Твардовский лирик общая характеристика творчества поэта. х годов. Русская философская лирика знает не мало строк раздумий великих поэтов о земном бытии.
В эту поэтическую антологию органично входят лучшие стихи поэтов нашего времени и среди них стихи А. Т. Твардовского, в которых он стремился по-своему ответить на вечные вопросы. Глубоко философские по своей сути произведения А. Т. Твардовского, написанные им в последние годы жизни часть из них опубликована лишь после его смерти, подчеркнуто незамысловаты. Заветные слова лирике Твардовского, мудрые, волнующие по своему содержанию, всегда просты и прозрачны, без капли лингвистической эквилибристики и образной нарочитости.
Шанский Н. М. О лирике А, Т. Твардовского. Кажется, что о таких высоких, волнующих каждого человека понятиях, как жизнь, старость, смерть, с читателем говорит не создатель широко известных поэм, не авторитетны редактор Нового мира, а добрый знакомый настолько тепла и человечна его философская лирика. Искреннее, доброе слово поэт предпочитает тому суррогатному словесному материалу, которым порой маскируется скудость мысли и нарочитость чувства.
Тропы у Твардовского просты, даже аскетичны, но при этом отличаются необыкновенной живостью и естественностью, эпитет никогда не доминирует над предметным словом. Реалистические детали обращены не только к зрительной памяти читателя, а потому воссоздаются в сознаний едва ли не всеми органами чувств, каждое из которых порождает определенные ассоциаций. Один лишь Запах свежей натоптанной хвой запах праздников и похорон в сером сумраке вложенной мартовской ночи делает зримыми, почти осязательными еловые веточки, втоптанные в раскисший мартовский снег множеством ног. И они, эти веточки, тревожат память, будоражат воображение.
Хочется поточнее осмыслить жгучую антонимическую пару праздники похороны. Хочется отыскать ответ на вопрос, почему в стихотворений День прошел еловыми веточками усыпан весенний снег, а не зимний посленовогодний, что было бы так естественно. Мы сопоставляем, анализируем, ищем ответ. И для разбуженной памяти завершающий стихотворение риторический вопрос Что за ним за рассветной чертой Просто день или целая эра Заступает уже на постой который терзал страну в марте 1953 года, утрачивает свою риторичность. Вернувшись в сознание тринадцать лет спустя стихотворение День прошел написано в 1966 г вопрос становится ответом, свидетельством затянувшихся ожиданий праздничных, эпохальных перемен и в судьбе отдельного человека, и в судьбе страны.
Нередко в стихах Твардовского не только узнаваемый предмет, но и рядовая житейская ситуация становится для рассуждений, философских обобщений.
Из дежурной фразы обычного праздничного поздравления Когда обычный праздничный привет внимательный взгляд адресата выделяет пожелание долгих лет. И тут же скептический ум вскрывает очевидную бессмыслицу этой трафаретной фразы, ее узаконенную бестактность и даже жесткость. Горечь и раздражения маскируются в апелляций к всеобщему опыту, который всем одно твердит, Что долгих лет, их не бывает просто, И девятнадцать или девяносто Не все ль равно, когда их счет закрыт.
Воображаемый диалог с поздравителем перерастает в спор с собственными горестными мыслями. Эмоциональное междометие но, боже мой предваряет найденный аргумент. В нем и прорвавшаяся досада, и радость от того, что одержана маленькая победа над грустной арифметикой, отыскан очевидный, а потому особенно убедительный довод. Однако поэт не спешит представить этот довод. Вначале он четко формирует то, что нужно оспорить Но, боже мой, и все таки неправда, Что жизнь с годами сходит вся на клин, Что есть сегодня, да, условно, завтра, Да, безусловно, вздох в конце один. Категорическое несогласие с тем, что жизнь с годами сходит вся на клин, заключено в анафорическом нет, которое, начиная последнее четверостишье, возвращает к эмоциональному, Но, боже мой, и все-таки неправда.
И хотя очевидно, что человеку не дано задержать быстротекущее время, все же память не подвластна этому закону Нет, был бы он не выносимо страшен, Удел земной, не будь всегда при нас Ни детства дней, ни молодости нашей, Ни жизни всей в ее последний час. Осознание того, что рождение и смерть разделяет целая жизнь, понимание того, что вспоминания о самых светлых днях жизни и о детстве, прежде всего, остаются с человеком всегда, вера в то, что силой мысли и воображения можно вернуть прекрасные мгновения бытия в самый страшный час его все это без высоких слов и трескучих фраз о смысле жизни и предназначении человека освобождает думы о конечности земного бытия от безысходной тоски. 2.2