Женщины в петровскую эпоху. Роман «Пётр Первый» в творчестве А.Н. Толстого занимает значительное место.
Страницы его полны глубоких размышлений автора о прошлом своего народа, о судьбах Родины. В круг изображения писателем вовлекается множество разнообразных фактов, событий и лиц, представляющих эпоху. В этом романе А. Толстой изобразил героев как исторических, так и вымышленных. Когда читаешь произведение, создаётся впечатление, что ты узнаёшь историю реально живших людей. Показывая судьбы отдельных героев или всего народа, автор особое внимание уделяет женским образам. Разнообразие женских образов помогает нам понять личность Петра как сына, мужа, брата, царя. Именно благодаря описанию жизни героинь А. Толстой знакомит читателя с русскими национальными традициями, со старинным убранством, со старым московским бытом.
В романе огромное число действующих лиц, в каждом из которых писатель уловил и передал черты времени и среды, с которой они связаны. Одним из основных является образ Софьи, сводной сестры Петра. Царевна Софья нам представляется коренастой, ширококостной, с большой головой, некрасивой женщиной.
Её очень огорчило известие о передаче власти её младшему брату, который ещё не может принимать какие-либо государственные решения. Основной целью её жизни стало завоевание престола, и этого она пыталась добиться любым способом. Эта властная, хищная, способная на коварство и преступление женщина самозабвенно увлечена борьбой за власть. Втянутая в дворцовые интриги, она стала средоточием всего того старого, варварского, с чем повёл свою борьбу впоследствии Пётр. В момент решительной схватки с братом она проигрывает. А. Толстой, противопоставляя образ Софьи образу Петра, даёт возможность лучше почувствовать его величие.
Мать Петра – Наталья Кирилловна Нарышкина – из бедного дворянского рода, «у отца с матерью в лаптях ходила», в чём её постоянно упрекала царевна Софья. Она была бесправным существом в огромном семействе, куда её отдали замуж. Когда Пётр был маленьким, она боялась, что его могут убить в борьбе за власть. Сердце матери замирало, когда она слышала слова Софьи: «Жалко, стрельцы волчонка не задушили с волчицей». Толстой рисует образ заботливой, любящей матери, опекающей сына. Когда мать Петра заболела и лежала при смерти, Пётр, «припав у изголовья, целовал её плечо и лицо». Он с нежностью к матери сказал сестре: «Наташа, …маманю жалко». Здесь мы видим, как образ Петра дополняется другими чертами – такими как любовь, жалость к матери. В романе А. Толстого появляются также образы второго плана.
Таким является образ любимой сестры царя, Натальи Алексеевны, увлекающейся европейскими традициями и стремящейся ввести их в русский быт. Она занята устройством публичного театра, пишет для него сама стихи; устраивает во дворце костюмированный бал – Валтасаров пир. Наталья Алексеевна, не таясь, радуется всему земному, любви как необходимому человеческому чувству.
В сцене купания в Измайловском («были рабыни, стали богини») писатель показывает перемены в тяжёлой судьбе русских женщин.
Колоритным образом является первая жена Петра – Евдокия. Автор очень подробно описывает свадьбу, наряды, украшения. Но поскольку Пётр не любил её, постепенно этот образ теряется в повествовании. Яркий образ Саньки Бровкиной Толстой изображает в развитии, то есть в романе показано, как из деревенской девчонки Санька превращается в Александру Ивановну Волкову. После того как дворянин Волков взял её в жёны (сватом был сам Пётр), Санька стала обучаться иностранным языкам, перенимать светские манеры.
Автор с иронией воспроизводит в речах своих персонажей смешение иностранных языков с русским, переплетение «французского с нижегородским». Особенно комично это звучит, например, в «светской» беседе Саньки во время приёма у неё дома: «Презенте мово младшего брата Артамошу». Описывая новый быт, неумело пересаженную на неготовую почву культуру, нелепо сидящую иногда одежду на женщинах, автор с некоторой долей иронии говорит о стремлении многих женщин оказаться первыми (Санька, девы Буйносовы и др.). Но вскоре новая Россия будет блистать за границей в лице госпожи Волковой, бывшей крестьянской девчонки.
Этот успех будет очень выгодно оттенять успехи России на войне и в мирных преобразованиях. А.Н. Толстой представил женские образы из всех социальных слоёв петровского общества. Благодаря разнообразию женских образов мы глубже чувствуем в произведении далёкую петровскую эпоху. 7. Образы, созданные В.Я.Брюсовым и А.Ахматовой. Божественный и дивный женский образ создаёт В.Я.Брюсов в стихотворении «Женщине». Его героиня страстная, неистовая красавица. Её любовь жжёт огнём, но огонь – это божья благодать, видимо, поэтому лирический герой готов ради неё на муки и страдания: Ты – женщина, ты – ведьмовский напиток! Он жжёт огнём, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит бешено средь пыток.
Автору близок не только образ его современницы, его притягивает лик классической красавицы Клеопатры. Он создаёт образ царицы Египта, который способен вызывать страстные чувства, так как Клеопатра – олицетворение красоты, любви, она – женщина мечта, о которой грезит сильная половина человечества: Вновь, как царей, я предаю томленью Тебя, прельщённого неверной тенью, Я снова женщина – в мечтах твоих.
Удивительный женский образ создан А.Ахматовой. Её героиня – это, прежде всего, мать, жена, возлюбленная. В ней покоряет феномен неслыханной силы духа и человеческого достоинства. Любя, страдая от неразделённой любви, никогда не унижается, она полна женской гордости и чести: Сердце к сердцу не приковано, Если хочешь – уходи.
Много счастья уготовано Тем, кто волен на пути. Пленительная, хрупкая героиня лирики А.Ахматовой обладает твёрдостью характера, незаурядной, почти мужской волей: Десять лет замираний криков, Все мои бессонные ночи Я вложила в тихое слово И сказала его напрасно. Отошёл ты и снова На душе и пусто и ясно. Ахматовская героиня не афиширует, не экзальтирует свои чувства, они глубоко внутри, никому она не позволяет ворошить их. Честная, гордая, глубоко и сильно чувствующая – таков образ женщины воспетой А.Ахматовой.
Поэтесса А.А.Ахматова и сама стала вдохновенной Музой для многих поэтов. Её образ, живой и чувственный, открывается мне, когда читаю стихотворения М.И.Цветаевой из цикла «Ахматовой». Марина Цветаева воспела её при жизни, глубоко потрясённая и её поэтическим даром и трагической судьбой. Её образ, светлый и дерзновенный, с особой силой выписан в стихотворении «О муза плача, прекраснейшая из муз!»: И мы шарахаемся, и глухое: ох! – Стотысячное – тебе присягает Анна Ахматова! – это имя – огромный вздох, И в глубь он падает, которая безымянна.
М.Цветаеву поражал её бесспорный талант, и, видимо, душевной потребностью было высказать это, поэтому Ахматову-поэтессу вижу я, читая следующие строки: Что тебе, чей голос – о глубь! О мгла! – Мне дыханье сузил, Я впервые именем назвала Царскосельской Музы. Цветаева создаёт образ своей современницы, и он недосягаем, свят и чист. Она поднимает Анну на высоту Олимпа, любуясь ею, боготворя её: Ты солнце в выси мне застишь, Все звёзды в твоей горсти! Ах, если бы двери – настежь – Как ветер к тебе войти! Цветаева, преклоняясь перед талантом Анны Ахматовой, раскрывает обаяние глубокой и сильной натуры, в каждой её строке передо мной Анна Андреевна Ахматова: Я тебя пою, что у нас – одна, Как луна на небе! Что, на сердце вороном налетев, В облака вонзилась, Горбоносую, чей смертелен гнев И смертельна – милость.
Я убеждён, что женские образы, созданные в литературе XX века поэтическим талантом В.Я.Брюсова, А.А.Ахматовой, М.И.Цветаевой навсегда останутся идеалом чистоты, непрочности, женской гордости, неувядающей красоты.
Он станет, я думаю, примером для моих современников, и, может быть, кто-нибудь последует за вдохновенной Музой и создаст пленительный образ женщины XXI века, ведь не зря В.Я.Брюсов утверждал: Мы для тебя влечём ярем железный, Тебе, мы служим, тверди гор дробя, И молимся – от века – на тебя!