Одна моя знакомая, сейчас уже имеющая внуков, вспоминает, что в детстве она горько рыдала, жалея бедного Рапунка (имя такое!), который чудился ей в строках А.С. Пушкина «И умер бедный РАБ У НОГ непобедимого владыки». Случай с этим самым РАПУНКОМ отнюдь не единственный. Она же рассказывает, что однажды очень насмешила своих родителей, приставая к ним с просьбой, чтобы ей спели песню «СОБАКОЙ НЕ ПОЛАЕШЬ». Ник-го такой песни не знал. И только гораздо позднее выяснилось, что речь шла о строчках « Что нежной страстью сама ко мне пылаешь» из «Неаполитанской песни».
Подобных примеров каждый может привести немало. Мы надеемся, что с помощью читателей картотека наша значительно пополнится: обычно память любого человека цепко хранит такие забавные случаи детства.
Переконструированию могут подвергаться не обязательно строчки стихотворных произведений. Один из жителей Ташкента рас-
сказал, что его маленькая дочь считает, что станция метро называется не «Площадь Алшиера Навои», а «ПЛОЩАДЬ НА ДВОИХ» Пятилетняя Леночка, жительница Петербурга, убеждена, что есть станция метро под названием «ПЛОЩАДЬ С ХВОСТАМИ». Это ей слышалось каждый раз, когда автоматический голос произносил в вагоне поезда: «Следующая станция — площадь Восстания»).
Мы в состоянии зарегистрировать лишь ничтожную часть случаев (в нашей книге речь идет о детях, но этот феномен известен и в речи взрослых), когда ребенок не замечает, что воспринимает те или иные фрагменты текста не так, как все. Выявляется это, если ребенок начинает задавать вопросы по поводу РАПУНКА или чего-то иного или же взрослый замечает какую-либо несообразность в передаче звучания.
Мы будем говорить здесь о деформации, которой подвергаются стихотворные и песенные тексты, хотя многое из того, о чем пойдет речь, может быть распространено и на тексты прозаические, а также на столь хорошо знакомые нам «ослышки» в наших повседневных разговорах.
Отчего возникают подобные преобразования? У всех этих явлений есть глубокие лингвистические и психологические причины. Поистине, каждый слышит не то, что реально произносится, а то, что он в состоянии осмыслить.
Дети зачастую не понимают отдельных слов или выражений в тексте и иногда не вполне улавливают и содержание текста. «Пустота» может заполняться другим содержанием — ребенок реконструирует текст, внося в него приемлемый для него смысл. Звучание при этом может совсем не изменяться, изменяться незначительно и изменяться кардинальным образом.
Примеры окказионального восприятия, при котором звучание совсем не изменяется:
Что мы сажаем, Что мы сажаем,
сажая леса! САЖАЯ ЛИСА ?
Сажая осмыслено как прилагательное к лисе, значение которого непонятно, зато грамматически согласование верное. Сгорю ли я в горниле страсти, Сгорю ли я в горниле страсти, Иль закалят меня напасти?Иль закалят меня НА ПАСТИ?
Это строчки из телевизионного фильма «Собака на сене», адресованного взрослым, но очень любимого детьми. Слово напасть ребенку еще не встречалось, а пасть -- встречалось часто. Не совсем, правда, понятно, как это можно кого-нибудь закалять на чьей-либо пасти, но ведь дети давно уже примирились с тем, что в речи взрослых полно несуразностей и не все можно понять до конца.
Стали они жить-поживать Стали жить-поживать,
Да добра наживать. И ДОБРАНА ЖЕВАТЬ.
Кто такой ДОБРАНА и зачем его жуют? Некоторые думают, что это чье-то имя. Наживать добра — устойчивое выражение, которое часто встречается в сказках. Но немотивированность сочетания уводит ребенка от правильного понимания смысла слова, так как оно употреблено здесь в необычном для ребенка значении и в немотивированном с точки зрения современных норм языка родительном падеже.
Сатана там правит бал. САТАНАТАМ правит бал.
САТАНАТАМ — существо, конечно, загадочное для ребенка, но не более, чем Сатана. Выражение править бал понятно лишь отчасти. Получается, что одно неизвестное заменяется другим, не более того. Ударение на там, крайне невесомое, помогает слиться двум словам в одно целое.
В большинстве подобных случаев в речи ребенка происходит и звуковая перестройка текста, иногда сопровождаемая изменением его ритма и размера. Излюбленный детский стихотворный размер — хорей. Это показал еще К.И.Чуковский. Не случайно большая часть первых двусложных детских слов имеет ударение на первом слоге. Можно привести примеры перестройки стихотворений, сопровождаемой изменением размера:
Маленькой елочке Елке холодно зимой,
Холодно зимой. Елку взяли мы домой.