Пришли все женщины, проживающие в окрестностях. Нам махали грязными платками и потрясали винтовками.
- Иди сюда уже, милый, или ты решил остаться в этом женском раю?
- Несусь к тебе на смертоносных атомных крыльях! – Я отдал амазонкам честь и захлопнул крышку люка, герметизируя шлюз.
И мы поехали – где-то впереди известный папа-исследователь ждал свою непутевую дочь, или же над его беспорядочно раскиданными останками глумились крысы.
Миновав селение, анти-атомный плазменный танк для активного штурма выехал на просторную равнину. Был восьмой день, как мы покинули уютный дом. У нас был полностью заряженный термоядерный реактор, запасы пищи на месяц вперед и неистощимый заряд любовной страсти в сердцах.
Те шестьсот километров, которые мы преодолели, особенного внимания не заслуживали. Мы наедались до отвала и постоянно занимались любовью. Любая растительность, деревья, кустарники, даже трава, попадались все реже и реже, вскоре пустоши и степи плавно преобразились в пустыню. Совсем недавно голубое небо сильно побледнело, песчаные горки соединились с горизонтом из слоновой кости. Селения амазонок, даже те, что включали всего несколько хибар, давно окончились и спрятались среди барханов. Пустыня была полностью безлюдной, местами попадались одинокие стада разнообразных животных. Когда-то их здесь водилось очень даже побольше, но Империя не дремала.
Тяжелые штурмовые корабли юдистов, прибывая к очередной не завоеванной планете, действовали всегда по одному и тому же плану. Раздирая в клочья планетарную защиту своими армадами, они кружили над поверхностью и выбирали безлюдные или малонаселенные места. Ядерная и плазменная бомбардировка накрывала выбранные квадраты и уничтожала все, что там находилось. Кинжальный огонь не щадил ни флору, ни фауну, те, кто выдерживал в укрытиях плазменные удары, гибли от радиации, едва выбравшись на поверхность поверженной планеты.
Чего в Империи было действительно много и довольно качественного, так это науки. Они добились от ядерного оружия таких характеристик, что через год, на облученных территориях нельзя было найти даже лишнего рентгена. Страшнейшее излучение умирало ровно за триста суток, на этих местах империалисты и строили свои базы и лагеря, убедившись в отсутствии последствий бомбежек. Нам повезло, ибо мы двигались в сторону, противоположную юдистской крепости. Даже на всемогущем танке я бы не рискнул пойти на облогу расположения имперских войск. Меньше чем за километр от стен базы нас бы просто превратили в труху.
Но, радиация исчезала не повсюду. Оставались места, где от ионов, позитронов и других не менее умных слов просто-таки рябило в глазах, здесь множились кошмарные монстры. Мутации не прекращались и через много лет. Хвала Всевышнему, пока такие участки нам не попадались. Танк, конечно – это круто, но где гарантия, что не наплодились создания, в силах которых прокусить много сантиметровую броню. Счетчик Гейгера-5, в отличие от старших прототипов, анализировал также химические испарения, действие любых лучей и биотехнологий. Он пискнул всего однажды, когда гусеницы нашего монстра раздавили в лепешку логово мелких песчаных тараканов. Они еще долго прыгали за нами следом, грозили хитиновыми кулаками и нещадно матерились. Кстати надо бы сказать, что уровень радиации в том месте не был таким уж высоким.
- Охренеть, говорящие тараканы!
Ирэн меня просветила.
- Это все мутации и междусемейные спариваниями. Инцест, видимо, тоже присутствует.
После объяснения термина «инцест», я долго отплевывался.
В танке можно было жить годами, даже не выбираясь наружу. Но кондиционированный воздух за долгое время надоедал и тревожил легкие – мы иногда выбирались под иссушающие лучи раскаленного светила. Сейчас мы стояли на одном из многих барханов, прячась в тени своей славной боевой машинки. Наша, восьми метров в длину, трехметровая орясина, отлично предохраняла от солнца, но, правда, дышала разогретым металлом, и в ее присутствии находиться оказалось не совсем комфортно.
- Больше не выдержу. – Ирэн вскочила с песка и, смешно подпрыгивая голыми пятками по железу, забралась в кабину. – Иди ко мне, я тут мясной пирог нашла. Вкусный и сочный!
Следуя за ней, я задержался у открытого люка и остался снаружи.
- Если будешь здесь торчать, оставлю без сладкого! – из танка высунулась прекрасная головка.
- Смотри, - я схватил ее за плечи и приподнял в воздухе.
- Ух, ты! - она вгляделась в парящую даль.
Слева от нашей остановки тускнел выдохшейся зеленью маленький оазис из десятка пальм, но не деревья привлекли наше внимание. Намного перерастая зеленых собратьев, в центре оазиса упирались в небо четыре высоких пирамиды. Деревянных!
Либо несколько тысяч лет назад в этом месте шумели дремучие леса, либо строители совсем не считались с ресурсами. Да в этом богом забытом месте, дешевле бы было изваять строения из золота, будь под оазисом небольшая золотоносная жила. Мне даже калькулятора не потребовалось, чтобы подбить себестоимость подобного творения. Это больше годовой зарплаты жителей всех городов планеты, а Галлор-3 имел славу затхлой, но немаленького небесного тела.
Но не странный материал строений вызывал неподдельный интерес. И даже не загадочная полосатая покраска – слой черной краски, слой полированного дерева, и так до бесконечности. На более, чем четырехсотметровой высоте, издалека, даже в электронный бинокль, определить было трудно, в небо струились разноцветные дымки. Они, с панорамой отсюда, выглядели совсем тоненькими, иголочными. Но, что самое интересное, рывки жестоких пустынных самумов[32](32) даже не заставляли их хоть на чуточку шевельнуться. Они ровными прямыми стержнями рвались ввысь, исчезая в бледном голубоватом океане атмосферы. Что это? Очередное завещание погибших Древних, до сих пор не исследованное, или плод воображения гениального рассудка? То, что это не мираж и не галлюцинация, четко возвещали датчики визиров танки.
- Может, взглянем поближе, - прервала мои размышления девушка.
Я молча полез в люк.
- Лешка, ну поехали, посмотрим, одним глазком!
Я с видом глубоко ученого мужа, отчитывающего нашалившего отрока, произнес.
- Как говориться в старенькой поговорке, любопытной Варваре сделали лоботомию! Зачем нам лишние проблемы?
- Милый, но мы же в танке, что может случиться? Мы же в танке! – Она повторила и так умоляюще посмотрела мне в глаза, что бравый капитан Поркин сдался. Впервые в жизни.
Это случилось при въезде в оазис. Происшествие было настолько странным, что мы аж остановили машину и долго смотрели друг на друга. И крутили пальцами у висков.
Через кабину танка, сквозь много сантиметровую броню (и энергетическую, и металлическую), мирно напевая беззаботную песенку, вальяжно прошелся высокий худой старик в сером плаще и шляпе. В руках у него красовался длинный, выше человеческого роста посох. Концовка палки постоянно путалась в заметающей пол белоснежной бороде, оканчивающейся заросшим сединой ртом и зажатой в нем потрепанной трубкой. Человек появился из переборки, глянул на нас, хмыкнул и, прошептав что-то наподобие «проклятые урукхаи», исчез за бортом. Но, самое главное, датчики танка никак не отреагировали.
- Дела, - протянул я и потянулся к клавиатуре. – Возможно, эти пирамиды аккумулируют неизвестные науке пси-волны, и под их воздействием мы можем сойти с катушек.
Ирэн легонько хлопнула меня по ладони.
- Ну, теперь-то я никуда отсюда не денусь. Мы должны здесь все обшарить, возможно, где-то там находится мой отец!
Я убрал руки с управления и обреченно вздохнул - ведь спорить было бесполезно. При упоминании об отце, глаза девушки наполнялись горем, а губки так искривлялись, что приходилось бессильно сложить руки за спиной и становиться лицом к стене.
"Плод любви должен быть сладким!"