Пациент и психоаналитик: основы психоаналитического процесса

Кристофер Дэр, Алекс Холдер, Джозеф Сандлер

Пациент и психоаналитик: основы психоаналитического процесса

 

«Пациент и психоаналитик: основы психоаналитического процесса»: Когито‑Центр; 2007

ISBN 978‑5‑89353‑227‑2

 

Аннотация

 

Авторы являются высококвалифицированными международно признанными специалистами в области психоанализа. В своем исследовании они пытаются исторически проследить появление и развитие таких широкоупотребительных терминов, как перенос, контрперенос, сопротивление, отреагирование, инсайт, интерпретация и др., указывая на различие в использовании этих понятий разными авторами и представителями различных школ в психоанализе. В процессе обсуждения проясняется четкая картина взаимоотношений между психоаналитиком и пациентом в различных клинических ситуациях.

Книга рекомендуется как всем специалистам в области психотерапии, так и широкому кругу читателей, интересующихся данной областью гуманитарного и медицинского знания.

 

Джозеф САНДЛЕР ,

Кристофер ДЭР ,

Алекс ХОЛДЕР

ПАЦИЕНТ И ПСИХОАНАЛИТИК:

ОСНОВЫ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

 

Около трех лет назад (1970 год – прим. ред.) мы приступили к серьезному изучению основных психоаналитических понятий. Необходимость в подобном исследовании была продиктована трудностями, с которыми пришлось столкнуться в процессе преподавания теории психоанализа – трудности эти в значительной степени объяснялись отсутствием четкости в терминах. К счастью, это оказалось одной из задач, которыми мы занимались в Институте Психиатрии. Данная книга представляет результат наших исследований и, как нам кажется, внесет определенную ясность в основные клинические понятия психоанализа, раскрывая и их постепенное становление. Думается, что эта работа может стать отправной точкой для последующей разработки понятий психоанализа в смежных областях, таких, как психоаналитически ориентированная психотерапия и патронажная работа с пациентами. Вполне вероятно, что в какой‑то степени книга поможет развеять и ту таинственность, которой все еще окружен психоанализ. В процессе работы обнаружилось, что и собственные наши мысли в этой области в значительной степени прояснились, а в некоторых отношениях существенно изменились. Мы надеемся, что данное исследование будет особенно полезно не только преподавателям, но и студентам тех учебных заведений, где так или иначе проходит подготовка по психоанализу.

Авторы выражают глубокую признательность сэру Денису Хиллу, профессору Института Психиатрии, значительные усилия которого позволили предоставить нам все условия для работы, а также за его постоянную моральную поддержку. Мы благодарны также главному редактору «Британского Психиатрического Журнала» Эмонту Слейтеру, опубликовавшему в своем журнале ряд статей[1], в значительной степени отразивших материал, представленный в настоящей книге.

Ряд коллег, в частности, доктор Макс Эрнандез, доктор Роберт Л. Тайсон и миссис Анн‑Мари Сандлер, оказывали нам помощь на различных этапах работы, читая черновики и делая полезные замечания. Финансовая поддержка исследований осуществлялась Вифлеемской Королевской больницей и Фондом научных исследований в области психоанализа в Лос‑Анжелесе. Хочется особо поблагодарить представителей последнего, миссис Лайту Хейзен и Ральфа Р. Гринсона за неоценимую помощь и интерес, проявленный к нашей работе. Выражаем также благодарность компании «Зигмунд Фрейд Копирайте, Лимитед», Институту Психоанализа, миссис Ален Стрейчи и компании «Хогарт Пресс Лимитед» за разрешение использовать цитаты из изданий «Полного Собрания Сочинений Зигмунда Фрейда» под редакцией Джеймса Стрейчи.

 

Лондон,

Март 1971 г.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

 

Со времени выхода в свет первого издания книги «Пациент и психоаналитик» прошло двадцать лет. За это время в области психоанализа имели место важные открытия, в значительной степени обусловленные «расширением сферы психоанализа», начавшимся в пятидесятые годы. В частности, в последнее время много внимания уделяется участию психоаналитика в аналитической ситуации в качестве партнера и все меньше делается акцент на классическую схему, в которой психоаналитик рассматривается в метафорическом представлении «зеркала», лишь отражающего личностные переживания пациента. Все больше осознается роль переноса и контрпереноса и можно сказать гораздо шире: значение каждого из понятий, рассмотренных в данной книге, на протяжении последних двух десятилетий подверглось значительному расширению.

Как следствие, возникла необходимость публикации второго издания, и мы благодарны авторам книги за то, что они любезно предоставили нам право пересмотреть и расширить их работу, ставшую классическим исследованием в данной области. Переработке подвергся первоначальный текст, кроме того были сделаны значительные дополнения к нему. Добавлена новая глава, а также включено 250 дополнительных ссылок на литературу, в результате чего объем книги увеличился приблизительно вдвое. В наши намерения, разумеется, не входило включить всю литературу, поскольку такая задача попросту невыполнима. Тем не менее, мы попытались дать достаточно полный обзор литературы в данной области и конкретно охарактеризовать имеющиеся исследования, чтобы помочь читателю разобраться в потоке публикаций, посвященных психоанализу, которые появились за последнее время.

Авторы приносят благодарность Джей Петит за ее самоотверженный редакторский труд; Поле Шор, которая тщательно выверила и обработала текст книги, а также Виктории Гамильтон и Бруне Сиу, оказавших помощь авторам в исследовании ряда рассматриваемых публикаций. Заслуживает особого упоминания и прекрасная работа Клары Кинг, осуществившей печатный набор книга. Авторы выражают также благодарность фондам Эдит Людовик‑Пимрой (Лондон) и Зигмунда Фрейда (Франкфурт) за финансовую поддержку при подготовке второго издания книги. И, наконец, особая благодарность Алексу Холдеру за его многочисленные полезные рекомендации.

 

Джозеф Сандлер и Анна Урсула Дреер.

Лондон и Франкфурт.

Август, 1991.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

 

Перевод на русский язык второго издания книги «Пациент и психоаналитик» вызывает у меня огромное личное удовлетворение. Эта книга встретила крайне позитивный прием на Западе, отчасти потому, что лишь немногие работы обращаются к истории развития взглядов и соответствующим изменениям смысла основных понятий психоаналитической техники. Я надеюсь, что русское издание будет принято так же хорошо – ведь интерес к психоанализу в Восточной Европе высок, а литературы, пригодной для обучения многих жаждущих учиться, недостаточно. Уже одно это позволяет мне и моим соавторам испытывать чувство благодарности к тем, кто организовал выход русского издания книги.

 

Джозеф Сандлер

Лондон, март 1995

 

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА РУССКОГО ИЗДАНИЯ

 

В самом конце прошлого века в психологической теории и практике возникли новые направления, положившие начало тому, что сейчас во всем цивилизованном мире принято называть глубинной психологией. И, конечно, самыми значительными событиями того периода были инновационные работы Зигмунда Фрейда, посвященные психоанализу, являющемуся краеугольным камнем в истории развития глубинно‑психологической мысли. И здесь необходимо отметить введение новых понятий, связанных с методикой и техникой психоанализа, а также введение интерпретации (толкования) сновидений как инструмента психотерапии.

С ростом и развитием психоаналитического движения расширялся и терминологический аппарат, что неизбежно приводило к известной утрате единого понимания терминов, к путанице в их использовании в разных контекстах, в частности, в клиническом и психологическом. Кроме того, со временем менялись и представления о роли психоаналитического лечения, равно как и взаимоотношений, в которые вступают аналитик и его пациент. Все эти обстоятельства и привели к написанию данной книги, выдержавшей в течение более двух десятков лет ряд переизданий и в настоящий момент ставшей классическим пособием для профессионалов.

Авторы являются высококвалифицированными международно признанными специалистами в области психоанализа. В своем исследовании они пытаются исторически проследить появление и развитие таких широкоупотребительных терминов, как перенос, контрперенос, сопротивление, отреагирование, инсайт, интерпретация и др., указывая на различие в использовании этих понятий разными авторами и представителями различных школ в психоанализе. В процессе обсуждения проясняется четкая картина взаимоотношений между психоаналитиком и пациентом в различных клинических ситуациях.

Книга рекомендуется как всем специалистам в области психотерапии, так и широкому кругу читателей, интересующихся данной областью гуманитарного и медицинского знания.

Права на русское издание книги были безвозмездно предоставлены Петербургскому Психоаналитическому Обществу Британским издательством «КАРНАК», за что мы в особенности благодарны Мистеру Чезаре Сасердоти и одному из авторов, Джозефу Сандлеру, Президенту Международной Психоаналитической Ассоциации.

 

Валерий Зеленский,

ноябрь 1993 г.

 

ГЛАВА 1

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Тема данного исследования – основные клинические термины психоанализа. Многие понятия, появившиеся на свет в лоне психоанализа, в частности, и те, что рассматриваются в этой книге, расширили свое значение, и одна из задач, которые поставили перед собой авторы настоящей работы, состоит в том, чтобы рассмотреть основополагающие термины психоанализа в контексте тех изменений, которые произошли в их значении и использовании с течением времени. При написании книги авторы не намеревались создать словарь или глоссарий психоаналитических терминов, однако мы надеемся, что наше исследование позволит читателям лучше понять, ту роль, которую эти термины играют в современном психоанализе. Две первые главы посвящены рассмотрению специфических терминов, используемых в практике психоанализа. Философская сущность изменения значения психоаналитических понятий при их переносе из первоначального контекста рассматривалась в ряде исследований (например, Kaplan, 1964; Sandler, 1983; Shafer, 1976; Schon, 1963), и в этом отношении психоаналитическая теория имеет свои особые проблемы. Психоанализ часто рассматривают как цельную и последовательную систему мышления, но это во многом не соответствует действительности. Не все понятия психоанализа определены достаточно четко, и по мере его развития и аспектного видоизменения значения его понятий также подверглись изменениям. Более того, имели место случаи, когда один и тот же термин использовался в разных значениях на одном и том же этапе развития психоанализа. Ярким примером этого является многозначное использование таких понятий как эго (Hartmann, 1956) или идентификация и интроекция (Sandler, 1960b). В данной работе будет показано, какие, порой острые, проблемы могут возникать в связи с многозначным использованием понятий. Мы продемонстрируем ситуацию, связанную с сегодняшним этапом в развитии психоанализа, в которой полное значение понятия уясняется лишь в результате рассмотрения контекста. Такое положение осложняется еще и тем, что разные школы психоаналитической парадигмы усвоили, а затем и модифицировали в своих особых целях по большей части одну и ту же базисную терминологию. Например, значения, относимые к понятиям эго, самость, либидо, в психологии Юнга весьма отличаются от их употребления во фрейдистской литературе. Основной целью данного исследования можно считать попытку облегчить распознавание значений понятий как в сфере клинического психоанализа, так и в других случаях: использование психоанализа в лечебных целях помимо клинической ситуации (например, в психотерапии и в патронажной работе), во всех случаях, где возникает необходимость согласования психоаналитических терминов (Sandler, 1969). Это тем более необходимо в связи со все более возрастающим значением, которое на сегодня приобретает психотерапия.

Здесь уместно напомнить, что под психоанализом имеется в виду не только особый метод лечения, но и набор теоретических утверждений, претендующих на то, чтобы считаться общепсихологическими. Некоторые из психоаналитических терминов могут рассматриваться как преимущественно клинические или технические, не составляющие часть общей психологической модели психоанализа; именно эти понятия и являются предметом исследования в данной книге. К таким клиническим понятиям относится, например, сопротивление, которое может означать целую совокупность клинических явлений, но рассматривается также и как специфическое проявление деятельности психологических механизмов защиты (эти механизмы рассматриваются в общей психоаналитической психологии и считаются присущими как «нормальным» людям, так и лицам с психическими нарушениями). В силу этого необходимо учитывать различия между клиническими психологическими понятиями и понятиями общей психоаналитической психологии (метапсихологии).

Хотя использование клинических терминов психоанализа может быть вынесено за пределы консультационного кабинета психоаналитика и в той или иной степени применено к любой терапевтической ситуации, такое их использование может потребовать пересмотра и – возможно – нового определения рассматриваемых понятий. Так, возвращаясь к понятию сопротивления, которое первоначально было определено в психоанализе как сопротивление свободным ассоциациям, отметим, что это же явление может проявиться и в фармакотерапии в форме отказа пациента принимать предписанные ему врачом лекарства. И несмотря на то, что здесь этот термин отражает возможный процесс сопротивления, как и в аналитическом случае, его определение в терминах свободных ассоциаций перестает работать. Психиатры и специалисты, осуществляющие социальную работу с пациентами, знакомы с явлением сопротивления и не только в связи с сопротивлением свободным ассоциациям.

Задача четкого определения понятия, особенно клинического, не может быть полностью выполнена, если оно будет использоваться в различных клинических ситуациях. Попытки найти точные определения приводят к появлению множества трудностей и несоответствий в формулировках, приводимых в различных (увеличивающихся количественно) глоссариях и словарях по психоанализу (например, Eidelberg, 1968; Hinshelwood, 1989; Laplanche & Pontalis, 1973; Moore & Fine, 1967; Rycroft, 1968). Исходя как из достоинств, так и из недостатков этих словарей, можно сделать вывод, что для понимания любого психоаналитического понятия обязательным условием является исторический подход. Исходя из этого, мы будем пытаться придерживаться хронологического порядка.

Психоанализ в очень большой степени появился и вырос благодаря трудам Фрейда, хотя и сам Фрейд в процессе эволюции своего учения неоднократно менял формулировки используемых понятий, пересматривал их, расширяя применение технических процедур. Что говорить о его продолжателях и учениках!.. Таким образом, когда мы говорим о том или ином аспекте психоанализа, необходимо сопоставлять его с конкретной исторической датой. В этом смысле удобно разделить всю историю психоанализа на несколько этапов (вслед за Rapaport, 1959), начиная с ранних работ Фрейда. Получив диплом врача в Вене в 1881 году и проработав некоторое время в качестве физиолога в лаборатории Мойнерта, Фрейд отправился во Францию, чтобы учиться у знаменитого невропатолога Шарко. Он был поражен выводом Шарко о сходстве между явлением психической диссоциации, которое может вызываться гипнозом, и диссоциацией между сознательным и бессознательным в психике, наблюдаемой у больных с выраженными истерическими симптомами. Эта диссоциация рассматривалась Шарко и другими французскими психиатрами (и частности, Жане) как результат некоего приобретенного или унаследованного недостатка в нервной системе, вследствие чего психическое оказывалось как бы не в состоянии сохраняться в едином целостном виде. Вернувшись в Вену, Фрейд начинает сотрудничать с Йозефом Брейером, терапевтом, который за несколько лет до этого обнаружил, что пациентка (знаменитая Анна О.), проявлявшая симптомы истеричности, испытывала облегчение, когда ей давали возможность высказать свои мысли под гипнозом. Во время работы с Брейером и в последующей деятельности Фрейд пришел к убеждению, что процесс диссоциации сознательного и бессознательного присущ не только психоневрозам, но случается у любого человека. Появление невротических симптомов рассматривалось в связи с прорывом наружу сдерживаемых бессознательных сил, не получивших своего адекватного выражения каким‑то другим образом. Фрейд стал считать эту диссоциацию активным процессом защиты, с помощью которого сознание оберегает себя от возможной перегрузки неприятными или угрожающими чувствами и воспоминаниями. Мысль об активности процесса диссоциации в разной форме остается основополагающим положением в работах по психоанализу, хотя в разное время и Фрейд и другие исследователи выдвигали на первый план различные аспекты содержания диссоциированных и бессознательных элементов психического. Первоначально, особенно в период совместной работы с Брейером, Фрейд рассматривал бессознательное содержание, от которого пациент старательно защищался, как эмоционально заряженное воспоминание о неприятном событии, действительно имевшем место в прошлом. В написанной ими книге «Исследования по истерии» (Freud, 1895) доминировала мысль о том, что за симптомами невротика лежат реальные нанесшие ему травму события. Предполагалось, что подобный травматический опыт вызывает «заряд аффекта». Вместе с воспоминаниями о неприятном событии этот заряд активно выделяется из сознания, что может привести к появлению соответствующих болезненных симптомов. Если основываться на такой позиции, то лечение должно состоять из разнообразных попыток вернуть забытое в сознание, вызывая одновременно разрядку аффекта в форме «катарсиса» или «абреакции». Первым этапом психоанализа можно считать период до 1897 года, когда Фрейд открывает, что многие из так называемых «воспоминаний» о травматических переживаниях, рассказанных пациентами‑истериками, (особенно в воспоминаниях, связанных с попытками сексуального совращения со стороны другого), фактически, вовсе не были воспоминаниями о реальных событиях, а представляли собой отчеты о фантазиях пациента (Freud, 1887–1902).

Вторым этапом развития психоанализа является период, начинающийся с момента, когда Фрейд отказался от теории травматического происхождения неврозов, и продолжавшийся до начала 20‑х годов, когда он создал так называемую структурную модель психоанализа (Freud, 1923). Здесь отразился переход от идеи, что в основе невроза лежат реальные события (травматическая ситуация), к концентрации внимания на бессознательных желаниях, побуждениях и влечениях, и того, как последние проявляются внешне. Это был период, в котором на первое место стали выдвигаться: внутренний, скрытый ото всех мир человека; то своеобразие, с которым вновь и вновь повторяются в настоящем испытанные когда‑то детские переживания; расшифровка психоаналитиком того, что пациент сознательно привносит в собственное бессознательное. В сущности, цель психоанализа, как ее видел Фрейд, заключается в том, чтобы «бессознательное сделать сознательным». В этом периоде – чего и следует ожидать, рассматривая неизбежные «за» и «против» в развитии теории – имел место резкий сдвиг от учета отношения пациента к внешней реальности к изучению его бессознательных желаний и импульсов. Большинство клинических понятий, которые мы подробно разбираем в этой книге, были первоначально разработаны именно на втором этапе развития психоанализа.

В 1900 году выходит фундаментальная работа Фрейда «Толкование сновидений». В этом исследовании Фрейд показывает, каким образом бессознательные желания всплывают на поверхность сознания. Стремление к прямому выражению этих желаний создает ситуацию конфликта с реальной оценкой действительности и взглядами индивида. Этот конфликт между инстинктивными устремлениями, с одной стороны, и защитными или репрессивными силами, с другой, приводит, в конечном итоге, к компромиссным попыткам достичь осуществления бессознательно желаемого в завуалированной форме. Таким образом, манифестное содержание сновидения можно считать «отцензурированным» или завуалированным осуществлением бессознательного желания.

На этом этапе, как и в первый период своей деятельности, Фрейд придерживался взгляда, что существует часть разума (mind), «ментальный аппарат», которая составляет сознательную его часть, равно как существует и другая его часть, представляющая бессознательное начало. В связи с этим Фрейд различает два вида бессознательности. Один из них, представленный системой «Бессознательное», содержит инстинктивные влечения и желания. Последние, в случае возникающей возможности выхода в сознание, могут создавать опасность, угрозу и вызывать беспокойство и другие неприятные чувства. Влечения в Бессознательном, по мнению Фрейда, устремлены к разрядке, но могут найти свое выражение лишь в искаженной или отцензурированной форме. Другой вид бессознательности представлен системой «Предсознательное », которая содержит знание и мысли, находящиеся вне сознания, но не испытывающие давления со стороны контрсил, что имеет место в системе «Бессознательное». Ментальное содержание Предсознательного в соответствующие моменты может проникать в сознание и утилизироваться индивидом не только для рациональных целей, но и для обслуживания желаний из Бессознательного, в попытках последних обеспечить себе выход и сознание. Модель ментального аппарата, разработанная на втором этапе, получила известность как «(топографическая», а Предсознательная система рассматривалась в тот момент, как лежащая между Бессознательным и сознанием (при этом последнее играет роль качества системы «Сознательное »).

Фрейд считал инстинктивные стремления разновидностью «энергии», которой могут снабжаться различные ментальные содержания. (В английских и русских переводах Фрейда немецкое слово Besetzung (занятие, оккупация, вложение) переводилось как «катексис »). Он использовал термин «либидо» для обозначения сексуальной энергии инстинктивных влечений. Хотя впоследствии Фрейд стал придавать агрессивности не меньшее значение, чем сексуальности, термина соответствующего «энергии агрессивности» он не создал. Гипотетическая энергия инстинктивных стремлений может питать ментальные содержания и того и другого вида. В Бессознательном эта энергия рассматривалась как перемещаемая от одного содержания к другому и действующая согласно так называемому первичному процессу. Считалось, что логические и формальные отношения между элементами Бессознательного отсутствуют – имеют место лишь простые и примитивные правила ассоциации, при этом фактор времени не осознается. Стремления и желания в Бессознательном функционируют согласно «принципу удовольствия», т. е. рассматриваются как стремящиеся к развязке, удовлетворению и облегчению болезненного напряжения любой ценой. Системы же Сознательного и Предсознательного в этом смысле диаметрально противоположны. В них преобладают логика, разум (вторичный процесс), осознание внешней реальности, а также идеалов и стандартов поведения. В противоположность Бессознательному, Предсознательное и Сознательное учитывают (или, по крайней мере, пытаются учитывать) внешнюю реальность, следуя «принципу реальности». Таким образом, неизбежно возникают ситуации конфликтов, как, например, между примитивными сексуальными желаниями, подавляемыми в Бессознательном, и морально‑этическими принципами индивида; при этом появляется необходимость принятия решения, которое учитывало бы обе действующие в противоположных направлениях силы.

До сих пор мы говорили об инстинктивных влечениях и инстинктивных желаниях так, будто они существуют совершенно изолированно. По мнению Фрейда, это далеко не так, поскольку с самых первых дней детского развития инстинктивные влечения ребенка тесно связаны с наиболее важными в его мире человеческими фигурами (или объектами, если использовать не совсем удачный из‑за безликости термин, который применяется психоаналитиками для обозначения этих чрезвычайно важных с эмоциональной точки зрения фигур). Любое бессознательное желание, как считает Фрейд, связано с определенным объектом, причем на тот же самый объект могут быть направлены совершенно противоположные желания и чувства; типичным проявлением подобной противоречивости является чувство одновременно любви и ненависти к одному и тому же человеку. Такая амбивалентность сама по себе оказывается чрезвычайно мощным источником психического конфликта. Фрейд придерживался взгляда, что взрослый человек в своих отношениях с другими людьми воспроизводит (часто в завуалированной форме) свои детские привязанности и конфликты, и такая тенденция к повторению лежала в основе тех проблем, с которыми приходилось сталкиваться пациентам, посещавшим Фрейда.

Среди ранних конфликтов, переживаемых ребенком и реконструируемых через анализ, один, по мнению Фрейда, является универсальным. Это Эдипов комплекс, при котором ребенок в возрасте четырех‑пяти лет сталкивается с необычайно острым конфликтом в отношении своих желаний и объекта этих желаний. По сути дела, Фрейд считал, что в основе конфликта лежит стремление ребенка вступить в сексуальные отношения с матерью, обладать ею единолично, и тем или иным способом отделаться от отца. При этом наиболее распространенным детским желанием является желание смерти отца. Эти желания, как считает Фрейд, вступают в конфликт с любовью, испытываемой ребенком к отцу, а также со страхом быть им отвергнутым или получить от него телесные повреждения, особенно повреждения половых органов, которые могут быть нанесены отцом из чувства мести (так называемый комплекс кастрации). Картина, складывающаяся в отношении маленькой девочки, отчасти схожа, но родительские роли обратны. В обоих случаях наличествуют и противоположно действующие устремления. Так, у мальчика мы находим желание стать объектом обладания у отца и отделаться от матери – следствие бисексуальности, внутренне присущей каждому человеку, как мужчине, так и женщине.

Эти взгляды на ментальное функционирование и детскую сексуальность явились результатом второго этапа в истории психоанализа – периода интенсивного изучения особенностей бессознательных инстинктивных влечений, прежде всего сексуальных (Freud, I905d), и связанных с ними желаний. Все это описывается здесь достаточно подробно, поскольку это важно для более детального обсуждения клинических понятий в последующих главах. В контексте психологической модели второго этапа эти понятия могут показаться относительно простыми и понятными. Однако, как мы покажем ниже, дальнейшее развитие Фрейдом его теории привело здесь к появлению некоторых противоречий.

Началом третьего этапа развития психоанализа можно считать 1923 год, когда концепция психической деятельности человека, созданная Фрейдом, подверглась решительным изменениям. Дело в том, что Фрейд обнаружил у своих пациентов то, что не мог охарактеризовать иначе как бессознательное чувство вины. Впечатленный этим открытием, он учел также ряд несоответствий и противоречий, возникших в процессе конкретного применения «топографического» членения ментального аппарата, а именно, деления на Бессознательную, Предсознательную и Сознательную системы, и выдвинул новую усовершенствованную теоретическую модель. Правильнее было бы сказать, что он развил свою точку зрения еще дальше, поскольку новые определения отнюдь не полностью заменили старые, а, скорее, стали соседствовать с прежними. Именно такую ситуацию мы и имеем в виду, когда говорим о том, что психоанализ как развивающаяся система мышления не представляет собой абсолютно последовательной, целостной и всеобъемлющей теоретической модели. В 1923 году в своей работе «Я и оно» Фрейд сформулировал «структурную» модель или так называемую «вторичную топографию» – трехмерное членение мыслительного аппарата на составляющие, названные им ид (оно), эго (я) и супер‑эго (сверх‑я) .

Оно (ид) рассматривается им как нечто приблизительно соответствующее Бессознательному в его прежней модели. Ид можно считать той стороной ментальной жизни человека, к которой относятся исходные инстинктивные влечения со всеми своими наследственными и конституционными элементами. Эта часть психического управляется принципом удовольствия и функционирует в соответствии с первичным процессом. На этапе созревания и развития, а также вследствие взаимодействия с внешним миром вообще, часть ид претерпевает изменения и превращается в эго. Первостепенной функцией эго‑системы Фрейд считает задачу самосохранения, а также приобретения средств, с помощью которых оказывалось бы возможным осуществлять одновременную адаптацию к воздействиям со стороны ид и к требованиям окружающей реальности. Эго‑система берет на себя функцию задержки инстинктивной разрядки и ее контроля, и осуществляет ее с помощью ряда механизмов, в том числе механизмов защиты. Третью систему, систему супер‑эго (или сверх‑я) Фрейд рассматривал как нечто вроде осадка или остатка ранних конфликтов и идентификаций в детской психике, в особенности связанных с родителями или другими близкими людьми. Эта система относится к сфере совести, включая ту часть, которая именуется бессознательной совестью, поскольку значительная часть супер‑эго, равно как и эго, и ид рассматриваются как действующие вне сознания.

Следует упомянуть, что, по сравнению с моделью предыдущего этапа, в «структурной» теории расстановка акцентов меняется. Здесь роль эго сводится к функции посредника, разрешающего проблемы, посредника, которому каждую минуту приходится сталкиваться с требованиями, возникающими в ид и в супер‑эго, а также с требованиями окружающей среды, окружающего мира. Чтобы удовлетворять этим, часто противоречивым, требованиям, эго приходится временами идти на очень сложные компромиссы. Эти компромиссы, в конечном счете, могут привести к симптомам, которые, при всей их болезненной бедственности, представляют, тем не менее, наилучший вариант адаптации, возможный в данных обстоятельствах. Подобные компромиссы имеют непосредственное отношение к формированию характера и личности, к выбору профессии и объектов любви, и ко всему остальному, что придает любому человеку свойство неповторимой индивидуальности.

Этот этап развития психоаналитической теории продолжался вплоть до смерти Фрейда в 1939 году. Подобная датировка условна, ибо четвертый этап представлен не только работами самого Фрейда, но и трудами других исследователей. С того момента, когда у Фрейда появились ученики и единомышленники, последними были сделаны весьма весомые вклады в развитие теории и практики психоанализа.

Важным толчком в развитии одной из ветвей психоанализа (хотя эта ветвь отчетливо прослеживается и в творчестве самого Фрейда) явилось появление в 1936 году работы Анны Фрейд «Эго и механизмы защиты», а в 1939 книги Хайнца Хартманна «Психология эго и проблема адаптации». Анна Фрейд привлекла внимание к роли защитных механизмов в условиях нормального умственного (mental) функционирования и расширила понятие защиты, включив в него как защиту против опасностей, угрожающих со стороны внешнего мира, так и против угроз, связанных с внутренними инстинктивными импульсами. Хартманн уделил особое внимание врожденному развитию того, что он назвал сферой эго, свободной от конфликтов. В противоположность Фрейду, которого интересовали, прежде всего, клинические данные индивида и возможности развития у него специфических навыков и способностей, помогающих справиться с конфликтной ситуацией, Хартманн придерживался точки зрения, что существует множество сторон нормально функционирующей психики, которые следуют достаточно автономному курсу развития и не являются результатом ментального конфликта. То, что называли «эго‑психологией», отражало взгляды многих психоаналитиков, в центре внимания которых лежало не только нормальное, но и патологическое функционирование эго. Следует указать, однако, что современная практика психоанализа, особенно клиническая работа, до сих пор базируется на втором этапе развития психоанализа. В настоящее время психоаналитики при описании своих пациентов пользуются топографической терминологией (второй этап) наряду с элементами структурной теории третьего этапа, хотя некоторые специалисты (например, Arlow & Brenner, 1964) делают героические попытки создать современную теорию психоанализа, описанную целиком в терминах структурной теории.

Начиная с шестидесятых годов, эго‑психология начала в определенной степени уступать свое место в США ряду новых течений, которые будут рассмотрены в последующих главах. Среди них «психология самости» Ганса Когута и основанная на обьект‑отношениях система Эдит Джекобсон, Ханса Лоевальда и Отто Кернберга. Взгляды Кернберга могут рассматриваться как результат развития эго‑психологии, с одной стороны, и теории Мелани Клейн, с другой. В Англии большой популярностью пользовалась школа Клейн, а также работы представителей теории объект‑отношений Рональда Фэрберна, Майкла Балинта и Дональда Винникотга. В последние годы достаточно большое внимание привлекли к себе работы Уилфрида Байона. В определенных интеллектуальных кругах довольно важную роль в отношении к психоанализу сыграли несколько противоречивые взгляды Жака Лакана. Работы психоанализа «развития» (developmental psychoanalysis), начиная с Маргарет Малер, а затем ее так называемых «наблюдателей за младенцами» (baby watchers), таких как Даниел Стерн и Роберт Эмд, по мнению многих психоаналитиков, играют важную роль для психоаналитического понимания человеческого развития.

Психоаналитическая теория умственной деятельности (the mind) подверглась значительным изменениям со времен Фрейда, и разрыв между самими психоаналитическими теоретическими положениями и их практическим применением расширяется все сильнее. Отсюда псе большее значение приобретает рассмотрение и переосмысление клинических понятий психоанализа.

 

 

ГЛАВА 2

 

АНАЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

Клинические понятия, используемые для описания, объяснения и понимания сущности психоаналитического лечения, возникли на различных этапах… Первый этап (который в значительной степени можно считать доаналитическим)… В первой главе мы уже касались отказа Фрейда от травматической теории происхождения неврозов и перехода на позицию,…

ГЛАВА 3

 

ЛЕЧЕБНЫЙ АЛЬЯНС

Как мы уже указывали в главах второй и третьей, в последние годы все больше внимания уделяется отношениям между врачом и пациентом. Для… В клиническом анализе проводится различие между собственно «переносом» и… Описываемое понятие знакомо многим под вывеской «терапевтический контракт» между пациентом и психотерапевтом…

ГЛАВА 4

 

ПЕРЕНОС

В третьей главе, где обсуждались различные аспекты отношений между психотерапевтом и пациентом, мы указывали, что понятие лечебного альянса включает… Впервые понятие «перенос» употребил Фрейд, сообщив о своих попытках вызвать у… В статье, опубликованной несколько лет спустя (Freud, 1905e), термин «перенос» вновь используется в контексте…

ПОЛЕМИКА ПО ПОВОДУ ТРАНСФЕРЕНТНОГО НЕВРОЗА

Ранее в этой главе мы говорили о введении Фрейдом понятия трансферентного невроза (Freud, 1914g), который он рассматривал как «искусственно… Придерживаясь совершенно противоположной точки зрения, Бреннер (Brenner,…  

ТЕОРИЯ ПЕРЕНОСА МЕЛАНИ КЛЕЙН

С самого момента появления аналитического метода, разработанного Мелани Клейн, центральное место в нем занимала интерпретация переноса. Здесь…   «в мире фантазий пациента наиболее важной фигурой является личность психоаналитика. Заявить, что все коммуникации…

ПЕРЕНОС И ЭКСТЕРНАЛИЗАЦИЯ

Обсуждение попыток расширить понятие переноса, проведенное u данной главе, показало, что этот термин вышел за пределы своего первоначального…   «Анализ переноса состоит в анализе реактивации здесь и теперь прошлых интернализованных объект‑отношений. Анализ…

РАССМОТРЕНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ ПЕРЕНОСА

Одной из причин критики понятия трансферентного невроза явилось открытие невозможности полной связи переноса с проявлениями эдипова комплекса и…   «Развитие детского психоанализа, непосредственные наблюдения над детьми, а также широкий спектр разнообразного опыта,…

ГЛАВА 5

 

ДРУГИЕ РАЗНОВИДНОСТИ ПЕРЕНОСА

Понятие переноса, в том виде, как его понимал Фрейд, было разработано в контексте психоаналитического лечения пациентов, страдавших неврозами.… В предшествующей главе мы обсуждали те формы переноса, в которых он… Литература, посвященная особым формам переноса, обсуждаемым в данной главе, достаточно последовательно подразумевает,…

ЭРОТИЗИРОВАННЫЙ ПЕРЕНОС

В 1915 году Фрейд описал некоторые случаи «трансферентной любви», в которых пациентка, проходившая курс психоаналитического лечения, сообщала о… Когда такой «страстный» перенос достигает столь значительной степени, что… Раппопорт утверждает, что пациенты, проявляющие в переносе интенсивный эротический компонент, «с самого начала…

ПЕРЕНОС ПРИ ПСИХОЗЕ И В ПОГРАНИЧНЫХ СЛУЧАЯХ

В работах Раппопорта (Rapaport, 1956), и Гринсона (Greenson, 1967), по‑видимому, рассматриваются формы переноса, промежуточные между случаями,… Как мы указывали в главе 4, Фрейд (Freud, 1911с, 1914с) придерживался взгляда,… Как показал Розенфельд (Rosenfeld, 1952, 1969), начиная с Нанберга (Nunberg, 1920), наблюдавшего явления переноса у…

ПЕРЕНОС ПРИ НАРЦИСТИЧЕСКОЙ ПАТОЛОГИИ

Ранее в этой главе мы уже упоминали о взгляде Фрейда на то, что «нарцистические неврозы» можно отличить от «трансферентных неврозов», таких как… С того времени, когда были опубликованы первые работы, посвященные…  

ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ ДРУГИХ РАЗНОВИДНОСТЕЙ ПЕРЕНОСА

При обычных переносах как невротики, так и «нормальные» пациенты не теряют своей способности сопоставлять иллюзию переноса с существующей… Утверждение о том, что пациент с той или иной формой эротического или… Интересен вывод о том, что различие трансферентного содержания, описанное рядом авторов‑аналитиков применительно…

ГЛАВА 6

 

КОНТРПЕРЕНОС

В трех предыдущих главах мы обсуждали термины лечебный альянс и перенос , часто используемые при описании отношений между пациентом и… В том же году, в письме от 6 октября к своему коллеге Ференци, с которым он… Точно так же, как в переносе с самого начала Фрейд усматривал препятствие к потоку свободных ассоциаций пациента, в…

ГЛАВА 7

 

СОПРОТИВЛЕНИЕ

В то время, как лечебный альянс (гл. 3) и некоторые аспекты переноса (гл. 4 и 5) обычно связывают с настроем у пациента, способствующим установлению… Сопротивление как клиническое понятие возникло в описаниях Фрейдом его ранних… Фрейд считал, что сопротивление присутствует и в других патологических ситуациях помимо истерии или обцессивного…

ИСТОЧНИКИ И ФОРМЫ СОПРОТИВЛЕНИЯ

К 1912 году основное различие в источниках сопротивления у пациентов, проходящих курс лечения психоанализом, Фрейд видел в различии между… Третья фаза психоанализа, начавшаяся со «структуральной» теории, описанной в…  

ГЛАВА 8

 

НЕГАТИВНАЯ ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ (НТР)

 

Клиническое понятие негативной терапевтической реакции было включено в термины, обсуждаемые в данной работе, по ряду причин. Это понятие занимает важное место в истории психоанализа, ибо оно представляет клиническое явление, которое Фрейд (Freud, 1923b) выбрал для демонстрации воздействия «бессознательного чувства вины» и для доказательства существования того, что он представлял как особый ментальный механизм – супер‑эго. Негативная терапевтическая реакция (НТР) как понятие широко используется в клиническом психоанализе, хотя с того времени, как его сформулировал Фрейд, на эту тему написано весьма немного. В отличие от таких понятий как перенос (главы 4 и 5) и отреагирование (глава 9) термин НТР не нашел широкого применения вне сферы клинического психоанализа. Это весьма удивительно, поскольку его, по‑видимому, было бы легко применить без всяких изменений к широкой сфере клинических ситуаций.

Явление НТР в психоаналитическом лечении впервые было описано и сформулировано Фрейдом в следующем виде (Freud, 1923b):

 

«Существует категория людей, ведущих себя весьма специфически во время аналитического процесса. Когда кто‑то выражает надежду на успешное прохождение ими курса лечения или удовлетворение по поводу сделанного ими прогресса в лечении, они проявляют признаки недовольства, и при этом их состояние неизменно ухудшается. На первый взгляд, это может быть воспринято как вызов, как попытка доказательства своего превосходства над лечащим врачом, но при более глубоком и беспристрастном анализе выводы меняются, – приходится признать, что такие люди не только не могут переносить какую‑то похвалу в свой адрес или положительную оценку своих действий, но и обратным образом реагируют на прогресс в лечении. Всякое решение, принимаемое конкретно в ходе лечения, и у других людей дающее улучшение состояния (или, по крайней мере, приводящее к временному исчезновению симптомов), у таких пациентов усиливает болезненное состояние, вместо улучшения наступает его ухудшение».

 

Фрейд связывает это явление с действием того, что он рассматривал как бессознательное чувство вины, возникающее благодаря голосу совести пациента (аспект супер‑эго). В этих случаях болезнь можно рассматривать, по крайней мере отчасти, как выполняющую функцию устранения или уменьшения чувства вины больного. При этом симптомы выражают потребность в наказании или страдании, попытку успокоить излишне строгую или критически настроенную совесть. Отсюда следует, что выздоровление или перспективы выздоровления представляют собой нечто вроде угрозы для таких пациентов, а именно опасность испытать острое и, возможно, даже невыносимое чувство вины. Можно предположить, что в некотором смысле состояние полного освобождения от симптомов болезни для таких пациентов представляет собой исполнение бессознательных желаний, испытанных в детстве, исполнение которых как бы внутренне запрещено.

Фрейд недвусмысленно связывал НТР с бессознательным чувством вины и, хотя он утверждает, что чувства не могут адекватно описываться как «бессознательные» (Freud, 1923b, 1924с), тем не менее он считал, что те же факторы, которые вызывают осознанное чувство вины, могут действовать и вне сферы осознаваемого и что понятие «бессознательного чувства вины» является полезным, несмотря на все философские и семантические возражения против него. В «Экономической проблеме мазохизма» (Freud, 1924) Фрейд добавляет, что «бессознательное чувство вины, ведущее к НТР, в некоторых случаях может усиливаться скрытой тенденцией к мазохизму (Loewald, 1972, обсуждает роль так называемого инстинкта смерти в контексте мазохизма и НТР). Все это добавляется к страданиям, связанным с болезнью, и увеличивает сопротивление выздоровлению. Фрейд предполагает, что „страдание, вызванное неврозами, – это именно тот фактор, который способствует развитию тенденции к мазохизму“ и добавляет, что „в противоположность всякой теории и ожиданиям… невроз, который сопротивляется какому бы то ни было терапевтическому воздействию, может исчезнуть, если человек, подверженный этой болезни, оказывается участником неудачного брака, теряет все свои деньги или оказывается больным серьезным органическим заболеванием. В таких случаях одна форма страданий как бы заменяется другой…“. Далее в той же статье – и это следует отметить – Фрейд заявляет, что идея бессознательного чувства вины чрезвычайно трудна для объяснения пациенту и, по существу, некорректна с точки зрения психологии. Он замечает, что сложившаяся ситуация удачна в смысле объяснения „потребностью наказания“. В 1923 году Фрейд поясняет, что когда НТР основывается на „заимствованном“ чувстве вины, может быть достигнут блестящий терапевтический эффект. Под „заимствованным чувством вины“ Фрейд подразумевал вину, перенятую у объекта любви путем идентификации с виной этого объекта. Данное явление более подробно и динамично было исследовано Леви (Levy, 1982).

Фрейд, таким образом, использовал понятие НТР как описательно, так и в качестве объяснения. Им описано конкретное клиническое явление, а именно ухудшение состояния пациента, наступающее вслед за вселяющим надежду переживанием (например, после того, как психоаналитик выразил удовлетворение по поводу успеха аналитической работы или сам пациент осознал, что в результате интерпретации какой‑то проблемы был достигнут определенный прогресс). Это происходит тогда, когда, судя по всему, следовало бы ожидать наступления чувства облегчения у пациента. С другой стороны, он рассматривал НТР как объяснение клинического явления в терминах психологического механизма, то есть реакции, проявляющейся в ощущении пациентом ухудшения своего состояния вместо его улучшения и нацеленной на уменьшение чувства вины, вызванного этим улучшением.

Фрейд считал, что эта реакция служит в анализе характеристикой определенного типа пациента, и интересно, что за несколько лет до этого он описывал тот же механизм в совершенно другом контексте. В 1916 году он включил в описание ряда различных типов характера тип людей, «страдающих от успеха». Начав свои рассуждения с того, что в основе происхождения невроза лежит крушение инстинктивных желаний, он продолжает: «Отсюда тем более удивительным и озадачивающим является открытие, к которому приходят врачи, о том, что люди нередко заболевают именно в тот момент, когда осуществилось одно из их заветных и долго вынашиваемых желаний. При этом создается впечатление, что они просто оказались не в состоянии пережить свое счастье, ибо ни о какой причинно‑следственной связи между их успехом и фактом заболевания, конечно, не могло идти и речи». Фрейд иллюстрирует свой тезис, описывая случай с женщиной, которая много лет жила счастливо со своим любовником, при этом для полного счастья ей, казалось, недоставало лишь формального узаконивания их отношений. Когда же, наконец, их брак был зарегистрирован, здоровье ее оказалось сильно подорванным – у нее развилась неизлечимая паранойя. Фрейд приводит также случай с учителем, который на протяжении многих лет тайно лелеял желание занять место директора, которое, кстати, было занято человеком, во многом способствовавшим учителю в его профессиональном становлении. Когда же, наконец, этот учитель занял директорское кресло, его одолело чувство сомнения по поводу собственной пригодности для выполнения такой работы, в результате чего он впал в тяжелое депрессивное состояние, продлившееся несколько лет. (Фрейд цитирует в качестве примеров леди Макбет, а также Ребекку Вест из пьесы Ибсена «Росмерсхольм»), «Аналитическая работа, – говорит Фрейд, – легко доказывает нам, что именно наличие совести мешает человеку воспользоваться счастливым изменением обстоятельств» (Freud, I916d).

В ранний период развития психоанализа литература, посвященная НТР, была относительно скудной. В. Рейх (Reich, 1934) сделал предположение о том, что появление НТР свидетельствует о неудачной аналитической методике, особенно неудаче в анализе негативного переноса, а в статье Файгенбаум (Feigenbaum, 1934) приводятся соответствующие клинические данные. Однако, в двух других статьях, опубликованных позже (Riviere, 1936; Horney, 1936) делается попытка расширить рамки этого понятия, первоначально описанного Фрейдом, с тем, чтобы оно включало в себя целый ряд различных механизмов.

В 1936 году Джоан Ривьер указала, что НТР в том виде, в каком се описал Фрейд, не означает, что пациент не анализируем вовсе. Проявляющий такую реакцию больной не всегда бросает лечение и с помощью соответствующей психоаналитической работы можно добиться положительных изменений и у него. Далее Ривьер продолжает, что «название, данное Фрейдом этой реакции, не является в достаточной степени специфичным; фактически под это понятие может подпадать любой случай, где пациент не получает от лечения необходимой пользы». Ривьер, очевидно, трактовала это понятие более широко, чем Фрейд, и включала в него ряд типов сильного сопротивления анализу (в частности, случаи, особенно трудно поддающиеся лечению). Наряду с несколькими более современными исследователями (например, Rosenfeld, 1968), она включила в это понятие некоторые формы сопротивления, при которых пациент либо прямо, либо косвенно отвергает интерпретации психоаналитика. В работе Ривьер уделяется много внимания тому, что мы описали, как сопротивление, связанное с угрозой самого анализа для самооценки пациента, а также сопротивлениям, объясняемым «устойчивостью» черт характера (глава 7). Сюда же относятся и виды сопротивления, связанные с отсутствием адекватного лечебного альянса у некоторых типов пациентов (Глава 3).

В противоположность выводам Ривьер, другая значительная по содержанию статья, написанная Карен Хорни (Horney, 1936), начинается утверждением, что не всякое ухудшение состояния пациента можно считать НТР. По мнению автора, к ней могут быть отнесены лишь случаи, где с достаточной вероятностью можно было бы ожидать, что в состоянии пациента произойдут изменения к лучшему. Ривьер отмечает, что во многих случаях НТР пациент действительно ощущает это облегчение, но вскоре его состояние меняется – отягощаются симптомы, появляется отрицательное отношение к лечению, желание прекратить его и т. д. Здесь, по‑видимому, имеет место фиксированная цепь реакций. Сначала пациент испытывает определенное облегчение, за которым наступает прекращение улучшения, разочарование, сомнения (по поводу своих возможностей и возможностей психоаналитика), безнадежность, желание бросить лечение, и в результате начинаются разговоры вроде «Я слишком стар, чтобы измениться».

Хорни делает предположение, что НТР характерна для людей особого типа – с определенными «мазохистскими» наклонностями. Реакция на положительную оценку хода лечения, данную психоаналитиком (когда сам пациент чувствует, что эта оценка соответствует действительности) может принимать следующие пять форм. Они не всегда присутствуют, неодинаково ярко выражены и могут проявляться в различных комбинациях.

 

1) Пациент реагирует на положительную оценку хода лечения тем, что вступает в соперничество с психоаналитиком, негодует по поводу ощущаемого им превосходства последнего. Хорни считает, что такая реакция имеет место у людей, склонных к соперничеству и необычайно честолюбивых – при этом к честолюбию у них примешивается изрядная доля агрессивности. Они часто – наряду с горечью собственного проигрыша – выражают свою враждебность к аналитику, пытаясь при этом всячески преуменьшить заслугу врача и нанести ему моральный ущерб. Реакция пациента в данном случае связана не столько с содержанием оценки, сделанной психоаналитиком, сколько с проявлением профессионального мастерства последнего.

2) Положительная оценка лечения может рассматриваться пациентом как удар по самолюбию, по самооценке его собственной личности, ибо он узнает, что не является совершенным, и ему не чужды заботы и беспокойства «обычного» человека. В действиях аналитика ему чудится упрек, и он может ответить на это отрицательной реакцией, пытаясь сам предъявлять ему претензии.

3) Вслед за положительной оценкой наступает чувство облегчения – хотя и весьма преходящее, – и пациент реагирует на это, как будто понимая, что улучшение – это шаг к выздоровлению и успеху. Но эта реакция как бы объединяет и боязнь успеха, и боязнь поражения. С одной стороны, пациент чувствует, что если он достигнет успеха, то станет объектом той же зависти и злобы, которые он сам ощущает по отношению к успеху других. С другой стороны, он опасается, что если он попытается предпринять шаги во имя достижения каких‑то честолюбивых целей и потерпит поражение, другие набросятся на него и сомнут так же, как ему хотелось бы смять их. Такие пациенты отшатываются от всяких целей, связанных с какими‑то амбициями, а потому постоянно пытаются затормозить процесс выздоровления или даже остановить его.

4) Положительная оценка воспринимается как несправедливое обвинение, и пациент постоянно испытывает ощущение, что анализ напоминает судебное разбирательство. Такая интерпретация усиливает переживаемое пациентом чувство самообвинения, и он реагирует на это обвинениями в адрес аналитика.

5) Пациент воспринимает положительную оценку как отпор и относится к раскрытию своих собственных трудностей как к выражению неприязни или пренебрежения со стороны аналитика. Этот тип реакции обычно связан с сильной потребностью пациента в любви со стороны окружающих и не менее сильной чувствительностью к людскому равнодушию.

 

Данные типы реакции были выделены Хорни, и мы привели их здесь достаточно подробно в силу очевидной клинической значимости. Однако несмотря на то, что в начале своей работы Хорни дает достаточно четкое определение НТР, она (как и Ривьер) включает в нее и другие «негативные» ответы пациента, в основе которых лежат другие психологические процессы. Хотя изучение этих явлений необходимо с точки зрения лечения пациентов, склонных к «нарциссизму» и «мазохизму», они качественно отличаются от НТР в том виде, как ее описал Фрейд. Согласно определению Фрейда, эта реакция заключается в том, что состояние пациента действительно ухудшается там, где ожидалось его улучшение, и это совершенно не совпадает с той ситуацией, в которой пациент лишь испытывает недовольство по поводу «справедливой» интерпретации своего состояния или в случае, когда он вступает в агрессивное «противостояние» по отношению к психоаналитику.

Проявлением НТР у пациентов, страдающих сильным чувством вины или «потребностью в наказании», может быть их парадоксальная реакция на интерпретации, ощущаемые ими как нападение, критика или наказание со стороны психоаналитика. Это продемонстрировано случаем пациентки с яркими мазохистскими проявлениями, описанного Сандлером (Sandler, 1959).

 

«Ее молчание и нежелание пойти на контакт во многом объяснялись намерением спровоцировать мой гнев. В то время я не обладал достаточным опытом, и иногда не мог скрыть своего раздражения, проявлявшегося в моих замечаниях или в тоне моего голоса. Всякий раз, когда это имело место, она расслаблялась, и следующий сеанс обычно оказывался „успешным“ – она нормально реагировала на вопросы, в результате чего удавалось получить новые полезные данные. Я объяснял происходящее тем, что, проявляя свое негодование, я невольно способствовал удовлетворению ее потребности к наказанию…»

 

До 60‑х годов психоаналитические работы по рассматриваемому вопросу или в той или иной мере его касающиеся (например, Arkin, 1960; Brenner, 1959; Cessio, 1956, 1958, 1960a, 1960b; Eidelberg, 1948; Feigenbaum, 1934; Greenbaum, 1956; Homey, 1936; Ivimey, 1948; Lewin, 1950; Riviere, 1936; Salzman, 1960), как нам кажется, мало что добавили к нашему знанию и пониманию механизма этой реакции, основывающемуся на определении Фрейда; скорее они способствовали лишь расширению этого понятия, в результате чего оно стало употребляться в различных значениях. Среди работ, посвященных НТР, следует особо отметить необычайно содержательную статью Олайника (Olirtick, 1964), в которой автор рассматривает многие неправильные трактовки этого явления, распространенные среди психоаналитиков. Его также беспокоит тенденция среди исследователей расплывчато трактовать это понятие – в частности, Олайник пишет: «Этот термин нередко применяется по отношению к любому ухудшению состояния пациента во время лечения, что в значительной степени сводит на нет тщательные клинические наблюдения многих предшествующих исследователей». Олайник говорит о «мнимой» НТР, где этот термин используется для обозначения реакции пациента на ошибку в технике проведения психоанализа, когда психотерапевт раскрывает пациенту его бессознательные желания раньше, чем последний будет подготовлен соответствующим образом к такому восприятию. В результате подобной преждевременной положительной интерпретации состояние пациента ухудшается, но это ухудшение вовсе не является НТР в том виде, как ее описывал Фрейд. Далее, Олайник утверждает, что НТР следует рассматривать как особый вид негативизма. Он прослеживает происхождение негативистской установки до стадии ранних лет жизни больного и связывает ее с ситуациями, которые способствовали выработке у ребенка мстительной агрессивности и жажды противоречия.

Наблюдается все шире распространяющаяся тенденция связывать происхождение НТР с трудностями в отношениях раннего периода жизни пациента. Ряд авторов (например, Asch, 1976; Lampl‑de‑Groot, 1967; Limentani, 1981; Olinick, 1964, 1970, 1978) привлекают внимание к тому, что предрасположение к этой реакции наблюдается у пациентов, проявляющих регрессивное стремление к слиянию с внутренне подавленным образом матери, одновременно (амбивалентно) любимой и ненавидимой. В частности, Лиментани (Limentani, 1981) пишет о боязни пациентов вновь испытать психическую боль, ассоциируемую с травматическими переживаниями детских лет жизни. Представляется весьма вероятным, что чувство вины, испытываемое при мысли о разрыве связи с лицом, связанным с переживаниями раннего детства, играет важную роль в появлении негативной терапевтической реакции. Эти тесные внутренние связи могут носить мазохистский характер, являть эффект само‑наказания, и последующее наступление НТР окажется отражением потребности укрепить еще больше мазохистскую, наносящую себе самому ущерб связь с объектом (Loewald, 1972). Неспособность пациента индивидуализироваться и отделить себя от людей, с которыми связаны детские переживания, – вот то явление, на которое в последние годы стали обращать внимание некоторые авторы (например, Mahler, 1968; Mahler, Pine & Bergman, 1975). В некоторых работах при рассмотрении НТР в качестве шкалы отсчета используется фактор отделения‑индивидуализации (например, Valenstein, 1973; Asch, 1976; Grunert, 1979; Roussillon, 1985).

Аш (Asch, 1976), описывая НТР, привлекает внимание к связи между существованием мазохистских отношений в детстве и получением нарцистического удовлетворения:

 

«Пациент, детство которого проходило под эгидой родителя, идеализировавшего страдания с отсутствием удовлетворения, и который впоследствии интроецировал эти аспекты образа любимого родителя, будет проявлять тенденцию к сопротивлению улучшениям в ходе анализа и особенно к сопротивлению интерпретациям, способным удалить препятствие к удовольствиям. Как только система морали интегрирована, соблюдение ее не только устраняет чувство вины, оно также дает нарцистическое удовлетворение, получение которого может стать целью само по себе».

 

Хотелось бы добавить, что пациент может ощутить страх утраты так называемого «нарцистического всемогущества», потерю ощущения, что он является хозяином в собственном доме, если он примет улучшения, наступившие в результате интерпретации. Ибо такое улучшение означает потерю независимости и самоконтроля, что, в конечном счете, приводит к утрате самоуважения (Kernberg, 1975; de Saussure, 1979; Brandschaft, 1983).

Когуг, развивая свою теорию психологии самости, пришел к выводу, что пациент, страдающий нарциссизмом, испытывал в раннем детстве «дефицит» в своих объект‑отношениях, а Брандшафт, вслед за Когутом, связывает НТР с неспособностью пациента развивать и поддерживать «связную и сильную» самость. Он пишет о потребности пациентов с уязвимой самостью поддерживать связь с аналитиком, воспринимаемым как вечно терпящая неудачи фигура, и считает, что именно это и лежит в основе НТР.

Проявление НТР у пациентов, склонных к депрессии, становится темой ряда публикаций, начиная с 1936 года (Riviere, 1936; Horney, 1936; Gero, 1936; Lewin, 1950–1961; Olinick, 1970). Отмечается, что для некоторых пациентов, как это ни парадоксально, успех в лечении представляется отходом от или утратой «идеального» состояния, связанного с определенными жесткими требованиями совести. Вероятно, именно с этой потерей «идеального» состояния и связано появление депрессии (Sandler & Joffe, 1965). Дальнейшая, хотя и не столь прямая связь между НТР и депрессивным состоянием, может быть прослежена, судя по нашему собственному клиническому опыту, до появления у ряда пациентов, склонных к такой реакции, симптомов, направленных на то, чтобы уклониться или помешать наступлению депрессивного состояния. Появление таких симптомов описано в литературе в связи с появлением психогенных болей (Sandler & Joffe, 1967).

Со времени публикации книги Мелани Клейн «Зависть и благодарность» (Klein, 1957) все большее значение в развитии и патологии придается зависти и связанной с ней деструктивностью. Подчеркивается роль зависти в появлении НТР у пациентов, страдающих нарциссизмом и с пограничными состояниями (Begoin & Begoin, 1979; Kernberg, 1975; Rosenfeld, 1975; Segal, 1983; Spillius, 1979). Пациент может завидовать способности аналитика делать правильные интерпретации и негодовать по этому поводу и, как следствие этого, испытывать желание разрушить власть аналитика, проявляя НТР. Интересно отметить, что это напоминает идею, выдвинутую Хорни в 1936 году. Кернберг (Kernberg, 1975) пишет о том, что пациенты, склонные к нарциссизму, испытывают желание нанести поражение аналитику, «подорвать усилия других людей помочь им, даже и в тех случаях, когда им самим угрожала бы гибель в ходе этого процесса».

Баранджер (Baranger, 1974) дает хорошее изложение взглядов Мелани Клейн на НТР:

 

«В своей работе „Зависть и благодарность“ Мелани Клейн приводит доводы в пользу того, что в основе НТР всегда лежит зависть, ибо проблема НТР всегда возникает именно в тот момент, когда аналитик обретает уверенность в том, что он понимает пациента, а последний разделяет эту уверенность. С помощью НТР анализируемый разрушает успех аналитика и одерживает над ним верх. Это последний плацдарм пациента, ведь в конце концов он все‑таки оказывается в состоянии нанести удар психоаналитику, хотя бы даже и ценой собственной неудачи».

 

В предыдущих главах акцент делался на межличностных аспектах аналитической ситуации. Рассматривая НТР, Олайник (Olinick, 1970) пишет, что «хотя НТР можно рассматривать в терминах интрапсихических, относящихся к одному лицу, в действительности для ее возникновения требуется присутствие еще одного лица… НТР подразумевает поиски другого лица, который смог бы выступить в роли наказующего». Это высказывание, очевидно, подразумевает аналитическую ситуацию, в которой могут возникнуть контрпереносные реакции у аналитика (глава 6). Олайник пишет, что «контрпереносы происходят у всех психоаналитиков и имеют тенденцию появляться в ответ на возникновение у пациента НТР». Переносные и контрпереносные аспекты этой реакции привлекают внимание многих авторов (Asch, 1976; Limentani, 1981; Loewald, 1972; Olinick, 1964, 1970; Spillius, 1979). Негативные терапевтические реакции могут вызывать у аналитика чувство разочарования и подвергать испытанию его аналитическую нейтральность и, следовательно, могут рассматриваться как один из способов вызвать или спровоцировать ответную реакцию у аналитика на поведение пациента. Лангс (Langs, 1976) указывает на то, что обычно при анализе пациент реагирует на интерпретацию таким образом, что она получает статус ценностной для аналитика. В случае же НТР, однако, пациент подрывает ситуативную динамику, лишая интерпретацию какой‑либо ценности для психоаналитика.

Поскольку склонности к НТР связаны скорее со свойствами характера индивида и не являются ситуативным действием в психоаналитическом процессе, эта парадоксальная реакция на перспективу выздоровления или успеха вполне возможна и в других клинических ситуациях. Ее появления можно ожидать у пациентов в любой области медицины; при этом может обнаружиться, что в прошлом у таких пациентов наблюдались случаи подобной «негативной» реакции на собственные успехи и достижения.

Следует отметить, что есть и другие причины ухудшения состояния пациента в ситуациях, когда было достигнуто его заметное улучшение, и все это может не подпадать под понятие «НТР» в том виде, в каком ее описал Фрейд. Например, в период завершения лечения может произойти временное возвращение симптомов заболевания. Это может иметь место и в других лечебных ситуациях, помимо лечения психоанализом, например, когда с больным обсуждается выписка из больницы или прекращение курса лечения в поликлинике. В некоторых случаях это может объясняться выработавшейся в ходе печения зависимостью больного от врача. Другая причина этого – страх возвращения болезни после прекращения лечения, который реализуется в ухудшении состояния еще до окончания курса лечения.

НТР представляется авторам четко проявляющимся клиническим явлением, наступление которого не обязательно связано с ошибочно выбранным методом лечения или неудачными действиями лечащего врача. Мы вновь подчеркиваем, что в ухудшении состояния пациента может быть замешано множество причин, которые не имеют отношения к НТР.

Понимание механизма этой реакции и конкретного типа характера, склонного к ее нахождению, имеет широкое клиническое применение. Так, например, оно может заставить врача проявить особую осторожность, когда он собирается предложить «отдохнуть» пациенту, подверженному депрессивным состояниям и испытывающему чувство вины, в манере реагировать которого очевидна склонность к НТР. Появившееся в результате чувство вины такого пациента может спровоцировать сильные боли и наступление депрессии, вплоть до суицидальных попыток.

В психоаналитической литературе, посвященной рассматриваемому вопросу, вырисовываются два направления использования понятия НТР. Первый из них состоит в затуманивании специфических особенностей данной реакции и связывании ее с более общими винами сопротивления и «негативистскими установками» или с мазохизмом в его разнообразных формах. Хотя благодаря такому подходи было улучшено наше понимание сопротивления, специфичность)той реакции состоит в том, что это процесс, подразумевающий в том или ином варианте «шаг вперед», а затем – отступление назад. Мы придерживаемся мнения, что необходимо проводить различие между рассматриваемой реакцией и общим понятием сопротивления и сохранить термин «негативная терапевтическая реакция» в том его значении, которое ему изначально придавал Фрейд, описывая его как двухступенчатый процесс. Однако Руссильон (Roussillon, 1985) достаточно убедительно показал, что НТР состоит не из двух стадий, а из трех. Это – (1) улучшение состояния пациента, ведущее к (2) выражению аналитиком своего удовлетворения по поводу (1), вслед за которым наступает (3) ухудшение состояния пациента. При этом сама реакция рассматривается как явление переноса. Мы, конечно, можем размышлять о том, что отдельные фазы НТР могут совершенно отдельно от любой другой патологии отражать переживания детства, связанные с поощрением, ожиданием или оптимизмом, за которыми так или иначе следовало разочарование.

Другое направление развития НТР состоит в том, чтобы расширить понимание его динамики и патологических факторов, помимо чувства вины. Как мы показали в этой главе, существует множество различных причин для возникновения НТР. Поэтому, хотя термин «негативная терапевтическая реакция» следует сохранить для описания конкретной реакции, сведение объяснения этой реакции к действию чувства вины, конечно, слишком сужает сам термин.

 

 

ГЛАВА 9

 

ОТРЕАГИРОВАНИЕ

Из всех клинических понятий, рассматриваемых в данной книге, отреагирование (acting out), вероятно, подверглось наибольшему смысловому изменению и…   «…Само использование понятия „отреагирование“ перегружено различными значениями и ссылками. Достаточно четкое…

ГЛАВА 10

 

ИНТЕРПРЕТАЦИИ И ДРУГОЕ УЧАСТИЕ (ИНТЕРВЕНЦИИ)

 

Предыдущие главы были посвящены понятиям, связанным с получаемой от пациента информацией, и с факторами, которые либо способствуют, либо препятствуют свободному коммуникативному потоку и взаимопониманию. В главе, посвященной так называемой проработке (глава 12), мы обсудим то возможное участие со стороны психоаналитика, которое имеет целью привести к качественным изменениям в состоянии пациента – в той же главе будет рассматриваться необходимость постоянного сотрудничества и усиления аналитического участия психотерапевта. Термин «интерпретация» («толкование») часто используют в общем смысле для обозначения такого участия. В стандартном издании работ Фрейда термин «интерпретация» часто используется при переводе с немецкого слова Deutung. Однако, как указывают Лапланш и Понталис (Laplanche & Pontalis, 1973), эти два слова не составляют полного соответствия: Deutung приближается по своему значению к «объяснению» или «прояснению», и Фрейд пишет, что Deutung сновидений «состоит в установлении их Bedeutung или значения».

В литературе, посвященной психоаналитическим методам, интерпретации отводится особое место. Так, Бибринг (Bibring, 1954) отмечает, что «интерпретация есть высшая инстанция в иерархии терапевтических принципов, на которых основывается психоанализ». Ведущая роль интерпретации подчеркивается и в работе М. Жиля (Gill, 1954), который утверждает, что «психоанализ есть метод, с помощью которого занимающий нейтральную позицию психоаналитик вызывает у пациента появление невроза регрессивного переноса и затем его прекращение исключительно путем интерпретации». Лоувальд (Loewald, 1979) замечает, что «психоаналитические интерпретации основываются на само‑понимании, а само‑понимание реактивируется в акте интерпретации пациенту». Арлоу (по сообщению Rothstein, 1983) констатирует, что «с самого начала своей истории психоанализ представлял собой науку ума, дисциплину интерпретации: сначала в психопатологии, а позднее – в умственной деятельности в целом… [Интерпретация] рассматривается как существенный элемент психоаналитической техники, способствующий получению терапевтических результатов с помощью психоанализа… интерпретации – наиболее характерный инструмент в арсенале психоаналитика».

Поскольку психоаналитическая техника преимущественно вербальна, и поскольку подготовка психоаналитиков сделалась столь специализированной, с понятием «интерпретация» стал связываться определенный мистический налет. Некоторые аналитики для передачи интерпретационного материала даже специально подбирали соответствующий тембр голоса и интонацию. Менингер (Menninger, 1958) пишет по этому поводу:

 

«Термин „интерпретация“ является довольно неточным и свободно используется многими исследователями для обозначения вербального участия психотерапевта в психоаналитическом процессе. Я не в восторге от этого термина, ибо он может составить у начинающих специалистов неправильное представление об их основной роли при лечении психоанализом. Им не помешало бы напомнить о том, что они должны выступать не в роли оракулов, волшебников, лингвистов, следователей, занимающихся „истолкованием“ сновидений, но лишь в роли наблюдателей, слушателей и – иногда – комментаторов. Их участие в этом дуэте аналитика и пациента должно быть преимущественно пассивным…, а случающееся время от времени активное вмешательство лучше было бы назвать участием. Оно может быть, а может и не быть „интерпретацией“. Важно учесть, что любое слово, исходящее от психотерапевта в течении всего курса психоанализа, есть его вклад в процесс выздоровления больного…».

 

Как мы уже отмечали ранее, Фрейд (Freud, 1895d) в своих ранних работах писал о восстановлении «забытых» воспоминаний у пациента. На том этапе он ограничивал вербальное участие со стороны психоаналитика теми же ситуациями, в которых было необходимо добиться свободного выражения пациентом его мыслей. Он стремился избегать прямой суггестии, той, что характеризует гипнотические методы, из которых произошла психоаналитическая техника. Его комментарии и внушения были направлены лишь на облегчение у пациента возможности высказаться, поскольку Фрейд считал, что поток ассоциаций может в конце концов привести к возвращению (в одних случаях более, в других менее спонтанно) эмоциональных воспоминаний больного, связанных с важными и значительными событиями его прошлого. На ранней стадии развития психоанализа эмоциональная абреакция (отведение), сопровождающая восстановление таких воспоминаний, рассматривалась как необходимый терапевтический прием, ибо считалось, что болезненные симптомы у пациента вызываются устойчивым действием «подавляемых» (damned‑up, дословно, «осуждаемых, проклинаемых» – прим. перев.) аффектов. Постепенно Фрейд пришел к убеждению, что истерические симптомы символизируют недоступные пациенту какие‑то аспекты предполагаемого травматического события, а также мысли и чувства, связанные с этим давно забытым событием. К 1897 году Фрейд отказался от травматической теории истерии и занялся рассмотрением процессов символической репрезентации, особенно в том виде, в каком они протекают во время сновидений.

Первые ссылки на психоаналитическую интерпретацию в работах Фрейда связаны с интерпретацией сновидений (Freud, 1900a). В данной связи термин «интерпретация» связывался с собственным пониманием и восстановлением психоаналитиком скрытых источников и значений сновидения («латентного содержания»). Это достигалось путем изучения свободных ассоциаций пациента на осознанное воспоминание о самом сне («манифестное содержание»). В ранние годы развития психоанализа психоаналитик раскрывал пациенту свою интерпретацию и объяснял ее, что само по себе носило достаточно дидактический характер.

В то время, когда Фрейд начал создавать свои работы, посвященные технике психоанализа (Freud, 1911e, 1912b, 1912e, 1913c, 1914g, 1915a), он заявлял, что в манере представления психоаналитиком информации, полученной от пациента, произошли некоторые изменения. Психоаналитик должен не открывать пациенту сделанную интерпретацию его снов и свободных ассоциаций, а держать ее в секрете от него до того времени, пока со стороны пациента не появятся признаки сопротивления. С этого времени Фрейд (Freud, 1913с) стал выражать свое «неодобрительное отношение к любому методу, при котором аналитик объясняет пациенту симптомы его болезни, как только сам для себя их раскрывает…». Теперь он более или менее сознательно проводит разграничение между интерпретацией и передачей интерпретации. Так, он писал (Freud, 1926e): «Когда вы найми правильную интерпретацию, перед вами встает другая задача. Вы должны дождаться подходящего момента, когда можно было бы сообщить свою интерпретацию пациенту с известной надеждой на положительный эффект… Вы сделаете большую ошибку, если… обрушите свою интерпретацию на голову пациента сразу же, как только ее обнаружили».

В 1937 году Фрейд разграничил понятия интерпретации и «конструкции» в психоанализе. «Интерпретация» относится к тому, что производится с каким‑то единичным элементом психотерапевтического материала, таким, как ассоциация или парапраксис. Но когда предметом рассмотрения оказывается какое‑то событие из истории пациента, которое он сам забыл, это уже «конструкция» (Freud, 1937d). Конструкция (ныне чаще называемая «реконструкцией») представляет собой «предварительную работу», способствующую появлению воспоминаний или их воспроизведению в виде переноса. Определение интерпретации, приведенное здесь, выглядит несколько необычно, поскольку оно появилось в работах Фрейда достаточно поздно и не утвердилось в последующей литературе. Сейчас не делается никакого акцента на том, что предметом интерпретации является «один‑единственный» элемент.

Хотя на ранней стадии развития психоанализа интерпретация рассматривалась как процесс, происходящий в сознании психоаналитика, когда этим словом обозначено то, что психоаналитик говорит пациенту, особой путаницы не наблюдалось, ибо (если не считать ограничений, налагаемых необходимостью «психоаналитического такта»), содержание этих двух формулировок, в сущности, совпадало. По мере того, как укреплялось понимание необходимости раскрывать пациенту виды его сопротивления и защиты, все большее внимание стали уделять форме, в которой аналитик дает свои комментария и объяснения пациенту. Это привело к появлению в послефрейдовской психоаналитической литературе понятия «интерпретация», подразумевающего то, что психоаналитик говорит пациенту – значение термина при этом не ограничивается лишь пониманием материала, получаемого от пациента. Сейчас этот термин часто применяется для описания того или иного аспекта комментариев психоаналитика. Само же «искусство интерпретации», которым должен обладать психоаналитик, стало означать скорее искусство успешного вербального участия, нежели искусство понимания бессознательного смысла материала, получаемого от пациента. Так, Феникель (Fenichel, 1945a) называет интерпретацией «способность помочь бессознательному перейти в сознание, называя его как раз в тот момент, когда оно стремится пробиться в сознание».

По‑видимому, изменение этого понятия явилось неизбежным следствием появления структуральной теории Фрейда (Freud, 1923b, 1926d) и отхода от первоначальной «топографической» концепции (глава 1). В области психоаналитической техники все большее ударение стало делаться на формулировке интерпретаций, приемлемых для конкретного пациента или способных оказаться особенно эффективными на данное время. Все больше внимания стало уделяться тому, что психоаналитик выбирает для сообщения пациенту, когда он делает это и в какой форме. (Fenichel, 1941, 1945a; A. Freud, 1936; Greenson, 1967; Hartmann, 1939, 1951; Kris, 1951; Loewenstein, 1951; Reich, 1928). Кроме того, стали больше выделять невербальные факторы, которые входят в эффективную интерпретацию. Бреннер (цитируется по Rothstein, 1983) четко заявляет, что «для него тон и аффект коммуникации представляются важными аспектами терапевтического вмешательства в той мере, в какой они вносят свой вклад в то значение, которое им придает психоаналитик, а следовательно в той мере, в какой они облегчают инсайт». Другие авторы (например, Gedo, 1979; Klauber, 1972, 1980; Rosenfeld, 1972) подчеркивают значение контекста отношений между аналитиком и пациентом для создания творческой, обеспечивающей инсайт интерпретации. Блюм (по сообщению Halpert, 1984) «придавал значение реальностям аналитической ситуации, таким как реальная внешняя обстановка, стиль и действия (возможно, что и действия неправильные) психоаналитика как экстратрансферентных факторов, имеющих тенденцию активировать или придавать реальность трансферентным фантазиям и упоениям». Ясно, что убежденность, с которой аналитик производит интерпретацию, и терпимость, которую он проявляет в отношении бессознательных желаний и фантазий пациента, играют важную роль в определении эффекта интерпретации.

В период с 1897 по 1923 год свободные ассоциации пациента рассматривались как поверхностные производные бессознательных желаний и импульсов, «пробивающие свой путь на поверхность из глубины». Проблема интерпретации рассматривалась преимущественно как проблема понимания «более глубокого» бессознательного материала из анализа сознательной продукции. После 1923 года структуральная точка зрения подчеркивала роль организованной части личности (эго) в нахождении компромиссов между инстинктивными порывами (ид), диктатами совести и идеалов (супер‑эго) и внешней реальностью. Интерпретации рассматривались как обращенные к эго пациента, при этом приходилось принимать во внимание его сильные стороны и слабости. Психоаналитик был вынужден учитывать результат того, что он хотел сообщить пациенту. Примером этого может служить приводимый Феникелем анекдотический случай с психоаналитиком, который на протяжении нескольких недель неудачно интерпретировал желание пациента убить его. Хотя понимание психоаналитиком бессознательного желания пациента, по‑видимому, было правильным, неправильным было то, что он при этом говорил пациенту. Согласно Феникелю, «такая интерпретация в подобной ситуации увеличивает беспокойство, а вместе с ним и защитные реакции эго, вместо того, чтобы их уменьшить. Правильная интерпретация в этом случае (согласно Феникелю) могла бы быть такой: «Вы не можете говорить, потому что боитесь, что вам в голову могут придти мысли и побуждения, которые будут направлены против меня». Существуют психоаналитики (к счастью, их число уменьшается), которые до сих пор видят свою задачу в том, чтобы постоянно интерпретировать пациенту глубоко бессознательный материал, и которые, очевидно, придерживаются правила: «чем глубже, тем лучше».

По всей видимости, на сегодня ситуация такова, что термин «интерпретация» используется и как синоним почти всех видов словесного (а иногда и не словесного) воздействия на пациента, с одной стороны, и как специфическое разнообразие вербального участия, с другой. В литературе по этому вопросу наблюдается весьма немного попыток разграничить на описательном уровне различия между разнообразными компонентами вербального участия аналитика. Левенштейн (Loewenstein, 1951) считает, что комментарии со стороны аналитика, «создающие условия, вне которых процесс психоанализа был бы невозможен», являются не интерпретациями, а скорее комментариями, имеющими целью освободить ассоциации пациента (например, те, «что вынуждают пациента следовать основополагающему правилу, цель которого, – ослабить барьер или цензуру, существующие в обычных условиях между бессознательными и сознательными процессами…»). Собственно интерпретации – это вербальное участие, производящее «те динамические изменения, которые мы называем инсайтом». Левенштейн, таким образом, исключает из понятия интерпретации инструкции и объяснения. Инструкцию он считает термином, «применимым к тем пояснениям, которые аналитик дает пациентам и которые увеличивают знание пациентов о себе. Такие знания извлекаются психоаналитиком из элементов, содержащихся и выражающихся в мыслях, чувствах, словах и поведении пациента». Левенштейн поднимает здесь определенную проблему, определяя интерпретацию на основе эффекта, который она производит, например, на основе динамических изменений, ведущих к инсайту. Мы можем охотно представить себе интерпретации, которые правильны, но не эффективны и, наоборот, те, которые не правильны, но эффективны (Glover, 1931). По‑видимому, определение интерпретации по ее цели, а не по воздействию приводит к большей концептуальной ясности. Левенштейн также привлекает внимание к участию, которое можно было бы назвать «подготовкой к интерпретации», как, например, выявление психоаналитиком сходных паттернов в пережитом пациентом опыте, который он сам полагает случайной последовательностью не связанных между собой случаев.

Эйслер (Eisler, 1953) указывает, что некоторое участие (например, команды пациентам, страдающим фобией) не входят в «базисную модель психоаналитического метода». Они составляют то, что он считает «параметрами метода». В той же статье Эйслер добавляет, что определенные вербальные интервенции, не являющиеся интерпретациями, также являются весьма важными для «базисной модели психоаналитического метода». Сюда относятся инструкции, которые можно считать полезными для данного конкретного пациента (например, об основополагающей роли свободной ассоциации) и вопросы, имеющие целью добиться большей ясности в понимании получаемого от пациента материала. Он придерживается мнения, что «вопрос как тип коммуникации есть основной и, следовательно, необходимый инструмент анализа, инструмент, весьма отличный от интерпретации». Олайник (Olinick, 1954) дает в своей работе полезное обсуждение роли вопросов в технике психоанализа.

Гринсон выделил некоторые из вербальных компонентов аналитического метода (Greenson, 1967). Он считает, что «сам термин „анализирование“ есть краткое выражение, обозначающее…некоторые… способствующие возникновению инсайта приемы». К таким приемам он относит:

 

Конфронтацию. Последняя рассматривается как процесс привлечения внимания пациента к какому‑то конкретному явлению, проясняя его и заставляя пациента признать что‑то, чего он избегает и что ему в дальнейшем придется признать и осознать еще более четко.

Разъяснение. Хотя разъяснение может следовать за конфронтацией и смешиваться с ней, оно представляет скорее процесс четкого выявления психологических явлений, с которыми сталкивается пациент (и которые он сейчас готов рассмотреть). Этот процесс включает в себя «выкапывание» важных деталей, которые необходимо отделить от постороннего материала.

Интерпретацию. Означает «перевод в осознанное состояние бессознательного смысла источника, истории, способа или причины данного психического события. Обычно этот процесс требует более чем одноразового участия».

К этим трем (зачастую переплетающимся) процедурам в качестве четвертой Гринсон добавляет проработку.

Итак, термин «интерпретация» используется в психоаналитической литературе в следующих значениях:

 

1. Выводы и заключения психоаналитика, касающиеся бессознательного значения и важности коммуникаций и поведения пациента.

2. Сообщение аналитиком своих выводов и заключений пациенту.

3. Все комментарии, делаемые психоаналитиком. Это наиболее распространенное бытовое использование термина.

4. Вербальные интервенции, специфически направленные на выявление «динамических изменений» посредством инсайта.

 

Некоторые авторы отделяют от интерпретации следующие моменты (следует учесть, что степень произвольности в их различиях порой весьма значительна):

 

1. Инструкции, даваемые пациенту относительно процедуры проведения психоанализа, для того, чтобы создать и поддерживать соответствующую атмосферу.

2. Восстановление некоторых аспектов предшествующей ранней жизни и жизненного опыта пациента на основании материала, получаемого во время психоаналитического курса.

3. Вопросы, имеющие целью извлечение и разъяснение материала.

4. Подготовка к интерпретации (например, демонстрация повторяющихся поведенческих схем, стереотипов и других паттернов в жизни пациента).

5. Конфронтации, в том виде, как их описывает Гринсон (Greenson, 1967).

6. Разъяснения, в том виде как их описывает Гринсон (Greenson, 1967).

 

Сейчас в литературе по психоанализу принято считать, что никакое определение интерпретации не может быть полным, и большинство авторов (например, Bibring, 1954; Klauber, 1972; Loewald, 1979; Shafer, 1983) согласны со взглядом Гринсона, что процесс интерпретации проходит несколько стадий. Арлоу (Arlow, 1987) пишет:

 

«Интерпретация не представляет собой простого, прямолинейного процесса. Это процесс сложный, разворачивающийся в логической последовательности… Аналитик интерпретирует динамический эффект каждого фактора, который вносит свой вклад в бессознательные конфликты в психике пациента. Он демонстрирует, как в разные моменты ощущения вины, страха наказания, утраты любви, реальных последствий чего‑либо противостоят или накладываются на фантастические желания, пережитые пациентом в детстве. Аналитик разъясняет пациенту, как динамические сдвиги в его ассоциациях свидетельствуют о влиянии многих сил в конфликте, происходящем в психике пациента. Вследствие этого процесс интерпретации может занимать значительный период времени, в течение которого психоаналитик движется вперед в размеренном темпе, реагируя на динамическое взаимодействие между желанием, защитой и виной на каждом уровне интерпретации».

 

Для Арлоу значение вмешательства аналитика «выходит далеко за рамки выяснения, разъяснения, конфронтации, утверждения и прочих вещей, которые можно считать составляющими участие. Внимание перемещается на сам процесс как таковой. Реальное значение лежит в динамическом потенциале вмешательства, в том, как изменяется равновесие между импульсом и защитой».

Возможно с практической точки зрения наиболее рациональным было бы включить в понятие интерпретации все комментарии и другие вербальные интервенции, имеющие целью разъяснить пациенту какой‑то аспект его психологического функционирования, о котором он до этого не был осведомлен. И действительно, Бреннер (по Rothstein, 1983) в соответствии с высказываниями Меннингера (Menninger, 1958) использует термин «терапевтическая интервенция», включая в него термины «интерпретация» и «реконструкция». Мы придерживаемся мнения, что в общий термин «интерпретация» могло бы войти то, что рассматривалось как подготовка к интерпретации, то есть, конфронтация, разъяснение, реконструкции прошлого и т. д. Однако сюда не вошли бы нормальное и неизбежно вербальное социальное общение и инструкции, касающиеся аналитической процедуры. Хотя последние могут оказывать влияние на пациента (например, способствовать появлению у него чувства уверенности, достигаемое благодаря регулярности назначаемых сеансов), мы все же склоняемся к мысли рассматривать интерпретацию прежде всего с точки зрения намерения психоаналитика добиться инсайта у пациента и уже во вторую очередь искать следы воздействия на него замечаний психоаналитика. Райкрофт дает весьма изящное описание того, что, с его точки зрения, можно было бы рассматривать как центральный элемент интерпретации. Он пишет (Rycroft, 1958):

 

«Психоаналитик приглашает пациента для того, чтобы разговаривать с ним, выслушивать его и время от времени высказываться самому. Когда он делает эти высказывания, то разговаривает не сам с собой, не сам о себе, а с пациентом о пациенте. Его цель при этом состоит в том, чтобы расширить знания пациента о себе, привлекая его внимание к определенным идеям и ощущениям, о которых тот не в состоянии сообщить психоаналитику в четкой и осознанной форме, но которые, тем не менее, являются неотъемлемой частью его текущего психологического состояния. Эти идеи, которые психоаналитик в состоянии заметить и сформулировать, – поскольку они находят проявление в том, что пациент говорит и как он это говорит, – являются либо бессознательными, либо неуместными, если пациент осознает, но не понимает их места в своем настоящем и будущем… Другими словами, психоаналитик стремится расширить эндопсихическое перцептивное поле пациента, сообщая ему о деталях и связях в общей конфигурации его текущей умственной деятельности, понять которые ему самому мешают механизмы психологической защиты».

 

Попытки сузить понятие интерпретации оказали вторичное воздействие и на технику объяснения, особенно в тех случаях, когда определенные интерпретации считают единственно «хорошими». Такое положение наблюдалось при оценке интерпретаций переноса, которые превратились в единственный вид интерпретации для некоторых психоаналитиков, поскольку последние рассматривали их в качестве единственной «правильной» формы интерпретации. Вследствие этого все интерпретации могут быть сведены в форму «переноса» (см. главы 4 и 5, а также комментарий относительно «мутационных» интерпретаций, приводимый ниже).

Содержанию интерпретаций уделено в психоаналитической литературе значительное место, особенно с точки зрения относительной эффективности различных типов интерпретации. Ниже мы приводим список некоторых разновидностей интерпретации, которые мы описали.

Интерпретация содержания есть выражение, используемое для обозначения «перевода» манифестного или поверхностного материала в то, что психоаналитик понимает как раскрытие его более глубокого смысла, обычно с особым акцентом на сексуальных и агрессивных желаниях и фантазиях детства пациента. Этот тип интерпретации был самым распространенным в первые десятилетия существования психоанализа. Такие интерпретации скорее рассматривают смысл (бессознательное содержание) того, что считалось подавляемым в психике пациента, нежели сами конфликты и борьбу, державшие эти воспоминания и фантазии в сфере бессознательного. Наряду с символическими интерпретациями, которые представляют собой перевод символических значений в том виде, как они проявляются в снах, оговорках и т. д., интерпретации содержания часто рассматриваются как составляющие основу деятельности психоаналитика – это неправильное представление ведет начало из ранних работ Фрейда.

Интерпретация защиты – это особая форма анализа сопротивлений (глава 7). Такие интерпретации имеют целью показать пациенту механизмы и маневры, которые он использует, чтобы справиться с болезненными ощущениями, связанными с тем или иным конкретным конфликтом, а если это возможно, то и происхождение этих действий. Интерпретации защиты считаются неотъемлемым компонентом интерпретаций содержания, поскольку последние рассматриваются как недостаточные в случае, если пациенту не раскрыт способ, с помощью которого он справляется со своими инфантильными импульсами. Анна Фрейд (A. Freud, 1936) замечает: «Техника, которая ограничивается исключительно переводом символов, заключала бы в себе опасность выявления материала, который бы полностью состоял из содержания ид (оно)… Оправдать такой метод можно было бы, сказав, что не было необходимости идти более длинным путем через эго… Тем не менее результаты такого анализа были бы неполными».

Интерпретации защиты считаются также весьма важными для того, чтобы добиться изменений в состоянии пациентов‑невротиков, поскольку, как считается, психопатология таких больных частично связана с особенностями их защитной организации. Изменения в этой организации считаются существенной частью терапевтического процесса (глава 7).

Мысль о том, что одни виды интерпретации более эффективны, чем другие, содержится в самом понятии мутационной (изменчивой) интерпретации. Стрейчи (Strachey, 1934) высказал мысль о том, что важные изменения, вызываемые в состоянии пациента с помощью интерпретации – это изменения, которые влияют на его супер‑эго. Интерпретации, которые оказывают такой эффект, рассматриваются как «мутационные», и для того, чтобы стать действенными, они должны быть связаны с процессами, происходящими в аналитической ситуации непосредственно «здесь и сейчас» (так, по мнению Стрейчи, только интерпретации таких непосредственно происходящих процессов, особенно процессов переноса, обладают достаточной актуальностью и значительностью, чтобы произвести фундаментальные изменения). Эта мысль сыграла свою роль в развитии того взгляда, что психоаналитику следует производить только интерпретации переноса, ибо это единственный вид интерпретаций, которые оказываются эффективными (мутационными). По‑видимому, данный взгляд не согласуется с убеждением Стрейчи, а также с практикой большинства психоаналитиков, которые используют в своей работе также и жстратрансферентные интерпретации (Halpert, 1984; Rosenfeld, 1972).

Со времени появления работ Стрейчи, и особенно благодаря сочинениям Мелани Клейн, растет тенденция сосредоточивать при анализе внимание более или менее исключительно на интерпретации переноса (Gill, 1982; Joseph, 1985). Но в последнее время наблюдается возобновление интереса к экстратрансферентным интерпретациям. В своем весьма содержательном обзоре этой темы Блюм (Blum, 1983) пишет по этому поводу:

 

«Экстратрансферентная интерпретация – это вид интерпретации, в определенном смысле лежащей вне отношений аналитического переноса. Хотя интерпретативное разрешение трансферентного невроза является центральной сферой аналитической работы, перенос не занимает центральное место в интерпретации, равно как он не является и единственной эффективно мутирующей (mutative) интерпретацией или всегда наиболее значимой интерпретацией…Экстратрансферентная интерпретация по своему месту и значению не является просто вспомогательной, подготовительной или дополнительной по отношению к трансферентной интерпретации. Анализ переноса играет существенную роль, но Экстратрансферентная интерпретация, включающая генетическую интерпретацию и реконструкцию, также необходимы… Аналитическое понимание должно охватывать накладывающиеся в некоторых аспектах друг на друга трансферентную и экстратрансферентную сферы, фантазию и реальность, прошлое и настоящее. Приверженность некоторых психоаналитиков к анализу исключительно переноса несостоятельна и может привести к искусственному сведению всех ассоциаций и интерпретаций к трансферентному шаблону и к идеализированному сумасбродству двоих (folie a deux)».

 

В дискуссии «Значение экстратрансферентной интерпретации» (сообщение Halpert, 1984) Стоун замечает, что «есть ситуации, в которых переносы могут возникать сами спонтанно в обыденной жизни пациента и вне какого‑либо участия в аналитическом процессе, и интерпретация таких переносов может внести ценный вклад в психоаналитический процесс, вклад, выходящий за пределы непосредственного терапевтического эффекта». Лейтес указывает на то, что «не все, что говорит пациент, латентно связано с психоаналитиком… чувства, испытанные когда‑то в детстве к ключевым фигурам его прошлого, вновь вызванные к жизни с помощью психоанализа, могут быть адресованы и другим лицам, и эти переносы не всегда являются смещениями переноса на аналитика». Тем не менее, центральность трансферентной интерпретации не вызывает сомнений у большинства психоаналитиков, и, как говорит об этом Грей, «чем более анализ фокусируется вокруг данных по мере того, как они возникают в аналитической ситуации, тем более эффективной становится интерпретация».

Когут и школа психологии самости обращают особое внимание на специфическую технику, разработанную для проведения анализа пациентов с нарцистическими отклонениями, а также пациентов с пограничными случаями. Орнстейн и Орнстейн (Ornstein & Ornstein, 1980) пишут:

 

«Психоаналитическая психология самости расширила теоретически и клинически центральные понятия психоанализа – понятия переноса и сопротивления, и наряду с этим произошли решительные двойные изменения, касающиеся того, как мы формулируем и фокусируем наши клинические интерпретации. Это был сдвиг (а) от единичных интерпретативных высказываний к более объемным реконструкциям или, как мы сказали бы сейчас, реконструктивным интерпретациям; и (б) от преимущественно обосновываемого дедуктивно (inferential) к преимущественно эмпатическому методу наблюдения и коммуникации».

 

Хотя трудно поверить, что психологи самости психоаналитической ориентации могут быть более эмпатичными, нежели другие аналитики, очевидно, что они считают способность к эмпатии важным качеством, наличие которого пациент должен чувствовать при проведении интерпретации. Более того, поскольку большое значение придается дефицитам, пережитым в раннем возрасте (в отличие от конфликта), эмпатические реконструктивные интерпретации являются «существенным аналитическим инструментом, независимо от того, основывается ли психопатология пациента на конфликте или на дефиците (Ornstein & Ornstein, 1980). Несмотря на то, что Когут (Kohut, 1984) подчеркивает значение эмпатии психоаналитика, в действительности он придерживается той точки зрения, что эмпатия психолога самости не отличается от эмпатии, используемой психоаналитиками, которые психологами самости не являются. Однако он добавляет: „Я знаю, что целый ряд моих коллег – психологов самости – не согласится с моим отрицательным ответом“.

Очевидно, что структура и содержание интерпретаций в большой степени зависят от конкретной психоаналитической шкалы отсчета аналитика. Точно так же, как психоаналитическая теория развивалась и изменялась на основе клинического опыта, вбирая в себя все новые акценты и аспекты, так изменялась и природа психоаналитической интерпретации. Так, сейчас интерпретации могут быть направлены в большой степени, а в некоторых случаях даже исключительно, на перенос, а также на то, каким образом доэдиповы процессы, связанные с развитием, и конфликты проявляют себя в настоящем. Более того, на интерпретацию будут влиять и взгляды психоаналитика относительно того, что «центральнее»: дефицит или конфликт (Wallerstein, 1983).

Соотношение успешного терапевтического воздействия и способности психоаналитика произвести «правильные» интерпретации явилось предметом исследования ряда авторов. Например, Гловер (Glover, 1931) высказал предположение, что неточные и неполные интерпретации могут все‑таки в определенных обстоятельствах способствовать некоторому терапевтическому успеху. Он объясняет этот успех тем, что в данном случае пациент обеспечивается альтернативной системой или организацией, способной действовать в качестве «нового заменяющего продукта» (на месте предшествующего симптома), «который эго пациента теперь и воспринимает». Сьюзен Айзекс (Isaaks, 1939) при обсуждении процесса интерпретации придерживается взгляда, что опытный психоаналитик благодаря своим профессиональным навыкам использует интерпретации как научные гипотезы относительно деятельности пациента. Она пишет, что

 

«такое понимание более глубокого смысла материала пациента иногда описывается как интуиция. Я предпочитаю избегать данного термина из‑за его мистического подтекста. Сам процесс понимания, возможно, в значительной степени является бессознательным, но не мистическим. Его лучше назвать перцепцией. Мы воспринимаем бессознательное значение слов и поведение пациента как объективный процесс. Наша способность проследить его зависит… от богатства процессов, происходящих в нас самих, частично сознательных, частично бессознательных. Но это есть объективное восприятие того, что происходит в психике пациента, и оно основывается на реальных данных».

 

Такое понимание интерпретации как «объективного восприятия объективных данных» не разделяет Райкрофт (Rycrofl, 1958), который считает, что то, что сделал Фрейд, не было попыткой объяснить явление

 

«каузально», но являлось стремлением понять и определить его смысл, и процедура, которой он занимался, была не научным процессом установления причин, а семантической операцией раскрытия его смысла. Действительно, можно утверждать, что работа Фрейда в большой степени была семантической акцией, и что он сделал революционное открытие в семантике, а именно то, что невротические симптомы являются значимыми завуалированными коммуникациями, но из‑за своего естественнонаучного образования и приверженности к научной форме Фрейд сформулировал свои открытия в концептуальной рамке физических наук».

 

Заявление Айзекс о том, что восприятие психоаналитиком бессознательного смысла есть объективный процесс, является весьма спорным, если не сказать больше. Но с другой стороны, различие между «научным» и «семантическим» в том виде, как о нем пишет Райкрофт, тоже вещь далеко не бесспорная. Промежуточного взгляда, по‑видимому, придерживается Крис (Kris, 1956a), который ссылается на

 

«хорошо известный факт, что восстановление событий детства вполне может быть связано, и, как я полагаю, в действительности достаточно часто связано с некоторыми мыслительными процессами и ощущениями, которые не обязательно „существовали“, когда происходило данное „событие“. Они возможно либо никогда не достигали сознания, либо, возможно, возникали гораздо позже во время „цепи событий“, с которой увязывалось первоначальное переживание. Через реконструктивные интерпретации они имеют тенденцию стать частью выбранного набора событий прошлого, составляющего биографическую карту, которая в благоприятных случаях поднимается в сознание в ходе психоаналитической психотерапии».

 

Балинт (Balint, 1968) указал, что конкретный аналитический язык, используемый специалистом в процессе психоанализа, равно как и система референций (ссылок), неизбежно определяют то, как пациент приходит к пониманию самого себя. С этой точки зрения, по‑видимому, можно утверждать, что терапевтические изменения, являющиеся следствием действия психоанализа, зависят в большой степени от создания стройной и организованной концептуальной и эмоциональной систем, в которых пациент может эффективно поместить себя и свое субъективное переживание себя и других (ср. Novey, 1968). Взгляд на психоанализ как на нечто сходное с археологической экспедицией в прошлое пациента с целью восстановления подавленных воспоминаний для того, чтобы вскрыть бессознательные психологические корни характера пациента и его патологии, встречает в последние годы все большее сопротивление. Идея раскрытия так называемой «исторической истины» ставится под сомнение и выдвигаются достаточно радикальные взгляды на психоаналитическую реконструкцию, например, Майкелсоном (сообщено Compton, 1977), Шефером (Schafer, 1979, 1980) и Спенсом (Spence, 1982, 1986). Майкелз пишет о том, что

 

«любая интерпретация представляет собой миф в том смысле, что интерпретация предлагает организующий принцип понимания опыта, пережитого пациентом, принцип интегрирования его прошлого в контексте значения ранее недостижимого для него. Всякая интерпретация есть миф в том же смысле, как и то, что любая история есть миф. Интерпретации не являются либо истинными, либо ложными. Каждому набору „фактов“, относящихся к прошлому, соответствует множество мифов. Историческая истина не раскрываема, иметь место могут лишь попытки дать объяснение фактам, которые следует воспринимать только с учетом существующих ограничений».

 

Шейфер (Schafer, 1983) выдвигает идею о том, что психоанализ следует рассматривать как повествовательную трансакцию (narrative transaction). Он пишет, что «в действительности аналитик рассматривает и то, о чем говорит пациент, и паузы, которые он делает во время своего рассказа, видя в них специфические особенности выступления пациента в роли рассказчика, то есть его изложения событий, произошедших с ним в прошлом или происходящих в настоящем». Далее он продолжает:

 

«Когда пациент рассматривается как человек, выступающий с рассказом о каких‑то событиях, то понятно, что он дает лишь одну версию из целого ряда возможных описаний этих событий. При таком взгляде становится понятным, что мы не имеем доступа к событиям прошлого, ибо эти события могут существовать лишь как часть повествовательных описаний, которые были созданы или могут быть созданы пациентом или психоаналитиком с различными целями и в различных контекстах… можно сказать, что психоаналитик вовлечен в действия по пересказу или повествовательной ревизии, пересмотру… он следит за развитием определенных линий сюжета, связанного с развитием личности пациента, конфликтными ситуациями, которые тот когда‑то пережил, и субъективным переживанием, и специфика этого прослеживания показывает отличительные черты его аналитической теории и его подхода… мы, следовательно, можем говорить о том, что аналитическая интерпретация далека от раскапывания и восстановления старых, давно забытых событий как таковых, имевших место в прошлом, она создает и развивает новые живые, вербализуемые и вербализованные версии изложения этих событий. Только в таком случае эти новые версии могут занять прочное место в непрерывной, убедительной, связной и современной психоаналитической истории жизни пациента».

 

Спенс (Spence, 1982) указывает на то, что истинность интерпретации или реконструкции никогда не может быть известна. Психоаналитик конструирует «историю», которая удовлетворяет определенным эстетическим и прагматическим критериям, и интерпретирует в рамках повествовательной традиции, в которой важными аспектами являются связность, последовательность и способность убеждать рассказчика. Вместо исторической истины выступает истина повествовательная, которая создает способ понимания и объяснения фактов прошлого и дает внешнюю уверенность, заменяющую истинные знания, для нас недоступные. Не вызывает сомнения то, что формулировки Спенса и Шефера выделяют важный аспект реконструкции. Их подход перекликается с подходом Балинта, а также со взглядами Уоллерстайна (Wallerstein, 1988), замечающего, что «все наши теоретические перспективы, как клейнианские, так и „само‑психологические“, как и все прочие, есть лишь выбранные нами метафоры, полезные нам эвристически, полезные в условиях наших меняющихся интеллектуальных установок в процессе объяснения, то есть в придании смысла первичным клиническим данным, получаемым в консультационных кабинетах». Он добавляет: «Выражаясь более просто, эта концептуализация превращает всю нашу грандиозную теорию (и весь плюрализм общей теории) в не что иное, как выбранное нами построение метафор». Однако точка зрения Уоллерстайна может нести в себе и сомнительное предположение о том, что все интерпретативные системы при условии соответствия определенным критериям представляют равную ценность.

Понятие интерпретации, очевидно, не ограничено рамками контекста психоаналитического лечения или различными формами психодинамической психотерапии. Вербализация несформулированных самим пациентом страхов по поводу своего здоровья, производимая лечащим врачом, может классифицироваться как интерпретация, поскольку она имеет своей целью дать пациенту новые возможности проникновения в свою психику, представив ему некоторые аспекты его чувств и поведения, о которых он ранее не был осведомлен. Отсюда не следует, разумеется, что тип интерпретации, подходящий в одном случае, всегда будет уместным в других.

 

 

ГЛАВА 11

 

ИНСАЙТ

 

Понятие «инсайта» – одно из тех, что широко используются в психоанализе, в системах психотерапии, на нем основывающихся, и в динамической психиатрии в целом. Хотя это понятие используется так, как будто его значение вполне очевидно, более внимательное рассмотрение показывает, что смысл этого термина отнюдь не ясен. Как пишет Зильбург (Zilboorg, 1952): «Среди неясностей, связанных с весьма важными в клинической работе понятиями, и вызывающих большую путаницу, присутствует и понятие инсайта. Никто не знает, откуда оно появилось, кто использовал его впервые и в каком значении». Поланд (Poland, 1988) также замечает: «Инсайт так и не нашел себе удобного места в аналитических концептуализациях». С этим перекликается и высказывание Барнетта (Barnett, 1978), который жалуется на то, что «наши понятия об инсайте так расширились и стали столь размытыми, что все усилия включить наши знания в технологию эффективной инсайт‑терапии часто кажутся бессмысленными и напрасными».

По‑видимому, налицо сложное взаимоотношение между психоаналитическим и психиатрическим значениями этого термина. В общей психиатрии термин «инсайт» был введен для обозначения «знания пациентом того, что симптомы его болезни указывают на патологические отклонения в психике» (Hinsie & Campbell, 1970). Именно, в этом значении термин используется в психиатрии с начала нашего столетия по настоящее время. Юнг, исследовавший больных психозом с сильными умственными и эмоциональными отклонениями, отмечает, что такие пациенты могут проявлять «признаки более или менее интенсивного осознания своей болезни» (Jung, 1907). Согласно Крепелину (Kraepelin, 1906), Блейлеру (Bleuler, 1911) и Ясперсу (Jaspers, 1913), «отсутствие возможности инсайта» отмечается авторами в случаях, принципиально связанных с психотическими ментальными состояниями. Однако, хотя само слово «инсайт» за последние двадцать лет распространилось из психиатрии в психоанализ, его психиатрическое значение здесь оказалось утраченным. Необходимо отметить, что раннее использование данного термина в психоанализе не содержало специализированной технической нагрузки. На это указывает и отсутствие слова в индексе стандартного издания Полного собрания психологических работ Фрейда, хотя в самом тексте оно неоднократно встречается. По всей видимости, это достаточно распространенное как в английском, так и в немецком языке (нем. Einsicht) слово в какой‑то момент психоаналитической истории оказалось поднятым до статуса технического термина. Оксфордский словарь английского языка указывает, что «первоначально это понятие, по‑видимому, существовало в форме „внутреннего взгляда“, т. е., умственного взора или понимания». Среди определений, даваемых «внутреннему взгляду», есть и «ментальное зрение или восприятие, различение…, и сам факт проникновения глазами понимания во внутренний характер или природу вещей; проблеск или взгляд под поверхность…». Интересно отметить, что на современное употребление этого понятия, более или менее разговорное, по‑видимому, оказало влияние соответствующее психоаналитическое его использование, так что значение «инсайта» временами приближается, как это ни парадоксально, к тому смыслу, который Оксфордский словарь называет устаревшим, т. е., «понимание, ум, мудрость». В более техническом смысле, в котором это понятие теперь используется в психоанализе, оно, по‑видимому, укоренилось в формулировках Фрейда, отображавших процессы изменений, приводивших к «излечению».

В «Исследовании истерии» Фрейд и Брейер (Freud, 1895d) писали:

 

«К своему большому удивлению, мы обнаружили, что все индивидуальные истерические симптомы немедленно и напрочь исчезали, когда нам удавалось вызвать в памяти больного четкое воспоминание о том событии, которое спровоцировало эти симптомы, и вызвать сопровождающие это событие переживания, когда пациент описывал это событие в мельчайших подробностях, облекая свои переживания в слова. Воспоминание же без соответствующего переживания никаких результатов не дает».

 

Сходная точка зрения высказывалась Фрейдом (Freud, 1895d) когда он описывал состояния одного из своих пациентов:

 

«Если нам удастся пробудить в нем живые воспоминания, если он будет видеть при этом пережитую когда‑то ситуацию в се подлинном виде, мы сможем наблюдать, что он попадает под воздействие каких‑то определенных переживаний. И если мы затем заставим его облечь эти переживания в слова, мы обнаружим, что в тот самый момент, когда он вновь воспроизводит этот острый аффект, возвращается и острое чувство боли, но после этого болезненный симптом в своем хроническом виде исчезает».

 

Элемент «когнитивного знания» – «память о событии» – подчеркивался Фрейдом в первой фазе психоанализа в контексте эмоционального высвобождения. Идея выздоровления через разрядку переживания в форме абреакции связывалась с предположением о том, что в таких состояниях как истерия в роли патогенного агента выступает какое‑то специфическое событие травматического характера. Необходимость эмоционального аккомпанемента при восстановлении подавленных воспоминаний очень близко приближается к тому, что многие психоаналитики называют сегодня «эмоциональным инсайтом».

С изменением взглядов Фрейда на патогенез (Freud, 1897), связанным с переключением внимания от внешнего травматического события на перипетии инстинктивных влечений и усилением его интереса к интерпретации снов (Freud, 1900a), эмоциональный элемент, похоже, пошел на убыль. Инсайт психоаналитика стал теперь в большей или меньшей степени приравниваться к пониманию смысла материалов, получаемых от пациента и передаваемых ему; при таком разъяснении часто использовались и интеллектуальные аргументы. Постепенное осознание необходимости анализировать перенос и трансферентные сопротивления привело к пониманию важности эмоционального контекста, на фоне которого и происходит понимание своих проблем пациентом. Фрейд (Freud, 1913с) пишет: «В ранний период психоанализа мы действительно придерживались взгляда, что ситуацию следует рассматривать с интеллектуальной точки зрения. Мы придавали большое значение знанию пациента о том, что было им забыто, и при этом мы почти не проводили различения между нашим знанием ситуации и его… То, что в результате такого подхода не последовало успеха, явилось жестоким разочарованием».

В названиях работ по психоанализу термин «инсайт» впервые появился в 1939 году в заголовке статьи Френча «Инсайт и искажение в сновидениях». Френч явным образом заимствовал этот термин у гештальт‑психолога Кёлера (Koehler, 1925). Кёлер описал появление у экспериментальных животных внезапного понимания того, как решить ту или иную проблему, в виде «инсайта». Френч рассматривал инсайт в психоанализе как сходное явление, то есть как «практическое осознание – буквально „схватывание“ – конфликтной ситуации». Френч не видел в таком инсайте терапевтический фактор как таковой, но усматривал в самом явлении предварительное условие дальнейшего решения задачи, решения, ведущего к выздоровлению.

Основная проблема в психоаналитической литературе после Фрейда заключается в необходимости определить качества, которые отличают «истинный» или «эмоциональный» инсайт, с одной стороны, и чисто интеллектуальный инсайт, с другой. Большинство психоаналитиков уверено, что такое различие существует, и что оно играет огромную роль с точки зрения психоаналитического метода. Чисто интеллектуальное знание психоаналитического взгляда на источники нарушения психики, очевидно, не является эффективным (в противном случае пациента можно было бы излечить, предоставив ему учебник по психоанализу). С точки зрения психоаналитической литературы необходимо известное эмоциональное переживание в качестве аккомпанемента тому, что считается эффективным инсайтом. Однако определение «истинного», «эмоционального» или «эффективного» инсайта поставило проблемы, которые пытались разрешить многие авторы (например, Barnet, 1978; Blacker, 1981; Bush, 1978; А. Freud, 1981; Hatcher, 1973; Horowitz, 1987; Kerz‑Ruehling, 1986; Kris, 1956a; Kubie, 1950; Michels, 1986; Myerson, 1960, 1963, 1965; Martin, 1952; Poland, 1988; Pressman, 1969a, 1969; Rangell, 1981; Reid & Finesinger, 1952; Richfield, 1954; Segal, 1962; Silverberg, 1955; Valenstein, 1962; Zilboorg, 1952).

Одной из трудностей, связанных с проблемой нахождения подходящего определения эффективного психоаналитического инсайта, является искушение впасть в тавтологию, то есть считать, что инсайт не является «истинным», если он не производит желаемого эффекта. Следовательно, инсайт, который производит желаемые перемены, является эффективным. Если мы хотим избежать этих трудностей, вероятно, необходимо разграничить понятие эмоционального инсайта и понятие «излечения», ибо положительный терапевтический эффект не является необходимым последствием первого. Рейд и Файнзингер (Reid & Finesinger, 1952) и Ричфилд (Richfield, 1954) пытались прояснить эту проблему применением философского анализа. Рейд и Файнзингер использовали термин «динамический инсайт» в качестве эффективной разновидности, цитируя высказывание Кьюби (Kubie, 1950) о том, что «инсайт начинает оказывать терапевтический эффект только когда он приводит к правильному пониманию соотношения между различными пережитыми событиями и бессознательными конфликтами, из которых возникают как невротические компоненты личности, так и сами невротические симптомы». Рейд и Файнзингер пытаются сами провести различие между «нейтральным» и «эмоциональным» инсайтом. Первый из них подразумевает, что «ни один из терминов, значение которых связано с актом инсайта, не имеет отношения к эмоциям, точно так же, как лицо, реализующее этот акт, ни в коей мере не осуществляет эмоциональную реакцию в момент инсайта». При «эмоциональном» инсайте «сама эмоция составляет часть субъектного материала, относительно которого пациент получает инсайт, или, выражаясь точнее, этот термин связан с отношениями, суть которых улавливается через инсайт». И, наоборот, инсайт может рассматриваться как «эмоциональный» или «динамически эффективный», если «заставляет пациента осознать некий факт, который сам по себе может представлять, а может и не представлять какую‑то эмоцию, высвобождающую или запускающую эмоциональную реакцию (response)». Вышесказанное, по‑видимому, и есть наиболее точное определение инсайта с психоаналитической точки зрения, определение, не обязательно связанное с «правильностью» или терапевтическим эффектом в качестве критерия.

Несмотря на признание того, что «интеллектуальные» элементы в инсайте сами по себе не эффективны, роль когнитивных процессов в порождении инсайта все больше признается (Barnett, 1978; Bush, 1978). Барнетт замечает, что «знание действительно становится инсайтом только тогда, когда сопровождается значительными изменениями в психической деятельности пациента и способах организации опыта. Наш интерес к инсайту должен сдвинуться в направлении перестройки и переструктурирования познавательной деятельности пациента как моста между инсайтом и терапевтическими изменениями».

Одновременно с возобновлением интереса к когнитивным аспектам инсайта происходил рост внимания, уделяемого специалистами по детскому психоанализу развитию способности к инсайту. Кеннеди (Kennedy, 1979) говорит о развитии способностей к инсайту, описывая изменения в этих способностях, происходящие на протяжении жизни, начиная от ребенка дошкольного возраста к отрочеству и взрослому возрасту. Эти способности развиваются «от случайных осознаний ребенком состояния удовольствия и боли к сознательному и объективному самонаблюдению взрослого с интрапсихическим фокусом, который, вместе с интегративными функциями эго, включает инсайт в полезные психические контексты». Кеннеди добавляет, что

 

«мы не ставим целью в детском психоанализе реконструировать для ребенка правдивую и „объективную“ картину его прошлого, но сосредоточиваем свои усилия на анализе его адаптации к ощущаемым им давлениям, воздействующим на него сейчас… Вмешательства аналитика организуют и артикулируют то, что переживает ребенок. Всякий раз, когда аналитик интерпретирует и выражает инсайты в терминах, которые способен понять ребенок, происходит новая интеграция… Мы должны понимать, что их „аналитическое понимание“ поглощается общей „переживательной“ матрицей».

 

Еще один специалист по детскому психоанализу Нейбауэр (Neubauer, 1979) подчеркивает, что

 

«детский анализ должен обратиться к фазам когнитивной организации… Это выдвигает на первый план роль самонаблюдения как одного из главных компонентов инсайта. Еще одно требование инсайта – это способность различать объект и само‑представления в контексте стабильной организации времени и пространства. Все эти различные компоненты инсайта важны для понимания его роли в психоанализе».

 

Анна Фрейд (A. Freud, 1981) пишет о развитии способности к инсайту в детстве и обсуждает вопрос о наличии и отсутствии этой способности как факторов нормального развития. Она считает, что для ребенка, не развившего адекватного инсайта, «второй шанс» в этом отношении дает юность.

Достижение инсайта – нормальное явление, связанное с развитием. Майкелз (Michels, 1986) отмечает признание психоаналитической теорией инсайта того, что

 

«психологическое развитие есть не только история устремлений организма, страхов, связей, моделей умственной деятельности, восприятий самого себя и других, понимания мира, но также и сдвигов, изменений, развития, важных открытий и осознаний самости. Психологическое развитие проходит через весь жизненный цикл, и для организации нашего понимания различных стадий развития могут быть важны самые разные перспективы. С точки зрения инсайта критическое значение здесь может иметь период, являющийся относительно „латентным“ с точки зрения влечений».

 

Грей (Gray, 1990) придерживается взгляда, что каждая новая ступень инсайта, достигаемая пациентом, «сопровождается важным, приобретаемым на опыте инсайтом, что эго взрослого действительно способно сознательно, силой воли справляться с ограничениями и разрядкой инстинктивных проявлений жизни… Этот аспект терапевтического действия есть форма познания своей способности управлять силами эго с помощью опыта постепенного автономного контроля над импульсами, подлежащими коррекции». Грей замечает, что «в соответствующие моменты, используя необходимые слова, я приглашаю пациента принять участие в наблюдении за тем, что происходит».

Роль повторного восстановления ранней аффективной связи с матерью и повторного обретения чувства инфантильного всемогущества при достижении инсайта подчеркивается в работе Мангхам (Mangham, 1981). При этом он развивает замечание Криса (Kris, 1956b), который в своей классической статье на данную тему заявляет, что в «инсайте „когнитивные элементы“ сливаются с особым видом точной уверенности». Статья Криса в свете более поздних открытий обсуждается в работе Абенда (Abend, 1988).

Значение образования у анализуемого «идеала инсайта» подчеркивается Блюмом (1981). Он пишет: «Психоаналитический инсайт в бессознательные процессы и содержания включает в себя постепенную трансформацию внутренних запретов и идеалов путем терпимого отношения к ранее запрещенным любопытству и знанию. Аналитический процесс зависит от послабления цензуры и анализа мотивов и способов самокритики и самонаказания».

В ряде работ освещается роль инсайта во взаимодействии пациента и психоаналитика в аналитической ситуации (например, Joseph, 1987; Mangham, 1981; Neubauer, 1979; Segal & Britton, 1981). Так, Шенголд (в сообщении Blacker, 1981) высказывает мысль о том, что процесс инсайта стимулируется аналитической ситуацией и тем, как взаимодействуют пациент и психоаналитик. Точно также Энтони (в сообщении Blacker, 1981) подчеркивает связь между инсайтом аналитика в свои собственные контрреакции на пациента и увеличением объема его знаний о внутренней жизни пациента. Вследствие этого можно считать, что анализ протекает в атмосфере взаимодействий между инсайтом психоаналитика и инсайтом пациента. Энтони (также, как и Blacker, 1981; Hatcher, 1973; Horowitz, 1987; Poland, 1988; Rangell, 1981) придерживается той точки зрения, что аналитический инсайт должен рассматриваться как процесс.

Хоровиц (Horowitz, 1987) указывает на то, что этот процесс открытия и инсайта может продолжаться и развиваться и после того, как курс лечения закончен. Он пишет: «Из ряда успешно проведенных психоанализов по всей видимости можно сделать вывод о том, что ответные реакции на интерпретацию, ведущие к полезному инсайту, подвергаются постоянному пересмотру как в ходе психоанализа, так и после его завершения. Эта постоянная ревизия позволяет учитывать собственные открытия пациента и связана с его памятью, реконструкцией или его биографией».

В дискуссии «О психическом изменении» (Naiman, 1976) Сандлер указывает на то, что «достижение инсайта с помощью вмешательства аналитика вызывает ре‑интеграцию с созданием новых аспектов психической организации. Как следствие проработки, этот инсайт может стать „автоматическим“, то есть может привести к подсознательному запрещению предшествующих способов деятельности и утилизации способов более адекватных». В таком контексте достижение инсайта ведет к «структурам инсайта», то есть наборам внутренних соотношений, которые могут использоваться для того, чтобы модифицировать и контролировать ранее усвоенные способы деятельности. Это должно включать в себя изменение во внутренних объект‑отношениях.

И, наконец, Поланд (Poland, 1988) делает ценное замечание по поводу аналитического инсайта, говоря, что

 

«инсайт связывает прошлое и настоящее, содержание и процесс в ментальное единство, недостаточно представленное логическим разумом и теорией. Клинический анализ вызывает к жизни внутренние силы в рамках уникального диадического контекста, в котором имплицитные смыслы приобретают непосредственное значение и, таким образом, позволяет историческим фактам вырасти и стать личными истинами… аналитик не может „дать“ инсайт. Его интерпретации могут предложить новые знания, его взаимодействия могут представить иной эмоциональный опыт, но пациент должен сам переварить эти знания или переживания с тем, чтобы превратить их в инсайты».

 

Представляется, что понятие «правильного» инсайта приводит к многочисленным сложностям (см. обсуждение исторической и повествовательной истин в предшествующей главе). С другой стороны, понятие «эффективного» инсайта может легко привести к тавтологии. Возможно, наиболее разумный подход к этой проблеме состоит в том, чтобы отличать «интеллектуальный» инсайт от тех его форм, которые либо высвобождают эмоции, либо связаны с каким‑то «эмоциональным состоянием», являющимся частью содержания самого инсайта. Такой подход согласовывался бы с точкой зрения, обсуждавшейся в данной главе, когда мы отмечали, что «по‑видимому, можно утверждать, что терапевтические изменения, являющиеся следствием действия психоанализа, зависят в большой степени от создания стройной и организованной концептуальной и эмоциональной системы, в которых пациент может эффективно поместить себя и свое субъективное переживание себя и других». Такой взгляд позволил бы нам понять, как различные психоаналитические и психотерапевтические точки зрения, отраженные в интерпретациях, даваемых пациенту, могут иногда оказаться одинаково эффективными с точки зрения терапевтических результатов.

 

 

ГЛАВА 12

 

ПРОРАБОТКА

Лечение психоанализом наряду с другими видами психотерапии преследует цель вызвать прочные изменения в состоянии пациента. Как и в других… Фрейд использовал понятия «стирание» и «переработка» в своих ранних работах… Фрейд писал (Freud, 1914g):

ЛИТЕРАТУРА

 

ABEND, S.M. (1982). Serious illness in the analyst: countertransference considerations // Journal of the American Psychoanalytic Association 30, 365–379.

ABEND, S.M. (1986). Countertransference, empathy, and the analytic ideal: the impact of life stresses on analytic capability // Psychoanalytic Quarterly, 55, 563–575.

ABEND, S.M. (1988). Neglected classics: Ernst Kris’s «On some vicissitudes of insight in psycho‑analysis» // Psychoanalytic Quarterly, 57, 224–228.

ABEND, S.M., PORDER, M., WILLICK, M.S. (1983). Borderline Patients: Psychoanalytic Perspectives. – N.Y.: International Universities Press.

ABRAHAM, K. (1908). The psycho‑sexual differences between hysteria and dementia praecox // Selected Papers on Psycho‑Analysis. – Lndn.: Hogarth Press, 1927. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1979.]

ABRAHAM, K. (1919). A particular form of neurotic resistance against the psychoanalytic method // Selected Papers on Psycho‑Analysis. – Lndn.: Hogarth Press, 1927. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1979.]

ABT, L., WEISSMAN, S. (Eds.) (1965). Acting Out: Theoretical and Clinical Aspects. – N.Y.: Grune & Stratton.

ABT, L, WEISSMAN, S. (Eds.) (1976). Acting Out: Theoretical and Clinical Aspects. – N.Y.: Grune & Stratton. – 2‑ое изд.

ADLER, G. (1980). Transference, real relationship, and alliance // International Journal of Psycho‑Analysis, 61: 547–558.

ADLER, G. (1981). The borderline‑narcissistic personality disorder continuum // American Journal of Psychiatry, 138: 46–50.

ADLER, G. (1984). Issues in the treatment of the borderline patient // P.E. Stepansky & A. Goldberg (Eds.), Kohut’s Legacy: Contributions to Self Psychology. – Hillsdale, NJ: Analytic Press.

ADLER, G. (1985). Borderline Psychopathology and its Treatment. – N.Y.: Jason Aronson.

ADLER, G. (1989). Transitional phenomena, projective identification and the essential ambiguity of the psychanalytic situation // Psychoanalytic Quarterly, 58, 81–104.

ADLER, G., BUIE, D.H. (1979). Aloneness and borderline psychopathology: the possible relevance of child development issues // International Journal of Psycho‑Analysis, 60: 83–96.

ALEXANDER, F. (1925). A metapsychological description of the process of cure // International Journal of Psycho‑Analysis, 6: 13–34.

ALEXANDER, F. (1948). Fundamentals of Psychoanalysis. – N.Y.: Norton.

ALEXANDER, F. (1950). Analysis of the therapeutic factors in psychoanalytic treatment // Psychoanalytic Quarterly, 19, 482–500.

ALEXANDER, F., FRENCH, T. M. (1946). Psychoanalytic Therapy. – N.Y.: Ronald Press.

ANASTASOPOULOS, D. (1988). Acting out during adolescence in terms of regression in symbol formation // International Review of Psychoanalysis, 15: 177–185.

ARKIN, F.S. (1960). Discussion of Salzman, L., The negative therapeutic reaction // J.H. Masserman (Ed.), Science and Psychoanalysis. – Vol. 3. – N.Y.: Grune & Stratton. – Pp. 314–317.

ARLOW, J.A. (1985). Some technical problems of countertrancference // Psychoanalytic Quarterly, 54, 164–174.

ARLOW, J.A. (1987). The dynamics of interpretation // Psychoanalytic Quarterly, 56, 68–87.

ARLOW, J.A., BRENNER, C. (1964). Psychoanalytic Concepts and the Structural Theory – N.Y.: International Universities Press.

ARLOW, J.A., BRENNER, C. (1969). The psychopathology of the psychoses: a proposed revision // International Journal of Psycho‑Analysis, 50: 5–14.

ASCH, S. (1976). Varieties of negative therapeutic reaction and problems of technique // Journal of the American Psychoanalytic Association, 24, 383–407.

ATKINS, N.B. (1967). Comments on severe and psychotic regression in analysis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 15, 584–605.

ATKINS, N.B. (1970). Action, acting out and the symptomatic act // Journal of the American Psychoanalytic Association, 18, 631–643.

AUCHINCLOSS, E.L. (reporter) (1989). Panel: The opening phase of psycho‑analysis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 37, 199–214.

BALINT, M. (1933). On transference of emotions // Primary Love and Psycho‑Analytic Technique. – Lndn: Tavistock, 1965. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1985.]

BALINT, M. (1934). Charakteranalyse und Neubeginn // Internationale Zeitschrift f. Psychoanalyse, 20: 54–65.

BALINT, M. (1949). Changing therapeutical aims and techniques in psycho‑analysis // Primary Love and Psycho‑Analytic Technique. – Lndn: Tavistock, 1965. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1985.]

BALINT, M. (1965). The benign and malignant forms of regression // G.E. Daniel (Ed.), New Perspectives in Psychoanalysis. – N.Y.: Grune & Stratton.

BALINT, M, (1968). The Basic Fault, Therapeutic Aspects of Regression. – Lndn: Tavistock.

BALINT, M., BALINT, A. (1939). On transference and countertransference // Primary Love and Psycho‑Analytic Technique. – Lndn: Tavistock, 1965. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1985.]

BARANDE, R. (1982). «Hard work» or «working through» // Revue Franсaise de Psychoanalyse, 46: 301–305.

BARANGER, W. (1974). A discussion of the paper by Helena Besserman Vianna on «A peculiar form of resistance to psychoanalytical treatment» // International Journal of Psycho‑Analysis, 55: 445–447.

BARNETT, J. (1978). Insight and therapeutic change // Contemporary Psychoanalysis, 14: 534–544.

BATESON, G., JACKSON, D.D., HALEY, J., WEARLAND, J. (1956). Towards a theory of schizophrenia // Behavioral Science, 1: 251–264. Рус. пер.: Бэйтсон Г., Джексон Д.Д., Хейли Дж., Уикленд Дж. К теории шизофрении // Московский психотерапевтич. журнал, 1993, № 1, с.5–24; № 2, с.5–18.

BEGOIN, J., BEGOIN, F. (1979). Negative therapeutic reaction: envy and catastrophic anxiety // Paper to 3rd Conference of the European Psycho‑Analytical Federation. – Lndn.

BELLAK, L. (1965). The concept of acting out: theoretical considerations // L. Abt & S. Weissman (Eds.), Acting Out: Theoretical and Clinical Aspects. – N.Y.: Grune & Stratton.

BERES, D., ARLOW, J.A. (1974). Fantasy and identification in empathy // Psychoanalytic Quarterly, 43, 26–50.

BERG, M.D. (1977). The externalizing transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 58: 235–244.

BERNSTEIN, L, GLENN, J. (1988). The child and adolescent analyst’s reaction to his patients and their parents // International Review of Psycho‑Analysis, 15: 225–241.

BIBRING, E. (1954). Psychoanalysis and the dynamic psychotherapies // Journal of the American Psychoanalytic Association, 2, 745–770.

BIBRING‑LEHNER, G. (1936). A contribution to the subject of transference‑resistance // International Journal of Psycho‑Analysis, 17: 181–189.

BILGER, A. (1986). Agieren: Problem und Chance // Forum d. Psychoanalyse, 2: 294–308.

BION, W.R. (1959). Attacks on linking // International Journal of Psycho‑Analysis, 40: 308–315.

BION, W.R (1961). Experiences in Groups. – Lndn: Tavistock. BION, W.R. (1962). Learning from Experience. – Lndn: Heinemann. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1984.]

BLACKER, K.N. (reporter) (1981). Panel: Insight: clinical conceptualizations // Journal of the American Psychoanalytic Association, 29, 659–671.

BLEGER, J. (1967). Psychoanalysis of the psychoanalytic frame // International Journal of Psycho‑Analysis, 48: 511–519.

BLEGER, J. (1981). Symbiose et Ambiguite. – Paris: Presses Universitaires de France.

BLEULER, E. (1911). Dementia Praecox or the Group of Schizophrenia – N.Y.: International Universities Press, 1950.

BLOS, P. (1963). The concept of acting out in relation to the adolescent process // Journal of the American Academy of Child Psychiatry, 2: 118–143.

BLOS, P. (1966). Discussion remarks // E. Rexford (Ed.), Developmental Approach to Problems of Acting Out. Monographs of the American Academy of Child Psychiatry, No. 1.

BLUM, H.P. (1971). On the conception and development of the transference neurosis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 19, 41–53.

BLUM, H.P. (1973). The concept of erotized transference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 21, 61–76.

BLUM, H.P. (1976). Acting out, the psychoanalytic process, and interpretation // The Annual of Psychoanalysis, 4: 163–184.

BLUM, H.P. (1981). The forbidden quest and the analytical ideal: the superego and insight // Psychoanalytic Quarterly, 50, 535–556.

BLUM, H.P. (1983). The position and value of extratransference interpretation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 33, 587–617.

BLUM, H.P. (1985). Foreword // H.P. BLUM (Ed.), Defense and Resistance. – N.Y.: International Universities Press.

BLUM, H.P. (1986). Countertransference and the theory of technique: discussion // Journal of the American Psychoanalytic Association, 34, 309–328.

BOESKY, D. (1982). Acting out: a reconsideration of the concept // International Journal of Psycho‑Analysis, 63: 39–55.

BOESKY, D. (1985). Resistance and character theory // H.P. BLUM (Ed.), Defense and Resistance. – N.Y.: International Universities Press.

BOLLAS, C. (1987). The Shadow of the Object: – Lndn.: Free Association Books.

BOSCHAN, P.J. (1987). Dependence and narcissistic resistances in the psychoanalytic process // International Journal of Psycho‑Analysis, 68: 109–118.

BRANDSCHAFT, B. (1983). The negativism of the negative therapeutic reaction and the psychology of the self // A. Goldberg (Ed.), The Future of Psychoanalysis. – N.Y.: Guilford Press.

BRENNER, C. (1959). The masochistic character: genesis and treatment // Journal of the American Psychoanalytic Association, 7, 197–226.

BRENNER, C. (1976). Psychoanalytic Technique and Psychic Conflict – N.Y.: International Universities Press.

BRENNER, C. (1979). Working alliance, therapeutic alliance, and transference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 27 (supplement), 137–157.

BRENNER, C. (1981). Defense and defense meshanisms // Psychoanalytic Quarterly, 50, 557–569.

BRENNER, C. (1982). The Mind in Conflict. – N.Y.: International Universities Press.

BRENNER, C. (1985). Countertransference as compromise formation // Psychoanalytic Quarterly, 54, 155–163.

BRENNER, C. (1987). Working through: 1914–1984 // Psychoanalytic Quarterly, 56, 88–108.

BROWN, G.W., BONE, M., DALISON, В., WING, J.R. (1966). Schizophrenia and Social Care: A Comparative Follow‑up Study of 339 Schizophrenic Patients. – Lndn: Oxford University Press.

BUIE, D.H., ADLER, G. (1982–3). Definitive treatment of the borderline personality // International Journal of Psychoanalytic Psychotherapy, 9: 51–87.

BUSH, M. (1978). Preliminary considerations for a psychoanalytic theory of insight: historical perspective // International Review of Psychoanalysis, 5: 1–13.

CALOGERAS, R., ALSTON, T. (1985) Family pathology and the infantile neurosis // International Journal of Psycho‑Analysis, 66: 359–374.

CESIO, F.R. (1956). Un caso de reaccion terapeutica negativa // Revista de psicoanalisis, 13: 522–526.

CESIO, F.R. (1958). La reaccion terapêutica negativa // Revista de psicoanalisis, 15: 293–299.

CESIO, F.R. (1960a). El letargo, un contribucion al estudio de la reaccion terapeutica negativa // Revista de psicoanalisis, 17: 10–26.

CESIO, F.R. (1960b). Contribucion al estudio de la reaccion terapeutica negativa // Revista de psicoanalisis, 17: 289–298.

CHEDIAK, C. (1979). Counter‑reactions and countertransference // International Journal of Psycho‑Analysis, 60: 117–129.

COEN, S.J. (1981) Sexualization as a predominant mode of defense // Journal of the American Psychoanalytic Association, 29, 893–920.

COHEN, M.B. (1952). Counter‑transference and anxiety // Psychiatry, 15, 231–243.

COLARUSSO, C.A., NEMIROFF, R.A. (1979). Some observations and hypotheses about the psycho‑analytic theory of adult development // International Journal of Psycho‑Analysis, 60: 59–71.

COMPTON, A. (reporter) (1977). Panel: Psychic change in psychoanalysis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 25, 669–678.

COOPER, A.M. (1987a). Changes in psychoanalytic ideas: transference interpretation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 35, 77–98.

COOPER, A.M. (1987b). The transference neurosis: a concept ready for retirement // Psychoanalytic Inquiry, 7, 569–585.

CURTIS, H.C. (1979). The concept of therapeutic alliance: implications for the «widening scope» // Journal of the American Psychoanalytic Association, 27 (supplement), 159–192.

DAVIES, S. (1990). Whose treatment alliance is it anyhow? // Paper to Weekend Conference for English‑speaking Members of European Societies. – Lndn.

DEUTCH, H. (1939). A discussion of certain forms of resistance // International Journal of Psycho‑Analysis, 20: 72–83.

DEUTCH, H. (1966). Discussion remarks // E. Rexford (Ed.), Developmental Approach to Problems of Acting Out. Monographs of the American Academy of Child Psychiatry, No. 1.

DEWALD, P.A. (1980). The handling of resistances in adult psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 61: 61–69.

DEWALD, P.A. (1982). Serious illness in the analyst: transference, countertransference, and reality resposes // Journal of the American Psychoanalytic Association, 30: 347–364.

DICKES, R. (1967). Severe regressive disruptions of the therapeutic alliance // Journal of the American Psychoanalytic Association, 15, 508–533.

DICKES, R. (1975). Technical considerations of the therapeutic and working alliances // International Journal of Psychoanalytic Psychotherapy, 4: 1–24.

EAGLE, M.N., WOLITZKY, D.L. (1989). The idea of progress in psychoanalysis // Psychoanalysis and Contemporary Thought, 12: 27–72.

EIDELBERG, L. (1948). A contribution to the study of masochism // Studies in Psychoanalysis. – N.Y.: International Universities Press.

EIDELBERG, L. (Ed.) (1968). Encyclopedia of Psychoanalysis. – N.Y.: The Free Press.

EISSLER, K. R. (1953). The effect of the structure of the ego on psychoanalytic technique // Journal of the American Psychoanalytic Associalion, 1, 104–143.

EKSTEIN, R. (1966). Termination of analysis and working through // R.E. Litman (Ed.), Psychoanalysis in the Americas: Original Contributions from the First Pan‑American Congress for Psychoanalysis. – N.Y.: International Universities Press.

ENGLISH, O.S., PEARSON, G.H. (1937) Common Neuroses of Children and Adults. – N.Y.: W.W. Norton.

ERARD, RE. (1983). New wine in old skins: a reappraisal of the concept «acting out» // International Review of Psycho‑Analysis, 10: 63–73.

ERIKSON, E.H. (1950). Childhood and Society. – N.Y.: W.W. Norton.

ERIKSON, E.H. (1956). The problem of ego identity // Journal of the American Psychoanalytic Association, 4, 56–121.

ERIKSON, E.H. (1968). Identity, Youth and Crisis. – N.Y.: Norton.

ESCOLL, P.J. (reporter) (1983). Panel: The changing vistas of transference: the effect of developmental concept on the understanding of transference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 31, 699–711.

EVANS, R. (1976). Development of the treatment alliance in the analysis of an adolescent boy // The Psychoanalytic Study of the Child, 31: 193–224.

FAIRBAIRN, W.R.D. (1958). On the nature and aims of psychoanalytical treatment // International Journal of Psycho‑Analysis, 39: 374–385.

FEDERN, P. (1943). Psychoanalysis of psychoses // Psychiatric Quarterly, 17, 3–19, 246–257, 470–487.

FEIGENBAUM, D. (1934). Clinical fragments // Psychoanalytic Quarterly, 3, 363–390.

FENICHEL, O. (1937). On the theory of the therapeutic results of psycho‑analysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 18: 133–138.

FENICHEL, O. (1941). Problems of Psychoanalytic Technique. – N.Y.: Psychoanalytic Quarterly, Inc.

FENICHEL, O. (1945a). The Psychoanalytic Theory of Neurosis. – Lndn: Routledge & Kegan Paul.

FENICHEL, O. (1945b). Neurotic acting out // Psychoanalytic Review, 32, 197–206.

FENICHEL, O. (1954). Symposium on the therapeutic results of psychoanalysis // Collected Papers, Vol. 2. – Lndn: Routledge & Kegan Paul.

FERENCZI, S. (1912). Transitory symptom‑constructions during the analysis (transitory conversion, substitution, illusion, hallucination, character‑regression, and expression‑displacement) // Sex in Psycho‑Analysis. – N.Y.: Basic Books, 1950.

FERENCZI, S. (1914). Falling asleep during the analysis // Further Contributions to the Theory and technique of Psycho‑Analysis. – Lndn.: Hogarth Press, 1926. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1980.]

FERENCZI, S., RANK, O. (1925). The Development of Psycho‑Analysis. – N.Y.; Washington: Nervous & Mental Diseases Publishing Company.

FISCHER, N. (1971). An interracial analysis: transference and counter‑transference significance // Journal of the American Psychoanalytic Association, 19, 736–745.

FLIESS, R. (1942). The metapsychology of the analyst // Psychoanalytic Quarterly, 11, 211–227.

FLIESS, R. (1953). Counter‑transference and counter‑identification // Journal of the American Psychoanalytic Association, 1, 268–284.

FONAGY, P. (1990). Discussion of Kit Bollas’s paper, «The origins of the therapeutic alliance» // Paper to Weekend Conference for English‑speaking Members of European Societies. – Lndn.

FRANK, A. (1985). Id resistance and the strengh of the instincts // H.P. BLUM (Ed.), Defense and Resistance. – N.Y.: International Universities Press.

FRENCH, T.M. (1939). Insight and distortion in dreams // International Journal of Psycho‑Analysis, 20: 287–298.

FREUD, A. (1928). Introduction to the Technique of Child Analysis. – N.Y.; Washington: Nervous & Mental Diseases Publishing Company. Рус. пер.: Фрейд А. Введение в технику детского психоанализа. М., 1991.

FREUD, А. (1936). The Ego and the Mechanisms of Defense. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Фрейд А. Психология Я и защитные механизмы. М.: Педагогика – Пресс, 1993.

FREUD, A. (1954). The widening scope of indications for psychoanalysis: discussion // Journal of the American Psychoanalytic Association, 2, 607–620.

FREUD, A. (1965). Normality and Pathology in Childhood. – Lndn.: Hogarth Press, 1926. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1989.]

FREUD, A. (1968). Acting out // International Journal of Psycho‑Analysis, 49: 165–170.

FREUD, A. (1969). Difficulties in the Path of Psychoanalysis – N.Y.: International Universities Press.

FREUD, A. (1971). The infantile neurosis // The Psychoanalytic Study of the Child, 26: 79–90.

FREUD, A. (1981). Insight, its presence and absence as a factor in normal development // The Psychoanalytic Study of the Child, 36: 241–249.

FREUD, S. (1895d). Studies on Hysteria // Standard Edition, 2. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1896b). Further remarks on the neuro‑psychoses of defence // Standard Edition, 3. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1897). Letter to Wilhelm Fliess of 21 September 1897 // The Origins of Psycho‑Analysis: Letters to Wilhelm Fliess, Drafts and Notes. – Lndn.: Imago, 1954.

FREUD, S. (1900a). The Interpretation of Dreams. // Standard Edition, 4–5. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Фрейд 3. Толкование сновидений. М.: Современные проблемы, 1913.

FREUD, S. (1901b). The Psychopathology of Everyday Life. // Standard Edition, 6. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Фрейд 3. Психопатология обыденной жизни. М.: Современные проблемы, 1926.

FREUD, S. (1904a). Freud’s psycho‑analytic procedure. // Standard Edition, 7. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1905d). Three essays on the theory of sexuality // Standard Edition, 7. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Фрейд 3. Очерки по психологии сексуальности. М.: МЦ «Система», 1989.

FREUD, S. (1905е) [1901]). Fragment of an analysis of a case of hysteria. // Standard Edition, 7. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1910a) [1909]). Five lectures on psycho‑analysis. // Standard Edition, 11. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: О психоанализе // Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. – С. 346–381.

FREUD, S. (1909b). Analysis of a phobia in a five‑year‑old boy. // Standard Edition, 10. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Анализ фобии пятилетнего мальчика // Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. – С. 39–122.

FREUD, S. (1909d). Notes upon a case of obsessional neurosis. // Standard Edition, 10. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1910d). The future prospects of psycho‑analytic therapy. // Standard Edition, 11. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1911c). Psycho‑analytic notes on an autobiographical account of a case of paranoia (Dementia Paranoides). // Standard Edition, 12. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1911e). The handling of dream‑interpretation in psycho‑analysis. // Standard Edition, 12. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1912b). The dynamics of transference. – Standard Edition, 12. // Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1912e). Recommendations to physicians practising psychoanalysis. // Standard Edition, 12. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1913c). On beginning the treatment (Further recommendations on the technique of psycho‑analysis, I). // Standard Edition, 12. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1913i). The disposition to obsessional neurosis. // Standard Edition, 12. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1914c). On narcissism: an introduction. // Standard Edition, 14. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1914g). Remembering, repeating and working‑through (Further recommendations on the technique of psycho‑analysis, II). // Standard Edition, 12. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1915a). Observations on transference‑love (Further recommendations on the technique of psycho‑analysis, III). // Standard Edition, 12. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1915с). Instincts and their vicissitudes. // Standard Edition, 14. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Влечения и их судьба // Фрейд 3. Основные психологические теории в психоанализе. М.; Пг.: ГИЗ, 1923. – С. 103–124.

FREUD, S. (1915f). A case of paranoia running counter to the psychoanalytic theory of the disease. // Standard Edition, 14. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1916d). Some character‑types met with in psycho‑analytic work. // Standard Edition, 14. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1916–1917). Introductory Lectures on Psycho‑Analysis. // Standard Edition, 15–16. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1989.

FREUD, S. (1918b [1914]). From the history of an infantile neurosis. // Standard Edition, 17. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1920g). Beyond the Pleasure Principle. – Standard Edition, 18. // Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: По ту сторону принципа удовольствия // Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. – С. 382–424.

FREUD, S. (1921с). Group Psychology and the Analysis of the Ego. // Standard Edition, 18. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Массовая психология и анализ человеческого «Я» // Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. М.: Прогресс, 1992. – С. 256–324.

FREUD, S. (1923b). The Ego and the Id. // Standard Edition, 19. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Я и Оно // Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. – С. 425–439.

FREUD, S. (1924с). The economic problem of masochism. // Standard Edition, 19. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1925d). An Autobiographical Study. // Standard Edition, 20. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1926d) Inhibitions, Symptoms and Anxiety. // Standard Edition, 20. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1926e). The Question of Lay Analysis. // Standard Edition, 20. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1931b). Female sexuality. // Standard Edition, 21. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1933a). New Introductory Lectures on Psycho‑Analysis. // Standard Edition, 22. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1989.

FREUD, S. (1937с). Analysis terminable and interminable. // Standard Edition, 23. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1937d). Construction in analysis. // Standard Edition, 23. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1939a). Moses and Monotheism. // Standard Edition, 23. – Lndn.: Hogarth Press. Рус. пер.: Человек Моисей и монотеистическая религия // Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М.: Ренессанс, 1992. – С. 135–256.

FREUD, S. (1940а [1938]). An Outline of Psycho‑Analysis. // Standard Edition, 23. – Lndn.: Hogarth Press.

FREUD, S. (1950a [1887–1902]). The Origins of Psycho‑Analysis. // Standard Edition, 1. – Lndn.: Hogarth Press.

FRIEDMAN, L. (1969). The therapeutic alliance // International Journal of Psycho‑Analysis, 50: 139–153.

FROMM‑REICHMANN, F. (1950). Principles of Intensive Psychotherapy. – Chicago: Chicago University Press.

FROSCH, J. (1967). Severe regressive states during analysis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 15, 491–507; 606–625.

FROSCH, J. (1983). The Psychotic Process. – N.Y.: International Universities Press.

GABBARD, G.O., HORWITZ, L., FRIESWYK, S., ALLEN, J.G., COLSON, D.B., NEWAOM, G., COYNE, L. (1988). The effect of therapist interventions on the therapeutic alliance with borderline patients // Journal of the American Psychoanalytic Association, 36, 657–727.

GEDO, J.E. (1979). Beyond Interpretation. – N.Y.: International Universities Press.

GERO, G. (1936). The construction of depression // International Journal of Psycho‑Analysis, 17: 423–461.

GERO, G. (1951). The concept of defense // Psychoanalytic Quarterly, 17, 565–578.

GERSTLEY, L., McLELLAN, A.T., ALTERMAN, A.I., WOODY, G.E., LUBORSKY, L., PROUT, M. (1989). Ability to form an alliance with the therapist: a possible marker of prognosis for patients with antisocial personality disorder // American Journal of Psychiatry, 146: 508–512.

GILL, H.S. (1988). Working through resistances of intrapsychic and environmental origins // International Journal of Psycho‑Analysis, 69: 535–550.

GILL, M.M. (1954). Psychoanalysis and exploratory psychotherapy // Journal of the American Psychoanalytic Association, 2, 771–797.

GILL, M.M. (1982). Analysis of Transference: Vol. 1. Theory and Technique. – N.Y.: International Universities Press.

GILLMAN, R.D. (1987). A child analyzes a dream // The Psychoanalytic Study of the Child, 42: 263–273.

GIOVACCHINI, P. (1987a). Treatment, holding environment and transitional space // Modem Psychoanalysis, 12: 151–162.

GITELSON, M. (1952). The emotional position of the analyst in the psychoanalytic situation // International Journal of Psycho‑Analysis, 33: 1–10.

GITELSON, M. (1954). Therapeutic problems in the analysis of the «normal» candidate // International Journal of Psycho‑Analysis, 35: 174–183.

GITELSON, M. (1962). The curative factors in psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 43: 194–205.

GLOVER, E. (1931). The therapeutic effect of inexact interpretation // International Journal of Psycho‑Analysis, 12: 397–411.

GLOVER, E. (1937). The theory of the therapeutic results of psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 18: 125.

GLOVER, E. (1955). The Technique of Psycho‑Analysis. – Lndn.: Bailliere, Tindall & Cox.

GRAY, P. (1990). The nature of therapeutic action in psychoanalysis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 38, 1083–1097.

GREENACRE, P. (1950). General problems of acting out // Psychoanalytic Quarterly, 19, 455–467.

GREENACRE, P. (1956). Re‑evaluation of the process of working through // International Journal of Psycho‑Analysis, 37: 439–444.

GREENACRE, P. (1968). The Psychoanalytic process, transference and acting out // Emotional Growth. – N.Y.: International Universities Press, 1971.

GREENBAUM, H. (1956). Combined psychoanalytic therapy with negative therapeutic reactions // A.H. Rifkin (Ed.), Schizophrenia in Psychoanalytic Office Practice. – N.Y.: Grune & Stratton.

GREENSON, R.R. (1965a). The working alliance and the transference neurosis // Psychoanalytic Quarterly, 34, 155–181.

GREENSON, R.R. (1965b). The problem of working through // M. Schur (Ed.), Drives, Affects, Behavior. – N.Y: International Universities Press.

GREENSON, R.R. (1966). Comment on Dr. Limentani’s paper // International Journal of Psycho‑Analysis, 47: 282–285.

GREENSON, R.R. (1967). The Technique and Practice of Psychoanalysis, Vol. 1. – N.Y.: International Universities Press. Рус. пер.: Гринсон P.P. Техника и практика психоанализа. Воронеж: НПО «Модэк», 1994.

GREENSON, R.R., WEXLER, М. (1969). The non‑transference relationship in the psychoanalytic situation // International Journal of Psycho‑Analysis, 50: 27–39.

GRINBERG, L. (1962). On a specific aspect of counterntransference due to the patient’s projective identification // International Journal of Psycho‑Analysis, 43: 436–440.

GRINBERG, L. (1968). On acting out and its role in the psychoanalytic process // International Journal of Psycho‑Analysis, 49: 171–178.

GRINBERG, L. (1987). Dreams and acting out // Psychoanalytic Quarterly, 56, 155–176.

GRUNERT, U. (1979). Die negative therapeutische Reaktion als Ausdruck einer Stoerung im Losloesungs – und Individuationsprozess // Psyche, 33, 1–29.

GUNDERSON, J.G. (1977). Characteristics of bordelines // P. Hartocollis (Ed.), Borderline Personality Disorders: The Concept, the Symptom, the Patient. – N.Y.: International Universities Press.

GUNDERSON, J.G. (1984). Borderline Personality Disorder. – Washington, DC: American Psychatric Press.

GUTHEIL, Т.G., HAVENS, L.L. (1979). The therapeutic alliance: contemporary meanings and confusions // International Review of Psychoanalysis, 6: 467–481.

HALPERT, E. (reporter) (1984). Panel: The value of extratransference interpretation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 32, 137–146.

HAMMETT, V.B.O. (1961). Delusional transference // American Journal of Psychotherapy, 15: 574–581.

HANLY, C. (1981). Narcissism, defence and the positive transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 63: 427–444.

HARLEY, M. (1971). The current status of transference neurosis in children // Journal of the American Psychoanalytic Association, 19, 26–40.

HARTMANN, H. (1939). Ego Psychology and the Problem of Adaptation. – Lndn.: Imago, 1958.

HARTMANN, H. (1944). Psychoanalysis and sociology // Essays on Ego and Psychology. – Lndn.: Hogarth Press, 1964.

HARTMANN, H. (1951). Technical implications of ego psychology // Psychoanalytic Quarterly, 20, 31–43.

HARTMANN, H. (1956). The development of the ego concept in Freud’s work // International Journal of Psycho‑Analysis, 37: 425–438.

HARTMANN, H. (1964). Essays on Ego Psychology. – Lndn.: Hogarth Press.

HATCHER, R.L. (1973). Insight and self‑observation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 21, 377–398.

HEIMANN, P. (1950). On counter‑transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 31: 81–84.

HEIMANN, P. (1960). Counter‑transference // British Journal of Medical Psychology, 33: 9–15.

HILL, D. (1968). Depression: disease, reaction or posture? // American Journal of Psychiatry, 125: 445–457.

HINSHELWOOD, R.D. (1989). A Dictionary of Kleinian Thought. – Lndn: Free Association Books.

HINSIE, L.E., CAMPBELL, R.J. (1970). Psychiatric Dictionary (4th edition). – Lndn: Oxford University Press.

HOFFER, W. (1956). Transference and transference neurosis // International Journal of Psycho‑Analysis, 37: 377–379.

HOLDER, A. (1970). Conceptual problems of acting out in children // Journal of Child Psychotherapy, 2: 5–22.

HOKNEY, К. (1936). The problem of the negative therapeutic reaction / / Psychoanalytic Quarterly, 5, 29–44.

HOROWITZ, M.H. (1987). Some notes on insight and its failures // Psychoanalytic Quarterly, 56, 177–198.

INFANTE, J.A. (1976). Acting out: a clinical reappraisal // Bulletin of the Menninger Clinic, 40: 315–324.

ISAAKS, S. (1939). Criteria for interpretation // International Journal of Psycho‑Analysis, 20: 148–160.

IVIMEY, M. (1948). Negative therapeutic reaction // American Journal of Psychoanalysis, 8: 24–33.

JACOBS, T.J. (1973). Posture, gesture, and movement in the analysis: cues to interpretation and countertransference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 21, 77–92.

JACOBS, T.J. (1983). The analyst and the patient’s object world: notes on an aspect of countertransference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 31, 619–642.

JACOBS, T.J. (1986). On countertransference enactments // Journal of the American Psychoanalytic Association, 34, 289–307.

JACOBS, T.J. (1987). Notes on the unknowable: analytic secrets and the transference neurosis // Psychoanalytic Inquiry, 7, 485–509.

JASPERS, K. (1913). Allgemeine Psychopathologie. – Berlin: Springer Verlag.

JOFFE, W.G., SANDLER, J. (1965). Notes on pain, depression and individuation // Psychoanalytic Study of the Child, 20: 394–424.

JOFFE, W.G., SANDLER, J. (1967). On the concept of pain, with special reference to depression and psychogenic pain // Journal of Psychosomatic Research, 11: 69–75.

JONES, E. (1955). Sigmund Freud: Life and Work, Vol. 2. – N.Y.: Basic Books.

JOSEPH, B. (1985). Transference: the total situation // International Journal of Psycho‑Analysis, 66: 447–454.

JOSEPH, B. (1987). Projective identification: clinical aspects // J. Sandier (Ed.), Projection, Identification, Projective Identification. – Madison CT: International Universities Press.

JUNG, C.G. (1907). Ueber die Psychologic der Dementia Praecox: Ein Versuch, Halle A.S. // Collected Works, Vol. 3. – Lndn: Routledge & Kegan Paul, 1960.

KANZER, M. (1981). Freud's «analytic pact»: the standard therapeutic alliance // Journal of the American Psychoanalytic Association, 29, 69–87.

KAPLAN, A. (1964). The Conduct of Inquiry. – San Francisco: Chandler Publishing Co.

KEMPER, W.W. (1966). Transference and countertransference as a functional unit: Official Report on Pan‑American Congress for Psycho‑Analysis.

KENNEDY, H. (1979). The role of insight in child analysis: a developmental viewpoint // Journal of the American Psychoanalytic Association, 27 (supplement), 9–28.

KEPECS, J.G. (1966). Theories of transference neurosis // Psychoanalytic Quarterly, 35, 497–521.

KERNBERG, O.F. (1965). Notes on countertransference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 13, 38–56.

KERNBERG, O.F. (1967). Borderline personality organisation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 15, 641–685.

KERNBERG, O.F. (1975). Borderline Conditions and Pathological Narcissism. – N.Y.: Jason Aronson.

KERNBERG, O.F. (1976a). Object Relations Theory and Clinical Psychoanalysis. – N.Y.: Jason Aronson.

KERNBERG, O.F. (1976b). Technical considerations in the treatment of borderline personality organisation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 24, 795–829.

KERNBERG, O.F. (1980a). Character structure and analyzability // Bulletin of the Association of Psychoanalytic Medicine, 19: 87–96.

KERNBERG, O.F. (1980b). Internal World and External Reality. – N.Y.: Jason Aronson.

KERNBERG, O.F. (1985). Object relations theory and character analysis // H.P. Blum (Ed.), Defense and Resistance. – N.Y.: International Universities Press.

KERNBERG, O.F. (1987). An ego psychology‑object relations theory approach to the transference // Psychoanalytic Quarterly, 56, 197–221.

KERNBERG, O.F. (1988). Object relations theory in clinical practice // Psychoanalytic Quarterly, 57, 481–504.

KERZ‑RUEHLING, I. (1986). Freuds Theorie der Einsicht // Psyche, 40: 97–123.

KHAN, M.M.R. (1960). Regression and integration in the analytic setting // International Journal of Psycho‑Analysis, 41: 130–146.

KHAN, M.M.R. (1963). Silence as communication // Bulletin of the Menninger Clinic, 27: 300–317.

KHAN, M.M.R. (1972). Dread of surrender to resourceless dependence in the analytic situation // International Journal of Psycho‑Analysis, 53: 225–230.

KING, P. (1974). Notes on the psychoanalysis of older patients. Reappraisal of the potentialities for change during the second half of life // Journal of Analytical Psychology, 19: 22–37.

KLAUBER, J. (1972). On the relationship of transference and interpretation in psychoanalytic therapy // International Journal of Psycho‑Analysis, 53: 385–391.

KLAUBER, J. (1980). Formulating interpretation in clinical psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 61: 195–202.

KIAUBER, J. (1981). Difficulties in the Analytic Encounter. – N.Y.: Jason Aronson. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1986.]

KLEIN, M. (1932). The Psycho‑Analysis of Children. – Lndn.: Hogarth Press.

KLEIN, M. (1946). Notes on some schizoid mechanism // M. Klein, P. Heiman, S. Isaacs, & J. Riviere (Eds.), Developments in Psycho‑Analysis. – Lndn.: Hogarth Press, 1952. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1989.]

KLEIN, M. (1948). Contributions to Psycho‑Analysis. – Lndn.: Hogarth Press.

KLEIN, M. (1957). Envy and gratitude // Envy and Gratitude and Other works, 1946–1963. – Lndn.: Hogarth Press, 1975.

KLUEWER, R. (1983). Agieren und Mitagieren // Psyche, 37: 828–840.

KNIGHT, R.P. (1940). Introjection, projection and identification // Psychoanalytic Quarterly, 9, 334–341.

KNIGHT, R.P. (1953). Borderline states // Bulletin of the Menninger Clinic, 17: 1–12.

KOEHLER, W. (1925). The Mentality of Apes. – N.Y.: Harcourt Brace & World Inc. Рус, пер.: Келер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян. М.: Изд‑во Комм. академии, 1930.

KOHUT, Н. (1966). Forms and transformations of narcissism // P. Ornstein (Ed.), The Search for the Self. – N.Y.: International Universities Press.

KOHUT, H. (1968). The psychoanalytic treatment of narcistic personality disorders. Outline of a systematic approach // The Psychoanalytic Study of the Child, 23: 86–113.

KOHUT, H. (1971). The Analysis of the Self. – N.Y.: International Universities Press.

KOHUT, H. (1977). The Restoration of the Self. – N.Y.: International Universities Press.

KOHUT, H. (1984). How Does Analysis Cure? – Chicago: University of Chicago Press.

KRAEPELIN, E. (1906). Lectures on Clinical Psychiatry – N.Y.: Hafner, 1969.

KRAMER, M.K. (1959). On the continuation of the analytic process after psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 40: 17–25.

KRIS, E. (1951). Ego psychology and interpretation in psychoanalytic therapy // Psychoanalytic Quarterly, 20, 15–29.

KRIS, E. (1952). Explorations in Art. – N.Y.: International Universities Press.

KRIS, E. (1956a). The recovery of childhood memories in psychoanalysis // The Psychoanalytic Study of the Child, 11: 54–88.

KRIS, E. (1956b). On some vicissitudes of insight in psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 37: 445–455.

KUBIE, L.S. (1950). Practical and Theoretical Aspects of Psychoanalysis – N.Y.: International Universities Press.

LAMPL‑DE GROOT, J. (1967). On obstacles standing in the way of psycho‑analytic cure // The Psychoanalytic Study of the Child, 22: 20–35.

LANGS, R.J. (1975). The therapeutic relationship and deviations in technique // International Journal of Psychoanalytic Psychotherapy, 4: 106–141.

LANGS, R J. (1976). The Therapeutic Interaction, Vols. 1 and 2. – N.Y.: Jason Aronson.

LANGS, R. J. (1978). The adaptational‑interactional dimension of counter‑transference // Contemporary Psychoanalysis, 14: 502–533.

LAPLANCHE, J., PONTALIS, J.B. (1973). The Language of Psychoanalysis. – Lndn.: Hogarth Press. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1988.]

LASKY, R. (1989). Some determinants of the male analyst's capacity to identify witn female patients // International Journal of Psycho‑Analysis, 70: 405–418.

LEIDER, R.J. (reporter) (1984). Panel: The neutrality of the analyst in the analytic situation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 32, 573–585.

LEITES, N. (1977). Transference interpretations only? // International Journal of Psycho‑Analysis, 58: 275–287.

LESTER, E.P. (1985). The female analyst and the erotized transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 66: 283–293.

LEVY, J. (1982). A particular kind of negative therapeutic reaction based on Freud’s «borrowed guilt» // International Journal of Psycho‑Analysis, 63: 361–368.

LEWIN, B. (1950). The Psychoanalysis of Elation – N.Y.: W.W. Norton.

LEWIN, B. (1961). Reflections on depression // Psychoanalytic Study of the Child, 16: 321–331.

LIDZ, Т., FLECK, S., CORNELISON, A. (Eds.) (1965) Schizophrenia and the Family. – N.Y.: International Universities Press.

LIMENTANI, A. (1966). A re‑evaluation of acting out in relation to working through // International Journal of Psycho‑Analysis, 47: 274–282.

LIMENTANI, A. (1981). On some positive aspects of the negative therapeutic reaction // International Journal of Psycho‑Analysis, 62: 379–390.

LIPTON, S.D. (1977). Clinical observations on resistance to the transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 58: 463–472.

LITTLE, M. (1951). Countertransference and the patients respose to it // International Journal of Psycho‑Analysis, 32: 32–40.

LITTLE, M. (1958). On delusional transference (transference psychosis) // International Journal of Psycho‑Analysis, 39: 134–138.

LITTLE, M. (1960a). On basic unity // International Journal of Psycho‑Analysis, 41: 377–384.

LITTLE, M. (1960b). Countertransference // British Journal of Medical Psychology, 33: 39–31.

LITTLE, M. (1966) Transference in borderline states // International Journal of Psycho‑Analysis, 47: 476–485.

LOEWALD, H.W. (1960). On the therapeutic action of psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 41: 16–33.

LOEWALD, H.W. (1972). Freud’s conception of the negative therapeutic reaction with comments on instinct theory // Journal of the American Psychoanalytic Association, 20, 235–245.

LOEWALD, H.W. (1974). Current status of the concept of infantile neurosis: discussion // The Psychoanalytic Study of the Child, 29: 183–190.

LOEWALD, H.W. (1979). Reflections of the psychoanalytic process and its therapeutic potential // The Psychoanalytic Study of the Child, 34: 155–168.

LOEWALD, H.W. (1986). Transference‑countertransference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 34, 275–287.

LOEWENSTEIN, R.M. (1951). The problem of interpretation // Psychoanalytic Quarterly, 20, 1–14.

LOEWENSTEIN, R.M. (1954). Some remarks on defences, autonomous ego and psychoanalytic technique // International Journal of Psycho‑Analysis, 35: 188–193.

LOEWENSTEIN, R.M. (1969). Developments in the theory of transference in the last fifty years // International Journal of Psycho‑Analysis, 50: 583–588.

LONDON, N.J. (1987). Discussion: in defense of the transference neurosis concept: a process and interactional definition // Psychoanalytic Inquiry, 7, 587–598.

LORAND, S. (1958). Resistance // Psychoanalytic Quarterly, 27, 462–464.

MAHLER, M.S. (1968). On Human Symbiosis and the Vicissitudes of Individuation, Vol. 1. – N.Y.: International Universities Press.

MAHLER, M.S.. PINE, F., BERGMAN, A. (1975). The Psychological Birth of the Human Infant: Symbiosis and Individuation. – N.Y.: Basic Books. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1986.]

MAIN, T.F. (1957). The ailment // British Journal of Medical Psychology, 30: 129–145.

MAIN, T.F. (1989). The Ailment and Other Psychoanalytic Essays. – Lndn.: Free Association Books.

MANGHAM, C.A. (1981). Insight: pleasurable affects associated with insight and their origins in infancy // The Psychoanalytic Study of the Child, 36: 271–277.

MARTIN, A.R. (1952). The dynamics of insight // American Journal of Psychoanalysis, 12: 24–38.

MASTERSON, J. (1972). Treatment of the Borderline Adolescent. A Developmental Approach. – N.Y.: Wiley‑Interscience.

MASTERSON, J. (1976). Psychotherapy of the Borderline Adult. A Developmental Approach. – N.Y.: Brunner/Mazel.

MASTERSON, J. (1978). New Perspectives on Psychotherapy of the Borderline Adult. – N.Y.: Brunner/Mazel.

McDOUGALL, J. (1978). Primitive communication and the use of countertransference // Contemporary Psychoanalysis, 14: 173–209.

McLAUGHLIN, J.T. (1981). Transference, psychic reality and countertransference // Psychoanalytic Quarterly, 50, 639–664.

McLAUGHLIN, J.T. (1983). Some observations on the application of frame theory to the psychoanalytic situation and process // Psychoanalytic Quarterly, 52, 167–179.

MEISSNER, W.W. (1978). Theoretical assumptions of concepts of the borderline personality // Journal of the American Psychoanalytic Association, 26, 559–598.

MELTZER, D. (1967). The Psychoanalytical Process. – Lndn: Heinemann.

MENNINGER, R. (1958). Theory of Psychoanalytic Technique. – N.Y.: Basic Books.

MICHELS, R. (1986). Oedipus and insight // Psychoanalytic Quarterly, 55, 599–617.

MISHLER, E.G., WAXLER, N.E. (1966). Family interaction patterns and schizophrenia: a review of current theories // International Journal of Psychiatry, 2: 375–413.

MITSCHERLICH‑NIELSEN, M. (1968). Contribution to symposium on acting out // International Journal of Psycho‑Analysis, 49: 188–192.

MODELL, A.H. (1984). Psychoanalysis in a New Context. – N.Y.: International Universities Press.

MODELL, A.H. (1988). The centrality of the psychoanalytic setting and the changing aims of treatment // Psychoanalytic Quarterly, 57, 577–596.

MODELL, A.H. (1989). The psychoanalytic setting as a container of multiple levels of reality: a perspective of the theory of psychoanalytic treatment // Psychoanalytic Inquiry, 9, 67–87.

MOELLER, M.L. (1977a). Zur Theorie der Gegenuebertragung // Psyche, 31: 142–166.

MOELLER, M.L. (1977b). Self and object in countertransference // International Journal of Psycho‑Analysis, 58: 365–374.

MONEY‑KYRLE, RE. (1956). Normal counter‑transference and some of its deviations // International Journal of Psycho‑Analysis, 37: 360–366.

MOORE, B.E., FINE, B.D. (1967). A Glossary of Psychoanalytic Terms and Concepts. – N.Y.: American Psychoanalytic Association.

MOORE, B.E., FINE, B.D. (1990). Psychoanalytic Terms and Concepts. – New Haven, CT: The American Psychoanalytic Association and Yale University Press.

MORGENTHALER, F. (1978). Technik. Zur Dialektik der psychoanalytischer Praxis. – Frankfurt: Syndicat.

MUSLIN, H. (1986). On working through in self psychology // A. Goldberg (Ed.), Progress in Self Psychology, Vol.2. – N.Y.: International Universities Press.

MYERSON, P.A. (1960). Awareness and stress: post‑psychoanalytic utilization of insight // International Journal of Psycho‑Analysis, 41: 147–156.

MYERSON, P.A. (1963). Assimilation of unconscious material // International Journal of Psycho‑Analysis, 44: 317–327.

MYERSON, P.A. (1965). Modes of insight // Journal of the American Psychoanalytic Association, 13, 771–792.

NAIMAN, J. (reporter) (1976). Panel: The fundamental of psychic changes in clinical practice // International Journal of Psycho‑Analysis, 57: 411–418.

NEUBAUER, P.B. (1979). The role of insight in psychoanalysis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 27 (supplement), 29–40.

NOVEY, S. (1962). The principle of «working through» in psychoanalysis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 10, 658–676.

NOVEY, S. (1968). The Second Look. Baltimore, MD: Johns Hopkins Press.

NOVICK, J. (1970). The vicissitudes of the «working alliance» in the analysis of a latency girl // The Psychoanalytic Study of the Child, 25: 231–256.

NOVICK, J. (1980). Negative therapeutic motivation and negative therapeutic alliance // The Psychoanalytic Study of the Child, 35: 299–320.

NUNBERG, H. (1920). The course of the libidinal conflict in a case of schizophrenia // Practice and Theory of Psycho‑Analysis. – N.Y.: International Universities Press.

NUNBERG, H. (1951). Transference and reality // International Journal of Psycho‑Analysis, 32: 1–9.

OFFENKRANTZ, W., TOBIN, A. (1978). Problems of the therapeutic alliance: analysis with simultaneous therapeutic and research goals // International Review of Psycho‑Analysis, 5: 217–230.

OGDEN, Т.Н. (1983). The concept of internal object relations // International Journal of Psycho‑Analysis, 64: 227–241.

OLINICK, S.L. (1954). Some considerations of the use of questioning as a psychoanalytic techniqie // Journal of the American Psychoanalytic Association, 2, 57–66.

OLINICK, S.L. (1964). The negative therapeutic reaction // International Journal of Psycho‑Analysis, 45: 540–548.

OLINICK, S.L. (reporter) (1970). Panel: Negative therapeutic reaction // Journal of the American Psychoanalytic Association, 18, 665–672.

OLINICK, S.L. (1978). The negative therapeutic reaction: a retrospective fifteen years later // Journal of the Philadelphia Association for Psychoanalysis, 5: 165–176.

OLINICK, S.L., POLAND, W.S., GRIGG, K.A., GRANATIR, W.L. (1973). The psychoanalytic work ego: process and interpretation // International Journal of Psycho‑Analysis, 54: 143–151.

ORNSTEIN, P., ORNSTEIN, A. (1980). Formulating interpretations in clinical psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 61: 203–211.

ORR, D.W. (1954). Transference and countertransference: a historical survey // Journal of the American Psychoanalytic Association, 2, 621–670.

O’SHAUGHNESSY, E. (1983). Words and working through // International Journal of Psycho‑Analysis, 64: 281–289.

PARKIN, A. (1981). Repetition, mourning and working through // International Journal of Psycho‑Analysis, 62: 271–281.

PERSON, E. (1983). Women in therapy: therapist gender as a variable // International Review of Psychoanalysis, 10: 193–204.

PERSON, E. (1985). The erotic transference in women and men: differences and consequences // Journal of the American Academy of Psychoanalysis, 13, 159–166.

PICK, I.B. (1985). Working through in the countertransference // International Journal of Psycho‑Analysis, 66: 157–166.

POLAND, W.S. (1988). Insight and the analytic dyad // Psychoanalytic Quarterly, 57, 341–369.

PRESSMAN, M. (1969a). The cognitive function of the ego in psychoanalysis: I. The search for insight // International Journal of Psycho‑Analysis, 50: 187–196.

PRESSMAN, M. (1969b) The cognitive function of the ego in psychoanalysis: II. Repression, incognizance and insight formation // International Journal of Psycho‑Analysis, 50: 583–588.

RACKER, H. (1953). A contribution to the problem of countertransference // International Journal of Psycho‑Analysis, 34: 313–324.

RACKER, H. (1957). The meanings and uses of countertransference // Psychoanalytic Quarterly, 26, 303–357.

RACKER, H. (1968). Transference and Countertransference. – N.Y.: International Universities Press. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1986.]

RANGELL, L. (1955). On the psychoanalytic theory of anxiety // Journal of the American Psychoanalytic Association, 3, 389–414.

RANGELL, L. (1968). A point of view on acting out // International Journal of Psycho‑Analysis, 49: 195–201.

RANGELL, L. (1981). From insight to change // Journal of the American Psychoanalytic Association, 29, 119–141.

RANGELL, L. (1985). Defense and resistance in psychoanalysis and life // H.P. Blum (Ed.), Defense and Resistance. – N.Y.: International Universities Press.

RAPAPORT, D. (1959). A historical survey of ego psychology // E. Erikson, Identity and the Life Cycle – N.Y.: International Universities Press.

RAPAPORT, E.A. (1956). The management of an erotized transference // Psychoanalytic Quarterly, 25, 515–529.

REED, G.S. (1987). Scientific and polemical aspects of the term «transference neurosis» in psychoanalysis // Psychoanalytic Inquiry, 7, 465–483.

REED, G.S. (1990). A reconsideration of the concept of transference neurosis // International Journal of Psycho‑Analysis, 71: 205–217.

REICH, A. (1951). On countertransference // International Journal of Psycho‑Analysis, 32: 25–31.

REICH, A. (1960). Further remarks on countertransference // International Journal of Psycho‑Analysis, 41: 389–395.

REICH, W. (1928). On character analysis // R. Fliess (Ed.), The Psycho‑Analytic Reader. – Lndn.: Hogarth Press, 1950.

REICH, W. (1929). The genital character and the neurottic character // R. Fliess (Ed.), The Psycho‑Analytic Reader. – Lndn.: Hogarth Press, 1950.

REICH, W. (1933). Charakteranalyse. – Vienna: private publication. REICH, W. (1934). Psychischer Kontakt und vegetative Stroemung. – Copenhagen: Sexpol Verlag.

REID, J.R., FINESINGER, J.E. (1952). The role of insight in psychotherapy // American Journal of Psychiatry, 108: 726–734.

REIDER, N. (1957). Transference psychosis // Journal of the Hillside Hospital, 6: 131–149.

REXFORD, E. (1966). A survey of the literature // E. Rexford (Ed.), Developmental Approach to Problems of Acting Out. Monographs of the American Academy of Child Psychiatry, No. 1.

RICHFIELD, J. (1954). An analysis of the concept of insight // Psychoanalytic Quarterly, 23, 390–408.

RINSLEY, D.B. (1977). An object relations view of borderline personality // P. Hartocollis (Ed.), Borderline Personality Disorders: The Concept, the Syndrome, the Patient. – N.Y.: International Universities Press.

RINSLEY, D.B. (1978). Borderline psychopathology: a review of aetiology, dynamics and treatment // International Review of Psycho‑Analysis, 5: 45–54.

RIVIERE, J. (1936). A contribution to the analysis of the negative therapeutic reaction // International Journal of Psycho‑Analysis, 17: 304–320.

ROMM, M. (1957). Transient psychotic episodes during psychoanalysis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 5, 325–341.

ROSEN, J. (1946). A method of resolving acute catatonic excitement // Psychiatric Quarterly, 20, 183–198.

ROSEN, J. (1965). The concept of «acting in» // L. Abt & S. Weissman (Eds.), Acting Out: Theoretical and Clinical Aspects. – N.Y.: Grune & Stratton.

ROSENFELD, H.A. (1952). Transference phenomena and transference analysis in an acute catatonic schizophrenic patient // International Journal of Psycho‑Analysis, 33: 457–464.

ROSENFELD, H.A. (1954). Considerations regarding the psychoanalytic approach to acute and chronic schizophrenia // International Journal of Psycho‑Analysis, 35: 135–140.

ROSENFELD, H.A. (1965a). Psychotic States: A Psychoanalytic Approach. – Lndn.: Hogarth Press.

ROSENFELD, H.A. (1965b). An investigation into the need of neurotic and psychotic patients to act out during analysis // Psychotic States: A Psychoanalytic Approach. – Lndn.: Hogarth Press, 1952. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1986.]

ROSENFELD, Н. A. (1968). Negative therapeutic reaction – Unpublished paper.

ROSENFELD, H. A. (1969). On the treatment of psychotic states by psychoanalysis: an historical approach // International Journal of Psycho‑Analysis, 50: 615–631.

ROSENFELD, H.A. (1971). A classical approach to the psychoanalytic theory of the life and death instincts: an investigation into the aggressive aspects of narcissism // International Journal of Psycho‑Analysis, 52: 169–178.

ROSENFELD, H.A. (1972). A critical appreciation of James Strachey’s paper on the nature of the therapeutic action of psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 53: 455–461.

ROSENFELD, H.A. (1975). Negative therapeutic reaction // P. Giovacchini (Ed.), Tactics and Technique in Psychoanalytic Therapy, Vol. 2. – N.Y.: Jason Aronson.

ROTHSTEIN, A. (reporter) (1983). Panel: Interpretation: Toward a contemporary understanding of the term // Journal of the American Psychoanalytic Association, 31, 237–245.

ROUSSILLON, R. (1985). La reaction therapeutique negative du protiste au jeu de construction // Revue francaise de psychoanalyse, 49: 597–621.

RYCROFT, C. (1958). An enquiry into the function of words in the psycholanalytical situation // International Journal of Psycho‑Analysis, 39: 408–415.

RYCROFT, C. (1968). A Critical Dictionary of Psychoanalysis. – Lndn.: Thomas Nelson.

RYCROFT, C. (1985). Psychoanalysis and Beyond. – Lndn.: Chatto & Windus.

SALZMAN, L. (1960). The negative therapeutic reaction // J.H. Masserman (Ed.), Science and Psychoanalysis, Vol. 3. – N.Y.: Giune & Stratton. – Pp. 303–313.

SANDLER, J. (1959). On the repetition of early childhood relationships // J. Sandier (Ed.), From Safety to Superego. – N.Y.: Guilford Press, 1987. Lndn: Karnac Books, 1987.

SANDLER, J. (1960a). The background of safety // J. Sandier (Ed.), From Safety to Superego. – N.Y.: Guilford Press, 1987. Lndn: Karnac Books, 1987.

SANDLER, J. (1960b). On the concept of superego // J. Sandier (Ed.), From Safety to Superego. – N.Y.: Guilford Press, 1987. Lndn: Karnac Books, 1987.

SANDLER, J. (1968). Psychoanalysis: an introductory survey // W.G. Joffe (Ed.), What is Psychoanalysis? – Lndn.: Bailliere, Tindall & Cassel.

SANDLER, J. (1969). On the Communication of Psychoanalytic Thought. – Leiden: University Press.

SANDLER, J. (1976). Countertransference and role‑responsiveness // International Journal of Psycho‑Analysis, 3: 43–47.

SANDLER, J. (1983). Reflections on some relations between psychoanalytic concepts and psychoanalytic practice // International Journal of Psycho‑Analysis, 64: 35–45.

SANDLER, J. (Ed.) (1987). Projection, Identification, Projective Identification. – Madison CT: International Universities Press. Lndn: Karnac Books, 1987.

SANDLER, J. (1988). Psychoanalytic technique and «Analysis terminable and interminable» // International Journal of Psycho‑Analysis, 69: 335–345.

SANDLER, J. (1990a). Internal objects and internal object relationships // Psychoanalytic Inquiry, 10, 163–181.

SANDLER, J. (1990b). Internal object relations // Journal of the American Psychoanalytic Association, 38, 859–880.

SANDLER, J., DARE, C., HOLDER, A. (1970a). Basic psychoanalytic concepts: I. The extension of clinical concepts outside the psychoanalytic situation // British Journal of Psychiatry, 116: 551–554.

SANDLER, J., DARE, C., HOLDER, A. (1970b). Basic psychoanalytic concepts: III. Transference // British Journal of Psychiatry, 116: 667–672.

SANDLER, J., DARE, C., HOLDER, A. (1970c). Basic psychoanalytic concepts: VIII. Special forms of transference // British Journal of Psychiatry, 117: 561–568.

SANDLER, J., DARE, C., HOLDER, A. (1970d). Basic psychoanalytic concepts: IX. Working through // British Journal of Psychiatry, 117: 617–621.

SANDLER, J., DARE, C., HOLDER, A. (1971). Basic psychoanalytic concepts: X. Interpretations and other interventions // British Journal of Psychiatry, 118: 53–59.

SANDLER, J., DARE, C., HOLDER, A. (1973). The Patient and the Analyst (first edition). – N.Y.: International Universities Press. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1979.]

SANDLER, J., FREUD, A. (1985). The Analysis of Defense – N.Y.: International Universities Press.

SANDLER, J., HOLDER, A., DARE, C. (1970a). Basic psychoanalytic concepts: II. The treatment alliance // British Journal of Psychiatry, 11: 555–558.

SANDLER, J., HOLDER, A., DARE, C. (1970b). Basic psychoanalytic concepts: IV. Counter‑transference // British Journal of Psychiatry, 117: 83–88.

SANDLER, J., HOLDER, A, DARE, С. (1970с). Basic psychoanalytic concepts: V. Resistance // British Journal of Psychiatry, 117: 215–221.

SANDLER, J., HOLDER, A., DARE, C. (1970d). Basic psychoanalytic concepts: VI. Acting out // British Journal of Psychiatry, 117: 329–334.

SANDLER, J., HOLDER, A., DARE, C. (1970e). Basic psychoanalytic concepts: VII. The negative therapeutic reaction // British Journal of Psychiatry, 117: 431–435.

SANDLER, J., HOLDER, A., MEERS, D. (1963). The ego ideal and the ideal self // The Psychoanalytic Study of the Child, 18: 139–158.

SANDLER, J., HOLDER, A., KAWENOKA, M., KENNEDY, H. E., NEURATH, L. (1969). Notes on some theoretical and clinical aspects of transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 50: 633–645.

SANDLER, J., JOFFE, W. G. (1968). Psychoanalytic psychology and learning theory // J. Sandier (Ed.), From Safety to Superego. – N.Y.: Guilford Press, 1987. Lndn: Karnac Books, 1987.

SANDLER, J., JOFFE, W.G. (1969). Toward a basic psychoanalytic model // J. Sandier (Ed.), From Safety to Superego. – N.Y.: Guilford Press, 1987. Lndn: Kamac Books, 1987.

SANDLER, J., JOFFE, W.G. (1970). Discussion of towards a basic psychoanalytical model // International Journal of Psycho‑Analysis, 51: 183–193.

SANDLER, J., KENNEDY, H., TYSON, R.L. (1980). The Technique of Child Analysis: Discussions with Anna Freud. – Cambridge, MA: Harward University Press. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1990.]

SANDLER, J., SANDLER, A‑M, (1984). The past unconscious, the present unconscious, and interpretation of the transference // Psychoanalytic Inquiry, 4, 367–399.

SAUL, L.J. (1962). The erotic transference // Psychoanalytic Quarterly, 31, 54–61.

SAUSSURE, J de. (1979). Narcissistic elements in the negative therapeutic reaction // Paper to 3rd Conference of the European Psycho‑Analytical Federation. – Lndn.

SCHAFER, R. (1976). A New Language for Psychoanalysis. – New Haven, CT; Lndn.: Yale University Press.

SCHAFER, R. (1977). The interpretation of transference and the conditions for loving // Journal of the American Psychoanalytic Association, 25, 335–362.

SCHAFER, R, (1979). The appreciative analytic attitude and the construction of multiple histories // Psychoanalysis and Contemporary Thought, 2: 13–24.

SCHAFER, R. (1980). Narration in psychoanalytic dialogue // Critical Inquiry, 7: 29–53.

SCHAFER, R. (1983). The Analytic Attitude. – N.Y.: Basic Books.

SCHMALE, H.T. (1966). Working through [panel report] // Journal of the American Psychoanalytic Association, 14, 172–182.

SCHON, D.A. (1963). The Displacement of Concepts. – Lndn: Tavistock.

SCHOWALTER, J.E. (1976). Therapeutic alliance and the role of speech in child analysis // Psychoanalytic Study of the Child, 31: 415–436.

SEARLES, H.F. (1961). Phases of patient‑therapist interaction in the psychotherapy of chronic schizophrenia // British Journal of Medical Psychology, 34: 160–193.

SEARLES, H.F. (1963). Transference psychosis in the psychotherapy of chronic schizophrenia // International Journal of Psycho‑Analysis, 44: 249–281.

SEDLER, M. J. (1983). Freud's concept of working through // Psychoanalytic Quarterly, 52, 73–98.

SEGAL, H. (1962). The curative factors in psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 43: 212–217.

SEGAL. H. (1964). Introduction to the Work of Melanie Klein. – Lndn: Heinemann. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1988.]

SEGAL, H. (1981). Melanie Klein’s technique // The Work of Hanna Segal. A Kleinian Approach to Clinical Practice. – N.Y.: Jason Aronson. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1986.]

SEGAL. H. (1977). Countertransference // International Journal of Psychoanalytic Psychotherapy, 6: 31–37.

SEGAL, H. (1983). Some clinical implications of Melanie Klein’s work // International Journal of Psycho‑Analysis, 64: 269–280.

SEGAL, H., BRITTON, R. (1981). Interpretation and primitive psychic processes: a Kleinian view // Psychoanalytic Inquiry, 1, 267–277.

SHANE, M. (1979). The developmental approach to «working through» in the analytic process // International Journal of Psycho‑Analysis, 60: 375–382.

SHAPIRO, E.R.. SHAPIRO, R.L., ZINNER, J., BERKOWITZ, D.A. (1977). The borderline ego and the working alliance: indications for family and individual treatment in adolescence // International Journal of Psycho‑Analysis, 58: 77–87.

SHARPE, E.F. (1947). The psycho‑analyst // International Journal of Psycho‑Analysis, 28: 1–6.

SILVERBERG, W.V. (1955). Acting out versus insight: a problem in psychoanalytic technique // Psychoanalytic Quarterly, 24, 527–544.

SILVERMAN, M.A. (1985). Countertransference and the myth of the perfectly analyzed analyst // Psychoanalytic Quarterly, 54, 175–199.

SODRE, I. (1990). Treatment alliances: therapeutic and anti‑therapeutic // Paper to Weekend Conference for English‑speaking Members of European Societies. – Lndn.

SPENCE, D.P. (1982). Narrative Truth and Historical Truth. – N.Y.: Norton.

SPENCE, D.P. (1986). When interpretation masquerades as explanation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 34, 3–22.

SPILL1US, E. (1979). Clinical reflections on the negative therapeutic reaction // Paper to 3rd Conference of the European Psycho‑Analytical Federation. – Lndn.

SPILLIUS, E. (1983). Some developments from the work of Melanie Klein // International Journal of Psycho‑Analysis, 64: 321–332.

SPILLIUS, E.B. (1988). Melanie Klein Today: Vol. 2, Mainly Practice. – Lndn.: Routledge.

SPITZ, R. (1956). Countertransference: comments on its varying role in the analytic situation // Journal of the American Psychoanalytic Association, 4, 256–265.

SPRUIELL, V. (1983). The rules and frames of the psychoanalytic situation // Psychoanalytic Quarterly, 52, 1–33.

STERBA, R. (1934). The fate of the ego in analytic therapy // International Journal of Psycho‑Analysis, 15: 117–126.

STERBA, R. (1940). The dynamics of the dissolution of the transference resistance // Psychoanalytic Quarterly, 9, 363–379.

STERBA, R.F. (1953). Clinical and therapeutic aspects of character resistance // Psychoanalytic Quarterly, 22, 1–20.

STERN, A. (1924). On the Countertransference in psychoanalysis // Psychoanalytic Review, 11, 166–174.

STERN, D. (1985). The Interpersonal World of the Infant. – N.Y.: Basic Books.

STEWART, W.A. (1963). An inquiry into the concept of working through // Journal of the American Psychoanalytic Association, 11, 474–499.

STONE, L. (1961). The Psychoanalytic Situation. – N.Y.: International Universities Press.

STONE, L. (1967). The psychoanalytic situation and transference: postscript to an earlier communication // Journal of the American Psychoanalytic Association, 15, 3–58.

STONE, L. (1973). On resistance to the psychoanalytic process: some thoughts on its nature and motivation // B.B. Rubenstein (Ed.). Psychoanalysis and Contemporary Science, Vol. 2. – N.Y.: Macmillan.

STONE, M. (1980). The Borderline Syndromes. – N.Y.: McGraw‑Hill.

STRACHEY, J. (1934). The nature of the therapeutic action of psychoanalysis // International Journal of Psycho‑Analysis, 15: 127–159.

STRUPP, H.H. (1960). Psychotherapists in Action. – N.Y.: Grune & Stratum.

SULLIVAN, H.S. (1931). The modified psycho‑analytic treatment of schizophrenia // American Journal of Psychiatry, 11: 519–540.

SWARTZ, J. (1967). The erotized transference and other transference problems // Psychoanalytic Forum, 3, 307–318.

SZASZ, T.S. (1963). The concept of transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 44: 432–443.

TARACHOW, S. (1963). An Introduction to Psychotherapy – N.Y.: International Universities Press.

TARTAKOFF, H.H. (1956). Recent books on psychoanalytic technique: a comparative study // Journal of the American Psychoanalytic Association, 4, 318–343.

THOMAE, H. (1984). Der Beitrag des Psychoanalytikers zur Uebertragung // Psyche, 38: 29–62.

THOMAE, H., KAECHELE, H. (1987). Psychoanalytic Practice. – N.Y.: Springer.

TOWER, L.E. (1956). Countertransference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 4, 224–255.

TYLIM, I. (1978). Narcissistic transference and Countertransference in adolescent treatment // The Psychoanalytic Study of the Child, 33. 279–292.

TYSON, P. (1980). The gender of the analyst in relation to transference and countertransference manifestations in prelatency children // The Psychoanalytic Study of the Child, 35: 321–338.

TYSON, R.L. (1986). Countertransference evolution in theory and practice // Journal of the American Psychoanalytic Association, 34, 251–274.

VALENSTEIN, A.F. (1962). The psychoanalytic situation: affects, emotional reliving and insight in the psycho‑analytic process // International Journal of Psycho‑Analysis, 43: 315–324.

VALENSTEIN, A.F. (1973). On attachment to painful feelings and the negative therapeutic reaction // The Psychoanalytic Study of the Child, 28: 365–392.

VALENSTEIN, A.F. (reporter) (1974). Panel: Transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 55: 311–321.

VALENSTEIN, A.F. (1983). Working through and resistance to change: insight and the action system // Journal of the American Psychoanalytic Association, 31 (supplement 3), 353–373.

VAN DAM, H. (1987). Countertransference during an analyst's brief illness // Journal of the American Psychoanalytic Association, 35, 647–655.

VAN DER LEEUW, P.J. (1979). Some additional remarks on problems of transference // Journal of the American Psychoanalytic Association, 27, 315–326.

VIANNA, H.B. (1974). A peculiar form of resistance to psychoanalytical treatment // International Journal of Psycho‑Analysis, 55: 439–444.

VIANNA, H.B. (1975). A peculiar form of resistance to psychoanalytical treatment: a reply to the discussion by Willy Baranger // International Journal of Psycho‑Analysis, 56: 263.

WAELDER, R. (1956). Introduction to the discussion on problems of transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 37: 367–368.

WALLERSTEIN, RS. (1967). Reconstruction and mastery in the transference psychosis // Journal of the American Psychoanalytic Association, 15, 511–583.

WALLERSTEIN, R.S. (1983). Self psychology and «classical» psychoanalytic psychology: the nature of their relationship // Psychoanalysis and Contemporary Thought, 6: 553–595.

WALLERSTEIN, RS. (1988). One psychoanalysis or many? // International Journal of Psycho‑Analysis, 69: 5–21.

WEXLER, M. (1960). Hypotheses concerning ego deficiency in schizophrenia // The Out‑Patient Treatment of Schizophrenia. – N.Y.: Grune & Stratton.

WINNICOTT, D.W. (1949). Hate in the countertransference // International Journal of Psycho‑Analysis, 30: 69–74.

WINNICOTT, D.W. (1951). Transitional objects and transitional phenomena // Collected Papers: Through Paediatrics to Psycho‑Analysis. – Lndn: Tavistock Publications. 1958. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1991.]

WINNICOTT, D.W. (1954). Mctapsychological and clinical aspects of regression within the psychoanalytical set‑up // Collected Papers: Through Paediatrics to Psycho‑Analysis. – Lndn: Tavistock Publications. 1958. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1991.]

WINNICOTT, D.W. (1955). Clinical varieties of transference // Collected Papers: Through Paediatrics to Psycho‑Analysis. – Lndn: Tavistock Publications. 1958. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1991.]

WINNICOTT, D.W. (1960). Countertransference // British Journal of Medical Psychology, 33: 17–21.

WINNICOTT, D.W. (1965). The Maturational Processes and the Facilating Environment. – Lndn.: Hogarth Press. [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1990.]

WINNICOTT, D.W. (1971). Playing and Reality. – Lndn: Tavistock Publications.

WOLF, E. (1979). Countertransference in disorders of the self // L. Epstein & A. Feiner (Eds.), Countertransference. – N.Y.: Jason Aronson.

WRYE, H.K., WELLES, J.K. (1987). The maternal erotic transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 70: 673–684.

WYLIE, H.W., WYLIE, M.L. (1987). The older analysand: countertransference issues in psychoanalysis // International Journal of Psycho Analysis, 68: 343–352.

WYNNE, L., SINGER, M. (1963). Thought disorder and family relations of schizophrenics // Archives of General Psychiatry 9: 191–198, 199–206.

ZELIGS, M. (1957). Acting in // Journal of the American Psychoanalytic Association, 5, 685–706.

ZETZEL, E.R. (1956). Current concepts of transference // International Journal of Psycho‑Analysis, 37: 369–376.

ZETZEL, E.R. (1958). Therapeutic alliance in the analysis of hysteria // The Capacity for Emotional Growth. – Lndn.: Hogarth Press, 1970 [Reprinted Lndn: Karnac Books, 1987.]

ZILBOORG, G. (1952). The emotional problem and the therapeutic role of insight // Psychoanalytic Quarterly, 21, 1–24.

 

[1]Sandier, Dare and Holder, 1970a,b,c,d,1971; Sandler, Holder and Dare, I970a,b,c,d,e, Некоторые дополнительные материалы были взяты из других статей (Sandler, 1968,1969).

 

[2]Психотики – больные психозом (прим. ред. перевода.)

 

[3]в русском отреагирование или отыгрывание (прим. ред. перевода)