Языковая система. Структура языка

§ 8. В предшествующем изложении неоднократно употреблялся термин «языковая система», однако содержание самого понятия системы не раскрывалось. Известно громадное количество определений этого понятия как вообще, так и применительно к языку. Мы не ставим своей задачей анализ всех этих определений, отметим лишь следующее. Понятие системы предполагает, что имеется некоторая совокупность элементов, которые определенным образом взаимосвязаны. Каждый из этих элементов обнаруживает свою качественную определенность только в составе целого, всей совокупности. Такую совокупность элементов и называют системой.

О существовании особой системы можно говорить тогда, когда элементы вступают в те или иные отношения с другими элементами не каждый сам по себе, но в составе организованного целого. Например, каждый игрок команды «относится» к игрокам другой команды, к зрителям прежде всего не как индивидуум, но как часть организованного целого — своей команды, которая в этом смысле является системой; можно сказать, что «на одном уровне» команда вступает в определенные отношения с другой командой, а не с отдельными ее игроками.

Наиболее важный тип систем — это функциональные системы. Элементы, составляющие такую систему, объединяются в организованное целое для определенной цели, и для достижения цели каждый элемент выполняет ту или иную функцию. Иначе говоря, фактором, объединяющим элементы в систему, выступает результат, цель, которые должны быть достигнуты системой; деятельность системы всегда направляется этой целью. Например, целью объединения игроков-спортсменов в команду, т. е. в систему, является игра с другими командами, где каждый из игроков выполняет определенные функции.

Деятельность системы по достижению заданного результата, ради чего собственно и существует сама система, не следует понимать как непременно сознательные действия. Например, можно говорить о корневой системе растения и о том, что основной целью этой системы является обеспечение растения водой и питательными веществами.

§ 9. Как правило, в системе, особенно функциональной, отношения, связывающие ее элементы, неоднородны: одни из них более тесные, другие — менее. Отличаются эти отношения и качественно. Соответственно в системе выделяются определенные группировки элементов, или подсистемы. Одни подсистемы соотносятся иерархически, т. е. подчиняются друг другу, другие функционируют «параллельно». Подобно тому как вся функциональная система нацелена на достижение некоторого общего /13//14/ результата, каждая ее подсистема должна обеспечить получение более частного результата, без которого невозможно в конечном счете выполнение задачи, стоящей перед всей системой в целом (см. также § 24). Например, цехи являются подсистемами по отношению к заводу как системе.

§ 10. Язык, без сомнения, принадлежит к числу очень сложных функциональных систем. Основная задача этой системы состоит в том, чтобы, как говорилось выше, сделать возможным общение между людьми. Все в языке, следовательно, подчинено одной глобальной цели — обеспечению обмена информацией. Подсистемами языковой системы выступают система фонем, система морфологических категорий и т. п., которые, в свою очередь, обладают собственными подсистемами.

Соответственно многие связи и отношения в языке оказываются очень сложными и опосредованными. Систему вообще и языковую систему в частности нередко определяют как совокупность элементов, «где все связано», а такую «всеобщую связь» объясняют следующим образом: если произойдет изменение какого-либо одного элемента, то оно скажется на всех остальных (коль скоро все связано). Однако такое понимание слишком прямолинейно. В силу существования многих подсистем, в свою очередь состоящих из собственных подсистем, которые все соотносятся как целое с целым, изменения могут ограничиваться рамками какой-либо подсистемы (или каких-либо подсистем), не затрагивая других фрагментов системы. Например, устранение двойственного числа из определенной подсистемы морфологической системы языка практически никак не сказывается на его фонологической системе.

§ 11. Наряду с понятием системы в языкознании широко используется понятие структуры. Наиболее оправданными представляются взгляды, согласно которым эти два понятия разграничивают следующим образом: если система есть совокупность элементов, связанных определенными отношениями, то структура есть тип этих отношений, способ организации системы. Структура, таким образом, выступает здесь не как самостоятельная сущность, соотносимая с системой, а как атрибут последней, ее характеристика. Если нам известно строение системы, т. е. известны ее подсистемы и их внутреннее устройство, тип связи между элементами подсистем и самими подсистемами, то можно сказать, что мы знаем структуру данной системы.

Подчеркнем, что в понятие структуры входит известное отвлечение от того, какова материальная природа элементов, образующих систему, поскольку одни и те же отношения могут существовать между элементами, материально весьма различными. Например, одна и та же формула — а формула это и есть способ фиксирования отношений между определенными элемен-/14//15/тами — может описывать колебания упругой среды вне зависимости от того, водная это среда или воздушная. Точно так же в языке можно обнаружить такие структуры, которые оказываются действительными для разных языков, хотя соответствующие отношения материально выражаются по-разному. Так, если в каких-то языках есть только три времени глагола: настоящее, прошедшее и будущее, то с этой точки зрения структура соответствующего фрагмента (подсистемы) морфологии одинакова для всех данных языков, хотя, разумеется, выражаться эти времена могут по-разному.

§ 12. Часто возникают разногласия по поводу того, что первично в системе: структура, т. е. отношения, или материальная субстанция ее элементов. Когда утверждают, что первичной, т. е. определяющей, является структура, то имеют в виду, что только при данном типе отношений элемент системы приобретает свое специфическое качество. Например, в физических свойствах русского звука к ничто не говорит о том, какую функцию он может выполнять. Только будучи включен в систему, данный звук приобретает свою функцию — означающего (см. § 14), предлога или суффикса уменьшительности. Причем существенно, что его материальные свойства в разных системах сохраняются, однако при включении в одну систему, т. е. в один тип отношений, он приобретает одну функцию, одно специфическое качество (предлога), а при включении в другую систему — другую функцию и другое специфическое качество (суффикса уменьшительности).

Указание на определяющую роль структуры для качественной характеристики элементов системы, безусловно, справедливо. Однако не надо забывать при этом, что отношения должны как-то реализоваться материально. Это означает, во-первых, что не всякая материальная субстанция приемлема при реализации тех или иных отношений[8]; во-вторых, для языка из его основной функции, коммуникативной, следует, что материальная природа языковых единиц не может изменяться произвольно, так как иначе нарушится общение. Например, для системы языка и его структуры безразлично, если мы «поменяем местами», скажем, показатели числа в глаголе, если читает будет значить читают, и наоборот. Однако ясно, что это нарушит взаимопонимание (если не будет предварительно закреплено специальным соглашением). Таким же образом должен существовать предел вариативности материального выражения тех или иных единиц языка. Например, для системы фонем французского языка было бы безразлично, если бы фонема /r/ произносилась как [x], фонологическая структура от этого не изменилась бы, од-/15//16/нако, скажем, слово rare, произнесенное как [xax] (пример С. И. Бернштейна), не было бы понятным.

Таким образом, единицы языка следует непременно изучать в их реальных (материальных) реализациях. Вместе с тем столь же непременным требованием является рассмотрение всех явлений языка в системе. Любые, даже наиболее, казалось бы, частные языковые явления получают верную интерпретацию только тогда, когда они рассматриваются не сами по себе, а когда во главу угла ставится вопрос о том, какое место в системе занимают данные явления. Приведем простой пример: сравним значение множественного числа существительных в русском языке и в санскрите. Так, санскритское слово kanyāh.переводится на русский язык как ‘дочери’ (им. пад.). Однако из этого не следует, что значение словоформы kanyāh.совпадает со значением словоформы дочери. Дело в том, что эти формы входят в разные грамматические системы: в санскрите существует еще двойственное число, поэтому kanyāh.противопоставлено форме единственного числа (kanyā ‘дочь’) и форме двойственного числа (kanyē ‘две дочери’), т. е. означает «не одна дочь и не две дочери (больше, чем две)», в то время как словоформа дочери по соответствующему грамматическому значению противопоставляется только форме единственного числа дочь, т. е. означает «не одна дочь (больше, чем одна)».

§ 13. Следует упомянуть, что термин «структура» употребляется в языкознании и в несколько ином смысле: под структурой понимают также строение единиц языка, например, говорят о структуре слова, структуре предложения. Соответственно структурами называют также формальные конструкции, отражающие связи и отношения внутри языковых единиц. Сами эти единицы, которые в этом случае называют элементами структур, передаются обычно лишь в обобщенном виде, в виде определенных категорий. Например, говорят, что для китайского синтаксиса характерна структура П—С—Д (т. е. подлежащее — сказуемое — дополнение), а для бирманского синтаксиса — структура П—Д—С.

Между элементами структуры (в указанном здесь смысле) имеют место синтагматические отношения; между элементами системы, которые не принадлежат одной и той же «линейной» структуре, существуют парадигматические отношения.

ЛИТЕРАТУРА

Общее языкознание. Внутренняя структура языка. Под ред. Б. А. Серебренникова. М., 1972 (гл. 1).