Приёмы писателя в характеристике героев

Приёмы писателя в характеристике героев. Иван Сергеевич Тургенев, как мастер слова, владеющий высоким искусством в области художественного творчества, в романе «Отцы и дети» широко использует разнообразные художественные приёмы. Существует множество способов раскрытия внутреннего мира героя: с помощью высказывания о нём других персонажей, через его поступки, портретное описание, наконец, через окружающий его предметный мир.<См.№7> «Отцы и дети» - яркий образец социально-психологического романа, в котором общественные коллизии сочетаются с любовной интригой.

Стеснённость интриги коллизиями, в свою очередь, отразилось на размещении отдельных её частей, способствовала сближению завязки с кульминацией и кульминации с развязкой (XVIII глава). Строго говоря, в романе «Отцы и дети» кульминация интриги почти совпадает с развязкой (XVIII глава): нетрудно убедиться, что на одной странице романа происходит кульминация интриги (объяснение Базарова с Одинцовой), а уже на следующей – развязка: Базаров через полчаса после объяснения передаёт Анне Сергеевне записку: «должен ли я сегодня уехать, или могу остаться до завтра», и после некоторого раздумья Анна Сергеевна решает бесповоротно: «… Бог знает куда бы этот повело, этим нельзя шутить; спокойствие всё-таки лучше всего на свете» (XVIII глава). Развитие действия в романе «Отцы и дети» изредка прерывается авторскими отступлениями и описаниями природы.

По сравнению с другими романами Тургенева «Отцы и дети» значительно беднее пейзажами и лирическими отступлениями. Тонкий художник обладающий даром необыкновенной наблюдательности, умеющий заметить «торопливые движения влажной лапки утки, которой она чешет себе затылок на краю лужи», различать все оттенки небесного свода, разнообразие птичьих голосов почти не применяют свое филигранное искусство в романе «Отцы и дети». Из эпистолярного наследия Тургенева видно, что сюжет никогда не играл главной роли, а лишь способствовал раскрытию характеров.

Характеры же различных героев возникали в процессе наблюдения над конкретными историческими личностями.

Тургенев использовал все способы характеристики героев, но предпочитал главным образом диалог и портрет.

Диалог в романе Тургенева играет настолько большую роль, что было бы неправильным сводить его к простому техническому приёму писателя. Возросшая роль диалога определяется тематикой, идейным содержанием произведения. В социально-психологическом романе диалог даёт возможность развивать актуальные политические проблемы, освещая их с разных точек зрения, наконец в диалоге раскрываются, обнаруживаются характерные черты героев.

Диалоги в романе «Отцы и дети» - это прежде всего страстные споры на политические и философские темы. В отличии от своих противников Базаров в споре краток и лаконичен. Он убеждает, сражает противника не длинными рассуждениями и философскими триадами, как это делал Рудин, а лаконичными, содержательными репликами, меткими, чрезвычайно ёмкими, к месту сказанными афоризмами. Базаров не стремится говорить красиво. Однако почти из всех споров он выходит победителем, так как его реплики как бы мимоходом обронённые в споре преисполнены глубокого смысла и свидетельствуют о колоссальной начитанности героя, о знании им жизни, о находчивости и остроумии.

Реплики Базарова можно развернуть в целую систему взглядов. Например слова: «Мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке», или «Народ полагает, что когда гром гремит – это Илья Пророк в колеснице по небу разъезжает» - ярко выражает просветительскую программу «Современника», сформулированную в статьях Чернышевского и Добролюбова в конце 50-х годов и нашедшую воплощение во многих рассказах Н. Успенского о народе, которыми обычно открывались номера «Современника». Тургенев заставляет Базарова чаще чем других героев употреблять пословицы и поговорки, идеологические выражения.

Эти признаки языковой манеры Базарова обнаруживают в нём подлинного демократа. Художественное мастерство писателя в романе «Отцы и дети» проявлялось и в создании портретов.

В портретном мастерстве Тургенев отчасти перекликается с Гоголем. Портреты в романах Тургенева различны. Во-первых, это детализированный портрет с точным описанием индивидуальных внешних признаков, рассчитанных главным образом на зрительное впечатление и сопровождаемых небольшими комментариями.<См.№2> Вот, например, портрет Базарова: «… отвечал Базаров ленивым, но мужественным голосом и, отвернув воротник своего балахона, показал Николаю Петровичу всё своё лицо. Длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заострённым носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету…».<См.№5> Далее идут авторские комментарии: «… оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум.». Во-вторых, сатирический портрет с использованием приёма косвенной характеристики при постепенном концентрическом раскрытии образа (например, портреты Кукшиной и Ситникова). Так, отдельными сатирическими мазками, тонкими и точно характеризующими героев деталями, создаётся портрет Ситникова: это человек небольшого роста, он не выходит, а выскакивает из дрожек, к Базарову бросается с криком, то и дело семенит вокруг Базарова, перепрыгивает через канавку, забегает то справа, то слева Базарова, безучтиво смеётся, подобострастно ухмыляется. «Тревожное и тупое выражение пишет Тургенев о Ситникове сказывалось в маленьких, впрочем приятных, чертах его прилизанного лица, небольшие вдавленные глаза глядели пристально и беспокойно, и смеялся он беспокойно каким-то коротким, деревянным смехом.» Для характеристики героев автор использует разнообразные лексические и фразеологические средства (пословицы и поговорки, идиоматические выражения и просторечия). Так, в речи Павла Петровича Кирсанова много специфичных слов и выражений, характерных для сословно-помещечьего лексикона XIX века. Эти выражения он употребляет, перемешивая их со словами литературного языка.

Вместо общенародного этот, этим Павел Петрович говорит эфтим, эфто, вместо принцип – принсип; очень часто он прибегает к витиеватым оборотам речи, например: «А вот извольте выслушать. В начале вашего пребывания в доме моего брата, когда я ещё не отказывал себе в удовольствии беседовать с вами…»; «Ваши слова избавляют меня от некоторой печальной необходимости…» и другие.

Такие выражения, как «извольте», «позвольте полюбопытствовать», «приличествует» и т. п представители дворянской аристократии считали признаком изысканного и светского тона. Тургенев не только воспроизводит лексикон Павла Петровича, но и объясняет его происхождение. «В этой причуде пишет автор сказывался остаток преданий Александровского времени.

Тогдашние тузы, в редких случаях, когда говорили на родном языке, употребляли одни – эфто, другие – эхто: мы, мол, коренные русаки, и в тоже время мы вельможи, которым позволяется пренебрегать школьными правилами…» Стиль речи англомана Павла Петровича, иронически настроенного ко всему отечественному, отличается также обилием иностранных изречений, пословиц, поговорок, нередко искусственно перемешанных с русской лексикой.

Французские слова и выражения встречаются в речи высокопоставленного сановника Матвея Ильича Колязина; не прочь щегольнуть французским словцом и отец Базарова Василий Иванович, и Николай Петрович Кирсанов, и мадам Кукшина.

Эта манера речи считалась среди представителей дворянской верхушки признаком особого шика, «гранжанра», или, как говорил Тургенев, «грансеньорства». В отличие от Павла Кирсанова, Колязина, Кукшиной разночинец Базаров прибегает к латинским терминам.

В устах Базарова они звучат как необходимая принадлежность языка научного, как терминология естесвенника-медика.

Так, он называет жука – Dyticus marginatus, мускул – vastus externus. Нередко Базаров пародирует салонный стиль речи либералов: когда Павел Петрович, изъясняясь чиновничьим слогом Александровского времени, говорит Базарову: «Соблаговолите выбрать» (пистолеты), Базаров не без иронии отвечает ему: «Соблаговоляю». Специфика тургеневского стиля выражается в обилии эпитетов (двойных и тройных), которые как бы освещают предмет или явление с разных сторон. Например, автор сообщает, что у Аркадия Кирсанова «звонкий юношеский голос», у Базарова – «ленивый, но мужественный»; у Николая Петровича «мягкие жидкие волосы»; Ситников смеялся… каким-то коротким деревянным смехом»; «Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от её (Одинцовой) лица». Часты и тройные эпитеты: «Лампа тускло горела посреди потемневшей, благовонной уединённой комнаты» и другие.

Избегая резких, кричащих эпитетов, Тургенев использует в качестве определений к отвлечённым существительным столь же отвлечённые, большей частью относящиеся к области эмоций прилагательные или причастия, например, «глухие рыдания», «холодный ужас», «изящное смирение», «пленительная веселость». Сочетания абстрактных, не бьющих в глаза своей новизной определений с подобными же определяемыми словами, благодаря их однотипности, не производят впечатления неожиданности и оригинальности, но Тургенев к этому и не стремится.

Писатель хочет подчеркнуть, что речь идёт об обычных человеческих эмоциях.

Однако в зависимости от авторского замысла на фоне подобных словосочетаний появляются и яркие, неожиданные определения, то лирически, то сатирически окрашенные, например, «будет с него губернского фимиама», «чиновник в благонамереннейше-застёгнутом вицмундире», «сладкоглазый старик», «прилизанного лица», «фешенебельное время для прогулки». Сатирическая окраска достигается в приведённых примерах различием и удалённостью друг от друга сфер, в которых обычно употребляются определяемые и определяющие слова.

Большую роль в языке романа играют сравнения. Опираясь на традиции устного поэтического творчества народа, Тургенев черпает большинство сравнений из окружающего человека мира, например: «исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам»; «мы теперь голодны, как волки»; «Васька, мальчик лет семи, с белою как лён головою…»; «Её коса (княгини Р.) золотого цвета и тяжёлая как золото, падала ниже колен»; Фенечка «высматривала как зверёк»; «Дуняша… посматривала на него, пробегая мимо перепёлочкой»; «Дворовые мальчишки бегали за «дохтуром», как собачонки».<См.№2> Наиболее ярко предметный мир характеризует героев романа И. С. Тургенева «Отцы и дети». С помощью этого приёма автором даётся психологическая характеристика героев, в том числе и Василия Ивановича Базарова, отца главного персонажа.

Интерьер его «домика», состоящего «из шести крошечных комнат», говорит о том, что перед нами «маленький» человек, очевидно, небогатый, который не претендует на значимость, любит уют. Также интерьер помогает охарактеризовать деловые качества Василия Ивановича.

И действительно, «толстоногий стол, заваленный почерневшими от старинной пыли, … бумагами», говорит о том, что Василий Иванович занимается работой, но делает это время от времени. Отец Базарова – человек неаккуратный, за порядком, даже в своём кабинете не следит («на полках в беспорядках теснились книги, коробочки, птичьи чучелы, банка, пузырьки»). О том, что Василий Иванович интересуется естественными науками и физическими опытами, говорит «сломанная электрическая машина», но это увлечение осталось в прошлом, так как она до сих пор не починена.

Оружие, развешанное на стенах, говорит о том, что хозяин имел отношение к армии, к войне. И действительно, он был военным врачом. Вообще, на всём интерьере стоит печать времени, все вещи подержанные, старые, всё это говорит об уходящей жизни, времени увядания и покоя.

Но хозяин не желает с этим мириться. И действительно, в маленькой комнате стоит крупная мебель, что показывает желание Базарова-старшего вырваться из этого маленького мира. Здесь читатель видит противоречивость характера Василия Ивановича. В интерьере кабинета доминирует черно-белая гамма («вензель из волос в черной рамке», «шкаф из карельской березы»), строгая и вполне сочетаемая, что говорит о гармоничности внутреннего мира хозяина.

Тот факт, что Василий Иванович читает журнал «Друг здравие» за 1855 год ( хотя на дворе 1859 год) свидетельствует о том, что Базаров-старший старается идти в ногу со временем, но всё-таки он не в илах угнаться за современностью. Интерьер используется автором также для сравнения персонажей. Например, в одной из глав автором показан интерьер сразу двух героев: Фенечки и Павла Петровича Кирсанова. Интерьер комнаты Фенечки резко контрастирует с интерьером кабинета Павла Петровича.

И действительно, комната Фенечки дышит простатой, уютом, свежестью, любовью. Читатель понимает, что в этой комнате живут простые, но тем не менее искренние люди. Икона Николая Угодника, портрет Николая Петровича, банки с его любимым вареньем и с подписями «кружовник», говорят об искреннем чувстве Фенечки к Николаю Петровичу. В отличие от комнаты Фенечки кабинет Павла Петровича поражает своей изысканностью, монументальностью и вместе с тем отсутствием теплоты.

В нём всё носит печать искусственности: и библиотека «renaissance», и бронзовые статуэтки « на великолепном письменном столе», и камин, и «тяжелые занавески окон» с помощью которых Павел Петрович пытается оградить себя от солнечного света. Читателю становится понятно то отчаяние, с которым Кирсанов-старший «бросился на диван». Герой осознаёт свою неспособность любить и быть любимым, и сопоставление интерьеров помогает читателю разобраться в этом. В оценке персонажа немаловажную роль играет также и деталь интерьера.

Тургенев активно использует подробности интерьера, окружения героя, показывая с их помощью особенности его характера. Так, мы уже имеем определённое представление о Кукшиной, даже до её появления. «Криво прибитая визитная карточка», «толстые нумера русских журналов, большею частью неразрезанные» всё это указывает на «прогрессивные стремления хозяйки», но прогресса, по сути, не видно. Огромное желание быть передовой женщиной, казаться современной, делает Кукшину смешной, неестественной, лишенной чувства собственного достоинства, что сразу отмечают и Базаров, и Аркадий.

Однако в романе есть герои, у которых отсутствует описание комнат вообще. Это прежде всего Базаров, Аркадий и Николай Петрович Кирсанов. И это не случайно, если у Базарова вообще нет дома, нет своего очага, опоры в жизни, он даже в доме своих родителей чувствует себя как в гостях, то описания комнат у Аркадия и Николая Петровича связано, на мой взгляд, с мировоззрением самого автора.

Как известно, И.С. Тургенев отвергал крайности, однобокое отношение к жизни, которую так ярко показал в образах Базарова и Павла Петровича. Не случайно оба этих героя умирают: один физически, другой – морально. Остаются жить полноценной жизнью именно Николай Петрович и его сын. И их двойная свадьба является нравственной кульминацией романа. По мнению Тургенева, познать гармонию жизни можно, лишь растворившись в ней, восприняв её во всех её проявлениях.

Отсутствие описания комнат у отца и сына как раз говорит об этой способности, придаёт им типические черты и, пусть косвенно, указывает на то, за кем, по мнению автора, будущее России. <Cм.№7> Глава 3.