За сорок лет атолл полностью восстановился. Низкий, плоский островок, чуть прикрытый плодородным слоем, снова утопал в буйной тропической зелени. Здесь росли хлебные деревья, кокосовые пальмы, виноград, папоротники, высокие травы, колоказия и сладкий картофель. Лагуны кишели рыбой, над сочной листвой порхали бабочки и птицы.
Когда капитан Роберт Ив уходил отсюда сорок лет назад, он был моряком-новобранцем, едва научившимся выполнять приказы и держать рот на замке. Ядерные испытания «Зуб Пилы», которые ему довелось здесь увидеть произвели на него неизгладимое впечатление. В считанные секунды атолл Эника превратился в сплошную рану: омертвела земля, как ножом срезало кораллы, и они плавали во взбаламученной горячей морской воде, пожухла зелень, погибло все живое…
Только незначительная часть атолла выступала над поверхностью океана, со всех сторон его окружал лабиринт рифов, видневшихся кое-где всего в метре под поверхностью воды Природа удивительно быстро зализала раны, нанесенные человеческой рукой, и атолл снова стал затерянным в океане райским уголком, девственным и необитаемым.
Во всяком случае, капитану Иву хотелось верить, что на этот раз атолл действительно необитаем.
На берегу, под укрытием зубчатых коралловых скал (это была самая высокая точка острова) команда Бэра Доули вместе с моряками и судовыми механиками готовилась к секретным испытаниям.
Прямо у самой воды соорудили небольшую взлетно-посадочную полосу. Выгруженные с борта «Далласа» бульдозеры атаковали джунгли, прокладывая дорогу от бункера управления к лагуне на самом дальнем конце атолла, где будет установлена и взорвана боеголовка Брайт Энвил.
Одуревшие от однообразия службы на море, где единственным «развлечением» служат вахты, судовые механики рьяно взялись за работу: управляли тяжелой техникой, валили пальмы и хлебные деревья, оставляя за собой просеки, зиявшие на теле острова, как свежие царапины.
Первым делом начали строить бункер управления. На маленьком пятачке разместить бункер и установку на безопасном расстоянии друг от друга не представлялось возможным, поэтому пришлось позаботиться о дополнительной прочности бункера. Капитан Ив посоветовал прибегнуть к старому испытанному методу.
Проложив канавки для электрического кабеля и проходы к резервному генератору подстанции, механики обложили деревянный каркас бункера мешками с цементом и песком, соорудив нечто вроде эскимосского иглу или осинового гнезда. Затем с помощью пожарных шлангов и помп залили сооружение морской водой, чтобы схватился цемент. Через пару дней на солнцепеке бункер превратился в несокрушимую крепость.
Таким же методом пользовались инженеры НАСА на космодроме на мысе Канаверал при строительстве защитного бункера для системы управления и наблюдателей во время первых запусков ракет. Бункеры оказались настолько прочными, что саперы не смогли потом придумать, как их разрушить, и они до сих пор так и стоят среди болот Флориды.
Когда мешки с цементом и песком затвердели, Бэр Доули занялся монтажом оборудования внутри бункера. Пульт управления, тщательно упакованный и привезенный сюда в трюме эсминца, он устанавливал лично. Закатав руки он трудился в поте лица, не гнушаясь даже черной работой.
Несмотря на нещадную тропическую жару, Доули не расставался со своей неизменной фланелевой рубашкой и джинсами. Он регулярно слушал по коротковолновому приемнику прогноз погоды в районе Маршалловых остро и каждый раз, когда сообщали о приближении области пониженного атмосферного давлен грозящей перерасти в тропический циклон, начинал нервничать.
— Он уже близко, — сказал Доули капитану после очередного штормового предупреждения. — А нам еще работать и работать. Врем у нас в обрез.
Капитан Ив предпочитал отмалчиваться. Его дело маленькое: он выполняет полученный приказ.
Ив сомневался, что Бэру Доули известно об испытаниях водородной бомбы, проведенных здесь сорок лет назад. Доули не производил впечатление пытливого человека, увлекающегося историей.
Наверное, Роберту Иву до конца своих дней было суждено мучиться сознанием чудовищной, трагической ошибки, свершившейся на атолле Эника.
Ив видел, как возвращались на родину жители острова Бикини уже после того, как с него сняли верхний плодородный слой, привезли новую землю, заново посадили деревья и развели рыбу в лагунах.
А вот туземцам с атолла Эника повезло куда меньше.
«Зуб Пилы» был одним из первых испытаний водородной бомбы. Его держали в секрете — на всякий случай, если бомба не сработает. В самый разгар «холодной войны» Америка не могла позволить себе срыва: пусть проклятые «комми» трясутся от страха!
Испытания прошли успешно, и даже слишком.
В те времена спутников-шпионов еще не было, и атолл окружили кольцом канонерских лодок, нисколько не беспокоясь, что их вдруг заметят. Сюда редко заплывали суда, и капитаны патрульных кораблей получили приказ разгонять рыбацкие лодки и прогулочные катера. Но термоядерная вспышка была видна на сотни километров вокруг: словно над океаном вдруг, вопреки законам природы, на миг взошло второе солнце.
Почему-то все тогда решили, что атолл обитаем, и в спешке никто не взял на себя труд как следует его обыскать и проверить, нет ли на нем туземцев. На том и порешили.
Во время подготовки испытаний «Зуб Пилы» инженеры и моряки не раз наталкивались на следы поселений, на орудия труда и сети для ловли рыбы, но они не придали этому значения и поиск организовывать не стали. К чему лишние хлопоты?
Канонерки расступились, и эсминец «Йорктаун» отодвинулся на безопасное расстояние за линию рифов. Немногие, у кого были сварочные очки, вышли на палубу поглазеть на взрыв. Остальных членов экипажа обязали в критический момент закрыть глаза. Тем не менее, к бомба взорвалась, несколько десятков моряков на время ослепли.
Этот день навсегда отпечатался в памяти капитана Ива. Есть вещи, которые нельзя забыть, даже если хочешь. Грохот стоял такой, словно мир раскололся, и над водой в мгновение ока вырос гигантский гриб из морской воды, коралловой пыли и песка — как будто забил гейзер в Йеллоустонском национальном парке, только в миллионы раз больше. Как предвестник нового Армагеддона, ослепительная вспышка осветила небо зловещим сиянием. Ударная волна всколыхнула океан, и огромный эсминец швырнуло как скорлупку…
Через несколько часов, когда все закончилось и океан утих, команды исследователей с «Йорктауна», экипировавшись надлежащим образом, на маленьких катерах поплыли к атоллу, чтобы установить счетчики радиации и изучить последствия радиоактивных осадков. С гидроплана вели аэрофотосъемку, чтобы определить, насколько изменилась топография атолла.
Ива добровольно-принудительно отправили с одной из групп обследовать Энику по периметру. То, что они увидели, ужаснуло их куда больше самого взрыва.
В воде, километрах в трех от берега, стоял мальчик лет десяти. Просто стоял и ждал.
Сначала молодой Роберт Ив содрогнулся от суеверного страха, приняв его за карающего ангела, сошедшего с небес наказать их что они сотворили с островом. Казалось, мальчик неподвижно стоит прямо на поверхности воды. Потом они вспомнили, что атолл окружен лабиринтом коралловых рифов, уходящих далеко в море, и поняли, каким образом ребенок мог оказаться так далеко от острова, который еще несколько часов назад был его домом.
Мальчика подняли на борт. Он онемел от ужаса, его трясло как в лихорадке. Тело было обожжено, лицо сморщилось, глаза провалились и помутнели: от вспышки мальчик полностью ослеп. Волосы сгорели, кожа стала воспаленно красной, как будто ребенка сварили заживо. Болевой шок усугубила соленая вода, разъедавшая ожоги.
Когда мальчика доставили на борт «Йорктауна», никто не верил, что он выживет. Судовой доктор решил, что, пожалуй, так будет лучше: ведь ребенок ослеп и непоправимо изуродован. Да и живой свидетель им ни к чему. Ведь никто понятия не имел, что на атолле Эника жило целое племя туземцев. «Зуб Пилы» единым махом стер их с лица земли. Всех, кроме одного мальчика.
Но, ко всеобщему удивлению, ребенок, несмотря на страшные гноящиеся раны, выжил. Несколько дней он молчал, а потом заговорил на каком-то странном языке.
Результаты обследования атолла после взрыва «Зуба Пилы» отправили в Министерство обороны, команде строго-настрого приказали держать язык за зубами.
Когда «Йорктаун» пришвартовался в Перл-Харбор, обгоревшего мальчика без лишнего шума отвезли в детский дом в Гонолулу. По официальной версии вся его семья сгорела во время пожара и только одного его удалось спасти. Родственников у мальчика не было, рос он на государственном попечении, а еще почему-то получал солидное пособие от ВМФ.
Больше Ив о нем ничего не слышал, хотя поначалу частенько думал, как сложилась судьба несчастного калеки. Потом он на время о нем забыл, но когда получил приказ отвести «Даллас» к Маршалловым островам, кошмарные воспоминания нахлынули на него с новой силой.
Капитан Роберт Ив надеялся, что больше никогда не увидит Энику. И вот он снова здесь… И снова предстоят секретные ядерные испытания.