ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ЛИРИКИ М. ЦВЕТАЕВОЙ. ВЫСОКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ПОЭТА В ОБЩЕСТВЕ

ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ЛИРИКИ М. ЦВЕТАЕВОЙ. ВЫСОКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ПОЭТА В ОБЩЕСТВЕ. Главная тема, "святая святых" лирики Цветаевой в наши дни - высокое предназначение поэта, которое достигается отречением от пригибающих душу к земле страстей: Умирая, не скажу: была. И не жаль, и не ищу виновных Есть на свете поважней дела Страстных бурь и подвигов любовных Ты - крылом стучавший в эту грудь, Молодой виновник вдохновенья - Я тебе повелеваю: - будь! Я - не выйду из повиновенья. (Умирая, не скажу: была, 1918) Так в лирику Цветаевой вошел образ парящего над поэтом крылатого гения вдохновения, знаменательно, что это - не Муза, а мужское его воплощение: Рыцарь ангелоподобный - Дом! Небесный часовой… (Поэт, 1923) Единственный господин и повелитель, священный Логос, голос выше, во власти которого целиком находится поэт. Цветаевой всегда было свойственно романтическое представление о творчестве как о бурном порыве, захватывающем художника: "К искусству подхода нет, ибо оно захватывает", "Состояние творчества есть состояние наваждения", " Поэта - далеко заводит речь". Поэт и дело поэта воплощались для нее сперва в образах "легкого огня" и несгорающей птицей Феникс, позже - в образе "не предугаданной календарем" беззаконной кометы, в католических понятиях "взрыва" и "взлома". Писать стихи - по Цветаевой - это все "равно что вскрыть жилы, из которых "неостановимо и невосстановимо хлещут и "жизнь", и "стих". Но вихревая исступленность сочеталась у Цветаевой с упорной работой над поэтическим словом.

Гениальность поэта, в ее представлении это одновременно и "высшая степень подверженности наитию", и "управа с этим наитием". Таким образом, дело поэта предполагает не только согласие со свободной стихией творчества, но и овладение ремеслом.

Цветаева не гнушалась этого слова: Я знаю, что Венера - дело рук, Ремесленник и знаю ремесло! Поэтому наряду с буйством и хмелем в Цветаевой жила железная дисциплина художника, умеющего работать "до седьмого пота". "Творческая воля есть терпение" заметила она как-то, и многие ее черновики свидетельствуют об этом с полной убедительностью (например, варианты к стихотворению "Писала я на аспидной доске…"). Об упорном творческом труде говорит она и в стихах, составивших цикл "Стол", и в стихах, обращенных к Пушкину: Прадеду - товарка: В той же мастерской! Каждая помарка - Как своей рукой… Пелось как - поется И поныне - так. Знаем, как "дается"! Над тобой, "пустяк", Знаем - как потелось (Станок, 1931) При всем том, будучи опытным мастером изощренной формы, Цветаева видела в ней лишь средства, а не цель поэзии.

Доказывая, что в поэзии важна суть и что только новая суть диктует поэту новую форму, она спорила с формалистами: "Точно слова из слов, рифмы из рифм, стихи из стихов, рождаются! ". Бориса Пастернака она считала лучшим русским поэтом современности - потому что он "дал не новую форму, а новую сущность, следовательно - и новую форму". Продолжают ее жизнь стихи, проза, в нашем сознании как замечательное явление духа поэзии Цветаевой.

Потому что это прекрасная поэзия, рожденная истинным талантом и вдохновением.

По известному рассказу Пушкина, вдохновение "есть расположение души к живейшему восприятию впечатлений, следовательно, к быстрому соображению понятий, что способствует объяснению оных". Это теоретический аспект.

А в "Осени" Пушкин образно воссоздал то состояние, когда " душа стесняется лирическим волненьем, трепещет и звучит, и ищет, как во сне, излиться наконец свободным проявлением…". В одном случае - рассудок, в другом - поэзия.

Они не противоречат друг другу. А вот Цветаева: На черном небе - слова начертаны - И ослепили глаза прекрасные… И не страшно нам ложе смертное, И не сладко нам ложе страстное.

В поэте - пишущий, в поэте - пашущий! Нам знакомо иное рвение: Легкий огонь, над кудрями машущий Дуновение - вдохновения! (Вдохновение, 1931) Трудно себе представить другого поэта, который бы с такою фантастической убежденностью возвысил надо всем творческое одушевление, как это сделала Марина Цветаева. Цветаевский образ вдохновения по главной сути близок к пушкинскому, хотя Пушкин и не считал вдохновение привилегией поэтов. " Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии" утверждал он. Но здесь обращает на себя внимание не столько близкий пушкинскому взгляду на вдохновение, сколько его резкое возвышение над всеми страстями человеческими.

Ни страх смерти, ни сладость любви - ничто не может стать вровень с вдохновением. В какие-то счастливые моменты жизни оно возвышает все духовные, нравственные, психические и физические возможности человека и с необыкновенной силой проявляет в нем творческое начало, талант.

Вдохновение - та внутренняя сила, которая и нас, читателей, заражает волнением художника, заставляет сопереживать ему, воспринимать стихи с безоглядным довершением. Это пик творческого самочувствия и самоотдачи поэта. Но не только, конечно, преданность поэзии давала Цветаевой силу преодолевать тяжкие обстоятельства жизни, и внушало веру в будущее. Она в какой-то мере воплотила в себе многие черты русского национального характера, те его черты, которые прежде всего сказались и в Аввакуме с его гордыней и полным презрением к бедам и напастям, преследовавшим огнепального протопопа, и уже в литературном образе Ярославны, всю страсть души отдавшей любви… Осмысливая свое положение в русской поэзии, Цветаева отнюдь не принижает собственных заслуг. Так, она естественно считает себя "правнучкой" и "товаркой" Пушкина, если не равновеликой ему, то стоящей в том же поэтическом ряду: Вся его наука Мощь. Светло - гляжу: Пушкинскую руку Жму, а не лижу. (Станок, 1931) В стихотворении "Встреча с Пушкиным" она воображает встречу с великим поэтом. По-человечески она ощущает его таким же, вполне реальным существом, как и она сама; ему можно распахнуть свою душу, что она и делает: "Встреча с Пушкиным" - стихотворение - исповедь, оно не о Пушкине, а о себе. Пушкин Ты знал бы по первому взору, Кто у тебя на пути. И просиял бы, и под гору в гору Не предложил мне идти. (Стихи к Пушкину, 1931) Она бы шла рядом, "не опираясь на смуглую руку" . Почему "не опираясь"? Потому, что ее лирическая героиня - поэт, а не поэтесса; она Пушкину - товарищ, собрат.

Неровня, но "коллега" по ремеслу.

В творчестве Цветаевой есть интересная черта: часто крупные темы вливаются в стихотворения - миниатюры, представляющие собой своеобразную квинтэссенцию ее чувств и лирических размышлений.

Таким стихотворением можно назвать "Вскрыла жилы: неостановимо" (1934), в котором слились и сравнение творческого акта с самоубийством, и мотив вечного конфликта художника с непонимающим его "плоским" миром.

В этой же миниатюре - осознание вечного круговорота бытия - смерть, питающая землю из которой растет тростник питает будущую жизнь, подобно тому, как каждый "пролитый" стих питает творчество настоящего и будущего. Кроме того миниатюра раскрывает также цветаевскую идею "сосуществования" времен (прошлого и будущего) - в настоящем, идею творения во имя будущего, часто - мимо настоящего, вопреки сегодняшнему непониманию ("через край - и мимо"). Даже цветаевская страстность передана здесь, но не через дробление фразы, а с помощью повторов, придающих эмоциональный накал действию - "выхлесту" жизни и стиха ("неостановимо", "невосстановимо" и т.д.). Причем одни и те же слова, относящиеся и к жизни, и к стиху, подчеркивают неразрывность жизни, творчества и смерти художника, всегда живущего на последнем вздохе. Эмоциональное напряжение достигается и графическими средствами - выделением ключевых слов с помощью знаков препинания: Вскрыла жилы: неостановимо, Невосстановимо хлещет жизнь.

Подставляйте миски и тарелки! Всякая тарелка будет - мелкой, Миска - плоской.

Через край - и мимо - В землю чугунную, питать тростник. Невозвратно, неостановимо, Невосстановимо хлещет стих. (Вскрыла жилы: неостановимо, 1934) Одно из наиболее характерных состояний Цветаевой-поэта - состояние абсолютного одиночества. Оно вызвано постоянным противостоянием с миром, а также характерным для Цветаевой внутренним конфликтом между бытом и бытием. Этот конфликт пронизывает все ее творчество и приобретает самые разные оттенки: это несовместимость небесного и земного, ада и рая, демонического и ангельского начел в человеке; высокого избранничества поэта с его мирским существованием.

И в центре этого конфликта сама Марина Цветаева, совмещающая в себе и демонизм, и ангельское начало. Порой она видит разрешение конфликта в собственной смерти: у "новопреставленной болярыни Марины" сквозь повседневное лицо "проступит лик". Цветаева считала творчество поэта работой, которую необходимо выполнять идеально, доводя до совершенства. Но эта работа не могла продвигаться без повелений голоса свыше, некой Музы, во власти которой целиком находится поэт. Именно этот голос свыше приносит вдохновение, которое выше всех страстей человеческих и без которого не появилось бы на свет ни одно стихотворение Марины Цветаевой.