Поэзия Томаса Стернса Элиота

Поэзия Томаса Стернса Элиота СОДЕРЖАНИЕ 1. ВВЕДЕНИЕ 2. Одноклеточный еврей и перспектива КАНАЛЕТТО 3. Критика в работах Элиота 4. Основная тема поэзии Элиота ВВЕДЕНИЕ На русском языке стихи Т.С.Элиота впервые появились в переводах М. Зенкевича и И. Кашкина, выпустившими в 1939 г. антологию Поэты Америки.XX век. В своих работах они старались не столько представить переводимого ими автора целиком, сколько заботились о качестве переводов, многие из которых и по сей день, представляют значительный интерес.

И, тем не менее, вполне очевидно, что в государстве, подвергавшем опале собственных гениев, Элиот прижиться не мог. О нем, как и о Джойсе, Паунде, Беккете упорно умалчивали, считая их творчество инакомыслием, не вписывающимся в тоталитарное искусство. Не оставим без внимания факт, что у нас эстетические и культурофилософские статьи Элиота увидели свет лишь в 1997 г войдя в книгу Назначение поэзии под редакцией И. Булкиной, а за четыре года до этого появилось первое издание Улисса Джеймса Джойса. 2.

Одноклеточный еврей и перспектива КАНАЛЕТТО

Все они творили в зоне взаимовлияния, и Элиот в свою очередь находился... И к еще большему нашему сожалению, опять же, как всегда, первыми козла... Как говорится, из песни слова не выкинешь. Перевод Андрея Сергеева. Ведь языковая игра слов явно открытие иудеев, которые достигли в этом ...

Критика в работах Элиота

Элиот также много писал об истории критики. Для него было важен тот факт, что в каждый момент настоящая. Элиот человек неприятный, неприятный почти всем так говорили многие ве... Согласно Элиоту, любой текст имеет смысл только в контексте всей литер... Это его свойство, безусловно, говорит о его цельности. В мире, в котор...

литература занята взаимодействием с действительной реальностью момент появления реализма как универсального метода означает, очевидно, полное исчезновения контакта с реальностью, забвение ее былого существования, поэтому история критики нужна для сохранения жизни в современной литературе.

Элиот очень часто употребляет слово чувствительность, это для него есть умение замечать изменения в мире, вообще любые оттенки и различия. Нельзя позволить себе перестать создавать поэзию, поскольку это влечет утрату способности использовать язык как действенный инструмент для выражения различных чувств, а от этого гибнет и литература прошлого, которую мы по причине огрубления чувств перестаем понимать.

Кроме того, литература, не равняющаяся на традицию, пьет из нее соки, бесчисленными бездумными повторениями лишая ее смысла. Итак, критика важна так же, как и любое средство усложнения восприятия и упрочения чувства традиции. Элиот очень много бился за то, чтобы отвести поэзии определенное место, выделить то, что относится именно к поэзии, а не к философии, религии, политике и т.д. Согласно его взглядам, Поэт с большой буквы, с регалиями и авторитетом означает невиданный упадок поэзии.

Однако, его желание быть собственно поэтом не спасло его от желающих сделать его кем-нибудь еще. Он не избежал общей участи, поэтому нет, пожалуй, плоскости, на которую бы его взгляды и поэзия не были бы спроецированы. В России Элиот отражается достаточно странно.

Все, что по мнению Элиота поэту говорить нельзя, Бродский говорит. Будучи образцом абсолютной безвкусицы впрочем, что возражать - это ведь поэт на нервах, Бродский в каждом своем слове противоположен тому духу точности и ответственности, которым проникнут Элиот. Бродский вообще к Элиоту был совершенно равнодушен и не проявлял никаких признаков его понимания. Это ясно и в стихах на смерть будет помнить лес и дол, и во всех мелких высказываниях, вроде слов о том, что sky Like a patient etherised upon a table плохо, потому что Пушкин уже написал Нева металась как больной, а это проще и доступнее, из его признания, что он переводил Четыре квартета, но получилось плохо, потому что вышло много отсебятины переводил бы уж сразу книгу Иова или нагорную проповедь - ну, добавил бы что-нибудь от себя, почему нет. Элиот писал я больше всего благодарен критику, который может убедить меня посмотреть на то, чего я раньше никогда не видел или смотрел только глазами, затуманенными предрассудком критику, который сумеет развернуть нас лицом друг к другу и затем оставить наедине.

Эту задачу развернуть лицом к Элиоту книга выполняет очень добросовестно, но в результате она оставляет с Элиотом именно наедине, так что сказать о ней нечего, кроме того, что это очень хорошая работа, автор которой, кажется, не поддался ни одной из возможных для исследователя слабостей.

Впрочем, естественно, что книга, написанная об авторе, который так много и подробно говорил о том, каковы должны быть добродетели литературного исследователя, сама отличается этими добродетелями.

В отечественной филологии часто просматривается желание научить читателя понимать стихи, объяснить, что такое литература и из чего она делается что, вообще говоря, есть хамство и явный пережиток эпохи дефицита. Обычно добавляется еще мысль, что культурный человек обязан понимать поэзию и т.д. Для Элиота понятия обязанности и ответственности никогда не было отвлеченным, поэтому он четко отделял ответственность, которая может быть только перед богом и совестью, от поэзии, на которую у свободного человека есть право.

Данное исследование, дающее все, что должно дать исследование, свободно от того, чего в исследовании быть не должно. 4.Основная тема поэзии Элиота Мур и Коллингвуд не преувеличивали, характеризуя Элиота как пророка, мировую фигуру невероятных размеров Элиот прервал ренессансную традицию воспевания человека, сказав эпохе всю правду о язвах и ужасах, разъедающих ее. Конечно, не он первый, но изобразительные средства, виртуозный язык, глубинный подтекст, изощренный интеллектуализм и утонченная интуиция в соединении с уникальной элиотовской тайнописью сделали его вызывающее современным, наиболее адекватным нашей страшной эпохе.

Каждое слово, каждый образ, каждая метафора целое напластование философий, религий, этик и одновременно правд жизни со всеми ее грязнотами и вульгарностями. Здесь необходима даже не дешифровка, как у Джойса, а способность погрузиться в этот круто заваренный интеллектуальный мир, насытиться этим горько-соленым раствором.

Бесконечные напластования намеков, недомолвок, реминисценций, открытые и замаскированные цитаты, сложнейшая система отсылок, тщательная имитация разных поэтических техник, виртуозные ассоциации, полифилософские метафоры, парафразы, речитативы, аллитерации, ассонансы, расширенные виды рифм, смешение арго и сакральных текстов, увеличенная до крайних пределов суггестивность слова вот из какого сора сделаны его стихи.

При всем этом редкостная органичность, необыкновенная глубина, связь с традицией. Как у великих предшественников, усложненность и зашифрованность не нарочиты, а естественны, адекватны нарастающему хаосу мира. Основная тема поэзии Элиота скорбь, переживание убожества мира и человека, неизбежность возмездия за растрату жизни. Великое ничтожество природы, суини эректус, творит тщетную историю, где все ложь и обман. Нет, не неверие в человека, тем более не мизантропия поэтическое предупреждение, метафизический Римский клуб. Не навязчивая идея гибели мира, не распад человечности вопль отчаяния, попытка остановить бодро марширующих к трагическому концу.

Предвосхищение и итог ХХ века Пустошь свидетельствует, что наш век преждевременно одряхлел, настолько одряхлел, что даже не может найти слова, чтобы оплакать собственное бессилие что он навечно обречен одалживать песни ушедших поэтов и склеивать их воедино. Нет, я не согласен с тем, что величие умерло с Вергилием или Данте, своим творчеством Элиот доказал обратное.

Пустошь новая Одиссея, поэтический Улисс. С той разницей, что герой опустошенного человечества не ограничен временем и пространством, он тысячелик Тиресий из Финикии, рыцарь святого Грааля, шекспировский Фердинанд, блаженный Августин и Будда одновременно. Вот уж где мифотворческая поэзия Антология человеческого сознания и пересмотр человеческой истории. Мифологический фон необходим Элиоту как декорация безвременья вечности, на подмостках которой жизнь повторяет одни и те же фарсы.

Но миф не только фон сущность происходящего и тайный смысл сокрытого, иррациональность человеческого и бессмысленность великого. Дабы постичь хаос происходящего, необходимо разглядеть прах произошедшего. И наоборот настоящее вынуждает переосмыслить прошлое. Творчество Элиота и есть переосмысление философии, истории, культуры, содержания сознания. Как считал он сам, появление нового произведения искусства влияет как на все будущие, так и на прошлые творения.

После Элиота мы по-новому смотрим на Данте. По словам У. Эко, изменение восприятия делает художественное произведение иным, не равным самому себе. Величие художника, возможно, измеряется глубиной изменений духовного мира. Элиот не только повторил то, что, по его словам сделал Шекспир, выстроил свои стихи в единую поэму, некую непрерывную форму, успевшую созреть и продолжающуюся разрастаться, но, в значительной степени, повлиял на парадигму, изменил мировоззрение, создал новую концепцию человека, потеснившую Фауста.