Дилогия П.И. Мельникова в контексте русской литературы второй половины XIX века

Дилогия П.И. Мельникова в контексте русской литературы второй половины XIX века. П.И. Мельников относится к таким писателям, которые находятся будто бы на обочине, им почти не уделяется внимания и места в вузовских и школьных курсах литературы, нечасто появится статья, книга или диссертация об их творчестве. Однако взгляд на книжные полки едва ли не каждой читающей семьи обнаружит иное там почти обязательно стоят тома эпопеи Мельникова-Печерского В лесах и На горах. Через сто с лишним лет после появления романа представляется, что в загадке Мельникова-Печерского было то, что тема книги определялась не столько описываемым в романе временем, сколько временем его написания.

Действие эпопеи разворачивается между второй половиной 40-х годов и первой половиной 50-х. В течение 60-х годов писатель практически не работает, в 1871-1874 годах печатается роман В лесах, а 1875 годом принято датировать появление романа На горах. Это сопоставление дат не случайно возникает в творческой биографии Мельникова-Печерского.

Десятилетие между серединой 40-х и 50-х годов давало писателю материал для наблюдений, подсказывало драматические эпизоды истории старообрядчества, давало и подлинное, а не понаслышке знание жизни. На время работы Мельникова-Печерского над эпопеей и ее публикации в истории русской литературы приходятся знаменательные события появляются Анна Каренина Л. Н. Толстого, Подросток, а чуть позже Братья Карамазовы Ф. М. Достоевского, Господа Головлевы М. Е. Салтыкова- Щедрина.

Еще на рубеже 60-70-х годов выходят Обрыв И. А. Гончарова и Бешеные деньги А. Н. Островского, а в середине 70-х написан Захудалый род Н. С. Лескова. Как всякое хорошее литературное произведение, эти книги дают подлинное осмысление современной действительности, их авторы ставят многообразные по глубине и широте охвата жизненных явлений проблемы. Однако эти произведения объединяет еще одно общее начало все они в той или иной степени ставят во главу угла проблемы семьи и ее существования, особенно в пореформенное время, то есть выдвигают на первый план, пользуясь определением Л. Н. Толстого, мысль семейную. Уже в Обрыве Гончарова основное действие и проблематика романа разворачиваются прежде всего внутри семейного круга, для которого принципиально значимым оказывается отношение разных героев и разных поколений к традициям и нравственным устоям общества.

О сложении случайного семейства, как, вероятно, определил бы подобную семью Ф. М. Достоевский, основанного на деловом расчете и договоре, рассказывает в Бешеных деньгах Островский.

Л. Н. Толстой осознал и показал важность для человека принадлежности к определенной породе, к миру определенной семьи еще в Войне и мире, хотя и не выделял в ней особо мысль семейную Прокофьева, 1999, с. 22 . Зато в Анне Карениной именно эта тема стала основной, предстала не только как сопоставление и противопоставление счастливых и несчастливых семей, но и как проблема исполнения или нарушения нравственного закона.

И хотя роман развернут на широком социальном фоне недаром точнейшее определение пореформенной эпохи дается именно в нем, экономические причины лишь сопутствуют и порождаются нестроением семейной жизни, разладом и безнравственностью в семье Облонских, нисколько не умаляют слаженности семьи Константина Левина и будто бы никакой роли не играют в семейной жизни Карениных и во взаимоотношениях Анны и Вронского.

Исследуя случайное семейство и его жизнь в Подростке , Достоевский во многом склонен объяснить как появление его, так и глубокие социальные и нравственные проблемы его существования и воспитания нового поколения всем неустройством мечущегося времени. В Братьях Карамазовых перед нами уже не одно случайное семейство, а история и события жизни членов семьи Карамазовых вводят читателя в круг самых злободневных социальных и самых глубоких нравственных и философских проблем Прокофьева, 1999, с. 22 . Процесс вымирания, утраты экономических и исторических позиций дворянством М. Е. Салтыков-Щедрин изображает также не в какой-либо иной форме, а именно как историю семейства Головлевых.

Тема эта не будет оставлена писателями и позже в 80-е годы Салтыков-Щедрин продолжит ее в Пошехонской старине, мало известный теперь писатель Д. И. Стахеев в произведениях Избранник сердца и Законный брак , А. И. Эртель в романе Гарденины. Общественную ситуацию пореформенной эпохи, преломленную в сфере семейных отношений, герои Эртеля будут ощущать так, будто у них все ползет из рук, а генеральша Гарденина даже подумает, что у нее земля из-под ног уходит Прокофьева, 1999, с. 23 . Подобные примеры можно было бы множить, но наша задача заключается в другом привлечь внимание к тому, что эпопея Мельникова-Печерского сопоставима именно с этим рядом произведений русской литературы.

В постановке основных социальных вопросов времени именно они в первую очередь изучались советским литературоведением писатель, возможно, и не был первооткрывателем, так как действительно до него было сказано о темных сторонах жизни и предпринимательства купцов, о разделении общества на бедных и богатых, о новых, пришедших с капиталистическим укладом жизни деловых отношениях.

Он лишь преломил проблему сквозь призму своеобразного этнографического материала. Но безусловно, что в изображении и осмыслении уклада семейной жизни, происходящих в этой сфере изменений Мельников-Печерский шел в ногу со временем, был на магистральном пути развития русской литературы и раскрыл эту проблему одновременно с ведущими писателями эпохи, однако по-своему, верно поняв закономерные проявления современной ему эпохи.

Опора на историю, фольклор, средневековые литературные памятники отличает его эпопею, как и произведения ведущих писателей. Ф. И. Буслаев еще в 60-е годы писал о том, что главное направление современной жизни задают вопросы народности, это определялось интересом русского общества к национальной художественной культуре и развитием исторического самосознания и выразилось в литературе, художественной культуре и направлении развития исторической и филологической наук Николаева, 1999, с. 28 . Мельников создавал В лесах и На горах в те годы, когда в русской литературе бурно развивался социально-психологический роман, достигший в творчестве И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского своего наивысшего расцвета.

Но в тогдашней литературе существовали и другие жанровые разновидности романа.

Одной из них был так называемый деловой роман, непосредственно связанный с традицией Мертвых душ Н. В. Гоголя. В критике тех лет типическим в этом смысле произведением считали Тысячу душ А. Ф. Писемского. Отличительной особенностью такого романа было то, что его персонажи действовали не только в бытовой сфере или в сфере интимных отношений, но прежде всего и преимущественно в сфере деловой государственная служба, промышленные или торговые спекуляции и т. п Конечно, Мельников не прошел мимо завоеваний социально-психологического романа.

Многие его герои, особенно те, кому он сочувствует это люди сильных страстей и сложных чувств. Когда он оставляет их наедине с самими собой, он пользуется и приемами психологического анализа. Но в целом психологический анализ в стиле Мельникова - лишь вспомогательное средство выразительности. Характеры его героев определяются прежде всего в действии, которое чаще всего связано с главным делом их жизненной практики.

Вот почему все эти, казалось бы, преизобильные сведения о промыслах, о купеческих плутнях, о делах раскольников не имеют в нашей памяти самодовлеющего значения вспоминая о них, мы чаще всего даже незаметно для самих себя начинаем думать о судьбах людей. И это не только потому, что в литературе мы интересуемся прежде всего тем, что происходит с человеком тут сказывается воля Мельникова-художника. По своей скрытности он почти никогда не высказывал своего отношения к изображаемой жизни ни в форме философских рассуждений, как это бывает у Л. Н. Толстого, ни в публицистически страстных отступлениях, как у Н. В. Гоголя Еремин, 1976, с. 6 . В этом смысле Мельников ближе к Пушкину-прозаику.

Чтобы вникнуть в существо идей Мельникова-художника, нужно присмотреться к судьбам его героев. Особенность личности Мельникова - способность бесконфликтно совмещать противоположности - проявилась на всех уровнях художественной структуры дилогии. И характеры героев, и образ русской культуры в целом преисполнены контрастов автор сочно живописует эти несовместимости и уходит от их осмысления.

Христианские религиозные традиция сосуществует в тексте с реконструированным язычеством, но их столкновение не становится предметом рефлексии или философских построений. Огромный, в некотором отношении беспрецедентный материал подан в форме наивного сказа, без характерного для русского романа интеллектуального осмысления. Может быть, именно это послужило причиной поверхностного интереса критики, отмечавшей прежде всего богатство этнографической основы и мастерство в описании быта даже отрицательно относившийся к писателю Салтыков-Щедрин считал его романы настольной книгой для исследователей русской народности - и рассматривавшей произведения Мельникова в стороне от русла реалистических романов девятнадцатого века он не психолог, и еще менее того философ, не ставит перед собой идейных сверхзадач и больше чем кто-либо может быть назван чистым художником Шешунова, 1994, с. 581 . Русская литература на протяжении всего XIX столетия неотступно созидала великий эпос народной жизни.

Гоголь и Кольцов, Тургенев и Некрасов, Писемский и Никитин, Салтыков-Щедрин и Лесков, Глеб Успенский и Короленко, Толстой и Чехов - каждый из них внес в этот эпос свое, в высшей степени своеобразное, нисколько не нарушая, однако, его внутренней цельности.

Все, что создал Мельников-художник - и в особенности его эпическая дилогия В лесах и На горах в этом великом русском эпосе не затерялось, не потускнело во времени. 5.