Жанрово-стилистические особенности сказки и притчи в творчестве В.И. Даля

“Жанрово-стилистические особенности сказки и притчи в творчестве В.И. Даля” Работу выполнила: студентка ФФ группы РЛ-22 Канунникова К. Работу проверила: Акулова А.С. Астрахань 2006 Содержание реферата: Введение. 1. Из биографии В.И. Даля. 2. Сборник русских сказок. 3. «Пяток первый» 4. Стилистическая особенность сказок В.И. Даля. 5. Творчество 40-х годов XIX века. 6. 50-60-е годы. Языковедческие изыскания. Заключение.Список литературы.

Введение. Современники не побаловали нас обилием воспомина¬ний о Владимире Ивановиче Дале. В записках, дневни¬ках, письмах людей, рядом с которыми он прожил жизнь, приходится, как правило, вычитывать о нем лишь отры¬вочные сведения, беглые характеристики и заметки. Удив¬ляет при этом разноречивость мнений, несопоставимость произведенного Далем впечатления с его словами и дела¬ми. Ларчик, видно, не просто открывается Даль был морским офицером и врачом в сухопутных частях, участвовал в войнах и походах, отличался в сра¬жениях.

Он служил чиновником особых поручений, ди¬ректором министерской канцелярии, управляющим удель¬ной конторой. В течение сорока лет Даль выступал и в литературе под собственным именем и под псевдонимом Казак Лу¬ганский. Полное собрание его сочинений, изданное в 1897—1898 годах, далеко не полно, хотя состоит из десяти томов (почти четыре тысячи страниц текста!). В них напечатано сто сорок пять повестей и рассказов, шестьде¬сят две короткие истории из сборника «Солдатские досу¬ги» и сто шесть коротких историй из сборника «Матрос¬ские досуги», несколько статей и очерков.

А есть еще «очерки русской жизни»; есть произведения для детей; есть стихи, напечатанные лишь однажды и не напечатан¬ные вовсе; есть пьесы, хранящиеся в архиве; есть немало статей на разные темы, разбросанных в периодической пе¬чати прошлого столетия и ни в одном собрании сочине¬ний не помещенных; есть проекты и докладные записки, погребенные в недрах министерских архивов.

Кроме бесчисленного множества слов, Даль записал тысячу сказок — он отдал их безвозмездно составителю знаменитого издания «Народные русские сказки» Афанасьеву; свои записи народных песен отослал Петру Ки¬реевскому; богатое собрание лубочных картин передал в Публичную библиотеку. В «Толковом словаре» нет распространенного ныне слова «полиглот». Даль предлагал взамен: «многоязычник». Сам он, кроме русского языка, знал немецкий, фран¬цузский, английский, знал украинский, белорусский, поль¬ский, читал и писал на латыни, изучал болгарский и серб¬ский языки, владел татарским, башкирским и казахским.

Даль был сведущ в разных науках — естественных, точных, гуманитарных («общественных»); к тому же вла¬дел многими ремеслами — мог сколотить табурет и изго¬товить тончайшее украшение из стекла. Известность Даля как лингвиста, фольклориста и этнографа вышла за пре¬делы России, но немногие сейчас знают, что В. И. Даль является также авто¬ром очерков и рассказов из русской народной жизни, нескольких повестей и когда-то широко популярных русских народных сказок, вышедших в 30-е годы XIX века под псевдонимом Казак Луганский.

Наиболее ценным из всего литературно-художественного наследия В. И. Даля являются его произведения, связанные с направлением так называемой «на¬туральной школы», которое полноправным героем русской литературы сделало простого мужика, крестьянина, крепостного. В. Г. Белинский, ратуя за демо¬кратизацию, народность литературы, считал, что значение литературного твор¬чества В. И. Даля заключается в том, что он знал и любил русского мужика, что «он умеет мыслить его головою, видеть его глазами, говорить его языком. Он знает его добрые и его дурные свойства, знает горе и радость его жизни, знает болезни и лекарства его быта ». Деяния Даля многочисленны и разнообразны, поступ¬ки любопытны, похождения увлекательны, но, думая о нем, большинству из нас трудно припомнить что-либо, кроме «Толкового словаря» и сборника пословиц: Даль как бы не существует для нас вне главных и наиболее прославленных своих трудов.

Многим ли знакома его внешность (знают разве ста¬рика в темно-вишневой кофте, написанного Перовым) — внешность, кстати, достаточно своеобычная и характер¬ная? Многим ли известно хоть что-либо о непростой его натуре? Наконец, о роде и образе жизни его, да и о са¬мой жизни многим ли и многое ли известно

Из биографии В.И. Даля

Даль писал о постановке воспитания в этом корпусе: «Инспектор классов ... Вследствие неурядиц с начальством В. И. Книжка напечатана са¬мым простым слогом, вполне приспособленным для ни... В ней содержатся насмешки над правительством, жалобы на горестное поло...

Стилистическая особенность сказок В.И. Даля

Точнее всех, пожалуй, и хотя жестко (жестоко?), зато беспристрастно оц... И. Даль в изображении жизни казахов отличался от романтически приподнятой... И. Г.

литература этого периода выражала настроения и чаяния луч¬ших людей своего времени.

Защита прав угнетенного народа, «безграничное, охватывающее все существо чувство любви к русскому народу, русскому складу ума», как писал Герцен, поиски положительного героя, борьба за освобождение женщины — вот основные проблемы литературы той эпохи. 40-е годы XIX века характеризуются окончательным развитием и упрочением гоголевского направ¬ления в литературе, демократических и реалистических ее тенденций, возник¬новением так называемой «натуральной школы». Это направление создало отвечающий новым жизненным требованиям жанр — «физиологический очерк», правдиво описывающий жизнь различных слоев общества.

Физиологический очерк в 30—40-е годы был особенно интересен тем, что давал представление о типе русского человека.

Социальные моменты, сослов¬ные различия отображены были в литературе еще очень незначительно. Но обрисовка типа требовала от писателя пристального изучения либо профессии того или иного героя, либо его национальных и этнографических особенностей.

Это была в некотором роде первая ступень к «различному» сословному изо¬бражению русских людей. Поэтому такой живой интерес вызвали очерки и повести Е. Гребенки, Я. Буткова, Н. Некрасова. Бытописательная повесть и физиологический очерк характерны и для твор¬чества В. И. Даля этой поры. Его произведения выгодно отличались и от при¬поднятых, чисто условных, а порою и сентиментальных рассказов из быта простонародья Н. Полевого и М. Погодина. В очерках В. И. Даля содержалась прямая полемика с морализирующей тенденцией Греча и Булгарина.

Этногра¬фические зарисовки, воспроизведение быта, отличающиеся живостью описаний, лиричностью и верностью частностям,— только одна из художественных осо¬бенностей его творчества. На первом плане стоит все же обрисовка характеров, пристальный интерес к изображению отдельных типов. В этом заключается непреходящее значение его произведений. Но В. И. Даль не смог объяснить, какими причинами обусловлены особенности изображаемого им типа. Он умело уловил лишь внешний облик того или иного типа, лишь внешнюю сторону жизни.

В. И. Даль своими беглыми зарисовками предвосхитил многие, ставшие нарицательными, образы произведений А. Н. Островского. Прототипы русского купца, самодура и скопидома выведены Далем и в образе Гаврилы Степанови¬ча Гребнева в повести «Отец и сын» (1848) и в образе своенравного, жестокого, самовлюбленного и вместе с тем бесшабашного купца Корюшкина в повести «Колбасники и бородачи» (1846). В 1839 году в «Отечественных записках» В. И. Даль выступил с повестью «Бедовик». Главный герой этой повести — уездный чиновник Евсей Стахеевич Лиров, которого называют «беловиком», то есть неудачником в жизни.

И вме¬сте с тем это человек доброй души и благородных намерений. Крестьянской теме посвящена повесть «Хмель, сон и явь» (1843). С лю¬бовью и интереснейшими подробностями рассказывается о жизни и быте кре¬стьян среднерусской полосы, даны колоритные зарисовки с редкими этногра¬фическими наблюдениями.

Пафос этого произведения — в утверждении права литературы на изображение жизни низшего сословия, труженика, человека от земли. «Человек все один и тот же, — говорит Даль,—отличается один от дру¬гого либо тем, что бог ему даст,—и этот дар даруется не по сословиям; либо тем, что приобретешь наукой и образованием,—и если это собственность выс¬ших сословий, то по крайней мере способность, восприимчивость к тому всюду одинаковая; либо, наконец, отличается один от другого кафтаном,— и это раз¬личие, бесспорно, самое существенное, на котором основано многое». Даль выступает против тех, кому «жизнь простолюдина кажется однообразною, незанимательною». Он видит «вечные заботы» крестья¬нина «о насущном хлебе», потому и помышлениям последнего «указан тесный круг» и «нет потребностей, кроме сна и пищи». В этом произведении затрагивается очень важная для того времени про¬блема— уход крестьян на отхожие промыслы.

В. И. Даль подробно рассказы¬вает, как «в малоземельных губерниях наших значительная часть населения зарабатывает хлеб свой на чужбине». Тверитяне и новгородцы целыми семьями становятся летом штукатурами, зимой — сапожниками; владимирцы — плотни¬ками и т. д. В повести явственно слышится сочувствие к крестьянству, умение показать, по выражению Белинского, «болезни и лекарства его быта», защита в крестьянине человеческих прав и достоинств и вместе с тем восхищение его умением выполнить любое дело, его врожденной изобретательностью и сме¬лостью.

В центре повести — семья крестьянина Воропаева.

Один из сыновей, Степан Воропаев, хороший плотник, морально чистый и честный человек. Однако имеет одну слабость — любит выпить. Пружина сюжета — мнимое убийство Степаном своего друга Григория. В отношениях Григория и Степана подчеркнуто чувство товарищества, дружбы, взаимной помощи. Но обличаю¬щее впечатление от этой повести В. И. Даль ослабил тем, что попытался объ¬яснить все несчастья и невзгоды только пьянством. «Перестав пить, Степан Воропаев вышел человеком и не только зарабатывал, что следовало на себя и на своих, но лет через восемь завел свою артель » Писатель и не попытал¬ся вскрыть высказанные в начале повести намеки на то, что «есть, без сомне¬ния, и другие причины этой страсти к переселению». А причины эти — нищета, малоземелье, бесправие крестьян.

Один из самых ранних физиологических очерков — «Уральский казак» (1-843) напечатан в сборнике «Наши, списанные с натуры». Само название сборника, в котором был помещен очерк, указывает на основную цель таких произведений — знакомство с различными слоями русского населения.

Белин¬ский отмечал, что этот мастерски написанный очерк «в «Наших» читается, как повесть, имеющая все достоинство фактической достоверности, легко и приятно знакомящая русского читателя с одним из интереснейших явлений в современ¬ной жизни его отечества». Еще больший резонанс нашли в русской общественной жизни очерки «Петербургский дворник» (1844) и «Денщик» (1845). Переизданные в 1845 го¬ду в «Физиологии Петербурга», содержащей литературное credo «натуральной школы», они прочно и навсегда связали имя Даля с передовым направлением 40-х годов, с именами Некрасова и Белинского.

Со страниц «Физиологии Пе¬тербурга» повеяло жизнью петербургских окраин, радостями и тревогами людей низшего сословия. Петербургский дворник с его засаленным фартуком, утиральником, упитанным и умащенным «разнородною смесью всякой всячины досыта», вовсе не означал воспевания чего-то недостойного, низкого и грязного, как об этом писала реакционная и охранительная печать.

Его изображение подчеркивало темноту, невежество, бескультурье и пробуждало чувство ответ¬ственности, которая ложится на общество за положение в нем бедняка. В. Г. Бе¬линский, защищая Даля от нападок реакционной критики, которая в то же время пыталась оторвать Даля от передового крыла русской литературы, писал в обзоре «Русская литература в 1845 году», что «после Гоголя это до сих пор решительно первый талант в русской литературе». 50-60-е годы. Языковедческие изыскания.

В 50—60-е годы написаны основные языковедческие статьи В. И. Даля! «О наречиях великорусского языка» (1852), «О русском словаре» (1860), «Напутное слово» (1862) и др в которых сформулированы теоретические воз¬зрения В. И. Даля на развитие языка. В. И. Даль говорил в этих статьях о реформе русского языка на основе народной речи. Он ратовал за изъятие всех иноязычных слов, считая, что литература засоряла русский язык, внося в нее многие иностранные слова и понятия.

Такими воззрениями В. И. Даль, по существу, зачеркивал деятельность великих русских писателей, недооцени¬вал их заслуг в деле формирования национального языка и ориентировал раз¬витие русского языка не вперед, а назад. В. И. Даль, несмотря на свои сим¬патии к русскому мужику, пропагандировал антиисторические, а порою и прямо реакционные взгляды на распространение культуры в народе. Он выступил против развития грамотности в народе, полагая, что она может разрушить сложившийся народный быт, народную поэзию и самобытный язык. Основы этой языковедческой и культурной концепции были порочны, но вышедшие поч¬ти в одно и то же время «Пословицы русского народа» (1862) и «Толковый словарь» (1864) обогатили русскую культуру и литературу, отражая правдивую картину русской жизни и порождая критическое отношение ко многим явле¬ниям окружавшей действительности.

Созданию «Толкового словаря» В. И. Даль посвятил сорок пять лет своей жизни.

В Москве на склоне лет он часто гова¬ривал: «Ах, дожить бы до конца Словаря!» Желание Даля исполнилось: он завершил свой труд, который получил всеобщее признание еще при жизни его. Умер В. И. Даль 22 сентября (старого стиля) 1872 года в Москве. Заключение. Лучшие произведения В. И. Даля позволили Белинскому сказать, что «В. И. Луганский создал себе особенный род поэзии, в котором у него нет соперников. Этот род можно назвать физиологическим. Повесть с завязкою и развязкою —не в таланте В. И. Луганского в физиологических же очерках лиц разных сословий он — истинный поэт, потому что умеет лицо типическое сделать представителем сословия, возвести его в идеал, не в пошлом и глупом значении этого слова, т. е. не в смысле украшения действительности, а в истин¬ном его смысле — воспроизведения действительности во всей ее истине». Похвала В. И. Далю со стороны передового крыла русской мысли вызвана была еще и тем, что произведения его подвергались нападкам «охранительной» и «аристократической» критики, которую, по словам Белинского, «оскорбила, зацепила за живое любовь Даля к простонародью». В 60-е годы Н. Г. Чернышевский уже иначе смотрел на творчество В. И. Да¬ля. При изображении народа в эпоху борьбы за крестьянскую реформу одного сочувствия, наблюдательности и любви к народу было мало. В произведениях В. И. Даля не было сколько-нибудь серьезных социальных выводов, они не будили мысль об изменении существующего порядка.

И поэтому в новых исто¬рических условиях, на новом этапе развития литературы, когда уже звучал обличающий голос Салтыкова-Щедрина, когда появились гневные рассказы Н. Успенского, Чернышевский справедливо считал, что В. И. Даль как писатель устарел, представляет лишь этнографический интерес.

Однако произведения В. И. Даля — не преходящее явление.

М. Горький, оценивая вклад писателей в дело изучения русского народа, говорил о В. И. Да¬ле: «Его очерки — простые описания натуры, такою, какова она есть. Эти очер¬ки имеют огромную ценность правдивых исторических документов Даль не художник, он не пытается заглянуть в душу изображенных им людей, зато их внешнюю жизнь он знает, как никто не знал ее в то время». Список литературы: 1. Даль В.И. «Повести и рассказы» // Москва, 1984 год. 2. Порудоминский В.И. «В.И. Даль» // Москва, 1971 год. 3. Даль В.И. «Повести, рассказы, очерки, сказки» // 1981 год. 4. Даль В.И. «Повести и рассказы» // Москва, 1983 год.