ТЕМА РЕЛИГИИ

ТЕМА РЕЛИГИИ. Кутилов описывает казнь Христа, его мучения, взывания к всемогущему Отцу Но является Мать. Как чудо, как последняя надежда Мария бесслезно на Сына глядит: "Мой мальчик, ты вправду опасный бандит " Грядущей Мадонны нелепый вопрос ударил, как выстрел, и вздрогнул Христос Прочувствовал крест онемевшей спиной и плюнул в Марию кровавой слюной.

Сегодня, когда христианская религия на глазах приобретает черты государственной идеологии, есть опасение, что Аркадий Кутилов вновь будет обвинен в "крамоле". Хотелось бы успокоить и верующих, и верящих в то, что они верующие: это стихотворение не о Христе.

Оно - о нашем с вами вчерашнем дне. О страданиях, которые были подчас не легче Христовых.

О предательствах, которые были порой не мельче (1) 2.5 ОСОБЕННОСТИ ТВОРЧЕСТВА Стихи Кутилова отличаются повышенной эмоциональностью, оценочностью даже на фоне произведений других омских поэтов, эмоциональный "градус" которых заметно выше некоторого "среднероссийского". Это проявляется, прежде всего, в использовании не нейтральной лексики - почти каждое третье слово в стихах Кутилова (30 % по сравнению с 20-22% у других авторов) является экспрессивно и/или стилистически маркированным: водичка-поилица, морда, мужик, пичужка, сивер (обл), добренький, дивиться, захлюстан, искорежено, уцепиться, щериться, вдрызг и т.д. Активнее многих Кутилов использует не только лексику разговорного употребления (её частотность сопоставима лишь с соответствующей в стихах Е. Кордзахии, Ю. Перминова, В. Гаврилова, Ю. Вернадской), но и разговорные синтаксис и интонацию.

Обилие вводных слов и конструкций, междометий, обращений, элементов диалога создаёт ощущение непринужденного разговора автора /лирического героя произведения с его адресатом/читателем.

В то же время эта непринуждённость не означает непременной дружественности, разговора на равных с любым и каждым: Мне ближе любая из гадин, Чем ты, мой читатель-толпа Эта же требовательность к собеседнику, даже некоторый снобизм звучат и в одной из "заповедей" Кутилова: "Я буду разговаривать с тобой тогда, когда ты рядом с моими произведениями поставишь свои". Кутилов вообще парадоксален.

В его стихах нарочито перемежается высокое и низкое, глобальное и мелкое, общее и частное. Впрочем, земное (даже подчеркнуто "приземленное", "заземленное") и космическое, телесное и духовное, реальное и символическое, сталкиваясь, часто не разводятся, не противопоставляются, а существуют рядом, вместе.

Как, наверное, и в жизни: Сидят в луну влюбленные собаки, молчат пока, вбирают голоса Собаки лают, а ветер носит, что наше солнце - в холодных пятнах Рисую знаки Зодиака (И вдруг подумаю о том, куда бежит вон та собака - с таким торжественным хвостом ). (4) Анализируя различные персонажи в творчестве Кутилова, можно выделить два основных мира: мир мещанства и мир дураков.

Мещанство выражает собой всё отрицательное, это особое состояние персонажа, когда духовное начало или совсем отсутствует, или находиться под гнётом материального мира. Кутиловым дана своеобразная молитва мещанина, повторяя которую можно обрести все вещественные блага: Не теряй ни сон, ни аппетит, пусть душа от горести не хмуриться И к тебе, конечно, прилетит птица счастья - бройлерная курица. (Эх, Аркаша, нам ли горевать. .) Как просто быть счастливым, над душой поставить сон и обед, да сменить синею птицу на курицу.

Посмотрим на вторую часть этого мира. На дураков. Попав в мир текста "Страна дураков" мещанин бы конечно не выжил, хотя может быть смог бы измениться. Это сказочный мир, который вряд ли наступит, но помечтать о нём можно: Мир таскает одежды тяжёлые, Мир в капроне от зноя зачах А в Стране дураков ходят голые, Чтоб кинжалы не прятать в плащах. (Страна дураков) (4) Кутилов - и в этом видится главная особенность его творчества - наследует ту линию русской поэзии, которая восходит к Тютчеву, Заболоцкому, Есенину и Рубцову.

В стихах Кутилова оживают древние мифы и легенды, птицы, звери приобретают таинственные очертания. Каждый его образ приобретает глубинный смысл, который может лишь понять человек с просветвленным сердцем. Нельзя не отметить такую особенность кутиловского творчества как умение живописать словами. Он берет из родника народной поэзии неожиданно яркие и сочные краски, которые рассыпаются разноцветными брызгами в его стихах: "Синий ветер", "волшебный звон золотистых озорных лилий", "дроздов прекраснопесенная стая". В других случаях, Когда Кутилов обращается к современной действительность, поэтическая образность и лексика меняются так, в стихотворении "Блеснул прожектор" он скажет: Мы ожирели Губы, как оладьи, От пьянки страсть колышится, как рожь. Мы не умеем никого погладить, Не то что дать ему хотя бы грош. (2) Его стихи изначально лишены гладкости, легкости, классичности. И если о Пушкине Шкловский говорил, что тот вышел из альбомной поэзии конца 18 века, то о Кутилове можно сказать, что он весь вышел из поэзии провинциальной, обыденной, с ее порой нескрываемой несуразностью смешения языковых стилей, с прозаичностью и мелкостью тем. Но из бытовых, казалось бы, ничего не значащих и ничем не связанных вещей, он создают свою только ему видимую и ведомую картину бытия.

Помимо собственного голоса, некоторой необычности тем и практически отсутствия преемственности с кем-либо из предшествующих поэтов, поражает и необыкновенное умение поэта работать с формой.

И даже если какое-то его стихотворение явно написано ради нее и исходя из нее, то содержание его не является от этого менее гениальным. (5) Кутилов опровергает все представления о равномерно-поступательной жизни и творчестве.

Если каждое стихотворение - откровение, то можно ли поделить откровение на этапы, фазы, фразы? И говорим мы не о книге, а о А. Кутилове. Ибо он жил, творил и мыслил не книгами, а стихами. Таков уж его дар: выговориться в этом вот стихотворении сразу и до конца, потому что до следующего можно и не дожить.

Жизнь как стихотворение - полна неожиданностей, и, может быть, только у А. Кутилова расстояние (смысловое, словесное, хронологическое) между этими понятиями минимально короткое. И это не слова, а самое что ни на есть прикладная истина по отношению к его стихам. Да ему и темы не надо - настало бы следующее мгновение (час, день, год) жизни, а здесь уже здесь, рядом, сопровождает ее течение.

Хотелось бы подробно рассмотреть поэтический цикл "Ромашка". Первоначально он представлял собой высказывания о ромашке устами реальных исторических личностей, позже появились мифологические персонажи, литературные герои. Любопытна история цикла. Это была своеобразная игра с самим собой. В истории литературы уже известны подобные примеры, достаточно вспомнить Козьму Пруткова. Однако в отличие от коллективной игры Кутилов играл сам с собой. В результате появился цикл высказываний о простом и популярном в природе цветке, своеобразный исторический обзор философских, нравственных и этических взглядов человека, начиная от Адама и Евы и кончая ЭВМ. Тексты "Ромашки" были дополнены рисунками самого автора. Е. Евтушенко высоко ценил "Ромашку" и назвал цикл "мозайкой шедевров Кутилова". (2) ГЛАВА 3. ОПОЗНАН, НО НЕ ВОСТРЕБОВАН К сожалению, на долю творческого наследия поэта, как на долю самого автора, выпала достаточно тяжелая участь.

Все его стихи оказались на руках у друзей, у знакомых, у порой практически совсем случайных людей, и время от времени находятся то здесь, то там до сих пор. Сам же Аркадий ни как-либо собрать свое творчество в единое целое, ни уже тем более систематизировать не успел.

И оттого, как действительно гениальные, "вечные" стихи, так и обычные зарисовки, и минутные строки, написанные на злобу дня для того, чтобы выйти когда-то в печать, оказались представлены миру. И именно с ними, а не со строгим, стройным и почтительным избранным предстоит этому человеку ступить в века. (4) Истинный масштаб поэта-Кутилова еще не осознан современниками, но можно быть вполне уверенным, что в самом ближайшем будущем это непременно произойдет.

Очень уж неповторим его голос. Очень уж ярок талант, тверда и профессиональна рука этого мастера, сумевшего напечатать при жизни всего лишь несколько десятков стихотворений в провинциальных газетах. У него еще все впереди. Будет в городе Омске и улица, носящая его имя, будет наконец разыскана его могила, поставлен памятник, будет и всероссийское признание Пока что горемычная судьба кутиловских стихов повторяет и продолжает судьбу их автора.

В 1990 году, спустя пять лет после смерти поэта, в Омском книжном издательстве вышел его первый сборник стихов "Провинциальная пристань". Выход книги, которой буквально зачитывались, передавали из рук в руки, увозили в другие города, глухо замалчивался омской прессой в течение целого года. Первым откликом на сборник стал материал омского писателя А. Лейфера, который наконец осмелилась напечатать одна из городских газет.

Но и тут строгое редакторское (уже "демократическое") перо вычеркнуло фразу автора о том, что "Провинциальная пристань" - "лучшее из того, что появлялось в Омске за последние полвека". "Официальный" Омск не желал признавать своего пасынка: нет пророка в своем Отечестве. Омск "неофициальный" тем временем зачитывал "Провинциальную пристань" до дыр, до лохмотьев Однако дальнейшее замалчивание имени Кутилова становилось уже откровенно неприличным, особенно после того, как новосибирское (!) телевидение сняло и трижды (!) продемонстрировало солидную телепередачу о творчестве омского (!) поэта, взбудоражив новосибирских любителей поэзии, получив большую прессу и множество заинтересованных, благодарных откликов.

В родном же для Кутилова городе эта пленка была прокручена лишь единожды, с удивительной скромностью(правда, спустя несколько лет, один из омских каналов снимет про него передачу). "Нет пророка в своем Отечестве!" Отцы и отчимы города были озабочены совсем иными проблемами (1) Сегодня, спустя 23 года после гибели поэта, приходится с сожалением констатировать: в широких читательских кругах нашего города имя Аркадия Кутилова до сих пор продолжает оставаться малоизвестным.

Его творчество пробивается к омскому читателю трудной и долгой дорогой, драгоценными крупицами. Зачастую - из столичного далека. И даже из совсем уж далекой Америки Стихи еще совсем недавно опального, бездомного, никому не известного омского поэта вошли в антологию "Русская муза XX века", включены в антологию "Русская поэзия XX столетия", изданную в Лондоне на английском языке и ставшую учебным пособием в американских университетах, наконец в нашумевшую антологию "Строфы века". Научный редактор "Строф " Евгений Витковский в разговоре с одним из омских литераторов недавно заметил: " У вас в Омске хорошая поэтическая школа: Анненский, Мартынов, Кутилов " (2) Омску можно было бы гордиться такой оценкой Большое, наверное, и вправду видится лишь на расстоянии, физическом ли, временном ли. Даже те, кто достаточно близко знал самого Аркадия Кутилова и его творчество, только сегодня начинают понимать, что этот человек родился Гением.

Насколько он СМОГ им стать, насколько мы ему это ПОЗВОЛИЛИ пусть рассудят Читатель и Время. Они - не ошибаются.

Не заблуждался на этот счет и сам поэт: Мне дали жизнь. Сказали: на! Да чтоб звенела, как струна (1)