А. Систематическое изменение личности

Возможная помощь со стороны механики. Неодно­кратно в нашем изложении мы противопоставляли реакции частей — реакциям индивида в целом. Чтобы осветить это полнее, полезно, может быть, обратиться к миру механики, по меньшей мере, за некоторой аналогией. Морской газовый двигатель построен из большого числа частей — таких, например, как карбюратор, насос, магнето, система клапанов, цилиндры с их поршнями и кольцами, шатунами и т. д. Отдельные тесты каждой части могут показать, что она функционирует отлично, когда работает отдельно. Но кроме отдельных частей существу­ет еще много передаточных элементов. Части не могут хорошо работать, если поверхности подшипников не имеют должной величины; магнето должно давать искру точно в момент наи­большего сжатия; система смазки и система насоса должны быть правильно соединены с какой-нибудь частью, приводимой в движение коленчатым валом. Если все части не соединены между собой надлежащим образом и не отрегулированы, то двигатель как целое не сможет выполнять свою функцию, т. е. вращать винт.

Когда мы говорим о действии индивида как целого, мы при этом подразумеваем нечто аналогичное. Но надо иметь в виду, что человеческому существу приходится выполнять не одну функцию, а тысячи их, и что приспособления частей должны видоизменяться для каждой новой службы, если только работа целого организма должна быть производительной. Только хоро­шо построенный биологически организм, надлежащим образом тренированный, может соответствовать этим требованиям. Ни одно из построенных до сих пор механических изобретений не приближается к человеческому организму по многообразию возможных функций и быстроте, с которой координации от­дельных функций могут перераспределяться для каждой новой службы машины как некоего целого.

Интересно продвинуть нашу возможную аналогию еще на шаг дальше. Если мы достаточно хорошо знаем части какой-ни­будь механической конструкции, природу ее передаточных сис­тем и различные независимые функции, то мы спокойно можем сделать предсказания относительно того, как она будет рабо­тать при новых условиях или перечислить те изменения, кото­рые нужно произвести в конструкции для того, чтобы вся систе­ма выполняла какую-нибудь новую функцию. Например, в слу­чае нашего двигателя, нам известно, что он годен для большой скорости и короткого пробега. Такие-то и такие-то изменения придется сделать, если им хотят пользоваться для средней работы или заставить тянуть тяжелый груз. Мы знаем далее, что с теми системами смазки и охлаждения, как они имеются сей­час, он не будет работать в очень холодном климате, и что при применяемой сейчас системе сгорания им нельзя пользоваться там, где давление кислорода низко, что тяжелое горючее, как керосин или неочищенная нефть, не будут в нем сгорать, что в пресной воде он будет работать неопределенно долго, но что придется сделать некоторые части из бронзы, если хотят, чтобы он гладко работал в морской воде в течение продолжительного времени.

Эта помощь со стороны механики должна бы дать нам более ясное понятие о реакции целого и частей и возможности, на ос­новании наших данных об отдельных частях и наших записей о работе аппарата как целого, сделать вывод о том, как будет ра­ботать аппарат при новых условиях и какие изменения необхо­димо внести в части или их взаимную связь, чтобы он мог вы­полнять новую функцию.

Практическое применение выводов о личности. В боль­шем или меньшем масштабе нам постоянно приходится иметь дело с индивидами в новых положениях. Зная частичные реак­ции индивидов и то, как они функционировали в целом при прошлых положениях, мы имеем возможность сделать закон­ные выводы о том, как они будут действовать при столкновении с новым положением. Изучение личности в той или иной форме существенно для каждого вида общественной жизни. Все мы ежедневно в своей жизни сталкиваемся с проблемами личнос­ти. Мы становимся лицом к лицу с серьезными проблемами личности, когда нам приходится высказать суждение по поводу выбора нашим ребенком товарища для игр, избрать компаньона на всю жизнь в предприятие или для университетской работы, приступить к изучению и новой тренировке какого-либо инди­вида, личность которого больна или извращена. При менее се­рьезных обстоятельствах мы сталкиваемся с этой проблемой, когда помещаем двух людей вместе за обедом, или составляем список гостей для партии бриджа, или даже сводя вместе двух наших близких друзей. Умные хозяйки очень хорошо понимают общественную сторону проблемы, но они скажут вам, что их успех вызывается не каким-либо особым вдохновением с их стороны, а тем обстоятельством, что они изучают интимные под­робности жизни их друзей и хорошо о них осведомлены.

Путаница в представлении о личности. Хотя каждый согласился бы с тем, что факторы, которые мы сейчас обсудили, составляют часть изучения личности, все же многие считали бы, что такой простой способ рассмотрения личности не выра­жает всей истины. Они утверждали бы, что она включает все эти стороны, но кроме того и еще “нечто”. Если спросят, что такое это самое “нечто”, то никакого прямого ответа не будет дано. Вместо рабочего определения термина будут применены разные качественные прилагательные: “я подразумеваю, что его личность подавляющая и покоряющая”, “что в нем есть что-то магнетическое”, “что он увлекателен или обворожителен”, “внушает внимание или почтение”, “его личность напоминает собою комнату”. Такой способ понятен. Преобладают два эле­мента. Не вдаваясь в них слишком глубоко, мы можем сначала коротко установить, что такой тип описания построен на осно­ве детских и юношеских реакций на авторитет. Во время дет­ства и юношества отец, а также врач, представитель культа и т. д. представляют авторитет. Когда они говорят, должно быть быстрое и молчаливое послушание. Ребенок ввергается в эмо­циональное состояние и бежит исполнять приказание. Такая наклонность реагировать на авторитет никогда не теряется вполне и вновь и вновь появляется в наших реакциях по отно­шению к некоторым индивидам в наших деловых и обществен­ных кругах. Поэтому в дальнейшей жизни те ораторы и компа­ньоны, которые вновь возбуждают следы реакции на старое ав­торитетное положение, являются такими индивидами, которых мы определили бы как сильные личности.

Второй элемент, лежащий в основе суждений о личности в таком популярном смысле, — это половой или эмоциональный, причем пол понимается здесь не в популярном смысле, а в со­временном, психопатологическом. Если этот элемент является наиболее сильным, т. е. если оратор или компаньон (стимул) вызывает такие наклонности к положительным реакциям, то популярная характеристика облекается в несколько отличные слова. Мужчина или женщина — личности “привлекатель­ные”, “обаятельные” или “захватывающие”.

Дружба начинается почти мгновенно, преимущественно на основе этого элемента. Следует напомнить, что, придержива­ясь современного толкования, этот род реактивной наклоннос­ти возбуждается не только лицами другого пола, но и того же самого пола. Автор, проделав статистический анализ факторов, участвующих в возникновении дружбы, нашел, что на первом месте оказался элемент правдивости, а на втором верности. Это, конечно, условно правильный ответ, и полученное распре­деление элементов таково, как его можно было бы ожидать в пестрой массе.

Если опросный лист опрашивал о других важных элементах, то видное место занимали такие, как симпатия, духовное род­ство и т. п. Обычно отвечали положительно на следующий во­прос: “решаете ли вы сейчас же, как только сталкиваетесь с данным лицом, что имеется основа для дружбы?” Величайшие затруднения испытывали те, которые пытались произвести ана­лиз. До того в жизни им не приходилось выражать этот фактор в словах. Мы сталкиваемся с тем же затруднением при попыт­ке ответить на вопрос, почему мужчины любят своих жен, а женщины — мужей или родители — своих детей. Выдвигаются причины из области условностей. Более глубокие причины ле­жат ниже уровня организованных слов, в неразгаданных (невы­раженных словами) эмоционально инстинктивных и принадле­жащих ранним навыкам склонностях. Это и есть причина, поче­му так трудно добиться того, чтобы люди разумно высказали, что они подразумевают под личностью.

Сочинения, которые мы имеем из рук многих научных писа­телей о “Я”, о личности и характере дают немногим лучшую основу для работы. Почти всякий психолог и медицинский пи­сатель имеет на фоне своей ранней тренировки известные рели­гиозные или метафизические предпосылки. Он не находит спо­соба вплести их в недвусмысленное научное обсуждение ин­стинкта, эмоции и навыка.

Поэтому он выдвигает их в заключительном обсуждении “Я” и личности, где задачи обыкновенно не так отчетливо разрабо­таны и поставлены. Опять-таки в сочинениях ученых мы также встречаем ранние реакции на авторитет. Это сказывается в не­желании допустить, что индивид имеет внутри себя все факторы, определяющие действие. Считают необходимым ввести для обоснования “Я” или личности, если не открыто, то хотя бы скрытым образом, какое-то ядро, какую-то сердцевину или сущность, которые не поддаются анализу, которые не могут быть выражены посредством ясных факторов наследственных и приобретенных реакций и их объединений. Это через всю историю философии иллюстрирует “дух” Беркли (Berkley), “сознание” и “Я” современных писателей психологов и “бессознательной” фрейдистских мистиков.

Представление о личности в науке о поведении и в здравом смысле. По-видимому, мы опять дошли до такого пункта в психологии, когда прогресс может быть достигнут наиболее быстро тем, что мы отбросим все эти туманные представления о личности и начнем с предпосылок, которые доставят нам полезные и практические результаты, укладывающиеся в обычные понятия научного языка. Будем подразумевать под термином “личность” все то, чем обладает индивид (в действительности или в потенции), и его возможности (действительные или потенциальные) в отношении реакций. Под тем, чем он обладает, мы подразумеваем, во-первых, общую массу его oрганизованных навыков, социализированные и урегулированные инстинкты, социализированные и умеренные эмоции и сочетания и взаимоотношения этих последних и, во-вторых, высокие коэффициенты как пластичности (способности образования новых навыков и видоизменения старых), так и способности удержания (готовность установления навыков функционировать после периода непользования ими). Рассматриваемый с другой точки зрения актив его — это та часть снаряжения индивида, которая служит его приспособлению и равновесию в настоящей среде и также потенциальные или возможные факторы, которые подготовили бы его подъем для того, чтобы справиться с изменившейся средой. Выражаясь подробнее, мы подразумеваем, что можем перечислить причины его настоящей неприспособленности в таких терминах, как “недостаточность навыков”, “отсутствие общественных инстинктов” (инстинкт, не измененный навыком), “бурность эмоции” или “недостаток или отсутствие эмоций”, и что мы можем заключить, что с его настоящим снаряжением и пластичностью индивид не в состоянии достигнуть удовлетворительного приспособления ни к настоя­щей обстановке ни, может быть, к какой-нибудь другой.

В том случае, когда его потенциальный актив достаточен, мы можем перечислить и начать запечатление тех факторов, которые будут пригодны для его приспособления.

Этот способ рассматривания личности требует как будто нормы для приспособленности и как будто предполагает, что такая норма действительно существует. Норма, которой мы пользуемся в настоящее время, носит практический характер и основана на здравом смысле. На практике мы в нашей обыден­ной жизни берем индивидов, с которыми знакомы, и отмечаем существенные факторы, на основании которых они могут зани­мать то место, которое занимают в социальной и общественной жизни. Чем лучше мы подготовлены, тем точнее мы можем отметить эти факторы. Вопрос о том, будем ли мы когда-либо иметь научные и точные нормы, может не занимать нас в насто­ящий момент.