Значение и смысл слова и научное понятие

^ Подавляющее большинство знаний об окружающем нас мире человек получает в процессе воспитания и обуче­ния, в процессе общения с людьми, в ходе изучения соот­ветствующей литературы. Опыт человечества, закреплен-

ный в языке, передается от поколения к поколению и тем самым освобождает человека от того, чтобы повторять все открытия, совершённые в ходе исторического развития об­щества. Каждый человек овладевает определенной сово­купностью знаний, передаваемых ему обществом через язык, и это делает его 'подготовленным к тому, чтобы со­вершать новые открытия, увеличивать совокупный опыт всего человечества, делает его способным участвовать в производственном процессе, достигшем на данном этапе общественного развития чрезвычайно высокой степени со­вершенства и сложности.

Возникает вопрос: что же обеспечивает передачу опыта, знаний через язык и каковы основные условия взаимопони­мания между людьми в процессе их речевого общения?

В самой общей форме ответ на этот вопрос может быть следующим: для того, чтобы могло быть осуществлено ре­чевое общение, чтобы человек мог приобретать и обога­щать свой опыт через язык, он должен владеть языком того коллектива, в котором он живет.

В чем же в таком случае состоит процесс овладения языком тем или иным человеком? Этот процесс состоит в овладении лексическим запасом языка, его грамматиче­ским строем и фонетическими особенностями. Чтобы по­нять мысль, высказанную на том или ином языке, человек должен знать значения употребленных в предложении слов (т. е. должен владеть лексикой языка), должен по­нять связь слов в предложении, посредством которых вы­ражается связь между предметами действительности, и уметь различать и отождествлять различные комплексы звуков, которыми обозначаются те или иные предметы, их свойства и связи (т. е. научиться членить единый поток речи на слова и предложения).

Аналогично, чтобы выразить свою мысль, человек дол­жен знать значение употребляемых им слов, уметь связать их в речи по правилам грамматики и выразить свою речь в звуках, свойственных данному языку.

Необходимо отметить, что в процессе воспитания ребе­нок овладевает всеми тремя сторонами языка одновремен­но. Научаясь соотносить (а затем и произносить) тот или иной звуковой комплекс с предметом, который он обозна­чает, ребенок овладевает одновременно и лексическим со­ставом языка и фонетическим строем его. Научаясь связы­вать слова в предложения и произносить их, ребенок

овладевает и фонетическими и грамматическими особен­ностями языка. Более того, овладевая грамматическими особенностями языка, ребенок глубже овладевает лекси­ческим составом языка, поскольку, употребляя одни и те же слова в составе различных предложений (например, «садись за стол», «стол высокий», «это ножки стола» и т. п.), он глубже овладевает лексическим значением слов, выясняя и усваивая те признаки предмета (напри­мер, стола), которые закреплены за тем или иным словом (например, за словом «стол»).

Поскольку важнейшим условием взаимопонимания лю­дей в процессе речевого общения является овладение лек­сическим составом языка, мы подробнее остановимся на понятии лексического значения слова. Каждое слово из со­става знаменательной лексики (существительных, прила­гательных, глаголов, наречий и т. п.) обозначает какой-то предмет действительности. Так, те или иные существитель­ные (корова, дом, автомобиль и т. п.) обозначают мате­риальные предметы действительности, имена прилагатель­ные (красный, мягкий и т. п.) обозначают свойства различ­ных предметов, глаголы (бежит, работает, встает и т. п.) обозначают состояние предметов. Отношения между пред­метами действительности обозначаются различными частя­ми речи. Не все связи предметов имеют для своего обозна­чения особые слова. Огромное большинство связей, отно­шений, состояний (не говоря уже о желаниях, намерениях, просьбах и т. п.) не имеют особых слов для своего обозна­чения. Эти связи выражаются в нашей речи словосочета­ниями, предложениями. Таким путем обозначаются слож­ные необходимые связи, фиксируемые в законах, связи различных единичных вещей (например: «Дом, в котором я живу», «Я был сегодня в МГУ» и т. п.), поскольку не имеется особых слов в языке, обозначающих указанные ситуации и т. п.

Лексическое значение слова выражает соотнесенность сочетания звуков («комплекса звуков»), оформляющих то или иное слово в системе определенного языка, к опреде­ленному предмету (его свойствам, состояниям и т. п.) или к комплексу предметов.

Данная характеристика лексического значения слова является крайне бедной, поверхностной, поскольку она не отвечает на вопрос о том, за счет чего осуществляется ука­занная соотнесенность. Дело в том, что отнесенность зву-

кового комплекса к тому или иному предмету не может осуществляться помимо работы нашей мысли, помимо про­цесса познания. Тот или иной звуковой комплекс относится нами к тому или иному предмету осознанно. Если нам, на­пример, говорят «закройте дверь!» или «откройте окно!», мы свое действие направляем соответственно на дверь или окно, а не на какой-либо другой предмет. Это озна­чает, что мы со звуковыми комплексами «дверь» и «окно» ассоциируем определенные мысли об этих предметах. Ка­ковы же должны быть мысли, ассоциируемые нами с тем или иным звуковым комплексом, чтобы осуществлялось взаимопонимание в процессе речевого общения людей, го­ворящих на одном и том же языке?

Необходимым условием понимания произносимых слов слушающим и осмысленного употребления слов гово­рящим являются, во-первых, уменье отличать и отождест­влять предметы, о которых идет речь, по каким-то приз­накам; во-вторых, уменье ставить в соответствие с ком­плексом признаков, по которым отличается тот или иной предмет (или группа предметов), определенный, принятый людьми, говорящими на данном языке, комплекс звуков.

Лексическим значением слова называется совокупность признаков предметов и явлений, связываемая с определен­ным звуковым комплексом, которая позволяет обозначать вполне определенную группу предметов (в том числе и отдельный предмет), отличая их одновременно от других групп предметов (соответственно, от других отдельных предметов). Поэтому два слова имеют одно и то же лек­сическое значение, если они обозначают одно и то же множество предметов. Таковы, например, слова «лингви­стика» и «языкознание», «аэроплан» и «самолет». Слова, имеющие различные звуковые комплексы, но одинаковое значение, называются синонимами.

Так, звуковому комплексу «море» соответствует вполне определенный круг явлений, называемых этим словом (на­пример, такие моря, как Черное, Балтийское, Белое и т. д.). Отличию звукового комплекса «море» от других звуковых комплексов соответствует отличие действитель­ных морей от других предметов. Тот факт, что звуковым комплексом «море» мы обозначаем круг предметов, сход­ных в определенных общих и отличительных признаках, означает, что этому звуковому комплексу соответствует

Мышлечие

определенная группа общих и отличительных признаков (или, как говорят, за звуковым комплексом «море» закре­пилась определенная группа общих и отличительных при­знаков), присущих каждому отдельному морю. Так, за зву­ковым комплексом «море» закрепились такие признаки, как «быть частью океана», «быть более или менее ограни­ченным сушей или возвышениями подводного рельефа», «отличаться от океана физико-географическими особенно­стями», и т. п.

Слово всегда есть единство звукового комплекса и зна­чения. Только тогда, когда в процессе речевого общения люди употребляют слова в одном и том же значении, воз­можен обмен мыслями между людьми. Если бы, например, один человек со звуковым комплексом «море» связывал мысль о действительных морях, а другой, с ним беседую­щий, говоря о морях, связывал бы с этим звуковым комп­лексом другой круг предметов (например, озера, пруды), то взаимопонимание между ними было бы невозможно.

Поскольку в значении того или иного слова отражены общие и отличительные признаки предметов, обозначае­мых звуковым комплексом, соответствующим данному значению, постольку значение слова представляет собой понятие.

Выработка понимания значений, процесс овладения словом ребенком—не пассивный, чисто механический про­цесс заучивания значения слов и соотнесения их с соответ­ствующими предметами, а процесс активный, целенаправ­ленный, связанный с необходимостью практически решать те или иные задачи. Только тогда, когда перед ребенком встает задача, которая может быть решена не иначе, как через овладение значением соответствующего слова, ребе­нок овладевает словом. Так, осмысленное употребление слов ребенком и, следовательно, овладение этими сло­вами начинаются прежде всего с таких слов, которые свя­заны с удовлетворением его непосредственных и важней­ших потребностей, с его непосредственными практиче­скими действиями (например, слова «мама», «папа», «бай-бай», «дай» и т. п.). Овладение ребенком словом связано с развитием у него внимания, памяти, со способностью усвоения элементарных логических операций (отличения и отождествления предметов, обобщения и т. п.).

Физиологической основой овладения речью, а следова­тельно, значениями соответствующих слов является вторая

сигнальная система. У человека, указывает И. П. Павлов, возникли, развились и достигли большого совершенства сигналы второй ступени, т. е. сигналы, заменяющие раз­дражения, исходящие непосредственно от предметов и яв­лений окружающей нас действительности, в виде слов, произносимых, слышимых и видимых. Первая сигнальная система — общая у людей с животными (система раздра­жении, получаемых непосредственно от предметов мате­риального мира); вторая же, специфическая для чело­века,— система речевых сигналов. Слово может быть также раздражителем и притом таким, что оно может заменять и вызывать те же реакции, что и непосредствен­ный раздражитель, обозначаемый определенным словом.

Овладение ребенком речью, словом и есть процесс, в ходе которого происходит «подстановка» речевых раздра­жителей на место непосредственных раздражителей. То или иное слово, усвоенное ребенком и обозначающее ка­кой-то предмет, начинает вызывать у ребенка ту же си­стему ориентировочных приспособительных реакций, что и сам предмет. Слово действует как раздражитель при тех условиях, когда непосредственный раздражитель, который оно обозначает, может и отсутствовать. Поэтому слово, чтобы вызвать определенную систему приспособительных, ориентировочных действий, должно сообщать человеку о том предмете, который оно обозначает, вызывать у него образ соответствующего предмета. Естественно, что образ того или иного предмета в отсутствие самого предмета есть не что иное, как представление об этом предмете. По­скольку одно и то же слово (например, «яблоко», «кошка» и т. д.) может сигнализировать любое яблоко, любую кошку, то, естественно, происходит вычленение из со­става всех признаков представления таких признаков, которые относятся к любому яблоку и одновременно отли­чают яблоки от других предметов, которые относятся к лю­бой кошке и одновременно отличают кошек от других пред­метов. Это означает, что процесс овладения словом есть процесс обобщения, процесс формирования значений слов, процесс образования понятий. В. И. Ленин в этой связи указывал, что всякое слово (речь) уже обобщает. Понятие есть прежде всего мысль, в которой отражены общие и отличительные свойства предметов действительности. По­скольку процесс овладения тем или иным словом связан с отвлечением и закреплением за определенным звуковым

комплексом общих и отличительных признаков предмета, обозначаемых этим словом, то этот процесс есть процесс формирования соответствующего понятия.

Овладение значением слова, т. е. овладение свойствами предметов, отраженными в значениях соответствующих слов, происходит, таким образом, в процессе обучения че­ловека языку. После того как образуются ассоциативные связи между свойствами воспринимаемых предметов, отра­жаемыми в соответствующих значениях слов, и определен­ными звуковыми комплексами, обозначающими эти пред­меты и выражающими одновременно их значения, можно сказать, что человек овладел этими словами как фактами речи. При этом предполагается, что одновременно чело­век овладевает и способностью не только произносить эти слова, но и пользоваться ими в речи в целях коммуника­ции. После этого слово «яблоко», например, может сигна­лизировать такие же раздражения, какие вызываются реальным яблоком.

У животного также можно образовать тот или иной условный рефлекс на слово (например, в процессе дресси­ровки). Однако слово в этом случае будет действовать на слуховой анализатор так же, как и всякий иной раздражи­тель первой сигнальной системы (например, звонок), по­скольку животное не понимает значения этого слова как такого понятия, в котором отражены общие отличительные свойства предметов, являющиеся объективно значимыми не только для индивидуума, но и для всего общества, для науки, для познания в целом. Животное может связывать с тем или иным словом лишь те признаки предметов, пред­ставление которых вызывает у него целесообразную реак­цию, направленную к удовлетворению той или иной непо­средственной потребности. Это означает, что высокоорга­низованные животные (собака, обезьяна и др.) способны к элементарной генерализации (обобщению). Однако эта генерализация существенным образом отличается от обоб­щений, производимых человеком. Животное может связы­вать со словом лишь свойства, являющиеся для него силь­ными раздражителями (сигналами), которые могут быть для предметов совершенно случайными. Человек же произ­водит обобщения (это осуществляется в процессе целена­правленного воспитания и обучения) главным образом по свойствам существенным, знание которых позволяет не только отличать одну группу предметов от другой, но и

устанавливать существенные для практической деятельно­сти и познания отношения между этими группами (напри­мер, родо-видовые отношения).

Итак, процесс овладения словом есть процесс форми­рования значений слов и, следовательно, процесс образо­вания соответствующих понятий. Возникает вопрос: всегда ли является лексическое значение слова понятием?

Для того чтобы дать ответ на этот вопрос, мы должны выяснить, что понимается в науке под понятием. Мы уже указывали, что понятие есть мысль, отражающая общие и отличительные признаки предмета. Это определение охва­тывает всякие понятия: и такие, которыми мы пользуемся в повседневной жизни, и такие, которыми мы пользуемся в науке («научные понятия»). Научные понятия отли­чаются от понятий, которыми мы пользуемся в повседнев­ной жизни, тем, что в них отражены такие общие и отличи­тельные признаки, которые являются существенными. По­этому о понятиях говорят обычно в двух смыслах: о поня­тиях в широком смысле (куда входяг все мысли, в которых отражены общие и отличительные признаки предметов) и о понятиях в узком смысле, т. е. о научных понятиях. Когда мы имеем в виду понятие в широком смысле, то можно сказать, что понятие, выражаемое тем или иным словом, и значение этого слова совпадают (мы между ними не делаем никаких различий). Научное же понятие, 'выражаемое тем или иным словом, играет и роль значения этого слова (т. е. по признакам, отраженным в этом поня­тии, можно отличать предметы, обозначаемые словом, ко­торым выражается данное понятие) и роль мысли, рас­крывающей сущность предметов, обозначаемых этим словом.

Впервые с аналогичным различением понятий мы встречаемся у Аристотеля. Аристотель различал понятия, раскрывающие сущность предмета и являющиеся опреде­лением изучаемого предмета (они отвечают на вопрос: что представляет собой предмет?), и понятия, соответствую­щие значениям слов. Первое понимание соответствует на­шему определению научных понятий, второе соответствует тому кругу понятий, который мы обозначили термином «понятие в широком смысле слова».

В первом значении Аристотель называет понятие речью о форме (виде), отвечающей на вопрос, что именно есть

что-либо, или речью о сути бытия ', или определением, понимаемым как знание сути бытия и сущности ².

Понятие во втором значении Аристотель понимает про­сто как мыслимое содержание, мысль о предмете, отвле­ченную от конкретных условий места и времени этого пред­мета. Это мыслимое содержание Аристотель называет ноэмой. В этом смысле Аристотель говорит о понятии как об элементе, термине посылки, поскольку при анализе по­сылок умозаключения важно не знание сущности пред­мета, а точное установление объема понятия (который рав­ным образом может быть определен любым отличительным признаком, и существенным и не являющимся таковым) или точное установление значения термина, определяющее отнесенность того или иного звукового комплекса к опре­деленной группе предметов ³. Аристотель в данном случае имеет в виду то, что если в состав посылки умозаключения входят термины «животное, способное к абстрактному мышлению и речи», «животное, обладающее чувством ко­мического», «животное, обладающее мягкой мочкой уха», то все мысли, выражаемые различными терминами, пред­ставляющими собой различные словосочетания, являются совершенно эквивалентными с точки зрения их объема, имеют одно и то же лексическое значение: они отнесены к одному и тому же кругу предметов (людей). Мы рассма­триваем в данном случае свойства, отраженные в понятии, лишь с точки зрения их отличительной функции.

Понятия о предметах окружающей нас действительно­сти в процессе развития науки и общественной практики человека постоянно изменяются, развиваются, совершен­ствуются. Развитие понятий подчиняется диалектико-мате-риалистическому принципу соотношения абсолютной и от­носительной истин. В каждом понятии неполно, приблизи­тельно отражаются те или иные предметы, та или иная сторона окружающей нас действительности. В этом смысле каждое понятие в науке на том или ином этапе ее развития представляет собой относительную истину. Но в этой отно­сительной истине заключена частица абсолютного, неопро­вержимого в будущем знания о мире. В процессе развития

¹ См. Аристотель, Метафизика, VII, 5, 1031а 12

² См Аристотель, Вторая Аналитика, II, 3, 90& 30.

³ См. А С Ахмангв, Логическое учение Аристотеля, «Учен ле записки МОПИ», т. XXIV, Труды кафедры философии, вып. 2, М. 1953, стр. 76.

науки знание абсолютного постоянно расширяется. 6 раз­витии понятий можно говорить не только в плане истори­ческого развития познания, но и в плане развития каждого отдельного индивидуума, в процессе его воспитания и обу­чения. Содержание понятий, которыми владеет отдельный человек, в ходе его воспитания и обучения также претер­певает значительную эволюцию: оно постоянно обога­щается, углубляется, совершенствуется.

Несмотря на то, что происходит развитие и совершен­ствование наших понятий и в плане исторического разви­тия нашего познания и в плане индивидуального развития человека, мы в подавляющем большинстве случаев для обозначения наших понятий на разных ступенях их разви­тия пользуемся одними и теми же словами. Это означает, что одно и то же слово может выражать различные по глу­бине своего содержания понятия. Так, понятие «человек» в процессе своего исторического развития претерпело зна­чительную эволюцию. В античное время за соответствую­щим словом в греческом языке закреплялись свойства, ха­рактеризующие человека весьма поверхностным образом. Платон, например, в одном из своих диалогов определял человека как двуногое существо, но без перьев. В связи с развитием науки понятие о человеке как о биологическом существе постоянно расширялось и совершенствовалось. В настоящее время в понятие человека как определенного вида животных (homo sapiens) включается множество морфологических и физиологических особенностей чело­века (строение и функционирование нервной системы, со­став крови и т. п.), отличающих его от других видов жи­вотных. В домарксистской общественной науке человек определялся как существо, наделенное разумом и мо­ралью, как существо, способное к политической жизни, и т. д. Марксизм раскрыл сущность человека (и как су­щества биологического и как существа общественного), показал, что основным свойством, отличающим человека от животного, является его способность к труду, способность производить орудия труда. Именно это свойство сделало его общественным животным, выделило его из животного мира и обусловило появление у него ряда новых биологи­ческих свойств. Однако, несмотря на развитие этого поня­тия, на всех этапах своего изменения оно (в пределах одного и того же языка) обозначалось одним и тем же словом. При этом, читая сочинения авторов прежних эпох,

мы без дополнительных исследований понимаем, какой круг живых существ они обозначили словом «человек». Это означает, что, несмотря на огромное развитие наших знаний о человеке, значение слова «человек» оставалось неизменным: оно относилось к одной и той же группе пред­метов — к людям, которых на различных этапах развития наука отличала от всех других животных по различным их свойствам.

В других случаях развитие тех или иных понятий при­водило к существенному изменению значений соответст­вующих слов в языке. Таково, например, понятие о рыбах:

известно, что в науке существовало время, когда рыбами называли и китов и других животных, живущих в воде, которые, однако, не являются рыбами: значение слова «рыба» в процессе развития науки сузилось. Понятие о числе также претерпело изменения. Если вначале чис­лами называли лишь натуральные числа, то затем, в связи с дальнейшим развитием понятия числа, числами стали называть и иррациональные числа, и комплексные, и трансфинитные числа: значение слова «число» в данном случае расширилось. На разных этапах развития науки значение того или иного слова, выражающего то или иное понятие, может существенно изменяться.

Такого рода примеров, иллюстрирующих изменение значений слов в связи с изменением содержания понятий, можно было бы привести огромное множество.

В этих случаях, для того чтобы понимать книги тех или иных авторов прошлых эпох, необходимо тщательно исследовать то или иное слово с точки зрения его значения, т. е. точно установить тот круг объектов, к которым оно применяется, установить, чем отличается его значение от значения этого же слова (как научного термина), исполь­зуемого при настоящем уровне развития науки.

Изменение значений слов в языке на различных уровнях научного знания раскрывается посредством того же языка. Эту задачу облегчает то обстоятельство, что основная часть слов, которыми мы пользуемся постоянно, в повседневной жизни, является весьма устойчивой в своих лексических значениях. Эта устойчивость определяется основным на­значением языка в обществе — быть средством общения между людьми, орудием их познавательной деятельности.

В этой связи В. В. Виноградов указывает, что в каждом языке в составе основного словарного фонда имеется ко-

стяк слов с весьма устойчивыми значениями. Их В. в. Ви­ноградов называет номинативными. «В системе значений, выражаемой словарным составом языка,— пишет В. В. Ви­ноградов,— легче всего выделяются значения прямые, но­минативные, как бы непосредственно направленные на «предметы», явления, действия и качества действительно­сти (включая сюда и внутреннюю жизнь человека) и отра­жающие их общественное понимание. Номинативное зна­чение слова—опора и общественно осознанный фунда­мент всех других его значений и применений» '.

Понимание древних текстов бывает затруднительным в тех случаях, когда один и тот же звуковой комплекс наде­лен в различные эпохи различными значениями. Так, тер­мин «диалектика» в античной древности обозначал совсем не то, что в наше время. Если под диалектикой понимали |, в древности искусство вести спор и добиваться истины че­рез раскрытие противоречий в суждении противника, то в марксистской философии этот термин обозначает един­ственно научный метод познания действительности. Если не принимать во внимание того, что этот термин в различ­ных условиях имел различное значение, то читаемый нами текст, где встречается термин «диалектика», может быть понят превратно.

С еще более затруднительными случаями мы встре­чаемся тогда, когда в разные эпохи у разных авторов для обозначения одних и тех же вещей или явлений употреб­ляются различные термины. Известно, что термин «ло­гика» не всегда употреблялся для обозначения тех логиче­ских учений, которые мы обозначаем этим термином теперь. И было бы большой ошибкой считать, что логиче­ские учения имели место лишь там, где мы встречаемся с этим термином. Даже Аристотель ни одно из своих учений, изложенных в его шести логических трактатах, которые его комментаторы стали называть частями «Органона», не называл логикой. У стоиков то, что мы называем теперь ло­гикой, включалось в диалектику, куда они относили и уче­ние о внутреннем слове и учение о внешнем слове: грамма­тику, поэтику и музыкальную композицию. Термин «ло­гика» в том значении, в каком мы употребляем его теперь, встречается у Демокрита, Цицерона и других авторов, но

«Вопросы^языкознания» № 5, 1953 г., стр. 12.

окончательно утверждается в этом его значении лишь со времен логики Пор-Рояля (XVII в.).

Устойчивость значений употребляемых в языке слов позволяет людям использовать язык в качестве основного средства общения в повседневной жизни. ^ Остановимся теперь на вопросе о смысле слова, о со­отношении смысла и значения и выясним связь смысла слова с проблемой познания через посредство языка.

Часто один и тот же звуковой комплекс наделяется раз­личными значениями. Слова, одинаковые по своему звуко­вому комплексу, но различные по значению, носят назва­ние омонимов. Примерами омонимов могут быть следую­щие: «град» — город и «град» — метеорологическое яв­ление, «пионер» — член пионерской организации и «пионер» — первый организатор, основоположник какого-либо дела, «материя» — философская категория, «мате­рия» — вещество и «материя» — ткань и т, п.

Слово «смысл» многозначно. Оно употребляется, во-первых, в значении «осмысленность», как то, «что может быть понято» (в противоположность бессмысленному), как то, «что имеет значение». Мы говорим, что сочетания слов «2 X 2 = стеариновая свечка» и «5 больше» не имеют смысла. Мы говорим также, что сочетание звуков «ам-бродж» бессмысленно (не являегся словом, так как не имеет значения).

Слово «смысл» употребляется, во-вторых, в значении применимости какого-либо действия, операции к чему-либо с целью получения каких-либо полезных результатов. В этом значении слово «смысл» употреблено, например, в предложениях: «Некоторые закономерности, верные для классической механики, не имеют смысла для микромира», «Не имеет смысла заблаговременно закупать эти строи­тельные материалы, так как их негде хранить».

Слово «смысл» употребляется, в-третьих, для фиксиро­вания того, что то или иное слово употреблено нами в од­ном из своих значений. В таком значении слово «смысл» употреблено в предложении: «Сначала вы слово «закон» употребили в одном смысле, а затем в другом, сначала вы говорили о законах материальной действительности, су­ществующих и действующих вне и независимо от нас, а за­тем стали говорить о законах действительности, познан­ных наукой».

В-четвертых, слово «смысл» употребляется в значении отношения, аспекта. Так упогреблено это слово в предло­жении: «Вы говорите, что он хороший, но в каком смысле?».

Наконец, в-пятых, слово «смысл» употребляется для обозначения одной из возможных совокупностей призна­ков, при помощи которых мы обозначаем и выделяем один и тот же круг предметов. На этом аспекте понятия «смысл» мы и остановимся подробнее.

Предметы обладают множеством признаков, и потому мы часто имеем возможность отличать их от других пред­метов по самым различным группам признаков и связы­вать со словом, их обозначающим, различные группы при­знаков. Так, со словом «вода» с целью ее отличения от дру­гих веществ можно связывать и одну группу признаков (например, «быть бесцветной», «быть безвкусной», «иметь удельный вес, равный единице», и т. п.) и другую («быть химическим веществом, молекула которого состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода»). И в том и в другом случае слово «вода» будет иметь одно и то же значение, так как этим словом мы обозначаем одно и то же вещество, однако мыслится этот предмет в каждом случае с точки зрения различных признаков, отличающих его от других предметов. В таком случае мы говорим, что слово «вода» употреблено нами в одном и том же значении, но в различных смыслах. В первом случае, связывая со словом «вода» признаки «быть бесцветной», «быть безвкусной», «иметь удельный вес, равный единице», мы рассматривали воду с точки зрения ее физических свойств (т. е. рассма­тривали в физическом смысле), во втором случае, связы­вая со словом «вода» признак «быть химическим вещест­вом, молекула которого состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода», мы рассматривали воду с точки зрения ее свойств как химического вещества.

Равным образом человека можно рассматривать в смысле и общественном и биологическом, и в каждом из этих случаев мы со словом «человек» будем связывать раз­личные признаки.

Тот факт, что мы часто выделяем один и тот же пред­мет (или множество предметов) под углом зрения различ­ных признаков, объясняется опытом человека (например, его профессиональным опытом), уровнем его знаний о предмете, а иногда и отношением к предмету, опреде-

ляемым чисто классовыми интересами (это касается глав­ным образом общественных явлений). Так, многие бур­жуазные философы, экономисты и историки к числу эко­номических кризисов относят те же общественные явления, что и марксисты (следовательно, и те и другие употреб­ляют слово «кризис» в одном и том же значении). Однако со словом «кризис» марксисты и буржуазные идеологи свя­зывают различные понятия (различные группы призна­ков), характеризующие марксистское и буржуазное пони­мания одних и тех же явлений (при этом буржуазные иде­ологи стремятся ложно освещать эти явления).

С множеством смыслов слова, имеющего одно и то же значение, мы сталкиваемся и тогда, когда начинаем рас­сматривать, как изменялись представления людей о том или ином круге явлений, обозначаемых одним и тем же словом.

Так, словом «солнце» обозначается на протяжении развития науки один и тот же предмет, хотя наше знание о Солнце постоянно развивалось. Различные совокупности признаков, связываемых со словом «солнце» на различных этапах развития науки (при неизменности значения этого слова), образуют различные смыслы слова «солнце».

Для взаимопонимания, обмена мыслями людей в про­цессе общения, для приобретения знаний через язык чрез­вычайно важно уточнять значение и смысл употребляемых в процессе рассуждения слов. Так, невозможно достичь полного взаимопонимания между людьми, обсуждающими какой-либо вопрос, если слова, непосредственно относя­щиеся к предмету спора или обсуждения, будут употреб­ляться ими в различных значениях. О таких людях часто говорят, что они изъясняются на «различных языках». Так, если один высказывает мысль, что возникновение логики возможно было лишь на известной ступени развития науч­ного знания (имея в виду возникновение науки логики), то другой, имея в виду под словом «логика» логический аппарат мышления человека, может возразить так: «Это неверно: логика появилась вместе с возникновением чело­века, с возникновением человеческой речи и мышления». Спор между этими людьми может продолжаться очень долго и впустую, поскольку каждый из них под «логикой» разумеет различное.

Если один из спорящих будет доказывать, что у нас, в Советском Союзе, нет классов (имея в виду лишь антаго-

нистические классы), а другой — доказывать, что у нас есть классы (связывая со словом «класс» неантагонистиче­ские классы), то спор между ними будет также бесплоден до тех пор, пока не будет выяснено, в каком смысле каж­дый из них употребляет слово «класс».

Чтобы в науках не возникало подобного рода недоразу­мений, в пределах каждой науки создается научная тер­минология.

Каждый предмет, каждый класс предметов, каждый класс отношений и свойств, изучаемых той или иной нау­кой, обозначается определенным словом. Это слово и обо­значает определенный круг объектов и выражает понятие о нем. Научный термин, таким образом, представляет со­бой слово с одним определенным значением.

В геометрии Эвклида слова «треугольник», «квадрат», «круг», «подобие» и т. п. имеют значение научных терми­нов. Так, когда говорят о треугольниках, то имеют в виду только те геометрические фигуры, которые представляют собой часть плоскости, ограниченную тремя пересекающи­мися прямыми линиями.

Когда же мы пользуемся в повседневной речи словом-омонимом, мы должны отдавать себе отчет, в каком смысле мы его употребляем.

Мы должны также учитывать смысл того или иного слова, если им обозначается тот или иной предмет, то или иное явление, изменяющие свои существенные черты на том или ином этапе своего развития. Так, явление, обозна­чаемое словом «капитализм», могло быть охарактеризо­вано как прогрессивный общественный строй (если имеется в виду домонополистический капитализм). Эта ха­рактеристика уже не может -быть применена • к явлению, также обозначаемому словом «капитализм», если имеется в виду капитализм монополистический, если имеется в виду империализм как последний этап развития капита­лизма. Если же мы знаем смысловые оттенки слова «капи­тализм», то, прочитав в марксистской книге предложение «капитализм — прогрессивное общественное явление», мы сразу же отнесем эту характеристику лишь к определен­ному этапу в развитии капитализма, а именно: к домоно­полистическому капитализму.

Часто в практике речевого общения мы пользуемся так называемыми неполными словами (они обычно в речи свя­заны с именем существительным в качестве его определе-

ния или сказуемого). Примерами таких «неполных» слов могут быть следующие: «полезный», «неподходящий», «опасный», «хороший» и т. д.

Эти слова, используемые нами для характеристики раз­личных предметов, явлений, ситуаций, характеризуют их не со всех сторон, а всегда в определенном смысле, т. е. лишь с определенных сторон, с определенной точки зрения, в данное время и в данном месте. Так, если мы го- ' ворим о дожде, что он полезен, то, естественно, мы имеем в виду не то, что дождь полезен всегда и везде и с любой точки зрения, а то, что он полезен в конкретных условиях (например, для получения высоких урожаев тех или иных сельскохозяйственных культур), и при этом для различных культур требуется различное количество дождей, и притом каждый отдельный дождь в данное время и в определен­ном месте для успешного произрастания той или иной культуры может быть как полезен, так и вреден. Чтобы мысль, выраженная словами «дождь полезен», была по­нятна, необходимо всегда ставить вопрос «в каком смысле полезен», т. е. выяснять, для чего полезен, где и когда и т.д.

Аналогично, когда мы что-либо характеризуем как «хо­рошее», необходимо отдавать себе отчет: «в каком отноше­нии хорошее», «для кого (или для чего) хорошее» и т. д.

Очень часто в процессе речевого общения мы поль­зуемся эмоционально окрашенными словами, которые слу­жат не только обозначению того или иного предмета, вы­делению его среди других предметов, но и выражают наше отношение к этому предмету.

Каждое знаменательное слово является носителем лек­сического значения, которое представляет собой понятие, отражающее общие и отличительные признаки тех пред­метов, которые обозначаются тем или иным словом. Зна­чение слова, следовательно, является носителем объектив­ных (т. е. не зависящих от отношения человека к пред­мету) признаков. Когда же слово имеет эмоциональную нагрузку, выражающую отношение говорящего к предмету, мы должны четко отличать это субъективное отношение и дополнительно исследовать его с целью выяснения, имеет оно объективные основания в самом предмете или привно­сится в предмет только субъектом. Когда человек утверж­дает, что «у нас в учреждении процветает не критика, а нездоровое критиканство», необходимо выяснить, действи­тельно ли в учреждении имеет место критиканство (не-

принципиальная критика, подсиживание, склока) или та­кая оценка критики в учреждении является результатом только субъективной оценки этого человека (может ока­заться, что он сам был подвергнут справедливой критике, но неверно на нее реагировал, «обиделся» на людей, его критиковавших).

Необходимо строго отличать слова, обозначающие предметы материальной действительности, существующие вне и независимо от нас, от нашего познания их, от слов, обозначающих те или иные свойства, отношения, состоя­ния предметов, которые отвлечены (абстрагированы) в процессе познания от единичных материальных вещей. Так, такие слова, как «длина», «красота», «причинность», «любовь», «смелость» и т. д., обозначают определенные свойства (длина, красота), отношения (причинность), со­стояния (любовь, смелость), которые отвлечены (абстра­гированы) от единичных материальных вещей и явлений, с которыми они в материальной действительности неразрыв­но связаны. Лишь в процессе познания мы выделяем свой­ства, отношения и состояния предметов в их «чистом виде», наделяем их собственным именем и начинаем с ними опе­рировать, как с особыми «абстрактными» предметами (например, начинаем изучать свойства красоты, соотно­сить ее с другими «абстрактными» предметами, такими, как «безобразное», «комическое» и т. д.).

Необходимо при этом помнить, что эти «абстрактные» предметы представляют собой абстрактные понятия, наде­ленные собственными именами, «материальными оболоч­ками». Эти «абстрактные» предметы не существуют в том же смысле, в каком существуют единичные материальные вещи. Последние существуют независимо от человека и до человека, «абстрактные» предметы («абстрактные поня­тия») не существуют независимо от человека и до него:

они выделены человеком из единичных материальных ве­щей в результате познания им окружающего мира. Упо­требление одних и тех же звуковых комплексов в различ­ных смыслах не всегда ведет к утрате взаимопонимания между людьми. Это бывает в тех случаях, когда употреб­ление слова в различных смыслах не изменяет его значе­ния. Мы уже видели, что употребление слова «класс», «ка­питализм», «логика» в различных смыслах могло привести к утрате взаимопонимания, поскольку употребление этих слов в разном смысле приводило к тому, что они употреб-

лялись нами в различных значениях: слово «класс» один раз употреблялось нами для обозначения антагонистиче­ских классов, а другой — для обозначения классов во­обще; слово «логика» один раз употреблялось нами для обозначения науки логики, а другой раз для обозначения строя мышления и т. п. Когда же употребление слов в раз­личных смыслах не приводит к изменению их значения (их значения оставались тождественными), взаимопонима­ние между людьми не нарушается. Если слова «вода» или «человек» или «солнце» употребляются нами в разных смыслах, но при этом обозначают одни и те же группы предметов, то взаимопонимание между людьми от этого не страдает. Этим и объясняется тот факт, что и ребенок, и взрослый, и человек с образованием и без образования, и люди с различным мировоззрением понимают друг друга, когда они употребляют слова в одном и том же значении. Ребенок понимает профессора физики и наоборот, когда один другому говорит «принеси воды», «вода кипяченая», «вылей воду» и т. д., поскольку они употребляют слово «вода» в одном и том же значении, хотя их знания о воде могут быть совершенно различны. Более того, говоря о воде, профессор физики может связывать с звуковым комплексом «вода», например, то ее свойство, что ее моле­кула состоит из двух атомов водорода и одного атома кис­лорода, а ребенок такие ее свойства, которые даны ему в примитивных наглядных представлениях.

Несмотря на качественное различие свойств, связывае­мых с звуковым комплексом «вода» профессором и ребен­ком, они понимают друг друга потому, что с помощью этих свойств выделяется среди других предметов один и тот же предмет — вода.

Именно тот факт, что условием взаимопонимания употребляемых людьми слов является употребление этих слов в одном и том же значении, объясняет возможность передачи знаний в процессе речевого общения от человека более сведущего менее сведущему, от человека более знаю­щего менее знающему Для человека, владеющего языком, не составляет больших затруднений раскрывать все смыс­ловые оттенки слов, встречающихся в речи, выяснять, в одном и том же значении употреблены те или иные слова или же нет. Когда мы имеем дело со связной речью, когда анализируемые слова даны в контексте, простой семанти­ческий анализ дает возможность определять значения слов

и их смысловые оттенки. Поэтому наличие в языке омони­мов, полисемии, наличие различных смысловых употребле­ний одних и тех же слов не является «неустранимым поро­ком» языка, порождающим (как об этом говорят пред­ставители современной буржуазной семантической фило­софии) отсутствие взаимопонимания между отдельными людьми и целыми группами людей в обществе.

Говоря о несовершенстве национальных языков и тре­буя их решительного реформирования, современные се­мантические идеалисты отрывают язык от речи. Бесспорно, что в том или ином национальном языке (включающем в себя словарный запас, систему грамматических норм и фо­нетических особенностей) имеются и омонимы и синонимы, имеются различные способы для выражения одних и тех же грамматических связей и т. п. Однако в практике об­мена мыслями между людьми язык выступает как «речь», в которой выражаются (в связанных по законам данного языка формах) конкретные по содержанию мысли. Имен­но контекст речи и позволяет уточнять, выяснять те слова в языке, которые при одинаковом звучании имеют разное значение, если они даны вне контекста, вне реального ре­чевого общения.