Казанова в семьдесят лет

"Любви все возрасты покорны,

особенно покорны в возрасте…"

Геронтофил[26](26)

Мы размещались у огромного каменного стола, накрытого неимоверных параметров скатертью. Стол, толщиной с добрый метр, в прямом смысле ломился от всевозможных яств. Он даже треснул в двух местах. Поскольку еды и выпивки было так много, что это бы заняло добрую половину галактической энциклопедии, упустим этот эпизод.

Наша троица сидела на месте для предводительниц, по правую руку старой Матери. Вокруг стола кружились в диком танце сотни бабищ. Даже в страшном сне мне не могло предвидеться такое количество дикарок. Вислые груди, грязные ноги и лица, пятки сорок пятого размера, не меньше, всклокоченные волосы, все это перемешивалось в разноцветном, приоритетно грязно-буром хороводе. Мне даже пришлось немного привыкнуть к исходящему из кордебалета вою и спросить хохотавшую Ирэн. Это я щекотал ей лодыжку под столом.

- Открой секретик. Как тебе удалось справиться с той женой мамонта?

Девушка поднялась со своего места и, плюхнувшись мне на колени, зашептала на ухо.

- Я три года считалась лучшей во всем ВГИ[27](27) и Университете на Джаранге-5 среди бойцов кружка тхан-кае-до! И два года подряд считалась непобедимым чемпионом вне весовых категорий всей планеты.

Ого, да я собираюсь жениться на женщине, которую не каждый десантник на лопатки бросит. Пришлось притянуть ее к себе и поцеловать.

- Предлагаю тебе остаться с нами, предводительница. Эти полторы мужика могут идти, - указала на меня и доктора старая Мать. - Им гарантируется безопасность, никакая амазонка не поднимет на них оружие или бедро.

- Нет, красавица, мы должны идти, нам очень надо, - ответила Ирэн.

Вождь всех амазонок нахмурилась.

- Ты должно остаться в селении! Без главы начнутся межусобицы и много славных женщин падет.

- Извини, мы не можем, - перебил я женщину.

Она перевела свой взгляд с моей красавицы на меня.

- Только то, что ты – Великий, сдерживает меня от расправы. Никто из дряблых мужчин никогда не мог разговаривать с Матерью.

Она выдержала паузу, ожидая, что мы изменим свое решение. Но наша троица молчала, даже доктору надоело, хуже горькой лукоредьки[28](28), окружение полчища женщин. Он был очень рад увидеть меня и поболтать, а то, как он выражался, кроме баб и выжатых, как лимоны евнухов, в селении никто не появлялся. Роман Кидалко раньше хотел пойти с нами, но сейчас с ним что-то случилось.

- Мадам, - выдавил он. – Вам когда-нибудь говорили, что вы прекрасны?

Покрытый килограммовыми бородавками нос развернулся в сторону говорящего. Рот, давно не досчитавшийся половины коренных зубов обалдело раскрылся.

- А?

- Мне кажется, что я люблю вас, богиня! Как вас зовут?

- Иван, - ошалело представилась «Джульетта».

- Я хочу вас, Иван. Прямо сейчас! – доктор выскочил на стол и ринулся к объекту обожания.

Я с ужасом отметил, что причинное место на его штанах болезненно вздувается. Ишь ты, а говорил о себе умные слова на мертвом языке.

Бабище ухватило его на руки, вскинуло на плечо и прытко кинулось в ближайшую хибару. Я смотрел на девушку, а она на меня. Мы сошли с ума.

После ужина, продолжавшегося почти до утра, мы, перешагивая через шевелящиеся пьяные тела, направились к землянке предводительницы. Ирэн собиралась войти, но я придержал ее за талию.

- Это, конечно, не первая брачная ночь, но, после разгромленного бота, этот скромный дом на время стал нашим. – Я торжественно внес ее внутрь.

Это застало нас в интересном процессе. Полог откинулся, и в землянку просунулась рожа доктора. Ирэн в этот момент восседала на своем покорном слуге. Она завизжала и прикрылась одеялом, найденным среди награбленного предводительницей имперского реманента.

- Занятно, занятно, - протянул Кидалко, успевший в полутьме разглядеть прелести племянницы. – Ты уже совсем взрослая, как же ты выросла, девочка моя!

- Чего приперся! – грубо оборвал я старика. Очень, ну очень хотелось остаться с возлюбленной наедине.

- Хочу выразить вам огромную признательность за то, что познакомили меня с Иваном! Не будь той памятной драки, Мать бы не пришла в это богом забытое селение. Боже, как я люблю ее! Я снова стал мужчиной!

В него бессовестно полетела подушка, самая тяжелая изо всех, что нашла Ирэн. Следом брошенный поломанный утюг уже не нашел докторской рожи, которая с испуганным писком успела скрыться за пологом.

Наконец, мы остались одни.

Утром снова сошлось все женское сообщество. Амазонки, никогда раньше не блиставшие красотой, выглядели еще хуже. Подпухшие, налитые кровью глаза, потрескавшиеся рты и десятки дрожащих немытых рук, наступил день бодуна. В отличие от большинства соплеменниц, старая Мать светилась красотой и радостью. Она подрисовала зелеными тенями веки, губы сияли зеленой же помадой, а на голове красовался парик. Вспоминая амазонский устав, я подумал, что Мать показывает женщинам не самый лучший пример. Это, ни в какие рамки. Мир амазонок вчера перевернулся и, судя по всему, обратно возвращаться не имел никакого желания.

Главная амазонка выступила вперед и обратилась к Ирэн. За ее необъятной спиной торчал доктор.

- Ты останешься с нами?

Девушка отрицательно покачала головой.

Мать насупилась.

- Что ж, тогда вам придется покинуть поселение. Вот ваши вещи.

Несколько воительниц вынесли наши мешки и два баула с провиантом. Мы поблагодарили добрую женщину.

- За то, что вы показали себя настоящими бойцами и смелыми женщинами. – Я всхрапнул после слов старухи, она продолжила. - Дали мне любимого мужа, с которым я собираюсь соединиться в браке, мы позволяем вам дать три настановления, и возьмите себе любой подарок, какой выберете.

Мы посовещались, и любимая огласила первое благословение.

- Поменьше читайте свой устав и переделайте гимн, а то он ни на что не годится.

- Это легко, - сказал ее дядюшка. – В племени умеют читать только предводительницы и Душительницы, они пересказывают устав своим подчиненным.

- Хорошо! Второе правило очень важное, не будете его соблюдать, жизнь станет очень плохонькой. Не влазте на пленных мужчин более шести раз на день!

- Каждая? – радушно спросили из толпы.

- Вообще! – произнесла жестокая Ирэн. Женщины застонали. – И, - тут я ее прервал.

На этом самом месте, любимая хотела посоветовать им отрастить волосы и срезать когти, но у меня был другой план.

- Доберитесь вверх по водопаду и найдите розовую пещеру. Гарантирую, подземная река станет местом вашего паломничества.[29](29)

Ирэн хихикнула, а старая Мать сказала.

- Туда взобраться невозможно! Сила течения огромна, стены гладкие, как стекло, а лаз под потолком настолько узок, что даже мизерный летательный аппарат туда не пролезет.

Вперед выскочил Кидалко.

- Возможно! Все возможно! Какая там высота? – это он меня спрашивал.

- Метров двести, может больше…

- А мне удавалось больше четырехсот, и тонну подымал… За мной!

Он побежал к пещере, за ним увязались женщины.

- А как же подарок? – крикнул я им вдогонку.

- Подождет, - на бегу донеслось издалека.

Мы пошли за ними. Солнце уверенно катилось в зенит, разбивая лучами унылые ранние тучи.

Всего два часа потребовалось женщинам, чтобы слепить из обломков модной разборной пироги большую корзину, наподобие аэропланной. В нее спокойно поместились десять воительниц со всем своим оружием и пирсингами. Доктор, восседавший со скрещенными ногами на большом валуне, не сильно обрадовался.

- Это будет потяжелее тонны!

Из корзины с треском выбросили два самых тяжелых груза. Жирные балласты с воплями попытались взобраться обратно, но их отогнали предупредительными выстрелами из бластеров. Предводительница пригрозила им топором и отправила вон.

- Завтра поедете, непослушные девчонки. – Из улицы послышался обиженный рев двух толстых глоток.

- Я говорил вам, что могу продемонстрировать невозможные ресурсы человеческого организма. – Мне представился Кидалко, стоящий перед множеством спудеев и читающий лекцию. На нем были одеты не лохмотья, непонятного цвета, а строгий профессорский костюм в голубую полоску. Он медленно испивал кристальную водичку, по научному, прямо из графина и помахивал пластиковой указкой. Студенты с открытыми ртами вторили каждому умному слову. Мираж развеялся.

Дядя Роман сидел на камне под водопадом, и его окутывало облачко мелких брызг.

- Поехали, - сказал он с закрытыми глазами. На его скулах и лбу вздулись бордовые вены – доктор концентрировался. Медленно, со скоростью улитки, его скрещенные ноги оторвались он камня. За четыре секунды, я считал, его тощее тело поднялось выше человеческого, а потом и роста амазонок. Веревка, привязанная к его поясу, плавно натянулась, мы с Ирэн, как и множество стоявших рядом женщин охнули. Корзина немного протащилась по мелкому гравию и тоже воспарила.

- Никогда бы не поверила, что он и вправду шаман! Милый, потом займемся этим на лету?

Левитирующая конструкция пошатнулась, как от удара батогом и чуть не упала.

- Во имя любви, - простонал доктор. – Иван, больше ни звука, если не хочешь повидаться со смертью! Я ведь возбуждаюсь и концентрация падает!

Старая Мама надула зеленые губки и нахохлилась. Сейчас она была похожа на красивую лягушку-ропуху. Любой болотный принц позавидовал бы Кидалко. Мне представилась картина – утлое богом забытое болото, по кочкам резво скачет плешивый принц в белом халате, а из тины торчит Иванова голова, с паралитической стрелой во рту.

Тем временем звезда йоги уже исчез из поля зрения, только пластиковое дно корзины еще немного повисело у нас над головами. Я включил мощный походной фонарь, и мы рассмотрели начало водопада. Сквозь него уже пробиралась последняя амазонка.

Рядом, подняв грандиозный столб воды, шлепнулся доктор. Когда его вытащили, он победно улыбался.

- Видели? Вот что такое сила духа!

Раньше я был свято уверен, что о таких бредовых событиях пишут только в желтой уфологической[30](30) прессе. Теперь же сказания о героическом путешествии, длиной в двести метров будут разноситься по степям и пустошам, лесам и болотам, горам и плоскогорьям, пока не накроют планету целиком.

- Жаль только, дядя, что ты умеешь парить только вертикально, - пошутила Ирэн.

- Это правда, - согласился старик.

- Если приделать ему на спину пропеллер от стационарного вентилятора, а на живот нацепить кнопку, можно будет контролировать направление полета, – сказала Душительница освобожденного моей девушкой селения. Она добавила, - я в книжке это прочитала. Интересной, с картинками! Называется «Кры-слон из подвала», или «Креслон из магазина мебели». Там мужичок неопределенного возраста летает по воздуху и мочит всех носком, наполненным игрушечными паровыми машинками. Страшноватая книжка… хуррыр называется! Море расчлененных трупов с разбитыми головами и горы обломков костей.

Наверное, там страницы залиты кровью, а из-под обложки доносятся стоны, подумал я. Представляю сколько ужастиков нужно, чтобы испугать эту муторную убийцу!

- Не надо мне кнопок, - отказался Кидалко. – Я теперь с неделю летать не смогу. И там было точно больше тонны!

- Вы явно идете на рекорд, доктор, и будете стремиться к нему каждый день, – заехидничал я, - только ваша пассия весит с амуницией более двух сотен кило, и килограмм на десять больше живого веса!

Ученый промолчал, видимо, не хотел обсуждать интимные вопросы постельной жизни.

Спустя полтора часа, на кусках опять разломанной лодки, как на серфах, шлепнулись в водоем амазонки. Под старой Мамой доска не выдержала и лопнула, старуха пошла под воду. Дядя Рома вскрикнул и бросился на спасение в бурлящую пучину. Новоприбывшие девахи тем временем кинулись к сухим подружкам и все женщины возбужденно загалдели. К нам донеслось «Там такие…», «их много…» и «… а Жорик захотела отрезать на память, но мы не дали ей трогать святое…».

Спустя какое-то время, из воды показалась Иван. Он волокла за уши, на голове-то – одна плешь, брыкающегося доктора. Ее глаза, покрытые расплывшимися зелеными тенями, пылали пульсирующим огнем похоти. Взвалив будущего муженька на плечи, она бросила подчиненным короткое приказание.

- Отдайте им все, что только они захотят, а я отдохну. И готовьтесь плести веревочную лестницу.

- Ты в курсе, что разломал весь бизнес Шоты? – весело спросила Ирэн.

Я не возражал.

- Поделом! Но ему понравиться…

Супруги покинули нас, а пред мои стопы попадали, все до единой, воительницы.

- Что вам надо, Великий и предводительница?

- О, - я оживился, - самую малость.

Роман Кидалко и строгая Мама не пришли с нами прощаться, они очень крепко храпели в нашей землянке. Перед отъездом мне удалось захватить доктора, когда он выполз из землянки на перекур. Я задал всего один, волнующий меня вопрос. Что случилось с кузеном Ники?

- Он полез к ней во время вечеринки. Возможно, если бы Ники был чертовский пьян, его бы простили, но нет! Когда он зажал ее и начал раздевать, Ирэн выдержала некоторую паузу, а потом, без всякого наркоза, одним страшным движениям руки... Она сделала castratio[31](31), попроще, оторвала ему яйца. Кастрировала…

Ну и ну, вот это девушка попалась ко мне в спутницы!

 

 

"Долгая дорога в дюнах…"