Венчание на царство

Венчание на царство. Как все люди, слишком рано начавшие борьбу за сущеcтвование, Иван быстро рос и преждевременно вырос.

В 17 20 лет, при выходе из детства, он уже поражал окру- жающих непомерным количеством пережитых впечатлений и передуманных мыслей. Иван рано и много, стал думать своей тревожной мыслью о том, что он государь московский и всея Руси. Ивана учили грамоте, заставляя твердить часослов и псалтырь с бесконечным повторением задов, прежде пройденного. Здесь он встречал строки о царе и царстве, о помазаннике божием. Вообще необходимо отметить, одним из любимейших занятий Ивана Грозного было чтение, это был начитаннейший москвич 16 в. Недаром современники называли его словесной мудрости ритором. Главное, что читал он особенно внимательно, было духовного содержания везде находил он и отмечал одни и те же мысли и образы, которые отвечали его настроению, вторили его собственным думам.

Так рано зародилось в голове Ивана политическое размышление. Кажется, это занятие шло втихомолку, тайком от окружающих, которые долго не догадывались, в какую сторону направлена встревоженная мысль молодого государя, и, вероятно, не одобрили бы его усидчивого внимания книгам, если бы догадались.

Вот почему они так удивились, когда в 1546 г. шестнадцатиле- тний Иван вдруг заговорил с ними о том, что он задумал жениться, но прежде женитьбы он хочет исполнить древний обряд предков, венчаться на царство. Иоанн велел митропо- литу и боярам готовиться к сему великому торжеству, как бы утверждающему печатию веры святый союз между государем и народом. Между тем знатные сановники, окольничие, дьяки объезжали Россию, чтобы видеть всех девиц благоро- дных и представить лучших невест государю он избрал из них юную Анастасию.

Личные достоинства невесты оправды- вали сей выбор. Примечательным в этих событиях является то, что Иван Грозный был первый из московских государей, который узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника божия. Это было для него политическим откровением, и с той поры его царственное я сделалось для него предметом набожного ноклонения.