рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Категориальные структуры сознания. Понятие семантического поля. Понятие семантического пространства. Семантическая структура сознания

Категориальные структуры сознания. Понятие семантического поля. Понятие семантического пространства. Семантическая структура сознания - раздел Психология, Психология культуры Особую Роль В Смысловом Упорядочивании Человеческого Сознания Играют Различны...

Особую роль в смысловом упорядочивании человеческого сознания играют различные категориальные структуры — логические, ценностные, экзистенциальные — действие которых может носить как имплицитно-неосознаваемый, так и сознательный характер. Ниже мы специально остановимся на этом важнейшем вопросе. И наконец, между сферами II и III; I и IV существуют отношения оппозиции. Духовно-смысловые (теургические) способности сознания противостоят телесно-перцептивным (теллургическим); а рационально-понятийные структуры бинарно противоположны субъективно-эмоциональным и спонтанно-аффективным движениям человеческой души.

 

Если же обратиться к архаическим и раннефилософским представлениям об универсальных классифицирующих возможностях четырех первоэлементов Космоса (огонь, земля, вода, воздух)1, то телесно-перцептивной сфере сознания можно поставить в соответствие землю; логико-понятийной — огонь: эмоционально-аффективной — воду; а ценностной — воздух.

 

Если пытаться и дальше углублять и конкретизировать предложенную схему, то возникает соблазн позаимствовать из архаических мифопоэтических моделей мира и другой важнейший классификационный принцип, а именно, трехчленное вертикальное деление мира (небесный мир — земной мир — подземный мир). Тогда, памятуя о выделенной нами в первой главе троичной вертикальной схеме сознания (бессознательное — сознательное — сверхсознательное), верхний сегмент «поля» нашего сознания (небо) может быть проассоциирован с уровнем сверхсознания; нижний сегмент (подземный мир) — с бессознательным; а то, что располагается между бессознательным и сверхсознательным уровнями — это область сознательной — предметно- и самосознающей — души, т.е. такие части «жизненного мира», которые контролируются нашим «я» или потенциально могут быть контролируемы им за счет волевых усилий.

 

Подобное трехчленное «вертикальное» деление сознания является широко распространенным в философских системах как на Западе, так и на Востоке. Неоплатоники, следуя традиции платоновского «Тимея», выделяли уровни ума, души и тела, определяющих как онтологическую развертку (свертку) Космоса, так и развитие индивидуального сознания. В христианской богословской традиции также существуют указания на три уровня сознания: дух-душа-тело (см. подробнее о разночтениях по этой проблеме в работе С.Н.Булгакова [47]). Позднее Николай Кузанский писал о трех иерархически связанных сферах сознания: интеллектуальной (разумно-божественной), рациональной (рассудочно-душевной) и чувственной (неразумно-телесной). Гегелевская модель субъективного духа в первом разделе третьего тома «Энциклопедии философских наук» включает в себя три последовательно сменяющих друг друга основных уровня индивидуального сознания: природно-непосредственная душа — сознание — дух [см.66]. З.Фрейд уже в ХХ веке вводит, как известно, понятия об Оно (сфере эмоционально-аффективных побуждений личности, «кипящем котле инстинктов»), Я и Сверх-Я (сфере надличностных социальных регулятивов деятельности) [344, с.193—194]. В отечественной религиозно-философской традиции на трехчленную структуру сознания указывал Н.А.Бердяев: греховно-бессознательное - сознательное — божественно-сверхсознательное [29, с.47—48]. Таким образом, есть все историко-философские основания дополнить нашу исходную четырехчленную схему компонентов сознания выделением трех его «вертикальных» уровней.

Дадим, как мы обещали выше, хотя бы краткую качественную характеристику сверхсознательного и бессознательного уровней сознания. Под бессознательным следует понимать совокупность телесных ощущений и влечений (низ сектора I), а также инстинктивно-аффективных переживаний, воспоминаний и комплексов (низ сектора III), которые находятся вне поля осознания и контроля со стороны нашего «я». Учитывая гигантскую литературу, существующую по проблемам бессознательного, укажем лишь на некоторые новые научные результаты, проливающие дополнительный свет на содержание бессознательного уровня психики. В рамках трансперсональной психологии доказано существование перинатальных матриц памяти, т.е. человек не только ничего не забывает из своего прошлого телесного и душевного опыта в постнатальный период существования, но при определенных условиях способен вспомнить свои ощущения в утробе матери и в период родов [см. напр. 82; 395]. Все более многочисленные подтверждения получает и гипотеза К.Г.Юнга о существовании архетипов коллективного бессознательного, т.е. относительно инвариантных образно-символических структур, определяющих и канализирующих протекание наших бессознательных процессов.

Кстати, и графический символ, который используется нами — крест в круге — является важнейшим объектом концентрации в ряде психотехнических традиций и носит название мандалы. Мандала, детально проанализированная швейцарским психоаналитиком [см. статью К.Г.Юнга «О символизме мандалы» — 422], трактуется им как архетип целостности сознания, имеющий важное терапевтическое значение и выступающий средством примирения бинарных (сознательных и бессознательных) начал психического существования индивида. Тот же К.Г.Юнг высказал в свое время смелую гипотезу о возможности сохранения на самом «дне» эмоционально-аффективной «половинки» бессознательного уровня психики так называемых реинкарнационных переживаний. Индийская карма, с его точки зрения, и есть не что иное, как бессознательно-аффективный «груз прошлых жизней», который каждый из нас несет в тайниках собственной души и который, помимо нашей воли, определяет многие реакции, ценностные предрасположенности и пристрастия [423, с.343—357].

 

Эти, казалось бы, совершенно фантастические спекуляции Юнга получают сегодня серьезное подтверждение со стороны клинической медицины. Упомянем здесь лишь знаменитые обследования Р.Моуди больных, бывших в состоянии клинической смерти, а также работу К.Г.Короткова [см.164]. Любопытные наблюдения и обобщения, касающиеся феномена ксеноглоссии и измененных состояний сознания, имеются в работах В.В.Налимова [см.234], И.А.Бесковой [см.34], Ч.Тарта [см.303]. В последнее время достоянием научной общественности стали также поразительные феномены, происходящие с сознанием космонавтов, находящихся на околоземной орбите в условиях невесомости [см.170].

Содержательный рациональный анализ фактов реинкарнации проведен видным представителем буддизма махаяны и одновременно глубоким исследователем буддийской психологии — ламой Говиндой Анагарикой. Случаи реинкарнационного опыта, которые разбирает лама Говинда, убедительно свидетельствуют о том, что они вряд ли могут быть связаны с механизмами генетической наследственности. Так, он приводит поразительный факт, ссылаясь при этом на его научную проверку, когда одна индийская девочка с детства говорила, что является женой человека, живущего совсем в другом месте. Во время встречи с этим человеком, у которого, действительно, некоторое время назад умерла жена, выяснилось, что девочка заранее и безошибочно описала и обстановку в доме мужчины и самого мужчину. Более того, она сумела опознать среди многих детей сына этого мужчины, назвав его ... своим собственным сыном (см. анализ этого и некоторых других удивительных примеров подобного рода в 397). Лама Говинда делает весьма рискованный с точки зрения классической европейской науки вывод о существовании реинкарнационных и доличностных структур «жизненного мира», базирующихся на объективном существовании единой субстанциальной реальности во Вселенной, органической частью которой является наше психическое бытие. Чуть позже мы обратимся к рассмотрению практики йогического погружения в бессознательные слои психики, подтверждающей наш тезис, высказанный в первой главе, что бессознательное нельзя сводить лишь к имманентной реальности человеческой психики, А пока — следует сказать несколько слов о таком важнейшем элементе сознания, как память.Общепризнанным является факт, что память служит необходимым условием существованиябессознательного слоя нашего «жизненного мира» и обеспечивает его связь с сознательными сферами душевной жизни. Но на самом деле ее роль значительно шире, ибо она может быть и краткосрочной, и долгосрочной; и пассивной, и активной, т.е. фактически обеспечивает оптимальное — продуктивное и целостное — функционирование всех выделенных выше сфер и уровней сознания. «Память, — пишет в этой связи И.Хофман, — это отнюдь не пассивный регистратор и хранитель воспринятой информации, а активный компонент процессов ее переработки» [354, с.275].Можно предположить, что память, причем наиболее глубокие ее слои, имеет самое прямое отношение и к сверхсознательному слою сознания. В первой главе мы попытались показать несовместимость чисто эгоцентрически-имманентистского взгляда на сознание с признанием присущих ему же объективно-сверхвременных идеально-предметных содержаний и актов в виде: а) логико-категориальных и ценностно-категориальных apriori, задающих формальные условия существования любого смыслового содержания сознания: б) содержательного объективного знания в виде математических истин, логических доказательств, всеобщих нравственных, эстетических и социальных ценностей; в) творческих озарений и инсайтов; г) базовых черт характера и чувства творческого призвания, которые проявляются у одаренных личностей уже с младенчества. Здесь же мы подвергнем критике прямо противоположную — трансцендентно-материалистическую программу подхода к идеальному содержанию и актам сверхсознания. Данная программа связывает бытие сверхсознания с той частью имеющейся в обществе информации, которая закодирована в символическом «теле» культуры, отвечает критерию всеобщности и общезначимости и не зависит ни от каких субъективно-психологических особенностей индивидуальных носителей этой информации. Вместе с тем, подобная информация вне живого сознания индивида — неважно, творца или реципиента — актуально существовать не может. При всей справедливости взгляда, что без материальных символов культуры земное сознание (в том числе и его сверхсознательные слои) не может ни сформироваться, ни успешно действовать, — данная позиция представляется неудовлетворительной по нескольким причинам.Во-первых, никакие базовые категориальные структуры сознания не могут быть индуктивно извлечены из индивидуального опыта и усвоены из символического мира культуры за счет предметной деятельности и научения. Дело в том, что их наличие apriori предшествует опыту и научению, а тем более любым реконструкциям их генезиса. После И.Канта эту позицию разделяли и Н.Гартман, и А.Бергсон, и Э.Гуссерль, и С.Н.Булгаков, и Н.О. Лосский, и М.Шелер. Блестящую философско-теоретическую аргументацию такой позиции можно найти в работе Д. фон Гильдебранда [см.73], а эмпирическое согласие с ней демонстрируют и психологи [см. работу Дж.Брунера — 42, с.17], и этологи [см. работу К.Лоренца — 408, Р.9], и лингвисты (Н.Хомский). Одновременно, вряд ли можно объяснить наличие категориальной структуры мышления и существенных черт характера личности, основываясь на идее их генетической врожденности. В свое время Ж.Пиаже подверг убедительной критике гипертрофированный нативизм и Н.Хомского, и К.Лоренца, заметив, что «невозможно говорить о врожденных идеях в каком-то конструктивном смысле»[409, Р.269], ибо вся проблема в том и состоит, чтобы уяснить, как телесно-генетические структуры связаны с психикой, а первичные категориальные установки последней коррелируют со структурами внешнего мира. Можно добавить к критике Пиаже, что тем более невозможно объяснить духовную гениальность Моцарта или Пушкина и существенные черты характера, проявляющиеся уже с младенчества,, исходя из того или иного сочетания четырех азотистых оснований ДНК в их генотипах. Тогда сам ген придется наделить духовностью и разумностью!1 С учетом данной критики, позиция духовной врожденности идеально-трансцендентного содержания имеет существенные преимущества перед односторонней трансцендентно-материалистической позицией, равно как и перед эгоцентрически-имманентистскими построениями. Расшифровку подобного внешне-парадоксального словосочетания мы дадим на последующих страницах работы.

Во-вторых, и это самое главное, совершенно непонятным и необъяснимым с позиций материалистического трансцендентализма остается факт существования надперсональных истин и ценностей, когда они находятся вообще вне «поля» какого-либо индивидуального сознания. Если эти истины и смыслы обретаются в книгах и нарисованных формулах самих по себе, то тогда они существуют в них (или связаны с последними) каким-то явно нематериальным образом. Если же они (эти всеобщие идеальные смыслы и ценности) возникают лишь в индивидуальном живом сознании при «соприкосновении» с материально звучащим словом, печатным текстом или нарисованной фигурой (где их идеально нет), тогда поневоле придется предположить духовно-врожденный (предзаданный) характер этих идеальных смыслов и истин, что также выглядит явно нематериалистически. На самом деле, обе эти равно неизбежные, но равно неприемлемые для грубого материализма альтернативы, вполне согласуются друг с другом, если принять гипотезу объективно-онтологического существования какой-то информационно-смысловой реальности, к которой мы, с одной стороны, приобщаемся с помощью сверхсознательных способностей сознания, а, с другой, в этих творческих усилиях приоткрываем в самих себе (по-платоновски — припоминаем) имманентно живущее в нас сокровенное знание той же самой смысловой природы. Не случайно в мистической традиции развивались и концепции «божественного экстаза», т.е. трансцендирования индивида за собственные телесные и сознательные пределы; и концепции погружения в глубины собственного внутреннего мира, превосходящие эмпирическую данность сознания. Поэтому мы выше и отрицали исключительно трансцендентный характер сверхсознания и подчеркивали роль глубинной памяти в его достижении. У некоторых же особо одаренных мистиков встречаются оба этих пути приобщения к информационно-смысловой реальности Космоса — трансцендирование вовне и погружение вглубь себя, как, например, у Симеона Нового Богослова (см. его знаменитые описания двух типов приобщения к светоносной божественной реальности в 283). Такое диалектическое единство духовно-трансцендентного и духовно-имманентного в понимании сверхсознательных способностей заставляет нас обратиться к «вертикальной» оси сознания и проблеме человеческого «я», тем более, что в нашей модели пока остаются неучтенными такие важнейшие элементы «жизненного мира» как воля и психологические качества личности.

Понятие семантического поля. Слова любого языка связаны друг с другом. Лексические значения слов находятся в определенном соотношении с лексическими значениями других слов. Существуют различные лексико-семантические группировки, т. е. слова одной или разных частей речи, объединенные однородностью или близостью значения. Можно выделить следующие группировки: семантическое поле, терминологические группы, синонимические ряды и антонимические пары. Рассмотрим их подробнее.
Существуют различные трактовки понятия «семантическое поле», как отмечает Л. М. Васильев: «Семантическими полями принято считать и семантические классы (группы) слов какой-либо одной части речи, и семантические классы (группы) слов разных частей речи, и лексико-грамматические (функционально-грамматические) поля…» [Васильев Л. М. 1990: 126]. Таким образом, именно понятие служит основой интеграции слов в «поле». Необходимо иметь в виду, что в семантическое поле входят не слова, а лексико-семантические варианты (семемы) слов. Поэтому многозначные слова могут принадлежать множеству понятийных полей.
Приведем одно из определений. Семантическое поле – это «…множе-ство слов, точнее – их значений, связанных с одним и тем же фрагментом действительности» [Маслов Ю.С. 1987: 96]. Например, слова, составляющие семантическое поле «вкусовые ощущения», принадлежат к одной и той же тематической группе и части речи: горький, кислый, сладкий, соленый, пресный, пряный, терпкий и др. Или: глаголы мышления: думать, размышлять, мыслить, вспоминать, представлять, обдумывать, предполагать, решать и др.
В рамках семантического поля выделяются разные типы отношений: родо-видовые отношения: соловей, воробей, синица, ворона, голубь – птицы; подлежащее, сказуемое, дополнение, определение, обстоятельство – члены предложения (вид – род). Меронимические отношения: абзац, параграф, глава – текст или: нос, рот, щека, лоб – лицо. Отношения соподчинения: рельсы, шпалы – железная дорога, океан, суша – Земной шар и т. д.
Сопоставляя значения слов, можно разделить эти значения на семантические множители, которые выступают как семантические признаки, объединяющие данное значение в одну группу с другими словами или отличающие значение одного слова от другого. Это так называемые интегрирующие или дифференцирующие признаки. Например, у глаголов передвижения общий (интегрирующий) признак – сема передвижения, дифференцирующие признаки – среда и средство передвижения.
Ю.Н. Караулов приводит пример семантического поля «болезнь», состоящего из слов разных частей речи: болезнь, грипп, ангина, насморк, кашель, кровь, операция, здоровье, болеть, заболеть, простужаться, кашлять, чихать, ослаблять, бледнеть, больной, бледный, худой, больница Таким же образом можно представить семантическое поле «родина»:
место: село, деревня, поселок, город, хутор, страна и т. п.;
признак: любимый, единственный, незабываемый, близкий и т. п.;
действие: любить, забыть, ненавидеть, изменить, сменить, найти, потерять и т. п.;
признак действия: горячо, пылко, навсегда, вновь и т. п.

Семантическая составляющая сознания

В любой ситуации человек свободен занять осмысленную позицию по отношению к сложившимся обстоятельствам и придать даже своему страданию глубокий жизненный смысл. Возможно и задним числом придать один-единственный смысл одному единственному мгновению, одному ярчайшему переживанию.

Любовь как ценность — это взаимоотношения на уровне духовного смыслового измерения, переживания другого человека и его неповторимости и уникальности, познании его глубинной сущности. Но и индивид, который никогда не любил, может сформулировать свою жизнь весьма осмысленным образом.

Франкл приходит к выводу, что человеческое существование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Все, что мы можем делать, это быть открытыми для смыслов, стараться сознательно увидеть все возможные смыслы, которые предоставляют нам ситуации, а затем выбрать один, который и будет смыслом данной ситуации. Необходимо найти смысл жизни: человек несет ответственность за осуществление уникального смысла своей жизни. Это важная, однако не единственная задача личности.

Франкл понятию «влечение» противопоставляет «стремление». Стремление порождается смыслом, а влечение — потребностями. Осуществление смысла является для человека императивной необходимостью.

Трехпространственная структура сознания представляет собой обобщенную систему, объединяющую знания и представления о сознании, упорядочивает разрозненные подструктуры и элементы, которые обычно изучались раздельно. Данная модель снимает противоречия между традиционными концепциями сознания, в частности, теорией элементов сознания В. Вундта, Э. Титченера, «концепцию актов сознания» Ф. Брентано, «теорией потока сознания» У. Джеймса, «теорией феноменальных полей» М. Вертгеймера, В. Келера, К. Левина и ДР-В свое время Вундт и Титченер основной задачей психологии считали разложение сознания на элементы, выделение связей между элементами, определение законов этих связей. В качестве основных элементов были выделены ощущения и простые чувствования (удовольствие-неудовольствие, напряжение-разрядка, возбуждение-успокоение). Полагалось, что явления воли при этом совпадают с нашим Я и тем самым выводятся из сознания. Считалось, что Я лишь сопровождают процессы сознания, создавая субстрат самосознания. В трехпространственной структуре сознания элементы Я включены в структуры семантического пространства, в частности, в «личностный смысл».

Как было отмечено выше, в работах Фрейда выдвинуто положение о вертикальном делении психики человека на три сферы: Оно, Я и Сверх-Я. Оно рассматривается как неосознанная сфера неопределенных влечений человека, доставляющая энергию всей его психической жизни и подчиняясь принципу удовольствия, однако не располагая никакими способами получения удовольствия. Сверх-Я — это осознаваемые и интериоризованные субъектом нормы и требования общества, постоянно давящие на него. Я занимает промежуточное положение.

В работах Юнга рассматриваются такие составляющие сознания, как «маска» и «тень». «Я-маска» — социальная оболочка личности, часто подавляющая «Я».

В работах Э. Берна, как упоминалось выше, рассматриваются три основные социальные роли или состояния человека, которые, на наш взгляд, также можно отнести к подструктурам сознания — «Ребенок», «Родитель», «Взрослый».

Эти концепции, относящиеся к психоаналитическим, имеют чрезвычайное влияние на развитие психологии и психотерапевтической практики. Они могут найти свое место в трехпространственной структуре сознания, которую можно дифференцировать в зависимости от задач исследования и целей изучения сознания. Трехпространственная структура сознания является теоретическим конструктом и инструментом, прежде всего, в научном исследовании, попыткой объединить разнородные представления о сознании, которые часто представляют собой различные аспекты и взгляды на его структуру.

Говоря о концепциях, предложенных психоаналитическойшколой по структуре сознания, можно провести следующие аналогии:

Сверх-Я Родитель нормативный смысл смыслы переживания
Оно Ребенок ситуативный смысл смыслы творчества
Я Взрослый личностный смысл смыслы отношений

Каждая из вышеназванных триад так или иначе имеет прямое отношение к механизмам адаптации человека в процессе жизнедеятельности. Прежде чем рассматривать эти механизмы подробно, проанализируем некоторые чрезвычайно важные понятия, использованные в работах 3. Фрейда, К. Г Юнга, А. Ф. Лазурского, Д. Н. Узнадзе, Э. Берна и других авторов. Эти понятия на первый взгляд кажутся не связанными между собой. Некоторые исследователи считают, что работы указанных авторов столь различны, что их невозможно анализировать, сравнивая друг с другом.

Однако это лишь кажущиеся различия. Если же анализировать их применительно к понятию «психологические способы адаптации», то есть понятию предельно широкому, то видно, что все понятия, употребляемые вышеназванными авторами, представляют собой различные стороны, аспекты единого процесса — адаптации человека к жизнедеятельности.

Процессы, описанные Юнгом, такие как «надевание маски» и «уход в тень», связаны с явлениями, происходящими и в «фокусе сознания», и за его пределами.

В отечественной психологии рефлексивные процессы обстоятельно описаны Д. Н. Узнадзе в работах по изучению феномена установки. Акт рефлексии обозначен как акт объективации. Наличие акта объективации образует, по мнению Узнадзе, два плана работы нашей психики.

«В сравнительно элементарном, обычном акте нашего поведения мы можем вскрыть наличие двух отдельных, существенно различных планов деятельности нашей психики — плана импульсивной и плана опосредованной деятельности... Импульсивное поведение протекает по законам полной зависимости от импульсов, вытекающих из сочетания условий внутренней и внешней среды — под знаком непосредственной и безусловной зависимости от актуальной ситуации, которая окружает субъекта в каждый данный момент. Вследствие усложнения ситуаций процесс импульсивного поведения может задерживаться, и тогда наличное звено его, отраженное первично в психике в процессе осуществляющихся актов поведения, может обратиться в самостоятельный объект, может выключиться из непрерывной цепи актов практического поведения и сделаться предметом повторного наблюдения, стать объектом, на который может быть направлена деятельность познавательных функций, чтобы получить более детальное и более ясное его отражение, необходимое для целесообразного завершения задержанного процесса поведения. В результате акта объективации поведение поднимается на более высокий уровень, который опосредован познавательными актами, освобождается от действия непосредственных импульсов. В этих условиях поведение поднимается на уровень специфически человеческих актов.

Течение психической деятельности из живого активного потока обращается в объективированную данность — из отрезка жизни становится предметом нашей мысли и... таким образом, человек выходит из затруднения, в которое попадает в усложненных условиях своей жизни, обращаясь к акту объективации, к акту крутого изменения направления и внутренней природы своего поведения, к акту, на основе которого формируется интеллект и воля. Способность же к объективации могла быть выработана лишь на базе социальных условий».

Наиболее значительное исследование, посвященное проблеме семантического пространства, выполнено В. Ф. Петренко в работе «Психосемантика сознания». Автор анализирует работы отечественных и зарубежных исследователей относительно категориальных структур сознания как средства рефлексии. Петренко считает, что категории, являясь понятиями метауровня, образуют систему связей и отношений с другими категориями этого уровня, и тем самым конкретизируют свое содержание в рамках целостной системы. Наличие системных связей категорий высшего уровня, образующих категориальную матрицу, ее проработанность и рефлексия выступают организующим фактором для установления отношений и взаимосвязей содержательных пластов каждой конкретной категории. При этом если философская категория может представлять собой понятийное образование, разворачивающееся в достаточно стройную систему взаимосвязанных суждений и представлений, которую формируют философы, то категории обыденного, житейского сознания представляют собой синкретические, расплывчатые обобщения, а в качестве их носителя могут выступать образы, символы, поэтические метафоры.

И тем не менее при всем различии грань между категориями понятиями философского, научного сознания и категориями-значениями обыденного, житейского сознания достаточно условна, тем более что обыденные представления, развиваясь, обрастая системными связями и отношениями, могут подниматься до уровня понятийных форм.

Петренко осуществил значительный объем работы, связанный с реконструкцией категориальной системы сознания. Он наполнил значительным содержанием и экспериментальными данными особенности структуры, генезиса и функционирования индивидуальной системы значений, создав в отечественной науке направление экспериментальной психосемантик.

ПСИХОСЕМАНТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ В СОЦИОЛОГИИ

 

 

8.1. Содержание методов

 

 

Мы уже говорили о том, что социолог, желающий адекватно оценивать мнение респондента, должен "дружить" с психологией. Надеемся, что читатель убедился в этом при рассмотрении в предыдущем разделе некоторых аспектов использования в социоло­гии тестового подхода. Перейдем к изучению еще одного способа осуществления опроса, опирающегося на достижения психологии.

 

Прежде всего о том, что такое психосемантика. Как известно, семантика — это "раздел языкознания и логики, в котором исследуются проблемы, связанные со смыслом, значением и интерпретацией знаков и знаковых выражений". [Быстрое, 1991, с. 275]. Психосемантика же изучает психологическое восприятие человеком значений и смыслов разного рода объектов (в том числе понятий, а также знаков и знаковых выражений), про­цесса интерпретации им этих объектов. В нее входят разные направления, в определенной мере отличные друг от друга и по решаемым задачам, и по подходам к их решению. Наряду с методом семантического дифференциала (СД), подробно рассмат­риваемым в п. 8.3, сюда можно отнести метод репертуарных решеток [Дубицкая, Ионцева, 1997; Тарарухина, Ионцева, 1997; Толстова, 1997; Франселла, Баннистер, 1986] и некоторые другие подходы [Баранова, Ι993-1994; Петренко, 1983, 1988; Ка-чанов, Шматко, 1993; Шмелев, 1983]). Одна из основных задач психосемантики — построение так называемого семантического пространства, т.е. нахождение системы тех латентных факторов, в рамках которых респондент "работает", так или иначе оценивая какие-либо объекты. Необходимо подчеркнуть, что респондент, как правило, не дает себе отчета в существовании этих факторов. Семантическое пространство по существу является исследовательской моделью структуры индивидуального сознания, на основе которой происходит восприятие респондентом объектов, их классификация, сравнение и т.д.

 

Иногда психосемантические методы относят к проективной технике. "Особенность проективных процедур в том, что стимулирующая ситуация приобретает смысл не в силу ее объективного содержания, но по причинам, связанным с субъективными наклонностями и влечениями испытуемого, т.е. вследствие субъективированного, личностного значения, придаваемого ситуации испытуемым. Испытуемый как бы проецирует свои свойства в ситуацию" [Ядов, 1995, с. 190].

 

Наряду с методом СД к проективной технике относят и другие процедуры: метод незаконченных предложений, изучение разного рода ассоциаций респондентов по поводу заданного стимула и т.д. [Соколова, 1980; Ольшанский, 1994, с. 111 — 112; Ядов, 1995, с. 190-193].

 

Как отмечается в [Ядов, 1995, с. 193], "обоснованность проективных процедур определяется прежде всего теоретическими посылками, руководствуясь которыми исследователь истолковывает данные". Сделаем некоторые предварительные замечания соответствующего плана, касающиеся основного интересующего нас в данной работе психосемантического метода, — СД.

 

Метод СД направлен не только на поиск семантического пространства и анализ лежащих в его основе факторов, но и на изучение взаимного расположения объектов в этом пространстве (т.е. различий в восприятии объектов рассматриваемым респондентом). Для социолога круг задач, решаемых с помощью СД, более широк — его интересы требуют нахождения усредненных показателей соответствующего рода; выделение типов людей, обладающих сходным восприятием рассматриваемых объектов.

 

По существу мы здесь имеем дело с одним из частных случаев той глобальной задачи, о которой говорили в первом разделе-(п. 3.2): метод СД позволяет с помощью жесткого формализованного опроса получить более или менее адекватную информацию о довольно тонких психологических структурах восприятия человеком окружающего мира. И снова для того, чтобы в нашем "более или менее" было больше "более", чем "менее", требуется тщательное отслеживание той модели, которая дает нам возможность соединить несоединимое. Это мы и намереваемся сделать ниже.

 

Основой той психологической теории, на которой базируется метод СД, служат понятия "значение" и "смысл". Этим понятиям, а также их различению уделяется огромное внимание в психологической, психосемантической, психолингвистической литературе [Дридзе, 1984; Леонтьев, 1974, 1983; Ольшанский, 1994;

 

Соколова, 1994]. Мы не будем их подробно рассматривать. Отметим только, что оба понятия отражают общественный опыт, усваиваемый индивидом. Оба являются результатом определенной организации (классификации) сознанием человека того потока впечатлений, который последний получает от окружающего мира. Но первое отвечает коллективному опыту людей (так, ребенок присваивает готовые, исторически выработанные значения), а второе — опыту отдельного субъекта, это как бы внутренне мотивированное значение для субъекта. Первое в большей мере соответствует классификации когнитивного характера (логике ума), а второе — аффективного (логике чувств). Однако структуры и значений, и смыслов сложны. В частности, в обеих можно выделить и когнитивный, и аффективный компоненты. Нас в основном будет интересовать эмоциональная сторона смыслов, приписываемых респондентами тем или иным объектам.

 

 

8.2. Семантический дифференциал (СД) 8.2.1. Постановка задачи Осгудом

 

Метод СД был предложен группой американских психологов во главе с Ч.Осгудом в 1957 г. [Osgood and al., 1957; Semantic..., 1969]. На русском языке описание метода СД можно найти в [Осгуд, Суси, Танненбаум, 1972; Осипов, Андреев, 1977; Ядов, 1995]. Обзор лежащих в том же русле подходов можно найти в [Родионова, 1996].

 

С помощью применения соответствующей техники достигаются следующие цели: 1) раскрытие аффективных компонент смыслов, вкладываемых людьми в те или иные объекты (явления, понятия); 2) выявление тех факторов, которые определяют смысловую значимость объектов для каждого человека; пространство, образуемое этими факторами, и является тем самым семантическим пространством, в которое респондент как бы помещает объект, оценивая его каким-либо образом; 3) определение различий в восприятии человеком разных объектов; собственно, возможность решать именно эту задачу и дало наименование рассматриваемому методу: речь идет о различии (дифференциале) объектов в семантическом пространстве; 4) выделение типов людей, имеющих сходную картину изучаемых смыслов, сходные психосемантические пространства; соответствующие усредненные смыслы интерпретируются как значения объектов для субкультуры, отождествляемой с рассматриваемым типом людей.

 

Предложив метод СД, его авторы предложили тем самым операциональный способ "улавливания" столь тонкой материи, как эмоциональная сторона смысла, вкладываемого индивидом в рассматриваемые объекты. Как любой способ такого рода, он опирается на определенную модель, определенные теоретические представления исследователя о том, каким образом искомые, не поддающиеся непосредственному измерению психологические "флюиды" могут проявиться во внешнем поведении индивида. И как всегда, упомянутое внешнее поведение для нас проявля­ется в ответах этого индивида на определенные предложенные ему вопросы. Другими словами, здесь, как и выше, мы хотим получить невербальную информацию вербальными методами.

 

Сам Осгуд использовал терминологию, несколько отличную от описанной выше: вместо термина "личностный смысл" Осгуд пользовался достаточно близким понятием "коннотативное значение", противопоставляя его денотативному. При этом он полагал, что денотативное отражает объективный аспект познания, а коннотативное — субъективные, индивидуальные ценности. Коннотативные признаки метафоричны по своей природе. Они характеризуют восприятие субъекта, а не описывают объект оценки. И именно коннотативные признаки служат основой той модели, которую мы коротко охарактеризовали выше. Поясним на примере смысл введенных определений.

 

Оценивая какого-либо человека, мы можем анализировать, является ли он умным или глупым, толстым или тонким и т.д. Это — денотативные признаки (человек действительно обладает соответствующими качествами в буквальном их смысле; хотя наша оценка может быть субъективной: скажем, мы можем необъективно оценить умственные способности человека). А можем выяснять, является ли тот же человек мягким или твердым, горячим или холодным и т.д. Ясно, что при этом мы не будем иметь в виду измерение жесткости по известной шкале твердости Мосса (у всех людей твердость в этом смысле одинакова), а измерение температуры — с помощью градусника (все имеют температуру 36,6). Значит, в этом случае мы имеем дело с коннотативными признаками. Метафора налицо.

 

Предложенный Осгудом подход опирался на изучение явления синестезии (синестезиса) — мышления по аналогии, возникновения одних чувственных восприятий под воздействием других. Процесс синестезии знаком каждому человеку. Под влиянием определенных наборов звуков (музыкального произведения) у человека возникают определенные зрительные представления, знакомый запах может внезапно вызвать из памяти знакомую звуковую или зрительную картину и т.д.

 

Явление синестезии отражается в любом языке: мы говорим о горячем сердце, твердом характере и т.д. (правда, используя подобные термины, надо быть осторожными: в разных культурах "коннотативная" интерпретация одного и того же признака может быть разной; так, у некоторых кавказских народностей термин "железный" применительно к характеру человека означает его мягкость в противовес стальному, твердому характеру). Соответствующие психологические аспекты и были использованы Осгудом.

 

Расматриваемый подход предполагает, что смысл (точнее, его эмоциональный компонент), вкладываемый человеком в то или иное понятие, может обнаружиться, если этот человек укажет на положение рассматриваемого понятия в системе некоторых коннотативных признаков. Например, пытаясь выявить истинное ("смысловое", точнее эмоционально-смысловое) отношение респондента к тому или иному политическому лидеру, можно спросить, каким ему представляется этот лидер: теплым или холодным, пушистым или колючим и т.д. (при этом, конечно, не предполагается, что лидер может иметь температуру 48° или что у него могут расти иглы, как у ежа). Множество коннотативных признаков рассматривается как система: только вся совокупность ответов респондента на все вопросы предлагаемой анкеты может говорить о смысле объекта для респондента, о положении этого объекта в соответствующем семантическом пространстве. О различии же объектов может говорить только вся совокупность различий по отдельным координатам этого пространства.

 

Кроме того, Осгуд полагал, что, выделяя какой-либо объект из окружающего мира, определяя свое к нему отношение, каждый человек пользуется системой биполярных признаков. Отсюда — предложение строить систему коннотативных признаков в виде пар полярных терминов, каждый из которых отвечает одному концу соответствующего признаку психологического континуума, или, как мы будем говорить, одному полюсу признака.

 

Для того чтобы было более ясно, о чем идет речь, опишем подробнее технику СД.

 

12. Предметом психологии когнитивных процессов является поведение человека, опосредованное познавательными факторами. Современная когнитивная психология состоит из многих разделов: восприятие, распознавание образов, внимание, память, воображение, речь, психология развития, мышление и принятие решения, в целом естественный интеллект и отчасти искусственный интеллект. «Когнитивная, или иначе познавательная, активность — это активность, связанная с приобретением, организацией и использованием знания.

Социализация - это процесс, в ходе которого мы узнаем и усваиваем правила и манеры поведения, обусловленные культурой данной страны. Социализация происходит в течение длительного времени и включает познание и овладение социальными и культурными нормами, отношениями и верованиями. Процесс социализации начинается очень рано, вероятно, с первых дней жизни. Антропоцентрическая парадигма современной лингвистики активизирует и ориентирует лингвистические исследования на изучение этнокультурной специфики языковой концептуализации окружающего мира человеком, личностных и социальных сторон человека, языкового познания, речевого общения и поведения человека а также когнитивных процессов хранения, передачи и интерпретации знаний и мыслительной деятельности.

Мышление-это познавательный процесс. Разнообразие типов мыслительных задач обуславливает разнообразие не только механизмов, способов, но и видов мышления. В психологии принято различать виды мышления по содержанию: наглядно-действенное, наглядно-образное и абстрактное мышление; по характеру задач: практическое и теоретическое мышление; по степени новизны и оригинальности: репродуктивное и творческое (продуктивное) мышления.

Разнообразие типов мыслительных задач обуславливает разнообразие не только механизмов, способов, но и видов мышления. В психологии принято различать виды мышления по содержанию: наглядно-действенное, наглядно-образное и абстрактное мышление(словесно-логическое); по характеру задач: практическое и теоретическое мышление; по степени новизны и оригинальности: репродуктивное и творческое (продуктивное) мышления. Некоторые ученые на основании трех признаков - времени протекания процесса, структурности (четкое деление на этапы) и уровня течения (осведомленности или неосведомленности) - выделяют интуитивное и аналитическое мышление. В психологии различают еще реалистичное мышление, направленное на внешний мир и регулируемое логическими законами, а также аутистическое мышление, связанное с реализацией собственных желаний, намерений. Детям дошкольного возраста свойственно эгоцентричное мышление, характерный его признак - неспособность поставить себя на позицию других.

13. Апперцепцией называется обусловленность содержания и направленности восприятия знаниями и предшествующим опытом человека, его сложившимися интересами, взглядами и отношениями к окружающей действительности.

Предметы и явления окружающей действительности могут иметь разное значение для человека в связи с особенностями его деятельности, интересов и потребностей. У каждого человека на основе его предшествующего опыта, накопленных знаний, привычек вырабатывается определенный подход к явлениям окружающей жизни, влияющий на выделение объектов восприятия и на направленность внимания на те или другие особенности и свойства этих объектов. Апперцепция является одной из важных закономерностей восприятия, обусловливая его направленность. В ней отражаются особенности воспитания и профессиональной деятельности человека.

Восприятие может протекать более успешно и отличаться требуемой правильностью и полнотой только при соответствующей апперцепции

 

Проекция (от лат. projection – бросание вперед) – защитный психологический механизм, благодаря которому человек бессознательно приписывает окружающим черты характера, мотивы, мысли, эмоции и т.д., которые не может признать в себе. Таким образом наша психика защищает нас от неприятных переживаний. Впервые использовал это понятие Зигмунд Фрейд.

ПРОЕКТИВНЫЙ МЕТОД (от лат. proectio — бросание вперед...) — один из методов психодиагностики личности (изучение личностных качеств человека). Наиболее существенным признаком П. м. является использование в нем неопределенных, неоднозначных (слабоструктурированных) стимулов, которые испытуемый должен конструировать, развивать, дополнять, интерпретировать. Поэтому ответы на задания, используемые в П. м. не могут быть альтернативными (напр., правильно—неправильно), здесь возможен широкий диапазон разнообразных решений. При этом предполагается, что характер ответов испытуемого определяется особенностями его личности, которые проектируются на ответы. Различают следующие группы таких тестов: 1) конститутивные — структурирование, оформление стимулов, придание им смысла (напр., тест чернильных пятен Роршаха); 2) конструктивные — создание из оформленных деталей осмысленного целого (напр., тест Мира); 3) интерпретативные — истолкование какого-либо события, ситуации (напр., тематический апперцепционный тест); 4) катартические — осуществление игровой деятельности в специально организованных условиях (напр., психодрама); 5) экспрессивные — рисование на свободную или заданную тему (напр., тест «Дом —дерево —человек»); 6) импрессивные — предпочтение одних стимулов (как наиболее желательных) другим (напр., цветовой тест Люшера); 7) аддитивные —завершение предложения, рассказа, истории (напр., методика завершения предложения).

 

14. Познание является одним из основных психологических процессов, основа­тельно изученных как традиционной, так и кросс-культурной психологией. По­знание определяется здесь как совокупность процессов, в ходе которых инди­вид получает и использует знания об окружающих его объектах. Изучение по­знания и когнитивных процессов в разных культурах чрезвычайно поучительно, поскольку именно таким образом мы получаем сведения о том, как окружаю­щая среда и другие социокультурные факторы способствуют формированию и трансформации нашей способности обрабатывать информацию, мыслить и действовать в этом мире. четыре основных теоретических под­хода к пониманию взаимосвязи между познанием и культурой. Это подходы с точки зрения: 1) общего интеллекта; 2) генетической эпистемологии; 3) кон­кретных навыков и 4) когнитивных стилей. В целом, исследования отвергли представления о «превосходстве—неполноцен­ности» отдельных культурных групп. Предполагается, что в разных культурах люди по-разному воспринимают и организуют свой мир. Сегодня в кросс-культурной психологии широко распространено мнение об уни­версальном характере когнитивных процессов (для всех народов). Однако чтобы понять сущность и направление развития этих процессов, необходимо проанали­зировать повседневные ситуации в жизни индивида, в ходе которых данные про­цессы проявляют себя. Данные исследований говорят о том, что в различных об­ществах в понятие «когнитивные способности» вкладывается разный смысл, по-разному определяется и поведение, полезное для членов данного социума. Во многих об­ществах мы находим свидетельства того, что их когнитивные задачи резко отлича­ются от тех, которые считаются значимыми на Западе. Таким образом, чтобы дать когнитивным процессам обоснованную оценку, важно понять: а) экологический контекст народа; б) когнитивные задачи, которые стоят в данной культуре перед детьми; и в) каким образом эти задачи ставятся перед детьми. Анализ этих моментов важен и для оценки успехов личности в области когни­тивного развития. Знание когнитивной задачи поможет нам оценить прогресс ин­дивида в данном направлении. Исследования показывают, что культуры действи­тельно по-разному подходят к оценке определенных видов когнитивного поведе­ния. Например, в некоторых обществах высоко ценится «глобальное» решение проблем, опирающееся на «размышления», в то время как в других обществах пред­почтительным является «аналитическое» решение проблем, опирающееся на «бы­строе» принятие конкретных решений. Очевидно, что когнитивное развитие в та­ких обществах будет идти в различных направлениях. В исследованиях развития на конкретно-операциональной стадии первоочеред­ное внимание обычно уделялось развитию памяти. В одной из первых работ Дейзен (Dasen, 1972) подытоживает данные по выполнению заданий, связанных с памя­тью, и распределяет результаты по следующим категориям.

1. Культурные группы, в которых память у детей появляется почти одновре­менно с американскими и европейскими детьми (например, дети из Нигерии, Замбии, Гонконга, иранские и австралийские аборигены).

2. Группы, у которых память обычно формируется раньше (например, урожен­цы Азии).

3. Группы, у которых память появляется на 2-6 лет позже (например, африкан­цы, американцы и европейцы с низким социально-экономическим статусом).

4. Группы, в которых отдельные индивиды не могут выполнить конкретные операции даже достигнув отрочества (например, алжирцы, непальцы, индейцы с побережья Амазонки и сенегальцы). Нет сомнения, что культура включает определенные повторяющиеся модели, но нет сомнения и в том, что она далека от единообразия и что повторение ею данных моде­лей воспринимается в процессе взаимодействий локального характера, ограничен­ных определенными локальными рамками... Следовательно, любой, кто интересует­ся проблемой культуры и познания, должен заниматься составляющими культуры, воздействующими на интеллект: их место где-то в промежутке между «сделанным точно по образцу целым» и «случайной совокупностью».

 

15.
^Когнитивные стили
Когнитивный стиль (от лат. cоgnitiо – знание и греч. stylos – букв. стержень для письма) — устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов, предопределяющие использование различных исследовательских стратегий. Не очевидным образом связан с эффективностью решения познавательных задач, так как характеризуется выбором какого–либо одного из возможных и примерно равнозначных путей их решения.
Подход с точки зрения когнитивных стилей был сформулирован Фергюсоном (Ferguson, 1956), который считал, что «культурные факторы предписывают, что и в каком возрасте должно быть усвоено; следовательно, различные виды культур­ной среды ведут к формированию различных паттернов способностей» (р. 156). Таким образом, те, кто использует данный подход, занимаются поиском внутрен­них связей (паттернов) в когнитивных действиях и делают теоретическое допуще­ние о том, что различным паттернам способностей свойственно развиваться в различных экокультурных условиях, в зависимости от тех требований, которые предъ­являются к индивиду на протяжении его жизни.

Изучение полезависимого-поленезависимого когнитивного стиля в рамках эко-культурной схемы на протяжении десятилетий вызывало интерес исследователей. Д. Синха (Sinha, 1979, 1980) изучал детей из кочевых групп, занимающихся охо­той и собирательством, а также из кочевых и оседлых сельскохозяйственных групп, которые представляли культуры племенного и иного характера. Охотники и соби­ратели обнаружили большую степень психологической дифференциации (полене-зависимость), чем лица, которые занимались сельским хозяйством. Было выявле­но также, что проживание в холмистой местности, в сочетании с определенными культурными практиками интеллектуальной элиты усилило процессы дифферен­циации среди детей Непала (D. Sinha & Shresta, 1992). На примере детей сантал было выявлено, что обучение в школе, урбанизация и индустриализация также по­вышают уровень дифференциации.

Категоризация – «психический процесс отнесения единичного объекта, события, переживания к некоторому классу, в качестве которого могут выступать вербальные и невербальные значения, символы, сенсорные и перцептивные эталоны, социальные стереотипы, стереотипы поведения и т. п.» [Категоризация рассматривается как фундаментальная для процессов восприятия, мышления, языка и деятельности. Когда мы идентифицируем и обозначаем объект как что-либо (книга, животное, дерево) мы категоризируем. В подавляющем большинстве случаев категоризация осуществляется автоматически и не требует сознательной активности. Формирование понятий и категоризация дают нам возможность организовать многообразие окружающего нас мира в виде конечного числа категорий. Обычно под категорией понимается группировка двух или более различаемых объектов, к которым могут быть применены сходные способы обращения. Категории налагают упорядоченность на сложное многообразие мира и благодаря этому позволяют эффективно взаимодействовать с ним. Отнесение различных объектов к категориям служит человеку руководством к действию: категория сокращает путь определения стратегии поведения, сводит этот процесс к наиболее краткому варианту.

 

16.Эмоции, это особый класс психических состояний, механизм интуитивного смыслообразования, спонтанного распознания первоочередных возможностей и необходимостей, механизм экстренного определения полезности или вредности внешнего воздействия, механизм стереотипного поведения в соответст.ситуации. Принято разграничивать эмоции по знаку, модальности, по степени и характеру активации физиологических процессов, по интенсивности и продолжительности, по уровню развития.

По знаку различают положительные и отрицательные эмоции. Первые желанны для субъекта, он к ним стремится, а вторые — неприятны, он их избегает. Это деление сразу указывает на мотивационную роль эмоций. Существуют различные модальности эмоций: тоска, тревога, страх, обида, вина, разочарование, скука, радость, удовольствие, гнев и другие. Эмоции имеют непосредственное отношение к активации организма. Некоторые из них повышают уровень активации, например, гнев. Это стенические эмоции. Другие, напротив, снижают уровень активации, демобилизуют. Например, тоска. Такие эмоции называют астеническими.

Различают также эмоции покоя и эмоции ожидания.

Выделяют несколько форм проявления эмоций: аффекты, настроения и ситуативные реакции.

Аффект — быстро возникающее, очень интенсивное и кратковременное эмоцио­нальное состояние, вызываемое сильным или особо значимым для человека стиму­лом. Чаще всего аффект является следствием конфликта. Он всегда проявляется бур­но и сопровождается снижением способности к переключению внимания, сужением поля восприятия (внимание фокусируется в основном на объекте, вызвавшем аффект). При аффекте мало продумываются последствия совершаемого, вследствие чего поведение человека становится импульсивным.

Настроение — устойчивое и не резко выраженное эмоциональное состояние. Определяется физическим состоянием, а также оценкой происходящего с позиций жизненно важных целей. Оно постоянно присутствует у человека в качестве эмоционального тона, повышая или понижая его активность в общении или работе. Устойчивое, хорошее настроение — показатель здоровья, интегрированности личности.

Собственно эмоции— относительно короткие и мягкие эмоциональные ответы, связаны с текущими впечатлениями. Это могут быть внешние ситуации — что-то сказали, упрекнули, кто-то заболел и т. п. Любимый человек вызывает чувства гордости, восхищения, благодарности. Эмоции возникают и в связи с внутренним состоянием. Например, человек чувствует зависть к кому-то, понимая, что это «нехорошо». Возможно, он почувствует также чувство вины, досаду или разочарование собой. Эмоции возникают по поводу удовлетворения или неудовлетворения потребностей и имеют хорошо осознаваемую причину появления. Играя управляющую поведением и деятельностью человека роль, эмоции выполняют разнообразные положительные функции: защитную, мобилизующую, санкционирующую (переключающую), компенсаторную, сигнальную, подкрепляющую (стабилизирующую), которые часто совмещаются с другом.

 

Эмоции — важный фактор человеческого общения. Они влияют на выбор партнеров общения, контактность, определяют ее способы и средства. Одним из средств общения являются выразительные движения, имеющие сигнальный и социальный характер. Мимика, пантомимика, вокальная мимика (интонация, тембр, ритм, вибрация голоса), экспрессия в процессе общения приобретают характер образного языка, специфического кода для передачи многообразных оттенков чувств, оценок, отношений к событиям и явлениям. Они могут иметь решающее значение в интерпретации значения произносимых высказываний.

 

Эмоция – это феномен, ее непосредственное переживание является конечным результатом. Возможность анализа эмоций: отделение эмоциональной оценки от свойств объекта. Страх чего-то за темным окном – магическое переживание «я еще не знаю что это», прямая эмоциональная оценка переживаемого. То есть в эмоции как феномене познавательное, эмоциональное и волевое не отделены друг от друга. Каждый аспект нашей душевной жизни, с точки зрения Сартра, в известном смысле является результатом выбора, и в конечном счете мы несем ответственность за него. Нередко считается, что эмоции не находятся под контролем нашей воли, но Сартр утверждает, что если я опечален, то это только потому, что я решил опечалиться (с. 95). Его позиция, более подробно изложенная в Очерке теории эмоций, состоит в том, что эмоции не есть всего лишь настроения, «находящие на нас», но способы нашего восприятия мира. От других способов осознания вещей их отличает то, что они подразумевают попытку магического изменения мира: если кто-то не может дотянуться до виноградной лозы, он отвергает ее потому, что она «слишком зеленая», приписывая это качество винограду, хоть и прекрасно понимая, что его спелость не зависит от того, можно ли до него дотянуться. Так что мы ответственны за наши эмоции; они — способы, сообразно которым мы решаем реагировать на мир (с. 456). В равной степени мы несем ответственность и за более устойчивые черты нашего характера. Мы не можем просто говорить: «Я робкий», словно это некая неизменная физиологическая данность вроде «Я темнокожий», поскольку наша робость есть способ нашего поведения в компании, и мы можем решить вести себя иначе. И даже фразы «Я безобразен» или «Я глуп» не выражают уже имеющийся факт, а предвосхищают реакции людей на меня в будущем, что может быть проверено только реальным опытом (с. 469-470).
Поэтому наша свобода и ответственность простираются на все, о чем мы думаем, что чувствуем и делаем, хотя мы часто и не осознаем этого. В некоторых случаях, однако, эта радикальная свобода становится очевидной для нас. В моменты искушения или колебаний — к примеру, когда кто-то, решивший больше не играть в рулетку, опять видит игровой стол — человек болезненно осознает, что никакой мотив и никакое прошлое решение, сколь бы сильными они ни были, не определяют, что он будет делать в будущем (с. 69). Каждый момент требует нового или обновленного выбора. Вслед за Киркегором и Хайдеггером Сартр использует слово «тревога» для характеристики этого сознания собственной свободы (с. 66, 474). Тревога — это не боязнь какой-то внешней вещи, но сознание абсолютной непредсказуемости собственного поведения. Солдат боится ранения или смерти, но тревожится при мысли о том, сможет ли «выстоять» в грядущем сражении. Человек, идущий по краю пропасти, боится упасть, но тревожится, зная, что ничего не может помешать ему броситься вниз (с. 66-69).

 

17. Эмоции по происхождению — это форма индивидуального и видового опыта: ориентируясь на них, субъект совершает действия, целесообразность которых для него остается иногда скрытой. Ситуации и сигналы, вызывающие эмоции, также не всегда осознаются. Конфликт между осознаваемыми и неосознаваемыми эмоциями является одной из причин развития неврозов.

Наблюдаются различные нарушения эмоциональной сферы, они сгруппированы следующим образом: патология настроения, патология эмоциональных реакций, патология экспрессивных актов.

Расстройства настроения.Нарушения настроения характеризуются относительно устойчивыми к внешним воздействиям часто аффективными установками и сопровождаемыми общим изменением нервно-психического тонуса. Изменения настроения могут быть связаны также с внешними причинами (психический стресс, интоксикации, травмы), соматическими нарушениями. В данную группу расстройств включены: апатия, гипотимия, гипертимия, эйфория, дисфория, растерянность, тревога, страх, бредовое настроение.

Расстройства эмоциональных реакций.Проявляются эмоциональными реакциями, неадекватными по знаку, силе и продолжительности, вызывающим их стимулам. Опишем следующие нарушения: эксплозивность, эмоциональную вязкость, эмоциональную монотонность, эмоциональное огрубение, эмоциональную тупость, утрату эмоционального резонанса, паратимию, эмоциональную парадоксальность, эмоциональную двойственность и патологический аффект. Патология эмоциональных реакций нередко имеет в основе изменения общей аффективной установки (дисфория, подавленность идр.).

ПАТОЛОГИЯ ЭКСПРЕССИВНЫХ АКТОВ : Амимия, гипомимия.Отсутствие, ослабление мимики, жестикуляции, обеднение выразительных средств речи, монотонность интонаций, потухший, ничего не выражающий взгляд.

Методы исследования эмоций - это тесты опросники,

 

18. Первоначально вопрос о детерминации развития человека был поставлен в философии. Традиционно выделяют биологические и социальные факторы развития человека как вида (антропогенез) и индивида (онтогенез).

1. Система индивидуальных свойств организма:

-биохимические;

- общесоматические;

-свойства нервной системы (нейродинамические).

2. Система индивидуальных психических свойств:

- психодинамические (свойства темперамента);

- психические свойства личности.

3. Система социально-психологических индивидуальных свойств:

- социальные роли в социальной группе и коллективе;

- социальные роли в социально-исторических общностях.

Таким образом, в ходе развития психологического знания было сформировано понимание индивидуальности как интегральной характеристики человека, подразумевающей иерархическое соотношение его свойств: индивид —> субъект деятельности —> личность —> индивидуальность. Влияние уровня квалификации на интеллектуальное развитие может быть опосре­довано такими сопряженными факторами, как стиль воспитания, генетические раз­личия или качество образования, получаемого ребенком. Феномен неполной семьи связан с третьей группой особенностей семейной среды, связанных с развитием когнитивных способностей. Сам феномен неполной семьи может быть обусловлен раз личными причинами: развод, смерть одного из родителей, рождение вне брака и т. д. На интеллект могут оказывать влияние такие переменные, как атмосфера в семье, отягощенная наследственность, материальная обеспеченность. Значительное влияние на уровень развития интеллекта оказывают особенности протекания беременности (интоксикации, курение, употребление алкоголя и др.) и наличие осложнений) при родах, характер питания, пол индивидов, их морфологические особенности (размеры мозга, вес, рост и др.), латерализация функции. Представляется очевидным, что результаты рассмотренного направления исследований также приводят к заключению о совместной детерминации психического развития природными и социальными факторами.

Первой такую теорию предложила одна из учениц Боаса - Рут Бенедикт (Ruth Benedikt, 1887 — 1948), автор классической в области психологической антропологии книги “Модели культуры”. Появление “Моделей культуры” (1934 год) стало событием огромной значимости. В своей книге Бенедикт стремилась выйти за пределы простого описания поведения индивида как продукта своей культуры, а охарактеризовать согласованность культуры как целого, продемонстрировать, что каждая культура имеет уникальную конфигурацию внутрикультурных элементов, которые все объединены одной культурной темой (которую Бенедикт называла этосом культуры), определяющей не только каким образом элементы культуры соотносятся друг с другом, но и их содержание. Религия, семейная жизнь, экономика, политические институции все вместе взятые образуют единую неповторимую структуру. Причем из различных возможных вариаций тех или иных систем отношений, способов действия, форм общественных институций в каждой культуре присутствуют только строго определенные вариации — те, которые соответствуют этосу культуры. Таким образом, этос культуры проявляется во всевозможных сферах человеческой жизни: в системах распределения собственности, в структурах социальной иерархии, в материальных вещах и в технологиях их производства, во всех разновидностях половых взаимоотношений, в формировании союзов и кланов внутри общества, в способах экономического обмена и т.п. По мнению Рут Бенедикт, культура, реализуя те или иные социальные модели, соответствующие ее этосу, как бы почти не оставляет места для иных типов тех же институций. Черты, неорганичные данной культуре, не получают в ней пространства для своего развития. Рут мало интересовала индивидуальная психология как таковая и психологическое развитие личности. Говоря о психологической концепции Рут Бенедикт (которая в этом своем аспекте значительно повлияла и на концепции многих других антропологов), следует отметить, что она подразумевала необыкновенную пластичность человеческое природы: социальное и культурное окружение фактически лепит из личности все, что ей угодно, личность становится как бы частью культуры.

Сегодня под «этосом» часто понимают стиль жизни какой-либо общественной группы, ориентацию её культуры, принятую в ней иерархию ценностей; и в этом смысле этос выходит за пределы морали, этос, в отличие от морали, концентрирует в себе такие нравственные начала, которые не проявляются в повседневной жизни, свидетельствуя о неистребимой человеческой потребности в признании нравственного порядка в мире, даже если он плохо согласуется с житейским опытом людей.

Концепция “основной личностной структуры” возникла в рамках психоанализа (сам Кардинер изначально был медиком-психоаналитиком) и лишь затем была перенесена на антропологическую почву.

“Основная личностная структура” формируется через так называемые “первичные общественные институции”, которые включают в себя способы жизнеобеспечения, семейную организацию, практику ухода за детьми, их воспитания и социализации — формирование человека в качестве члена определенного общества, усвоение им черт характера, знаний, навыков и т.п., принятых в данном обществе. “Первичные общественные институции”, таким образом, определяют ст

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

Психология культуры

Вопросы к экзамену Предмет психологии культуры культура перспективы и ограничения Ведущие подходы и методы... Междисциплинарный характер психологии культуры Основные направления связь... Предмет история и задачи этнической психологии...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Категориальные структуры сознания. Понятие семантического поля. Понятие семантического пространства. Семантическая структура сознания

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

Предмет психологии культуры (культура): перспективы и ограничения. Ведущие подходы и методы исследования.
Психология культуры – это область психологии, задача которой состоит в объяснении различных сторон человеческой культуры (искусства, религии, языка, экономики, общества и т. д.) с психологической т

Предмет психологиче­ского исследования — структура субъекта и про­цессы его взаимоотноше­ния с миром.
  В настоящее время общепсихологическим методом, определяющим познаватель­ную позицию исследователя по отношению к предмету исследования, соответствую­щим общенаучным ценностям и норм

Связь между культурой и поведением. М. Спиро: взаимовлияние культуры и психологии. Т. Шварц: дистрибутивная модель культуры.
М. Спиро (Spiro) решительно выступает против тезисов, что культура является исключительным детерминантом личности, а личность является усвоением культуры. Так, утверждает он, поскольку культура явл

Психологическая антропология. Взаимосвязь когнитивной психологии и психологической антропологии.
Психологи́ческая антрополо́гия (этнопсихология) — направление в культурной антропологии и одновременно междисциплинарная область исследований, использующая для интерпрета

Российская теория деятельности как основание отечественной культурной психологии. Работы Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева и А.Р. Лурия.
Российская теория деятельности как основание культурной психологии   Психологическая теория деятельности отличается от культурно-исторической психологии существенным образом,

Развитие как созревание: теория раннего развития Рене Шпица
Опираясь на достижения в эмбриологии, этологии, детской психологии и медицины, Р.Шпиц предложил теорию«организаторов психики» для описания стадий созревания личности человека в раннем детс

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги