Бат, 26 ноября 1766 г.
Почему бы и мне не написать Вам, дорогой доктор? Неужели вы, медики, считаете, что прописывать и предписывать можете только вы одни? Берусь за перо, чтобы поблагодарить Вас за Ваши милые письма, и все, что я напишу сейчас, не причинит ни малейшего вреда ни одной душе, ни живой, ни мертвой. Хорошо, если бы Ваши коллеги могли сказать то же самое о себе! Очень жаль, что последнее время Вы не чувствуете себя отменно хорошо, но зато отменно к вашей чести служит то, что Вы вступили в единоборство чуть ли не со всеми недугами ящика Пандоры и одолели их все. Так как Вы теперь добрались уже до самого дна, хочется думать, что Вы обнаружили* там надежду, а ведь все мы живем именно ею гораздо больше, нежели наслаждением; без нее мы с нашим хваленым разумом были бы несчастнейшими из всех земных существ. По-моему, врача не следовало бы допускать в Коллегию до тех пор, пока он не представит доказательств, что вылечил самого себя по крайней мере от четырех неизлечимых болезней.
В далекие времена достославного и премудрого рыцарства ни один рыцарь не смел даже явиться пред очи своей возлюбленной, пока его не выбили из седла, не повалили на землю и не проткнули несколько раз копьем. Однако в конце концов он оказывался победителем, как оказались и Вы. Мне неведома Ваша богиня Венера, или Вана, я даже вообще ничего о ней не слышал, но если это действительно богиня, то я узнаю ее, как только она войдет в комнаты, ибо vera incessu patuit dea.а Должно быть, это ради нее Вы теперь сбавили себе год, — ведь в прошлом году мы с Вами были в точности одного возраста, а мне сейчас семьдесят три. Что же касается моего организма, то он все в таком же состоянии, как и был: его одолевает в сущности один единственный недуг, который можно по праву назвать хроническим, ибо не кто иной, как Crònozb каждодневно выдирает из меня кусок за куском. Однако я с поистине философским спокойствием отношусь к этому постепенному расхищению, которому меня подвергают, я хорошо знаю, что levius fit patientia quicquid corrigere est nefas.с Итак, дорогой доктор, спокойной ночи.