализмом традиционная функциональная психология соединяет механицизм. Разложение сознания на пучок функций является не менее механистической концепцией, чем разложение его на совокупность элементов или «явлений», если сознание при этом рассматривается только как простая сумма или связка функций.

Одновременно и идеалистический и механистический характер традиционной функциональной психологии заставляет поставить вопрос о том, в какой мере наша психология может быть психологией функций.

Мы сохраняем понятие функции, но, уточняя его, ограничиваем поле его применения. Учитывая физиологический аспект, в нём выраженный, мы и ограничиваем понятие функции только теми психофизическими проявлениями, которые однозначно определяются в плане психофизиологического функционирования. Мы будем в соответствии с этим пониманием функции говорить о чувствительности, как определённой органической функции, имеющей однозначный смысл в плане психофизиологического функционирования. Возможно также говорить о мнемической функции, имея в виду то специфическое явление, что, по-видимому, в силу функциональных свойств нервной системы данные чувствительности закрепляются и затем, при соответствующих условиях, воспроизводятся. Аналогично можно говорить о тонической функции, проявляющейся в темпераменте, в аффективной возбудимости и пр. Всё это примеры функций в точном, собственном смысле слова.

Учение о психофизических функциях в таком понимании, так понятая психофизиология должна являться первой основной существенной частью общей системы психологии. Учение о психофизических функциях образует первый план, как бы основание системы психологии. Его разработка — большая и существенная задача дальнейших исследований.

Наличие чувствительности как функции не превращает, однако, восприятия в функцию. Восприятие уже сложный процесс, в котором участвуют различные стороны психической деятельности. В нём участвует чувствительность, но предпосылкой его является, как мы уже видели и ещё увидим дальше, известный уровень развития тонической функции; помимо того, в процессе восприятия участвует осмысливание, воспроизведение прошлого опыта и т. д. Восприятие не является функцией в том же смысле, в каком функцией является чувствительность. Правильнее будет трактовать его как сложный, но всё же специфический процесс.

Точно так же существует, очевидно, в плане психофизиологического функционирования мнемическая функция, являющаяся общей психофизиологической основой многообразных процессов, которые относятся к области памяти. Сюда включаются процессы запоминания и заучивания, существенно отличающиеся от запечатления материала, которое можно было бы отнести к одной лишь мнемической функции: в них участвует мышление в более или менее сложном единстве с речью; они являются волевыми операциями и т. д. Это сложные процессы, в которых участвуют разные функции и разные стороны сознания. Мы поэтому выделяем, как не сводимый к функциям, существенный объект изучения психологии — психические процессы. Психические процессы возникают на функциональной основе, но не сводятся к ней.

Наметив таким образом в системе понятий, которыми должна будет в дальнейшем оперировать психология, дифференциацию функций и процессов, мы не сочли необходимым отразить это существенное для внутреннего содержания системы психологии деление во внешней структуре настоящей книги. Поскольку в ней фактически внимание сосредоточено на изучении процессов и деятельности, а функции рассматриваются лишь как основы и компоненты процессов, мы не выделяем их структурно. Это отнюдь не значит, что мы не придаём их специальному изучению особого значения. В данной работе в связи с основной теоретической задачей, которую она себе ставит, надо было центр тяжести перенести на изучение других образований следующего, надстраивающегося над функциями, плана. Вообще же мы придаём очень большое принципиальное значение изучению психофизических функций в их отношении к аппаратам, с одной стороны, к более сложным психическим процессам, с другой. Такое изучение функций должно и могло бы вскрыть переход от физического (физиологического) к качественно от него отличному, но неразрывно с ним связанному психическому. Разрешить эту проблему в духе подлинного психофизического единства можно, впрочем, лишь в плане широкого генетического исследования.

Психические процессы, как и функции, могут найти себе выражение в специфическом содержании: функция чувствительности — в ощущениях, процессы памяти — в воспроизведённых образах представления. Элементарное содержание, связанное с функциями, образует как бы состав психической жизни; более сложные образования, возникающие в психических процессах, — образы восприятия, представления и т. п., составляют её содержание. Все психические процессы, как и функции, рассматриваются нами в единстве с их специфическим содержанием. Этим преодолевается один из существеннейших пороков той функциональной психологии, которая, противопоставляя функции содержанию, превратила их в «чистые» акты.

Говоря о психических процессах, мы различаем процессы познавательные, эмоциональные и можем также говорить о волевых процессах. Однако, различая мыслительные, или интеллектуальные, эмоциональные и волевые процессы, мы не устанавливаем этим никакого дизъюнктивного деления, аналогично тому, как это делала психология, которая делила психику, или сознание, на интеллект, чувство и волю. Один и тот же процесс может быть и, как правило, бывает и интеллектуальным, и эмоциональным, и волевым. Эмоциональный процесс, например, в действительности никогда не сводится к «чистой», т. е. абстрактной, эмоциональности; он всегда включает в каком-то единстве и взаимопроникновении не только эмоциональные, но и интеллектуальные моменты, — так же как интеллектуальный процесс мышления включает обычно в той или иной мере эмоциональные моменты, а не сводится к «чистой», т. е. абстрактной, изолированно взятой интеллектуальности. Речь для нас идёт не о том, что эмоция находится в единстве и взаимосвязи с мышлением или мышление с эмоцией, а о том, что само мышление как реальный психический процесс уже является единством интеллектуального и эмоционального, а эмоция — единством эмоционального и интеллектуального.

Таким образом, когда мы анализируем последовательно интеллектуальные, или познавательные, эмоциональные и волевые процессы, речь собственно идёт о характеристике единых и в то же время многообразных психических процессов по преобладающему в каждом таком процессе интеллектуальному, эмоциональному или волевому компоненту. Каждый психический процесс может быть охарактеризован по отношению к каждому из них. Мы характеризуем его как интеллектуальный, эмоциональный или волевой по тому преобладающему в нём компоненту, который накладывает в данном случае свой определяющий отпечаток на процесс в целом.

Психические процессы, включая в себя в качестве компонентов те или иные психофизические функции, в свою очередь включаются в те или иные конкретные формы деятельности, внутри которых и в зависимости от которых они формируются. Так, психология может и должна изучать процесс мышления в общих закономерностях его протекания, отличающих мыслительный процесс, например, от элементарного ассоциативного процесса. Реально этот мыслительный процесс обычно осуществляется в ходе какой-то конкретной деятельности — практической трудовой деятельности, разрешающей определённую производственную задачу, деятельности изобретателя, рационализирующего этот производственный процесс, в теоретической работе учёного, разрешающего какую-то задачу, или, наконец, в учебной деятельности учащегося, усваивающего в процессе учения добытые уже наукою знания. Осуществляясь реально в различных видах конкретной деятельности, психические процессы в ней же и формируются. И только изучая их в реальном контексте этой деятельности, можно вскрыть не только более частные, но и самые общие закономерности психических процессов как действительно содержательные закономерности.

Смысл традиционной функциональной психологии, трактующей все сложные психические процессы как функции, заключался в том, чтобы представить их как проявления, зависящие исключительно от внутренних условий, от имманентных особенностей организма, духа, личности. Принципиальными предпосылками — осознанными или неосознанными — такой функциональной психологии являются биологизаторские представления о том, что все психические функции являются продуктом имманентного созревания организма, или идеалистические теории, согласно которым различные, всё более высокие проявления психики являются результатом саморазвития духа. В действительности протекание психических процессов и их специфические особенности зависят от конкретных материальных условий, в которых они протекают. Поэтому подлинное преодоление основных пороков функциональной психологии достигается не оговорками о таком или ином понимании функций, неправомерно пытающимися отожествить их с тем, что уже ни в каком смысле не является функцией, и не разговорами о межфункциональных связях, а лишь включением в план психологического исследования деятельности, в которой реально формируется психика и специфические особенности различных психических функций и процессов.

Под деятельностью мы понимаем активность субъекта, направленную на изменение мира, на производство или порождение определённого объективированного продукта материальной или духовной культуры. Деятельность человека выступает сперва как практическая, материальная деятельность. Затем из неё выделяется деятельность теоретическая. Всякая деятельность состоит обычно из ряда актов — действий или поступков; будучи актами субъекта, они имеют по внутреннему своему содержанию определённое психологическое строение: они исходят из тех или иных побуждений или мотивов и направляются на определённую цель. Поскольку в различных условиях эта цель должна и может быть достигнута различными способами («операциями») или путями («методами»), действие превращается в разрешение задачи.[48] Поскольку единство действия определяется единством результата, являющегося целью субъекта, а способы действия дифференцируются в зависимости от различия условий, в которых эта цель осуществляется, одно и то же действие может и должно в разных условиях осуществляться различными способами. В результате из действия или в составе его выделяются отдельные звенья, определённые частичные операции, связанные с определёнными объективными условиями. Закрепляясь, эти частичные операции автоматизируются и в качестве навыков переносятся из одного действия в другое. Дифференциация условий, в которых происходит действие, нахождение способов действия, адекватных условиям, закрепление связи первых со вторыми и т. п. — всё это связано с включением в действие целого ряда психических процессов, как подчинённых процессуальных его компонентов. Так, в деятельности, направленной вовсе не на наблюдение или запоминание, нечто может непроизвольно быть воспринято, замечено, может и запечатлеться, запомниться. Здесь восприятие и запоминание протекают и совершаются как процессы в более специальном и буквальном смысле слова, обозначающем простое протекание и смену психических явлений. Здесь не столько субъект намеренно за чем-то наблюдает и что-то запоминает, сколько нечто непроизвольно в нём совершается — запечатлевается, запоминается и т. п. Но затем с выделением теоретической деятельности из деятельности практической ряд психических процессов сам приобретает строение деятельности, — во-первых, в том отношении, что они становятся сознательными, целенаправленными актами субъекта: непроизвольное восприятие переходит в целенаправленное наблюдение, непроизвольное всплывание воспоминаний — в припоминание и воспроизведение, непроизвольное запечатление — в намеренное заучивание и т. д. Таким образом, психические процессы (восприятие, мышление и т. д.), выступая первично как процессуальные психические компоненты какой-нибудь конкретной деятельности, затем и сами строятся как формы внутренней, теоретической деятельности.

Для строения деятельности при этом существенно не только то, что она исходит от субъекта, но также — и никак не в меньшей мере — и то, что она направляется на объект и в самом внутреннем своём содержании обусловлена им. Эта сторона деятельности человека также запечатлевается в содержании и строении сознания. Менее всего можно в духе традиционной феноменалистической психологии видеть специфику психологического исследования в том, что оно рассматривает психические процессы и образования лишь как имманентное проявление субъекта безотносительно к объекту. Пока какое-нибудь ощущение рассматривается лишь как имманентное проявление субъекта, до тех пор оно может служить разве только индикатором физиологического процесса, состояния рецептора, а не предметом собственно психологического исследования.

Как ни парадоксально это звучит для всякого, стоящего на традиционных психологических позициях, — собственно психологическое исследование начинается лишь там, где ощущения, вообще психические явления берутся в их отношении к объективной действительности, которую они специфическим образом отражают. Только там, где в частности ощущения берутся в таком аспекте, как отражение качеств вещей, опосредованное деятельностью органов чувств, а не только как функция этих органов, мы переходим от физиологии органов чувств к собственно психологическому изучению ощущений (и восприятий). Только изучая восприятие цвета вещей, можно дать действительно психологическую, а не абстрактно психофизиологическую трактовку ощущения цвета.

Наше положение в силу своей общности относится, само собой разумеется, не только к зрительным ощущениям, но в равной мере и ко всем другим, вообще ко всем психическим процессам и явлениям. В частности, например, подлинно психологическое исследование слуха начинается там, где мы переходим от ощущений звука «вообще», могущего в этой абстракции от объективной сферы, в которую он включён, служить лишь индикатором какого-то изменения чувствительности в плане физиологии органов чувств, к ощущению и восприятию звуков музыки и речи, т. е. определённых объективных сфер, на которые направлено сознание. Неправильно было бы думать, как думают обычно, что там, где начинается изучение звуков музыки или речи, начинается область какой-то специальной или прикладной психологии (психологии музыки, речи и т. п.) и кончается область общей психологии. В действительности область общей психологии (в отличие от психофизиологии как специальной области психологии, пограничной с физиологией органов чувств) здесь именно и начинается. Но при этом, конечно, общая психология слуха изучает ощущения звуков музыки и речи в их общих закономерностях, которые, однако, лишь на этом специфическом материале могут быть раскрыты.

Этот своеобразный сдвиг и специфическая ориентация психологического исследования относится в силу своей принципиальной общности, конечно, не только к сенсорике, но и к сознанию в целом. Сознание человека в целом имеет направленную на объект структуру человеческого действия. Так, всякий мыслительный акт является по существу своему решением задачи, которая выходит за пределы субъекта: в процессе её решения объективное предметное содержание задачи опосредует и определяет мыслительный процесс. В силу этого логика вещей — объектов мысли — входит в психику индивида определяющим началом и более или менее адекватно отражается в его мышлении. Аналогично: порождённое общественной жизнью объективное моральное содержание входит в волю человека, потому что оно объективно заключено в целях, которыми детерминируется волевое действие; через цели действия объективное содержание входит во внутреннее содержание сознания и определяет его. Из объекта — в процессе действенного и познавательного проникновения в него — черпает сознание своё предметно-смысловое содержание. Сознание человека формируется в практической и теоретической деятельности. Поэтому система психологии не может ограничиться изучением психических процессов: она должна включить и психологию деятельности.

Третья часть настоящей книги, посвящённая изучению восприятия, памяти, мышления и т. д., изучает или по крайней мере стремится в той мере, в какой это на данном этапе оказалось возможным автору, изучить их в плане действия, как компоненты практической деятельности и формы деятельности теоретической. Тем не менее область психологии не может быть ограничена сферой тех проблем, которые эта третья часть охватывает. Она всё же ставит себе целью в правомерной научной абстракции изучение воображения, мышления, эмоций как специфических сторон психики. Но воображение плюс мышление, плюс чувство и т. д., взятые в их общих закономерностях, не дают ещё в сумме психологии игры, например. В игре, в учении, в труде — вообще в каждом виде деятельности все эти психические процессы даны в новых связях, определяемых не психическими процессами самими по себе, а теми реальными, материальными условиями, в которых реально совершается данная деятельность, представляющая специфическое отношение человека к действительности; специфическое же отношение к действительности определяется системой общественных отношений, в которые включён человек. Поэтому перед нами в IV части встаёт задача изучения психологии человеческой деятельности в новом специфическом плане.

Понятие деятельности сплошь и рядом употребляется в очень широком и неопределённом смысле. Так, подобно тому как в физиологии, например, говорят о высшей нервной деятельности, о сердечной и секреторной деятельности и т. п., в психологии стали говорить о психической деятельности, отожествляя при этом деятельность и активность. Мы различаем эти понятия. Хотя первичным и основным видом человеческой деятельности является материальная практическая деятельность, неправильно было бы ограничивать деятельность практической деятельностью, производящей материальный продукт. Но нельзя вместе с тем, с другой стороны, отожествлять деятельность человека в подлинном специфическом смысле этого слова с активностью субъекта вообще. Деятельность в собственном смысле — это предметная деятельность, это практика. Деятельность и действие предполагают воздействие, изменение действительности, порождение объективированного продукта — будь то материальной или духовной культуры, — который входит в общественный оборот. Последнее обстоятельство — вхождение в общественный оборот, т. е. включение в общественную жизнь и выполнение в ней определённых общественных функций, является тоже существенным моментом деятельности. Именно из общественных функций, выполняемых деятельностью, рождается её специфическая мотивация. Наблюдение, мышление и т. д. не смогли бы и психологически превратиться в особую теоретическую деятельность, если бы в ходе общественного развития теоретическая деятельность не выделилась в процессе разделения труда как особая общественная функция. Поэтому деятельность — в том числе и теоретическая — должна иметь доступную для внешнего мира материальную форму существования. Изучение психологии деятельности в этом плане ставит перед нами в IV части новые задачи. Эта часть не противопоставляется предыдущей, а, продолжая, вбирает её в себя, включая в новые связи.

Но всякое действие и всякая деятельность предполагают действующего индивида, субъекта этой деятельности. Сам этот субъект и его психические свойства и проявляются и формируются в деятельности. От изучения психологии деятельности мы переходим к изучению психических свойств личности. В итоге система психологии включает помимо общего учения о психике, о сознании и самосознании, учение: 1) о психофизических функциях, 2) о психических процессах, 3) о психическом строении деятельности и 4) о психических свойствах личности.

Возникает ещё один вопрос: какова должна быть логика, последовательность изложения системы психологических знаний? Поскольку личность бесспорно является субъектом деятельности и сознания, — тем, кто мыслит, чувствует, действует, от кого исходят действия, — на первый взгляд представляется естественным и правильным начинать с личности как реального и конкретного субъекта всех его действий, мыслей и чувств. И точно так же, поскольку каждое действие и всякая деятельность исходит из тех или иных побуждений, на первый взгляд представляется правильным начинать с потребностей и интересов, как исходных побуждений, и уже затем переходить, скажем, к ощущению, эмоции, воле. На самом деле это совсем не так. В процессе познания, т. е. познавательного проникновения мысли в свой предмет, то, что в действительности является исходным пунктом для мышления, которое должно проникнуть в свой предмет, освоив и раскрыв все его определения, неизбежно выступает как результат. Потребность, служащая исходным побуждением к действию, — это испытываемая или осознаваемая нужда в чём-нибудь, т. е. нужда, отражённая в психике — в ощущениях (в частности органических, поскольку дело касается органических потребностей), в эмоциях и т. д. Пока содержание этих психических явлений, в которых проявляется потребность, не раскрыто, потребность — и точно так же интерес — будут неизбежно выступать в качестве пустой, бессодержательной абстракции или в качестве биологических либо социологических категорий, неправомерно психологизируемых.

Поэтому не несмотря на то, что потребность в действительности является исходным для целого ряда психических проявлений, а именно поэтому мы в ходе психологического познания не исходим из неё, а идём к ней, раскрывая её многообразные психические проявления. Познание же психологии личности в целом выступает у нас как конечный результат не несмотря на то, а именно потому, что психология личности в её реальной конкретности является исходным предметом психологического изучения.

При всякой попытке начать построение психологии с учения о личности из него неизбежно выпадает всякое конкретное психологическое содержание; психология личности подменяется метафизическими или социологическими рассуждениями о личности, которая при этом неправомерно психологизируется. Это и не может быть иначе. Лишь выделив сначала путём анализа из уже данного живого конкретного целого личности более абстрактные определения её психологии — отдельные функции, процессы, — психологическое познание может, пройдя через многообразные определения различных сторон психики, раскрыть психологию личности в её конкретной целостности.

Таковы методологические основания того пути, которым мы идём, — от аналитического изучения психических процессов (в которые мы включаем как компонент функции) к психологии деятельности; от психологии деятельности — к психическим свойствам личности, определяющим общий её психологический облик, к самосознанию личности, в котором она выступает, отражённая в своём самосознании, как конкретное живое единство.

Глава VII. Ощущение и восприятие.

I. Ощущение.

Ощущение — это, во-первых, начальный момент сенсомоторной реакции; ощущение — это, во-вторых, результат сознательной деятельности, дифференциации,… Ощущение и восприятие теснейшим образом связаны между собой. И одно и другое… На вопрос: что раньше? — ощущение ли предшествует восприятию так, что восприятие строится на ощущениях, или первично…

Рецепторы.

При этом рецепторы приспособлены для рецепции не любых раздражителей. Каждый рецептор специализируется применительно к определённому раздражителю.… Такимобразом, специальная приспособленность к рецепции раздражений,… В парадоксальной форме специализация органов чувств, или рецепторов, выражается в том, что и неадекватный…

Классификация ощущений.

Так как ощущение возникает в результате воздействия определённого физического раздражения на соответствующий рецептор, то первичная классификация ощущений исходит, естественно, из рецептора, который даёт ощущения данного качества или «модальности».

В качестве основных видов ощущений различают кожные ощущения — прикосновения и давления, осязание, температурные ощущения и болевые, вкусовые и обонятельные ощущения, зрительные, слуховые, ощущения положения и движения (статические и кинестетические) и органические ощущения (голод, жажда, половые ощущения, болевые, ощущения внутренних органов и т. д.).

Различные модальности ощущений, так резко друг от друга отдифференцированные, сложились в процессе развития. И по настоящее время существуют ещё далеко не достаточно изученные интермодальные виды чувствительности. Такова, например, выше отмеченная вибрационная чувствительность, которая связывает тактильно-моторную сферу со слуховой и в генетическом плане (по мнению ряда авторов, начиная с Ч. Дарвина) является переходной формой от осязательных ощущений к слуховым.

Вибрационное чувство — это чувствительность к колебаниям воздуха, вызываемым движущимся телом. Физиологический механизм вибрационной чувствительности ещё не выяснен. По мнению одних исследователей, она обусловлена костями, но не кожей (М. фон Фрей и др.); другие считают вибрационную чувствительность тактильно-кожной, признавая за костями лишь резонаторно-физическую функцию (В. М. Бехтерев, Л. С. Минор и др.). Вибрационное чувство является промежуточной, переходной формой между тактильной и слуховой чувствительностью. Одни исследователи (Д. Катц и др.) включают её в тактильную чувствительность, отличая, однако, вибрационное чувство от чувства давления[56]; другие сближают её со слуховой. В частности школа Л. Е. Комендантова считает, что тактильно-вибрационная чувствительность есть одна из форм восприятия звука. При нормальном слухе она особенно не выступает, но при поражении слухового органа эта функция её ясно проявляется. Основное положение этой «слуховой» теории заключается в том, что тактильное восприятие звуковой вибрации понимается как диффузная звуковая чувствительность. Представители этой слуховой теории придерживаются той точки зрения, что тактильно-вибрационная чувствительность — этап развития слуха.

Обычно при наличии слуха и прочих основных видов чувствительности вибрационные ощущения, если и участвуют в осязательных ощущениях, всё же сколько-нибудь значительной самостоятельной роли не играют. Однако иногда они выступают очень отчётливо. Могу привести один пример из собственных наблюдений.

Я шёл как-то, задумавшись, по улице. В руках у меня был свёрток; я держал его за натянутую верёвку, которой он был перевязан. Погружённый в размышления, я и не видел и не слыхал того, что происходило вокруг. Вдруг я рукой воспринял отчаянный гудок автомобиля, находящегося уже почти вплотную около меня. Собственно слуховое впечатление от гудка я осознал уже после того, как воспринял его рукой в виде вибраций. Первоначально я буквально услышал гудок автомобиля в вибрирующей руке.

Особое практическое значение вибрационная чувствительность приобретает при поражениях зрения и слуха. В жизни глухих и слепо-глухонемых она играет большую роль. Слепо-глухонемые, благодаря высокому развитию вибрационной чувствительности, узнавали приближение грузовика и других видов транспорта на далёком расстоянии. Таким же образом посредством вибрационного чувства слепо-глухонемые узнают, когда к ним в комнату кто-нибудь входит.

В некоторых случаях развитие вибрационной чувствительности и особенно умение пользоваться ею достигает такого совершенства, что позволяет слепо-глухонемым улавливать ритм музыки, что имело место у Елены Келлер.

Аналогичный очень яркий случай глухого, который с величайшим интересом и наслаждением «слушал» музыкальные концерты, пользуясь, очевидно, вибрационным чувством, приводит Катц.

Исходя специально из свойств раздражителей, различают механическую чувствительность, включающую осязательные ощущения, кинестетические и т. д.; близкую к ней акустическую, обусловленную колебаниями твёрдого тела; химическую, к которой относятся обоняние и вкус; термическую и оптическую.

Все рецепторы по месту их расположения подразделяются на три группы: интероцепторы, проприоцепторы и экстероцепторы; соответственно различают интеро-, проприо- и экстероцептивную чувствительность.

Интероцепторы расположены во всех внутренних органах человеческого тела (лёгких, сердце, желудке, кишечнике, почках, матке и т. д., в плевре и брюшине и в стенках всех кровеносных сосудов). Исследования последних 20 лет показали, что все органы, находящиеся внутри тела, снабжены рецепторами, которые непрерывно сигнализируют центральной нервной системе о происходящих в них изменениях. Эта сигнализация обычно не сопровождается ощущениями, и её назначение состоит в рефлекторной регуляции их деятельности со стороны нервной системы. При нарушении нормальной жизнедеятельности органов, при их заболевании (воспаление, травма) интероцептивная сигнализация доходит до коры и осознаётся. Органические ощущения основаны в значительной степени на интероцепции.

Проприоцепторы расположены внутри мускулов, сухожилий и сочленений. Они служат для рецепции раздражений, возникающих в глубоких частях тканей; проприоцепцию поэтому относят к так называемой глубокой чувствительности. В проприоцепцию в собственном смысле слова включается рецепция, воспринимающая импульсы, возникающие в связи с изменениями в напряжении мускулатуры, как-то: натяжение или ослабление сухожилий суставных сумок, изменение в соприкосновении суставных поверхностей костей и т. п., — к проприоцепции относятся, таким образом, кинестетические ощущения, возникающие в результате движений. К проприоцепторам относятся также рецепторы вестибулярного аппарата, регулирующие равновесие и положение тела в пространстве.

Экстероцепторы, т. е. рецепторы, расположенные на поверхности кожи (отсюда обозначение — поверхностная чувствительность), служат для рецепции раздражений, идущих извне. К экстероцептивной чувствительности относятся вкус, обоняние, кожная чувствительность — осязательная, температурная и отчасти болевая, а также слух и зрение.

Экстероцепторы могут быть подразделены (по Шеррингтону) на рецепторы контактные и дистантные. Под контактными рецепторами разумеют те рецепторные аппараты, которые дают ощущения при непосредственном соприкосновении с раздражителем; сюда относятся осязание, вкус. Дистантными рецепторами являются те, которые реагируют на раздражения, исходящие из удалённого от них раздражителя; дистантрецепторами являются зрение, слух, обоняние.

Эта классификация, как и большинство классификаций, несколько условна в том смысле, что существуют пограничные случаи, которые могут быть отнесены то к одной, то к другой группе. Так, например, тепловая рецепция носит контактный характер, когда мы получаем тепловые ощущения от непосредственного прикосновения к нагретому предмету; но тепловые ощущения могут вызываться и излучением тепла на расстоянии. Деление рецепторов на контактные и дистантные всё же генетически и биологически существенно. Совершенно очевидно преимущественное биологическое значение дистантных рецепторов, которые дают возможность ориентироваться в том, что происходит на более или менее значительном расстоянии, заблаговременно сигнализируют о надвигающейся опасности и т. д. Поэтому ведущая роль всегда принадлежала дистантрецепторам, на более ранних ступенях эволюционного ряда — обонянию, на более поздних — зрению. Дистантные рецепторы обычно расположены на головных частях.

В генетическом же плане выдвигается ещё одна классификация видов чувствительности, представляющая существенный интерес. Она исходит из скорости регенерации афферентных волокон после перерезки периферического нерва, которую Г. Хэд наблюдал на экспериментах, произведённых им над самим собой.

Интерпретируя свои наблюдения о последовательном восстановлении чувствительности после перерезки нерва, Г. Хэд приходит к признанию двух различных видов чувствительности — протопатической и эпикритической. Протопатическая чувствительность — более примитивная и аффективная, менее дифференцированная и локализированная. Эпикритическая чувствительность — более тонко дифференцирующая, объективированная и рациональная; вторая контролирует первую. Для каждой из них существуют особые нервные волокна, которые регенерируют с различной скоростью. Волокна, проводящие протопатическую чувствительность, Хэд считает филогенетически более старыми, примитивными по своему строению и поэтому восстанавливающимися раньше, в то время как эпикритическая чувствительность проводится волокнами филогенетически более молодой системы и более сложно построенной. Хэд считает, что не только афферентные пути, но и центральные образования у протопатической и эпикритической чувствительности разные: высшие центры протопатической чувствительности локализируются, по Хэду, в таламусе, а эпикритической чувствительности — в филогенетически более поздних корковых образованиях. В нормальных условиях протопатическая чувствительность контролируется эпикритической посредством тормозящего воздействия коры на таламус и нижележащие области, с которыми связана протопатическая чувствительность.

Это деление чувствительности на более грубую — протопатическую, или таламическую и более тонкую — эпикритическую, или корковую, которое Хэд проводил только для поверхностной чувствительности (собственно для кожной чувствительности), Стопфорд распространил также и на глубокую чувствительность.

Исходя из того, что протопатическая чувствительность представляет собой аффективное переживание неприятного чувства, связанного с резкими термическими и болевыми раздражениями, Ферстер обозначает её термином патическая или аффективная чувствительность, а Ч. Шеррингтон употребляет термин «ноцицептивная», т. е. чувствительность, воспринимающая вредное, угрожающее разрушением, раздражение. В качестве синонимов эпикритической чувствительности употребляются термины: перцепторная или дискриминативная, т. е. различающая, или гностическая, т. е. познавательная.

При всём интересе, который вызывает теория Хэда, она является всё же лишь гипотезой и притом гипотезой, которая некоторыми оспаривается.[57]

В этом вопросе необходимо расчленить две стороны: во-первых, вопрос о правомерности противопоставления двух видов чувствительности как генетически последовательных ступеней, располагающих каждая особым видом афферентных волокон, и, во-вторых, вопрос о наличии функциональных различий между различными видами нормальной чувствительности, выражающихся в более аффективном, менее дифференцированном характере одной и более перцептивном, дифференцированном, рациональном характере другой.

Оставляя открытым первый вопрос, относящийся к специфическому ядру учения Хэда, можно считать бесспорным положительный ответ на второй. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно взять, например, органическую чувствительность, которая доставляет нам по большей части трудно локализируемые, разлитые, трудно дифференцируемые ощущения с настолько яркой аффективной окраской, что каждое такое ощущение (голода, жажды и т. д.) трактуется так же, как чувство. Их познавательный уровень, степень дифференцированности субъективно-аффективных и объективно-предметных моментов в них существенно разнятся.

Каждое ощущение, будучи органическим процессом, отражающим действительность, включает в себя неизбежно полярность, двусторонность. Оно, с одной стороны, отражает какую-то сторону действительности, действующей на рецептор в качестве раздражителя, с другой — на нём в какой-то мере, большей или меньшей, отражается состояние организма. С этим связано наличие в чувствительности, в сенсорике, с одной стороны, аффективных, с другой — перцептивных, созерцательных моментов. Обе эти стороны представлены в ощущениях в противоречивом единстве. Но в этом единстве обычно одна в той или иной мере преобладает над другой. В одних случаях в сенсорике в той или иной мере преобладает аффективный, в другой перцептивный характер, первый по преимуществу в тех видах чувствительности, которые служат главным образом для регулирования внутренних взаимоотношений организма; второй — в тех, которые по преимуществу регулируют его взаимоотношения с окружающей средой.

Более примитивная чувствительность была, по-видимому, первоначально нерасщеплённым, недифференцированным единством перцептивных, аффективных и моторных моментов, отражая в нерасчленённом единстве свойства объекта и состояние субъекта. В дальнейшем развитие чувствительности идёт по разным направлениям: с одной стороны, виды чувствительности, связанные с регулированием внутренних взаимоотношений, сохраняют аффективный характер; с другой — в интересах правильного приспособления, а затем и воздействия на среду необходимо отображать вещи в их объективных свойствах, независимых от субъекта. Поэтому в процессе биологической эволюции стали формироваться всё более специализированные, относительно замкнутые аппараты, которые оказались, таким образом, всё более приспособленными к тому, чтобы выражать не общее состояние организма, а отражать возможно более безлично, объективно свойства самих вещей.

В физиологическом плане это обусловлено тем, что периферическое раздражение само по себе не обусловливает однозначно ощущение, а является лишь начальной фазой процесса, в который включены и высшие центры. Притом по мере развития центрального аппарата коры центрифугальные иннервации (идущие от центра к периферии), по новейшим данным, играют, по-видимому, в деятельности сенсорных систем почти столь же значительную роль, как и центрипетальные (идущие от периферии к центру). Это регулирование деятельности отдельных сенсорных систем центральными факторами рационализирует чувствительность и служит в конечном счёте тому, чтобы, как бы корректируя локальное раздражение, привести сенсорные качества в сознании в максимальное соответствие с объектом.

Проблема чувствительности разрабатывалась первоначально в плане психофизиологии, которая была по существу частью физиологии. Лишь в последнее время она поднимается в собственно психологический план. В психофизиологии ощущения рассматриваются лишь как индикатор состояния органа. Собственно психологическое исследование ощущений начинается там, где ощущения начинают рассматриваться не только как индикаторы состояния органа, а как отражения свойств воспринимаемых объектов. В этом своём взаимоотношении к объекту они являются вместе с тем и проявлением субъекта, индивида, его установок, потребностей, его истории, а не только реакций органа. Психология человека изучает чувствительность человека, а не деятельность органов чувств самих по себе. При этом всякий конкретный процесс ощущения осуществляется конкретным индивидом и зависит от его индивидуальных особенностей, более непосредственно — от его восприимчивости и впечатлительности, т. е. свойств его темперамента.

Переходя к изучению ощущения, мы пойдём от менее дифференцированных и опредмеченных интероцептивных ощущений и проприоцептивных к более дифференцированным и опредмеченным экстероцептивным и от контактрецепторов к дистантрецепторам.

Этот порядок изложения, в котором интероцепция предшествует экстероцепции, никак не означает какого-либо генетического приоритета первой над второй. По-видимому, генетически первичной была рецепция, в которой экстероцептивные и интероцептивные моменты не были ещё расчленены; при этом главное значение принадлежало компонентам экстероцептивным.

Органические ощущения.

Исследования последних десятилетий привели к открытию в самых разнообразных внутренних органах рецепторов, с деятельностью которых связаны… Сердце долгое врем считалось органом, лишённым чувствительности. Однако эта… Существенное значение для общего самочувствия и для работоспособности человека имеют рецепторы пищеварительного…

Статические и кинестетические ощущения.

Статические ощущения

В оценке положения тела в пространстве решающая роль принадлежит глубокой чувствительности. Основным органом для регулирования положения тела в… Центральным органом, регулирующим сохранение равновесия тела в пространстве,… Высшим контролирующим органом равновесия является мозжечок, с которым связан соответствующими путями вестибулярный…

Кинестетические ощущения

Роль мышечного чувства в воспитании зрения, слуха и других чувств была подмечена одним из первых выдающимся русским физиологом И. М. Сеченовым. В… Кинестетические ощущения всегда в той или иной мере участвуют в выработке…

Кожная чувствительность.

Анатомический анализ показывает, что на поверхности кожи имеется множество различных периферических рецепторных образований различной формы, как-то:… Приходится констатировать, что действительно точной связи между видами кожной… Разнообразие воспринимающих нервных аппаратов на периферии продолжается таким же, если не бОльшим, разнообразием…

А) Боль

Болевая чувствительность распределена на поверхности кожи и во внутренних органах неравномерно. Имеются участки мало чувствительные к боли и другие… Новейшие экспериментальные исследования дают основание считать, что… Согласно господствующей теории М. Фрея, болевая чувствительность имеет самостоятельный не только периферический, но и…

Б) Температурные ощущения

Поддерживаемое посредством этой рефлекторной теплорегуляции относительное постоянство внутренней температуры тела, появляющееся на эволюционной… Традиционная классическая физиология органов чувств (основы которой заложили… При раздражении холодовых точек неадекватным раздражителем, например горячим остриём, они дают холодовое ощущение. Это…

В) Прикосновение, давление

Характерной особенностью ощущений прикосновения и давления (в отличие, например, от болевых ощущений) является относительно точная их локализация,… Чувствительность к давлению и прикосновению на различных участках кожи… Чувствительность к прикосновению, выражающаяся в тонкости дифференцировок двух мало друг от друга отдалённых…

Осязание.

Осязание включает ощущения прикосновения и давления в единстве с кинестетическими, мышечно-суставными ощущениями. Осязание — это и экстеро- и… У человека есть специфический орган осязания — рука и притом главным образом… Осязательные ощущения (прикосновения, давления, совместно с мышечно-суставными, кинестетическими ощущениями),…

Обонятельные и вкусовые ощущения.

Обонятельные ощущения

У животных, особенно на низших ступенях эволюционного ряда, биологическая роль обоняния очень значительна. Обонятельные ощущения в значительной мере… До недавнего времени принято было думать, что у человека обоняние не играет… Обоняние доставляет нам большое многообразие различных ощущений, для которых характерен присущий им обычно яркий…

Вкусовые ощущения

Из комплекса ощущений, вызываемых вкусовыми веществами, можно выделить четыре основных качества — солёное, кислое, сладкое и горькое. К вкусовым ощущениям обычно присоединяются ощущения обонятельные, а иногда… Вкусовые ощущения возникают при воздействии на вкусовые области растворимых и способных к диффузии веществ, т. е.…

Локализация звука

Бинауральный эффект может быть фазовым и амплитудным. При фазовом бинауральном эффекте определение направления, из которого исходит звук,… В естественных условиях пространственная локализация звука определяется не… В пояснение этого тезиса привожу наблюдения, сделанные мною во время одного заседания. Заседание происходило в очень…

Теория слуха

Согласно этой теории, основным органом слуха является улитка, функционирующая как набор резонаторов, с помощью которых сложные звуки могут быть… Свою резонансную теорию слуха Гельмгольц обосновывал прежде всего… Кроме анатомических данных, резонансная теория подтверждается также наблюдениями клиники. Явления, называемые…

Восприятие речи и музыки

Для звуковой характеристики речи существенное значение имеют частичные тоны, которые характерны для каждого из звуков человеческий речи, — так… Каждый гласный звук, на какой бы высоте он ни был произнесён, всегда имеет… Другой высокой и специфической для человека формой слуховых ощущений является музыкальный слух. Под музыкальным слухом…

Зрительные ощущения.

Зрительные ощущения вызываются воздействием на глаз света, т. е., по воззрениям современной физики, электромагнитных волн, длиною от 390 до 780… Световые волны различаются, во-первых, длиною волны, или числом колебаний в… Если солнечный луч пропустить через призму, то он преломится на составляющие лучи, имеющие различную длину волны, и…

Строение и функция глаза

Схематический разрез глаза Белочная оболочка в передней части глазного яблока переходит в прозрачную роговицу. Под белочной оболочкой находится…

Ощущение цвета

Цветовой тон — это то специфическое качество, которым один цвет, например красный, отличается от любого другого — синего, зелёного и т. д. при… Светлота — это степень отличия данного цвета от чёрного. Наименьшей светлотой… От светлоты предметов следует отличать их яркость, которая зависит от энергии световой волны, или амплитуды её…

Теория цветоощущения

Согласно теории Юнга-Гельмгольца, зрительное ощущение возникает вследствие некоторого фотохимического процесса, выражающегося в распаде трёх… Гельмгольц допускает существование в зрительном аппарате трёх типов нервных…

Психофизическое действие цветов

Ещё И. В. Гёте отмечал действие цветов на настроение и делил с этой точки зрения цвета на а) возбуждающие, оживляющие, бодрящие и б) порождающие… Ф. Стефанеску-Гоанга установил, что при действии пурпурного, красного,… По показаниям ряда художников и искусствоведов: красный цвет — возбуждающий, согревающий, оживляющий, активный,…

Восприятие цвета.

Цвет, видимый нами как цвет определённого предмета, обладает специфическими свойствами. Основным из этих свойств является относительная его… Явление константности и трансформации цвета является, по-видимому, сложным… Константность освещённости объясняется тем, что к цвету освещения прибавляется контрастный цвет. Вследствие этого как…

II. Восприятие.

Общая теория.

Природа восприятия

Живя и действуя, разрешая в ходе своей жизни встающие перед ним практические задачи, человек воспринимает окружающее. Восприятие предметов и людей,… Воспринимая, человек не только видит, но и смотрит, не только слышит, но и… Восприятие является чувственным отображением предмета или явления объективной действительности, воздействующей на наши…

Константность восприятия

Если воспринимаемый нами на некотором расстоянии предмет удалить от нас, то отображение его на сетчатке уменьшится как в длину, так и в ширину, и,… В процессе восприятия как бы различается собственный размер предмета и его… Легко понять, как велико практическое значение постоянства величины, формы и цвета. Если бы наше восприятие не было…

Осмысленность восприятия

Практически для нас существенно именно значение предмета, потому что оно связано с его употреблением: форма не имеет самодовлеющей ценности; она… Чувственное и смысловое содержание восприятия при этом не рядоположны; одно не… В свою очередь осознание значения воспринимаемого уточняет его чувственно-наглядное содержание. В этом можно убедиться…

Историчность восприятия

Человеческий слух развился в значительной мере благодаря развитию речи и музыки. По аналогии можно бы, пожалуй, сказать, что геометрия и… Всякое восприятие предмета фактически является включением воспринятого объекта…

Восприятие и направленность личности

Восприятие нормально никогда не бывает чисто пассивным, только созерцательным актом. Воспринимает не изолированный глаз, не ухо само по себе, а… Влияние интересов и чувств проявляется в восприятии сначала в форме… Таким образом, в ходе изучения восприятия всё глубже раскрывается подлинное содержание того исходного утверждения, что…

Восприятие пространства.

В истории науки в каждую эпоху обычно имеется такая узловая конкретная проблема исследования, которая является носительницей основной принципиальной… Основной тезис нативизма гласит: восприятие пространства «врождённо». Имелась… Основное положение генетистов утверждает: восприятие пространства и в особенности третьего измерения, глубины,…

Восприятие величины

Развивающаяся в результате опыта способность глаза сравнивать пространственные величины, направления и удалённость объекта от наблюдателя именуется… Трёхмерный глазомер, т. е. способность сравнивать пространственные формы,…

Восприятие формы

Константность формы по данным вышеуказанных исследований объясняется действием как периферических, так и центральных факторов. С одной стороны,… При смотрении на окружающее в псевдоскоп все предметы разделятся на две… В восприятии глубинной, трёхмерной формы, т. е. формы реальных предметов объективной действительности, существенную…

Восприятие движения.

Если предмет объективно движется в пространстве, то мы воспринимаем его движение вследствие того, что он выходит из области наилучшего видения и… Для того чтобы возник стробоскопический эффект, отдельные раздражители должны… Отчасти аналогичным приёмом изображения движения посредством одновременного воспроизведения последовательных его фаз…

Восприятие времени.

Удельный вес, который приобрела проблема времени в философском сознании современности, не могла не сказаться и на психологии; и в психологии эта… Жизненно очень существенная ориентировка во времени у животных совершается,… В восприятии времени мы различаем: 1) составляющее его чувственную основу непосредственное ощущение длительности,…

Развитие восприятий у детей.

Сенсорное развитие ребёнка

По данным целого ряда исследователей, ребёнок рано начинает дифференцировать цвета. Красногорский и Рёлеман исследовали цветоощущения у грудных… Пейпер считает на основании своих наблюдений, что орган слуха у новорождённого… Но, с другой стороны, имеется целый ряд данных, свидетельствующих о том, что в течение не только дошкольного, но и…

Развитие восприятия пространства у детей

Далёкое пространство сначала мало дифференцировано; оценка расстояния очень неточна. В. Штерн оспаривает достоверность известного наблюдения В.… С сценкой расстояния связана оценка размеров отдельных предметов. Для… Правильная оценка размеров предмета при изменяющемся расстоянии связана с пониманием перспективного сокращения…

Восприятие времени у детей

Штерн запротоколировал, как начала справляться с этой трудностью его дочь. На четвёртом году Гильда постоянно спрашивала: «Сегодня — завтра? Теперь… На ранних этапах развития ребёнок ориентируется во времени на основе по… Сана (2;6), ложась спать, моется и говорит няне: «Сейчас я сказу «С добьим утьем?» — Няня: «Нет, это ты утром скажешь,…

Развитие восприятия и наблюдения у детей

Восприятие ребёнка формируется в процессе развития конкретной деятельности ребёнка. Формируясь, расширяясь и углубляясь в процессе целенаправленной… Наблюдение показывает и эксперимент подтверждает, что начало осмысленного… Раннее зарождение осмысленного восприятия предметов не исключает того, что оно проходит длинный путь развития. В…

Глава VIII. Память.

Память и восприятие.

Осмысленное восприятие предметов всегда предполагает и включает их опознание, т. е. узнавание. Узнавание имеет место не только там, где мы опознаём… Но восприятие в своей конкретной реальности не может ограничиваться… Когда утром, просыпаясь у себя в комнате, я открываю глаза, я обычно знаю, помню, где я нахожусь; точно так же, когда…

Органические основы памяти.

Такого рода факты дали повод известному физиологу Э. Герингу говорить о «памяти как общей функции органической материи». Впоследствии Р. Семон… Со времени Э. Геринга высказанная им идея получила широкое признание у ряда… Но психология, изучая память, должна выяснить, что специфично для памяти как психического явления. Она не может…

Представления.

Как и восприятия, представления, даже общие, наглядны; представления — это образы. По сравнению с восприятием представления обычно отличаются… Представления далее отличаются некоторой — то большей, то меньшей —… Представления, наконец, отличаются большей или меньшей обобщённостью. Перенося во времени данные опыта, знания,…

Ассоциации представлений.

Существенное место среди этих связей занимают связи ассоциативные. Они создаются прежде всего в силу пространственной или временной смежности… Ассоциативные связи имеют место во всех видах процессов воспроизведения. Если…

Теория памяти.

Роль ассоциативных, смысловых и структурных связей в запоминании.

Существенным в этой теории является то положение, что факт внешней смежности впечатлений сам по себе признаётся достаточным для установления связи… Исходя из этого, Г. Эббингауз и построил всё своё исследование. Он пользовался… Об этой классической теории памяти, которая попыталась свести память к одним лишь ассоциативным связям, приходится…

Роль установок в запоминании.

Это отношение обусловлено направленностью личности — её установками, интересами и той эмоциональной окраской, в которой выражается значимость… Память человека носит избирательный характер. Нет человека, у которого была бы… Запоминание у человека очень существенно зависит от сознательной установки на запоминание. Роль её особенно велика в…

Запоминание.

Учитывая необходимость сохранения в интересах своей практической и теоретической деятельности, человек, как существо сознательное, начинает… Основное значение приобретает поэтому вопрос о зависимости запоминания от… Исследования П. И. Зинченко[96] в этом плане убедительно показали, что установка на запоминание, делающая запоминание…

Узнавание.

В узнавании восприятие и процессы сохранения и воспроизведения представлены в ещё не расчленённом единстве. Без узнавания не существует восприятия… Узнать — это опознать; узнавание — акт познания. В узнавании выделяется из… Узнавание может происходить в нескольких планах. Самая элементарная первичная его форма — это более или менее…

Воспроизведение.

Воспроизведение может совершаться непроизвольно, в таком случае определяясь в основном ассоциативным механизмом и неосознанными установками. Оно… Зависимость между припоминанием и воспроизведением двусторонняя, взаимная.… Существенной особенностью активного воспроизведения является сознательное отношение к воспроизводимому:…

Реконструкция в воспроизведении.

Проблеме реконструкции посвящено специальное исследование А. Г. Комм.[99] При реконструкции отчётливо выявляется работа мысли, оперирующей во… Реконструкция, как качественный аспект воспроизведения, проявляется в… Реконструкция обусловливается иным центрированием содержания, связанным прежде всего с его переосмысливанием;…

Воспоминание.

Представление как продукт воспроизведения — это воспроизведённый образ, всплывающий из прошлого; воспоминание — образ, отнесённый к прошлому.… Воспоминание — это представление, отнесённое к более или менее точно… Эта сторона памяти неразрывно связана со всем процессом формирования личности. Лишь благодаря ей мы не оказываемся…

Сохранение и забывание.

Оборотной стороной сохранения, проявляющегося в воспроизведении, является забывание. Г. Эббингауз, П. Радосавлевич, А. Пьерон и др. исследовали ход… Кривая на рисунке даёт графическое изображение полученных Г. Эббингаузом…

Реминисценция в сохранении.

Первое исследование, специально посвященное изучению реминисценции, было проведено Д. Б. Баллардом[101]. Классической кривой забывания Эббингауза Баллард противопоставил принципиально… В наших опытах младшие дети обычно не в состоянии были сами воспроизвести рассказ сейчас же по его прослушивании; в…

Виды памяти.

Воспроизведение может относиться к движениям и действиям, выражаясь в образовании привычек и навыков, к наглядным содержаниям сознания… Бихевиористы в соответствии со своей общей установкой, выключающей изучение… С другой стороны, А. Бергсон резко разъединил и противопоставил друг другу память движений и память представлений, как…

Уровни памяти.

Именно такую концепцию развил в последнее время П. П. Блонский. Он различает 4 генетические ступени памяти, а именно: 1) моторную, 2) аффективную,… В основе отожествления видов памяти с генетическими ступенями памяти лежит… В действительности развитие психики заключается в развитии всех функций, и каждая из них перестраивается в связи с…

Типы памяти.

Для индивидуализированного учёта особенностей процессов сохранения и воспроизведения конкретного человека не достаточно поэтому констатировать, что… Первая дифференциация типов памяти связана с тем, какая сенсорная область… На зачёте по психологии одна студентка однажды дала ответ, точно совпадающий с текстом учебника. На неожиданный,…

Патология памяти.

Под гипомнезией вообще понимают ослабление памяти. Когда оно имеет резко выраженный характер и относится к более или менее чётко определённым… Под парамнезией разумеют собственно обманы памяти. Сюда относится, в… Сложность узнавания отражается в сложных формах его расстройств. Агнозии — расстройства узнавания, которые в силу…

Развитие памяти у детей.

Для того чтобы разрешить этот вопрос, нужно прежде всего различать между способностью к заучиванию и способностью к длительному запоминанию.… Иную линию развития проходит способность к заучиванию. Она возрастает в… Всё сказанное даёт возможность разрешить противоречие между наблюдениями, свидетельствующими о лучшей памяти у детей,…

Глава IX. Воображение.

Природа воображения.

Существа действенные, люди не только созерцают и познают, но и изменяют мир, преобразуют его. Для того чтобы преобразовывать действительность на… Под воображением в самом широком смысле слова иногда разумеют всякий процесс,… Поскольку, с одной стороны, воображение всегда опирается в какой-то мере на прошлый опыт, а с другой — образное…

Виды воображения.

В самых низших и примитивных своих формах воображение проявляется в непроизвольной трансформации образов, которая совершается под воздействием мало… В высших формах воображения, в творчестве, образы сознательно формируются и… В первом случае говорят иногда о пассивном, во втором — об активном воображении. Различие «пассивности» и «активности»…

Воображение и творчество.

В корне ошибочным является то представление, что чем причудливее и диковиннее произведение, тем о большей силе воображения оно свидетельствует.… Соблюдение жизненной реальности не означает, конечно, фотографического… Нельзя лучше выразить, в чём заключается сущность художественного творчества. Даже в портрете художник не…

Техника» воображения.

Одним из таких приёмов является комбинирование, сочетание данных в опыте элементов в новых, более или менее необычных, комбинациях. Это очень… Примером агглютинации может служить и аллегорическая фигура Леонардо да Винчи.…

Воображение и личность.

Прежде всего для характеристики личности и её отношения к миру очень показательна степень лёгкости или трудности, с которой ей вообще даётся… Вслед за вопросом о том, насколько данный субъект склонен и способен к… Решающее значение имеет в этом плане соотношение между ролью, которую в воображении данного индивида играет, с одной…

Развитие воображения у детей.

Широко распространённое представление о том, что у детей воображение более развито, чем у взрослых, имеет за собой лишь то основание, что из высших… Подтверждение этому положению можно найти и в экспериментальных данных. Так,… Детское воображение сначала проявляется и формируется в игре, а также в изобразительной деятельности — лепке,…

Глава X. Мышление.

Природа мышления.

Отправляясь от того, что дано в ощущениях и восприятиях, мышление, выходя за пределы чувственно данного, расширяет границы нашего познания. Это… Ощущения и восприятия отражают отдельные стороны явлений, моментов… Раскрытие отношений, связей между предметами составляет существенную задачу мышления: этим определяется специфический…

Психология и логика.

Основа для разрешения вопроса о соотношении логического и психологического, позволяющая вскрыть связи между ними, заложена уже в наших исходных… Психология мышления не может быть сведена, таким образом, к логике, но вместе… Эта связь психологии с логикой и теорией познания, с философией отчётливо проявляется в истории психологических учений…

Психологические теории мышления.

Ассоциативная теория сводит содержание мысли к чувственным элементам ощущений, а закономерности его протекания — к ассоциативным законам. Оба эти… Точно так же и закономерности протекания мыслительного процесса не сводимы к… Первое существеннейшее отличие мыслительного процесса от процесса ассоциативного заключается в том, что течение…

Психологическая природа мыслительного процесса.

Такое начало предполагает и определённый конец. Разрешение задачи является естественным завершением мыслительного процесса. Всякое прекращение его,… С динамикой мыслительного процесса связано эмоциональное самочувствие… Роль чувства в мыслительном процессе может быть различной в зависимости от того, какое соотношение устанавливается…

Основные фазы мыслительного процесса.

Начальной фазой мыслительного процесса является более или менее отчётливое осознание проблемной ситуации. Осознание проблемной ситуации может начаться с чувства удивления (с которого,… От осознания проблемы мысль переходит к её разрешению.

Основные операции как стороны мыслительной деятельности.

Наличие проблемной ситуации, с которой начинается мыслительный процесс, всегда направленный на разрешение какой-нибудь задачи, свидетельствует о том, что исходная ситуация дана в представлении субъекта неадекватно, в случайном аспекте, в несущественных связях. Для того чтобы в результате мыслительного процесса разрешить задачу, нужно прийти к более адекватному познанию.

К такому всё более адекватному познанию своего предмета и разрешению стоящей перед ним задачи мышление идёт посредством многообразных операций, составляющих различные взаимосвязанные и друг в друга переходящие стороны мыслительного процесса.

Таковыми являются сравнение, анализ и синтез, абстракция и обобщение. Все эти операции являются различными сторонами основной операции мышления — «опосредования», т. е. раскрытия всё более существенных объективных связей и отношений.

Сравнение, сопоставляя вещи, явления, их свойства, вскрывает тожество и различия. Выявляя тожество одних и различия других вещей, сравнение приходит к их классификации. Сравнение является часто первичной формой познания: вещи сначала познаются путём сравнения. Это вместе с тем и элементарная форма познания. Тожество и различие, основные категории рассудочного познания, выступают сначала как внешние отношения. Более глубокое познание требует раскрытия внутренних связей, закономерностей и существенных свойств. Это осуществляется другими сторонами мыслительного процесса или видами мыслительных операций — прежде всего анализом и синтезом.

Анализ — это мысленное расчленение предмета, явления, ситуации и выявление составляющих его элементов, частей, моментов, сторон; анализом мы вычленяем явления из тех случайных несущественных связей, в которых они часто даны нам в восприятии. Синтез восстанавливает расчленяемое анализом целое, вскрывая более или менее существенные связи и отношения выделенных анализом элементов.

Анализ расчленяет проблему; синтез по-новому объединяет данные для её разрешения. Анализируя и синтезируя, мысль идёт от более или менее расплывчатого представления о предмете к понятию, в котором анализом выявлены основные элементы и синтезом раскрыты существенные связи целого.

Анализ и синтез, как и все мыслительные операции, возникают сначала в плане действия. Теоретическому мыслительному анализу предшествовал практический анализ вещей в действии, которое расчленяло их в практических целях. Точно так же, теоретический синтез формировался в практическом синтезе, в производственной деятельности людей. Формируясь сначала в практике, анализ и синтез затем становятся операциями или сторонами теоретического мыслительного процесса.

В содержании научного знания, в логическом содержании мышления анализ и синтез неразрывно взаимосвязаны. В плане логики, которая рассматривает объективное содержание мышления в отношении его истинности, анализ и синтез поэтому непрерывно переходят друг в друга. Анализ без синтеза порочен; попытки одностороннего применения анализа вне синтеза приводят к механистическому сведению целого к сумме частей. Точно так же невозможен и синтез без анализа, так как синтез должен восстановить в мысли целое в существенных взаимосвязях его элементов, которые выделяет анализ.

Если в содержании научного знания, для того чтобы оно было истинным, анализ и синтез должны как две стороны целого строго покрывать друг друга, то в течении мыслительного процесса они, оставаясь по существу неразрывными и непрерывно переходя друг в друга, могут поочерёдно выступать на передний план. Господство анализа либо синтеза на том или ином этапе мыслительного процесса может быть обусловлено прежде всего характером материала. Если материал, исходные данные проблемы не ясны, их содержание не чётко, тогда на первых этапах неизбежно более или менее длительное время в мыслительном процессе будет преобладать анализ. Если, наоборот, к началу мыслительного процесса все данные выступают перед мыслью с достаточной отчётливостью, тогда мысль сразу пойдёт по преимуществу по пути синтеза.

В самом складе некоторых людей наблюдается преимущественная склонность — у одних к анализу, у других к синтезу. Бывают по преимуществу аналитические умы, главная сила которых в точности и чёткости — в анализе, и другие, по преимуществу синтетические, особая сила которых — в широте синтеза. Однако и при этом речь идёт лишь об относительном преобладании одной из этих сторон мыслительной деятельности; у подлинно больших умов, создающих что-либо действительно ценное в области научной мысли, обычно анализ и синтез всё же более или менее уравновешивают друг друга.

Анализ и синтез не исчерпывают собой всех сторон мышления. Существеннейшими его сторонами являются абстракция и обобщение.

Абстракция — это выделение, вычленение и извлечение одной какой-нибудь стороны, свойства, момента явления или предмета, в каком-нибудь отношении существенного, и отвлечение от остальных.

Абстракция, как и другие мыслительные операции, зарождается сначала в плане действия. Абстракция в действии, предшествующая мысленному отвлечению, естественно возникает в практике, поскольку действие неизбежно отвлекается от целого ряда свойств предметов, выделяя в них прежде всего те свойства вещей, которые имеют более или менее непосредственное отношение к потребностям человека, — способность вещей служить средством питания и т. п., вообще то, что существенно для практического действия. Примитивная чувственная абстракция отвлекается от одних чувственных свойств предмета или явления, выделяя другие чувственные же свойства или качества его. Так, рассматривая какие-нибудь предметы, я могу выделить их форму, отвлёкшись от их цвета, или, наоборот, выделить их цвет, отвлёкшись от их формы. В силу бесконечного многообразия действительности никакое восприятие не в состоянии охватить все её стороны. Поэтому примитивная чувственная абстракция, выражающаяся в отвлечении одних чувственных сторон действительности от других, совершается в каждом процессе восприятия и неизбежно связана с ним. Такая — изолирующая — абстракция теснейшим образом связана с вниманием, и притом даже непроизвольным, поскольку оно выделяет то содержание, на котором оно сосредоточивается. Примитивная чувственная абстракция зарождается как результат избирательной функции внимания, теснейшим образом связанной с организацией действия.

От этой примитивной чувственной абстракции надо отличать — не отрывая их друг от друга — высшую форму абстракции, которую имеют в виду, когда говорят об абстрактных понятиях. Начиная с отвлечения от одних чувственных свойств и выделения других чувственных же свойств, т. е. чувственной абстракции, абстракция затем переходит в отвлечение от чувственных свойств предмета и выделение его нечувственных свойств, выраженных в отвлечённых абстрактных понятиях. Абстрактные свойства предметов мы выявляем, исходя из их чувственных свойств, через посредство тех взаимоотношений, в которые эти предметы вступают. Отношения между вещами обусловлены их объективными свойствами, которые в этих отношениях выявляются. Поэтому мысль может через посредство отношений между предметами выявить их абстрактные свойства. Абстракция в своих высших формах является результатом, стороной опосредования, раскрытия всё более существенных свойств вещей и явлений через их связи и отношения.

Это учение об абстракции, т. е. о том процессе, в котором мышление переходит к абстрактным понятиям, принципиально отличается от учений об абстракции эмпирической психологии, с одной стороны, идеалистической, рационалистической — с другой. Первая по существу сводила абстрактное к чувственному, вторая отрывала абстрактное от чувственного, утверждая, что абстрактное содержание либо порождается мыслью, либо усматривается ею как самодовлеющая абстрактная идея. В действительности абстрактное и несводимо к чувственному и неотрывно от него. Мысль может прийти к абстрактному, лишь исходя из чувственного. Абстракция и есть это движение мысли, которое переходит от чувственных свойств предметов к их абстрактным свойствам через посредство отношений, в которые эти предметы вступают и в которых их абстрактные свойства выявляются.

Переходя к абстрактному, которое раскрывается через отношения конкретных вещей, мысль не отрывается от конкретного, а неизбежно снова к нему возвращается. При этом возврат к конкретному, от которого мысль оттолкнулась на своём пути к абстрактному, всегда связан с обогащением познаний. Отталкиваясь от конкретного и возвращаясь к нему через абстрактное, познание мысленно реконструирует конкретное во всё большей полноте его содержания как сращение (дословное значение слова «конкретный» — от concresco) многообразных абстрактных определений. Всякий процесс познания происходит в этом двойном движении мысли.

Другой существенной стороной мыслительной деятельности являются обобщения.

Обобщение, или генерализация, неизбежно зарождается в плане действия, поскольку индивид одним и тем же генерализованным действием отвечает на различные раздражения и производит их в разных ситуациях на основании общности лишь некоторых их свойств. В различных ситуациях одно и то же действие вынуждено часто осуществляться посредством разных движений, сохраняя при этом, однако, одну и ту же схему. Такая — генерализованная — схема является собственно понятием в действии или двигательным, моторным «понятием», а его применение к одной и неприменение к другой ситуации — как бы суждением в действии, или двигательным, моторным «суждением». Само собой разумеется, здесь не имеется в виду собственно суждение как сознательный акт или собственно понятие как осознанное обобщение, а только их действенная основа, корень и прототип.

С точки зрения традиционной теории, опиравшейся на формальную логику, обобщение сводится к отбрасыванию специфических, особенных, единичных признаков и сохранению только тех, которые оказываются общими для ряда единичных предметов. Общее, с этой точки зрения, представляется собственно лишь как повторяющееся единичное. Такое обобщение, очевидно, не может вывести за пределы чувственной единичности и, значит, не раскрывает подлинного существа того процесса, который приводит к абстрактным понятиям. Сам процесс обобщения представляется с этой точки зрения не как раскрытие новых свойств и определений познаваемых мыслью предметов, а как простой отбор и отсев из числа тех, которые с самого начала процесса были уже даны субъекту в содержании чувственно воспринятых свойств предмета. Процесс обобщения оказывается, таким образом, будто бы не углублением и обогащением нашего знания, а его обеднением: каждый шаг обобщения, отбрасывая специфические свойства предметов, отвлекаясь от них, приводит к утрате части нашего знания о предметах; он приводит ко всё более тощим абстракциям. То весьма неопределённое нечто, к которому привёл бы в конечном счёте такой процесс обобщения посредством абстракции от специфических частных и единичных признаков, было бы — по меткому выражению Г. В. Ф. Гегеля — равно ничто по своей полной бессодержательности. Это чисто негативное понимание обобщения.

Такое отрицательное представление о результатах процесса обобщения получается в этой концепции потому, что она не раскрывает самого существенного положительного ядра этого процесса. Это положительное ядро заключается в раскрытии существенных связей. Общее — это прежде всего существенно связанное. «...Уже самое простое обобщение, первое и простейшее образование понятий (суждений, заключений etc.), — пишет В. И. Ленин, — означает познание человека всё более и более глубокой объективной связи мира».[115] Из этого первого существеннейшего определения обобщения легко вывести уже в качестве вторичного, производного повторяемость общего, его общность для целого ряда или класса единичных предметов. Существенно, т. е. необходимо, между собою связанное именно в силу этого неизбежно повторяется. Поэтому повторяемость определённой совокупности свойств в ряде предметов указывает — если не необходимо, то предположительно — на наличие между ними более или менее существенных связей. Поэтому обобщение может совершаться путём сравнения, выделяющего общее в ряде предметов или явлений, и его отвлечения. Фактически на низших ступенях, в более элементарных своих формах, процесс обобщения так и совершается. К высшим формам обобщения мышление приходит через опосредование, через раскрытие отношений, связей, закономерностей развития.

В мыслительной деятельности индивида, являющейся предметом психологического исследования, процесс обобщения совершается в основном как опосредованная обучением деятельность по овладению созданными предшествующим историческим развитием понятиями и общими представлениями, закреплёнными в слове, в научном термине. Осознание значений этих последних играет существенную роль в овладении индивидом всё более обобщённым понятийным содержанием знаний. Этот процесс овладения понятием, осознания значения соответствующего слова или термина совершается в постоянном взаимодействии, в кольцевой взаимозависимости двух друг в друга переходящих операций: а) употребления понятия, оперирования термином, применения его к отдельному частному случаю, т. е. введения его в тот или иной конкретный, наглядно представленный, предметный контекст, и б) его определения, раскрытия его обобщённого значения через осознание отношений, определяющих его в обобщённом понятийном контексте.

Овладение понятиями совершается в процессе употребления их и оперирования ими. Когда понятие не применяется к конкретному случаю, оно утрачивает для индивида своё понятийное содержание.

Абстракция и обобщение, в своих первоначальных формах непосредственно укоренённые в практике и совершающиеся в практических действиях, связанных с потребностями, в своих высших формах являются двумя взаимосвязанными сторонами единого мыслительного процесса раскрытия связей, отношений — опосредования, посредством которых мысль идёт ко всё более глубокому познанию объективной реальности в её существенных свойствах и закономерностях. Это познание совершается в понятиях, суждениях и умозаключениях.

Понятие и представление.

Первая точка зрения представлена в учении эмпирической ассоциативно-сенсуалистической психологии. Ещё Дж. Локк сформулировал этот взгляд. Особенную наглядность придаёт ему… Результат механического наложения различных наглядных образов-представлений, выделяющего общие для них черты, никак не…

Суждение.

В плане психологическом суждение — это некоторое действие субъекта, которое исходит из определённых целей и мотивов, побуждающих его высказать или… Социальный аспект суждения в значительной степени обусловливает структуру… Суждение первично формируется в действии. Всякое действие, поскольку оно носит избирательный характер, поскольку оно…

Умозаключение.

Умозаключение представляет собой обычно более или менее сложный акт мыслительной деятельности, включающий ряд операций, подчинённых единой цели. В умозаключении с особенной заострённостью выступает роль опосредования в мышлении. В умозаключении или выводе на основании имеющегося знания, выраженного в посылках, приходят к новому знанию в заключении: знание добывается опосредованно через знание, без новых заимствований в каждом отдельном случае из непосредственного опыта. Из того, что имеет место определённое положение, я могу вывести новое положение — объективное знание, которое в исходном положении не дано. В этом — основная ценность умозаключения. Заключение оказывается возможным, очевидно, только в силу существования объективных связей и отношений вещей, которые в нём раскрываются. Решающим моментом для умозаключения как мыслительного акта опять-таки является следующее: отношения, которые мы в выводе усматриваем, раскрываются в объективном содержании предмета, — в этом основное отличие умозаключения от ассоциативного процесса. Роль посылок заключается в том, что они определяют или вводят некоторую объективную предметность, на которой мы усматриваем новые отношения, исходя из тех, которые были даны в посылках. Эта объективная предметность может быть введена в наше мышление суждениями — несколькими или одним; она может быть также дана нам в непосредственном созерцании, в восприятии.

В самом ходе умозаключения можно в психологическом плане различать (по Й. Линдворскому) три основных случая. Во-первых, исходное положение, уже известное, данное в посылках, представляется наглядно, и новое отношение открывается на этом наглядном представлении. А над В или А больше В представляется в виде образа, с которого мы затем как бы считываем: В под А или В меньше А. Во-вторых, то же отношение можно установить, не прибегая к наглядности, оперируя только понятиями. В этом случае вывод тоже не есть формальная операция, как его трактовала формальная логика; он предполагает определённое содержательное знание о свойствах тех отношений, на которых строится умозаключение, — обратимости[117] или необратимости, транзитивности и т. д., а обратимо ли или транзитивно данное конкретное отношение, определяется закономерностями его конкретного содержания. И, наконец, в-третьих, в случаях, когда соответствующие связи прочно укоренились (выше — ниже, больше — меньше), переход от посылок к выводу может совершаться и сплошь и рядом совершается первоначально чисто ассоциативно, подчиняясь главным образом автоматизму речи, которая, по выражению поэта, «за нас творит и мыслит». Но именно в этих последних случаях эксперимент особенно ясно показал, что умозаключение по существу отлично от ассоциативного процесса. Когда переход от посылок к выводу совершается ассоциативным путём, его результат представляется субъекту лишь как возможное следствие из посылок, и выпадение собственно акта умозаключения заставляет проделать обратный путь — от предположительного вывода к посылкам, т. е. прибегнуть к его обоснованию.

Для того чтобы имело место умозаключение, нужно, чтобы субъект соотнёс содержание заключения с содержанием посылок и в его сознании отразились объективные связи между ними. Пока содержание посылок и заключения дано в сознании рядоположно, умозаключения — несмотря на наличие и посылок и заключения — ещё нет. Развитие умозаключающего мышления означает, что содержание объективной действительности перестало быть для субъекта рядоположением отдельных элементов, что между ними раскрылись связи и образовались включения.

Наглядные схемы играют значительную роль в процессе умозаключения. В простых умозаключениях, как показало экспериментальное исследование, на основе посылок обычно возникает более или менее схематическое представление о фактическом положении вещей; с него мы затем как бы «считываем» новое содержание заключения. Такими наглядными схемами пользуются не только тогда, когда речь в умозаключении идёт о наглядных свойствах вещей — пространственных или временных, а также и тогда, когда операция умозаключения совершается над такими отношениями, как-то: более или менее одарённый, умный, ценный и т. п., которые, не будучи сами наглядными, могут быть наглядно представлены. Если умозаключение в логическом плане может совершаться не на основе наглядной схемы, то в своём фактическом протекании оно нередко совершается при помощи такой схемы.

Традиционная теория формальной логики, которая разрывала взаимосвязь дедукции и индукции и целиком сводила умозаключения к дедукции, выносила общее положение из единичного контекста и считала, что всякий вывод совершается на основании предшествующих ему общих положений. Экспериментальное психологическое исследование процесса умозаключения показало, подтверждая житейское наблюдение, что фактически умозаключение не всегда совершается на основе такого предпосланного общего положения в силлогической форме; это не есть первичная, естественная форма, в которой обычно протекают наши умозаключения. В тех случаях, когда в сознании бывают даны общая формула и частные положения, как только и одно и другое осмыслено, понято, их соотношение перестаёт осознаваться как умозаключение, а представляется (и вполне справедливо) как тавтология.

Роль готового запаса общих положений в фактическом протекании процессов рассуждения и умозаключения аналогична роли наглядных схем: общее положение, превращенное в формулу, по которой совершается умозаключение, является, как и наглядная схема, средством, но не основанием умозаключения. Оно как бы регулирует ход рассуждения, направляя его в сторону тех отношений, которые должны быть раскрыты в заключении. Но по мере того как мыслительный процесс приближается в фактическом своём ходе к схеме традиционной логики и превращается в приложение, в более или менее автоматическое накладывание общей формулы к единичным случаям, он, будучи, выводом по внешней своей форме, по своему внутреннему содержанию психологически перестаёт быть умозаключением.

Умозаключение осознаётся в своей объективной обоснованности, поскольку оно не сводится только к формальному применению общих положений как готовых схем, а осуществляется путём оперирования отношениями, заключающимися в единичном случае. Для того чтобы обоснованно приложить общие положения к единичным случаям, нужно знать, что данное общее положение приложимо к данным единичным случаям, а для этого нужно вскрыть исходные, определяющие общие положения внутри самого единичного; дедукция и индукция неразрывно связаны между собой; они входят моментами в единство одного процесса.

Основные виды мышления.

Теоретическое мышление, раскрывающее закономерности своего предмета, является высоким уровнем мышления. Но было бы совершенно неправильно сводить… Наглядное мышление и мышление отвлечённо-теоретическое многообразными… Всякое мышление совершается в более или менее обобщённых, абстрактных понятиях, и во всякое мышление включаются более…

О генетически ранних ступенях мышления.

Мышление, формируясь первично в действенном плане, лишь на последующих ступенях развития выделяется из практической деятельности в качестве… Не подлежит сомнению, что генетически первичной интеллектуальной операцией… Лишь затем, на основе общественной практики, развилось теоретическое мышление и более высокие виды наглядно-образного…

Патология и психология мышления.

Значение направленности мысли на задание для нормального функционирования мышления с большой показательностью выявляют прежде всего те случаи, когда… Ещё более яркую картину представляет так называемая скачка идей. В клинической… Типичным образчиком скачки идей является, например, следующий ответ одного больного Лимпана на вопрос о том, как идут…

Развитие мышления ребёнка.

Детальное изучение мышления требует выделения и специального анализа различных его процессов, сторон, моментов — абстракции и обобщения,…

Первые проявления интеллектуальной деятельности ребёнка.

Мышление ребёнка перестраивается и поднимается на новую ступень по мере того, как в процессе обучения ребёнок овладевает системой знания различных… Развитие мышления начинается в плане действия внутри восприятия или на его… Речь очень рано включается в процесс умственного развития ребёнка. Первые слова, которыми овладевает ребёнок, являются…

Ситуативное» мышление ребёнка.

Наблюдение ребёнка сначала ограничено немногими особенно привлекательными для него чертами, и сами направления, по которым оно движется,… Так, ещё Дж. Сёлли приводил пример мальчика 2 лет 11 месяцев, который, проехав… Собственно мыслительная деятельность в процессе наблюдения выражается прежде всего в сопоставлении и сравнении. Вещи…

Развитие мышления ребёнка в процессе систематического обучения.

Эти специфические формы «ситуативного» мышления неизбежно «сбрасываются» содержанием научного знания, которым ребёнок овладевает в процессе… Построение системы знаний любого научного «предмета» предполагает расчленение… В научных дисциплинах, которые становятся предметом обучения ребёнка в школе, расчленяется то случайное, агрегативное…

Овладение понятиями.

В литературе имеется немало данных о несовершенстве тех обобщений, которыми оперируют часто дети, и неадекватности преломления в их сознании… Так, анализируя природоведческий словарь учащихся 1 класса, П. Иванов[126]… М. Н. Скаткин в своей статье, посвященной образованию элементарных понятий в процессе обучения естествознанию[127],…

Развитие теоретического мышления в процессе овладения системой знаний.

По мере формирования у ребёнка теоретического мышления ребёнок и подросток всё больше научаются осознавать обобщённые закономерности явлений.… Вместе с тем, переходя в процессе обучения к усвоению системы теоретического… Неправильно было бы утверждать, как это неоднократно делалось в психологической литературе, что ребёнок до развития у…

Теории развития мышления ребёнка.

В развитии мышления выделяется ряд будто бы независимых от содержания формальных структур, сменяющих друг друга в зависимости от возраста. Их… На этой биологизаторской основе одна за другой возводятся сугубо… В качестве второго признака, который наряду с интенциональным отношением определяет, по Штерну, мышление, он выдвигает…

Глава XI. Речь.

Проблему речи обычно ставят в психологии в контексте: мышление и речь. Действительно, с мышлением речь связана особенно тесно. Слово выражает обобщение, поскольку оно является формой существования понятия, формой существования мысли. Генетически речь возникла вместе с мышлением в процессе общественно-трудовой практики и развивалась в процессе общественно-исторического развития человечества в единстве с мышлением. Но речь всё же выходит за пределы соотношения с мышлением. Значительную роль в речи играют и эмоциональные моменты: речь коррелирует с сознанием в целом.

Речь и общение. Функции речи.

В значительной мере благодаря речи индивидуальное сознание каждого человека, не ограничиваясь личным опытом, собственными наблюдениями, через… Речь вместе с тем своеобразно размыкает для меня сознание другого человека,… Основная функция сознания — это осознание бытия, его отражение. Эту функцию язык и речь выполняют специфическим…

Различные виды речи.

Современная речь является по преимуществу звуковой речью, но и в звуковой по преимуществу речи современного человека жест играет некоторую роль. В… Однако в настоящее время язык жестов (мимика и пантомимика) является лишь как… Периферическим органом звуковой речи является голосовой аппарат. Голосовой аппарат состоит из трёх главных частей: 1)…

Речь и мышление.

Поскольку речь является формой существования мысли, между речью и мышлением существует единство. Но это единство, а не тожество. Равно неправомерны… Поведенческая психология попыталась установить между ними тожество, по… Такое сведение мышления к речи обозначает упразднение не только мышления, но и речи, потому что, сохраняя в речи лишь…

Историческое развитие речи.

Изучение генезиса речи представляет понятные трудности. Большинство теорией происхождения языка строилось умозрительным путём: представляли себе… Некоторый интерес представляет теория Нуаре. Согласно этой теории, слова… Принципиально иное решение вопроса о происхождении языка дано в высказываниях Маркса и Энгельса и своеобразно…

Развитие речи у детей.

Возникновение и первые этапы развития речи ребёнка.

Развитие речи у ребёнка опосредовано обучением: ребёнок научается говорить. Однако это никак не означает, что овладение речью, своим родным языком… В течение первого, подготовительного, периода развития речи, до того как… По данным ещё не опубликованного исследования Швачкина, развитие различных фонем языка при восприятии речи окружающих…

Рост словаря.

Сопоставляя данные различных исследователей, Штерн выводит следующие средние цифры для словаря детей от 1;6 до 6 лет. Возраст … В детальном исследовании Т. Смит размер словаря 6-летнего ребёнка определяется… Следующая таблица указывает рост словаря по полугодиям (Т. Смит): Возраст Число детей Число …

Структура речи.

К. Бюлер отмечает этот шаг как второе большое открытие в истории развития детской речи. Ребёнок будто бы «начинает понимать основной принцип всех… Развитие флексийной речи является значительным шагом в речевом развитии… Своеобразные словообразования и словоизменения, в большом количестве встречающиеся у ребёнка 2—5 лет, служат ярким…

Развитие связной речи.

Развитие связной речи имеет особое значение. Развитие словаря, овладение грамматическими формами и т. п. включаются в неё в качестве частных… Психологически в известном смысле, прежде всего для самого говорящего, всякая… Речь маленького ребёнка сначала отличается в более или менее значительной степени обратным свойством: она не образует…

Проблема эгоцентрической речи.

Монологическую речь, как речь эгоцентрическую, Ж. Пиаже противопоставляет речи «социализированной». Социализированная речь — это речь, выполняющая… Исходя из этой классификации, Пиаже исследовал развитие детской речи и пришёл… Ж. Пиаже считает, что «эгоцентрическая» речь является генетически первичной; социальная речь развивается из неё или по…

Развитие письменной речи у ребёнка.

Очень важное значение имеет и овладение письмом. На первых этапах овладения письменной речью эта последняя обычно во многих отношениях отстаёт от… В развитии речи реально проявляются и различия письменной и устной речи и их… Но в письменной речи неизбежно выпадает ряд выразительных моментов устной речи; если они не восполняются надлежащей…

Развитие выразительной речи.

В дальнейшем, по мере того как импульсивность детской эмоциональности уменьшается, а речь детей, подчиняясь обычному, принятому в данном языке… Яркостью непроизвольной выразительности речи, встречающейся у совсем маленьких… Развитие речи, способной выразить эмоциональное отношение к тому, о чём идёт речь, и оказать на другого надлежащее…

Глава XII. Внимание.

Природа внимания.

Поскольку внимание выражает взаимоотношение субъекта и объекта, в нём наблюдается и известная двусторонность; с одной стороны, внимание направляется… Внимание обычно феноменологически характеризуют избирательной направленностью… Однако при такой характеристике — феноменологически правильной — остаётся невыясненной как связь двух при этом…

Теории внимания.

Это идеалистическое понимание внимания вызывает реакцию. Ряд психологов (Фуко, Делёвр и др.) отрицает вовсе правомерность этого понятия. Особенно… Первая механистическая попытка упразднить внимание, намеченная в двигательной… Не подлежит сомнению, что рефлекторные установки играют существенную роль в начальных, наиболее примитивных формах…

Физиологические основы внимания.

Согласно установленному И. П. Павловым закону индукции нервных процессов, всякий возникающий в коре очаг возбуждения вызывает торможение окружающих… «Если бы можно было, — пишет И. П. Павлов, — видеть сквозь черепную крышку, и… Учение И. П. Павлова об иррадиации и концентрации возбуждения особенно чётко вскрыло и установило основные…

Основные виды внимания.

От непроизвольного внимания отличают произвольное. Сам термин одиозен. Он как будто создан для того, чтобы олицетворять наихудшие стороны… Так называемое произвольное внимание имеет место там, где предмет, на который… Непроизвольное внимание обычно представляется как пассивное, произвольное — как активное (У. Джемс). Первое направляют…

Основные свойства внимания.

Концентрированность внимания — в противоположность его распылённости — означает наличие связи с определённым объектом или стороной действительности… Наряду с этим пониманием концентрации внимания под концентрированным вниманием… Объединение в понятии концентрации интенсивности и узости внимания исходит из той предпосылки, что интенсивность…

Развитие внимания.

В развитии внимания у ребёнка существенным является его интеллектуализация, которая совершается в процессе умственного развития ребёнка, внимание,… Развитие устойчивости детского внимания изучалось многими исследователями.… В этой таблице особенно показателен быстрый рост устойчивости внимания после 3 лет и, в частности, относительно…

Глава XIII. Эмоции.

Эмоции и потребности.

Эмоции можно предварительно в чисто описательном феноменологическом плане охарактеризовать несколькими особенно показательными отличительными… Существенными качествами аффективно-эмоциональной сферы, характеризующими… Для подлинного понимания эмоций в их отличительных особенностях необходимо выйти за пределы намеченной выше чисто…

Эмоции и образ жизни.

На уровне исторических форм существования у человека, когда индивид выступает уже как личность, а не лишь как организм, эмоциональные процессы… В этих исторических формах общественного бытия человека, а не в одних лишь их… Поскольку эмоции основываются на выходящих за пределы сознания жизненно особенно значимых взаимоотношениях индивида с…

Эмоции и деятельность.

Это связь взаимная: с одной стороны, ход и исход человеческой деятельности вызывает обычно у человека те или иные чувства, с другой, — чувства… Так как объективный результат человеческих действий зависит не только от… В зависимости от отношений, складывающихся по ходу деятельности, определяются и другие свойства эмоциональных…

Физиология эмоций.

Изменения в сердечной деятельности и состоянии кровеносных сосудов при сколько-нибудь острых эмоциональных состояниях доступны наблюдению и… Для регистрации этих изменений сердечной деятельности и кровеносной системы… На рисунке дана кривая пульса по А. Бине и Куртье: резкое падение кривой и уменьшение высоты пульсации вызваны были у…

Выразительные движения.

О выразительных движениях имеется обширная литература. В русской литературе выразительным движениям у человека посвящена работа И. А. Сикорского… В повседневной жизни мы постоянно по выразительным движениям, по тончайшим… В специальных опытах некоторые из вышеперечисленных исследователей (К. Ландис, М. Шерман) пытались различными…

Эмоции и переживания личности.

Эмоции, чувства человека — это более или менее сложные образования. Они всегда имеют чувственную основу в чувственных возбуждениях, исходящих от… В отличие от восприятий, которые всегда дают образ, отображающий предмет или… Состояние индивида, получающее эмоциональное выражение, всегда обусловлено его взаимоотношениями с окружающим. В этих…

Психологическая диагностика эмоций. «Ассоциативный» эксперимент.

Влияние эмоций на течение представлений обычно выступает настолько выпукло, что оно может быть использовано наряду с различными физиологическими… Исследование показало, что аффективные переживания влияют, во-первых, на тип… Аффективные переживания влияют, во-вторых, на скорость ассоциативных реакций. Эмоциональный характер представления —…

Различные виды эмоциональных переживаний.

Классификация эмоций, намеченная М. И. Аствацатуровым, которая исходит из патологического состояния органов и рассматривает различные чувства как… Следующий, более высокий, уровень эмоциональных проявлений составляют… Так же как восприятие не является суммой отдельных ощущений, эмоции — чувства — не представляют собой простую сумму…

Аффекты.

Аффективные процессы могут представлять собой дезорганизацию деятельности и в другом, более высоком, плане, в плане не моторики, а собственно… Аффективный характер приобретают по преимуществу эмоциональные процессы,… Аффективные состояния, будучи эмоциональными образованиями большого напряжения и взрывной силы, дают обычно особенно…

Страсти.

Страсть — это такое сильное, стойкое, длительное чувство, которое, пустив корни в человеке, захватывает его и владеет им. Характерным для страсти… Это объективное раздвоение, заключающееся в природе страсти, служит отправной… Для традиционной, в своей основе христианской, концепции всякая страсть, страсть как таковая, является тёмной…

Настроения.

Порождаясь как бы диффузной иррадиацией или «обобщением» какого-нибудь эмоционального впечатления, настроение часто характеризуется как радостное… В возникновении настроения участвует обычно множество факторов. Чувственную… То или иное настроение может как будто иногда возникнуть у человека под влиянием отдельного впечатления (от яркого…

Эмоциональные особенности личности.

Основные различия в эмоциональной сфере личности связаны с различием в содержании человеческих чувств, в том, на что, на какие объекты они… Далее, типичные различия эмоциональных особенностей личности могут выражаться:… Характерологически очень существенными и глубокими являются различия между собственно эмоциональными, сентиментальными…

Развитие эмоций у детей.

На основании наблюдений, проведённых над эмоциональными реакциями новорождённых, Уотсон утверждает, что реакция гнева, страха и любви у детей… Шерман, Бридж, Бюлер и др. допускают поэтому в качестве первичных лишь очень… Самые ранние эмоциональные проявления ребёнка связаны прежде всего с органическими потребностями и ощущениями.…

Глава XIV. Воля.

Природа воли.

Однако осознание единичной цели своего желания, порождённой побуждением, которое в данную минуту владеет человеком, представляет ещё очень невысокую… Там, где этот конфликт противоречивых тенденций оказывается сверхтрудным,… Различая волевые процессы, мы не противопоставляем их интеллектуальным и эмоциональным; мы не устанавливаем никакой…

Протекание волевого процесса.

В простом волевом акте побуждение к действию, направленному на более или менее ясно осознанную цель, почти непосредственно переходит в действие, не… Для сложного волевого акта в его наиболее выраженной специфической форме… В сложном волевом действии можно выделить 4 основные стадии, или фазы: 1) возникновение побуждения и предварительная…

Патология и психология воли.

У каждого человека имеется некоторый характерный для него в обычных условиях нейротонус, обусловленный зарядкой его подкорки или, точнее,… Если интенсивность импульсов оказывается ниже определенного уровня, как это… В стойкой патологической форме это наблюдается тогда, когда патологические изменения в деятельности коры нарушают её…

Волевые качества личности.

Прямую противоположность им составляют инертные натуры. Раз взявшись за дело, инертные люди также способны иногда не без упорства продолжать его, но… Вслед за инициативностью, характеризующей человека по тому, как у него… От самостоятельности и мотивации решения нужно отличать решительность — качество, проявляющееся в самом принятии…

Теории воли.

Понятие воли было издавна основной цитаделью идеализма; оно поэтому стало главной мишенью механицизма. Для идеалиста-метафизика воля — это свободная… Этому идеалистическому пониманию воли механицисты противопоставляли её… Философской основой для надлежащего решения психологической проблемы воли является правильное разрешение вопроса о…

Развитие воли у ребёнка.

Сначала подражание имеет несознательный и собственно непроизвольный характер. Характер его изменяется и роль его увеличивается позже, по мере того… Лишь в результате собственного опыта ребёнка, подражания и обучения,… Развитие произвольных движений делает возможным первые разумные, собственно волевые действия ребёнка, направленные на…

Часть IV.

Введение.

Осознавшая свой предмет и понявшая свои задачи психология никак не может замкнуться в изучении психических функций и процессов; она не может не включить в поле своего изучения поведение, деятельность. Преодоление пассивной созерцательности, господствовавшей до сих пор в психологии сознания, составляет одну из важнейших и актуальнейших задач нашей психологии. Психика, сознание формируются в деятельности, в поведении, и лишь через поведение, через деятельность они объективно познаются. Таким образом, деятельность, поведение неизбежно включаются в круг психологического изучения. Это, однако, не значит, что поведение, деятельность человека в целом является предметом психологии. Деятельность человека — сложное явление. Различные стороны её изучаются разными науками: её общественная сущность является предметом общественных наук, её физиологические механизмы — предметом физиологии; психология изучает психическую сторону деятельности.

Человек — не пассивное, лишь созерцательное существо, а существо действенное, и изучать его поэтому нужно в действии, в свойственной ему активности. Поведенческая психология, выдвинув эту проблему, исказила и скомпрометировала её тем, что она попыталась, с одной стороны, превратить действие целиком в предмет психологии, с другой — упразднить психику в её качественном своеобразии. Задача же заключается в том, чтобы, не превращая действие и деятельность в психологическое образование, разработать подлинную психологию действия. Только построение такой подлинной психологии поведения будет действительным, положительным преодолением поведенческой психологии.

Разработка психологии поведения является актуальнейшей задачей передовой научной мысли в области психологии. Анализ психических механизмов деятельности приводит к функциям и процессам, которые уже были предметом нашего изучения. Однако это не значит, что психологический анализ деятельности целиком сводится к изучению функций и процессов и исчерпывается ими. Деятельность выражает конкретное отношение человека к действительности, в котором реально выявляются свойства личности, имеющие более комплексный, конкретный характер, чем функции и аналитически выделенные процессы. Психологическое изучение деятельности, включая в себя изучение функций и процессов как необходимый и существенный психологический компонент, открывает поэтому новый, более синтетический и конкретный план психологического исследования, отличный от того, в котором протекает изучение функций.

Психологический анализ игры, например, приводит к выявлению в ней роли воображения, мышления, воли. Но психология воображения плюс психология мышления, воли и т. д. не дают в сумме, в совокупности ни игры как особого типа реальной деятельности, ни даже психологии игры. Поэтому не только сама игра, но и психология игры не сводится к изучению тех или иных функций или процессов, участвующих в процессе игры. В игре, как и в каждом виде деятельности, находит себе выражение специфическая направленность личности, её отношение к окружающему, подчиняющее себе все частные психологические проявления и функции включившейся в игру личности. При этом в сложном взаимодействии психических «функций» и реального вида или типа деятельности определяющим, ведущим является вид или тип реальной конкретной деятельности, а не абстрактно взятые психические «функции». Конечно, и отношение человека к действительности, выражающееся в его деятельности, зависит от его психических процессов, от его мышления и пр., но ещё существеннее зависимость его мышления, воображения, чувств и т. д. от его деятельности. Конкретное, действенное отношение личности к окружающему существенно обусловливает и направляет работу психических функций и процессов. И в процессе развития ведущее значение принадлежит не развитию отдельных функций и процессов самих по себе, а развитию, перестройке, изменению основного типа деятельности (игра, учение, труд), которые влекут за собой или определяют перестройку функций или процессов, в свою очередь, конечно, определяясь ими. Таким образом, психологический план более конкретных, проявляющихся в деятельности, отношений личности к окружающему, к которому мы в ходе изучения подходим позже, по существу является более глубоким, фундаментальным и в этом смысле первичным.

Специфическая особенность человеческой деятельности заключается в том, что это сознательная и целенаправленная деятельность. В ней и через неё человек реализует свои цели, объективируя свои замыслы и идеи в преобразуемой им действительности. Вместе с тем объективное содержание предметов, над которыми он оперирует, и общественной жизни, в которую он своей деятельностью включается, входит определяющим началом в психику индивида. Значение деятельности в том прежде всего и заключается, что в ней и через неё устанавливается действенная связь между человеком и миром, благодаря которой бытие выступает как реальное единство и взаимопроникновение субъекта и объекта.

В процессе воздействия субъекта на объект преодолевается ограниченность данного и раскрывается истинное, существенное и объективное, содержание бытия. Вместе с тем в деятельности и через деятельность индивид реализует и утверждает себя как субъект, как личность: как субъект — в своём отношении к объектам, им порождённым, как личность — в своём отношении к другим людям, на которых он в свой деятельности воздействует и с которыми он через неё вступает в контакт. В деятельности, осуществляя которую человек совершает свой жизненный путь, все психические свойства личности не только проявляются, но и формируются. Поэтому психологическая проблематика многообразно связана с изучением деятельности.

Специфическая психологическая проблематика самой деятельности как таковой и действия как «единицы» деятельности связана прежде всего с вопросом о целях и мотивах человеческой деятельности, о её внутреннем смысловом содержании и его строении. Предметы, существующие в окружающем человека мире или подлежащие реализации в нём, становятся целями человеческой деятельности через соотношение с её мотивами; с другой стороны, переживания человека становятся мотивами человеческой деятельности через соотношение с целями, которые он себе ставит. Соотношение одних и других определяет отправные и конечные точки человеческих действий, а условия, в которых они совершаются в соотношении с целями, определяют способы их осуществления — отдельные операции, которые входят в их состав. Необходимость нахождения отвечающих условиям способов их осуществления превращает действие в решение задачи. Предметный результат действия определяет его объективное значение. В контексте различных конкретных общественных ситуаций одно и то же действие может приобрести объективно различный общественный смысл. В контексте целей и мотивов действующего субъекта оно приобретает для него тот или иной личностный смысл; он определяет для него внутреннее смысловое содержание действия, которое не всегда совпадает с его объективным значением, хотя и не может быть оторвано от него.

В действиях людей и их деятельности раскрывается при этом двойной план.

Каждое действие и деятельность человека в целом — это прежде всего воздействие, изменение действительности. Она заключает в себе отношение индивида как субъекта к объекту, который эта деятельность порождает, объективируясь в продуктах материальной и духовной культуры.

Но всякая вещь или объект, порождённые человеком, включаются в общественные отношения. Через посредство вещей человек соотносится с человеком и включается в межлюдские отношения. Поэтому действия человека и его деятельность в целом — это не только воздействие, изменение мира и порождение тех или иных объектов, но и общественный акт или отношение в специфическом смысле этого слова. Поэтому деятельность — это не внешнее делание лишь, а также позиция — по отношению к людям, к обществу, которую человек всем своим существом, в деятельности проявляющимся и формирующимся, утверждает. И особенно существенным в мотивации деятельности является именно её общественное идеологическое содержание — точнее: выражающееся в его мотивах отношение человека к содержанию идеологии, к нормам права и нравственности. На отношение человека к вещам, таким образом, накладываются и с ним переплетаются отношения человека к другим людям, к обществу. Значение, которое результаты действий человека, направленных на ту или иную предметную цель, приобретают для него в общественно-организованной жизни, построенной на разделении труда, зависит от значения их для общества. Поэтому центр тяжести в мотивации человеческих действий естественно в той или иной мере переключается из сферы вещной, предметной в план личностно-общественных отношений, осуществляющихся при посредстве первых и от них неотрывных.

В любой деятельности, в каждом действии человека эта сторона в какой-то мере представлена. И это обстоятельство имеет существенное значение в мотивации человеческой деятельности. В некоторых случаях эта сторона приобретает в действиях человека основное, ведущее значение. Тогда деятельность человека приобретает новый специфический аспект. Она становится поведением в том особом смысле, который это слово имеет, когда по-русски говорят о поведении человека. Оно коренным образом отлично от «поведения» как термина биохевиористской психологии, сохраняющегося в этом значении в зоопсихологии. Поведение человека заключает в себе в качестве определяющего момента отношение к моральным нормам. Самым существенным в нём является общественное, идеологическое, моральное содержание. «Единицей» поведения является поступок, как «единицей» деятельности вообще — действие. Поступком, в подлинном смысле слова, является не всякое действие человека, а лишь такое, в котором ведущее значение имеет сознательное отношение человека к другим людям, к общему, к нормам общественной морали. Поскольку определяющим в поступке является его идеологическое содержание, поступок до такой степени не сводится лишь к внешнему действованию, что в некоторых случаях воздержание от участия в каком-нибудь действии само может быть поступком с значительным резонансом, если оно выявляет позицию, отношение человека к окружающему.

В поступках, в действиях людей их отношение к окружающему не только выражается, но и формируется: действие выражает отношение, но и обратно — действие формирует отношение. Когда я действенно участвую в каком-нибудь деле, включаясь в его осуществление собственными делами, оно становится моим, его идейное содержание в ходе этой деятельности включается определяющим началом в моё сознание; это изменяет моё отношение к нему и в каком-то отношении меня самого. В этом источник огромного воспитательного значения действенного включения человека в дело, имеющее идейное содержание.

Когда советские колхозники включились в сбор средств на оборону страны [во время Великой Отечественной войны], их организованное включение в это народное дело явилось мероприятием не только финансовым, но и идейно-воспитательным: дело обороны страны для всех добровольно включившихся в сборы стало в результате этого включения их собственным делом в значительно большей мере, чем это было до того. Учёт формирующего, воспитательного воздействия на человека, включения его в общественное дело — существенный момент педагогики большого стиля и государственного масштаба.

В организованном обществе общественная мораль и право обычно нормируют поведение людей, их поступки, исходя из общественного значения их объективного содержания. Общественные нормы фиксируют поступки в их внешнем объективном проявлении, потому что именно с предметным результатом действия связано обычно его объективное моральное значение. Но внутреннее отношение индивида к так фиксированному поступку может быть различным даже тогда, когда индивид совершает этот поступок, а не уклоняется от него под влиянием каких-либо узко-личностных мотивов.

Человек может, во-первых, совершить моральный по своему объективному значению поступок вовсе не по моральным мотивам, а в каких-либо иных своих корыстных целях (так же как, с другой стороны, иногда движимый субъективно моральными мотивами человек может совершить и объективно не нравственный поступок), ошибочно придавая субъективно моральный смысл поступку, который лишён морального значения. Во-вторых, совершая объективно моральный поступок, человек может сделать это, подчиняясь тому, что общественно признано как должное, но вопреки основным своим личным устремлениям. Он в данном случае склоняется перед моральной нормой, но не возвышается до неё. Она выступает по отношению к нему как чуждая внешняя сила, которой он покорно подчиняет свои влечения, а не как самое глубокое и интимное выражение его собственного существа. Здесь в мотивации человека господствует крайнее расщепление: человек выполняет свой долг, но действует вопреки своему влечению. Наконец, осуществление поступка, заключающее в себе определённое моральное содержание, может быть для человека и осознаваемым им долгом, и вместе с тем непосредственно испытываемой потребностью — когда общественно-значимое становится для него вместе с тем и личностно-значимым.

Собственно уже тогда, когда человек переживает нечто как свой долг, как должное, даже если он при этом испытывает его как нечто противоречащее тому, что его влечёт и чего ему хочется, должное в какой-то мере уже определяет его волю, и он этого уже в какой-то мере хочет, даже если ему и хочется чего-то другого. Должное противостоит воле, не включаясь в неё, лишь поскольку общественно-значимое не стало для индивида вместе с тем и личностно-значимым и в самой воле первое противостоит второму. Противопоставление общественно- и личностно-значимого, фактически в тех или иных случаях имеющее место, совсем, однако, не вытекает из их существа и никак не обязательно. Оно имеет место только там, где личностное сведено к одному лишь партикулярно-личностному. Но общественно-значимое, отнюдь не растворяясь в партикулярно-личностном, может стать и фактически сплошь и рядом становится вместе с тем личностно-значимым для индивида. Там, где это осуществляется в результате того, что индивид в своём моральном развитии поднимается над одними лишь партикулярно-личностными интересами и общественно-значимое становится вместе с тем и личностно-значимым для него, тип и содержание мотивации существенно изменяются, изменяется внутреннее смысловое содержание поступка. Смысл или значение, которое его поступок имеет для действующего лица, и его объективное общественное значение сходятся или расходятся в зависимости от того, становится ли общественно-значимое значимым для личности или противопоставляется личностно-значимому для него.

Различное внутреннее отношение индивида к совершаемому им поступку является всегда вместе с тем и различным отношением индивида к нормам, фиксирующим объективное моральное содержание поведения. В одних случаях индивид, совершая моральный поступок, может подчинять своё поведение нормам общественной морали и права как некоей силе, которая как долг противостоит его личному влечению; долг осуществляется вопреки личным влечениям и мотивам. Для И. Канта именно такое отношение характеризует моральное сознание и моральное поведение как таковое. Между тем выполнять должное только потому, что это долг, независимо от того, что это в своём конкретном содержании, — как того требует кантовская мораль, — значит собственно обнаружить полное равнодушие, совершенное безразличие к тому, что морально. Такой моральный формализм встречается иногда в жизни. Но это отнюдь не единственная форма морального сознания. В действительности это лишь один из возможных случаев и притом такой, который выражает крайнее несовершенство морального сознания личности, склоняющейся перед нравственностью как некоей чуждой ей силой, но не поднимающейся до неё. Общественно-значимое противостоит при этом личностно-значимому; личностное — это только личное, лишь партикулярно-личностное. В таком случае моральный поступок — это поступок, извне предписанный и лишь принятый к исполнению, не исходящий собственно от личности и не выражающий её существа, а совершаемый скорее вопреки влечениям её природы; поступками, выражающими само существо индивида, представляются лишь те, которые исходят из узко-личностных мотивов индивида.

Получившее философское оформление в этике И. Канта, традиционное внешнее противопоставление общественно- и личностно-значимого, морального и природного (которое уходит корнями в христианское представление о радикальном зле человеческой природы) получило своеобразное преломление в психологической трактовке мотивации человеческого поведения. Когда, преодолевая созерцательно-интеллектуалистическую трактовку человеческой психики, как совокупности ощущений, представлений, идей, психология в начале XX в. выдвинула динамические тенденции как движущие силы, как мотивы поведения, она признала таковыми лишь элементарные органические потребности и чувственные влечения. Моральные факторы, превращённые в трансцендентные по отношению к индивиду нормы, в ирреальные ценности, противостоящие процессу реально совершающегося, неизбежно должны были выпасть из сферы реальных мотивов индивида. Эти две внешне друг другу противостоящие концепции, теории, усматривающие реальные мотивы человеческого поведения лишь в чувственных влечениях и органических потребностях, являются взаимно друг друга дополняющими коррелятами, исходящими из одной и той же противоположности общественно- и личностно-значимого. Между тем в действительности общественно- и личностно-значимое не остаётся в такой внешней противопоставленности. Общественно-значимое может превратиться и сплошь и рядом превращается вместе с тем и в личностно-значимое для индивида, не переставая от этого быть общественно-значимым. Становясь и личностно-значимым для индивида, общественно-значимое порождает в нём динамические тенденции более или менее значительной действенной силы, которыми психология не в праве пренебречь. Не учтя их, нельзя адекватно отразить действительную мотивацию человеческого поведения, понять его подлинную природу.

Действенная сила этих тенденций долженствования, возникающих у человека, когда общественно-значимое становится и личностно-значимым для него, проявилась с изумительной мощью в несметных героических делах советских людей на фронте Великой Отечественной войны. Подвиги Н. Гастелло, который бросил свой загоревшийся самолёт на вражеские цистерны, чтобы уничтожить их объявшим его пламенем, и последовавших его примеру Шевчука и И. Черных, 28 панфиловцев, 16 гвардейцев во главе с В. Д. Кочетковым, 12 краснофлотцев во главе с Трушкиным, краснофлотца М. А. Паникак, который, превратившись в пылающий факел, сжёг в объявшем его пламени немецкий танк, красноармейца Гладкобородова, собственным телом закрывшего амбразуру вражеского дзота, огонь которого не давал двигаться вперёд нашей пехоте, и столько других — всем памятны. Они войдут в историю более славные, чем подвиг А. Винкельрида.[164] Они станут легендарными. Внутренние истоки героического поведения людей раскрываются с потрясающей силой в некоторых из эпизодов, которыми так богата история Великой Отечественной войны. Таков, например, один эпизод Сталинградской эпопеи.

Это было в самые трудные дни обороны Сталинграда. Волга насквозь простреливалась немцами. Доставка продовольствия и боеприпасов зажатой тогда в тиски 62-й армии Сталинграда была сопряжена с исключительными трудностями. «Однажды утром в Бекетовку — Кировский район Сталинграда — приплыл плот. Его прибило к берегу, и он спокойно остановился. Жители и красноармейцы бросились к нему и застыли в тяжком молчании: на плоту лежали четыре человека — лейтенант и три бойца. Люди и плот были иссечены пулями. Один из четверых был ещё жив. Не открывая глаз и не шевелясь, он спросил:

— Который берег?. Правый?

— Правый, — хором ответили красноармейцы.

— Стало быть, плот на месте, — сказал боец и умер». («Правда» от 31/I 1943 г. Майор В. Величко, «Шестьдесят вторая армия».)

Вот человек: жизнь уже покидает его, обескровленный мозг затухает; сознание его мутнеет, он не осознаёт уже самых элементарных вещей — стоял ли он с плотом на месте или двигался, и если двигался, то в каком направлении его несло; самые элементарные вещи уже смешались и выпали из сознания, но одна мысль, единственная освещённая точка среди всё уже заволакивающей тьмы — держится несокрушимо до самого конца: «Разрешил ли я возложенную на меня задачу? Выполнил ли я свой долг?» И на этой мысли — силой исходящего от неё напряжения — держится и с нею кончается жизнь.

Этот случай не единичный. В эпизодах Великой Отечественной войны имеются и другие, аналогичные. Таков, например, случай с капитаном Яницким. Осколком снаряда ему отрывает левую руку, когда он ведёт группу наших самолётов на выполнение ответственного боевого задания. Он продолжает вести самолёт одной рукой. Лишь выполнив боевое задание и положив машину на обратный курс, он передаёт управление штурману и, уже лишаясь сознания, говорит: «Сажать буду сам... Слышишь?» Мысль об ответственности за жизнь товарищей не покидает его и в этот момент. Когда самолёт стал делать вираж над аэродромом, лётчик, которого штурман не хотел тревожить (он был без сознания), очнулся. «Товарищ Кочетов, почему Вы не выполнили приказания?» — тихо, но раздельно сказал он и снова взялся за управление. Группа, как всегда, села образцово. Яницкого без сознания вынесли из кабинки». («Правда» от 8/Х 1942 г. Б. Полевой, «Небо Сталинграда».) И тут, как и там, мысль о долге, об ответственности, о задании — самая прочная мысль в сознании, с нею оно и пробуждается, и гаснет.

Само единство общественно- и личностно-значимого, в силу которого нормы общественной морали входят определяющим началом в мотивации поведения, порождая в психике человека реальные динамические тенденции более или менее значительной действенной силы, может принимать различные формы и разную степень взаимопроникновения.

Именно на этом основывается то различие, которое Г. Гегель усматривал между добродетелью греков и римлян, между αρετη и virtus. Для римлянина, являющегося прежде всего гражданином своего великого города, общественные нормы поведения возвышаются над ним, но их содержание всё же не противостоит ему, поскольку он сам осознаёт себя и выступает как представитель римской государственности. Её идеологическое содержание, служащее мотивом его поведения, осознавалось им как его достояние, но всё же не как непосредственное выражение его индивидуальности, а лишь постольку, поскольку сам он является представителем римской государственности. Добродетель же грека (αρετη) в героический период греческой истории заключалась в том, что всеобщее моральное и личностное переживалось как непосредственное единство, как целостное и единое выражение его собственной индивидуальности. Усматривая в таком типе мотивации существенную особенность героического характера, Гегель, правильно в принципе отмечая историческую обусловленность внутреннего строя личности общественными отношениями, относил такой героический характер к породившему эпос догражданскому периоду истории. В гражданском обществе, в «благоустроенном правовом государстве», по мнению Гегеля, для него не остаётся места, поскольку здесь нормы, регулирующие поведение индивида, даны индивиду извне. Гегель, правда, вносит в это положение один корректив, замечая, что в эпохи революций, когда рушатся установившиеся устои, снова открывается простор для героической индивидуальности, в которой всеобщее и личностное находятся в непосредственном единстве. Гегель, со свойственной ему абсолютизацией государства, изменяет здесь своей диалектике. Он недооценивает того, что борьба между передовым, только ещё нарождающимся в общественном сознании индивида и по существу уже отжившим и отмирающим, хотя и прочно укоренившимся в позитивном праве и ходячей морали, проходит через всю историю общества, принимая лишь более открытые и острые формы в периоды общественных кризисов — гражданских войн и революций. То обстоятельство, что нормы поведения индивида даны ему как закреплённые во вне положения и силы, с которыми он должен считаться, с одной стороны, ограничивает непосредственность и спонтанность его морального сознания и поведения. Но вместе с тем оно открывает для этой непосредственности и спонтанности нравственного сознания личности новую сферу действия. Поскольку в борьбе с так называемым позитивным правом и ходячей моралью опережающий общество индивид иногда прокладывает дорогу для нового права и новой, передовой нравственности, отжившее уже государство оказывается чем-то партикулярным, связанным с особенностями отжившего строя, пришедшим в разлад с истинным, передовым, моральным, всеобщим, а индивид, отдельная личность выступает как единство личностного и всеобщего. (Здесь с особенной отчётливостью выявляется неправомерность противопоставления личностного и всеобщего.) Поэтому и в «благоустроенном правовом государстве» остаётся место — и дело — для «героической индивидуальности», у которой всеобщее моральное содержание является непосредственным источником (мотивом) личного поведения, и мотивы личности имеют всеобщее, а не партикулярно-личностное значение. Поэтому то, что Гегель внешне противопоставлял, относя к различным эпохам истории, выступает в борьбе противоречивых тенденций и в рамках одной и той же эпохи.

Психология обычно проходит мимо всех этих вопросов. Но понять мотивацию человеческого поведения вне этих сложных взаимоотношений личности, её сознания и идеологии невозможно. Поэтому психология при рассмотрении мотивации поведения должна включить их в поле своего рассмотрения.

Глава XV. Действие.

Специфически человеческое действие сформировалось в труде, как акт трудовой деятельности. Совокупность действий, выполняющих определённую общественную функцию, составляет определённый вид трудовой деятельности.

Так как трудовая деятельность — это всегда деятельность, направленная на производство определённого продукта, действие человека всегда направлено на определённый результат. Но одно и то же действие может дать множество различных результатов; некоторые из них могут непроизвольно и непреднамеренно воспоследовать из него, но поскольку деятельность человека и прежде всего его трудовая деятельность является деятельностью сознательной, какой-то из этих результатов является непосредственно сознательной целью действующего субъекта. Сознательный, целенаправленный характер человеческого действия является специфической его чертой.

Однако, как ни существенна цель, одной цели для определения действия недостаточно. Для осуществления цели необходим учёт условий, в которых её предстоит реализовать. Соотношение цели с условиями определяет задачу, которая должна быть разрешена действием. Целенаправленное человеческое действие является по существу своему решением задачи. Отношение к этим условиям, сочетаясь с отношением к цели, составляет внутреннее психологическое содержание действия. Задача, в которой цель соотнесена с условиями, определяющими её осуществление, определяет психологическое строение. Поскольку внутренние психические процессы у человека обнаруживают то же строение, что и внешнее действие, есть все основания говорить не только о внешнем, но и о внутреннем действии.

Достижение результата, составляющего цель определённого действия, может в силу своей сложности потребовать целого ряда актов, связанных друг с другом определённым образом. Эти акты, или звенья, на которые распадается действие, являются частичными действиями, или операциями. Поскольку их результат не осознаётся как цель, они не являются самостоятельными действиями; но в отличие от движений операции — не просто механизмы, посредством которых осуществляются действия, а составные части, из которых они состоят.

Всякое действие, направляясь на определённую цель, исходит из тех или иных побуждений. Более или менее адекватно осознанное побуждение выступает как мотив. Как мотив действия, побуждение осознаётся прежде всего через соотнесение с его целью. То или иное побуждение — потребность, интерес — становится для человека мотивом действия через соотнесение его с целью — так же, как, с другой стороны, объект, на который направляется действие и который побуждает к нему, становится целью действия через соотнесение своё с мотивом. Мотивы поведения, как они осознаются самим действующим субъектом, представляют собой более или менее опосредованное господствующей идеологией, представлениями индивида о должном, дозволенном и отражение его побуждений.

Конкретная мотивация реального действия, исходя из соотношения побуждения с целью, однако никак не исчерпывается им. Она включает осложняющее и видоизменяющее основной мотив отношение индивида к реальным обстоятельствам той конкретной жизненной ситуации, в которой должно быть осуществлено действие. Всегда более или менее многообразное и часто противоречивое отношение к условиям действия, соотносясь с отношением к цели, придаёт мотивации её конкретность, жизненную содержательность и порой противоречивость.

То, что в качестве предмета, становящегося затем целью деятельности, побуждает человека к действию, должно быть значимо для него: именно осуществляющееся в действии отношение к тому, что значимо для субъекта (и что поэтому становится для него переживанием), является источником, порождающим действие — его мотивом и тем, что придаёт ему смысл для субъекта. При этом личностная значимость той или иной возможной цели для человека, как существа общественного, обусловлена и опосредована его общественной значимостью. В каждом человеческом действии неизбежно устанавливается то или иное отношение между общественно- и личностно-значимым для человека. Предмет человеческого действия — это всегда предмет, включённый в отношения между людьми. Отношения к предметам — возможным целям его действий — неизбежно опосредованы у человека общественными отношениями. Каждое предметное действие человека является, таким образом, актом общения, в котором для действующего субъекта раскрывается не только предметный мир, в который он этим действием включается, но и определяющее это действие и в него включающееся содержание общественной жизни. Таким образом, в корне преодолевается фетишистское представление о действии человека как о натуральном образовании («реакции»); в его семантическом (смысловом) содержании раскрывается его общественная сущность, включённая в общественные отношения.

Проблема генезиса и развития человеческого действия, как семантическая проблема, неразрывно связана с проблемой генезиса человеческого сознания на основе общественной практики. Как сами предметы, порождённые в практике, переделывающей природу и создающей культуру, так и их значение (ср. глазу о речи) порождаются в действии. В свою очередь применительно к этим новым предметам, имеющим специфические для человеческого мира значения, возникают и новые действия, имеющие новое значение и новый смысл. Порождение человеческого предметного мира и человеческого сознания в процессе действия и специфически человеческого действия в процессе порождения человеческих предметов, значение которых определяется их функцией в человеческом мире, — две стороны единого процесса.

Каждым действием, направленным на тот или иной предмет или вещественный результат, человек неизбежно соотносится с человеком, воздействует как-то на других людей, на свои взаимоотношения с ними. Когда действие осознаётся самим действующим субъектом в этом своём качестве, оно становится поступком. Поступок — это действие, которое воспринимается и осознаётся самим действующим субъектом как общественный акт, как проявление субъекта, которое выражает отношение человека к другим людям.

Один прекрасный музыкант, слушая рассуждения о том, что исполнение музыкального произведения является результатом звуко-двигательных координаций, переводом слуховых образов в движения, как-то воскликнул: «Да, да, это всё так, но это совсем не то: настоящее музыкальное исполнение — это музыкальный поступок». Этот музыкант, очевидно, переживал своё исполнение не просто как производство более или менее музыкальных звучаний, но вместе с тем и как проявление своей человеческой личности, посредством которого он вступал в общение с другими людьми.

Когда Л. Н. Толстой писал «Я не могу молчать» или Н. И. Чернышевский опубликовал свой роман «Что делать?», когда А. М. Горький написал «Мать», они не просто написали статью или литературное произведение, они совершили определённый поступок. Человечество хранит обычно особую память именно о тех литературных произведениях, которые с объективной стороны были не только литературным, но и общественным событием, а с субъективной — общественным поступком.

Когда у нас рабочий добивается исключительных производственных достижений, движимый сознательным стремлением содействовать защите Родины, он совершает определённый поступок, а не только ту или иную производственную операцию. Никак не сводя социальной сущности явления к его психологическому аспекту, нужно всё же признать, что здесь между действием и поступком имеется и психологически значимое различие в характере и источнике мотивации. То или иное общественное содержание объективно имеет каждое человеческое действие, но вопрос заключается в том, осознаётся ли оно, отражается ли оно в сознании действующего субъекта и является ли сознательным мотивом действия; в зависимости от этого и различаются действие и поступок как особая форма его.

Различные виды действия.

Инстинктивные действия в собственном смысле слова, т. е. действия, которые не только исходят из органических импульсов, но и осуществляются… Специфически человеческим видом действия является волевое действие, и… Волевое действие — целенаправленный, сознательно регулируемый акт. Ход действия в нём более или менее сознательно…

Действие и движение.

Служащие для воздействия на объективный предметный мир, для изменения его, движения человека сами изменяются в процессе этого воздействия. Изучение… Таким образом, движения человека являются собственно способом осуществления… Различают движения непроизвольные и произвольные.

Действие и навык.

В результате повторного разрешения той же задачи человек приобретает возможность выполнять данное действие, как единый, целенаправленный акт, не… Ни одна из высших форм человеческой деятельности не может быть сведена к… Пока они осваиваются, они являются сознательными действиями, цель которых заключается именно в освоении дачного…

Глава XVI. Деятельность.

Задачи и мотивы деятельности.

Общественная организация человеческой деятельности, объективный факт разделения труда порождают своеобразный характер её мотивации. Поскольку… Единство исходных мотивов и конечных целей у сложившейся и осознавшей свои… На жизненном пути человека бывают и такие узловые моменты, в которые более или менее резко меняется всё направление…

Труд.

Основным, исторически первичным видом человеческой деятельности является труд. Своеобразные, отличные от труда, но связанные с ним и производные от него виды деятельности представляют игра и учение.

В высших, наиболее совершенных, формах творческого труда, отражающих всю многогранную сущность человеческого существа, находят себе действенное выражение и развитие все душевные силы, замыслы, чувства личности; эти различные моменты, или стороны, не совпадая, но переходя друг в друга и друг с другом сочетаясь, снова образуют целостное единство.

Все психические процессы, с которых мы начали аналитическое изучение психики человека, выступают в действительности как стороны, моменты труда, игры, учения — вообще одного из видов деятельности. Реально они существуют лишь во взаимосвязи и взаимопереходах всех сторон сознания внутри конкретной деятельности, формируясь в ней и ею определяясь.

Психологический анализ различных видов деятельности, т. е. анализ их психологических свойств, мы начинаем с труда как основного вида деятельности человека; игра и учение, естественно, располагаются в той последовательности, в которой они выступают в качестве основных видов деятельности в онтогенетическом развитии человека.

Психологическая характеристика труда.

В своей классической характеристике труда К. Маркс отметил и ряд важнейших психологических его особенностей. «Труд, — пишет Маркс, — есть прежде… Направляясь по своей основной установке на производство, на создание… Своеобразие психологической стороны трудовой деятельности связано прежде всего с тем, что по своей объективной…

Труд рабочего.

Разделение физического и умственного труда в капиталистическом обществе приводит к тому, что, по мере механизации производства, труд рабочего… Особенно ярко момент интеллектуальной и притом творческой деятельности внутри… Рассказы стахановцев о том, как они работают и добиваются трудовых рекордов, дают богатейший материал и для психологии…

Труд изобретателя.

Если, с одной стороны, делались попытки превратить изобретение в нечто совершенно исключительное, в проявление творческого гения, плод интуиции,… Мысль изобретателя отправляется непосредственно от точки приложения будущего… Процесс изобретательской работы в подлинном смысле слова начинается обычно с выявления точки приложения…

Труд учёного.

Так, один из замечательнейших математиков прошлого столетия, А. Пуанкаре, рассказывал, как крупнейшее своё открытие он сделал, входя в омнибус: в… Опираясь на подобные факты, разнообразные идеалистические «теории творчества»… Сам по себе тот факт, что величайшие открытия иногда совершаются внезапно, не подлежит сомнению. Но подлинное…

Труд художника.

Реализация замысла художника предполагает обычно более или менее длительное собирание и впитывание или вбирание в себя многообразных впечатлений.… Иногда этот материал собирается «впрок», иногда это специальная работа по… Очень яркий пример накапливания материала впрок выступает у А. П. Чехова: «Вижу вот, — пишет он, очевидно отображая…

Игра.

Природа игры.

Различные исследователи и мыслители нагромождают одну теорию игры на другую — К. Гросс, Ф. Шиллер, Г. Спенсер, К. Бюлер, З. Фрейд и пр. Каждая из… Что же такое игра — доступная для ребёнка и непостижимая для учёного? Прежде всего игра, поскольку речь идёт об играх человека и ребёнка, — это осмысленная деятельность, т. е. совокупность…

Теории игры.

Основное достоинство этой теории, которое завоевало ей особую популярность, заключается в том, что она связывает игру с развитием и ищет смысл её в… Теория игры, сформулированная Г. Спенсером, который развил мысль, брошенную Ф.… Стремясь раскрыть мотивы игры, К. Бюлер выдвинул теорию функционального удовольствия (т. е. удовольствия от самого…

Развитие игр ребёнка.

В ранние, в дошкольные годы жизни ребёнка игра является тем видом деятельности, в которой формируется личность. Игра — первая деятельность, которой… В процессе развития обычно личную значимость и привлекательность естественно… Войдя в игру и раз за разом совершаясь в ней, соответствующие действия закрепляются; играя, ребёнок всё совершеннее…

Учение.

Природа учения и труд.

Учение, которое в последовательной смене основных типов деятельности, совершающейся в течение жизни каждого человека, следует за игрой и предваряет… Основная цель учения, применительно к которой приноравливается вся его… Включая учение как сторону в обучение, мы рассматриваем процесс обучения как единый процесс, включающий и учителя и…

Учение и познание.

Первая из них может быть охарактеризована как теория тожества, или рекапитуляции. Она отожествляет путь учения с историческим путём познания, не… Противоположная точка зрения, также находящая себе приверженцев среди… Эта точка зрения спирается либо на отрыв дидактики от теории познания, либо на прагматическую теорию познания,…

Обучение и развитие.

Поэтому в частности распространённое в литературе понятие готовности ребёнка к школьному обучению нуждается в уточнении. Включение в школьное… Но школьное обучение всё же не просто надстраивается лишь над уже созревшими… В частности вопрос не может ставиться так, как он обычно ставился в функциональной психологии, будто сначала у ребёнка…

Мотивы учения.

Уровень сознательности существенно определяется тем, насколько личностно значимым для учащегося оказывается то, что объективно, общественно значимо.… Для того чтобы дети и вообще люди учились сколько-нибудь усердно и эффективно,… В одних случаях этот опосредованный интерес носит характер чисто личной заинтересованности в тех преимуществах,…

Освоение системы знаний.

Американская психология в соответствии с господствующими в ней механистическими установками свела всю проблему учения и обучения (Learning) по… Однако психология учения никак не может быть сведена к проблеме навыков, да и… Процесс прочного усвоения знаний — центральная часть процесса обучения. Это психологически очень сложный процесс. Он…

Часть V.

Введение.

Все психические процессы, с изучения которых начался наш анализ психического содержания деятельности человека, протекают в личности, и каждый из них в своём реальном протекании зависит от неё.

Зависимость психических процессов от личности, как индивидуальности, выражается, во-первых, в индивидуально-дифференциальных различиях. У различных людей, в зависимости от общего склада их индивидуальности, имеются различные типы восприятия и наблюдения, различные типы памяти, внимания (в смысле различной у различных индивидов распределяемости, переключаемости) и т. д. Индивидуальные различия сказываются и в самом содержании воспринимаемого, запоминаемого и т. д. Эта зависимость протекания психических процессов от установок личности особенно ярко и показательно выступает в нашем анализе, например, в избирательном характере запоминания и забывания.

Зависимость психических процессов от личности выражается, во-вторых, в том, что они, как показал наш анализ их развития, не имеют самостоятельной линии развития: их развитие оказывается зависимым от общего развития личности. Изучение развития эмоций показало, что чувства человека в один период или эпоху его жизни не являются всегда непрерывным продолжением, более или менее осложнённым, его чувств в предшествующий период. Когда определённая полоса или эпоха нашей жизни безвозвратно отходит в прошлое и на смену ей приходит новая, то вместе с тем обычно отмирают старые чувства и новые приходят им на смену; сменяется весь строй эмоциональной жизни. Связь чувств с настоящими установками личности существеннее, чем связь их с прошлыми чувствами. Поскольку между новыми и старыми чувствами сохраняется преемственность, она опосредована и обусловлена связью с развивающейся личностью. То же не в меньшей степени применимо к организации волевой жизни и к любой аналитически выделенной стороне психики.

Личностная зависимость психических процессов не ограничивается непроизвольной дифференциацией их в зависимости от индивидуальных особенностей личности. Тот факт, что психические процессы человека суть проявления личности, выражается, в-третьих, в том, что они у человека не остаются только процессами, совершающимися самотёком, а превращаются в сознательно регулируемые действия или операции, которыми личность как бы овладевает и которые она направляет на разрешение встающих перед ней в жизни задач. Так, процесс восприятия превращается у человека в более или менее сознательно регулируемый им процесс наблюдения, и в этом именно проявляется существенная особенность подлинно человеческого восприятия. Точно так же в человеческой памяти непроизвольное запечатление сменяется сознательным запоминанием и превращается в организованную деятельность заучивания, так же как непроизвольное всплывание воспоминаний сменяется намеренным припоминанием. Мышление по самому существу всегда является совокупностью операций, сознательно направляемых на разрешение задач. Внимание, в своей специфически человеческой форме, оказывается «произвольным», т. е. сознательно регулируемым вниманием. Оно в сущности является лишь проявлением воли, которая выражается в том, что вся деятельность человека превращается в действия, сознательно регулируемые личностью.

Таким образом, вся психология человека в той трактовке, которая была ей здесь дана, является психологией личности. Личность не выступает лишь как завершение курса психологии. Она проходит через всё построение, от начала до конца. Она образует основу, изнутри определяющую трактовку психики человека в целом. Все психические процессы составляют психическое содержание жизни личности. Каждый вид психических процессов вносит свой специфический вклад в богатство её внутренней жизни. Стоит обратить внимание на то, какое огромное место в жизни музыкального человека может занять музыка и в какой мере музыкальные впечатления могут заполнить и обогатить его жизнь, чтобы понять, какое большое потенциальное богатство для духовной жизни личности заключено уже в её чувствительности. Достаточно присмотреться к жизни любого слепого человека, чтобы убедиться в том, как выпадение хотя бы одной сферы ощущений отражается на всей жизни и психическом облике личности, вплоть до её характерологических черт (обусловливая насторожённость, переходящую то в собранность, то в мнительность, и т. п.). Это относится, конечно, не только к чувствительности, но никак не в меньшей мере и ко всем другим психическим явлениям. Так, например, память сохраняет и воспроизводит нам наше личное прошлое в воспоминаниях, часто ещё согретых теплотой личного переживания; отражая в нашем сознании наш жизненный путь в преемственной связи между нашим «сегодня» и нашим «вчера», она существенно обусловливает само единство сознания. Но от психических процессов надо всё же отличать психические свойства личности, те черты, которые, определяя направленность личности, её способности и характер, входят в основную характеристику самой личности и определяют её психологический облик.

Психические процессы и психические свойства личности фактически неотрывны друг от друга. С одной стороны, все психические процессы в их конкретном протекании зависят от свойств и особенностей личности — начиная с ощущений и восприятий, которые в полноте своего содержания и реального протекания зависят вовсе не только от деятельности будто бы изолированного рецептора, а от свойств самой личности, от её восприимчивости и впечатлительности и т. д.; с другой — каждый вид психических процессов, выполняя свою роль в жизни личности, в ходе деятельности переходит в свойства личности. Поэтому при изучении любой категории психических процессов — познавательных, эмоциональных, волевых — мы от изучения общих закономерностей этих процессов переходили к тем индивидуально-типологическим особенностям, которые выступают в данной сфере. Индивидуально-типологические особенности в восприятии, памяти, мышлении, воображении, внимании, не говоря уже об индивидуально-типологическихособенностях в эмоциональной и волевой сфере, это уже психические свойства и особенности личности в области восприятия, мышления и т. д., как-то: восприимчивость и впечатлительность, наблюдательность, вдумчивость, рассудительность, эмоциональная возбудимость и устойчивость, инициативность, решительность, настойчивость и т. п. Тем самым уже внутри аналитического изучения психических процессов наметилсясовершающийся с внутренней необходимостью переход к изучению психических свойств личности. Теперь они должны стать предметом специального изучения.

Психические свойства личности — не изначальная данность; они формируются и развиваются в процессе её деятельности. Подобно тому как организм не развивается сначала, с тем чтобы затем начать функционировать, а развивается, функционируя, так и личность не формируется сначала, с тем чтобы затем начать действовать: она формируется, действуя, в самом ходе своей деятельности. В деятельности личность и формируется и проявляется. Будучи в качестве субъекта деятельности её предпосылкой, она является вместе с тем и её результатом. В ходе этой деятельности формируются и психические свойства личности. Путь от аналитического изучения психических процессов к изучению психических свойств личности проходит поэтому через изучение психологической стороны её деятельности. Всякая деятельность человека исходит от него как личности, как субъекта этой деятельности. Единство деятельности, объединяющей многообразные действия и поступки, — в единстве её исходных мотивов и конечных целей, которые являются мотивами и целями личности. Поэтому изучение психологической стороны деятельности является не чем иным, как изучением психологии личности в процессе её деятельности. В труде, учении, игре формируются и проявляются все стороны её психики. Но всё же не всё психическое содержание каждого действия или поступка человека, не всякое психическое состояние в равной мере может быть отнесено к сколько-нибудь устойчивым свойствам личности, которые характеризовали бы какую-нибудь сторону её психического облика. Некоторые акты в своём психическом содержании характеризуют скорее обстоятельства какой-нибудь преходящей ситуации, не всегда существенной и показательной для личности, чем её саму.

Поэтому особо встаёт вопрос о том, как формируются и закрепляются относительно устойчивые психические свойства личности, в своём единстве определяющие её психологический облик.[203]

Психические свойства личности — её способности и характерологические черты — формируются в ходе жизни. Их развитие обусловлено врождёнными анатомо-физиологическими особенностями организма, прежде всего нервного аппарата. Но эти врождённые особенности организма являются лишь задатками, — очень многозначными, которые обусловливают, но не предопределяют психические свойства человека На основе одних и тех же задатков у человека могут выработаться различные свойства — способности и черты характера, — в зависимости от хода его жизни и деятельности, в процессе которой психические свойства личности не только проявляются, но и формируются. В работе — учении и труде — складываются и отрабатываются способности людей; в жизненных деяниях и поступках формируется и закаляется характер. Этот образ действий в единстве и взаимопроникновении с объективными условиями существования личности, выступающий как образ жизни личности, существенно обусловливает её образ мыслей и побуждений, весь строй, склад или психический её облик.

Изучение психического облика личности включает три основных вопроса. Первый вопрос, на который мы стремимся получить ответ, когда хотим узнать, что представляет собой тот или иной человек, гласит: чего хочет человек, что для него привлекательно, к чему он стремится? Это вопрос об его направленности, об его установках и тенденциях, потребностях, интересах и идеалах. Но вслед за вопросом о том, чего хочет человек, естественно встаёт второй: а что он может? Это вопрос о способностях, о дарованиях человека, о его одарённости. Однако способности — это сперва только возможности; для того чтобы знать, как реализует и использует их человек, нам нужно ещё знать, что он есть, что из его тенденций и установок вошло у него в плоть и кровь и закрепилось в качестве стержневых особенностей его личности. Это вопрос о характере человека.

Характер в своём содержательном аспекте теснейшим образом связан с вопросом о том, что для человека значимо в мире и в чём поэтому для него смысл его жизни и деятельности. Именно то, что особенно значимо для человека, выступает в конечном счёте в качестве мотивов и целей его деятельности и определяет подлинный стержень личности.

Эти различные аспекты или стороны психического облика личности, конечно, не внеположны. Они взаимосвязаны и взаимообусловлены. В конкретной деятельности человека все они сплетены в одном узле. Направленность личности, её установки, раз за разом порождая в однородных ситуациях определённые поступки, переходят затем в характер и закрепляются в нём в виде свойств личности. Наличие интереса к определённой области деятельности стимулирует развитие способностей в соответствующем направлении, а наличие определённых способностей, обусловливая плодотворную работу, стимулирует интерес к ней.

Так же тесна и неразрывна взаимосвязь способностей и свойств характера. Так, наличие больших способностей, обусловливая сознание своих сил, своей мощи, не может не отразиться на характерологических свойствах человека, порождая в одних случаях уверенность в себе, твёрдость, решительность, в других — самомнение или беспечность, непривычку к упорному труду. Точно так же малые способности могут обусловить в одних случаях робость, неуверенность в себе, в других упорство, трудолюбие, привычку к усидчивому труду и т. п., т. е. очень существенные характерологические свойства. Характерологические же свойства в свою очередь обусловливают развитие способностей, поскольку способности развиваются, реализуясь, а реализация их зависит от характерологических данных — целеустремлённости, настойчивости, упорства в достижении цели и т. п. В отрыве от соответствующих характерологических свойств способности — это лишь очень абстрактные и мало реальные возможности. Реальная способность — это способность в действии, неуклонном и целеустремлённом; она поэтому не только способность, но и доблесть.

Так в реальной жизни личности все стороны её психического облика, переходя друг в друга, образуют неразрывное единство.

Это единство общего психического облика человека носит всегда более или менее ярко выраженный индивидуальный характер. Понимание и учёт этих индивидуальных особенностей имеет огромное значение в практической жизни; без них невозможна правильная расстановка людей и рациональное их использование. Лишь при знании и учёте индивидуальных особенностей каждого человека можно обеспечить всем людям наиболее полное развитие и применение всех их творческих возможностей и сил. Не менее необходимо знание индивидуальных особенностей в процессе воспитания и обучения. Индивидуализированный подход к каждому ребёнку, к каждому учащемуся является одним из основных требований правильно поставленного процесса воспитания и обучения.

В силу большого практического значения, которое имеет вопрос об индивидуальных особенностях людей, к нему издавна привлекалось особое внимание, и нередко вся проблема психологии личности, неправомерно сужаясь, сводилась только к этому вопросу об индивидуальных особенностях. Между тем в действительности вопрос об индивидуальных особенностях и межиндивидуальных различиях — это всё же лишь один — дифференциальный — аспект в общей проблеме психологии личности. Подлинное понимание различий в психических свойствах разных людей предполагает знание самых этих свойств, их места и значения в строении личности.

Специально в дифференциальном плане вопрос не исчерпывается только межиндивидуальными различиями; необходимо учитывать и внутрииндивидуальные различия.

Любой литературный критик знает, что встречающиеся иногда у плохих художников образы злодеев, которые являются «чистым», т. е. абстрактным, воплощением злодейства без единого светлого проблеска, или ангелов, которые являются «чистым», т. е. абстрактным, воплощением добродетели без единого пятнышка, жизненно не правдивы. В научной, школьной психологии это положение до сих пор почти не получило ещё признания. Этим в значительной мере обусловлена абстрактность, нежизненность господствующейпсихологической науки, а также ряд существенных теоретических её ошибок (в частности в трактовке и определении одарённости детей посредством однократных кратковременных тестовых испытаний)

Каждый человек не толькоотличен от других, но он сам в различные моменты живёт и действует на различных уровнях и достигает различных высот. И чем больше возможности человека и уровень его развития, тем более значительна бывает иногда амплитудатаких колебаний. Самый выдающийся музыкант, актёр, лектор иногда оказывается «не на высоте», т. е. не достигает уровня вообще доступных ему достижений, а в другой размы говорим что он превзошёл самого себя, т. е. в особенно благоприятный момент напряжения и подъёма всех своих творческих сил поднялся ни высоту,которой он обычно не достигает. Каждый человек таит в себе самом и иногда обнаруживает значительные вариации в смысле уровня, высотыфункционирования.

Те немногие исследователи, которые обратили внимание на факт внутрииндивидуальных различий (У. Джемс, К Левин), порой придавали этому положению характер, вовсе разрывающий единство личности.

Нельзя ни разрывать единство личности, ни сводить его к простой однородности. При этом реальное единство психического облика личностимногообразно и противоречиво. Но всегданаходится в конце концов такая стержневая для данной личностипозиция, с которой все свойственные ей противоречия смыкаются в единстве. Н. В. Гоголь в молодости писал своей матери: «Правда, я почитаюсь загадкой для всех: никто не разгадал меня совершенно. У вас почитают меня своенравным, каким-то несносным педантом, думающим,что он умнее всех, что он создан на другой лад от людей. Верители, что я внутренне сам смеялся над собой вместе с вами. Здесь меня называют смиренником, идеалом кротости и терпения. В одном смысле я самый тихий, скромный, учтивый, в другом — угрюмый, задумчивый, неотёсанный и пр., в третьем — болтлив и докучлив до чрезвычайности, у иных умён, у других глуп. Только с настоящего моего поприща вы узнаете настоящий мой характер».[204]

Внешне различные и даже противоположные поступки могут выражать применительно к различным условиямконкретной ситуации одни и те же черты характера и проистекать из одних и тех же тенденций или установок личности. Обратно: внешне однородные и как будто тожественные поступки могут совершаться по самым разнородным мотивам, выражая совершенно не однородные черты характера и установки или тенденции личности. Один и тот же поступок один человек может совершить для того, чтобы помочь кому-нибудь, а другой — чтобы перед кем-нибудь выслужиться. Одна и та же черта характера, застенчивость например, может в одном случае проявиться в смущении, растерянности, в другом — в излишней шумливости и как будто развязности поведения, которой прикрывается то же смущение. Само же это смущение и застенчивость нередко порождаются самыми различными причинами — как-то: диспропорцией в одних случаях между притязаниями личности и её способностями, в других — между её способностями и достижениями и т. д. Поэтому ничего не поймёт в поведении человека тот, кто не сумеет за внешним поведением вскрыть свойства личности, её направленность и тенденции, из которых исходит её поведение.

В итоге три основных положения приобретают принципиальное значение для понимания психологии личности.

1) Психические свойства личности в её поведении, в действиях и поступках, которые она совершает, одновременно и проявляются и формируются. Поэтому равно неправильны как та «статическая» точка зрения, которая исходит из свойств личности как чего-то изначально данного и рассматривает её действия и поступки лишь как проявление вовне её от них независимой неизменной сущности, так и та «динамическая» точка зрения, которая вовсе растворяет личность в ситуации и, пытаясь безостаточно объяснить поведение из складывающихся в ней динамических соотношений, превращает все свойства личности лишь в изменчивые состояния, лишённые какой бы то ни было, даже относительной, устойчивости.

Первая точка зрения знает личность только как предпосылку, вторая — в лучшем случае только как результат деятельности или лишь как собственно мнимую, воображаемую точку пересечения различных сил динамической ситуации. В действительности личность и её психические свойства одновременно и предпосылка и результат её деятельности. Внутреннее психическое содержание поведения, складывающееся в условиях определённой ситуации, особенно значимой для личности, переходит в относительно устойчивые свойства личности, а свойства личности в свою очередь сказываются в её поведении. Нельзя, таким образом, ни отрывать личность от динамики её поведения, в котором она и проявляется и формируется, ни растворить личность в динамике её поведения; они взаимосвязаны и взаимообусловлены.

2) В психическом облике личности выделяются различные сферы или области черт, характеризующие разные стороны личности; но при всём своём многообразии, различии и противоречивости основные свойства личности, взаимодействуя друг с другом в конкретной деятельности человека и взаимопроникая друг друга, смыкаются всё же в реальном единстве личности. Поэтому равно неправильны как та точка зрения, для которой единство личности выражается в аморфной целостности, превращающей её психический облик в бесформенную туманность, так и другая, противоположная ей, которая видит в личности лишь отдельные черты и, утрачивая всякое подлинное, внутреннее единство психического облика личности, тщетно затем ищет «корреляций» между внешними проявлениями этих черт.

3) Психический облик личности во всём многообразии её психических свойств определяется реальным бытием, действительной жизнью человека и формируется в его конкретной деятельности. Эта последняя сама формируется по мере того, как человек в процессе воспитания и обучения овладевает исторически сложившимся содержанием материальной и духовной культуры.

Образ жизни человека, включающий в неразрывном единстве определённые исторические условия, материальные основы его существования и деятельность, направленную на их изменение, обусловливает психический облик личности, которая в свою очередь накладывает свой индивидуальный отпечаток на её образ жизни.

Глава XVII. Направленность личности.

Установки и тенденции.

Помимо предметов, необходимых для существования человека, в которых он испытывает потребность, без которых его существование или вообще, или на… Испытываемая или осознаваемая человеком зависимость его оттого, в чём он… Проблема направленности — это прежде всего вопрос о динамических тенденциях, которые в качестве мотивов определяют…

Потребности.

Вся история развития человеческой личности связана с историей развития потребностей человека. Потребности человека побуждали его к деятельности.… Маркс и Энгельс дали классический анализ изменения роли потребностей в… Все потребности человека в их конкретном содержании и проявлении являются историческими потребностями в том смысле,…

Интересы.

Слово «интерес» очень многозначно. В обиходной речи и в разных науках (политическая экономия, психология) оно употребляется в различных значениях.… Так же как потребности и совместно с ними общественные интересы — интересы в… Специфичность интереса, отличающая его от других тенденций, выражающих направленность личности, заключается в том, что…

Идеалы.

Должное, с одной стороны, противостоит индивиду, поскольку оно осознаётся как независимое от него — общественно-всеобще-значимое, не подвластное его… Идеал может выступать в качестве совокупности норм поведения; иногда это… Идеалы формируются под особенно большим и непосредственным общественным влиянием. Они в значительной мере определяются…

Глава XVIII. Способности.

Встречаясь в жизни с различными людьми, наблюдая за ними в работе, сопоставляя их достижения, сравнивая темпы их духовного роста, мы постоянно убеждаемся в том, что люди более или менее значительно отличаются друг от друга по своим способностям.

Термин «способность» употребляют в житейском обиходе очень широко; в психологической литературе им немало злоупотребляли. Так называемая «психология способностей» сильно дискредитировала это понятие. Наподобие мольеровского учёного врача, который «объяснял» усыпляющее действие опиума тем, что опиум имеет «способность» усыплять, эта психология объясняла любое психическое явление тем, что приписывала человеку соответствующую «способность». Способности, таким образом, в учёном арсенале этой психологии служили нередко для того, чтобы избавиться от необходимости вскрыть закономерности протекания психических процессов. Поэтому современная научная психология выросла в значительной мере в борьбе против психологии способностей. «Функции» тоже нередко трактовались как такие способности; это в свою очередь означало, что способности трактовались как органические функции и в связи с этим рассматривались как некие первичные, природные, преимущественно врождённые особенности. Ввиду этого, прежде чем вводить понятие «способности» в систему психологической науки, необходимо точнее очертить его истинное содержание.

Всякая способность является способностью к чему-нибудь, к какой-то деятельности. Наличие у человека определённой способности означает пригодность его к определённой деятельности. Всякая более или менее специфическая деятельность требует от личности более или менее специфических данных. Мы говорим об этих данных как о способности человека. Способность должна включать в себя различные психические свойства и данные, необходимые в силу характера этой деятельности и требований, которые от неё исходят.

Способности имеют органические, наследственно закреплённые предпосылки для их развития в виде задатков. Люди от рождения бывают наделены различными задатками, хотя различия эти не так велики, как это утверждают те, которые различия в способностях ошибочно целиком сводят к различию врождённых задатков. Различия между людьми в задатках заключаются прежде всего в прирождённых особенностях их нервно-мозгового аппарата — в анатомо-физиологических, функциональных его особенностях. Исходные природные различия между людьми являются различиями не в готовых способностях, а именно в задатках. Между задатками и способностями ещё очень большая дистанция; между одними и другими — весь путь развития личности. Задатки очень многозначны; они могут развиваться в различных направлениях. Задатки — лишь предпосылки развития способностей. Развиваясь на основе задатков, способности являются всё же функцией не задатков самих по себе, а развития, в которое задатки входят как исходный момент, как предпосылка. Включаясь в развитие индивида, они сами развиваются, т. е. преобразуются и изменяются.

Для доказательства наследования способностей обычно указывают на существование семейств, в которых несколько поколений проявляли однородную по своей направленности одарённость. Так, в семье Иоганна Себастьяна Баха в пяти поколениях его предков, братьев и потомков насчитывается не менее 18 значительных музыкальных дарований, из них 11 приходится на его родственников по нисходящей линии, причём в семье было всего 10 мужчин, не обнаруживших музыкальных дарований. Можно также указать на семью Ч. Дарвина, исключительно богатую целым рядом даровитых людей, на Миллей и др. Однако, когда из подобных данных непосредственно заключают о наследственности способностей, относя их исключительно за счёт наследственных особенностей организма, то допускают явную ошибку, ее учитывая одного обстоятельства: в семье с большим количеством музыкальных дарований музыкальный отец не только передаёт своим детям определённые гены, но и оказывает влияние на развитие детей.

Наследственность включается, конечно, в качестве одного из условий в развитие человека, но его способности являются не прямой, непосредственной функцией его наследственности. Во-первых, наследственное и приобретённое в конкретных особенностях личности образуют неразложимое единство; уже в силу этого нельзя относить какие-либо конкретные психические свойства личности за счёт одной лишь наследственности, взятой самой по себе. Во-вторых, наследственны могут быть не сами психические способности в их конкретном психологическом содержании, а лишь органические предпосылки их развития. Органические предпосылки развития способностей человека обусловливают, но не предопределяют одарённости человека и возможностей его развития.

Мы говорим о врождённости задатков, наряду с этим говорят о наследственности способностей. Необходимо уточнить и разграничить эти понятия. Под врождённым естественно понимать то, что уже имеется к моменту рождения; под наследственным то, что посредством определённых органических механизмов передаётся индивиду от его предков. Эти понятия не тожественные ни по форме, ни по существу. Первое понятие описательное: оно констатирует факт; второе — объяснительное: оно вскрывает его источник. Они не совпадают и по содержанию; то, что оказывается врождённым, т. е. наличным к моменту рождения, вовсе не должно быть продуктом одной лишь изолированно взятой наследственности; оно обусловлено и предшествующим ходом эмбрионального развития. С другой стороны, наследственно обусловленное вовсе не должно выступать уже оформившимся к моменту рождения; так, например, несомненно наследственно обусловленные изменения, связанные с половым созреванием, выступают, однако, лишь в более или менее отдалённый от рождения период.

Таким образом, врождённое не сводится к наследственному и наследственное не сводится к врождённому.

Значение врождённых задатков для разных способностей различно. Значение их относительно рельефно выступает в таких способностях, как, например, музыкальные, существенной предпосылкой которых является достаточно тонкий слух, т. е. качество зависящее от свойств периферического (слухового) и центрального нервного аппарата. Особенности строения нервно-мозгового аппарата — это прирождённые задатки. Но это именно задатки для развития музыкальных способностей, предпосылки их развития, а не сами эти музыкальные способности. Музыкальные способности в подлинном смысле слова — это свойства и данные, необходимые для занятия музыкальной деятельностью, т. е. исполнения музыки, сочинения музыки (композиции) или полноценного художественного восприятия её. Музыкальные способности в этом единственно правомерном смысле слова являются не врождёнными свойствами организма, а результатом развития личности; врождённые задатки и являются лишь необходимыми предпосылками; они зависят от всего пути развития личности. Конкретно (если продолжать развитие мысли на примере музыкальных способностей) развитие музыкальных способностей композитора может зависеть от того, найдёт ли он творческие замыслы, сюжеты, адекватные его техническим средствам, и технические средства, адекватные его замыслам, и т. п.

Не подлежит сомнению, что люди очень значительно разнятся не только по своим врождённым задаткам, но и по своим способностям — как по их степени, так и по их характеру. Эти различия в способностях — продукт не врождённых задатков самих по себе, а всего хода развития личности, в который врождённые задатки включаются как исходная предпосылка.

Способность развивается на основе различных психофизических функций и психических процессов. Она — сложное синтетическое образование, которое включает в себя целый ряд данных, без которых человек не был бы способен к какой-либо конкретной деятельности, и свойств, которые лишь в процессе определённым образом организованной деятельности вырабатываются.

При развитии способностей в процессе деятельности существенную роль играет своеобразная диалектика между способностями и умениями. Способности и умения, совершенно очевидно, не тожественны, но они всё же теснейшим образом друг с другом связаны; притом связь эта взаимная. С одной стороны, освоение умений, знаний и т. д. предполагает наличие известных способностей, а с другой — само формирование способности к определённой деятельности предполагает освоение связанных с ней умений, знаний и т. д. Эти умения, знания и т. д. остаются чем-то совершенно внешним для способностей человека, лишь пока они не освоены. По мере того как они осваиваются, т. е. превращаются в личное достояние, они перестают быть только знаниями, умениями, полученными извне, а способствуют развитию способностей. Так, по мере того как человек на материале определённой системы знания по-настоящему осваивает приёмы обобщения, умозаключения и т. д., у него не только накопляются определённые умения, но и формируются определённые способности. Обучение, как подлинно образовательный процесс, тем именно и отличается от простой тренировки, что в нём через умения и знания формируются способности.

Способность закрепляется в личности как более или менее прочное её достояние, но она исходит из требований деятельности и, будучи способностью к деятельности, она в деятельности и формируется. Когда мы изучали, например, воображение, мы вскрыли, как направленность личности, сознание которой отображает действительность, порождает характерную для воображения тенденцию к преобразованию отображаемого. Это была не органическая функция, как, например, чувствительность, и не способность, а определённая закономерность протекания психических процессов. Но в условиях определённой творческой деятельности — писателя, художника, музыканта — осуществление этих процессов преобразования включает целый ряд дополнительных предпосылок и данных; вбирая их в себя, человек в процессе деятельности формирует в себе специфические способности.

Если речь идёт, например, о музыкальном творчестве, то деятельность воображения предполагает, с одной стороны, наличие достаточно ярких, богатых, тонко нюансированных ощущений и представлений; с другой — эта деятельность требует для своего осуществления специальной техники, которая формируется и развивается на основе исторического развития музыки. Развитие творческого воображения музыканта как конкретной способности может (как мы видели на примере Н. А. Римского-Корсакова) оказаться скованным недостаточной или неадекватной ему техникой, и лишь овладение художником новыми техническими средствами создаёт возможность дальнейшего развития творческих музыкальных способностей. Таким образом, никак не совпадая, конечно, со способностями, умения, техника данной деятельности, навыки, знания, с ней связанные, являются, однако, существенным условием развития соответствующих способностей — так же как наличие соответствующих способностей является условием для овладения этими умениями и пр. Способности формируются по мере того как человек, осваивая их, овладевает необходимыми для деятельности умениями.

Конкретная музыкальная способность к композиции — это целый комплекс различных данных, которые в самом процессе деятельности, взаимодействуя друг с другом, образуют единое специфическое целое. Так же по существу обстоит дело с каждой способностью.

Способности квалифицируют личность как субъекта деятельности: будучи принадлежностью личности, способность, конечно, сохраняется за личностью как потенция и в тот момент, когда она не действует. В итоге способность — это сложная синтетическая особенность личности, которая определяет её пригодность к деятельности. Будучи пригодной для деятельности, способность в деятельности и формируется. Более или менее специфические данные, которые требуются для определённой деятельности, лишь в деятельности и через посредство её могут сформироваться на базе тех или иных задатков.

Деятельность человека — это, говоря конкретно, трудовая деятельность, посредством которой человек в процессе исторического развития, изменяя природу, создаёт материальную и духовную культуру. Все специальные способности человека — это, в конце концов, различные проявления, стороны общей его способности к освоению достижений человеческой культуры и её дальнейшему продвижению. Способности человека — это проявления, стороны его способности к обучению и к труду.

Означая способность к труду и обучению, способности человека в обучении и труде формируются. Совершенно ошибочной является та общераспространённая точка зрения, будто способности человека, как нечто готовое и законченное до своего выявления, в деятельности человека и её продуктах лишь выявляются вовне, оставаясь и после своего выявления и независимо от него тем же, чем они были до того. В действительности между способностями человека и продуктами его деятельности, его труда, этими материализованными сгустками человеческих способностей, существует глубочайшая взаимосвязь и теснейшее взаимодействие. Реализуясь в тех или иных достижениях, способности человека не только проявляются, а также формируются и развиваются. Способности человека развиваются и отрабатываются на том, что он делает. То, что человек сделал, не является только проявлением его будто бы заранее фиксированных способностей, а их реализацией и развитием.

Человеческие способности, характеризующие человека в отличие от всех других живых существ, составляют природу человека, но сама природа человека — продукт истории. Природа человека формируется и изменяется в процессе исторического развития в результате трудовой деятельности человека. Способности человека — продукт истории; они формировались в процессе исторического развития: интеллектуальные способности человека формировались, по мере того как, изменяя природу, человек познавал её; художественные — изобразительные, музыкальные и т. п. способности к искусству формировались и развивались у человека, по мере того как в ходе исторического развития создавались и развивались различные виды искусства.

На различных этапах исторического развития способности приобретают конкретно иное содержание. По мере того как человечество создавало новые области и достижения культуры, материализованные в продуктах общественной практики, порождались или развивались новые способности, и прежние способности получали новое конкретное содержание. Развитие музыки, возникновение нового музыкального строя или перспективного изображения были развитием нового художественного восприятия, новых — музыкальных или изобразительных — способностей.

С расширением человеческой трудовой деятельности и появлением всё новых видов её у человека формировались и новые способности. Человеческие способности и их структура зависят от исторически развивающихся форм разделения труда. Возрастающие разделение и специализация труда привели к специализации человеческих способностей. «Различие природных дарований у индивидов, — пишет К. Маркс, — есть не столько причина, сколько следствие разделения труда».[209]

Выявляя зависимость структуры человеческих способностей от исторически изменяющихся форм разделения труда, К. Маркс в блестящем и тонком анализе вскрывает изменение психики человека при переходе от ремесла к мануфактуре, от мануфактуры к крупной промышленности, от её начальных к более поздним, зрелым капиталистическим формам (см. «Капитал», т. I, гл. 12 и 13). Развитие мануфактуры и разделение труда приводит к крайней специализации способностей, к формированию «частичного рабочего, простого носителя известной частичной общественной функции» («Капитал», т. I, стр. 406, изд. 1936 г.). Дальнейшее развитие механизации промышленности, при которой различные виды физического труда теряют характер специальности, создаёт технические предпосылки для развития индивида, который уже не прикован исключительно к одной частной функции, для которого и различные общественные функции являются сменяющими друг друга формами деятельности. В условиях капиталистического общества этот новый сдвиг в технических условиях труда используется, однако, для того, чтобы ещё больше деквалифицировать рабочего, вырыть ещё бОльшую пропасть между физическим трудом, теперь уже не требующим никаких специальных знаний, и умственным трудом, посвящённым науке, отделившейся от производства, от практической деятельности работника. Лишь в условиях социалистического общества сдвиги в технике труда, связанные с ростом производительных сил, могут быть использованы и фактически используются для преодоления противоположности физического и умственного труда и для всестороннего развития всех способностей личности.

Общая одарённость и специальные способности.

Общую способность часто обозначают термином «одарённость». Под одарённостью в таком случае, в отличие от специальных способностей или дарований,… Нужно, однако, сказать, что если под общей одарённостью разуметь взятую в её… Вопрос об общей и специальной одарённости оказался очень дискуссионным. Одни, как Э. Торндайк, склонны свести…

Одарённость и уровень способностей.

Исследования различных видов специальной одарённости проводились по большей части в связи с практикой профессиональной ориентации и профессиональной… Способности могут различаться не только по своему качеству или направленности,… В житейском обиходе, когда говорят, например, об одарённых детях, под одарённостью к дарованием разумеют по большей…

Теории одарённости.

Ненадёжность выводов по изучению одарённости в большой мере объясняется узостью и механистичностью применяемых методов. Чаще всего употребляются… В пересмотре нуждается и господствующая устремлённость большинства… Наряду с авторами, которые подчёркивают роль наследственности в одарённости и специальных способностях, имеются…

Развитие способностей у детей.

Уже самые первые проявления задатков превращают их в элементарные, начинающие складываться способности. Вместе с тем каждая начинающая складываться… В развитии способностей у ребёнка существенным этапом является развитие у него… В способностях детей — как общих, так и специальных — обнаруживаются многообразные индивидуальные различия. Они…

Глава XIX. Темперамент и характер.

Потребности, интересы и идеалы, вообще установки и тенденции личности определяют, что хочет человек; его способности — что он может. Но остаётся ещё вопрос о том, что же он есть — каковы основные, стержневые, наиболее существенные свойства человека, которые определяют его общий облик и его поведение. Это вопрос о характере. Тесно связанный с направленностью личности, характер человека вместе с тем имеет своей предпосылкой его темперамент. Темперамент и характер отличны и вместе с тем тесно связаны друг с другом. Их научное изучение шло не совпадающими, но неоднократно скрещивающимися путями.

Учение о темпераменте.

Для темперамента показательна, во-первых, сила психических процессов. При этом существенна не только абсолютная сила их в тот или иной момент, но и… Психическая деятельность одной и той же силы может отличаться различной… Существенным выражением темперамента является, далее, скорость протекания психических процессов. От скорости или…

Учение о характере.

Но всякая определённость — это всегда и неизбежно определённость по отношению к чему-то. Не существует абсолютной определённости в себе… Поэтому первый и решающий вопрос для определения характера каждого человека —… Для характера, как и для воли, взятых не формально лишь, а по существу, решающим является взаимоотношение между…

Глава XX. Самосознание личности и её жизненный путь.

Самосознание личности.

Подлинный смысл всего пройденного нами пути в том и заключается, что он был не чем иным, как последовательно, шаг за шагом прокладываемым путём… При этом именно потому, что всякая деятельность исходит от личности как её… Как ни велико значение проблемы личности в психологии, личность в целом никак не может быть включена в психологию.…

Жизненный путь личности.

В отличие от всех живых существ человечество имеет историю, а ее просто повторяющиеся циклы развития, потому что деятельность людей, изменяя… То, что относится к человечеству в целом, не может не относиться в известном… Речь, таким образом, идёт не о том, чтобы свести историю человеческой жизни к ряду внешних дел. Меньше всего может…

Библиография.

Основоположники марксизма-ленинизма по вопросам психологии

Маркс К., Капитал, т. I. Энгельс Ф., „Диалектика природы“, „Анти-Дюринг“, „Положение рабочего класса в… Ленин В. И., „Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов“, „Материализм и эмпириокритицизм“,…

Общие курсы

Корнилов К. Н., Теплов Б. М., Шварц Л. М., Психология, М. 1938. Костюк Г. С. (ред.), Психология, К. 1939 (на укр. яз.). Кравков С.В., Очерк психологии, „Раб. просв.“, 1925.

Предмет психологии и её методы

Вундт В., Введение в психологию, М. 1912, гл. О предмете. Дильтей В., Описательная психология, М. 1920. Дильтей В., Новые идеи в философии. Сб. 4. Что такое психология? СПб 1913.

История психологии

Троицкий М. М., Немецкая психология в текущем столетии, М. 1867. Рибо Т., Современная английская психология, перев. со 2-го изд., М. 1881. Рубинштейн С. Л., Философские корни экспериментальной психологии, „Учёные записки Лен. гос. пед. ин-та им. Герцена“,…

Психология в СССР

Ананьев Б. Г., Задачи изучения истории русской психологии, „Советская педагогика“ № 4, 1938. Вержбалович, Обзор главных направлений русской психологии, „Вера в разум“,… Радлов, Очерки истории русской философии, П. 1920.

Основы психического развития

Беритов И. С, Индивидуально приобретённая деятельность центральной нервной системы, 1932. Дюссер де Баренн и Фультон, Функциональная локализация в коре мозга, М.—Л.… Иванов-Смоленский А. Г., Основные проблемы патофизиологии высшей нервной деятельности, М.—Л. 1933.

Ощущение и восприятие

Исследования по проблеме чувствительности, «Труды института по изучению мозга им. В. М. Бехтерева», т. 13, Л. 1939. Лазарев П. П., Основной психофизический закон и его современная формулировка,… Орбели Л. А., акад., Лекции по физиологии нервной системы, изд. 3-е, М.—Л. 1938. Лекция вторая.

Память

Бергсон А., Материя и память, СПб 1911.

Блонский П. П., Память и мышление, М. 1935.

Голант Р., О расстройствах памяти, М.—Л. 1925.

Комм А. Г., Реконструкция в воспроизведении, «Учёные записки Ин-та им. Герцена», т. XXXIV, Каф. психологии, под ред. проф. Рубинштейна, 1940.

Красильщикова Д. И., Реминисценция, «Учёные записки Ин-та им. Герцена», т. XXXIV, Каф. психологии, под ред. проф. Рубинштейна, 1940.

Коффка К., Основы психического развития, М.—Л. 1934.

Meйман Э., Экономия и техника памяти, М. 1913.

Рибо Т., Аффективная память, СПб 1899.

Рибо Т., Болезни памяти, СПб 1900.

Рибо Т., Память в её нормальном и болезненном состоянии, изд. 3-е, СПб 1912.

Фрейд З., Психопатология обыденной жизни, 2-е изд., М. 1923.

Ballard D. В., Obliviscence and Reminiscence. Brit. J. Psychol. Monog. supp. vol. I, 1915.

Bartlett F. C., Remembering. A Study in Experimental and Social Psychology. Cambridge, England. University Press. 1932, pp. X—317.

Blondel Ch., Introduction à la psychologie collective. 1928. Seconde partie. Ch. 11.

Bühler V., Tatsachen und Probleme zu einer Psychologie der Denkvorgänge. Über Gedankenerinnerungen. Archiv f. d. ges. Psychologie. 1912.

Dugas L., La Mémoire et l’Oubli. Paris, 1929.

Ebbinghaus H., Über das Gedächtnis. Untersuchungen für experimentelle Psychologie. Leipzig, 1885. (Классическая работа основоположника экспериментального исследования памяти.) См. также его же: Основы психологии и очерк психологии.

Halbwachs M., Les cadres sociaux de la mémoire. Paris, 1925 (французская социологическая школа).

Janet P. L’évolution de la mémoire et de la notion du temps. Paris, 1928.

Müller G. und Pilzecker A., Experimentelle Beiträge zur Lehre von Gedächtnis. Leipzig, 1900.

Pieron, L’habitude et la mémoire, в «Nouveau Traité de Psychologie» par Dumas, v. IV, 1935.

Развитие памяти у детей

Леонтьев А. Н., Развитие памяти, М.—Л. 1931.

Мейман Э., Лекции по экспериментальной педагогике, т. I, гл. 6. М. 1914 (О памяти в школьном возрасте).

Стерн В., Психология раннего детства, 1922. Гл. о памяти (лучшая работа о развитии памяти в дошкольном возрасте).

Brunswick E. L., Goldstein E., Pileck, Untersuchungen zur Entwicklung des Gedächtnisses. Ztschr. für Psychologie. Bd. 64, 1932.

Peterson J., Learning in Children. Chap. 10 в «Handbook of Child Psychology» (Ed. by C. Murchison). Worcester, Mass. Clark Univ. Press. 1933.

Воображение

Вундт В., Фантазия как основа искусства, СПб—М. 1914 (русский перевод гл. I, т. II, Völkerpsychologie).

Джемс У., Психология, П. 1922, гл. XIX.

Кейра Ф., Воображение и различные формы его у ребёнка, СПб 1912.

Мейман Э., Лекции по эксперим. педагогике, т. 1, гл. 7, М. 1914.

Левинсон-Лессинг Ф. Ю., Роль фантазии в научном творчестве, П. 1923.

Рибо Т., Творческое воображение, СПб 1901.

Мышление

Крогиус А. А., Вюрцбургская школа экспериментального исследования мышления и её значение. Новые идеи в философии, сборн. 16, СПб 1914. Кюльпе О., Современная психология мышления (перевод статьи 1912 г.). «Новые… Циген Т., Физиологическая психология, в 15 лекциях, СПб 1909.

Речь

Вандриес Ж., Язык. Лингвистическое введение в историю (перевод — 409 стр.). Соцэкгиз, М. 1937.

Маркс—Ленин—Сталин о языке, изд. ГАИМК, под ред. Марра, Л. 1933.

Марр Н. Я., Вопросы языка в освещении яфетической теории, Л. 1933.

Марр Н. Я., Избранные отрывки из работ Н. Я. Марра (сост. Б. Аптекарь), ГАИМК, 1933.

Марр Н. Я., Лингвистически намечаемые эпохи развития человечества в их увязке с историей материальной культуры (Избран. работы, т. III, стр. 35—60), 1934.

Марр Н. Я., Средства передвижения, орудия самозащиты и производства (Избран. работы, т. III, стр. 90—122), 1934.

Марр Н. Я., Язык и мышление, М. 1931.

Марр Н. Я., Язык и современность, «Известия ГАИМК», Л. 1932.

Марр Н. Я., Яфетическая теория (Общ. курс учения о языке), т. II, 1936, стр. 3—126.

Мещанинов, Новое учение о языке, 1925.

Мещанинов, Общее языкознание, 1940.

Соссюр Ф., Курс общей лингвистики, М. 1933.

Bally Ch., Le langage et la vie. Paris, 1935. 3 ed.

Bally Ch., Traité de stylistique française. Paris, 2 ed.

Bühler K., Sprachtheorie, Jena, 1935.

Cassirer E., Die Sprache. B. I. Berlin, 1923.

Delacroix, Le langage et la pensée. Paris, 1922. 2. Ed. 1930.

Gardiner A. H., The Theory of Speech and Language. Oxford Clarondon Press. 1932, pp. X-332.

Jesperson O., Language. Its Nature. Development and Origin, 1922. (Есть немецкий перевод.)

de Laguna G. A., Speech, its Function and Development. New Haven. Vale Univ. Press, 1927, pp. XII—363.

Paulhan F., La double fonction du langage. Paris: Félix Alcan, 1929, 175 pp.

Psychologie du Langage. Journal de Psychologie normal et pathologique. Numero Spécial. 1933. № 1—4.

Wundt W., Die Sprache, Stuttgart, 1921.

Патология речи

Кроль М. Б., Маргулис Н. Н., Проппер, Учебник нервных болезней т. I, статья Н. Б. Кроля, М. 1933. Апрактическое, агностическое и афатическое расстройство.

Gelb A., Pathologie et Psychologie du langage. Journal de Psychologie, № 1—4, 1933.

Goldstein K., L’analyse de l’aphasie et l’étude de l’essence du langage; там же: Pathologie der Sprache. Bericht über den XII Kongress, 1932.

Goldstein K. und Gelb A., Psychologische Analyse hirnpathologischer Fälle. 1920. См. также серию статей под тем же заголовком в «Psychologische Forschung», особенно статьи Hochheimer'a и Sieckmann'a (1933).

Head H., Aphasia and Kindred Disorders of Speech. Vol. I, II. Cambridge, 1926.

Развитие речи у ребёнка

Бюлер К., Очерк духовного развития, М. 1930.

Декедр А., Развитие ребёнка от двух до семи лет, Л. 1925 (даёт методику исследования речевого уровня детей дошкольного возраста).

Пиаже Ж., Речь и мышление ребёнка, М.—Л. 1932.

Рыбников Н. А., Язык ребёнка, 2-е изд., М. 1926.

«Психология речи». Учёные записки Ленинградск. педагог. ин-та им. Герцена, т. 35, 1941. Рубинштейн С. Л., К психологии речи. Леушина А. М., Развитие связной речи у дошкольника. Звоницкая А. М., Психологический анализ связности речи в её развитии у школьника. Семёнова А. П., Психологический анализ понимания аллегорий, метафор и сравнений (образ и понятие). Сыркина В. Е., Психологический анализ понимания школьниками эмоционально выразительных моментов речи.

Селли Д., Очерки по психологии детства, М. 1909.

Стерн В., Психология раннего детства, перевод со 2-го изд. 1923 г. См. также по-нем. значительно дополненное 5-е изд., 1928. Psychol. der frühen Kindhelt.

Delacroix H., L’enfant et le langage. Paris, 1934.

Mc Carthy, The Language Development of the Preschool Child. University of Minnesota Press. Minneapolis, 1930.

Mc Carthy, Language Development. Handbook of Child Psychology. Ed by Murchison (обзор новых работ и обширная библиография), 1931.

Stern W., Die Kindersprache, 4-te Aufl. Leipzig, 1928.

Внимание

Добрынин Н. Ф., Колебания внимания, изд. РАНИОН, М. 1928. Добрынин Н. Ф., К вопросу о типах внимания, «Психология», т. I, вып. 1,… Рибо Т., Психология внимания, 2-е изд., СПб 1892.

Эмоции

Нервно-гуморальные основы эмоций

Кеннон В., Физиология эмоций. Телесные изменения при боли, голоде, страхе и ярости, М. 1927.

Bard Ph., Emotion I. The Neuro-humoral Basis of Emotional Reactions. Foundation of Experimental Psychology. Ed. by Murchison. 1929.

Cannon W. S., Again the James-Lange And the Thalamie Theories of Emotion. Psych. Review. 38 1931.

Cannon W. S., The James-Lange Theory of Emotion; a Critical Examination and an Alternative Theory. American Journal of Psychology. 39. 106—124. 1927.

Cannon W. S., Neural Organisation For Emotional Expression (в сборн. «Feelings and Emotions», edit. by С. Murchison. Worcester, 1928.)

Landis Carney, Emotion II. The Expressions of Emotions. (в сборн. «Feelings and Emotions», edit. by С. Murchison. Worcester, 1928.)

Newmann E. В., Perkins and Wheeler R. H., Cannon’s Theory of Emotion: a critique. Psych. Review, 37, 1930.

Психологическая теория эмоций

Грот Н. Я., Психология чувствований, СПб 1879—1880.

Дарвин Ч., О выражении ощущений у животных и человека. Русский перевод работы. The Expression of the Emotions. 1872.

Джемс У., Психология, М. 1922 и др. изд.

Мак Дауголл У., Введение в социальную психологию.

Рибо Т., Психология чувств, СПб 1912.

Blondel Ch., Introduction à la psychologie collective. Paris, 1928. Seconde partie, Ch. III. La vie affective (с социологической точки зрения).

Bühler K., Ausdruckstheorie, Jena, 1934.

Dumas G., Les Émotions, в «Nouveau Traité de Psychologie». par Dumas, Tome II, Paris, 1931.

Feelings and Emotions. The Wittenberg Symposium. Ed. by Reymert. Clark Univ. Press. 1928 (в настоящем сборнике даны статьи об эмоциях и чувствах крупнейших представителей психологии всех стран).

Höffding H., Humor als Lebensgefühle. Berlin, 1918.

James W., Principles of Psychology. London, 1890.

Janet Pierre, De l’angoisse à l’extase (Etude sur la croyance et les sentiments). Paris, 1926—1928.

Largier de Bancels, Les tendences instinctives, в «Nouveau Traité de Psychologie». Vol. II. 1932.

Mc Dougall W., Outline of Psychology. New York, 1929.

Ruckmick Chr. A., The Psychology of Feeling and Emotion. London. Mc Graw-Hill Publishing Co., Ltd. 1936, pp. XIV—529. N.-Y. 1936.

Schand A. F., Character and the Emotions. Mind. № 5, 203—226. 1895.

Wallon, La genèse du caractère chez l’enfant. Paris, 1933.

Развитие эмоций у детей

Уотсон Дж. Б., Психологический уход за ребёнком, М. 1929.

Mendouse, L’âme de l’adolescent. Paris, 1924.

Watson J. В., Experimental Studies on the Growth of the Emotions. Psychology of 1925. Ed. by Murchison. 1929.

Watson J. В., Recent Experiments on the How We Lose and Change our Emotional Equipment. Psychology of 1925. Ed. by Murchison. 1929.

Воля

Басов М. Я., Воля как предмет функциональной психологии, П. 1922.

Джемс У., Психология, гл. XXIV, М. 1922.

Ланге Н. Н., Психология, гл. IX, М. 1922.

Мейман И., Интеллигентность и воля, М. 1917.

Пейо Ж., Воспитание воли, М. 1912.

Рибо Т., Воля в её нормальном и болезненном состоянии, СПб. 1894.

Ribot Th., Über den Willen, Vortrag, Untersuchung zur Psychologie und Philosophie. Leipzig, 1910.

Blondel Ch., Les volitions, «Traité de Psychologie» par Dumas, vol. II, Paris, 1924.

Lewin K., Vorsatz, Wille und Bedürfnis. Berlin, 1926.

Lewin K., Die Entwicklung der experimentellen Willenspsychologie und die Psychotherapie. 1929.

Lindworsky J., Der Wille, seine Erscheinung und seine Beherrschung. 3-te Aufl. Leipzig, 1923.

Michotte A. et Prum N. Étude experimentelle sur le choix volontaire et ses antécédents immédiats, «Archives de Psychologie». 1910.

Piaget J., Le Jugement moral chez l’enfant. Paris, 1932.

Психологическая характеристика деятельности

Бернштейн Н. А., Физиология движений. Гл. в книге: Конради Г. И., Слонима А. Д. и Фарфеля В. С, «Физиология труда», М. 1934. Орбели Л. А., Лекции по физиологии нервной системы, 2-е изд., 1935. Ухтомский А. А., Физиология двигательного аппарата, «Практическая медицина», 1927. Du mouvement à la conduite,…

Психологическая характеристика личности

Рибо Т., Болезни личности, СПб 1886. Allport, G. W., Personality; a Psychological Interpretation. New York, 1937. … Janet, P., L’évolution psychologique de la personalité. Paris. Chahine, 1930.

Темперамент и характер

Лазурский А. Ф., Очерк науки о характере, СПб 1917. Лазурский А. Ф., Школьные характеристики, СПб 1913. Лесгафт П. Ф., Семейное воспитание ребёнка, СПб 1900.

Библиографические сборники психологической литературы

Основные периодические издания, дающие библиографию психологической литературы:

Année Psychologique

Psychological Abstracts

Psychological Bulletin

Psychological Index Ed. by Hunter.

Именной указатель.[218]

А

Ааль А.

Абрагам

Августин

Авенариус Р.

Аверроес

Авиценна

Авсенев П. С.

Адлер А.

Айзекс С. (Исаакс С.)

Айрапетян Э. Ш. (Айрапетянц Э. Ш.)

Алгаценна

Алексеев-Беркман Н. А. (Алексеев-Бергман Н. А.)

Алкмеон

д’Аллонь Р.

Альпорт Г. У. (Олпорт Г. У.)

Ананьев Б. Г.

Андреев Л. А.

Анохин П. К.

Антонович

Антошина М.

Анфруа Л. и К.

Ардальон К.

Аристотель

Арну

Аррениус

Архимед

Аствацатуров М. И.

Аснин

Астратян Э. А.

Ах Н.

Б

Бабит

Байрон Дж.

Баллард Д. Б.

Баконь

Балакшина В. Л.

Балли Ч.

Бальзак О. де

Бансель Л. де

Барнес Э.

Бартлетт Э.

Бах И. С.

Бейрль

Беленькая Л. Я.

Белинский В. Г.

Белл Ч.

Белов

Беляев

Беляева-Экземплярская С. Н.

Беме К.

Бенгеман

Бер Т.

Бергман

Бергсон А.

Берд

Беркенблит

Беркли Дж.

Бернгейм

Бернштейн Н. А.

Бестужев

Бет А.

Бетховен Л. ван

Бетц

Бехтерев В. М.

Бильо

Бине А.

Byok

Благонадёжина Л. В.

Блейлер Э.

Бликс М.

Блондель Ш.

Блонский П. П.

Богословский А. И.

Бойтендайк Ф. Ж. (Байтендайк Ф. Ж.)

Болдуин Дж. М. (Болдвин Дж. М.)

Бомарше

Боненбергер

Боровский В. М.

Брайль

Брейтон

Брентано Ф.

Бридж

Бродман К.

Брока

Бронштейн А. И.

Брукс Ф. Д.

Бруневик

Буль М.

Бумке

Бурдах

Burks В. S.

Бушан Л. (Бутан Л.)

Быков К. М.

Бэкон Ф.

Бэн А.

Бэрт

Бюлер К.

Бюлер Ш.

Бюхнер Л.

В

Вагнер В. А.

Валлер

Валлон А.

Ван-Дейк А. (Ван Дейк А.)

Вахтангов Е. Б.

Вацура Э. Г. (Вацуро Э. Г.)

Введенский

Вебер Э. Г.

Вебер А.

Вебер К. М.

Вейсс (Вайсс)

Величко В.

Велланский Д. М.

Верагут

Верлен Л.

Вернике

Вертгеймер М. (Вертхаймер М.)

Вивес Л.

Вильсон

Вирхов

Водопьянов М. В.

Войтонис Н. Ю.

Вольперт

Вольф Х.

Вундт В.

Выготский Л. С.

Г

Гайдн Ф. Й.

Галилей Г.

Галич А. И.

Галль

Гальбвакс М. (Хальбвакс М.)

Гальперин С. И.

Гальперин П. Я.

Гальтон Ф.

Галуа Э.

Ганелин

Гарбузов Н. А.

Гарлей Р. (Гартлей Р.)

Гартини

Гартман Н.

Гасман

Гассенди П.

Гастелло Н.

Гаупп Р.

Гаусс К. Ф.

Гегель Г. В. Ф.

Гейльдброннер

Гейльман И. (Гейлман И.)

Геккель

Гельб А.

Геетс А. И.

Гельвеций К. А.

Гельмгольц Г. Л. Ф.

Геннинг

Гентшель

Гераклит

Гербарт И. Ф.

Геринг Э.

Гертли Д. (Гартли Д.)

Гертц М. (Герц М.)

Герцен А. И.

Гёте И. В.

Гетчисон Э. Д. (Хатчисон Э. Д.)

Гильом П. (Гиом П.)

Гиппиус Р.

Гиппократ

Гис

Гиттис И.

Гитциг

Гладкобородов

Гоббс Т.

Гобхауз Л. (Хобхауз Л.)

Говерс

Гоголь Н. В.

Гоклениус

Голицын

Голль

Гольбах П. А.

Гольдшейдер А.

Гольдштейн К.

Гончаров

Гоппе Ф.

Горбачёва В. А.

Горький А. М.

Грабенсбергер

Гранит Р.

Грант

Грассман Г.

Грегори

Грез Ж..-Б.

Громов

Гросс К.

Грот Н. Я.

Грюнбаум А.

Губергриц М. М.

Гуго

Гуно

Гунтер У. (Хантер У.)

Гуревич Э. М.

Гурьянов

Гусев Н. К.

Гуссерль Э.

Гутенберг

Гюйгенс Х.

Д

Давиденко

Дан

Даниэлаполу (Даниэлополу)

Дарвин Ч.

Девилль

Дежерин

Дей

Декарт Р.

Декедр

Делакруа А. И.

Делевр

Дембо Т.

Демокрит

Джедд Ч. Х.

Джексон Х.

Джемс У.

Дженнингс Г.

Джильберт

Джонс Г.

Джотто

Диаманди

Дидро Д.

Диккенс Ч.

Дильтей В.

Дмитренко

Добролюбов Н. А.

Долин А. О.

Достоевский Ф. М.

Дункер К.

Дунлап К.

Дэвис

Дюбуа Е.

Дюбуа-Раймон Э. (Дюбуа-Реймон Э.)

Дюма Ж.

Дюрер А.

Дюркгейм Э.

Дюссер де Баренн

Ж

Жане П.

Жерико

Жуковская

З

Занков Л. В.

Запорожец А. В.

Звоницкая А. С.

Зейгарник Б. В.

Зейлигер

Зельц О.

Зинченко П. И.

Зорге

Зубков А. А.

И

Иванов П.

Иванова Е. С.

Иванов-Смоленский А. Г.

Идельбергер Г.

Иенш Э.

Иеркс Р. М. (Йеркс Р. М.)

Иесперсен О. (Йесперсен О.)

Изотов

Ильинский

Иноди

Иост А. (Йост А.)

К

Кабанис П. Ж. Ж.

Кавелин К. Д.

Каничева Р. А.

Кант И.

Кантор

Каптерев П. Ф.

Карлсон Е.

Кассирер Э.

Катц Д.

Кауфман В. И.

Кейра Ф.

Кекчеев К. Х.

Келер В.

Келлер Е.

Келлог Н.

Кеннон У.

Керубини Л.

Кеттель

Клапаред Э.

Киркпатрик

Когхилл Г. Э.

Козельский Я. П.

Кокс Е.

Комендантов Л. Е.

Коменский Я. А.

Комм А. Г.

Кондильяк Э. Б. де

Конт О.

Корнель П.

Корнилов К. Н.

Короленко В. Г.

Корсаков С. С.

Корти

Коскинас

Коффка К.

Кочетков В. Д.

Кравков С. В.

Крамской

Красильщикова Д. И.

Красногорский

Краузе

Крепелин Э.

Кречмер Э.

Крис

Крогиус А. А.

Кролик В.

Крюгер Ф.

Кузен В.

Куртье

Кэшинг

Кювье

Кюльпе О.

Кюн

Л

Лабрюер

Лагранж Ж. Л.

Ладыгина-Котс Н. Н.

Лазарев П. П.

Лазурский А. Ф.

Лаланд А.

Ламарк

Ламеттри Ж. О. де (Ламетри Ж. О. де)

Ланге К.

Ланге Н. Н.

Ландис К. (Лэндис К.)

Лапшин И. И.

Ла-Шамбр

Лёб Ж.

Леви-Брюль Л.

Левин К.

Лейбниц Г. В.

Леман А.

Ленин В. И.

Леонардо да Винчи

Леонтьев А. Н.

Лериш

Лермит

Ле-Руа Э. (Леруа Э.)

Лесгафт П. Ф.

Леушина А. М.

Лешли К. С.

Линдворский Й.

Линднер Г.

Линней К.

Липман У.

Лиссауэр

Ллойд-Морган К.

Лобзин М. (Лобзайн М.)

Локк Дж.

Ломоносов М. В.

Лопатин

Lorry

Лосский Н. О.

Луков Г. Д.

Лукреций К.

Лурия А. Р.

Лысенко Т. Д.

Льюс

Лэдд-Франклин Х.

Лэнгфелд Г. С.

Лютер

Лючиани

М

Мазо Н.

Майкапар С. М.

Майнуоринг

Майор

Мак-Гич Дж.

Мак-Дауголл У. (Мак-Дугалл У.)

Мак-Карти Д.

Мак-Маер М. (Мак-Майер М.)

Маранон

Малиновский Б.

Мальбранш Н.

Мальцева Е. А.

Маркс К.

Марлоу Х.

Марр

Масперо

Мах Э.

Мейер

Мейерсон Э.

Мейман Э.

Мейнерт

Мейснер

Мендельсон Я. Л. Ф.

Менчинская Н. А.

Мередит Дж.

Мерлин В. С.

Мессер А.

Микель-Анджело Б. (Микеланджело Б.)

Миклуха-Маклай Н. Н.

Милль

Мильн-Эдвардс

Минор Л. С.

Минто У.

Миньковский

Миренева

Миргов

Михайлова

Михайловский

Мишотт

Могендович

Молешотт Я.

Монаков К.

Моцарт В. А.

Мунк

Мур Д. Э.

Мусоргский

Мухов М.

Мюллер Ф.

Мюллер Г. Э.

Мюллер М.

Мюллер И. (Мюллер Й.)

Мюллер-Лайер

Мюнстерберг Г.

Мюссе П.

Мясищев В. Н.

Н

Nafe

Ней

Нельсон

Неттинг

Нечаев А. П.

Новицкий О. М.

Norbell

Нуарэ

Ньютон И.

О

Овсепян Г. Т.

Овсянкина М.

Огден Р.

Одоевский В. Ф.

Окладников

Окунев

Оппенгеймер Э.

Орбели Л. А.

Ормиан Г.

Осипов

П

Павлов И. П.

Павлова А.

Паникак М. А.

Папанин И. Д.

Паскаль Б.

Паульсен

Паччини

Пей

Пейпер

Пенде

Песталоцци И. Г.

Петцль

Пиаже Ж.

Пик

Пильцекер А.

Писарев Д. И.

Платон

Плеханов Г. В.

Плечкова Е. К. (Плечков Е. К.)

Плотин

По Л.

По Э.

Полевой Б.

Поляков Г. И.

Понселе Ж. В.

Попов Н. А.

Портер И. П.

Поссе

Потебня А. А.

Прадинес М.

Пратт

Прейер В.

Преображенская

Пристли Дж.

Прокофьев С. С.

Прюм

Пуанкаре А.

Пуркинье

Путилов

Пушкин А. С.

Пьерон А.

Пэр Т.

Р

Рабле Ф.

Рагозина З. А.

Радищев А. Н.

Радосавлевич П. (Радоссавлевич П.)

Расин Ж.

Раскова

Раубер

Раубер-Копш

Рафаэль С.

Ревеш Г.

Редзерфорд Э. (Резерфорд Э.)

Рей А.

Рейснер

Релеман

Рембрандт Х.

Ренан

Ренквием

Реусс

Ржевкин С. Н.

Рибо Т. А.

Римский-Корсаков Н. А.

Рыбников Н. А.

Робине Ж. Б. Р.

Рогинский Г. С.

Рогов А. А.

Родэн О. (Роден О.)

Розенфельд Ф. С.

Романес Д.

Роллан Р.

Россман

Россолимо Г. И.

Рубинштейн С. Л.

Рубин

Ругер Х.

Руссо Ж.-Ж.

Руффини

Рюд

С

Салтыков М. Е.

Северцов А. Н.

Селиван

Селли А.

Сёлли Дж.

Семёнова А. П.

Семёновская

Семон Р.

Сепп Е. К.

Сербский В. П.

Сеченов И. М.

Сикорский В. М.

Сикорский И. А.

Сишор К.

Скаткин М. Н.

Скотт Дунс

Скрябин А. Н.

Смирнов А. А.

Смит Т.

Снегирёв В. А.

Соловьёв В. С.

Соловьёв И. М.

Спенсер Г.

Спиноза Б.

Спирмен Ч.

Сталин

Станиславский К. С.

Станкевич

Станчинская Э.

Стасов

Стаханов

Стеблин-Каменская

Стефанеску-Гоанга Ф.

Стефенсон

Стопфорд

Страхов Н. Н.

Сун

Суриков В. И.

Сыркина В. Е.

Т

Тарханов И. Р.

Тарпполет

Теккерей У.

Теплов Б. М.

Термен Л.

Тернер К. Х.

Тетенс И. Н.

Титченер Э. Б.

Токарский А. А.

Толстой Л. Н.

Толчинский А. А.

Тольман Э. Ч. (Толмен Э. Ч.)

Торндайк Э. Л.

Троицкий М. М.

Трошин Д. М.

Трубецкой

Трушкин

Тургенев И. С.

Турнвальд Р.

Тынянов Ю. Н.

Тейлор Э. Б. (Тайлор Э. Б.)

Тэн И.

У

Уатт Х. Дж.

Узнадзе Д. Н.

Уиппл Г. М.

Уитли П.

Унвер-Брей (Увер-Брей)

Уотсон Дж. Б.

Уошберн М. Ф.

Урбанчич В.

Усова

Ухтомский А. А.

Ушинский К. Д.

Ф

Фаворский

Фарадей

Фауссек

Фаянс К.

Фелеки А.

Фере Ч.

Ферма П.

Ферстер

Фельдбаум

Фейербах Л.

Фефер

Фехнер Г. Т.

Филимонов И. Н.

Филиппов М. М.

Фихте И. Г.

Флексиг П.

Флетчер Г.

Флобер

Флуранс М. Ж. П.

Фолькельт Й.

Фома Аквинский

Форд

Фотий

Фохт К.

Фохт О. и Ц.

Франк Дж.

Франк С. Л.

Франкетти

Франсуа М.

Франц

Фрезер Дж. Дж. (Фрэзер Дж. Дж.)

Фрей М. фон

Фрейд З.

Френель

Френкель

Фримен Ф.

Фритч

Фриш К.

Фуко М.

Фукс

Фурье Ж. Б.

X

Хачапуридзе

Хэд Г.

Хогленд

Холл С.

Хорнбостель

Хроличка

Хэррик Дж.

Ц

Цвардемакер

Целльнер

Цимсек

Ч

Чайковский П. И.

Челпанов Г. И.

Черных И.

Чернышевский Н. Г.

Чехов А. П.

Чистяков

Чиж В. Ф.

Чуковский К. И.

Ш

Шабалин С. Н.

Шардаков М. Н.

Шварц Л. М.

Шварц Л. А.

Швачкин

Шевченко

Шевчук

Шекспир У.

Шеллинг Ф. В.

Шемякин Ф. Н.

Шерешевский С.

Шерман М. (Шерманн М.)

Шеррингтон Ч. С.

Шиллер Ф.

Шилова В. А. (Рыбникова-Шилова В. А.)

Шиманский Дж.

Шифф М.

Шифман Л. А.

Шмальгаузен И. И.

Шопен

Шпрангер Э.

Штерн В.

Штелин

Штрауб В.

Штумпф К.

Шуберт Ф.

Шульц

Шуман Р.

Шуман Ф.

Шьелдерупп Т. (Шьелдерупп-Эббе Т.)

Шюсслер

Щ

Щелованов

Э

Эббингауз Г.

Эвальд И.

Эвелинг Э.

Эггер Э.

Эдриан

Эйлер Р.

Экеблазт Х. А. (Экеб­лад Х. А.)

Эккерман И. П.

Экономо

Экснер

Элиасберг У.

Эммерт

Энгельс Ф.

Эпикур

Эренвальд Х.

Эренфельс Х.

Эрисман Т.

Эскироль

Эфрусси П. О.

Ю

Юкнат

Юкскюль В. (Икскюль В.)

Юм Д.

Юнг К. Г.

Юнг Т.

Я

Якоб А.

Якобсон П. М.

Яницкий

Янсен З.

Ярошевский

Ясперс

[1] К. Маркс очень ярко это выразил, говоря о глазах и ушах, что это «органы, которые отрывают человека от его индивидуальности, превращая его в зеркало и эхо вселенной» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. I, 1929, стр. 180; К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч. Т. 1. С. 75).

[2] См. «Этика», ч. 2-я, теорема 21 (ср. там же теоремы 12 и 13). «Идея души соединена с душою точно так же, как сама душа соединена с телом»; Б. Спиноза, Избранные произведения: В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 426.

[3] К. Маркс и Ф. Энгельс, Собр. соч., т. III, 1929, стр. 628; К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 42. С. 123.

[4] В. И. Ленин, Философские тетради, 1938, стр. 211.

[5] А. Павлова, Дневник матери. М., 1924; В. А. Шилова, Мой дневник: Записи о развитии ребёнка от рождения до 3,5 лет: В 2 ч. Орёл, 1923; Э. Станчинская, Дневник матери. М., 1924.

[6] Ч. Дарвин, О выражении ощущений у человека и животных // Собр. соч.: В 3 т. М.-Л.., 1927. Т. 2. Кн. 2.

[7] См. сб. «Учёные записки кафедры психологии Гос. пед. ин-та им. Герцена» Т. 18, 34 и 35.

[8] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, 1929, стр. 157.

[9] Дж. Локк, Опыт о человеческом разуме, М. 1898, стр. 80.

[10] Дж. Локк, Опыт о человеческом разуме, М. 1898, стр. 624; Дж. Локк, Опыт о человеческом разуме // Избр. философ. произв.: В 2 т. М., 1960. Т. 1. С. 600.

[11] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. II, 1929, стр. 349; К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 1. С. 599.

[12] К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 1. С. 599-600.

[13] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, 1929, стр. 629.

[14] Тот же Чарльс Белл явился между прочим и автором замечательного трактата о выразительных движениях.

[15] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. II, 1929, стр. 349.

[16] J. B. Watsоn, Psychology as the Behaviorist Views, «Psychological Review», v. 20, 1931.

[17] См. С. Л., Рубинштейн «Необихевиоризм Тольмана» в сборн. «Учёные записки кафедры психологии Гос. пед. ин-та им. Герцена», Л. 1939.

[18] Ed. Ch. Тоlman, Purposive Behavior in Animals and Men. New York—London, 1932.

[19] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 459 («Роль труда в процессе очеловечения обезьяны»). М.—Л. 1931; К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 20. С. 439.

[20] A. Wаllоn, Le problème biologique de la conscience // G. Dumas (ed.) «Nouveau Traitél de Psychologie», t. I, 1930. Во многом по-иному, чем в означенной статье, поставлены основные философские, методологические проблемы психологии в позднейшей работе того же автора — в его вводных установочных статьях к «La vie mentale», («Encyclopédie Française», t. VII), где дана новая интересная их трактовка.

[21] М. В. Ломоносов, Краткое руководство к красноречию, книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненное в пользу любящих словесные науки. СПб., 1816. С. 11.

[22] А. И. Герцен, Диллетантизм в науке, Полное собрание сочинений и писем, т. III, 1919. стр. 220—221.

[23] А. А. Потебня, «Мысль и язык», М. 1862. С. 21.

[24] См. «Отрывки из «Антропологии», «Отечественные записки», № 1—12, 1866.

[25] Ленин В. И., Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?, Соч., т. I., 1926, стр. 64.

[26] Мы вынуждены здесь ограничиться этим кратким схематическим очерком. Более полное изложение путей развития русской психологии и освещение её передовых традиций дано в подготовленной к печати работе Б. Г. Ананьева «Очерки истории русской научной психологии» и его статье «Передовые традиции отечественной психологии».

[27] В. И. Ленин, К вопросу о диалектике, «Философские тетради», 1938, стр. 325—326.

[28] В. И. Ленин, Полн. собр. соч. Т. 29. С. 317.

[29] И. Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 537, изд. 11-е, Политиздат, 1939.

[30] И. Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 542, изд. 11-е, Политиздат, 1939.

[31] А. Н. Северцов, «Эволюция и психика», М. 1923. С. 8.

[32] И. Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 551, изд, 11-е.

[33] Эта мысль нашла себе яркое выражение у акад. А. А. Ухтомского, см. его статьи в: «Физиологический журнал СССР», т. XXIV, вып. 1—2, М. 1938.

[34] Богатейший материал об инстинктах дают как специальные работы В. А. Вагнера («Водяной паук». М. 1900; «Городские ласточки». СПб. 1900), так и его большие обобщающие труды («Биологические основания сравнительной психологии», т. I—II, СПб.-М. 1913, и «Этюды по эволюции психических способностей», 11 выпусков, М. 1924—1929).

[35] Попытку дать такую историю развития форм отражения и форм деятельности делает в своём исследовании, посвящённом развитию психики, А. Н. Леонтьев. (его докт. дисс. «Развитие психики»; см. также А. Н. Леонтьев «Проблемы развития психики». М., 1972 ).

[36] См. В. М. Боровский, Психическая деятельность животных, М. 1936.

[37] См. Н. Н. Ладыгина-Котс, Исследование познавательных способностей обезьян, М. 1923.

[38] См.: Н. Н. Ладыгина-Котс, Приспособительные моторные навыки макака в условиях эксперимента. М., 1928.

[39] Н. Ю. Войтонис, Характерные особенности поведения обезьян, «Антропологический журнал», 1936, № 4; Н. Ю. Войтонис, Поведение обезьян с сравнительной точки зрения, «Фронт науки и техники», 1937, № 4.

[40] К. Маркс, Капитал, т. I, гл. 5, § 1 // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 23. С. 188-189.

[41] См. акад. И. П. Павлов, Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. «Условные рефлексы», М.—Л. 1938.

[42] Подробному изучению воззрений Потебни, недостаточно ещё освещенных и оценённых, посвящено специальное исследование нашего сотрудника Ярошевского.

[43] W. Stern, Ableitung und Grundlehre des kritischen Personalismus. Leipzig, 1923. S. 299-300.

[44] Энгельс, Диалектика природы, стр. 70, 1931.

[45] См. Г. И. Поляков, Ранний исредний онтогенез коры большого мозга человека, изд. Государственного института мозга, М. 1937.

[46] См. статьи С. Л. Рубинштейна и его сотрудников в сб.: «Учёные записки кафедры психологии Гос. пед. института им. Герцена», Л. 1939, т. XVIII; 1940, т. XXXIV; 1941, т. XXXV.

[47] «Мы можем, — писал Э. Б. Титченер в 1897 г. в статье «The Postulates of structural Psychology» («Постулаты структурной психологии»), — установить в современной психологии точное соответствие с современной биологией. Как в одной, так и в другой существуют три способа рассмотрения... Первая цель экспериментальной психологии заключается в анализе структуры психики, в выделении из сознания элементарных процессов... Её задача — вивисекция». В результате психика превращается в совокупность элементарных процессов, протекающих при определённых условиях в организме. Но наряду с этим он признаёт, что правомерно заняться и вопросами «духовной физиологии», т. е. проблемой функции. Он даже предсказывает функциональной психологии «большое будущее», но считает, что «на сегодняшний день (в 1897 г.) лучшие надежды психологии связаны с продолжением структурного анализа психики».

[48] Вопросы строения действия специально изучаются у нас А. Н. Леонтьевым.

[49] В. И. Ленин, Соч., т. XIII, 1931. стр. 193.

[50] А. И. Богословский, Опыт выработки сенсорных условных рефлексов у человека, «Физиологический журнал СССР», 1938, стр. 1017.

[51] К. X. Кекчеев, «Бюллетень эксперим. биологии и медицины», 1935, вып. 5—6. стр. 358.

[52] А. О. Долин, «Архив биологических наук», 1936, вып. 1—2.

[53] А. И. Бронштейн, О синтезирующем влиянии звукового раздражения на орган слуха // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 1936. Т. I. Вып. 4: Сообщения 1 и 2; Т. II. Вып. 5: Сообщение 3.

[54] В. И. Кауфман, Восприятие малых высотных разностей. Сб. «Исследования по проблеме чувствительности» под ред. В. П. Осипова и Б. Г. Ананьева, т. XIII, 1940.

[55] Там же.

[56] На разнородность вибрационного чувства и чувства давления указывал ещё Дарвин, опираясь на данные их филогенетического развития.

[57] Е. К. Сепп, К критике теории Хэда о протопатической и эпикритической чувствительности, «Невропатология и психиатрия», т. VI, № 10, М. 1937.

[58] И. П. Павлов, Статьи по физиологии нервной системы: Лабораторные наблюдения над патологическими рефлексами в брюшной полости // Полн. собр. трудов. М.-Л., 1940. Т. I. С. 336.

[59] Так как подавляющее большинство проприоцептивных импульсов не осознаётся, то И. М. Сеченов назвал — очень удачно — мышечное чувство «тёмным».

[60] И. М. Сеченов, Элементы мысли. СПб., 1898. С. 187.

[61] Л. А. Орбели, Боль и её физиологические эффекты, «Физиологический журнал СССР», т. XXI, вып. 5—6, М. 1936 (доклад «Труды XV Международного физиологического конгресса»).

[62] З. М. Беркенблит, Динамика болевых ощущений и представления о боли, «Труды Государственного института по изучению мозга им. В. М. Бехтерева», под ред. В. П. Осипова, т. XIII, 1940. А. Н. Давыдова, К психологическому исследованию боли (там же).

[63] Ряд тонких психологических замечаний о роли руки как органа познания объективной действительности, главным образом правой, — дал И. М. Сеченов («Физиологигические очерки», стр. 267—268), предвосхитивший многое из того, что позже разработал Д. Катц. «Рука не есть только хватательное орудие, — свободный конец её, ручная кисть, есть тонкий орган осязания, — писал Сеченов, — и сидит этот орган на руке как на стержне, способном не только укорачиваться, удлиняться и перемещаться во всевозможных направлениях, но и чувствовать определённым образом каждое такое перемещение». «Если орган зрения по даваемым им эффектам, — писал он в другом месте, — можно было бы уподобить выступающим из тела сократительным щупалам с зрительным аппаратом на конце, то руку как орган осязания и уподоблять нечего, она всем своим устройством есть выступающий из тела осязающий щупал в действительности». (И. М. Сеченов, Физиологические очерки. С. 267-268) В последнее время в советской литературе роли руки как органа познания и проблеме осязания была посвящена специальная работа Л. А. Шифмана: «К проблеме осязательного восприятия формы» («Труды Госуд. ин-та по изучению мозга им. В. М. Бехтерева», т. XIII, Л. 1940. Там же его статья «К вопросу о тактильном восприятии формы»). Л. А. Шифман экспериментально показывает, что рука как орган познания ближе к глазу, чем к коже, и вскрывает, как данные активного осязания опосредуются зрительными образами и включаются в построение образа вещи.

[64] С. Н. Шабалин, Предметно-познавательные моменты в восприятии формы дошкольником // Учёные записки кафедры психологии Педагогического института им. Герцена, т. XVIII, под ред. проф. С. Л. Рубинштейна, Л. 1939; Ф. С. Розенфельд, Взаимоотношения восприятия и памяти в узнавании предметов.

[65] Revesz, Die Formenwelt des Tastsinns, Bd. II, 1939.

[66] В подготовке настоящего раздела о слуховых ощущениях существенную помощь нам оказала наша сотрудница В. Е. Сыркина, сочетающая свою психологическую специальность с музыкальной. Благодаря любезности Б. М. Теплова нам удалось также частично использовать в этом разделе его ещё не опубликованную работу.

[67] Расхождение закона Вебера-Фехнера с опытными данными объясняется, по-видимому, тем, что интегрирование закона Э. Вебера, произведённое Г. Фехнером, является не вполне законной математической операцией. Фехнер принял разностный порог за величину бесконечно малую, между тем как в действительности это величина конечная, да к тому же быстро растущая при слабых звуках.

[68] Б. М. Теплов, Ощущение музыкального звука. «Учёные записки Госуд. научно-иссл. института психологии», т. I, M. 1940, стр. 115—150.

[69] Вибрато специально изучалось в последнее время К. Сишором, в течение ряда лет применявшим в этих целях фотоэлектрические снимки. См. C. E. Seaschore, Psychology of the Vibrato in music and speech, «Acta psychologica», vol. 1, № 4. Hague 1935. По данным К. Сишора, вибрато, будучи вообще выражением чувства в голосе, не дифференцировано для различных чувств.

[70] Впрочем, некоторые новейшие исследования показывают как будто, что и другим частям лабиринта в некоторой мере присуща слуховая функция. Экстирпация и клинические наблюдения доказывают, что и после удаления обеих улиток реакции на звуковые раздражения сохраняются. Кроме того, дрессировка рыб, обладающих, как известно, одним лишь вестибулярным аппаратом, на восприятие тонов также показывает слуховую функцию вестибулярного аппарата.

[71] Л. А. Андреев, Характеристика слухового анализатора собаки на основании экспериментальных данных, полученных по методу условных рефлексов, «Журнал технической физики», т. VI, вып. 12, 1936.

[72] См. С. Н. Ржевкин, Слух и речь в свете современных физических исследований, М.—Л. 1936.

[73] С. М. Майкапар, Музыкальный слух. Его значение, природа, особенности и метод правильного развития. М., 1900. С. 214-215.

[74] С. В. Кравков, Глаз и его работа, М. 1936.

[75] Данные Неттинга, обработанные Кравковым. Стильб — единица яркости, равная международной свече в 1 кв. см.

[76] См. «Учёные записки Гос. Пед. института им. Герцена», кафедра психологии, т. XXXIV, Л. 1940, стр. 20 и дальше.

[77] «Труды Государственного института по изучению мозга им. Бехтерева», т. IX, Л. 1938, стр. 15—59.

[78] Разработанная Г. Гельмгольцем теория была впервые предложена Т. Юнгом в 1802 г. иполучила дальнейшее своё развитие на основе современной ионной теории (П. П. Лазарев).

[79] Вряде языков синий и голубой цвета обозначаются одним и тем же термином. В характеристике синего цвета можно заметить, что одни из эпитетов относятся к синемуцвету, другие же — к голубому.

[80] См.: «Учёные записки Государственного Педагогического института им. Герцена», кафедра психологии, т. XVIII, Л. 1939; Б. М. Компанейский, Проблема константности восприятия цвета и формы вещей: Докт. дис. // Учёные записки Государственного Педагогического института им. Герцена, кафедра психологии, т. XXXIV. Л. 1940. С. 15-179.

[81] См. «Учёные записки Государственного Педагогического института им. Герцена», кафедра психологии, т. XXXIV, Л. 1940, стр. 94—95.

[82] Ср. Р. А. Каничева, Влияние цвета на восприятие размера, «Психологические исследования», под ред. Б. Г. Ананьева, т. IX, Л. 1939.

[83] Д. Н. Узнадзе, К вопросу об основном законе смены установки, «Психология», 1930, вып. 3.

[84] К. Маркс, Соч., т. III, стр. 627; К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч, т. 42. С. 122

[85] И. М. Сеченов, Германн ф. Гельмгольц как физиолог // Собр. соч.: В 6 т. М., 1908. Т. 2. С. 446.

[86] Ф. Н. Шемякин, К психологии пространственных представлений, «Учёные записки Государственного научно-исслед. института психологии», т. I, М.1940, стр. 197— 236.

[87] А. Г. Комм, Реконструкция в воспроизведении // Учёные записки Гос. Пед. института им. Герцена, кафедра психологии, т. XXXIV, Л. 1940, стр. 237.

[88] Данное явление объясняется также и влиянием константности восприятия.

[89] Л. Я. Беленькая, К вопросу о восприятии временнОй длительности и его нарушениях // Исследования по психологии восприятия / Под ред. С. Л. Рубинштейна. М.-Л. 1948.

[90] А. Пейпер, Функции мозга грудного ребёнка, стр. 43—44, Л. 1929.

[91] «Учёные записки Государственного Педагогического института им. Герцена», под ред. проф. С. Л. Рубинштейна, т. XVIII, 1939. Этому же вопросу посвящено исследование Б. Н. Хачатуридзе (см. «Новые дидактические материалы и игры, в связи с некоторыми вопросами дошкольного воспитания», Тбилиси, 1939, стр. 137—182.)

[92] См. работу Менчинской — «Развитие арифметических операций у детей школьного возраста», Учпедгиз, 1934.

[93] См. «Учёные записки Государственного Педагогического института им. Герцена», т. XVIII, 1939, статьи С. Л. Рубинштейна и Г. Т. Овсепян.

[94] Н. А. Рыбников, например, нашёл, что осмысленное запоминание в 22 раза эффективнее механического (Н. А. Рыбников, О логической и механической памяти, журн. «Психология и неврология», 1923, № 3).

[95] А. Г. Комм, Реконструкция в воспроизведении // Учёные записки кафедры психологии Гос. пед. института им. А. И. Герцена. Л., 1940. Т. XXXIV.

[96] П. И. Зинченко, Проблема непроизвольного запоминания, «Научные записки Харьковского государственного педагогического института иностранных языков», т. I, 1939, стр. 142—188.

[97] Bartlett, Remembering, Cambridge, 1932, стр. 213.

[98] П. П. Блонский, Память и мышление, М. 1938; П. П. Блонский в одной из своих последних работ рассматривает разные типы припоминания, резко отделив припоминание от воспоминания. П. П. Блонский, Психологический анализ припоминания, «Учёные записки Гос. научно-исслед. института психологии», т. 1, М. 1940, стр. 3—25; См. также Л. В. Занков, О припоминании, журн. «Советская педагогика», 1939, № 3, стр. 151—157; См. также И. М. Соловьёв, О забывании и его особенностях у умственно-отсталых детей. Сб. «Вопросы воспитания и обучения глухонемых и умственно-отсталых детей». Учпедгиз, М. 1941, стр. 193—229.

[99] «Учёные записки Государственного Педагогического института им. Герцена», под ред. проф. С. Л. Рубинштейна, т. XXXIV.

[100] См. М. Н. Шардаков, Усвоение и сохранение в обучении, «Учёные записки Государственного Педагогического института им. Герцена», т. XXXVI, Л. 1940.

[101] D. B. Ballard, «Obliviscence and Reminiscence», «The British Journal of Psychological Monography Supplement», vol. I. 1913.

[102] В педагогической практике хорошо известно, что воспроизведение воспринятого материала всплывает обычно не сразу, а по прошествии некоторого времени и поэтому нужно дать ему «отстояться»; заученное часто воспроизводится лучше после того, как оно некоторое время «отлежится».

[103] Д. И. Красильщикова, Реминисценции в воспроизведении // Учёные записки кафедры психологии Государственного Педагогического института им. Герцена, под ред. проф. С. Л. Рубинштейна, т. XXXIV, Л. 1940.

[104] Фрейд подверг этот аспект проблемы забывания, проявляющийся в обмолвках описках и т. д., специальному изучению, интересующему его с точки зрения его учения о вытеснении и о бессознательности.

[105] Аналогичный случай приводится у Поссе («Пережитое и продуманное», стр. 105—106.)

[106] А. Н. Леонтьев, Развитие памяти, М. 1931, стр.235—247.

[107] Д. И. Писарев, Промахи незрелой мысли // Собр. соч.: В 3 т. Л., 1981. Т. 2. С. 177.

[108] Крамской писал: «... русское искусство тенденциозно; при этом я разумею следующее отношение художника к действительности. Художник как гражданин, и человек... принадлежит известному времени, непременно что-нибудь любит и что-нибудь ненавидит... Любовь и ненависть не суть логические выводы, а чувства. Там, где нет тенденциозности, идейности, там искусству наступает смерть».

[109] Т. Рибо, Творческое воображение, 1901, стр. 225.

[110] В. И. Ленин, Философские тетради, 1934, стр. 336.; В. И. Ленин, Полн. собр. соч. Т. 29. С. 330.

[111] В. И. Ленин, Соч., т. XXVII, 1930, стр. 266.; В. И. Ленин, Полн. собр. соч. Т. 45. С. 125.

[112] Ср. П. Блонский, Память и мышление, М.—Л. 1935, стр. 79—84.

[113] В. И. Ленин, Философские тетради, 1938, стр. 166; В. И. Ленин, Полн. собр. соч. Т. 29. С. 152-153.

[114] Г. Эббингауз, Очерк психологии, СПб. 1911, стр. 153.

[115] В. И. Ленин, Философские тетради, 1934, стр. 173.; В. И. Ленин, Полн. собр. соч. Т. 29. С. 161.

[116] По вопросу об отношении понятия и представления см. Ф. Н. Шемякин, О взаимоотношении понятия и представления, «Фронт науки и техники», 1937, № 2; I. Meyerson, Les images, «Nouveau Traité de Psychologie», par Dumas (ed.), t. III, 1932.

[117] Чтобы отношение было обратимо, оно должно удовлетворять следующим условиям: если оно имеет место между А и В, то оно имеет место и между В и А. Если А=В, то В=А. Равенство — обратимое отношение.

[118] Немногочисленные психологические исследования понимания метафор детьми (Ж. Пиаже, Л. С. Выготский) исходили до сих пор из рационалистических установок и сводили весь вопрос к тому, в состоянии ли ребёнок выявить ту общую мысль, которая заключена в метафоре. Мысль о том, что подлинное понимание метафоры включает понимание не только общей мысли, но и специфических выразительных оттенков, выходящих за её пределы, легла в основу работы А. П. Семёновой «Психологический анализ понимания аллегорий, метафор и сравнения (образ и понятие)» // «Учёные записки Государственного педагогического института им. Герцена», т. XXXV, 1941, стр. 138—200.

[119] К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, стр. 16.; К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч. Т. 3. С. 24.

[120] Постепенно усложнявшиеся задачи А. Рея: сначала достать предмет при помощи простейших средств, становясь на стул, взяв палку, затем догадаться самому изготовить нужное средство: например, сделать крючок из гибкой проволоки, лежащей возле банки, и достать крючком предмет из банки; потом использовать несложный механизм, наконец, решить простейшие задачи по динамике (заполнить пробелы в линейке для передачи толчка) и по статике (восстановить равновесие).

[121] Н. А. Менчинская, Вопросы развития мышления ребёнка в дневниках русских авторов, «Учёные записки Государственного института психологии», т. III, М. 1941.

[122] S. Isaacs, Intellectual Grouth in Young Children. N.Y., 1930.

[123] А. В. Запорожец и Г. Д. Луков, Развитие рассуждений у ребёнка младшего школьного возраста // Научные записки Харьковского гос. пед. института (Про розвiток миркування у дитини молодшого вiку // Науковi Записки Харк. Держ. Педаг. Инст.), т. VI, 1941.

[124] У. Минто, Логика, изд. 3-е, М. 1898, стр. 103.

[125] И. Гиттис, Историческая терминология в начальном обучении истории, журн. «Советская педагогика», 1937, № 3.

[126] П. Иванов, Природоведческий словарь учащихся I класса, журн. «Начальная школа», 1939, № 7.

[127] М. Н. Скаткин, Образование элементарных понятий в процессе обучения естествознанию, журн. «Советская педагогика», 1944, № 4.

[128] S. Isaaсs, Intellectual Growth in young children, N.-Y. 1930.

[129] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IV, 1933, стр. 20; К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч. Т. 3. С. 29.

[130] Исходя из этого, О. Иесперсен (O. Jespersen, Language: It's Nature. Development and Origin. N.Y., 1922.) построил свою теорию происхождения речи из песни. Говорящий человек, согласно этой теории, — это более интеллектуализированный и менее эмоциональный потомок поющего человека.

[131] Вопрос о различии письменной и устной речи с большой чёткостью был поставлен ещё Аристотелем. В новейшей лингвистической литературе он освещён главным образом у Ч. Балли (Bally). В нашей советской психологической литературе этот вопрос разрабатывал Л. С. Выготский.

[132] Особенности строения внутренней речи в нашей психологической литературе отмечал Л. С. Выготский. Характеризуя структуру внутренней речи, Выготский отметил первый из этих вариантов, а именно предикативную структуру внутренней речи.

[133] O. Jespersen, La réalité psychologique des phonèmes», «Journal de Psychologie», 1933, № 1—4, стр. 247 и cл.

[134] В. Прейер, Душа ребёнка: наблюдение над духовным развитием человека в первые годы жизни. СПб., 1912.

[135] Хотя значение их у разных народов всё же различно.

[136] З. А. Рагозина, История одной души (Елена Келлер). М., 1923. С. 36-37.

[137] Другие случаи приведены в статье W. Stern'а, в «Zeitschrift für pädagogische Psychologie», 1928, 23, 140—143. Большой материал об этой «малой речи» собран у Иесперсена; обзор ряда случаев затяжной автономной речи приведён в книге Delacroix «Le langage et la pensée», 1930.

[138] Delacroix, Le langage et la pensée, стр. 302.

[139] Образцы таких словоупотреблений и словоизменений, которые ребёнок не мог слышать от взрослых, приводит К. И. Чуковский в книге «От двух до пяти»; они встречаются и во всех дневниках, посвященных детям этого возраста.

[140] А. С. 3воницкая, Психологический анализ связности речи и её развития у школьника, «Учёные записки Государственного педагогического института им. Герцена», под ред. проф. С. Л. Рубинштейна, т. XXXV, Л. 1941, сб. «Психология речи».

[141] См. В. Е. Сыркина, Психология речи // Учёные записки Государственного педагогического института им. Герцена, под ред. проф. С. Л. Рубинштейна, кафедра психологии, т. XXXV, Л. 1941.

[142] А. А. Ухтомский, Доминанта как рабочий принцип нервных центров, «Русский физиологический журнал», 1923, № 6.

[143] К. Маркс, Капитал, т. I, гл. V, 1931, стр. 120.

[144] Фауссек, О внимании у маленьких детей, Пг. 1922.

[145] У. Мак-Дауголл, Основные проблемы социальной психологии, М. 1916.

[146] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, 1929, стр. 627.

[147] Обзор её до 1929 г. см. С. Landis and H. N. De Wick, The electrical phenomena of the skin (Psycho-galvanic Reflex), «Psychological Bulletin», vol. XXVI, 1929.

[148] См. в частности В. Н. Мясищев, О так называемом психогальваническом рефлексе и его значении в исследовании личности, «Новое в рефлексологии и физиологии нервной системы», сб. 3, М.—Л. 1929, а также его же, Психологическое значение электрокожной характеристики человека, сб. «Психологические исследования», т. IX, Государственный институт по изучению мозга им. В. М. Бехтерева, Л. 1939.

[149] W. Wundt, Völkerpsychologie: In 2 Bd., Bd. I: Die Sprache, Leipzig. 1904, изд. 2-е, стр. 90.

[150] Tам же

[151] С. Л. Рубинштейн, Принцип творческой самодеятельности // Учёные записки высшей школы г. Одессы. 1922. Т. 2.

[152] А. Р. Лурия, неопубликованная докторская диссертация, существенно переработанное исследование, появившееся в печати в 1931 г. по-русски и в 1933 г. по-английски в Америке; А. Р. Лурия, К анализу аффективных процессов: Дис. ... докт. психол. наук. М., 1937.

[153] «De l’Esprit», Disc. III, ch. VI; К. А. Гельвеций, Об уме. М.-Пг., 1917. Рассуждение III. Гл. VII.

[154] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III. стр. 644; К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 42. С. 164.

[155] Краткую сводку новейших исследований по этому вопросу см. М. С. Jones and В. S. Burks, Personality development in Childhood. A Survey of Problems, Methods and experimental Findings, Waschington, 1936.

[156] М. Горький, Детство, Соч., т. 16, 1933, стр. 24; А. М. Горький, Детство // Полн. собр. соч.: В 30 т. М., 1972. Т. 15. С. 29.

[157] К. Левин выдвинул эту проблему в своём учении о потребностях. Он подчеркнул, что возникновение у человека потребности всегда означает, что некоторый круг предметов приобретает для него побуждающий характер (Aufforderungscharakter). Это положение о двустороннем характере отношения между потребностью и предметом получило, однако, у Левина специфическое истолкование в духе общей его теории. Окружение человека представляется Левину «силовым полем», в которое включён человек. Всё поведение его определяется динамическими соотношениями, которые в этом поле ситуации создаются, независимо от сознательного отношения субъекта к происходящему. Но вместе с тем само это силовое поле, к которому сведено окружение человека, представляется лишь проекцией его потребностей и целиком психологизируется.

[158] См. Ленин «(Философские тетради», 1934, стр. 199): «Очень хорош § 225 Энциклопедии, где «познание» («теоретическое») и «воля», «практическая деятельность» изображены как две стороны, два метода, два средства уничтожения «односторонности» и субъективности и объективности».

[159] О неврологических предпосылках волевых расстройств см. А. Г. Иванов-Смоленский, Основные проблемы патофизиологии высшей нервной деятельности, 1933, стр. 513 и сл.

[160] Т. А. Рибо, Воля в её нормальном и болезненном состоянии, СПб. 1894, стр. 55.

[161] Энгельс, Анти-Дюринг, 1938, стр. 94.

[162] Это последнее утверждение перекрещивается — иногда у тех же авторов — с утверждениями, тоже не основательными, о специфическом будто бы безволии подростка.

[163] См. J. Piaget, Le jugement moral chez l’enfant, Paris, 1932. В этой книге Ж. Пиаже сделал попытку проследить развитие у детей понимания правил и установить роль, которую они играют в их поведении на различных ступенях этого развития.

[164] Арнольд Винкельрид — народный герой Швейцарии. По преданию, в битве 1386 г. при Земпахе ценою жизни обеспечил победу швейцарского войска над войском австрийского герцога.

[165] Одним из наиболее интересных динамических эффектов, вскрытых К. Левиным, является замещающее («эрзац») действие. Замещающим действием является такое действие, которое разряжает напряжение, созданное какой-нибудь потребностью, но не приводит к той цели, на которую направлено замещённое подлинное действие. Так, например, когда человеку не удаётся осмысленное действие, необходимое для достижения поставленной перед ним пели, он иногда совершает первое попавшееся бессмысленное движение, дающее какую-то разрядку создавшемуся у него напряжению. В таком замещающем действии мы имеем более или менее чистый аффект динамических соотношений напряжения и разрядки, так же как в тех аффективных разрядках, когда человек срывает раздражение, вызванное одним лицом, на другом лице или на первой подвернувшейся под руки вещи. Но мы не имеем в этих действиях как раз того, что существенно для подлинно волевых действий: осознанная цель не определяет характер и способ действия.

[166] И. М. Сеченов, Избранные труды, М. 1935, стр. 277.

[167] Там же, стр. 278.

[168] Там же, стр. 283.

[169] Мы придерживаемся здесь в основном, вводя в частности понятие меткости и ловкости, классификации психомоторных функций А. А. Толчинского, который выделяет следующие шесть основных свойств: 1) меткость, 2) ловкость, 3) координация движений, 4) ритмичность, 5) скорость и 6) сила («Номенклатура и терминология психомоторных функций»). Меткость и ловкость, выдвигаемые А. А. Толчинским на передний план, имеют действительно большое значение в важнейших рабочих движениях.

[170] Кора является, надо думать, высшей контрольной инстанцией для всех движений человека, но в различных движениях механизмы разных уровней включаются по-разному, с различным удельным весом.

[171] Ф. Н. Шемякин, Развитие руки на первом году жизни ребёнка. «Учёные записки Государственного научно-исслед. института психологии», т. II, М. 1941, стр. 299—321.

[172] H. A. Ruger, The Psychology of efficiency // Archives of Psychology. 1910. № 15.

[173] Л. М. Шварц, К вопросу о навыках и их интерференции, «Учёные записки Государственного научно-исслед. института психологии», т. II, M. 1941, стр. 173— 192; Его же, Интерференция и упражнение, там же, стр. 193—216.

[174] Исходя из сформулированной здесь общей трактовки навыка, проблема эта разрабатывается сейчас сотрудником Государственного института психологии Е. В. Гурьяновым на конкретном материале лётных навыков.

[175] См. «American Journal of Psychology», v. 47, 1935.

[176] Сводный обзор этих работ см. K. Lewin, A Dynamical Theory of Personality, N.-Y. 1935.

[177] К. Маркс, Капитал, т. I, Соч., т. XVII, 1937, стр. 197—198; К. Маркс, Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 23. С. 188-189.

[178] Сталин, Политический отчёт ЦК ВКП(б) XVI партсъезду, «Вопросы ленинизма», изд. 10-е, стр. 393.

[179] Ср. А. Стаханов, Рассказ о моей жизни, 1937, стр. 34—35.

[180] Там же, стр. 74.

[181] Там же, стр. 68.

[182] Rossman, Psychology of the Inventor, L. 1931.

[183] П. М. Якобсон, Процесс творческой работы изобретателя, М.—Л. 1934.

[184] H. Helmholtz, Vorträge und Reden, Erinnerungen, Braunschweig, 1890.

[185] В. В. Стасов, М. П. Мусоргский, «Вестник Европы», 1881.

[186] А. П. Чехов, «Чайка». Пьесы, изд. 4-е, 1910, стр. 169; А. П. Чехов, Чайка // Полн. собр. соч.: В 30 т. М., 1978. Т. 13. С. 29.

[187] М. М. Филиппов, Леонардо да Винчи, стр. 16.

[188] «Поэт, — сказал И. В. Гёте, — должен уметь схватить особенное и, поскольку оно содержит в себе нечто здравое, воплотить в нём общее» (И. П. Эккерман, Разговоры с Гёте, М.—Л. 1934, стр. 284).

[189] А. М. Горький, О литературе, М.—Л. 1937, стр. 202—209.

[190] А. М. Горький, О литературе, М.—Л. 1937, стр. 222—223.

[191] Л. Н. Толстой, Анна Каренина, ч. 5-я, Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 19, 1905, С. 24.

[192] Н. А. Римский-Корсаков, Летопись моей музыкальной жизни, М. 1935, гл. X, стр. 107.

[193] «Толстовский ежегодник», М. 1912, стр. 58.

[194] И. И. Лапшин, Художественное творчество, Пг. 1922, стр. 121.

[195] А. М. Горький, О литературе, стр. 185.

[196] «Нет ни одной формы игры, — писал ещё В. Вундт, — которая не имела бы своего образца в том или другом виде серьёзного занятия, само собой разумеется, предшествующего ей во времени. Ибо жизненная необходимость принуждала к труду, а в труде человек мало-помалу научался смотреть на употребление в дело своей силы, как на удовольствие» (W. Wundt, Ethik, Berlin, 1886, стр. 145).

[197] Г. В. Плеханов, Письма без адреса, Письмо третье, Собр. соч.: В 20 т., т. XIV, 1924.

[198] Такова, по-видимому, и основная мысль К. С. Станиславского применительно к роли, которую играет на сцене актёр.

[199] Эта возможность, впрочем, в капиталистическом обществе обеспечена далеко не всем детям. Детям трудящихся сплошь и рядом негде и нечем играть. Раннее включение в труд лишает их игр и многих радостей детства.

[200] Т. И. Стеблин-Каменская, К вопросу постановки игры в дошкольном учреждении, «Дошкольное воспитание», метод. сборн. № 4, 1934.

[201] Эти положения отчётливо выявились в ещё не опубликованной диссертации т. Усовой.

[202] Римские цифры обозначают классы.

[203] Обозначение «свойства» мы здесь предварительно употребляем ещё в широком не специфическом смысле слова для обозначения не только характерологических свойств, но также и способностей и даже установки и тенденции личности — всего, что более непосредственно определяет её психический облик.

[204] Н. В. Гоголь, Собр. соч.: В 7 т. М., 1978. Т. 7. С. 51.

[205] К. Левин правильно отметил двусторонний, субъективно-объективный характер всякой потребности, порождающий динамическую тенденцию.

[206] Слово «страсть» на русском языке, слово «Leidenschaft» на немецком, «passion», на французском связано со страданием (по-немецки leiden, по-французски patir) и выражает вместе с тем состояние напряжения и активности.

[207] См. М. Раскова, Записки штурмана, «Знамя», 1939, № 2.

[208] К Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, 1929, стр. 657; К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 42. С. 131.

[209] Маркс и Энгельс, Соч., т. III, 1929, стр. 666.

[210] Б. М. Теплов, Способности и одарённость, «Учёные записки Государственного научно-исслед. института психологии», т. II, М.1941, стр. 3—56.

[211] В. И. Ленин, Соч., т. XXIV, 1932, стр. 491.

[212] Из «Неопубликованных высказываний Е. Б. Вахтангова о театре», «Советское искусство» № 25 (371), от 29 мая 1937 г.

[213] Из неопубликованной рукописи Б. Г. Ананьева «Учение о личности в психологии».

[214] В советской психологической литературе роль отношений к различным сторонам действительности в учении о характере особенно подчеркнул и в различных планах (как нормальной, так и патологической психологии) развил В. Н. Мясищев. Мясищев определяет характер как индивидуально-своеобразный способ отношений. Выдвигая понятия характера и личности в центр всей системы психологии, Мясищев и его сотрудники в ряде работ стремятся показать, что в основе «функциональных проявлений личности — памяти, внимания и т. д.— лежат различия в направленности (прежде всего объективной или субъективной) и различия видов отношений», подкоторыми он разумеет оценки, интересы, потребности и т. д.

[215] Ленин, Речь на III Всероссийском съезде РКСМ 2 октября 1920 г., Соч., т. XXV, стр. 393.

[216] Ф. М. Достоевский, Записки из подполья, Соч., т. III, ч. II, 1894, стр. 171; Ф. М. Достоевский, Записки из подполья // Полн. собр. соч.: В 30 т. М., 1973. Т. 5. С. 174.

[217] Анкета «Идеалы», Комсомольская правда, № 257 за 1937 г.

[218] в круглых скобках указаны варианты имён 4-го издания данной книги.