В НОВОЙ РОЛИ

 

Юрий Алексеевич отправился в порт. Когда он про­ходил мимо здания управления пароходства, то увидел Татьяну Андреевну Яковлеву. Она разговаривала с ка­ким-то мужчиной. Мужчина стоял к Леденеву спиной, и лица его Юрий Алексеевич не рассмотрел.

Он хотел пройти незамеченным и ускорил шаги.

Но Таня заметила его, может быть, заметила и по­пытку пройти мимо, и, когда глаза их встретились, она лишь кивнула. Леденев ответил на приветствие и напра­вился к проходной порта. Дойдя до угла, он почувство­вал, спиной почувствовал чей-то взгляд. Очень хотелось оглянуться, но Юрий Алексеевич решил, что это Таня провожает его глазами, и свернул за угол, ни о чем не подозревая.

 

Теплоход «Уральские горы», стоящий на грузопассажирской линии Поморск – Скаген – Поморск, отошел от причала точно по расписанию.

В судовом списке экипажа, составленном четвертым штурманом и переданном портовым властям, значились две новые фамилии: старшего помощника капитана, его звали Евгением Александровичем Федоровым, и нового директора судового ресторана – Юрия Алексеевича Леденева.

Полковник Бирюков решил, что имя Юрию Алексее­вичу менять не стоит.

 

«Волку. Новый директор судового ресторана направ­лен для работы против вас. Он является следователем по делу Бена. Во избежание провала операции «Сорок четыре» ликвидируйте его при первой же возможности. Мороз».

 

Он грыз черный соленый сухарь, изредка отхлебывая из высокого стакана. На столе лежал лист бумаги, исчер­канный причудливыми геометрическими фигурами. Юрий Алексеевич аккуратно зачеркивал их и тут же ри­совал новые.

За иллюминатором шумела вода. Теплоход огибал мыс Нордкап, который почему-то во всех учебниках географии считается самым северным мысом Европы, хотя рядом с ним находится мыс Кнившероден, протянув­шийся к северу на три мили дальше, чем Нордкап.

В дверь каюты постучали. Леденев убрал листок в ящик стола и сказал:

– Войдите!

Это был заведующий производством. Юлий Степано­вич Кадомский вошел с папкой в руках.

– Здесь накладные на отпуск продуктов, – сказал он. – Надо подписать их, Юрий Алексеевич.

«Наподписываю на свою голову, – весело усмехнулся Леденев. – И поделом полковнику, не будет бросать меня в сферу общественного питания...»

Юлий Степанович собрал подписанные документы, закрыл папку и напомнил:

– Через пятнадцать минут обсуждение меню у стар­пома. В двадцать ноль-ноль мы, то есть вы, доктор, шеф-повар, я, собираемся у старшего помощника и доклады­ваем, чем будем кормить пассажиров на завтра. Я тут приготовил свои соображения. Вот, извольте взглянуть. И ваши коррективы, пожалуйста.

Юрий Алексеевич просмотрел проект меню, сделав вид, что внимательно изучает отдельные места довольно длинного списка. Замечаний, или «корректив», как выра­зился Кадомский, у него не было, и вскоре они оба были уже в каюте старшего помощника, где собрались и остальные.

...Через полчаса Юрий Алексеевич стоял на прогулочной палубе лицом к корме и смотрел, как уходит к горизонту светлая дорога, проложенная «Уральскими горами». День был теплым и солнечным. Надстройка защи­щала его от встречного ветра. Здесь, на палубе, было тихо и спокойно. Неподалеку, накрыв ноги темно-красным пледом, сидел в шезлонге пожилой мужчина в вязаной шапочке. Он курил трубку и так же, как Леденев не от­рываясь, следил за кильватерной струей. На правом борту расположилась компания спортивного вида ребят в тре­нировочных костюмах. На их куртках значилось желтым: «Suomi». Леденев вспомнил, что среди пассажиров есть финская футбольная команда. К нему подошли две девушки и спросили что-то. Юрий Алексеевич уловил, что язык шведский.

Он сказал по-немецки, что не понимает. Оказалось, девушки знают этот язык, а спрашивали они, верно ли, что теплоход обогнул уже мыс Нордкап и повернул к югу.

– Верно, – сказал Леденев.

Затем он вежливо раскланялся и стал спускаться вниз, чтоб взглянуть на свои владения, все ли там идет как надо, хотя он и смутно представлял себе, как имен­но надо.

В ресторане танцевали. Юрий Алексеевич постоял в дверях, посмотрел, как работают официанты, и остался доволен их ловкостью и неназойливой виртуозностью об­служивания. Во всяком случае, ни в одном из поморских ресторанов такого класса он не видел.

Подошел к буфету. Высокий рослый буфетчик при­ветливо улыбнулся шефу и спросил, чего ему налить.

– Пива кружку, Георгий Иванович, – сказал Леде­нев, взбираясь на высокий круглый табурет у стойки.

Тут шло все своим чередом, организованно, без сры­вов. Леденев допил пиво, надел халат и прошел на кам­буз, заглянул в разделочные цеха – везде чисто, и люди при деле...

Он вернулся в зал и подумал, что надо бы глянуть на складские помещения. Митрохин говорил, что ему вле­тело от капитана за них: санитарный врач составил акт о непорядке. При этом предупредил Леденена, что если тот попадется на зуб капитану Юкову, то пусть готовится к хорошему разносу. «Интеллигентный человек Игорь Александрович, – сказал Митрохин. – Одна беда: как сорвется – матом сечет, ну прямо боцман с парусного флота... Будь готов к этому, Юрий Алексеевич». Леденев еще днем взял у завпрода ключи от овощехранилища и теперь решил посмотреть, какой там порядок сейчас. Быть обруганным ему не хотелось.

В овощехранилище можно было спуститься по метал­лическому трапу и грузовому лифту. Леденев выбрал первый путь, так как завпрод говорил ему, что лифт час­то заедает, и просил Юрия Алексеевича поставить в из­вестность электромеханика. Да и по технике безопасно­сти пользоваться грузовым лифтом для перевозки людей запрещалось, и не резон ему, руководителю, подавать дурной пример...

Трап вывел его на обширную площадку перед дверью лифта. На площадку выходили двери хранилищ с отби­тыми через трафарет надписями черной краской: «Свек­ла», «Морковь», «Капуста», «Фрукты». Здесь же была дверь с надписью «мука». Влево уходил узкий коридор­чик, рядом была нарисована стрелка и надпись: «Карто­фель».

Юрпй Алексеевич решил начать отсюда и двинулся в направлении, указанном стрелкой. Он вытащил связку ключей и, подбирая подходящий, открыл дверь в карто­фелехранилище. Потянуло специфическим запахом лежа­лого картофеля. Леденев повернул выключатель у двери и переступил комингс. Вдоль переборок высились ряды ящиков с картофелем. В хранилище было чисто. Пустые ящики завпрод аккуратно сложил в углу. Их было не­много – рейс только начался. Леденев поймал себя на мысли, что он уже и думать начинает как настоящий директор ресторана, по-хозяйски. «Вхожу в роль». И в это время вдруг погас свет.

«Вот незадача, – подумал Юрий Алексеевич. – Лам­почка перегорела, что ли...»

Но, обернувшись к двери, ведущей в коридор, он по­нял, что дело не в лампочке. В коридоре света не было тоже, значит, отключен весь этот отсек.

Леденев обшарил карманы и вспомнил, как давал прикурить недавно старпому и коробок со спичками по­ложил на стол, так они там и остались...

Тьма вокруг стояла кромешная. Юрий Алексеевич ос­торожно двинулся к выходу из хранилища, вытянув руки вперед и медленно переступая ногами. Вот, кажется, и дверь... Рука было промахнулась, ушла в проем, в пусто­ту, но тут же нащупала металлический край. Леденев высоко поднял ногу, чтоб не споткнуться о высокий ко­мингс, перешагнул его и оказался в коридоре. Теперь он шел, ведя рукой вдоль стены, шел к трапу, чтоб под­няться наверх и вызвать вахтенного электрика, пусть разберется со светом, наверно, полетели предохранители на этой линии, или что другое, это уж их, электриков, дело. Дойдя почти до конца коридора, Юрий Алексеевич вдруг почувствовал, что он здесь не один.

Он замер и прислушался. «Показалось, – подумал Ле­денев, – в такой тьме немудрено...» И тут он явственно услышал чужое дыхание не далее чем в полутора мет­рах от своего лица.

– Кто? – спросил Леденев и резко присел. Он не видел, как его приготовились ударить, но непонятным образом понял это и присел, даже не осознавая еще, за­чем так поступает.

Над его головой невидимый предмет рассек воздух, и следом грохнула металлическая переборка.

Не раздумывая больше, Юрий Алексеевич рванулся вперед, вытянув перед собой руки, чтобы обхватить не­известного ниже пояса и резким толчком свалить с ног.

Но тот, видимо, разгадал этот маневр и немедленно переместился. Руки Юрия Алексеевича встретили пусто­ту, тело его в стремительном броске долетело до пере­борки, и Леденев крепко ударился головой.

Ушиб на какое-то мгновение оглушил его, но в ту же секунду Леденев был на ногах и, прикинув, что против­ник где-то рядом, послал прямой удар правой руки. Ку­лак попал во что-то мягкое, неизвестный всхрапнул, и в то же время Юрий Алексеевич почувствовал на себе тя­жесть его тела. Леденеву показалось, что он ощутил шею противника, и попытался рубануть ее ладонью. Неиз­вестный в момент удара повернулся и подставил плечо, о которое Леденев сильно ушиб пальцы. Он вдруг понял, что его поднимают и сейчас бросят об пол. Леденев об­хватил руками голову нападавшего, уходя от захвата, скользнул вниз.

Оба они оказались на полу, нанося друг другу беспо­рядочные удары. Борьба шла с переменным успехом. Оба молчали, лишь хрип и тяжелое дыхание раздавались в темноте. Леденев извернулся, и в то мгновение, когда к его лицу прижалась нога нападавшего, изо всей силы укусил ее. Неизвестный вскрикнул и с утроенной энер­гией набросился на Леденева. Силы оставляли Юрия Алексеевича, он попытался ударить насевшего на него противника о переборку и вдруг почувствовал, как тот отпрянул: послышался чей-то голос на трапе. Леденев быстро откатился в сторону, и пальцы его неожиданно нащупали деревянную рукоять.

«Молоток!» – мелькнуло в голове Юрия Алексеевича.

Он с трудом поднялся на ноги, гудела ушибленная голова, отступил на шаг и поднял орудие над головой, готовясь отразить новое нападение.

– Есть тут кто? – спрашивали с трапа. – Отзовись! Эге, да тут темно...

Вдруг Леденев услышал звук движущегося лифта. «Ушел, – подумал он, – ушел...» Возникшее было наме­рение броситься вслед Юрий Алексеевич подавил. Лифт ушел, а пока он поднимется по трапу...

Вспыхнул луч электрического фонаря.

– Что с вами? – спросили опять, уже близко, и Ле­денев узнал голос второго штурмана.

– Кто был здесь? – спросил Леденев.

– Не разобрал, – ответил штурман. – Вы ранены?

Юрий Алексеевич почувствовал слабость и опустился на пол. Но тут же поднялся и, пошатываясь, держась рукою о стену, двинулся по коридору. Нечевин бросился к нему, поддержал. Шагов через десять штурман нащу­пал выключатель. Яркий свет заставил Леденева сощу­рить глаза и напрячься. На площадке перед лифтом ни­кого не было. Леденев глянул на правую руку, сжимав­шую деревянную рукоять, и увидел, что в руке у него не молоток, как ему показалось в темноте, а кирка, которой на судах оббивают ржавчину с корпуса судна и перебо­рок. Раскроить голову такой штуковиной – пустяк.

«Волк! – подумал Юрий Алексеевич. – Вот и встре­тились... Значит, за мной следили. Он спустился по тра­пу, приготовил лифт, выключил свет и ждал меня...»

Леденев внимательно осмотрел все вокруг, не оставил ли его противник каких следов, но, кроме кирки, так ничего и не нашел. Во время схватки Леденев понял, что нападавший одет в облегающий спортивный костюм, и сейчас тщательно искал обрывки ткани или хотя бы нитки... Но ничего обнаружить ему не удалось.

«Заметочку я ему, положим, оставил, – подумал он, – только не раздевать же весь экипаж! Вот если б случайно увидеть... Но и он не дурак, не пойдет со мной в баню мыться...»

– Ты, парень, молчи, – сказал Леденев штурману. – Спасибо, что выручил, но никому ни слова. Понимаешь?

– Что я, маленький, да? – обиженным тоном произ­нес Нечевин. – Может, к доктору вас?

– Ну вот, а говоришь, что все понимаешь... Нельзя, чтоб кто-нибудь знал об этом.

– А в чем другом вам не надо помочь?

– Нет, брат, пока не надо...

 

...Сотрудник научно-технического отдела положил на стол Василия Пименовича зеленую папку.

– Ну как? – спросил полковник Бирюков. – Готово?

– Так точно, товарищ полковник. Радиограмма рас­шифрована. Передавалась, как и обычно, с движущегося объекта, из южной части пригорода.

Василий Пименович открыл папку и прочитал расши­фрованный текст:

«ФН 59 Биллу тчк груз идет тчк будьте осторожны приемке тчк на судне находится след тчк получение груза подтвердите распиской тчк мороз тчк».

– Так, – сказал Бирюков. – «Груз», значит, идет на теплоходе «Уральские горы»... Четко работает фирма «Мороз энд компани». «На судне находится след». След?

«Значит, разгадали Леденева, – подумал он. – Леде­нев в опасности. Раз Мороз знает о его присутствии на борту «Уральских гор», то об этом знают и те, кто везет сейчас «груз» для Билла. Как предупредить Леденева?»

– Запишите текст радиограммы и передайте на «Уральские горы», Леденеву. Только сделать это надо частным порядком, сходите на почту. Пишите: «Дорогой Юра. Неожиданно прибыла тетя Белла из Новосибирска. Узнала про твой рейс и расстроилась, что не застала тебя. Будет ждать возвращения. Береги себя. Целуем. Дядя Вася». Записали? Отправьте немедленно.

 

– Прибыл капитан Корда, товарищ полковник.

– Пусть войдет.

Когда Алексей Николаевич Корда вошел в кабинет, полковник Бирюков сидел за столом и перебирал фото­снимки, доставленные из научно-технического отдела.

– А, капитан! – сказал он. – Как я понимаю, верну­лись не с пустыми руками...

– Так точно, товарищ полковник. Кое-что действи­тельно есть. Можно докладывать?

– Докладывай. Пока нет Леденева – руководство группой лежит на тебе.

– Повторная судебно-медицинская экспертиза, кото­рую мы провели по инициативе Юрия Алексеевича, уточ­нила время наступления смерти диспетчера Подпаскова: двадцать один час тридцать минут, плюс – минус полча­са, но никак не раньше. Значит, в девять вечера Подпас­ков был еще жив. Эксперты же уверяют, что смерть на­ступила мгновенно. Значит, ударили его гантелью в это же время. А как показывает шкипер баржи из Гремячего Ручья, Яковлев был у него в девять. Точность этого показания проверена. В двадцать один десять портовый надзиратель портпункта делал осмотр местного флота и произвел в журнале обхода запись, что в этот момент посетил баржу МБНС-23, ту, на которой находился Яковлев. Я беседовал с надзирателем. Он утверждает, что в каюте шкипера видел человека. Судя по его опи­санию, это был старпом «Уральских гор».

– На чем можно добраться до Гремячего в кратчай­ший срок? – спросил Василий Пименович.

– На такси. Из города машина идет тридцать – со­рок минут, самое меньшее. Минут десять – пятнадцать ходьбы от проходной, где останавливаются машины, до причала с баржами. Двадцать минут я кладу на магазин: Яковлев привез земляку водку и закуску, а время было пиковое.

– Словом, у Яковлева есть алиби...

– Вроде того. За час добраться до Гремячего Ручья из Поморска можно, но только с трудом. Значит, Яков­лев выехал до двадцати часов, а убит Подпасков был ча­сом позже. И еще... Я тут по своей инициативе поста­вил экспертам вопросик.

– Какой вопросик?

– Был там среди экспертов профессор Горохов – я ему в прошлом судебную медицину сдавал, – ну, значит, по старому знакомству и спросил: «Можно ли опреде­лить, был ли удар кулаком по лицу, если видимых сле­дов не осталось?»

– И что же Горохов? – спросил Бирюков.

– Он ответил, что можно. Ведь от удара может воз­никнуть внутреннее кровоизлияние в мышце, которое на поверхности иногда никак себя не проявляет. Тогда я попросил определить, не получил ли покойный перед смертью удара в челюсть. И вот заключение... Был такой удар, товарищ полковник, был!

– М-да... То, что вы рассказали, очень интересно. Но придется старпому еще погостить у нас. До тех пор, пока не вернется Леденев.

Василий Пименович собрал фотографии, которые рас­сматривал перед приходом капитана Корды, сунул их в пакет, потряс им в воздухе.

– Вот, – сказал он, – вещественное доказательство, которое выведет нас на одного из «героев» этой истории. А может быть, и на «режиссера».

– Вышли на Мороза?! – воскликнул капитан Корда.

– Возможно, – ответил Василий Пименович, – воз­можно... Да... Как-то там Юрий Алексеевич? Вестей от него никаких?

– Пока нет. Без особой нужды он не будет выходить на связь.

Бирюков снова взял пакет и передал его Алексею Николаевичу:

– Знакомься... Самое интересное в том, что добыл для нас эти материалы человек, совершенно не причаст­ный к нашей работе.

– Кто же он? – спросил Корда.

– Второй штурман теплохода «Уральские горы» Ми­хаил Нечевин.