Как мы уже видели, фонетическая эволюция, изменяя форму слов, приводит к разрыву соединяющих их грамматических связей. Но это верно лишь относительно таких изолированных пар, как maison «дом»: menage «хозяйство», Teil «часть»: Drittel «треть» и т. д. С чередованием же дело обстоит совершенно иначе.
Прежде всего, ясно, что всякое хоть сколько-нибудь регулярное звуковое противопоставление двух элементов содействует установлению между ними связи. Wetter «погода» инстинктивно сближается с wittem «чуять», так как чередование е с i является вполне обычным. Когда же говорящие осознают, что данное звуковое противопоставление регулируется общим законом, оказывается еще больше оснований к тому, чтобы это привычное соответствие навязывалось их вниманию и тем самым способствовало закреплению, а отнюдь не ослаблению грамматической связи. Вот почему немецкий аблаут (см. стр. 158 и ел.) только подчеркивает восприятие единства основ через их варианты с разной огласовкой.
То же относится и к незначащим чередованиям, которые обусловлены лишь фонетически. Французский префикс re- (reprendre «снова брать», regagner «снова получать», retoucher «снова трогать» и т. д.) перед гласным сокращается в г- (rouvrir «снова открывать», «снова покупать» и т. д.), равным образом префикс in-, вполне живой, несмотря на свое книжное происхождение, в тех же условиях появляется в двух различных формах: е- (в inconnu «неизвестный», indigne «недостойный», invertebre «беспозвоночный» и т. д.) и in- (inavouable «постыдный» = «непризнаваемый», inutile «бесполезный», inestheti-que «неэстетичный» и т. д.). Такие различия нисколько не разрушают смыслового единства, так как смысл и функция воспринимаются как тождественные; а случаи употребления той или другой формы строго фиксированы в языке.