ПСИХОЛОГИЯ
КАК НАУКА О ПОВЕДЕНИИ[1]
В. Нарушение навыка
Общение в системе межличностных
Общая модель
При построении общей модели коммуникации целесообразно воспользоваться схемой Р. Якобсона (1964 г.):
где А — “адресант”, Б — “адресат” информации.
Связь может быть непосредственной (в общении людей — речь и жестикуляция в широком смысле слова, включая, например, “вокальные жесты”; интонации) или опосредованной (телефон, телетайп и т. п.).
Код — правила языка (или “пучка” языков), используемого для передачи сообщения; контекст — заранее заданное “смысловое поле”, в котором сообщение становится информативным.
Контакт
Под “контактом” понимается случай коммуникации с обратной связью:
Именно так, как “взаимную направленность” партнеров, понимает “контакт” К. Бюллер (1927 г.). Для него контакт — “процесс согласованных соизменений поведения”.
Адресант не только сообщает информацию, но и получает ответную. Иными словами, адресант, сделав сообщение, становится адресатом; тот, получив сообщение, становится адресантом. Этот процесс может продолжаться сколь угодно долго.
С нашей точки зрения, понятие “формального” (или “неформального”) общения применимо именно к контакту, а не к коммуникации вообще. “Формальным общением” мы будем называть контакт, на который наложены те или иные ограничения. Смысл этого определения будет раскрыт в дальнейшем. Пока же продолжим рассмотрение контакта.
Содержание коммуникативного стимула
Как видно из только что приведенных примеров, коммуникат способен нести как элементарную, так и сверхсложную информацию. Пример элементарной — так называемое “поглаживание”: информация о принадлежности к одной общности, о благожелательном отношении к партнеру. Пример сверхсложной информации — словесно-музыкально-пантомимическая передача мистического опыта жрецом или шаманом.
Особо выделим “эмоциональный радикал” коммуникативного стимула. Если элементарный “положительный” стимул мы согласимся, по Берне, называть “поглаживанием”, то элементарный “отрицательный” стимул заслуживает названия “пинка”, “укуса” или “укола”. “Укол” предпочтительнее с точки зрения стиля.
Взаимодополняющие трансакции
Коммуникативный стимул посылается адресантом с позиции Х и принимается адресатом в позиции У; ответный стимул посылается с позиции У для его приема партнером в позиции X.
I
И в а н о в. Что стало с молодыми людьми? Они совсем распустились.
П е т р о в. Да, в их годы мы были поскромнее.
В этом примере коммуникативный стимул посылается с позиции родителя(слева направо, что обозначено стрелкой). Стимул адресован “родительской” же позиции партнера. Партнер отвечает именно с этой позиции (стрелка справа налево).
II
П р е п о д а в а т е л ь. Каким образом у вас получилось трехзначное число?
С т у д е н т. Ах, да: я забыл извлечь квадратный корень.
III
С ч е т о в о д. А не сорваться ли нам в бар, пока нет начальства?
Б у х г а л т е р. Только скорее: умираю — пива хочу.
Примеры I, II и III можно, как иногда делают в режиссуре, назвать “пристройкой партнеров рядом”.
IV
И в а н о в. По-моему, вам следовало бы уступить местовонтой пожилой даме.
П е т р о в. Вы правы (уступает место). ,
Вариант: К сожалению, я болен и едва держусь на ногах. Надеюсь, дама извинит меня.
V
И в а н о в. Как вам не стыдно сидеть, когда рядом стоит пожилая женщина?
П е т р о в. Простите, пожалуйста, я просто не заметил. Задумался, знаете...
Вариант: Что вы пристали? Кто вы такой, чтобы мне указывать?;
VI
С и д о р о в а. Проводите меня: у нас в подъезде всегда толкутся пьяные.
И в а н о в. Ну, конечно, провожу.
VII
П е т р о в. Вы так опытны — научите, как мне жить дальше.
И в а н о в. Прежде всего вам надо отдохнуть и успокоиться.
Вариант: Вечно вы ноете и ждете совета от других!
Примеры IV и V для партнера слева являются “пристройкой сверху”; примеры VI и VII для партнера слева являются “пристройкой снизу”.
Нередко подобные трансакции являются фиксированными. Например, светская беседа малознакомых пенсионеров может ограничиваться трансакциями Р—Р (см. I). Деловая беседа или дипломатический прием требуют фиксированных трансакций В—В (см. II). В ситуации пикника или костюмированного бала фиксируются трансакции Д—Д (см. III), другие же считаются неуместными. Отношения между преподавателем и студентом предписывают трансакции в позициях Р—В (см. IV), а между учительницей и школьниками — Р—Д (см. V). Для женщин естественны (и желательны) трансакции с мужчиной типа В—Р (см. VI) или даже Д—Р (см. VII). Трансакции типа Д—Р постоянно возникают между пациентом и психотерапевтом, причем смена взаимной позиции в ходе контактов считалась до последнего времени запрещенной.
Если контакт масок мы определили как первый случай формального общения, то при фиксированных трансакциях мы сталкиваемся со вторым случаем; здесь действует ограничение, налагаемое на смену позиций. Как и в предыдущем случае, ограничение может быть по своей природе конвенциональным, ситуативным, эмоциональным, насильственным или смешанным.
Трансакции без взаимодополнения
Здесь ответный стимул партнера либо поступает не с той позиции, куда был направлен исходный стимул, либо адресован не к той позиции, с которой этот исходный стимул посылался.
VIII
И в а н о в. Что стало с молодыми людьми? Они совсем распустились. П е т р о в. Вспомните: когда мы были молодыми, наши родители говорили то же самое. IX |
С ч е т о в о д. А не сорваться ли нам в кино, пока нет начальства?
Б у х г а л т е р. Стыдитесь, вы на работе!
Случаи типа VIII и IX мы называем трансакциями без взаимодополнения, но “с учетом адреса”. Действительно: правый партнер в этих примерах отвечает не с той позиции, с какой ожидалось, но адресуется к исходной позиции левого партнера.
Х
С ч е т о в о д. А не сорваться ли нам в кино, пока нет начальства?
Б у х г а л т е р. Будьте добры, передайте мне ведомостьзаиюль месяц.
XI
М у ж. Тебе не попадались на глаза мои запонки?
Ж е н а. Вечно ты все теряешь, не можешь без няньки!
Случаи типа Х и XI — это трансакции “без учета адреса”. В самом деле: правый партнер не только отвечает с неожиданной позиции, но и адресуется не к исходной позиции левого партнера.
Случай XI изображает так называемую “перекрестную” трансакцию. Вот еще примеры такого же типа.
XII
М у ж. Тебе не попадались на глаза мои запонки?
Ж е н а. Вечно ты ко мне придираешься? Почему я обязана все помнить?
XIII
С е м е н. Возьми-ка, брат, сумку, да сходи за хлебом.
С т е п а н. Лень от дивана оторваться? Возьми да сходи сам!
Перекрестные трансакции сплошь и рядом означают ссору партнеров. Вообще трансакции без взаимодополнения обычно содержат болезненный “укол” хотя бы для одного из участников контакта.
Если трансакциями типа VIII — XIII определяется весь ход контакта, т.е. ограничение накладывается на какую бы то ни было взаимодополняемость, перед нами третий случай формального общения. Мы назовем такое общение “конфликтным”. Характер ограничения чаще всего эмоциональный или насильственный.
И однако, если ограничение накладывается на какой-либо из двух “эмоциональных радикалов” коммуникативного стимула, то это — четвертый случай формального общения. Речь идет о запрете “уколов” (салонное щебетание, где позволены только взаимные поглаживания) или о запрете поглаживаний (традиционная пикировка партнеров, которым предписано выступать только в роли оппонентов друг друга; предельный случай — Монтекки и Капулетти).
Скрытые трансакции
Коммуникативный стимул может состоять из двух (или трех) сообщений, каждое из которых адресовано разным позициям партнера. То сообщение, которое в наибольшей мере соответствует “конвенциям” и контексту беседы, считается явным; другое же оказывается “скрытым”, косвенным.
XIV
И в а н о в. Зайдемте ко мне, я живу один. Выпьем горячего чайку... (Вы мне очень нравитесь.)[46] П е т р о в а. Да, это было бы кстати — согреться чаем... (Вы мне тоже.) XV |
П е т р о в. Сейчас я предоставлю вам слово. (Я вижу, вы сгораете от нетерпения покрасоваться на трибуне.) И в а н о в. Гм! (Могу вообще не выступать, если вы намерены сделать из меня посмешище.) XVI |
П е т р о в. Сейчас я предоставлю вам слово. (Воображаю себе, как вы с ними расправитесь!)
И в а н о в. Отлично! (Можете не беспокоиться, уж я-то задам им перцу.)
XVII
П р о д а в е ц. Этот термос подошел бы вам больше всех... (Только не знаю, можете ли вы себе позволить такие расходы.)
П о к у п а т е л ь н и ц а. Я беру его, это как раз то, что мне надо.
Скрытые трансакции в примерахXV, XVI и XVII носят явно провоцирующий характер. Однако в ряде случаев такая провокация не является намеренной. Если вернуться к перекрестным трансакциям примеров XI, XII и XIII, то, строго говоря, это скорее всего случаи непреднамеренных провокаций. Картина здесь, видимо, такова.
Х1а
М у ж. Тебе не попадались мои запонки? (Извини, дорогая, что отвлекаю тебя, я так рассеян.) Ж е н а. Вечно ты все теряешь, не можешь без няньки! ХПа |
М у ж. Тебе не попадались на глаза мои запонки?
Ж е н а. Что ты ко мне придираешься? Почему я обязана все помнить?
Хотя использование скрытых трансакций ведет подчас к перекрестным трансакциям и далее — к нарушенной взаимодополняемости либо к разрыву общения (т. е. к ссоре), следует отметить особую роль этого “скрытого” взаимодействия в возбуждении чувств собеседников. Ограничение, накладываемое на скрытые трансакции, представляет собой пятый случай формального общения. Контакт становится “сухим”, “скучным”, “тягостным” для партнера. Такое ограничение может быть по природе как конвенционально-ситуативным (деловое совещание), так и эмоционально-насильственным (беседа враждебно-настороженных людей).
Прежде чем двинуться дальше, следует остановиться на насильственных ограничениях контакта. Такие ограничения относят к случаям “игр”, имея в виду “проигрыш” того из партнеров, которого ограничили в общении или в достижении своих целей. Мы бы предпочли называть эти случаи “манипуляциями”, Коммуникативные манипуляции людей чаще всего далеки от невинных игр. В отличие от спортивных, карточных, и тому подобных игр, которые могут быть “честными” и “нечестными”, манипуляции всегда нечестны. Поговорим о них подробнее.
Рис. 2.3
Стрелка со сплошной линией указывает на то, что это сочетание вызывает большую симпатию, а стрелка с пунктирной линией показывает меньшую симпатию.
Но не только эмоциональный фон (положительный и отрицательный) определяет значимость подобия—контраста “Я-концепций” при образовании симпатий—антипатий. Так, Д. Новак и М. Лернер, исследуя пациентов с некоторыми эмоциональными расстройствами, обнаружили, что в созданной ими экспериментальной ситуации испытуемые отвергают подобных себе лиц в большей степени, чем несхожих[63]. Собственно говоря, авторы почти вплотную подошли к выделению такого фактора, как уровень индивидуально-психологических характеристик. Для выявления значения подобия—контраста важно не только определить это различие, но и знать уровень выраженности тех или иных качеств у членов группы. Конечно, у лиц, имеющих эмоциональные расстройства, “Я-концепция” имеет свою специфику, но она отражает реальные качества личности. Когда два индивида с эмоциональным расстройством (одинаково значительным, высоким уровнем) вынуждены взаимодействовать непосредственно или опосредованно, возникает их субъективная неудовлетворенность друг другом. Совсем другое дело, если бы пришлось взаимодействовать партнерам, не имеющим крайнего нарушения эмоционально-волевой сферы. В этом случае подобие их вряд ли привело бы к возникновению антипатий.
На межличностное притяжение влияют предполагаемые условия сотрудничества и соперничества. Они изменяют отношение к лицу, с которым предполагается взаимодействие, что показано в исследованиях М. Лернера[64]. Информацию о другом (предполагаемом партнере) испытуемые получали якобы из соседней комнаты. На самом деле на магнитофоне было записано интервью предварительно, но испытуемые воспринимали его как действительное. Показатели, полученные в предполагаемых ситуациях сотрудничества и соперничества, сравнивались с результатами контрольной ситуации, в которой взаимодействие вообще не ожидалось. Измерение сходства основывалось на разнице между ответами при заполнении личностных опросников на себя и на “мнимого” партнера. Специально оценивалась социальная дистанция, к которой стремился испытуемый в случае предполагаемого сотрудничества, соперничества и в условиях, когда взаимодействие не ожидалось. Социальная дистанция в данном случае оценивалась по желанию испытуемого близко взаимодействовать с предполагаемым партнером (жить в одной комнате, быть лично знакомым). Привлекательность определялась по 15 шкалам, сумма которых могла служить основанием для оценки симпатии к другому (предполагаемому) партнеру. Полученные результаты говорят о следующем.
1. Ожидаемое конкурирующее взаимодействие приводит к снижению сходства, которое оценивается испытуемым при заполнении вопросника на предполагаемого партнера. Для понимания соревновательной ситуации (даже предполагаемой, как в данном случае) следует иметь в виду, что оценивание и сравнение себя и соперников является главным фактором, регулирующим поведение. Поэтому при оценке подобия—контраста (ожидаемого соперничества) испытуемый невольно переоценивает различия между собой и предполагаемым партнером. Само условие соревнования предполагает дифференциацию между конкурирующими людьми, а сотрудничество, наоборот, требует консолидации, сближения между членами группы.
2. В условиях ожидаемого соперничества испытуемые показали тенденцию к росту показателя социальной дистанции (р = 0,2). Это влияние особенно ярко проявилось в реакциях на вопрос: “Желали бы Вы иметь этого партнера своим товарищем по комнате?”
3. Ожидаемое сотрудничество вызывает у испытуемых желание сократить социальную дистанцию с предполагаемым партнером, что тоже вполне понятно, если учесть, что оптимальное сотрудничество невозможно без более или менее адекватных знаний о партнере, а это возможно только при сближении с ним.
4. Предполагаемое сотрудничество приводит к росту привлекательности субъекта, с которым ожидается взаимодействие.
Работа М. Лернера утверждает в межличностных притяжениях значение условий, в которых осуществляется или даже предполагается взаимодействие между двумя партнерами. Эти условия — внешние, внегрупповые факторы, учет которых просто необходим для изучения сложного механизма образования притяжений и симпатий. Внегрупповые условия предполагаемого сотрудничества и соперничества формируют аттитюды, и через них происходит образование межличностного притяжения—отталкивания, симпатий—антипатий.
Большинство рассмотренных исследований говорит о следующем.
1. Сходство установок и “Я-концепций” в целом имеет прямую связь с привлекательностью.
2. Совпадение установок и “Я-концепций” особенно сказывается на взаимных симпатиях на первых этапах взаимодействия.
3. Притяжение больше при адекватном восприятии партнерами положительных и отрицательных черт “Я-концепций” друг друга.
4. Для образования притяжений сходство важных и второстепенных черт в “Я-концепциях” имеет разное значение. Подобие по личностным качествам, значимым в “Я-концепций”, и различие по второстепенным вызывают симпатию в большей степени. Различие по важным для личности качествам и сходство по второстепенным в “Я-концепциях” снижает притяжение и симпатию.
5. Важное значение для возникновения симпатий и притяжений имеет не только подобие и контраст в “Я-концепциях”, но и то, на каком эмоциональном фоне обнаруживается это сходство. Положительное или отрицательное эмоциональное воздействие одного партнера на другого вскрывает различную значимость подобия в “Я-концепциях”.
6. Помимо эмоционального фона, возникающего при реальном взаимодействии, на межличностное притяжение оказывают влияние условия соперничества и сотрудничества. Они поляризуют установки испытуемого при оценке подобия—контраста в условиях ожидаемого сотрудничества и соперничества. Кроме того, эти условия по-разному влияют на симпатию испытуемого к “лицу”, с которым предполагается взаимодействие. Ожидаемое соперничество приводит к переоценке различий с предполагаемым партнером и к увеличению социальной дистанции с ним, т. е. вызывает отталкивание. Предполагаемое сотрудничество в целом усиливает симпатию испытуемого к партнеру. Ситуации сотрудничества и соперничества предполагают разную категорию действий и поведения человека в целом. Фактически в исследованиях М. Лернера у испытуемых формировалась определенная установка на взаимодействие в единстве ее когнитивного, эмоционального и поведенческого компонентов. Как предполагаемое взаимодействие, так и объективно наступившее вызывают совпадение притяжений и симпатий, характеризуя конвергенцию трех компонентов.
Специальный эксперимент М. Лернера не отвергает мнения о том, что внешние условия вторичны при образовании неофициальных связей. Он подчеркивает особую сложность и интимность условий, в которых происходит возникновение межличностного притяжения и симпатий. Конечно, отправной точкой взаимных симпатий являются общие предпосылки сотрудничества между людьми и потребность в общении. Значение же аттитюдов и “Я-концепций” должно быть производным реальных условий взаимодействия людей.
В то же время оценивая исследования, посвященные роли воспринимаемого подобия в установках и “Я-концепциях”, следует признать их целесообразность (рис.2.4).
Значение факторов большее на первых этапах образования межличностных отношений.
Рис. 2.4
Они могут значительно дополнить работы, в которых изучаются реальные взаимодействия людей. Балансные модели Хайдера и Ньюкома явились исключительно важным и удобным инструментом анализа межличностного притяжения и симпатий,но они, однако, не могут в равной мере применяться для объяснения всех сложных видов взаимодействия людей.
Следует различать степень взаимосвязанности и условные типы межличностных отношений: приятельские, товарищеские, дружеские и супружеские. Нельзя забывать также о специфике однополых и разнополых связей, возрастных особенностях образования и сохранения отношений. Кроме значения сходства в установках, “Я-концепциях” и условий взаимодействия (сотрудничества и соперничества) важно учитывать реальное (объективное) сходство и различие людей. Логика исследований привела психологов к необходимости изучать не только сиюминутные процессы и состояния межличностной привлекательности, но и устойчивые связи между людьми. Вполне естественно, что в поле зрения попали две важнейшие категории отношений: дружеские и супружеские. Они потребовали более углубленных исследований не только воспринимаемого сходства—различия людей, но и действительного подобия—контраста по свойствам личности, основным потребностям.
И. Атватер
НЕВЕРБАЛЬНОЕ ОБЩЕНИЕ[65]
Наши представления о невербальном общении находят отражение во многих общепринятых фразеологических оборотах. О счастливых людях мы говорим, что они “переполнены” счастьем или “сияют” от счастья. Про людей, испытывающих страх, мы говорим, что они “замерли” или “окаменели”. Гнев или злость описываются такими словами, как “лопнуть” от злости или “дрожать” от ярости. Нервничающие люди “кусают губы”, т. е. чувства выражаются средствами невербального общения. И хотя мнения специалистов в оценке точных цифр расходятся, можно с уверенностью сказать, что более половины межличностного общения приходится на общение невербальное. Слушать собеседника поэтому означает также понимать язык невербального общения.
В.М. Бехтерев
В.Н. Мясищев
ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ