ХРИСОЛИТ

И аксельбантом золотым

рука державная играет

Мятлев

Спалой зовется удельная дача в Ловичском княжестве.

Со станции Олень дорога дубовым лесом; векши прыгают с ветки на ветку; кричат орлы.

Охотничий домик на холме.

По стенам акварели придворного художника Зичи; в столовой чучела, рога и шкуры: трофеи императорских охот.

Две недели царская семья со свитой гостила в Спале; сегодня обед в цветнике на лужайке; за столом Государь, Государыня, Наследник, Шереметев, Ванновский, Черевин; три дамы.

На Государе охотничий серый кафтан и мягкая шапочка; у ног растянулась черномордая Камчатка, породы сибирских лаек. За десертом Государь сказал:

— Крестьяне недовольны земскими школами: детей заставляют петь глупые песни, вместо того, чтобы учить молитвам и слову Божию. Плоды этой науки скажутся рано или поздно.

Государю ответил Шереметев:

— Давно когда-то я сказал шотландскому пастору: у нас обучают по Псалтири; какая отсталость! Но пастор воскликнул: «Что вы, юноша! разве возможно иначе? И мы так учим. Ведь Псалтирь для неповрежденного ума энциклопедия, университет».

В тот же день в Батуме от подземных толчков потрескались печи, попадали трубы с крыш. Свирепый смерч в Новороссийской степи: возы, вязанки дров, бревна со свистом и грохотом взвились в воздух.

По всей России свежий ветерок.

Владикавказ. У подножия гор ряды стройных ратей: ветераны николаевской поры, драгуны, казачья лава. Над войском величаво парит орел.

Сюда несется парная коляска Их Величеств; лихо джигитуя, ее окружают мусульманские наездники. Горцы ждут у дворца; для них приготовлен завтрак. Ослепительные зубы на смуглых лицах, улыбки огненных глаз. Кинжалы и шашки в серебре, цветные черкески, драгоценные уборы. Столетний кабардинец в кольчуге и шлеме с золотой насечкой.

Приветливо обходят столь: державные хозяева. Пригожая статная казачка подносит Государю стопу чихиря; он принимает и пьет за терское казачество.

В Тифлисе царский поезд встретила почетная стража: красавцы грузинские князья в серебре, атласе и бархате; отсюда прямо в Сионский собор. Шпалеры войск, цветистые стены ликующего народа. При неумолчном праздничном звоне сверкают минареты, блещут купола. Всюду на крышах сияющие лица, яркие ткани, пестрые ковры. Дворцовая площадь, как муравейник. Стоны зурны, стук бубна, хлопанье в ладоши, гортанные выкрики. Пляшут лезгинку, смеются, кидаются цветами.

Вечером сказочный бал грузинского дворянства. Азиатская причудливая роскошь; древняя утварь на разубранных столах. Государь пил здоровье дворян из турьего рога.

Южная осень светла; в небесах улыбается солнце. Но благодатнее неба ласковый лик Царицы, ясней лазури приветливый взор Царя.

Благословен грядый во имя Господне.

Глава десятая