Самосознание личности.

Психология, которая является чем-то бОльшим, чем поприщем для досужих упражнений учёных книжных червей, психология, которая стоит того, чтобы живой человек отдал ей свою жизнь и силы, не может ограничиться абстрактным изучением отдельных «функций» самих по себе; она должна, проходя через изучение функций, процессов и т. д., в конечном счёте приводить к действительному познанию реальной жизни, живых людей.

Подлинный смысл всего пройденного нами пути в том и заключается, что он был не чем иным, как последовательно, шаг за шагом прокладываемым путём нашего познавательного проникновения в психическую жизнь личности. Психофизиологические функции включались в многообразные психические процессы. Подвергшиеся сначала аналитическому изучению психические процессы, будучи в действительности сторонами, моментами конкретной деятельности, в которой они реально формируются и проявляются, включались в эту последнюю; в соответствии с этим изучение психических процессов перешло в изучение деятельности — в том конкретном соотношении, которое определяется условиями реальной деятельности. Изучение же психологии деятельности, всегда реально исходящее от личности как субъекта этой деятельности, было по существу изучением психологии личности в её деятельности — её мотивов (побуждений), целей, задач. Поэтому изучение психологии деятельности естественно и закономерно переходит в изучение свойств личности — её установок, способностей, черт характера, проявляющихся и формирующихся в её деятельности. Таким образом, всё многообразие психических явлений — функций, процессов, психических свойств деятельности — входит в личность и смыкается в её единстве.

При этом именно потому, что всякая деятельность исходит от личности как её субъекта и, таким образом, на каждом данном этапе в плане существования личность является исходным, начальным, — в плане познания, т. е. познавательного проникновения мысли в свой предмет, психология личности в целом может быть лишь итогом, завершением всего пройденного психологическим познанием пути, охватывая всё многообразие психических проявлений, последовательно вскрытых в ней психологическим познанием в их целостности и единстве. Поэтому при всякой попытке начать построение психологии с учения о личности из него неизбежно выпадает всякое конкретное психологическое содержание; личность выступает в психологическом плане как пустая абстракция. За невозможностью раскрыть вначале её психическое содержание, оно подменяется биологической характеристикой организма, метафизическими рассуждениями о субъекте, духе и т. п. или социальным анализом личности, общественная природа которой при этом психологизируется.

Как ни велико значение проблемы личности в психологии, личность в целом никак не может быть включена в психологию. Такая психологизация личности неправомерна. Личность не тожественна ни с сознанием, ни с самосознанием. Анализируя ошибки гегелевской «Феноменологии духа», К. Маркс в числе основных отмечает то, что для Г. Гегеля «субъект есть всегда сознание или самосознание». Конечно, не метафизика немецкого идеализма — И. Канта, И. Фихте и Г. Гегеля — должна лечь в основу нашей психологии. Личность, субъект это не «чистое сознание» (Канта и кантианцев), не всегда себе равное «я» («Я = Я» — И. Фихте) и не саморазвивающийся «дух» (Г. Гегель); это конкретный, исторический, живой индивид, включённый в реальные отношения к реальному миру. Существенными, определяющими, ведущими для человека в целом являются не биологические, а общественные закономерности его развития; в системе отношений, его определяющих, ведущими являются общественные отношения. Задача психологии — изучать психику, сознание и самосознание личности, но суть дела заключается в том, чтобы она изучала их именно как психику и сознание «реальных живых индивидов», в их реальной обусловленности.

Но если личность не сводима к её сознанию и самосознанию, то она и невозможна без них. Человек является личностью, лишь поскольку он выделяет себя из природы, и отношение его к природе и к другим людям дано ему как отношение, т. е. поскольку у него есть сознание. Процесс становления человеческой личности включает в себя поэтому как неотъемлемый компонент формирование его сознания и самосознания: это есть процесс развития сознательной личности. Если всякая трактовка сознания вне личности может быть только идеалистической, то всякая трактовка личности, не включающая её сознания и самосознания, может быть только механистической. Без сознания и самосознания не существует личности. Личность как сознательный субъект осознаёт не только окружающее, но и себя саму в своих отношениях с окружающим. Если нельзя свести личности к её самосознанию, к «я», то нельзя и отрывать одно от другого. Поэтому последний завершающий вопрос, который встаёт перед нами в плане психологического изучения личности, это вопрос о её самосознании, о личности как «я», которое в качестве субъекта сознательно присваивает себе всё, что делает человек, относит к себе все исходящие от него дела и поступки и сознательно принимает на себя за них ответственность в качестве их автора и творца. Проблема психологического изучения личности не заканчивается на изучении психических свойств личности — её способностей, темперамента и характера; она завершается раскрытием самосознания личности.

Прежде всего это единство личности как сознательного субъекта, обладающего самосознанием, не представляет собой изначальной данности. Известно, что ребёнок далеко не сразу осознаёт себя как «я»: в течение первых лет он сам сплошь и рядом называет себя по имени, как называют его окружающие; он существует сначала даже для самого себя скорее как объект для других людей, чем как самостоятельный по отношению к ним субъект. Осознание себя как «я» является, таким образом, результатом развития. При этом развитие у личности самосознания совершается в самом процессе становления и развития реальной самостоятельности индивида как реального субъекта деятельности. Самосознание не надстраивается внешне над личностью, а включается в неё; самосознание не имеет поэтому самостоятельного пути развития, отдельного от развития личности, в нём отражающегося, а включается в этот процесс развития личности как реального субъекта в качестве его момента, стороны, компонента.

Единство организма как единого целого и реальная самостоятельность его органической жизни является первой материальной предпосылкой единства личности, но это только предпосылка. И соответственно этому элементарные психические состояния общей органической чувствительности («сенестезии»), связанные с органическими функциями, являются, очевидно, предпосылкой единства самосознания, поскольку клиника показала, что элементарные, грубые нарушения единства сознания в патологических случаях так называемого раздвоения или распада личности (деперсонализации) бывают связаны с нарушениями органической чувствительности. Но это отражение единства органической жизни в общей органической чувствительности является разве только предпосылкой для развития самосознания, а никак не его источником. Источник самосознания никак не приходится искать в «соотношениях организма с самим собой», выражающихся в рефлекторных актах, служащих для регулирования его функций (в которых ищет их, например, П. Жане). Подлинный источник и движущие силы развития самосознания нужно искать в растущей реальной самостоятельности индивида, выражающейся в изменении его взаимоотношений с окружающими.

Не сознание рождается из самосознания, из «я», а самосознание возникает в ходе развития сознания личности, по мере того как она реально становится самостоятельным субъектом. Прежде чем стать субъектом практической и теоретической деятельности, «я» само формируется в ней. Реальная, не мистифицированная история развития самосознания неразрывно связана с реальным развитием личности и основными событиями её жизненного пути.

Первый этап в реальном формировании личности как самостоятельного субъекта, выделяющегося из окружающего, связан с овладением собственным телом, с возникновением произвольных движений. Эти последние вырабатываются в процессе формирования первых предметных действий.

Дальнейшей ступенькой на этом же пути является начало ходьбы, самостоятельного передвижения. И в этом втором, как и в первом случае, существенна не столько сама по себе техника этого дела, сколько то изменение во взаимоотношениях индивида с окружающими людьми, к которому приводит возможность самостоятельного передвижения, так же как и самостоятельного овладения предметом посредством хватательных движений. Одно, как и другое, одно вместе с другим порождает некоторую самостоятельность ребёнка по отношению к другим людям. Ребёнок реально начинает становиться относительно самостоятельным субъектом различных действий, реально выделяясь из окружающего. С осознанием этого объективного факта и связано зарождение самосознания личности, первое представление её о своём «я». При этом человек осознаёт свою самостоятельность, своё выделение в качестве самостоятельного субъекта из окружения лишь через свои отношения с окружающими его людьми, и он приходит к самосознанию, к познанию собственного «я» через познание других людей. Не существует «я» вне отношений к «ты», и не существует самосознания вне осознания другого человека как самостоятельного субъекта. Самосознание является относительно поздним продуктом развития сознания, предполагающим в качестве своей основы реальное становление ребёнка практическим субъектом, сознательно выделяющимся из окружения.

Существенным звеном в ряде основных событий в истории становления самосознания является и развитие речи. Развитие речи, являющейся формой существования мышления и сознания в целом, играя значительную роль в развитии сознания ребёнка, вместе с тем существенно увеличивает воздейственные возможности ребёнка, изменяя таким образом взаимоотношения ребёнка с окружающими. Вместо того чтобы быть лишь объектом направляющихся на него действий окружающих его взрослых, ребёнок, овладевая речью, приобретает возможность направлять действия окружающих его людей по своему желанию и через посредство других людей воздействовать на мир. Все эти изменения в поведении ребёнка и в его взаимоотношениях с окружающим порождают, осознаваясь, изменения в его сознании, а изменения в его сознании в свою очередь ведут к изменению его поведения и его внутреннего отношения к другим людям.

Вопрос о том, является ли индивид субъектом с развитым самосознанием, сознательно выделяющим себя из окружения, осознающим своё отношение к нему как отношение, нельзя решать метафизически. В развитии личности и её самосознания существует целый ряд ступеней. В ряду внешних событий жизни личности сюда включается всё, что реально делает человека самостоятельным субъектом общественной и личной жизни, как-то: сначала у ребёнка развивающаяся способность к самообслуживанию и, наконец, у юноши, у взрослого начало собственной трудовой деятельности, делающей его материально независимым; каждое из этих внешних событий имеет и свою внутреннюю сторону; объективное, внешнее изменение взаимоотношений человека с окружающими, отражаясь в его сознании, изменяет и внутреннее, психическое состояние человека, перестраивает его сознание, его внутреннее отношение и к другим людям и к самому себе.

Однако этими внешними событиями и теми внутренними изменениями, которые они вызывают, никак не исчерпывается процесс становления и развития личности. Они закладывают лишь фундамент, создают лишь основу личности, осуществляют лишь первую, грубую её формовку; дальнейшая достройка и отделка связана с другой, более сложной, внутренней работой, в которой формируется личность в её самых высших проявлениях.

Самостоятельность субъекта никак не исчерпывается способностью самостоятельно выполнять те или иные задания. Она включает ещё более существенную способность самостоятельно, сознательно ставить перед собой те или иные задания, цели, определять направление своей деятельности. Это требует большой внутренней работы, предполагает способность самостоятельно мыслить и связано с выработкой цельного мировоззрения. Лишь у подростка, у юноши совершается эта работа; вырабатывается критическое мышление, формируется мировоззрение; к тому же приближение поры вступления в самостоятельную жизнь невольно с особой остротой ставит перед юношей вопрос о том, к чему он пригоден, к чему у него особые склонности и способности; это заставляет серьёзнее задуматься над самим собой и приводит к значительному развитию у подростка и юноши самосознания. Развитие самосознания проходит при этом через ряд ступеней — от наивного неведения в отношении самого себя ко всё более углублённому самопознанию, соединяющемуся затем со всё более определённой и иногда резко колеблющейся самооценкой. В процессе этого развития самосознания центр тяжести для подростка всё более переносится от внешней стороны личности к её внутренней стороне, от отражения более или менее случайных черт к характеру в целом. С этим связаны осознание — иногда преувеличенное — своего своеобразия и переход к духовным, идеологическим масштабам самооценки. В результате человек самоопределяется как личность в более высоком плане.

На этих высших ступенях развития личности и её самосознания особенно значительны оказываются индивидуальные различия. Всякий человек является личностью, сознательным субъектом, обладающим и известным самосознанием; но не у каждого человека те качества его, в силу которых он осознаётся нами как личность, представлены в равной мере, с той же яркостью и силой. В отношении некоторых людей именно это впечатление, что в данном человеке мы имеем дело с личностью в каком-то особенном, подчёркнутом смысле этого слова, господствует над всем остальным. Мы не смешаем этого впечатления даже с тем очень близким, казалось бы, к нему чувством, которое мы обычно выражаем, говоря о человеке, что он индивидуальность. «Индивидуальность» говорим мы о человеке ярком, т. е. выделяющемся известным своеобразием. Но когда мы специально подчёркиваем, что данный человек является личностью, это означает ещё нечто большее и другое. Личностью в подчёркнутом, специфическом смысле этого слова является человек, у которого есть свои позиции, своё ярко выраженное сознательное отношение к жизни, мировоззрение, к которому он пришёл в итоге большой сознательной работы. У личности есть своё лицо. Такой человек не просто выделяется в том впечатлении, которое он производит на другого; он сам сознательно выделяет себя из окружающего. В высших своих проявлениях это предполагает известную самостоятельность мысли, небанальность чувства, силу воли, какую-то собранность и внутреннюю страстность. При этом во всякой сколько-нибудь значительной личности всегда есть какой-то отлёт от действительности, но такой, который ведёт к более глубокому проникновению в неё. Глубина и богатство личности предполагает глубину и богатство её связей с миром, с другими людьми; разрыв этих связей, самоизоляция опустошает её. Но личность — это не существо, которое просто вросло в среду; личностью является лишь человек, способный выделить себя из своего окружения для того, чтобы по-новому сугубо избирательно связаться с ним. Личностью является лишь человек, который относится определённым образом к окружающему, сознательно устанавливает это своё отношение так, что оно выявляется во всём его существе.

Подлинная личность определённостью своего отношения к основным явлениям жизни заставляет и других самоопределиться. К человеку, в котором чувствуется личность, редко относятся безразлично, так же как сам он не относится безразлично к другим; его любят или ненавидят; у него всегда есть враги и бывают настоящие друзья. Как бы мирно внешне ни протекала жизнь такого человека, внутренне в нём всегда есть что-то боевое.

Как бы то ни было, каждый человек, будучи сознательным общественным существом, субъектом практики, истории, является тем самым личностью. Определяя своё отношение к другим людям, он самоопределяется. Это сознательное самоопределение выражается в его самосознании. Личность в её реальном бытии, в её самосознании есть то, что человек, осознавая себя как субъекта, называет своим «я». «Я» — это личность в целом, в единстве всех сторон её бытия, отражённая в её самосознании. Радикально-идеалистические течения психологии сводят обычно личность в целом к самосознанию. У. Джемс надстраивал самосознание субъекта как духовную личность над личностью физической и социальной. В действительности личность не сводится к ее самосознанию, и духовная личность не надстраивается над физической и социальной. Существует лишь единая личность — человек из плоти и крови, являющийся сознательным общественным существом. Как «я» он выступает, поскольку он с развитием самосознания осознаёт себя как субъекта своей практической и теоретической деятельности.

К своей личности человек относит своё тело, поскольку он овладевает им, и органы его становятся первыми орудиями его воздействия на мир. Складываясь на основе единства организма, личность, формируясь на его основе, присваивает его себе, относит к своему «я», поскольку она его осваивает, овладевает им. Человек связывает более или менее прочно и тесно свою личность и с определённым внешним обликом; внешность связывается с личностью, поскольку во внешности заключены выразительные моменты, и человек сам накладывает на неё определённый отпечаток, исходящий от всего склада его жизни и стиля деятельности. Поэтому, хотя в личность включается и тело человека и его сознание, никак не приходится говорить (как это делал У. Джемс) о физической личности и личности духовной, поскольку включение тела в личность или отнесение его к ней основывается именно на взаимоотношениях между физической и духовной стороной личности. В неменьшей, если не в большей, степени это относится и к духовной стороне личности; не существует особой духовной личности в виде какого-то чистого бесплотного духа; самостоятельным субъектом она является, лишь поскольку, будучи материальным существом, она способна оказывать материальное воздействие на окружающее. Таким образом, физическое и духовное — это стороны, которые входят в личность лишь в их единстве и внутренней взаимосвязи.

К своему «я» человек в ещё большей мере, чем своё тело, относит внутреннее психическое содержание своего «я». Но не всё и из него он в равной мере включает в собственную личность. Из психической сферы человек относит к своему «я» преимущественно свои способности и особенно свой характер и темперамент — те свойства личности, которые определяют его поведение, накладывая на него специфический отпечаток. В каком-то очень широком смысле всё переживаемое человеком, всё психическое содержание его жизни входит в состав личности. Но в более специфическом смысле своим, относящимся к его «я», человек признаёт не всё, что отразилось в его психике, а только то, что было им пережито в специфическом смысле этого слова, войдя в историю его внутренней жизни. Не каждую мысль, посетившую его сознание, человек в равной мере признаёт своей, а только такую, которую он не принял в готовом виде, а освоил, продумал, т. е. такую, которая явилась результатом какой-то собственной его деятельности. Точно так же и не всякое чувство, мимолётно коснувшееся его сердца, человек в равной мере признаёт своим, а только такое, которое определило его жизнь и деятельность. Но всё это — и мысли, и чувства, и точно так же желания — человек по большей части в лучшем случае признает своим, в собственное же «я» он включит лишь свойства своей личности — свой характер и темперамент, свои способности и к ним присоединит он разве мысль, которой он отдал все свои силы, и чувства, с которыми срослась вся его жизнь.

Реальная личность, которая, отражаясь в своём самосознании, осознаёт себя как «я», как субъекта своей деятельности, является общественным существом, включённым в общественные отношения и выполняющим те или иные общественные функции. Реальное бытие личности существенно определяется её общественной ролью: поэтому, отражаясь в её самосознании, эта общественная роль тоже включается человеком в его «я». В классовом обществе и в обществе сословном человек сплошь и рядом так срастается со своим общественным положением, что, забывая о своей человеческой сущности, он вне этого положения не может себе представить самого себя; утрата общественного положения представляется крахом самой личности.

Эта установка личности в капиталистическом обществе нашла себе отражение и в психологической литературе. Задавшись вопросом о том, что включает личность человека, У. Джемс писал: «Личность человека составляет общая сумма всего того, что он может назвать своим». Иначе говоря: человек есть то, что он имеет; его имущество составляет его сущность, его собственность поглощает его личность.

Джемс так раскрывает свою формулу: «Личность человека, — пишет он, — составляет общая сумма всего того, что он может назвать своим: не только его физические и душевные качества, но также его платье, его дом, его жена, дети, предки и друзья, его репутация и труды, его имения, его лошади, его яхта и капиталы». Множеством деталей он даёт ещё более почувствовать, до чего жизненно реальна для него эта специфическая психология. «Мы в такой степени, — пишет Джемс, — присваиваем платье нашей личности, до того отожествляем одно с другой, что немногие из нас дадут, не колеблясь ни минуты, решительный ответ на вопрос, какую бы из двух альтернатив они выбрали: иметь прекрасное тело, облечённое в вечно грязные и рваные лохмотья, или под вечно новым с иголочки костюмом скрывать безобразное, уродливое тело». «Инстинктивное влечение побуждает нас накоплять состояние, и сделанные нами приобретения становятся в большей или меньшей степени близкими частями полной эмпирической личности». Джемс сравнивает чувство, которое испытал бы человек при уничтожении произведения его рук и мозга, например труда в рукописи, создававшегося им в течение целой жизни, с чувством, которое испытал бы скупой при утрате денег. В обоих случаях человек испытывает чувство личного уничтожения, и это чувство Джемс связывает с тем, что в результате этого «мы сразу попадаем на одну доску с босяками, с теми «pauvres diables», которых мы так презираем, и в то же время являемся более чем когда-либо отчуждёнными от счастливых сынов земли, властелинов над сушей, над морем и над людьми, живущих в полном блеске могущества и материальной обеспеченности. Как бы мы ни взывали к демократическим принципам, невольно перед такими людьми мы испытываем чувство страха и уважения». Читая эти строки, нельзя не признать, что Джемс действительно знал психологию буржуазной личности. Но совершенно очевидно, что формула Джемса в том раскрытии, которое он ей даёт, определяет не личность «вообще», а специфическую сущность буржуазной личности в капиталистическом обществе, построенном на частной собственности.

В известном смысле и мы можем, конечно, сказать, что трудно провести грань между тем, что человек называет самим собой, и кое-чем из того, что он считает своим. То, что человек считает своим, в значительной мере определяет и то, чем он сам является. Но только это положение приобретает у нас иной и в некотором отношении противоположный смысл. Своим у нас человек считает не столько те вещи, которые он себе присвоил, сколько то дело, которому он себя отдал, то общественное целое, в которое он себя включил. Своим считает у нас человек свой участок работы, своей он считает свою социалистическую родину, своими он считает интересы всего трудящегося человечества во всём мире; они его, потому что он их.

Для нас человек определяется прежде всего не его отношением к его собственности, а его отношением к его труду. В нашей стране знатным человеком может быть признана лучшая доярка наравне с крупнейшим учёным: у одного и у другого может быть одно и то же сознательно-общественное отношение к труду. Общественная оценка человека основывается у нас не на его одежде и его капиталах, а на его общественно-полезном труде, не на том, что он имеет, а на том, что он собой представляет и что он даёт. Поэтому и его самооценка определяется тем, что он как общественный индивид делает для общества. Это новое сознательное, общественное отношение к труду является стержнем, на котором перестраивается вся психология личности; оно же становится основой и стержнем её самосознания.

Самосознание человека, отражая реальное бытие личности, делает это — как и сознание вообще — не пассивно, не зеркально. Представление человека о самом себе, даже о собственных своих психических свойствах и качествах, далеко не всегда адекватно их отражает; мотивы, которые человек выдвигает, обосновывая перед другими людьми и перед самим собой своё поведение, даже и тогда, когда он стремится правильно осознать свои побуждения и субъективно вполне искренен, далеко не всегда объективно отражают его побуждения, реально определяющие его действия. Самосознание человека не дано непосредственно в переживаниях, оно является результатом познания, для которого требуется осознание реальной обусловленности своих переживаний. Оно может быть более или менее адекватно. Самосознание, включая и то или иное отношение к себе, тесно связано и с самооценкой. Самооценка человека существенно обусловлена мировоззрением, определяющим нормы оценки.

Сознание человека — это вообще не только теоретическое, познавательное, но и моральное сознание. Корнями своими оно уходит в общественное бытие личности. Своё психологически реальное выражение оно получает в том, какой внутренний смысл приобретает для человека всё то, что совершается вокруг него и им самим.

Самосознание — не изначальная данность, присущая человеку, а продукт развития; при этом самосознание не имеет своей отдельной от личности линии развития, но включается как сторона в процесс её реального развития. В ходе этого развития, по мере того как человек приобретает жизненный опыт, перед ним не только открываются всё новые стороны бытия, но и происходит более или менее глубокое переосмысливание жизни. Этот процесс её переосмысливания, проходящий через всю жизнь человека, образует самое сокровенное и основное содержание его внутреннего существа, определяющее мотивы его действий и внутренний смысл тех задач, которые он разрешает в жизни. Способность, вырабатывающаяся в ходе жизни у некоторых людей, осмыслить жизнь в большом плане и распознать то, что в ней подлинно значимо, умение не только изыскать средства для решения случайно всплывших задач, но и определить сами задачи и цель жизни так, чтобы по-настоящему знать, куда в жизни идти и зачем, — это нечто, бесконечно превосходящее всякую учёность, хотя бы и располагающую большим запасом специальных знаний, это драгоценное и редкое свойство — мудрость.