Мы сбросили черны оковы,
бежали с тюрем-городов,
мы по пустыне скачем гордо снова,
чтоб задавить собою всех врагов.
Встанем, сестры, на защиту чести,
пусть не треснет меч в поганый час,
мы были созданы для громкой мести,
пусть матерь-смерть всегда минует нас!
На кобылах мы под солнцем скачем
по песку, и лишь блеск на главах,
всех мужчин убьем и всех запрячем,
на весь мир раскинем темный страх!
Встанем, сестры, на защиту веры,
головы врагов наземь летят,
пусть погибнут muscul[5](5)-изуверы,
им не превзойти нас всех, девчат!
Нас немного – только мала горстка,
каждая из нас дороже ста,
всех с колен мы сбросим на помосты,
пусть Душитель служит неспроста!
Встанем, сестры, на защиту воли,
хлынет кровь черна мужчин-врагов,
мы разрушим, сломим мужски доли,
предадим в огонь родной их кров!
И настанет день благословенный,
без семей, придет свободный час,
каждый муж пребудет убиенный,
женские солнца осветят нас!
Встанем, сестры, на свою защиту,
пусть «кулак» назвется «кулакой»,
на могилах выпьем «Маргариту»
и споем наш гимн простой!!!
В. Амазоно
- Погоди, мне еще совсем немного осталось. – Я рассматривал витиеватую подпись источника анти-мужского движения и отпечаток ее большого пальца. Приложил свой к странице. Древний рисунок папиллярных линий был почти в полтора раза больше моего! Не удивительно, что ей с товаркой удалось отослать на тот свет столько народа… Да и ума у той женщины немного имелось, гимн хоть и кострубатый, но с мыслей.
- Дай, - Ирэн попыталась ухватиться за книгу, но мне припомнились несколько строк. Я отбросил брошюру подальше от столба, но девушка, стремительно извернувшись, достала сапогом хлипкий том и углубилась в чтение. По мере того, как ночное небо начало потихоньку перекраиваться лучами восходящего солнца, лицо возлюбленной светлело.
- Что? - спросил я. Не дай Всевышний, она добралась до страшных слов!
Она промолчала, не отрываясь от страниц.
Где-то на краю селения пропел хриплый охотничий рожок. Оттуда же донеслось «Побудка!». Из хибар медленно повылазили растрепанные кикиморы и собрались вокруг столба. Они ковырялись в носах, ушах, в… Не хочу портить аппетит ни себе, ни кому-нибудь другому. Грызли когти, целовались, лезли на алтарного юдиста, словом, делали все, чтобы не быть похожими на грозных воительниц, а на обычных некрасивых озабоченных дурех.
Последней на плацу появилась предводительница со своей наложницей. Она собирала в кучку разбросанные по сторонам обвислые груди, в то время, как ее товарка прятала в заплечный мешок огромных размеров деревянный фаллоимитатор. Хоть бы он был со скобками и щепками, мстительно пришло мне на ум.
Бабы построились правильным кругом и уселись на камни перед нами. Джон торжественно извлекла из нержавеющего ларца кривую шлифмашинку для бетона и зазубренную бритву. Она подняла предметы к небу и возложила на алтарь перед столбом.
- О, великая Афина, прими наши никччемные волосы в жегртву во хвалу тебе и позволь насытиться мясом нежной девушки…, - при этих словах Ирэн громко хмыкнула. Джон не обратила на нее внимания и продолжила, - … и плотью крепкого жегребца! Слава Афине и амазонкам! Становитесь на гритуал как всегда по оччереди.
После упоминания о жеребце меня бросило в легкий пот. Холодный и кошмарный. А вот когда тридцать страшилищ разделись догола и начали брить друг дружке интимные места и прочее, пот стекал с меня градом. За бритьем последовало шлифование когтей. Твердые образования кальция клацали о камни и устилали округу неровным ковром. Ото у них отрастает! Слишком много мужских гормонов тестостерона и адреналина.
- Итак, приступим! – огласила Джон.
Голые бабы угрожающе приблизились к столбу. Далеко за пределами моего зрения в ужасном обмороке-сновидении застонал юдист. Ко мне потянулись десятки когтистых пальцев, нос затрепетал от древнего женского пота и выделений. Я реалистично притворился деревом и обеими руками, насколько позволили наручники, ухватился за спасительную соломинку, она же – столб.
- Тащите его в мои покои! – велела предводительница и картинно почесалась между ног.
Мужская гордость не позволила мне орать во всю глотку, удалось только жалобно пискнуть, когда несколько когтистых лапищ отвязали меня от столба и поволокли по холодным плитам.
- Повеселюсь сегодня, сестгренки! – промурлыкала Джон. – Вона, какой здогровый!
В этот момент я обдирал вечные армейские перчатки об шершавые камни.
- Погоди, чудище немытое! – поубавила пыл предводительницы Ирэн и поднялась на ноги.
- Что? Мясо разговаривает? – другие женщины поддержали громкий смех Джона и заржали.
Ирэн даже не отвела взгляда.
- Согласно уставу амазонок, любая женщина может бросить вызов члену племени и сойтись с ней в смертельном поединке!
Атаманша презрительно бросила.
- И кому ты бросаешь вызов, цыпа?
- Тебе!
У меня отняло язык. Напрочь. Я протестующее забился в путах.
Глава Икс,