Дополнительная предикативность и члены предложения. До сих пор мы говорили о дополнительной предикативности и ее разновидностях с точки зрения осложнения простого предложения – установления особых синтаксических отношений. Но эти компоненты включаются в состав предложения и, следовательно, должны быть определены как члены предложения.
Традиционно, в частности в школьной грамматике, обособленные компоненты подводятся под те или иные второстепенные члены предложения и соответственно обозначаются терминами «обособленные определения», «обособленные обстоятельства». Однако такая их квалификация не соответствует их сущности, их синтаксическому значению.
Сравним: Стояла непонятная, зловещая тишина. «Непонятная» и «зловещая» - определения, которые составляют словосочетание со словом «тишина» и находятся в определительном отношении к нему. При обособлении: Стояла тишина, непонятная, зловещая – отношения между подлежащим и обособленными компонентами не определительные, а полупредикативные.
Следовательно, определениями такие компоненты назвать нельзя. Это особые полупредикативные члены. Существует термин «второстепенное сказуемое». Его использовали А.А. Потебня, А.А. Шахматов. Этот термин больше всего подходит для обозначения роли в предложении деепричастного оборота. Для деепричастного оборота функция второстепенного сказуемого – основная, а обстоятельственная – дополнительная. Любой деепричастный оборот, т.е. дополнительный предикат, можно преобразовать в основной предикат, сказуемое.
Например: Зайцы, спасаясь от лыжников, путали сложные петли. – Зайцы спасались от лыжников и путали сложные петли. Второстепенное сказуемое – это и причастный, и адъективный, и субстантивный обособленные обороты, но только в том случае, если они относятся к подлежащему. Например: Усталый и сердитый, он ни с кем не разговаривал. – Он был усталый и сердитый и (потому) ни с кем не разговаривал. В других условиях, при отнесенности к второстепенному члену предложения, такие обороты должны определяться просто как полупредикативные члены.
Например: Я подошел к старику, одиноко сидящему на скамейке. Глава 1.3.