§ 1. Определения [246]
Итак, в каждом данном состоянии языка все покоится на отношениях. Что же представляют собою эти отношения?
Отношения и различия между членами языковой системы развертываются в двух разных сферах, каждая из которых образует свой ряд значимостей; противопоставление этих двух рядов позволит лучше уяснить природу каждого из них. Они соответствуют двум формам нашей умственной деятельности, равно необходимым для жизни языка.
С одной стороны, слова в речи, соединяясь друг с другом, вступают между собою в отношения, основанные на линейном характере языка, который исключает возможность произнесения двух элементов одновременно (см. стр. 72). Эти элементы выстраиваются один за другим в потоке речи. Такие сочетания, имеющие протяженность, можно назвать синтагмами' [247]. Таким образом, синтагма всегда состоит минимум из двух следующих друг за другом единиц (например, ге-lire «перечитать», contre tous «против всех», la vie hwnaine «человеческая жизнь», s 'il fait beau temps, nous sortirons «если будет хорошая погода, мы пойдем гулять» и т. п.). Член синтагмы получает значимость лишь в меру своего противопоставления либо тому, что ему предшествует, либо тому, что за ним следует, или же тому и другому вместе.
С другой стороны, вне процесса речи слова, имеющие между собой что-либо общее, ассоциируются в памяти так, что из них образуются группы, внутри которых обнаруживаются весьма разнообразные отношения. Так, слово enseignement «обучение» невольно вызывает в сознании множество других слов (например, enseigner «обучать», геп-seigner «снова учить» и др., или armement «вооружение», changement «перемена» и др., или education «образование», apprentissage «учение» и др.), которые той или иной чертой сходны между собою.
Нетрудно видеть, что эти отношения имеют совершенно иной характер, нежели те отношения, о которых только что шла речь. Они не опираются на протяженность, локализуются в мозгу и принадлежат тому хранящемуся в памяти у каждого индивида сокровищу, которое и есть язык. Эти отношения мы будем называть ассоциативными отношениями [248].
Излишне указывать, что учение о синтагмах не совпадает с синтаксисом, являющимся, как мы увидим ниже, лишь частью его.
СИНХРОНИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА
Синтагматическое отношение всегда in praesentia: оно основывается на двух или большем числе членов отношения, в равной степени наличных в актуальной последовательности. Наоборот, ассоциативное отношение соединяет члены этого отношения в виртуальный, мнемонический ряд; члены его всегда in absentia.
Языковую единицу, рассмотренную с этих двух точек зрения, можно сравнить с определенной частью здания, например с колонной: с одной стороны, колонна находится в определенном отношении с поддерживаемым ею архитравом—это взаиморасположение двух единиц, одинаково присутствующих в пространстве, напоминает синтагматическое отношение; с другой стороны, если эта колонна дорического ордера, она вызывает в мысли сравнение с другими ордерами (ионическим, коринфским и т. д.), то есть с такими элементами, которые не присутствуют в данном пространстве,—это ассоциативное отношение.
Каждый из этих рядов отношений требует некоторых специальных замечаний.
§ 2. Синтагматические отношения [249]
Наши примеры на стр. 123 уже позволяли заключить, что понятие синтагмы относится не только к словам, но и к сочетаниям слов, к сложным единицам всякого рода и любой длины (сложные слова, производные слова, члены предложения, целые предложения).
Недостаточно рассмотреть отношения, объединяющие отдельные части синтагмы между собою (например, centre «против» и tons «всех» в синтагме contre tons «против всех» или centre и maitre в синтагме contremaitre «старший рабочий», «мастер»); нужно также принимать во внимание то отношение, которое связывает целое с его частями (например, contre tous по отношению к contre, с одной стороны, и к tons, с другой стороны, или contremaitre — по отношению к contre, с одной стороны, и maitre, с другой стороны).
Здесь можно было бы возразить: поскольку типичным проявлением синтагмы является предложение, а оно принадлежит речи, а не языку, то не следует ли из этого, что и синтагма относится к области речи? Мы полагаем, что это не так. Характерным свойством речи является свобода комбинирования элементов; надо, следовательно, поставить вопрос: все ли синтагмы в одинаковой мере свободны?
Прежде всего, мы встречаемся с огромным количеством выражений, относящихся, безусловно, к языку: это те вполне готовые речения, в которых обычай воспрещает что-либо менять даже в том случае, если по зрелом размышлении в них можно различить значимые части, например a quoi bon? «к чему?», allons done! «да полноте же!» и т. д. Приблизительно то же, хотя в меньшей степени, относится к таким выражениям, какргепс1ге la mouche «сердиться по пу-стякам»,уЬгсег la main a quelqu 'ип «принудить к чему-либо», готрге те lance «ломать копья», avoir mat a (la tete...) «чувствовать боль (в
СИНТАГМАТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И АССОЦИАТИВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
голове и т. д.)», pas n 'est besom de... «нет никакой необходимости. ..», que vous en semble? «что вы думаете об этом?». Узуальный характер этих выражений вытекает из особенностей их значения или их синтаксиса [250]. Такие обороты не могут быть импровизированы; они передаются готовыми, по традиции. Можно сослаться еще и на те слова, которые, будучи вполне доступными анализу, характеризуются тем не менее какой-либо морфологической аномалией, сохраняемой лишь в силу обычая (ср. difficulte «трудность» npiifacilite «легкость», mourrai «умру» при dormirai «буду спать»).
Но это не все. К языку, а не к речи надо отнести и все типы синтагм, которые построены по определенным правилам. В самом деле, поскольку в языке нет ничего абстрактного, эти типы могут существовать лишь в том случае, если в языке зарегистрировано достаточное количествоих образцов. Когда в речи возникает такая импровизация, как indecorable (см. стр. 167), она предполагает определенный тип, каковой в свою очередь возможен лишь в силу наличия в памяти достаточного количества подобных слов, принадлежащих языку (impardonnable «непростительный», intolerable «нетерпимый», infatigable «неутомимый» и т. д.). Точно то же можно сказать и о предложениях и словосочетаниях, составленных по определенному шаблону; такие сочетания, как la terre tour-пе «земля вращается», que vaus dit-il? «что он вам сказал?», отвечают общим типам, которые в свою очередь принадлежат языку, сохраняясь в памяти говорящих [251].
Но надо признать, что в области синтагм нет резкой границы между фактом языка, запечатленным коллективным обычаем, и фактом речи, зависящим от индивидуальной свободы. Во многих случаях представляется затруднительным отнести туда или сюда данную комбинацию единиц, потому что в создании ее участвовали оба фактора, и в таких пропорциях, определить которые невозможно.
§ 3. Ассоциативные отношения [252]
Образуемые в нашем сознании ассоциативные группы не ограничиваются сближением членов отношения, имеющих нечто общее,— ум схватывает и характер связывающих их в каждом случае отношений и тем самым создает столько ассоциативных рядов, сколько есть различных отношений. Так, в enseignement «обучение», enseigner «обучать», enseignons «обучаем» и т. д. есть общий всем членам отношения элемент—корень; но то же слово enseignement может попасть и в другой ряд, характеризуемый общностью другого элемента — суффикса: enseignement «обучение», armement «вооружение», changement «изменение» и т. д.; ассоциация может также покоиться единственно на сходстве означаемых (enseignement «обучение», instruction «инструктирование», apprentissage «учение», education «образование» и т. д.), или, наоборот, исключительно на общности акустических
СИНХРОНИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА
образов (например: enseignement «обучение» Hjustemenf «справедливо»)'. Налицо, таким образом, либо общность как по смыслу, так и по форме, либо только по форме, либо только по смыслу. Любое слово всегда может вызвать в памяти все, что способно тем или иным спосо-бомс ним ассоциироваться.
( enseignement )
enseigner,^' ; \ '-.{.lement
. enseignons^ / ', cement
υτ.'ό7''''1 apprentice changement "'^
/ Gf4i i/"^^!/\n ^ f·'v»/\f»4rtM+ "" •'^u*
education armement
и т/д. и \.д.
и τ'.ό. и г:о.
В то время как синтагма сразу же вызывает представление о последовательности и определенном числе сменяющих друг друга элементов, члены, составляющие ассоциативную группу, не даны в сознании ни в определенном количестве, ни в определенном порядке. Если начать подбирать ассоциативный ряд к таким словам, как desir-αυχ «жаждущий», chaleur-eux «пылкий» и т. д., то нельзя наперед сказать, каково будет число подсказываемых памятью слов и в каком порядке они будут возникать. Любой член группы можно рассматривать как своего рода центр созвездия, как точку, где сходятся другие, координируемые с ним члены группы, число которых безгранично [253].
Впрочем, из этих двух свойств ассоциативного ряда — неопределенности порядка и безграничности количества — лишь первое всегда налицо; второе может отсутствовать, как, например, в том характерном для этого ряда типе, каковым являются
' Этот последний случай редок, и его можно считать ненормальным, потому что наш разум, естественно, устраняет ассоциации, способные затемнить понимаемость речи; однако существование подобных случаев доказывается явлениями игры слов, покоящимися на нелепых смешениях, которые могут произойти от самой простой омонимии типа Les musiciens produisent les sons et les grainetiers les vendent. Этот случай следует отличать от тех случаев, когда ассоциация, хотя и чисто случайная, может опереться на сближение понятий. «Музыканты производят звуки/отруби, а торговцы зерномихпродают»—предложение, возможное во французском языке в силу омонимии sons «звуки» и sons «отруби»(ср. франц. ergot «петушиная шпора»: ergo-ter «придираться»; нем. Ыаи «синий»: durchblauen «поколотить»): здесь дело идет о новом истолковании одного из членов сопоставляемой пары—это случай народной этимологии (см. стр. 174). Этот факт интересен для семантической эволюции, но с точки зрения синхронической он просто входит в упомянутую выше категорию типа enseigner: enseignement.
СИНТАГМАТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И АССОЦИАТИВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
парадигмы словоизменения. В таком ряду, как лат. dominus, do-mim, domino и т. д., мы имеем ассоциативную группу, образованную общим элементом — именной основой domin-, но ряд этот небезграничен, наподобие ряда enseignement, changement и т. д.:
число падежей является строго определенным, но порядок их следования не фиксирован и та или другая группировка их зависит исключительно от произвола автора грамматики; в сознании говорящих именительный падеж — вовсе не первый падеж склонения; члены парадигмы могут возникать в том или ином порядке чисто случайно [254].