Лингвистические взгляды Е. Д. Поливанова и идеи его учителя И. А. Бодуэна де Куртенэ

Лингвистические взгляды Е. Д. Поливанова и идеи его учителя И. А. Бодуэна де Куртенэ.

История становления научных взглядов Е. Д. Поливанова связана с непосредственным влиянием на его мировоззрение учителя И. А. Бодуэна де Куртенэ. Будучи верным учеником и последователем И. А. Бодуэна де Куртенэ, Поливанов как и Л. В. Щерба, Л. П. Якубинский и другие его ученики не мог не воспринять и его методологическую позицию в отношении как самого языка, так и языковедческой науки. Правда, как известно, позиция Бодуэна в этих вопросах была непоследовательна, противоречива и не могла полностью удовлетворить его учеников, но, во всяком случае, первоначальный толчок был дан и воспринят.

Существо философских взглядов Бодуэна де Куртенэ, основу его лингвистической концепции составляет материалистический монизм философское учение, которое, в противоположность дуализму, принимает за основу всего существующего одно начало. Это философское учение привело Бодуэна де Куртенэ к пониманию языка как явления психосоциального. Он указывал на социальную природу речевых актов индивид может развиваться в языковом отношении и вообще духовно только в обществе, т. е. в сношении с другими индивидами 1, с. 138. Бодуэн де Куртенэ считал, что сопоставительное изучение языков может основываться на выявлении общего сходства независимо от исторических или генеалогических связей Мы постоянно находим одинаковые свойства, одинаковые изменения, одинаковые исторические процессы и перерождения в языках, чуждых друг другу и исторически, и географически.

С этой точки зрения мы можем сравнивать развитие языков романских с развитием языков новоиндийских, развитие языков славянских с развитием языков семитических, развитие языка русского с развитием языка коптского и т.д. 1, с. 153-154. Здесь он подходит к выделению и сопоставлению в языках целостных систем, определенных структурных отношений, в которых обнаруживаются функционально-тождественные общие черты. Именно такой подход принят в современных направлениях типологического изучения языков.

Итак, понимание языка как системы, понимание множественности причин изменений языка, социальная обусловленность языковых изменений, элементы знаковой теории языка, теория фонем и морфонологических изменений альтернаций, типология языков составили тот круг проблем и задач общего языкознания, которые решали в своих работах представители Казанской лингвистической школы, ярким представителем которой был учитель Е. Д. Поливанова И. А. Бодуэн де Куртенэ.

Правомерно говорить о преемственности идей между И. А. Бодуэном де Куртенэ и его учеником Е. Д. Поливановым.

Речь может здесь идти прежде всего о всем комплексе лингвистических идей, о лингвистическом мировоззрении как таковом и о круге научных интересов Поливанова. Опираясь на теоретические положения, содержащиеся в трудах своих учителей И. А. Бодуэна де Куртенэ и Л. В. Щербы, Е. Д. Поливанов развил в своих работах концепцию, отражающую его собственное понимание языка и языковых процессов, а также задач лингвистической науки. Автор статьи, посвященной 90-летию со дня рождения ученого, Л. П. Крысин пишет так Е. Д. Поливанов обладал ярким талантом лингвиста-исследователя, поразительными способностями полиглота и имел глубокие познания в области теории языка. Это счастливое и редкое сочетание во многом объясняет необыкновенную тщательность его работ в анализе конкретного материала, оригинальность теоретической интерпретации и смелость лингвистической мысли, позволявшую Е. Д. Поливанову делать научные открытия 2, с. 98. Обладая весьма широким диапазоном исследовательских интересов, Е. Д. Поливанов не отдавал предпочтения какому-либо одному из двух принятых в лингвистике подходов к изучению языка диахроническому или синхроническому.

В его трудах мы находим органическое сочетание тонкого и всестороннего анализа системных отношений в данном языке с фундаментальными описаниями истории языковых явлений.

Такая связь обоих подходов синхронического и диахронического позволяла Е. Д. Поливанову вскрывать истинные причины, приведшие к современному состоянию языка. Правильному пониманию этих причин способствовало и то, что при изучении языковых явлений Е. Д. Поливанов большое внимание уделял культурному и этнографическому фону этих явлений, исследованию быта и обычаев носителей данного языка.

Весом вклад Е. Д. Поливанова и в русистику. Изучая процессы, происходившие в русском языке после революции, Е. Д. Поливанов дал им всестороннее теоретическое освещение, исследовал движущие силы языковых изменений и особенно внимательно анализируя характер влияния на язык социальных факторов.

Е. Д. Поливанов выдвинул идею создания социологической лингвистики термин Е. Д. Поливанова, т. е. такого раздела языкознания, который занимался бы изучением социальных стимулов развития и функционирования языка, механизма взаимодействия между языком и обществом. Т.о остановимся подробнее на заслугах Е. Д. Поливанова, связанных со становлением социолингвистики. 2. Е. Д. Поливанов социолог языка. В своих работах Е. Д. Поливанов неоднократно указывал, что в прошлом языковеды уделяли недостаточное внимание социальным причинам языковых изменений.

В лучшем случае это делалось декларативно. В статье Специфические особенности последнего десятилетия 1917-1927 в истории нашей лингвистической мысли читаем Это не отрицалось, но забывалось на деле в самом процессе творческой работы, которая была направлена именно на физические, физиологические и индивидуально-психологические явления языкового процесса, тогда как социальная его сторона на деле оставалась почти без внимания.

Вот почему революционный сдвиг в сторону марксистской идеологии должен осуществляться здесь не в виде похоронного шествия за гробом естественноисторического языкознания и добытой им конкретной истории языков, а в построении новых отделов языкознания социологического, которое сольет в стройное прагматическое целое конкретные факты языковой эволюции с эволюцией т.е. историей общественных форм и конкретных общественных организмов 5, с. 52. Внимательно изучив всю предшествующую лингвистическую литературу, Е. Д. Поливанов пришел к выводу, что вопрос о влиянии социологических экономических и политических факторов на эволюцию языка далеко не выяснен даже теми, кто совершенно безапелляционно настаивает на социальном объяснении всякого языкового развития.

Для тех же, кто начитан в лингвистической литературе, вполне естественно было бы начать с указания не на ясность, а на полную неясность, полное недоумение и противоречие при попытках синтезировать социологическую и естественноисторическую мотивировку языковых явлений Фонетика интеллигентского языка 2, с.99. Важнейшим компонентов социологической лингвистики Е. Д. Поливанов считал теорию языковой эволюции, точнее ту ее часть, которая должна иметь дело с выяснением социальных причин языковых изменений.

Ратуя за создание социолингвистики и общего учения об эволюции языка, Е. Д. Поливанов вместе с тем предостерегал от фетишизации социальных факторов, от попыток все в языке объяснить воздействием экономических и политических сил. В своих работах Е. Д. Поливанов приходит к выводу, что социальные факторы не могут изменять природу языковых процессов, но от них зависит решение 1 быть или не быть данного рода языковой эволюции вообще и 2 видоизменение отправных пунктов развития О фонетических признаках социально-групповых диалектов и, в частности, русского стандартного языка 2, с. 100. Влияние социальных факторов на язык происходит не непосредственно.

В статье Где лежат причины языковой эволюции читаем Путей или способов, какими могут экономические и политические или вообще культурно-исторические явления воздействовать на языковую эволюцию, много, но в качестве основного момента здесь нужно указать на следующее экономико-политические сдвиги видоизменяют контингент носителей или так называемый социальный субстрат данного языка или диалекта, а отсюда вытекает и видоизменение отправных точек его эволюции 5, с. 86. Яркий пример такого рода видоизменений дает русский литературный или, как называет его Е. Д. Поливанов, стандартный язык послереволюционной эпохи.

После революции значительно изменился состав носителей литературного языка. Расширившийся, обновленный контингент носителей русского литерватурного языка в 20-е годы включал в себя революционный актив в том числе эмиграция предшествующего периода, вернувшаяся после революции, культурные верхи рабочего класса и прочие элементы, входящие в понятие красной интеллигенции, в том числе и значительные слои прежней интеллигенции, осуществляющие, следовательно, реальную связь со стандартом предшествующей эпохи 2, с. 100. Изменение состава носителей литературного языка обусловливает новую цель языковой эволюции создание единого языка для всех объединяемых в новом составе слоев, ибо потребность в перекрестном языковом общении здесь обязывает к выработке единого общего языка т. е. для языковой системы взамен двух разных языковых систем, каждая из которых неспособна к обслуживанию всего нового коллектива полностью 5, с. 87. В ходе этого процесса выясняется, язык какой из объединяемых социальных групп будет играть первую скрипку в эволюции, направленной к установлению единообразной для всех данных групп системы речи 2, с. 100. Эта мысль Е. Д. Поливанова замечательна тем, что она предвосхищает более поздние по времени разработки в области теории социальных групп.

Выработка единого общего языка, о которой говорит Е. Д. Поливанов, идет неравномерно на разных участках языковой системы.

Это объясняется тем, что уровни структуры языка лексика, фонетика, морфология, синтаксис неодинаково восприимчивы к влиянию социальных факторов.

В наибольшей степени подвержены такому влиянию лексика и фразеология изменения в жизни общества отражаются в этих сферах языка в виде новых наименований и оборотов, в переосмыслении старых слов, в заимствованиях и т.п. Накопление обусловленных социальными сдвигами языковых новшеств происходит неравномерно не только на разных уровнях языковой структуры, но и в различной языковой среде одни группы говорящих консервативны, последовательно придерживаются старой нормы как, например, представители интеллигенции, в речи же других наблюдается смешение разнородных черт литературных, диалектных, профессиональных.

Это вызывает необходимость изучать социально групповые диалекты.

В статьях О фонетических признаках социально-групповых диалектов и в частности, русского стандартного языка и Фонетика интеллигентского языка Е. Д. Поливанов, во-первых, попытался выделить конкретные черты, которые отличают речь интеллигенции от речи других общественных групп, и, во-вторых, поставил более общие вопросы о критериях разграничения социальных разновидностей одного и того же языка.

Главный принцип применения социологического подхода к изучению языка, по мнению Е. Д. Поливанова, заключается в том, чтобы путем анализа языковых фактов приходить к выводу о влиянии на язык социальных сил, а не исходить из постулата о таком влиянии и подгонять его под факты. Нужно заведомо отказаться от допущения каких-либо таинственных соотношений между социальной историей общества и историей языка, соотношений, которые нельзя бы разложить на цепь конкретных причинных связей и которые можно только постулировать, исходя из предвзятой предпосылки о том, что все зависит от социально-экономических явлений.

Нам же, лингвистам, надлежит не исходить, а прийти к подобному положению в качестве вывода из изучения и обобщения реальных фактов 5, с. 86. В статье И математика может быть полезной 1931 г. Е. Д. Поливанов пишет о роли математической статистики в социально-диалектологических исследованиях.

При этом он подчеркивает вспомогательную функцию этой науки для лингвистики и говорит о недопустимости абсолютизации статистических методов, возражает против неограниченного доверия методу процентов нельзя ограничиваться одной статистикой в характеристике носителей данной языковой черты, необходим учет социального облика этих носителей, их веса в изучаемом коллективе Статьи, с 289-290. Эти мысли предвосхищают современные разработки в области массовых обследований языковых коллективов, где применение статистических методов органично сочетается с качественным социологическим анализом различных возрастных, территориальных, профессиональных и других групп, образующих такие коллективы 2, с. 103. Взгляды Е. Д. Поливанова на развитие языка, на соотношение внутренних и внешних стимулов языковой эволюции были не свободны и от некоторых ошибок.

Так, он высказывал точку зрения, согласно которой литературный язык является классовым, а именно что им владеет господствующий класс общества эту мысль он пытался доказать на материале японского литературного языка.

Однако эта прямолинейная точка зрения, не соответствующая действительному положению вещей, вступала в противоречие с его же собственным конкретным анализом состояния других языков, в частности русского литературного, носителями которого Е. Д. Поливанов признавал и старую, дореволюционную, и новую интеллигенцию, и передовые слои рабосего класса.

Не подтвердилось и мнение Е. Д. Поливанова о том, что в эпоху революционных катаклизмов убыстряется темп языковой жизни. Как показали исследования и русского, и других языков, в вопросах о темпе языковой эволюции многое зависит от уровня развития данного литературного языка чем он развитие, тем медленнее темпы происходящих в нем изменений.

В связи с этим гораздо более справедливой кажется такая мысль Е. Д. Поливанова, высказанная в несколько парадоксальной форме Развитие литературного языка заключается, в частности, в том, что он все меньше изменяется. Ведь чем больше культурных ценностей накоплено на данном языке, тем сильнее стремление общества, владеющего этим языком, сохранить его в неизменности, чтобы облегчить передачу культуры следующим поколениям 2, с. 103. Итак, в круг проблем социологической лингвистики Е. Д. Поливанов включал определение языка как социального исторического факта, описание языков и диалектов с социологической точки зрения, изучение причинных связей между социально-экономическими и языковыми явлениями, выработку языковой политики.

Поливанов считал, что общественные сдвиги отражаются языком более или менее непосредственно только в лексике и фразеологии. Он возражал против лженаучных попыток объяснить фонетические и грамматические явления непосредственным воздействием социально-экономических факторов.

Согласно его точке зрения, от социально-экономических факторов зависят не изменения в фонетике и морфологии, а образование семей языков и языковое скрещивание. 3. Полемика Е. Д. Поливанова с Н. Я. Марром и сторонниками нового учения о языке. В первое послеоктябрьское десятилетие в отечественном языкознании, наряду с поворотом к описанию современного состояния языков и к решению прикладных задач, поставленных практикой культурного строительства, шли упорные поиски создания нового языкознания.

Поиски эти осуществлялись разными путями. Одни ученые старались строить марксистское языкознание на основе критического освоения всего накопленного опыта в науке о языке и усиленного внимания к социальной стороне языковых явлений. Другие же пытались во главу угла ставить общие положения исторического материализма, непосредственно применяя их к языковому материалу. Этот момент и определял острую идейную борьбу между представителями русской классической филологии и сторонниками яфетической теории по вопросу об отношении к индоевропейскому сравнительно-историческому языкознанию.

Эта борьба нередко выливалась в ожесточенные схватки с полемическими издержками и перехлестами 4, с. 74. Возникла резкая конфронтация точек зрения, равно претендовавших на исключительность, но по-разному интерпретировавших суть марксистского подхода в языкознании. Одно из таких направлений возглавил Н. Я Марр его концепция была объявлена единственной марксистской языковедческой теорией.

Во главе второго направления оказался Е. Д. Поливанов. Основные положения нового учения о языке сводятся к следующему. Язык, считает Марр, есть надстроечная категория на базе производства и производственных отношений, предполагающих наличие трудового коллектива, это такая же надстроечная общественная ценность, как художество и вообще искусство. Из представления о языке как надстроечной категории Марр сделал ряд выводов 1. Языковые состояния сменяются в результате смены общественных формаций учение о стадиальности языка так называемые семьи языков представляют различные системы, отвечающие различным типам хозяйства и общественности, и в процессе смены одной культуры другой одна система языков преображалась в другую.

Таким образом, переход общества из одной формации в другую должен сопровождаться переходом языка из одного состояния в другое, причем эта смена языковых состояний сопровождается коренной ломкой одной структуры языка и появлением новой, качественно отличной языковой системы, но сохраняющей много элементов старой. 2. Пути развития всех языков едины теория единства глоттогонического процесса. 3. Исключительно большое значение в формировании отдельных, особенно индоевропейских, языков имеет языковое скрещивание.

В скрещивании языков Марр видел главный фактор, обусловивший расхождение близкородственных диалектов. 4. Поскольку всякой идеологической надстройке присуща классовая сущность, то и язык, будучи надстройкой, тоже является классовым учение о классовости языка 1, с. 269. Линия компаративистов была четко сформулирована в работах и выступлениях Е. Д. Поливанова, который, решительно отстаивая достижения сравнительно-исторического языкознания, стремился осмысленно, путем строгих лингвистических методов и на надежных фактах увязать языковую эволюцию с историей общества.

Н. Я. Марр же, вульгарно-социологизаторски истолковав общие положения марксизма и перенеся их на яфетическую теорию, развил новое учение о языке, а его ученики провозгласили эту теорию единственно марксистским направлением в советской лингвистике. 4 февраля 1929 года Поливанов открыто выступил против марристов.

Именно после этого выступления его труды были объявлены истошным воем эпигона субъективно-идеалистической школы, а он сам разоблаченным в свое время черносотенным лингвистом-идеалистом. Так писал о нем некто В. Б. Аптекарь в книге Н. Я. Марр и новое учение о языке, вышедшей в 1934 году. На дискуссиях принимались резолюции, в которых клеймили позором хулигански-наглое, циничное выступление профессора Поливанова.

Его называли кулацким волком в шкуре советского профессора. Ответ Поливанова разумеется, оставшийся ненапечатанным полон достоинства. Он писал В пересмотре, которому подлежит все наследуемое советской наукой, нет места ни авторитарному мышлению, ни кваканью профанов 4, с. 16. Получился своеобразный исторический парадокс. Еще в 1929 году Е. Д. Поливанов выступил с уничтожающей, но конструктивной критикой яфетической теории Н. Я. Марра, за что был обвинен марристами в идеализме, буржуазном индоевропеизме и прочих смертных грехах, и, лишенный возможности работать в Москве или Ленинграде, был вынужден уехать в Среднюю Азию, но именно он оказался пророчески прав. Новое учение о языке Н. Я. Марра, хотя почти безраздельно и господствовало в советском языкознании на протяжении двух десятилетий, в результате известной дискуссии 1950 года потерпело полное фиаско оно было признано лженаучным, вульгаризаторским, антимарксистским.

Критика марровского нового учения начиная с 1950 г. по существу велась по тем же параметрам, которые в свое время отметил Е. Д. Поливанов.

Между тем в ходе дискуссии 1950 года о Поливанове как главном оппоненте Марра не было сказано ни слова, т. е. тем самым не была отмечена выдающаяся роль Е. Д. Поливанова в развенчании антинаучного характера нового учения о языке, не была дана объективная оценка его научной деятельности 4, с.74-75. В