Зощенко

Зощенко Михаил Михайлович 29.7 10.8 .1895, Петербург 22.7.1958, Ленинград , русский советский писатель-сатирик.Будучи студентом юридического факультета Петербургского университета, ушел добровольцемна фронт 1-й мировои войны 1914 - 18. Был ранен и демобилизован в чине штабс-капитана.В 1918 вступил добровольцем в Красную Армию. Печататьсяначал в 1922. Принадлежал к литературнойгруппе Серапионовы братья . Первая книга 3ощенко Рассказы НазараИльича, господина Синебрюхова 1922 и последовавшие за ней рассказы принеслиавтору широкую известность.

В них от лица героя рассказчика повествуется о мещанах, пытающихся освоиться в новых условиях,уверенных в том, что революция совершилась, чтобы обеспечить им беспечальное существование. Часто автор противопоставляет глупости, грубостии эгоизму своих героев мечты о светлом дружелюбии и душевной тонкости,какими будут проникнуты отношения между людьми в будущем рассказы СтраданияВертера , 1933, Огни большогоб города , 1936, и др Значительное место в творчестве 3ощенко занимают фельетоны,в которых писатель непосредственно откликается на реальные события дня. Зощенкопринадлежат также крупные произведения, разнообразные по жанру и манере повествования повести Мишель Синягин 1930 , Возвращенная молодость 1933 , Голубая книга 1934 , Керенский 1937 , Тарас Шевченко 1939 , а также пьесы сатирического характера Парусиновый портфель 1939 и Пусть неудачник плачет 1946 . Некоторые произведения Зощенко повесть Перед восходом солнца , 1943, и др. подверглись резкой критике в печати.

Перевел повести финскогописателя Майю Лассила За спичками и Дважды рожденный . Книги 3ощенко многократно переиздавались, переводились на иностранные языки.Награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

На долю Михаила Михайловича Зощенко выпала слава, редкая длячеловека литературной профессии.Ему понадобилось всего лишь три- четыре года работы,чтобы в один прекрасный день вдруг ощутить себя знаменитым не только в писательскихкругах, но и в совершенно не поддающейся учету массе читателей. Журналы оспаривали право печатать его новые рассказы.Его книги, одна опережая другую, издавались и переиздавались чуть ли не во всехиздательствах, а попав на прилавок, раскупались с молниеносной быстротой.

Со всехэстрадных подмостков под восторженный смех публики читали Зощенко.Свой первый рассказЗощенко опубликовал в 1921 году, а уже через десять лет, когда он был еще на далекомподходе к своим главным книгам, дважды успело выйти шеститомное собрание его сочинений.

Слава ходила за Зощенко по пятам. И нередко в самом прямомсмысле. Почтальон приносил ему пачки писем.Ему названивали по телефону, не давали проходу на улицах. Его узнавали в трамваях,осаждали в гостницах. Его мгновенно засекали везде, где бы он ни появлялся,и, что- бы уберечь себя от назойливых почитателей, он, выезжая из Ленинграда, былвынужден подчас скрываться под чужой фамилией.В то же время Михаилу Михайловичурассказывали и писали, что по дорогам страны бродит несколько граждан, выдававшихсебя за писателя Зощенко.

Да, слава Зощенко была небывалой для нашей литературы.Но чем ее объяснить? Чем объяснить, что на книги Зошенко, по выражению К. Чуковского,с каждым годом все возрастал и возрастал ненасытный читательский спрос ? Односложный ответ здесь не годится. Он должен слагаться изцелого ряда моментов, касающихся как самого писателя, так и времени, когда Зощенконачал писать.Он родился в Петербурге, в семье небогатого художника-передвижникаМихаила Ивановича Зощенко и Елены Иосифовны Суриной, за домашними заботами успевавшейписать и печатать рассказы из жизни бедных людей в газете Копейка . С раннего возраста, а особенно после смерти отца мальчику было 12 лет ,когда Елена Иосифовна, страдая от унижения, обивала пороги присутственных мест спросьбой о пособии для своих восьмерых детей, будущий писатель уже отчетливо уяснил,что мир, в котором ему довелось родитъся, устроен несправедливо, и при первой жевозможности отправился этот несправедливый мир изучать.

Он еще гимназистом мечтало писательстве - и вот за невзнос платы его выгнали из университета нужен ли болеевеский предлог для ухода из дома - в люди ? Контролер поездов на железнодорожной линии Кисловодск - МинеральныеВоды в окопах 1914 года - командир взвода, прапорщик, а в канун Февральской революции- командир батальона, раненый, отравленный газами, кавалер четырех боевых орденов,штабс-капитан при Временном правительстве - начальник почт и телеграфа, комендантГлавного почтамта в Петрограде после Октябрьской революции - пограничник в Стрельне, Кронштадте, затем добровольцем пришедшийв Красную Армию командир пулеметной команды и полковой адъютант на Нарвском фронте после демобилизации болезнь сердца, порок, приобретенный в результате отравлениягазами - агент уголовного розыска в Петрограде, инструктор по кролиководству икуроводству в совхозе Маньково Смоленской губернии, милиционер в Лигове, снова встолице - сапожник, конторщик и помощник бухгалтера в Петроградском порту.

Вот перечень того, кем был и что делал Зощенко, куда бросалаего жизнь, прежде чем сел он за писательский стол. Этот перечень необходим.

За сухими строчками зощенковскойанкеты проглядывается время, которое сегодня мы справедливо считаем неповторимовозвышенным и великим, но которое для многих живущих тогда людей было временем неслыханныхиспытаний, временем голода, тифа и безработицы. Зощенко видел этих людей, варился в самой их гуще. Он хотелузнать, как живет и чем дышит прошедший через многовековое рабство его народ, ион это узнал за несколько лет скитаний он увидел и услышал столько, сколько в спокойное,неторопливое время никогда бы не увидел и не услышал даже за пятьдесят лет. Он былна редкость восприимчив к чужому образу мыслей, что не только помогло ему разобратьсяв разных точках зрения на происходящую в стране социальную ломку, но и дало возможностьпостичь нравы и философию улицы.

И не он ходил по людям с карандашом.

Сами люди, расталкиваядруг друга, наперебой рвались к нему на карандаш.

Эти люди станут героями его литературы.Он будет учить их смеяться над самими собой и этим смехом отстраняться от себя прежних,Но сейчас они были его учителями. И ни училиего от них не отстраняться. Зощенко был человеком с больной, не знавшей покоя совестью.Его преследовали страшные видения, вынесенные им из жизни улицы, и, хотя он, казалосьбы, не должен был чувствовать перед нею вины, он мучился от сознания, что виноватуже тем, что родился на чистых простынях.

Он принял в свое сердце эту великую боль и посчитал себя мобилизованным наслужение бедному как позже он его назовет человеку. Этот бедный человек олицетворял собой целыйчеловеческий пласт тогдашней России. Веками возводимый несправедливый социальныйуклад, из недр которого вырвала этого человека революция, духовно его обокрал, обделил,обеднил его пониманием происходящих в жизни процессов.На его глазах революция предпринимала титаническиеусилия, чтобы покончить с послевоенной разрухой.

Она не только лечила раны на измученномтеле страны, но уже мечтала залить города и села электрическим светом.Чтобы осуществить эту мечту, необходим был сознательныйтруд миллионов людей, а бедный человек все силы свои и энергию зачастуютратил на борьбу с разного рода мелкими житейскими неурядицами. Он не понимал, что,занятый своими личными интересами, не приближает время той жизни, о которой мечтал,а отдаляет его. Его спина прогибалась под грузом морально отживших, но ещене утративших силу пережитков сметенного революцией прошлого.

Однако свалить с себяэтот груз сам он не мог. По меткому определению В. Шкловского, Зощенко писал о человеке, который живет в великое время,а больше всего озабочен водопроводом, канализацией и копейками. Человек за мусоромне видит леса . Ему надо было открыть глаза.В решении этой задачи и увидел Зощенко свое назначение К началу двадцатыхгодов поход за отправным для литературного труда материалом подошел к концу Зощенковладел знанием жизни, забот, духовных и бытовых интересов своего будущего героя.

И, что особенно важно, владел его языком.Этот язык, словно прорвав веками державшую его плотину, затопилтогда вокзалы и площади, присутственные места и рынки, залы для театральных представленийи только что учрежденные коммунальные дома. Это был неизвестный литературе, а потому не имевший своего правописания язык.Он был груб, неуклюж, бестолков, но - затыкай или не затыкай уши - он существовал.Живой, непридуманный, сам собою сложившийся, пусть скудный по литературным меркам,а все-таки - тоже русский язык. Далеко не каждый, даже очень хороший писатель, познавший жизньпростого народа и задавшийся целью своим трудом принести ему реальную помощь, способенспуститься с литературных высот и заговорить с людьми, о которых и для кого он пишет,на их повседневном, понятном им языке и в той же тональности, в какой говорят онимежду собой в обыденной для себя обстановке в семье, на работе, в трамвае.

Зощенко был наделен абсолютным слухом и блестящей памятью.

За годы, проведенные в гуще бедных людей, он сумел проникнуть в тайну их разговорной конструкции, сумел перенятьинтонацию их речи, их выражения, обороты, словечки - он до тонкости изучил этотязык и уже с первых шагов в литературе стал пользоваться им легко и непринужденно,будто этот язык - его собственный, кровный, впитанный с молоком матери.По слогам читая зощенковские рассказы, начинающий читательдумал, что автор - свой, живущий такой же, как и он сам, простой жизнью, незамысловатыйчеловек, каких в каждом трамвае по десять штук едут . Об этом ему говорило буквально все в сочинениях писателя.

И место, где разворачивалась история очередного рассказа жакт, кухня,баня, тот же трамвай - все такое знакомое, сво , житейски привычное.И сама история драка в коммунальнойквартире из-за дефицитного ежика, ерунда с бумажными номерками в бане за гривенник,случай на транспорте, когда у пассажира чемодан сперли автор какбудто так и торчит за спиной человека все-то он видит, все-то он внает, но не гордится- вот, мол, я знаю, а ты нет, не возносится над окружающими. И главное - грамотно пишет, не умничает, все чисто русские, натуральные,понятные слова . Это последнее окончательно успокаивало читателя.

В чем другом,а вот тут - взаправду умеет человек по-простому разговаривать или только подлаживается- он всегда разберется. И он разобрался Зощенко положительно свой, подвоха здесьнет.Веками сложившееся недоверие бедного человека к стоящим выше на общественной лестнице получило здесь однуиз самых ощутимых своих пробоин.

Этот человек поверил писателю. И это было великим литературным достижением Зощенко. Не сумей он заговорить на языке масс, не знали б мы сегоднятакого писателя. Зощенко писал о своем языке Я пишу очень сжато. Фраза у меня короткая.Доступная бедным.Может быть, поэтому у меня много читателей . Сжатое письмо, короткая фраза - вот, оказывается,в ч м секрет небывалого успеха его литературы.

Не мало ли для такого успеха? Не мало.Если принять во внимание тот воздух , который содержат эти короткиефразы. Что же понимать под воздухом, который, как говорил Зощенко,он lt ввел gt в свою литературу? Вопрос сложный, достойный особого исследования.Но применительно к нашему разговору ответ можно уложить в несколько строк. Воздух - это громадная работа Зощенконад переводом просторечного говора в русло литературного языка.Этот язык был собирательным он вобрал в себя все самое характерное,самое яркое из простого языка масс и в отжатом, концентрированном виде вышел настраницы зощенковских рассказов.

Тогда-то и стал он литературным языком - неповторимымсказом народного писателя Зощенко. Но дляначинающего читателя все это было до безнадежности сложно да и, по сути, не важно. Зощенко писал на понятном ему языке. Вот что было для него важно! И вот что еще не менее важное, чем знание всех мелочей егожизни и его языка.Этот как с неба свалившийся на него писатель казался исключительновеселым, жизнерадостным, неунывающим человеком.

Никакие превратности судьбы не всилах были сшибить его героя с раз и навсегда занятой им бодрой позиции. Вс ему нипочем. Ито, что одна гражданочка при помоши пирожных перед всей театральной публикой егоосрамила. И то, что ввиду кризиса пришлось ему с молоденькойдобродушной супругой , дитем и тещей в ванной комнате проживать.И то, чтов компании психов довелось ему как-то раз ехать в одном купе - и опять ничего, выпутался.

Молодец этот самый Зощенко! Несмотря на такиевот нервные потрясения со стороны жизненных обстоятельств, описывает бодро - животикинадорвешь Смех Зощенко, по-своему понятый начинающим читателем, скрашивалего трудную жизнь и вселял надежду, что все в конечном итоге обернется к лучшему. Смеясь до упаду над зощенковскими рассказами,в которых все было голая правда , этот читатель был глубоко убежден,что герой-рассказчик не кто иной, как собственной персоной писатель Зощенко.Еготянуло к этому веселому, неунывающему человеку.

Потому-то он и гонялся за ним, часами выстаивал в подворотнеего дома, трезвонил по телефону. Все хотел узнать-расспросить, как же тому удаетсясквозь все неслыханные испытания и удары судьбы пронестии легкость характера, и веселость, и простой взгляд на вещи Он ш л к Зощенко за рецептом. Как больной к доктору. Но доктор избегал принимать больных . У него был совсем не легкий характер.Он был малообщительныйи очень невеселый человек, со сложным отношением к жизни. И ничто на свете его такне удручало, как то, что люди смеются читая его рассказы.

Он считал, что не смеятьсянад ними надо, а плакать. Зощенко был верным последователем гоголевского направленияв русской литературе. Если внимательно вслушиваться в его смех, нетрудно уловить,что беззаботно-шутливые нотки являются толъко лишь фоном для нот боли и горечи.За внешней непритязательностью того или иного рассказа, которыйна первый, поверхностный взгляд мог показаться и мелким по теме и пустяковым помысли, за всеми его шуточками, остротами и курьезами, призванными, казалось бы,только повеселить уважаемых граждан , у него всегда таилась взрывчатойсилы остронасущная, живая проблема дня. Этих проблем в поле зрения Зощенко всегда находилось великоемножество - и тех, которые только что заявили о своем рождении, и тех, которые ужеобрели реальные контуры. И в разное время, но всегда точно ко времени, когда таили иная набравшая силу проблема уже не имела далее права оставаться неподнадзорной,Зощенко, максимально вооруженный знанием предмета, писал свой очередной рассказ.И попадал, как правило, в самую точку.

У него было особое чутье на малейшие колебания и перепадыв общественной атмосфере.

Он безошибочно верно улавливал жизненно главный вопрос,именно тот, что как раз сегодня вставял перед массой людей.Так, в нужный момент появлялись его рассказы ожилищном кризисе, принявшем угрожающие размеры в середине двадцатых годов о равнодушиилиц, в чьи прямые обязанности входила забота о благоустройстве людей об административныхперегибах, бюрократизме, волоките, взяточничестве и многом, многом другом, с чемприходилось сталкиваться людям в повседневном быту. Со словом быт связано понятие обыватель . Есть устоявшееся мнение, что зощенковская сатира высмеивала и разоблачалаобывателя.

Что Зощенко выставил на публичноеобозрение исключительный по своей отталкивающей выразительности его портрет, чтобыпомочь революции точнее определить цель, по которой необходимо вести массированныйогонь.

На первый взгляд это так. Но призадумаемся Прежде всегокто такой этот самый обыватель? Зощенко считал,что в чистом виде такой человеческой категории нет. Есть человек - носитель тех или иных обывательскихчерт. Эти черты есть в каждом человеке. Только у одного их меньше, у другого - больше. Я соединяю эти характерные, часто затушеванныечерты в одном герое, и тогда герой становится нам знакомым и где-то виденным писал Зощенко.Он высмеивал обывательские черты в человеке, а не самого человека.

Человек-обыватель в его представлении был фигуроймифической, несуществующей. Будь то иначе,нам пришлось бы сказать, что обыватель и зощенковский бедный человек- одно и то же лицо. Ибо герои большинства сатирических рассказов Зощенко - именно бедные люди. Но это противоречило бы всему, что мы знаем о Зощенкои его литературе.Своими рассказами Зощенко как бы призывал не бороться с людьми- носителями обывательских черт, а помогать им от этих обывательских черт избавляться.И еще - насколько возможно - облегчить их заботы по устройству сносного быта, длячего строго спрашивать с тех, чье равнодушие, чванство и злоупотребление властью подрывают и без тогоеще не окрепшую веру людей в грядущую новую жизнь.

Вот по какому пути должна вестись борьба с обывательщиной. Вот где надо искать истоки целенаправленностизощенковской сатиры. Популярность Зощенко в читательских массах мы связали толькос его рассказами. И это оправданно.Зощенко начинался с рассказа.

Его рассказ сумелвырваться из круга постоянно читающей публики и пробил пути к людям, только чтопостигшим премудрости букваря. Именно здесь кроется первопричина пришедшей к Зощенкопоистине всесоюзной известности.Но тот жечитатель, который узнал и полюбил Зощенко как рассказчика, был недоволен, что писательс годами все чаще и чаще печатает длинные повести, а за рассказы берется редко,да и не очень похожи эти рассказы на те, знаменитые, уже по первым фразам которыхбез ошибки можно было определить Зощенко.

Читатель хотел, чтобы Зощенко вернулсяк тому, с чего начал. Но Зощенко уже вернуться не мог. В расцвете славы он отошел от того, чем был славен. Но былобы нелепо его за это осуждать.Он искренне верил, что, изменив курс литературногокорабля , принесет еще большую пользу в той борьбе, какую ведет нашастрана за социализм . Уже в двадцатые годы, словно предвидя будущее изменениекурса и проверяя свои, так сказать, навигаторские возможности, Зощенко создал цикл Сентиментальных повестей , в которых с грустной иронией поведал о людяхтак называемой средней интеллигентской прослойки, потерявших точку опоры на переломеэпох.

И не только герои - сама форма этихповестей стиль, язык, словарный состав резко отличалась от всего, что наполнялохудожественную структуру рассказов.Прочитав одну из этих повестей Страшная ночь , М. Горький, первых дней пристрастно следивший за ростом своего крестника через его руки прошли практическм все ранние произведения Зощенно , писал Если последний Зощенко остановится на избранном им языке рассказа, углубитего и расширит, наверное, можно сказать, что он создаст вещи оригинальнейшие.

Иеще Страшная ночь заставляет ждать очень больших книгот Зощенки . Горький не ошибся.За Сентиментальными повестями последовали такие большие книги, как Письма к писателю , Возвращенная молодость , Голубая книга , Передвосходом солнца Победа разума . Да, Зощенко круто изменилкурс своего литературного корабля . Сатирическая направленность в егопоздних вещах все чаще и все заметнее стала получать, как бы сказать, назидательную,морализаторскую приправу , а отдельные произведения Огни большогогорода , Облака и др. звучали как нравственные проповеди. Ондаже отважился на переделку своих старых - знаменитых - рассказов, заведомо зная,что если и не губит их окончательно, то уж, во всяком случае, снижает их художественнуюценность.

Он очень страдал, жалел принесшие ему славу рассказы.Но цель - он былубежден - должна была оправдать затраченные на ее достижение средства 17 февраля 1939 года в Кремле М. И. Калинин вручил писателюМихаилу Зощенко орден Трудового Красного Знамени.

Современная Зощенко критика, даже самая дружелюбная,нередко объясняла невиданную популярность зощенковской литературы ее беспримернойразвлекательностью, а славу самого Зощенко в широких массах людей расценивала какславу непревзойденного, но все же скомороха, балагура и остряка, над проказамии досужими россказнями которого хоть и смеются до колик, однако самого смехотворцане уважают, относятся к нему с непочтительностью и презрением.

Но с высоты нашего времени облик Зощенко - писателя и человека- выглядит совершенно иначе. Зощенко оставил нам более тысячи рассказов и фельетонов,повести, пьесы, киносценарии, критические статьи и многое другое - всего около статридцати книг вышло при его жизни.Разбираясь в его наследии, думая над ним, мы, конечно же,вспомним Гоголя, Салтыкова Щедрина, Чехова и, еще раз подивившись тому, сколь стойкии неувядаемы традиции классической русской сатиры, где смех никогда не был смехомстороннего, где за внешне веселой формой всегда стояло идущее от сердечной болигражданское содержание, мы неминуемо придем к мысли, что Зощенко из этого ряда,что он, как и его великие предшественники, беззаветно верил в будущее своего народа,в его ум, трудолюбие и способность, пристрастно в себя заглянув, расстаться с тем,что мешает его историческому движению.

Он был истинный сын своей великой земли. И потому не гнушалсясамой черной на ней работы.

Он был убежден в ее насущной необходимости и это своеубеждение мужественно пронес через всю жизнь. Источники Большая Советская Энциклопедия,ст. Зощенко М.М. Смех Михаила Зощенко Ю. Томашевский Как я пошел сражатьсяза Советскую власть М.Зощенко Антология русского советскогорассказа. Сост. Ю.Нагибин.