рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Говард Ф.Лавкрафт, Огэст Дерлет. Ночное братство

Говард Ф.Лавкрафт, Огэст Дерлет. Ночное братство - раздел Литература, Говард Ф.лавкрафт, Огэст Дерлет. ...

Говард Ф.Лавкрафт, Огэст Дерлет. Ночное братство

I

Ночные улицы любого из городов Восточного Побережья являют собойсовершенно особый, причудливый и жутковатый мир, о самом существованиикоторого не имеет понятия большинство добропорядочных городских обывателей.Мир этот населен человеческими существами иного сорта -- опустившиеся,старые, больные или же просто одинокие люди, по каким-то неясным причинамизбегающие дневного света, с наступлением темноты покидают свои убежища вполуподвальных этажах и старинных мансардах и блуждают по улицам в поискахсебе подобных, либо же просто надеясь отвлечься от своих мучительных мыслейи воспоминаний. Среди них нередки люди, не оправившиеся после жестокихударов судьбы, искалеченные физически и морально; встречаются и такие, коговлечет в этот мир интерес к таинственному и запретному -- подобные вещинеизменно присутствуют в тех местах, с которыми была связана жизнь хотя бынескольких человеческих поколений, однако увидеть их можно лишь в темноевремя суток, в определенные дни и часы и при определенном стеченииобстоятельств. В детстве я, часто болея, не имел возможности полноценно общаться сосвоими сверстниками и, будучи предоставлен самому себе, рано приобрелпривычку к ночным бдениям - сперва я покидал дом лишь ненадолго, бродя поулицам, прилагающим к Энджел-Стрит, но со временем начал увеличиватьпродолжительность прогулок, заходя во все более отдаленные районыПровиденса. Иной раз я даже предпринимал вылазки за городскую черту или --когда позволяло здоровье -- с двумя достаточно близкими приятелями устраивалигры в так называемом "клубе", сооруженном общими усилиями в перелескенеподалеку от города. Еще одним моим увлечением были книги, я мог часамисидеть в огромной библиотеке своего деда, читая все подряд -- от греческихфилософов до истории английской монархии, от секретов древних алхимиков доновейших открытий Нильса Бора, от расшифрованных египетских папирусов досочинений Томаса Харди. Надо сказать, что мой дед, имея чрезвычайно широкийкруг интересов, составлял свою библиотеку без какой-либо четкой системы инередко при выборе книг руководствовался самыми неожиданными мотивами или жепросто сиюминутной прихотью. Со временем ночные прогулки стали неотъемлемой частью моей жизни;подолгу болея, я был лишен возможности регулярно посещать школу, что делаломеня еще более замкнутым и одиноким. Я и сам не смог бы толком объяснить,чем именно привлекал меня полуночный город, что я искал в темных проулкахмежду Бенефит-Стрит и улицей По, местонахождение которой не ведомобольшинству коренных жителей Провиденса, и почему я с такой надеждойвглядывался в лица редких ночных бродяг, торопившихся проскользнуть мимоменя„ чтобы тотчас исчезнуть в темноте подворотен и проходных дворов.Возможно, я таким образом хотел отвлечься от унылых реальностей дневнойжизни и одновременно дать больший простор своей любознательности и богатомуот природы воображению. Окончание средней школы практически не отразилось на моем укладе жизни.По состоянию здоровья я не смог поступить в Браунский Университет, какрассчитывал первоначально и, будучи предоставлен самому себе, началпроводить за книгами вдвое больше времени и с каждым разом все увеличивалпродолжительность ночных прогулок, нередко ложась спать уже на рассвете. Привсем том я еще умудрялся ежедневно общаться с матерью, к тому времени ужеовдовевшей, и не обделять вниманием своих теток, также поселившихся в нашемдоме. Былые товарищи по детским играм, повзрослев, отдалились от меня, номне повезло в другом -- я встретил Розу Декстер. Эта милая черноглазаядевушка принадлежала к одному из самых уважаемых семейств Провиденса, еепредки значились среди первых поселенцев, основавших некогда этот город.Вскоре она стала уже неизменной спутницей всех моих ночных прогулок. Вдвоеммы подолгу бродили по темным пустынным улицам, вновь осматривали мои прежниенаходки и не упускали случая сделать новые интересные наблюдения. Впсрвыс я познакомился с Розой в старом здании "Атенеума", и с той порымы встречались там каждый вечер, чтобы от крыльца библиотеки начать свойочередной поход в ночь. Сперва она сопровождала меня просто из любопытства,но понемногу тоже вошла во вкус, и мы с ней составили превосходную парубродяг-полуночников. Роза -- надо отдать ей должное -- не была склонна кпустой болтовне и неумеренным проявлениям эмоций, так что мы очень быстронаучились понимать друг друга почти без слов. Прошло уже несколько месяцев со времени нашей первой встречи, когдаоднажды ночью на Бенефит-Стрит к нам обратился незнакомый джентльмен вдлинном плаще с капюшоном, небрежно накинутом поверх старого, порядкомизношенного костюма. Я заметил его еще издали, как только мы вышли из-заугла -- он стоял на тротуаре далеко впереди; когда же мы сблизились почтивплотную, лицо этого человека показалось мне странно, тревожно знакомым.Где-то я уже несомненно видел эти глубоко посаженные глаза, эти усы иживописную шевелюру -- голова его была непокрыта, и длинные волосыбеспорядочно путались на ветру. Мы уже прошли мимо него, когда человек,сделав несколько шагов, дотронулся до моего плеча и заговорил: -- Прошу прощения, сударь, -- сказал он, -- вы не могли бы указать мнедорогу к старому кладбищу, которое посещал некогда Эдгар По? Я объяснил ему, как туда пройти, а затем, неожиданно для самого себявызвался его проводить; в следующую минуту мы шли по улице уже втроем. Всепроизошло очень быстро, но от меня, однако, не ускользнул тот внимательный-- я бы сказал, оценивающий -- взгляд, каким этот человек одарил моюспутницу. Во взгляде его, впрочем, не заключалось ничего оскорбительного --он был каким-то отстраненно-критическим, без малейшего намека начувственность. Я в свою очередь также не упускал возможности получшерассмотреть незнакомца в те редкие моменты, когда нам случалось проходитьчерез круги света, отбрасываемого уличными фонарями. С каждым разом я всебольше убеждался в том, что уже видел этого человека прежде, не помню только- когда и где. Одет он был во все черное, сели не считать белого воротничка рубашки истаромодного галстука; костюм был давно не глажен, однако сравнительно чист.Лицо его, с высоким крутым лбом, из-под которого на вас пристально смотрелитемные, почти неподвижные глаза, постепенно сужалось книзу, заканчиваясьнебольшим, чуть скошенным подбородком. Волосы его были гораздо длиннее тех,что принято носить у людей моего поколения, хотя сам он вряд ли был старшеменя более чем на пять лет. Но особенно необычной мне показалась его одежда;при ближайшем рассмотрении я убедился в том, что она была сшита не так уждавно -- во всяком случае, материал выглядел совсем новым и не потерся дажена сгибах. Первоначальное же впечатление заношенности создавалось скореевсего из-за фасона костюма, который вышел из моды как минимум несколькодесятилетий тому назад. -- Вы, должно быть, недавно приехали в Провиденс? - спросил я его. -- Недавно, -- кратко ответил он. -- Интересуетесь Эдгаром По? Он кивнул. -- И много вы о нем знаете? -- Очень мало, -- сказал мой собеседник. -- Быть может, вы меняпросветите? Уж тут я не нуждался во вторичном приглашении. По возможности сжатопересказав биографию своего любимого писателя -- родоначальника детективногожанра и непревзойденного мастера по части таинственных и ужасных историй --я более подробно остановился на его романтической связи с миссис Сарой ХеленУитмен, поскольку здесь дело касалось Провиденса и их совместной прогулки нато самое кладбище, куда мы в данный момент направлялись. Я заметил, что онслушает меня с сосредоточенным вниманием и как будто пытается запомнитькаждую мелочь из сказанного, хотя по его бесстрастному лицу было труднопонять, нравится ему или нет то, что я говорю. В свою очередь Роза чувствовала его интерес к себе, но не была смущенаэтим обстоятельством, не видя в поведении незнакомца никаких намеков нанепристойность. Я, наверно, так и не догадался бы спросить его имя, сели быон не обратился с аналогичным вопросом к Розе Декстер. Сам же онпредставился как "мистер Аллан"; в эту минуту мы как раз проходили под однимиз фонарей, и я увидел, как Роза едва заметно улыбнулась. Узнав наши имена, он больше ни о чем не спрашивал, и всю остальнуюдорогу до кладбища мы проделали в полном молчании. Я полагал, что мистерАллан захочет пройти внутрь, за ограду, но он не выразил такого желания,заявив, что хотел лишь установить местонахождение кладбища с тем, чтобыприйти сюда уже в дневное время. Решение это было вполне разумным, ибо -- язнал это по собственному опыту -- ночью здесь трудно было найти что-либодействительно интересное. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы расстались у кладбищенских ворот. -- Где-то я уже видел этого типа, -- сказал я Розе, едва мы отошли надостаточное расстояние. -- Но никак не припомню, где именно. Возможно, вбиблиотеке? -- Разумеется, в библиотеке, -- подхватила Роза с характерным для неегортанным смешком. -- Вспомни портрет на боковой стене. -- Не может быть! -- вскричал я. -- Ты наверняка заметил сходство, Артур! -- она тоже повысила голос. --Возьми хотя бы его имя. Он выглядит точь-в-точь как Эдгар Аллан По. Она была совершенно права. В тот же миг я восстановил в памяти вседетали хорошо знакомого мне портрета и, не долго думая, причислил мистераАллана к разряду вполне безобидных фанатиков, обожающих Эдгара По истарающихся во всем, вплоть до покроя платья, быть похожими на своегокумира. Таким образом, мы познакомились с еще одним оригинальнымпредставителем ночной жизни Провиденса. -- Пожалуй, эта встреча была самой странной из всех, что у насслучались за время совместных прогулок, -- сказал я. Ее рука крепко сжала мою. -- Послушай, Артур, тебе не показалось, что этот... что здесь... что-тоне так? -- То же самое можно сказать практически о каждом любителе ночныхпрогулок, -- усмехнулся я. -- В известном смысле все мы не очень-тонормальны. В тот момент, когда я еще договаривал эту фразу, я вдруг понял, чтоименно она имела в виду -- мистер Аллан был изначально, в самой сути своейнеестественен. Какой-то налет фальшивости присутствовал во всем облике этогочеловека, и, прежде всего, в его речи, начисто лишенной интонаций, почтимеханической. Ни разу за все время разговора он не улыбнулся, выражение еголица оставалось неизменным, а голос звучал отчужденно и равнодушно,существуя как бы сам по себе, независимо от своего хозяина. Даже тотинтерес, который он проявлял к Розе, не имел ничего общего с обычным мужскиминтересом к женщине -- в нем было нечто сугубо практичное, если угодно,клиническое. Я открыл было рот, собираясь высказать вслух результаты своихнаблюдений, но вместо этого переменил тему разговора и, взяв Розу подлокоть, зашагал по направлению к ее дому.

II

Вероятно, наша повторная встреча с мистером Алланом была неизбежна. Покрайней мере я ничуть не удивился, когда две ночи спустя увидел его, стоящимв нескольких шагах от дверей моего дома. Я приветствовал его весело и дружелюбно, как старого знакомца; онотвечал мне в том же тоне, но при этом лицо его -- я специально заметил --оставалось неподвижным, как маска: ни тени улыбки, ни одной живой искры вовзгляде. Присмотревшись к нему теперь, я убедился в его разительном сходствес портретным Эдгаром По; у меня даже, признаюсь, промелькнула мысль, неявляется ли он его родственником, а может статься -- кто знает -- дажепрямым потомком. Разумеется, это все было не более чем забавным совпадением; к тому жена сей раз мистер Аллан и не пытался заводить разговор о покойном классикеили каких-то событиях, связанных с его пребыванием в Провиденсе. Он вообщебыл на редкость немногословен, предпочитая слушать мою довольно бессвязнуюболтовню. Возможно, он просто пытался найти новые точки соприкосновениянаших интересов -- по крайней мере, однажды, когда я упомянул о своемсотрудничестве с местной еженедельной газетой, где я вел колонкуастрономических наблюдений, он заметно оживился и наш разговор, носивший досих пор характер монолога, быстро превратился в диалог. Как я сразу же убедился, мистер Аллан не был новичком в астрономии.Внимательно следя за ходом моих рассуждений, он то и дело дополнял ихсвоими, порой крайне оригинальными репликами. Мимоходом, как совершенноочевидную и не требующую доказательств, он высказал мысль о возможностикосмических путешествий и о том, что некоторые планеты нашей Солнечнойсистемы, а также бесчисленное множество миров в других звездных системах,населены живыми существами. -- Человеческими существами? -- переспросил я не без скептическойусмешки. -- Разве это так обязательно? -- в свою очередь спросил он. --Уникальна сама жизнь в целом, но уж никак не человек, являющийся всего лишьодной из ее форм, которых, кстати, на одной только этой планете можно найтипредостаточно. Я поинтересовался, не приходилось ли ему читать труды Чарльза Форта. Оказалось, что нет. Он вообще ни разу не слышал об этом ученом, и я поего просьбе вкратце пересказал некоторые из теорий Форта, упомянув такжефактические сведения, которыми тот оперировал в качестве доказательств своейправоты. Неоднократно по ходу рассказа я замечал, как мой собеседник слегкакивает головой, словно соглашаясь; при этом лицо его оставалось абсолютнобесстрастным. Только один раз он, не удержавшись, вставил короткоезамечание: -- Да, верно. Этот человек знает, что говорит. В тот момент речь шла о неопознанных летающих объектах, замеченных надморем у берегов Японии во второй половине прошлого века. -- Как вы можете утверждать это с такой уверенностью! -- вскричал я. В ответ он разразился пространной фразой, суть которой сводилась ктому, что, мол, всякий ученый, достаточно глубоко проникший в тайныастрономии, не может не понимать того факта, что наличие жизни на Землеотнюдь не является чем-то исключительным; если же допустить, что нанекоторых планетах существуют хотя бы примитивные формы жизни, то почему непойти дальше и не признать, что на каких-то иных, возможно, более отдаленныхпланетах, могут существовать формы жизни, намного превосходящие по уровнюразвития земные, и что они могут, освоив межпланетные полеты, установитьпостоянное наблюдение за живыми существами на Земле или в иных обитаемыхмирах. -- Но с какой целью? -- спросил я. -- Чтобы нас завоевать? -- Высокоразвитым цивилизациям нет нужды прибегать к столь простым игрубым формам вмешательства, -- сказал он. -- Они наблюдают за нами точнотак же, как мы наблюдаем поверхность Луны или пытаемся уловить радиосигналыиз космоса. Отличие состоит только в том, что масштабы и уровень ихисследований намного превосходят наши. -- Вы говорите об этом так, будто знаете все из первых рук. -- Просто я не сомневаюсь в своей правоте. Уверен, что когда-нибудь ивы придете к сходным заключениям. -- Может быть, -- сказал я. -- Вы, судя по всему, считаете себя человеком без предрассудков?.. Не понимая, куда он клонит, я на всякий случай кивнул. -- ...и сможете отнестись серьезно к некоторым доказательствам, еслиони будут вам предъявлены? -- Само собой разумеется, -- сказал я, но уже с ноткой недоверия,которая вряд ли ускользнула от его внимания. -- Отлично, -- сказал он тем не менее. -- В таком случае, если выпозволите мне и моим братьям посетить ваш дом на Энджел-Стрит, мы беремсяубедить вас в существовании космической жизни -- разумеется, отличающейся отчеловека по своему внешнему облику и многократно превосходящей егоинтеллектуально. Уверенность, с которой он говорил, порядком меня позабавила, но я ничемне выдал своих чувств. Мистер Аллан, как и всякий человек, одержимыйкакой-либо бредовой идеей, безусловно, должен был стремиться обратить иныхлюдей в свою веру -- такова уж психология всех этих чудаков, которых янемало повидал за время ночных странствий по городу. -- Заходите, когда вам будет угодно, -- сказал я. -- Хотя нет, лучшепопозже, когда моя мать уже будет в постели. Я не хотел бы ее пугать разногорода экспериментами. -- Ночь с понедельника на вторник вас устроит? -- Договорились. После этого мой спутник вновь замолчал, предоставив мне говорить все,что взбредет в голову -- вероятно, ничего особенно интересного мистер Алланбольше не услышал, ибо через три квартала он, коротко распрощавшись, свернулв боковую аллею и вскоре исчез в темноте. "Неплохо было бы узнать, где он живет", -- подумал я и, ускорив шаг,обогнул квартал и укрылся в тени домов, откуда хорошо был виден выход изаллеи. Не успел я перевести дух, как появился мистер Аллан. Вопреки моиможиданиям, он не проследовал дальше по аллее, а свернув, направился вниз поулице в сторону реки. Я пошел за ним, держась на приличном расстоянии, чтовпрочем, было не столь уж необходимым, ибо он ни разу не оглянулся -- времядавно уже перевалило за полночь, и я не сомневался, что он возвращается ксебе домой. Еще в детстве я часто бывал в этом районе города и сейчас без трудаориентировался в переплетениях узких улочек. Немного не доходя набережнойСиконка, мистер Аллан поднялся на вершину пологого холма и исчез в дверяхстоявшего на отшибе давным-давно заброшенного дома. Я подождал еще несколькоминут в надежде увидеть свет в одном из окон, но тщетно -- видимо, мойночной приятель улегся в постель, не утруждая себя возней с керосиновойлампой. Последнее предположение, как вскоре выяснилось, было ошибочным.-- посчастью, я все это время стоял в тени, иначе не избежать бы мне столкновениянос к носу с мистером Алланом, который, по всей вероятности, воспользовалсячерным ходом и, успев обойти вокруг квартала, вновь приблизился к дому с тойже стороны, что и накануне. Он прошел мимо, не заметив меня, и скрылся вдоме; окна так и остались неосвещенными. Простояв в своем укрытии еще минут пять, я решил, что ждать здесьбольше нечего, и зашагал по направлению к Энджел-Стрит, чувствуя себя вполнеудовлетворенным, поскольку был уверен, что мистер Аллан в прошлый раз точнотак же выслеживал меня до дверей моего дома и наша нынешняя встреча не быласлучайной. Теперь я отплатил ему той же монетой. Представьте себе мое удивление, когда уже на подходе к Бенефит-Стритувидел идущего мне навстречу -- кого бы вы думали? -- все того жевездесущего мистера Аллана! Пока я стоял в полном остолбенении, силясьсообразить, каким образом сей джентльмен умудрился, сделав немалый крюк,оказаться на этой улице раньше меня, он преспокойно проследовал мимо, дажене показав виду, что узнает меня. И все же это был он, я не мог ошибиться -- то же лицо и тот же нелепыйстаромодный наряд, тщательно скопированный с портрета Эдгара По. Я уже готовбыл его окликнуть, но сдержался и долго молча наблюдал, как он удаляетсявниз по улице, не поворачивая головы, ровным спокойным шагом -- даже походкаего, вне всяких сомнений, была той же самой. Превосходно зная все здешниеулицы и проходные дворы, я вновь и вновь прокручивал в голове возможныеварианты его маршрута и с каждым разом все больше убеждался в том, что онмог меня опередить только проделав весь путь бегом; но вот вопрос -- зачемон это сделал? Ради того только, чтобы, повстречавшись, разойтись со мнойбез единого слова или хотя бы кивка головы? Все это выходило за рамки моегопонимания. Как бы я ни был заинтригован событиями этой ночи, но еще большийсюрприз ждал меня сутки спустя в "Атенеуме", куда я отправился на очередноесвидание с Розой. Она пришла раньше обычного, и, едва я показался в дверях,поспешила навстречу. -- Ты нынче виделся с мистером Алланом? -- были первые ее слова. -- Да, прошлой ночью, -- сказал я и только было собрался продолжить, ноона меня опередила. -- Я тоже, представь себе! Он проводил меня от библиотеки до самогодома. Тут я решил повременить со своим рассказом и сперва послушать ее. Делообстояло следующим образом: когда поздно вечером она вышла из "Атенеума",мистер Аллан стоял на ступенях крыльца. Он вежливо поздоровался и,удостоверившись, что меня нет поблизости, предложил ей свои услуги вкачестве провожатого. В течение часа они вместе гуляли по улицам, почти неразговаривая, если не считать нескольких поверхностных замечаний обархитектуре некоторых старинных зданий и о прочих вещах, так или иначесвязанных с историей Провиденса. Расстались они у самых дверей ее дома.Выходит, мы с Розой в одно и то же время общались с этим человеком в двухудаленных друг от друга районах города - и никто из нас ни на секунду неусомнился в том, что имеет дело с подлинным мистером Алланом. -- Я видел его после полуночи, -- сказал я. Это была только часть всейправды, но я не хотел вдаваться в подробности, поскольку Роза и без тогоказалась чересчур взволнованной. Несомненно, у этого парадоксального совпадения была какая-то логическиобоснованная разгадка. Я вспомнил, как мистер Аллан мельком упомянул о своих"братьях" - следовательно, у него вполне мог быть близнец. Но вот зачем импонадобилось затевать столь хитроумный розыгрыш? В любом случае кто-то изэтой парочки был не тем мистером Алланом, с которым мы беседовали в первыйраз. Но кто именно? Если говорить о моем спутнике, то он не дал мне нималейшего повода для сомнений. Небрежно, как бы между прочим, я вновь завел разговор о мистере Аллане,надеясь, что по ходу его Роза упомянет какую-нибудь незначительную на первыйвзгляд подробность, уцепившись за которую, я смогу изобличить в еепровожатом ловкого притворщика. Однако здесь меня ждало разочарование --Роза была искренне убеждена в том, что оба раза встречалась и беседовала содним и тем же человеком, который, вдобавок, без конца ссылался на своивпечатления от предыдущей прогулки. Впрочем, у нее и не было особых причинсомневаться, поскольку я ни словом не обмолвился о своих подозрениях.Несомненно, у братьев в отношении нас были какие-то особые, пока неясныенамерения, не имевшие ничего общего с любовью к ночным прогулкам и интересомк тем сторонам городской жизни, которые становятся заметны лишь снаступлением темноты и бесследно исчезают на рассвете. Мой спутник, однако, договорился со мной о следующей встрече, тогда какчеловек, сопровождавший Розу, ничего подобного ей не предлагал. Какова жебыла его цель? Внезапно до меня дошло, что ни один из "мистеров Алланов",виденных мною в ту ночь, не мог быть спутником Розы -- достаточно былосопоставить время наших встреч и расстояние оттуда до ее дома. Мне сталокак-то не по себе. Выходит, братьев было трое -- или, может быть, четверо?-- и все на одно лицо. Нет, четверо -- это уж слишком. Без сомнения, второймистер Аллан являлся одновременно и первым; что же касается третьего, тоздесь вероятность повторной встречи все с тем же человеком была уже чистотеоретической. Итак, несмотря на все старания, мне не удалось сколько-нибудьсущественно приблизиться к разгадке. Оставалось ждать еще двое суток -- доночи с понедельника на вторник, когда у меня дома должна была состоятьсяназначенная мистером Алланом встреча.

III

В течение этих двух дней я неоднократно возвращался мыслями кволновавшей меня проблеме, но, когда пришло время, оказался плохо готов квизиту братьев. Они появились в пятнадцать минут одиннадцатого; моя матьтолько что ушла в свою спальню. Я предполагал увидеть максимум троих, нокрупно просчитался -- их было семеро, и все похожи друг на друга, какгорошины из одного стручка. Я так и не смог определить среди них тогомистера Аллана, с которым дважды гулял по ночным улицам Провиденса, и, вконце концов, вполне произвольно выбрал на эту роль самого активного иразговорчивого из братьев. Они всей гурьбой прошли в гостиную и, расставив стулья полукругом,расположились в ее центре. М-р Аллан пробормотал что-то о "сущностиэксперимента", но я все еще не оправился от потрясения при виде семиабсолютно идентичных людей, каждый из которых, к тому же, был вылитымЭдгаром Алланом По, и поэтому не смог должным образом воспринять сказанное.Присмотревшись к гостям при свете газовой лампы, я отмстил еще несколькоинтересных особенностей. Так, лица всех семерых имели тот бледный восковойоттенок, какой бывает характерен для людей, страдающих определеннымизаболеваниями -- малокровием или чем-нибудь в этом роде. Затем я обратилвнимание на их глаза -- очень темные и совершенно неподвижные, они былилишены всякого выражения и казались незрячими, однако никто из пришельцев неиспытывал каких-либо затруднений с ориентацией в незнакомой им обстановке.Чувство, которое я испытал в первые минуты общения, нельзя было в полноймере назвать страхом; скорее здесь следует говорить о любопытстве с большойпримесью недоумения, ибо я имел дело с чем-то несовместимым не только с моимпрежним жизненным опытом, но и -- тут нет преувеличения -- с самой сутьючеловеческой природы вообще. Все эти мысли промелькнули в моей голове за то время, пока гостизанимали места по периметру полукруга, в центре которого, лицом к себе, онипоместили восьмой стул. -- Не присядете ли здесь, мистер Филлипс? -- предложил мне тот, кого яотметил за главного. Последовав его совету, я немедленно оказался в фокусе четырнадцати глаз-- именно в фокусе, а не в поле зрения, поскольку все они были направлены нена меня, а в какую-то одну точку, находившуюся внутри моего тела. -- Мы собрались здесь, -- сказал мистер Аллан, -- для того, чтобыпредъявить вам определенные доказательства существования внеземной жизни.Постарайтесь расслабиться и следите внимательно за всем, что сейчас будетпроисходить. -- Я готов, -- сказал я. Признаться, я ожидал, что они попросят притушить свет, как это обычноделается во время спиритических сеансов, но ничего подобного не произошло.Несколько минут мы сидели в полной. тишине -- если не считать тиканьястенных часов и последних слабых шумов засыпающего за окнами города, -- азатем послышалось то, что я с некоторой натяжкой мог бы назвать пением. Этобыл низкий однообразный гул, постепенно набирающий силу и перемежаемыйчленораздельными сочетаниями звуков, которые напоминали слова какого-тонезнакомого мне языка. И сама песня, и манера исполнения -- в минорномключе, с тональными интервалами, аналогов которым я не встречал ни в однойиз известных мне мелодических систем -- были явно чужеродными, хотя порой вних смутно угадывалось нечто экзотически-восточное. Еще не успев как следует вслушаться в звуки неведомой музыки, я вдругощутил сильнейшее головокружение и слабость во всем теле, лица сидевшихнапротив людей поплыли; перед моими глазами и слились в одну огромнуюнеподвижную маску. По всей вероятности, я был подвергнут своеобразномугипнотическому воздействию, что, впрочем, не так уж сильно меня встревожило;в целом мои ощущения нельзя было назвать неприятными, хотя в них постоянноприсутствовал какой-то диссонирующий элемент -- словно пространство,лежавшее за пределами видимых мною объектов, таило в себе нечто иное,холодное и неумолимо враждебное. Понемногу стены комнаты, горящая лампа ивсе прочие знакомые детали обстановки расплывались и исчезали, и хотя япо-прежнему сознавал, что нахожусь у себя дома на Энджел-Стрит, одновременноперед моим мысленным взором все явственнее проступали контуры чужогодалекого мира, отделенного от меня чудовищной бездной пространства ивремени. Наконец, настал момент, когда я как бы балансировал на грани --казалось, еще немного, и фантастические образы возьмут верх над реальностью,после чего мое обратное перемещение на Землю станет уже невозможным. Ясказал "на Землю", потому что открывшийся мне пейзаж был явно не земногопроисхождения. Зрелище было воистину величественным, однако оно не вызываловосторга; из всех испытываемых мною чувств преобладающими являлись страх иинстинктивное, органическое отвращение. В самом центре открывшейся мне гигантской пространственной перспективырасполагалась группа однообразных кубической формы сооружений, растянувшихсяпо краю глубокой пропасти, на дне которой медленно вращалась светящаясяфиолетовая масса. Между этими сооружениями сновали фигуры более чем странныхживых существ -- их громадные, переливавшиеся всеми цветами радугиконусообразные тела достигали высоты десяти футов при столь же широкомосновании конуса, толстая складчатая кожа была покрыта подобием чешуи, а изверхушки конуса выступали четыре гибких отростка, каждый толщиною в фут,имевших ту же складчатую структуру, что и сами тела. Отростки эти моглисжиматься почти до минимума и вытягиваться, достигая десятифутовой длины.Два из них имели на концах нечто вроде огромных клешней, третий оканчивалсячетырьмя ярко-красными раструбами, а последний нес желтоватый шар диаметромпримерно в два фута, по центральной окружности которого располагались тригромадных, темно-опаловых глаза. Когда я получил возможность поближерассмотреть этих существ, которые, судя по всему, выполняли какие-то работыпо обслуживанию кубических сооружений, я заметил на их головах тонкие серыестебельки с утолщениями, напоминавшими по виду цветочные бутоны, а чутьпониже их -- восемь гибких бледно-зеленых щупальцев. Эти последниенаходились в непрестанном движении, изгибаясь, вытягиваясь и сжимаясь --причем, функционировали как бы сами по себе, вне всякой видимой связи сдеятельностью остальных органов и частей тела конусообразных монстров. Всяэта более чем странная картина была освещена тусклым красноватым светомугасающей звезды, которая по яркости заметно проигрывала фиолетовомуизлучению, исходившему из глубины таинственного провала. Сказать, что я был глубоко потрясен открывшимся мне видением, значилобы не сказать ничего -- у меня возникло ощущение моего личного присутствия вином временном и пространственном измерении, в чужим умирающем мире, передобитателями которого -- я осознал это совершенно отчетливо -- стоял выбор:либо покинуть планету, либо обречь свою цивилизацию на полное исчезновение.В этот миг я как будто начал понимать истинный смысл той угрозы, что доселеприсутствовала где-то в глубине моего сознания и вот теперь сталастремительно выдвигаться на первый план. Последним усилием воли я все жеуспел вырваться из объятий гипноза, и, преодолев оцепенение, с дикимпротестующим воплем вскочил на ноги. Позади меня с грохотом опрокинулсястул. Все фантастические видения рассеялись, как дым; я вновь находился всвоей комнате, а передо мной молча и неподвижно сидела семерка гостей --вылитых Эдгаров Алланов По. Понемногу я приходил в себя, пульс успокаивался, дыхание стало ровнее. -- Только что вы наблюдали картину жизни иной планеты, -- сказал мистерАллан. -- Она расположена очень далеко отсюда -- в другой вселенной. Вас этоне убедило? -- Я видел вполне достаточно, -- слова пока еще давались мне с трудом. Лица гостей не выражали ни удовольствия, ни разочарования -- никакихчувств вообще. Они разом поднялись со стульев. -- Тогда, если вы не возражаете, мы удалимся, -- промолвил, слегкакивнув головой, мистер Аллан. Молча, один за другим, они перешагнули порог и исчезли в ночнойтемноте. Признаться, я был совершенно сбит с толку -- безусловно, все увиденноемной являлось лишь галлюцинацией; но с какой целью был устроен стольнеобычный сеанс гипноза? Я размышлял над этим, машинально приводя в порядокгостиную, и не находил ответа. Нечто сверхъестественное было уже в самомпоявлении передо мной семи абсолютно идентичных людей. Пять близнецов, хотяи крайне редко, но все же встречаются в природе, однако о семи близнецах мнеслышать не приходилось. И уж совсем невозможным казалось наличие семибратьев, родившихся в разное время -- пусть даже с минимально допустимыминтервалом, поскольку на вид все они были одного возраста -- и обладающихидеальным внешним сходством. Много непонятного было связано и с характером моих галлюцинаций.Каким-то образом мне стало известно, что кубические сооружения на делеявлялись живыми существами, для которых фиолетовая радиация создаваланеобходимую среду обитания, а конусообразные монстры играли роль охраны илиприслуги -- в чем конкретно заключались их функции, я так и не успелразобраться. Вполне допуская, что подобная картина могла быть порожденавысокоорганизованным сознанием и затем передана мне телепатическим путем, яникак не мог уяснить реальный смысл эксперимента. Нельзя же было и впрямьсчитать видения, возникшие под действием гипноза, доказательствомсуществования внеземных цивилизаций. Осознавая всю нелепость происшедшего, я в то же время не мог отделатьсяот какого-то тревожного чувства; этой ночью сон мой был беспокоен и оченьнедолог.

IV

Как ни странно, утро не принесло облегчения -- я буквально не находилсебе места. Казалось бы, привычка к разного рода странным знакомствам, какиху меня случалось немало во время ночных прогулок по Провиденсу, должна быласказаться и на моем теперешнем состоянии, однако мистер Аллан и его братьяцеликом завладели моими мыслями, не давая сосредоточиться ни на чем другом. В конце концов я отложил все свои дела и решительно направился к домуна прибрежном холме, собираясь напрямик поговорить с его обитателями. Ужеиздали мне бросились в глаза приметы запустения; некоторые из окон былизакрыты ставнями, в других виднелись выцветшие полуистлевшие шторы. Япостучал в дверь и стал ждать. Никакого ответа. Я постучал снова, на сей раз громче. Из глубины дома не донеслось ни звука. Я попробовал ручку, дверь легко подалась под нажимом. Прежде чем войти,я огляделся по сторонам -- вокруг не было видно ни души, соседние домаказались необитаемыми; если даже за мной и велось наблюдение, то никаких егопризнаков я не обнаружил. Войдя в дом, я несколько мгновений стоял неподвижно, ожидая, когдаглаза привыкнут к полумраку, а затем осторожно миновал вестибюль и оказалсяв небольшой комнате, по углам которой скромно ютилось то, что еще парудесятилетий тому назад можно было бы назвать мебелью. Судя по всему, в этомпомещении давно уже никто не жил, однако люди здесь, несомненно, бывали -- язаметил дорожку следов, пересекавшую пыльный пол комнаты и, двигаясь по ней,прошел через гостиную прямо на кухню. Здесь также наблюдалось полноезапустение -- никаких съестных припасов, многолетний слой пыли на кухонномстоле -- но зато на полу и на ступенях ведущей наверх лестницы я увиделмножество следов ног. Самые же удивительные открытия поджидали меня на задней половине дома,где находилась только одна большая комната -- впрочем, некогда их явно былотри, но перегородки между ними были разобраны, остались лишь отметины вместах стыка со внешней стеной. Мельком оглядев комнату, я сразу устремилсяк тому, что находилось в ее центре и являлось источником разливавшегосявокруг мягкого фиолетового свечения. Это был длинный стеклянный ящик,который вместе с другим точно таким же, но несветящимся, ящиком стоял вокружении приборов и механизмов самого невероятного, прямо-такифантастического вида. Я старался двигаться как можно тише, опасаясь, что мое непрошеноевторжение будет вот-вот раскрыто, однако в комнате никого не оказалось.Подойдя к светящемуся стеклянному ящику, я прежде всего обратил внимание набольшой, в натуральную величину, снимок человека, лежавший на его дне --снимок Эдгара Аллана По, озаренный, как и все вокруг, пульсирующимфиолетовым светом, источник которого я так и не сумел обнаружить. Толькорассмотрев хорошенько портрет, я перевел взгляд на то, что, собственно, исоставляло содержимое ящика. В тот же миг вопль изумления и ужаса едва несорвался с моих губ -- там, поверх Эдгара По, стояла уменьшенная копияодного из конусообразных чудовищ, пригрезившихся мне накануне во времягипнотического сеанса! И волнообразные движения щупальцев на его голове -или как там она называлась -- совершенно недвусмысленно указывали на то, чтосущество это было живым! Я попятился прочь, успев только краем глаза взглянуть на второй ящик,соединенный с первым множеством металлических трубок; этот второй ящик былпуст. Затаив дыхание, я проскочил в обратном порядке череду комнат,отделявших меня от входной двери -- после всего увиденного здесь у меняпочему-то пропало желание встречаться с братьями, которые, видимо, отдыхали где-нибудь на втором этаже. Никто меня не окликнул ине попытался задержать; уже удаляясь от дома, я оглянулся и заметил, какчто-то похожее на портретный облик По на миг показалось в одном из верхнихокон и тут же исчезло за шторой. Ни разу не остановившись, я бегом пересеквесь район города, лежащий между реками Сиконк и Провиденс, и замедлил шагиуже на многолюдных центральных улицах, не желая привлекать к себе вниманиепрохожих. На ходу я попытался привести в порядок свои мысли. Интуитивно ячувствовал, что тайна, с которой мне довелось соприкоснуться, несет в себекакую-то страшную угрозу; однако суть ее была темна и недоступна для моегопонимания. По складу мышления я не был человеком науки; обладая кое-какимипознаниями в астрономии и химии, я в то же время не мог хотя быприблизительно представить себе назначение сложных приборов и механизмов,находившихся в той комнате. Мне даже не по силам было описать чисто внешниедетали их устройства; единственное -- да и то на редкость неудачное --сравнение, которое мне пришло в голову, было сравнение с динамо-машиной,однажды виденной мною на местной электростанции. С определенной долейуверенности я мог утверждать только то, что все эти странные аппараты былиподсоединены к стеклянным -- если, конечно, это вещество было стеклом --ящикам или контейнерам, один из которых был пуст, а в другом под лучамифиолетовой радиации шевелилось покрытое морщинами коническое телоневиданного на Земле существа. В любом случае члены этого ночного братства, появляясь на улицахПровиденса в обличии Эдгара Аллана По, руководствовались совершенно инымимотивами; нежели те, что побуждали меня покидать свой дом с наступлениемтемноты. Не думаю, чтобы их так уж интересовали особенности ночной жизнигорода; скорее всего, темнота просто была для них более привычной средой,нежели дневной свет. Намерения их были неясными, но определенно зловещими.Что же касается моих дальнейших действий, то здесь я пребывал в полнойрастерянности. Что я мог предпринять? Дойдя до ближайшего перекрестка, я повернул в сторону библиотеки -- мнепришла в голову мысль поискать ключ к разгадке этой тайны на ее полках. Но итут меня постигла неудача. Я просидел в читальном зале до вечера,пересмотрел году литературы, включая даже все сведения о посещении ЭдгаромПо нашего города, и не обнаружил ничего -- ни малейшей зацепки, ни одногодостойного внимания намека. В тот же вечер я вновь как бы случайно повстречался с мистером Алланом.Я не был уверен, знал ли он что-нибудь о моем дневном визите в его дом --ведь лицо в окне наверху вполне могло померещиться мне с перепугу -- ипоэтому нервничал еще больше. Однако, в его отношении ко мне, по крайнеймере, внешне, не произошло никаких изменений. Лицо его, как обычно, былолишено всяческого выражения - ни насмешки, ни гнева, ни недовольства нельзябыло обнаружить в этих застывших, как маска, чертах. -- Надеюсь, вы уже оправились после нашего эксперимента, мистерФиллипс, -- сказал он после дежурного обмена любезностями. -- Да, я в полном порядке, -- сказал я, погрешив против истины, идобавил что-то о внезапном приступе головокружения, столь некстатипомешавшем проведению сеанса. -- Вы видели лишь один из внеземных миров, -- продолжил мой собеседник.-- Обитаемых планет очень много, десятки и сотни тысяч. Разум, вложенный втелесную оболочку человека, отнюдь не является исключительной привилегиейЗемли. Жизнь на других планетах порой принимает формы, которые людямпоказались бы просто невероятными. Точно так же обитатели этих мироввоспринимают представителей человечества. На сей раз мистер Аллан был на удивление разговорчив; мне лишь изредкаудавалось вставить слово в сплошной поток его речи. Чувствовалось, что онискренне убежден в существовании других обитаемых миров; особенно подробноон остановился на тех формах жизни, которые, находясь в непрерывном поискеновых планет с подходящими для их проживания природными условиями, научилисьизменять свой внешний вид и принимать облик, привычный для жителей этихпланет. -- Та звезда, которую вы мне показали, -- вмешался я, выждав, наконец,паузу, -- была умирающей звездой. -- Да, -- ответил он односложно. -- Вы тоже ее видели? -- Я тоже видел ее, мистер Филлипс. Я почувствовал некоторое облегчение. Не допуская и мысли о том, чточеловек может в действительности наблюдать жизнь, происходящую на иныхпланетах, я в то же время не исключал возможности групповой галлюцинации,возникающей одновременно у нескольких людей во время сеанса гипноза. Хотяданное объяснение показалось мне слишком уж простым и поверхностным, занеимением лучшего я решил пока остановиться на нем. Вежливо попрощавшись с мистером Алланом, я сразу поспешил в "Атенеум",надеясь застать Розу Декстер; однако ее там не оказалось. Подойдя кстоявшему в холле телефонному аппарату, я набрал ее домашний номер. Трубку подняла сама Роза, что, должен сознаться, очень меня обрадовало. -- Ты видела сегодня мистера Аллана? -- спросил я. -- Да, -- послышалось в трубке, -- но только мимоходом, по дороге вбиблиотеку. -- И я тоже. -- От пригласил меня как-нибудь вечером зайти к нему домой, чтобыпринять участие в эксперименте, -- продолжала она. -- Ты не должна туда ходить, -- быстро сказал я. Пауза на другом конце провода затянулась. -- Почему бы и нет? -- услышал я наконец; в голосе ее прозвучаливызывающие нотки. -- Не ходи в этот дом, так будет лучше, -- повторил я настойчиво. -- А вам не кажется, мистер Филлипс, что в некоторых случаях я могуобойтись и без ваших советов? Я начал сбивчиво оправдываться, уверяя, что я вовсе не собиралсяограничивать ее свободу действий, но что участие в этих экспериментах можетоказаться далеко не безопасным. -- Почему? -- Это будет трудно объяснить по телефону, -- сказал я, прекраснопонимая всю неубедительность такого аргумента. Но не мог же я, в самом деле, говорить сейчас о вещах столь необычных ифантастических, что в них все равно не поверил бы ни один здравомыслящийчеловек. -- Хорошо, я об этом подумаю, -- сказала Роза почти безразлично. -- Когда мы увидимся, я попробую тебе все объяснить, -- пообещал я. Она отрывисто попрощалась и повесила трубку, оставив меня наедине смоими опасениями и недобрыми предчувствиями.

V

Не без колебаний приступаю я к изложению финальной части этойудивительной истории, предвидя почти неизбежные обвинения в пустомфантазерстве, а то и прозрачные намеки на мое якобы душевное нездоровье. И,тем не менее, я продолжаю утверждать, что события, свидетелем инепосредственным участником которых я являлся, могут в будущем роковымобразом повлиять на развитие всей человеческой цивилизации. На другой день после своего не слишком удачного телефонного разговора сРозой Декстер я попытался было заняться работой, но в конце концов невыдержал и ближе к вечеру отправился в библиотеку, где обычно происходилинаши встречи. Устроившись за столом напротив входа в читальный зал, япрождал ее более часа, после чего решил, что она сегодня может вообще неприйти, и вновь направился к телефону. Мне было необходимо с ней увидеться ипоговорить обо всем этом деле начистоту. Однако на сей раз трубку сняла жена ее старшего брата и сообщила, чтоРоза недавно ушла. -- Перед тем к ней заходил какой-то джентльмен, -- добавила она. -- Вы не знаете, кто это был? -- спросил я. -- Нет, мистер Филлипс. -- И не слышали, как Роза называла его по имени? Нет, она этого не слышала. В сущности она лишь мельком видела гостя,когда она открывала ему дверь, но после моих настойчивых расспросовприпомнила-таки, что у этого человека "кажется, были усы". Мистер Аллан! Теперь я в этом не сомневался. Повесив трубку, я минуту-другую простоял в нерешительности. Возможно,Роза и мистер Аллан просто отправились на вечернюю прогулку поБенефит-Стрит. Но с таким же успехом они могли быть сейчас в том самомтаинственном и зловещем доме. Одна только мысль об этом привела меня всильнейшее волнение. Выбежав из библиотеки, я что было сил помчался по направлению кЭнджел-Стрит. Около десяти часов я достиг дверей своего дома; по счастью,мать уже отошла к сну, и мне удалось незаметно пробраться в отцовскийкабинет и завладеть его старым револьвером. Теперь путь мой лежал к холму наберегу реки; одинокие ночные прохожие шарахались в стороны, завидев бегущегопо улице явно невменяемого человека, но сейчас меня мало заботили ихудивленные взгляды - я сознавал страшную опасность, нависшую над Розой, даи, пожалуй, не только над ней одной. Когда я приблизился к дому, угрюмая темнота и безжизненность его фасаданесколько охладили мой пыл. Я остановился в тени, чтобы перевести дух инемного успокоиться, а затем крадучись двинулся в обход дома к его заднейстене. Здесь также не было видно ни малейшего проблеска света, но зато домоих ушей донесся низкий вибрирующий звук, напоминавший гудение натянутыхпроводов во время сильного ветра. Вскоре у самого дальнего конца стены язаметил слабое свечение, однако это был не обычный желтоватый свет лампы, акакое-то бледно-лиловое излучение, исходившее, казалось, от самойповерхности стенной кладки. В памяти моей вновь ожила картина, увиденная накануне внутри этогоздания. Но теперь уже я не собирался ограничивать себя ролью пассивногонаблюдателя. Возможно, Роза как раз сейчас находилась в большой комнате, гдестояли два стеклянных ящика, окруженных неведомой мне аппаратурой. Быстро вернувшись к главному входу в здание, я поднялся по ступенямкрыльца и толкнул дверь. Как и в прошлый раз, она была не заперта. Сревольвером в руке я шагнул в вестибюль и здесь задержался, прислушиваясь котдаленному гулу; теперь я различил на его фоне знакомые звуки песни - тойсамой, под которую начинался гипнотический сеанс в моем доме. Все это могло означать одно -- мистер Аллан и его братья проводилиочередной эксперимент, и на сей раз объектом его была Роза! Не теряя более ни секунды, я устремился вперед и, ворвавшись в комнату,застал картину, которая отныне уже никогда не изгладится из моей памяти. М-рАллан и все его двойники, расположившись прямо на полу вокруг стеклянныхящиков, старательно выпевали свое сатанинское заклинание. Позади них к стенебыл прислонен огромный портрет Эдгара По, который я прежде видел лежащим подстеклом. Однако причиной испытанного мной в этот миг ужасного нервногопотрясения были отнюдь не эти многократно повторяющиеся усатые лица --гораздо страшнее было то, что я увидел внутри стеклянных ящиков! В одном из них, озарявшем комнату яростно пульсирующим фиолетовымизлучением, лежала Роза, полностью одетая и абсолютно неподвижная -- онаявно находилась под воздействием гипноза. На груди ее, активно манипулируявсеми своими конечностями, восседало омерзительное конусообразное существо-- то, что в прошлый раз сидело поверх снимка Эдгара По. А рядом, в другомстеклянном ящике -- даже сейчас я не могу вспоминать об этом без содрогания-- в той же позе лежала точная копия, стопроцентный двойник Розы Декстер! Дальнейшие события я помню довольно смутно. Потеряв контроль над собой,я разрядил револьвер в стеклянную поверхность и, видимо, нанес поврежденияодному или обоим ящикам. Во всяком случае, фиолетовое сияние погасло икомната погрузилась в кромешную темноту, из которой доносились испуганные итревожные крики мистера Аллана и компании. Затем последовала серия взрывов ваппаратуре, среди которых я наощупь добрался до ящика и, схватив тело РозыДекстер, выбежал с ним на улицу. Оглянувшись, я увидел за окнами дома яркие языки пламени, после чегоего северная стена раскололась, и некий объект -- я не смог определить, чтоэто было такое -- вырвался из горящего здания и стремительно исчез в вышине.С Розой на руках я бросился бежать вниз по улице, подальше от проклятогохолма. Придя в себя, Роза начала биться в истерике, но вскоре мне удалось ееуспокоить, и она, затихнув, больше не проронила ни слова. Я доставил еедомой и, хорошо представляя, какие страхи ей довелось пережить, решилотложить объяснения до того времени, когда она окончательно оправится. Втечение следующей недели я несколько раз ходил к дому на холме, пытаясьвыяснить что-либо о судьбе его обитателей. Однако выдвинутое против меняобвинение в поджоге -- основной уликой при этом был револьвер, брошенныймною во время бегства из дома -- заслонило в глазах полиции все остальные,куда более важные вопросы. Напрасно я умолял их подождать, пока Роза Декстервыздоровеет и сможет подтвердить правоту моих слов. Эти полицейские чиныпопросту не принимали меня всерьез. Они утверждали, что обгоревшие останки, найденные на пепелище -- покрайней мере, большая их часть, -- не могли быть останками человеческих тел.Но что они ожидали увидеть? Семь трупов Эдгара Аллана По? Я объяснял им, чтосущества, населявшие этот дом, были пришельцами из другого мира, с далекойумирающей планеты, обитатели которой стремятся захватить нашу Землю,принимая с этой целью облик самых обычных людей. Безусловно, только почистой случайности первой моделью для них послужил портрет Эдгара По -- ониведь не могли знать, что этот весьма характерный образ плохо подходит дляконспирации. То, что полиция обнаружила под развалинами дома, не было теламилюдей именно потому, что материалом для этих дубликатов послужила живаяплоть уродливой инопланетной твари, которая все это время обитала визлучающем фиолетовый свет прозрачном контейнере. По словам полицейских, онине смогли идентифицировать находившийся внутри дома аппарат или комплексаппаратов, поскольку от них после взрыва уцелели лишь отдельные разрозненныедетали. Не думаю, что они преуспели бы в этом больше, останься устройствонеповрежденным -- ведь назначением его было не что иное, как трансформацияживой материи конусообразного существа в телесную оболочку человека! "Мистер Аллан" сам дал мне ключ к разгадке, хотя в тот вечер я еще немог до конца понять, что он имел в виду, когда на мой вопрос, не собираютсяли инопланетяне завоевать. Землю, ответил: "Высокоразвитым цивилизациям нетнужды прибегать к столь простым и грубым формам вмешательства". Разве этислова недостаточно проясняют цель появления "братьев" в заброшенном доме наберегу Сиконка? Теперь я уже не сомневаюсь в том, что странные видения,посещавшие меня во время эксперимента, представляли собой реальную картинужизни далекой планеты -- родной планеты моих ночных гостей. И, наконец, последнее -- я понял, зачем им нужна была Роза Декстер.Воспроизводя себя в образе обычных мужчин и женщин, они смогут медленно инезаметно -- в течение десятилетий, а то и веков -- смешиваться с жителямиЗемли, подготавливая почву для массового переселения этих существ еще дотого, как их старый мир окончательно прекратит свое существование. Бог знает, сколько их уже теперь находится здесь, среди нас! Р.S. За все время, прошедшее с той жуткой ночи, я еще ни разу не имелвозможности поговорить с Розой. Вот и сейчас я сижу перед телефоном и нерешаюсь набрать ее номер. Меня терзают страшные, мучительные сомнения. Вновьи вновь я восстанавливаю в памяти обстановку той комнаты, фиолетовый свет,неподвижные лица "ночных братьев", затем выстрелы моего револьвера, хаос икромешный мрак. Я пытаюсь и не могу найти ответа на один страшный вопрос:где гарантия того, что в те безумные минуты я вынес из объятого пламенемдома настоящую Розу Декстер? Сегодня вечером все должно решиться. Если ятогда допустил роковую ошибку -- да смилостивится Господь над моим городом инад всем нашим несчастным миром! Нижеследующая заметка была опубликована в номере "Провиденс Джорнел" за17 июля того же года:

Девушка дает отпор насильнику.

– Конец работы –

Используемые теги: Говард, Лавкрафт, Огэст, Дерлет, Ночное, Братство0.089

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Говард Ф.Лавкрафт, Огэст Дерлет. Ночное братство

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Еще рефераты, курсовые, дипломные работы на эту тему:

Говард Лавкрафт. Хребты безумия
На сайте allrefs.net читайте: "Говард Лавкрафт. Хребты безумия"

Маркетинговое исследование целевой аудитории ночного клуба
Так же стоит отметить широкое разнообразие развлекательных мероприятий и регулярно проводимые здесь тематические вечеринки различных… Для посетителей играют постоянные резиденты клуба DJ Pride, DJ Trevel, DJ… В клубе есть спорт-бар с креслами и диванами, экраны для просмотра интересных матчей. Зал со столами для…

Инновационный проект ночного клуба "Баскунчак"
Баскунчак является крупнейшим городом в Ахтубинском районе, в котором на данном этапе развития экономики находятся наибольшие финансовые и… Наряду с клубами вечером молодежь может посетить дорогостоящие, но популярные… Это место, в котором сочетаются, как спортивные, так и развлекательные услуги, отличная кухня и приятная музыка,…

Анни Безант – Братство религий
Введение... Во все времена на протяжении человеческой истории люди искали Бога и... Лишь через такие души...

Инфраструктура: Бассейн и тренажерный зал, рядом супермаркет, летний ночной клуб Bounty и Орфей
На сайте allrefs.net читайте: Инфраструктура: Бассейн и тренажерный зал, рядом супермаркет, летний ночной клуб Bounty и Орфей. пансионат ЭКОЛОГ...

Братство Черного Кинжала – 5
Освобожденный любовник... Братство Черного Кинжала Дж Р Уорд...

БРАТСТВО РЕЛИГИЙ
БРАТСТВО РЕЛИГИЙ... Единые основания религии и нравственности... Введение Во все времена на протяжении человеческой истории люди искали Бога и различные...

Хоровое произведение для смешанного хора а cappella Р. Шкмана "Ночная тишина"
Учась в университете, он побывал в Мюнхене, где познакомился с Гейне, а также в Италии.Начал заниматься композицией и переложениями у Дорна. В 1834… Выразитель эстетики немецкого романтизма.Создатель программных фортепианных… Р. Шуман относится к романтикам, а им свойственно было стремление к миниатюрам, такой миниатюрой является «Ночная…

Бабочки ночные
Жизненный цикл. Яйца ночные бабочки откладывают одиночные или в кучках. Самки могут «отстреливать» их на лету, вводить в ткани растений или… Пройдя несколько линек, гусеницы превращаются в куколок, которые у большинства… Внутри куколки эволюционно продвинутых таксонов придатки развивающейся взрослой особи (имаго) плотно прижаты к…

Панические атаки и ночной сон
М.Ю.Башмаков, В.Л.Голубев, 1995 . Предыдущими исследованиямибыло показано, что панические атаки сна и панические атаки бодрствования имеютсходную… Для изучения этого вопроса авторы обследовали 24 больных стипичными… Полученные результаты сопоставляли с показателяминочного сна у здоровых испытуемых того же возраста и пола 25 человек…

0.026
Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • По категориям
  • По работам
  • Изучение предпочтений потребителей в выборе ночных клубов г. Хабаровска То есть там могут предложить буквально все, даже для самых привередливых посетителей.Одна крупная компания города Хабаровска решила расширить сферу… Целью данного исследования поставлено изучение предпочтений потребителей, в… Метод проведения маркетингового исследования описательный.Для данного исследования был выбран вероятностный метод:…
  • Концепция создания ночного клуба в г. Владивостоке Это бары, рестораны, бильярдные и ночные клубы. Каждую ночь в клубах собираются сотни людей. Актуальность выбранной темы… Именно уровень организации индустрии развлечений часто определяет имидж города.
  • Мозговой инсульт и ночной сон Несмотря на очевидную связь МИ со сном и раннимпостсомническим периодом, до сих пор эти взаимоотношения остаются наименееизученными в клинике… С развитием полиграфических методов исследованияв неврологии появилась… Для всех форм и стадий МИ облигатны грубые расстройствамеханизмов как генерации сна и его стадий, так и их…
  • Братство черноголовых. Этими тремя гильдиями были Большая, иликупеческая гильдия две гильдии ремесленников- Олаевская и Канутская. Кроме названных организаций, в Таллинне,… В данном случаеархитектура является важным доказательством незыблемости… Название организации происходит от имени святого Маврикия, изображение головыкоторого являлось эмблемой братства рис.…
  • Контроль приборов ночного видения У приборов с осветителем: параллельность оптических осей осветителя и прибора; осевая сила света осветителя. Требования к внешним условиям.… Коэффициенты передачи контраста объектива коллиматора в рабочем спектральном… При измерении предела разрешения и рабочего разрешения следует применять штриховые миры. Держатель испытуемого прибора…