Испытания Фауста

Испытания Фауста. Первым испытанием Фауста становится Ауэрбаховский погребок. Мефистофель показыает ему буйную жизнь, в то же время плоскую и незначительную. Понятно, что Фаусту не может понравиться среда веселых молодцов Ауэрбаховского погреба, и все же для покидающего университет профессора естесственно желание по-студенчески повеселиться. И Мефистофель рассчитывает на это. Он надеется, что Фауст забудет в этой веселой компании о цели своего путешествия.

Но не таков гетевский герой, и черт терпит свое первое поражение. Эта сцена выдержана в духе старинного сказания о Фаусте. Здесь также фигурирует угощение волшебным вином, но в первоначальном наброске Фауста не Мефистофель, а сам Фауст является чародеем. Серьёзным испытанием для Фауста становится любовь к Гретхен. Знакомя Фауста с красавицей Маргаритой, Мефистофель надеется, что в ее объятиях он найдет то прекрасное мгновение, которое захочет продлить вечно. Но и тут черт оказывается посрамлен.

Итак, возвращение помолодевшего Фауста в жизнь ознаменовывается его любовью к Гретхен. В легендах о Фаусте эта тема не была развита. Она основывается на жизненном опыте Гете, не раз увлекавшегося в молодости, но не нашедшего тогда женщины, с которой ему захотелось бы прожить всю жизнь. Маргарита - это типичная девушка третьего сословия, беззаветно любящая Фауста и бесконечно преданная ему. Подобно тому как Фауст для удовлетворения своих духовных стремлений заключает договор с дьяволом, иначе говоря, впадает с общественной точки зрения в грех и совершает преступление, так и Гретхен во имя любви оказывается нарушительницей принятых в обществе нравственных устоев.

Это почти Офелия, раздавленная на пути к прогрессу. Маргарита в трагедии Гете - это та самая цена прогресса. И тут перед нами встает классический вопрос А оправдывает ли эта цель такие средства? А не слишком ли высока цена, которую платит человечество? Но с другой стороны, остановка Фауста в том мире, в котором живет Гретхен, в этом маленьком, замкнутом мирке, является остановкой для человечества. Если бы Фауст остался с Маргаритой, это было бы падением.

Для Фауста Маргарита - всего лишь маленький эпизод в его триумфальном шествии по этому миру. И у Гете рождается проблема совести того человечества, которое идет вперед. Фауст проходит испытание славой, деньгами, властью. Во второй части мы снова сталкиваемся со средневековыми персонажами. Образ Гомункула и воскрешение Елены не были выдумкой Гете. Он заимствовал их из народных преданий о чернокнижнике Фаусте, заклинателе духов и любовнике прекрасной Елены. Образ Гомункула играет важную роль в романе Гете. Вагнер создает в колбе искусственного человечка - гомункула. Столетиями ученые и алхимики искали заветное смешение элементов, позволяющее искусственно сотворить человека.

Для Гете образ Гомункула служит ироническим и в то же время трагическим результатом неутомимой активности.

Это символ ограниченности абстрактного мышления. Гомункул - порождение чистой мысли, и в эпизодах, связанных с ним, воплощено отношение Гете к идеалистической философии как таковой. Он чтил отважные умозрения Канта, Фихте и Гегеля, но видел сугубую отвлеченность их теоретических систем и был убежден в том, что они в конечном счете чужды настоящей жизни .14 Гомункул является своеобразным противовесом Фаусту. Настоящий, земной Фауст ищет абсолютного безграничного знания, абсолютного бытия и абсолютной красоты Елена, то есть стремится к отвлеченному, общему, безусловному.

Искусственное творение, воплощенная абстракция - Гомункул, напротив, стремится к ограниченности, к замкнутости и конкретике, обусловленной реальной действительностью. Вот неизбежная вещей изнанка Природному вселенная тесна Искусственному ж замкнутость нужна Пока я есть, я должен делать что-то, И руки чешутся начать работу, -15 говорит о себе Гомункул. Но у него есть еще и непосредственно сюжетная драматическая функция. Он становится проводником Фауста к Елене. Хоть власть творческого воображения Гете и самодержавна, все же он чтит и блюдет законы внутренней логики искусства.

Мефистофель - немецкий, средневековый, романтический дьявол - не может сам по себе вторгаться в иную эпоху, в языческую классику. В первый раз Фаусту помогают Матери, но они не могут помочь ему дважды. И Гете создает еще одно фантастическое соединительное звено, чтобы связать в одной драме два мира, две эпохи.

Мефистофель считает себя родственником Гомункулу - они даже зовут друг друга братцем, кузеном ведь они оба рождены человеческой мыслью, беспокойной, томимой сомнениями и страстями и неуемно деятельной. Гомункул - порождение дерзкой мечты средневековья, становится проводником в мир античной древности. Он покидает своего создателя Вагнера, чтобы вместе с Мефистофелем привести Фауста в обьятия прекрасной Елены. В отличие от сюжета средневековых сказаний, в драме Гете любовь Фауста и Елены олицетворяет прежде всего иную, сложную и, казалось бы, чисто отвлеченную тему. Фауст - герой средневековой легенды, пытливый ученый-гуманист эпохи Возрождения и вместе с тем пылкий, мятущийся индивидуалист Бури и Натиска - сочетается браком с Еленой, античным идеалом красоты и совершенства.

Первый раз он увидел ее, когда вырвал из небытия для увеселения императорского двора. Потом она стала его возлюбленной, матерью его сына. Уже сама эта ситуация аллегорично отражает социальную и эстетическую сущность веймарского классицизма и некоторые события в личной жизни Гете. Он также служил при дворе своего герцога, налаживая финансы и руководя увеселениями.

Подобно Фаусту, он стал возрождать в поэзии и драме идеалы античной красоты сперва на потеху досужей светской черни. В юности он воспел Геца, восхищался готическим зодчеством, песнями и преданиями немецкого средневековья, его увлекали мятежные стремления Бури и Натиска. Но, плененный красотой античных образов, Гете создал Ифигению , Римские элегии и Коринфскую невесту. В образах античности Гете находил новые творческие силы. Светлую, величественную красоту богов и героев, мифов и былей Древней Эллады он соединял с преданиями фаустовской старины, с неостывшим пламенем своей мятежной юности и с живым опытом своей по-фаустовски деятельной и ненасытной научной любознательности.

В таких смелых сочетаниях, пронизанных беспощадной мефистофелевской критикой, рождалось новое искусство, символом которого было бракосочетание мудрого и дерзновенного Фауста с чудотворно воскрешенной Еленой.

Это было искусство смелых, искусство воспевавшее титанический дух и дерзость требовать у неба звезд в награду и лучших наслаждений у земли .16 Герой Гете может больше, чем обычный человек. Ему нужна античная Елена, и он пойдет за ней туда, куда не под силу проникнуть даже черту. Так, в одном из наиболее фантастических и причудливых эпизодов драмы Гете отразил и свою судьбу, и целую эпоху развития немецкой культуры.

ГИБЕЛЬ ФАУСТА И ЕЕ СИМВОЛИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ Если в средневековых легендах и народной книге о Фаусте страшная гибель чернокнижника рассматривается исключительно с позиций наказания безбожника за грешную, неправедную жизнь и торжества христианской морали, то в трагедии Гете она приобретает совершенно иное, символическое значение. Сюжет древних сказаний соответствовал требованиям и взглядам католической церкви, а потому не отличался плюрализмом трактовок жизни и смерти Фауста.

Он продал душу дьяволу, впал в грех, за что и был обречен на вечные муки. На этом ставилась точка. С моральных позиций XVI века он чудовище, безбожник и отщепенец, способный вызвать лишь общественное осуждение. Но нельзя забывать, что гетевский Фауст - это герой эпохи Просвещения, и его образ трактуется совершенно по-новому. Я хотел показать, что человек, непрестанно стремящийся к лучшему будущему путем тяжких заблуждений, может достигнуть избавления, а дьявол проиграет в этом споре это, правда, действенная, добрая мысль, которая многое объясняет, но это не идея, лежащая в основе всей трагедии вообще и каждой ее сцены в частности.

Хороша была бы моя трагедия, если бы я постарался нанизать на тощую нить одной-единственной сквозной идеи всю богатую, пеструю, в высшей степени разнообразную жизнь, какую изобразил в Фаусте ,17 - говорил Гете Эккерману в 1827 году. Пролог на небе, заменяющий пролог в аду немецкой народной драмы, возвращает пьесу Гете к символической трактовке сюжета в старинном народном театре, в средневековой моралитэ.

Спор между богом и дьяволом на небе, который повторяется между Фаустом и Мефистофелем на земле, представляет суд над Человеком, обвинение и оправдание Человека, воплощенного в символическом образе Фауста. Бесконечное стремление Человека является для него источником временных сомнений и заблуждений, но вместе с тем залогом его окончательного оправдания и спасения. Поэтому слова пролога на небе Добрый человек, в своем смутном стремлении, знает всегда правый путь знаменательно перекликаются в эпилоге с песней ангелов, уносящих душу Фауста на небо Кто трудится вечно и вечно стремится, того мы можем спасти. Это оптимистическое окончание трагедии, подсказанное, как у Лессинга, просветительской верой в разум и в моральную ценность человеческой личности, означает оправдание свободных исканий человеческой личности, отказавшейся от традиционной веры, и вместе с тем человеческой воли, порвавшей с бытовыми предрассудками и аскетизмом церковной морали.

В Фаусте, как в вершине своего творчества, Гете соединил просветительские идеи и идеи предромантические.

Человек в понимании Гете велик и прекрасен, когда он щедр сердцем и богат умом, когда он практически действует. Фауст остановил мгновение не для себя, а для тех новых людей, для которых он строил свой прекрасный город, и чьи шаги послышались ему в звоне лопат, роющих ему могилу. Этот возвышенный порыв спас его душу. Мир в представлении Гете открыт для познания только в том случае, когда рациональное и интуитивное соединены воедино.