Мы с Лондэном поженились в тот самый день, когда было объявлено, что в Крыму наступил мир. Лондэн шутил, что мы сэкономили на колокольном звоне. Я нервно оглядывалась в течение всей процедуры – пока священник не дошел до «Назовите же их сейчас или навек сохраните в тайне». Но никто не выступил, чтобы заявить о препятствии к браку. Я несколько раз встречалась с Федерацией Бронте. Они мало-помалу смирились с новым финалом романа, особенно когда поняли, что, кроме них, в общем-то, никто и не возмущается. Мне было жаль Рочестера, жаль его сгоревшего дома, но я была счастлива, что они с Джен после ста лет разлуки обрели наконец мир и счастье, которого оба стократ заслуживали.
Четверг Нонетот. Жизнь в ТИПА-Сети
Гостей оказалось куда больше, чем рассчитывали мы с Лондэном: к десяти народ начал заполнять сад. Босуэлл малость перебрал, так что я затолкала его в машину и отправила в «Finis». Пейдж Тернер прекрасно поладила с саксофонистом – около часа их обоих не было видно. Мы с Лондэном наслаждались кратким периодом затишья. Я сжала его руку и спросила:
– А ты и правда женился бы на Маргариточке, если бы Бриггс не вмешался?
– Я отвечу так, как ты пожелаешь, Душистый Горошек!
– Папа?
Он прибыл в полной парадной форме полковника Хроностражи.
– Я подумал над твоими словами и сделал несколько запросов.
– Извини, пап, я не понимаю, о чем ты.
– Помнишь, о чем мы говорили две минуты назад?
– Нет.
Он нахмурился и посмотрел на нас обоих по очереди. Затем на часы.
– Великий Шотландец! – воскликнул он. – Я, наверное, рановато. Черт побери эти хронографы!
Он постучал по циферблату и быстро исчез, не сказав больше ни слова.
– Это твой отец? – спросил Лондэн. – Мне казалось, ты говорила, будто он в бегах?
– Был. Есть. И будет. Сам знаешь.
– Душистый Горошек! – снова появился мой отец. – Удивлена?
– Можно и так сказать. Поздравляю вас обоих!
Я посмотрела на народ, который продолжал веселиться. Время не остановилось. Значит, Хроностража скоро будет здесь.
– Плевать на Двенадцатый, Четверг! – сказал он, угадав мои мысли, и взял у официанта бокал. – Я хотел повидаться с зятем.
Он повернулся к Лондэну, схватил его за руку и осторожно пожал.
– Ну, как ты, мальчик? Вазектомию делал?
– Да нет, – несколько обалдев, ответил Лондэн.
– А ноги тебе в регби не ломали?
– Нет.
– А лошадь тебя никуда не лягала?
– Нет.
– А крикетным мячом тебе по причиндалам не попадали?
– Нет!!!
– Хорошо. Тогда, значит, от этого недоразумения все-таки можно ждать внучат. Четверг пора бы и ощениться, вместо того чтобы носиться диким горным поросенком… – Он недоуменно примолк. – Вы как-то странно на меня смотрите.
– Да ты тут уже был, меньше минуты назад.
Он нахмурился и украдкой огляделся по сторонам.
– Если это был я, то, насколько я себя знаю, я бы спрятался где-нибудь поблизости. Ага, вот! Смотрите!
Он показал в угол сада, где в тени навеса над растениями в горшках затаилась какая-то фигура. Папочка сузил глаза и выстроил наиболее логичную цепочку событий.
– Так, посмотрим. Я, должно быть, предложил оказать тебе услугу, сделал это и вернулся – но слегка поторопился. Обычное дело в моей работе.
– О какой услуге я могла у тебя просить? – спросила я, все еще сбитая с толку, но крайне заинтригованная.
– Не знаю, – ответил папа. – Какой-то наболевший вопрос, который обсуждался много лет, но на который до сих пор нет ответа.
Я немного подумала.
– Может, об авторстве шекспировских пьес?
Он улыбнулся.
– Хороший вопрос. Посмотрю, что тут можно сделать. – Он допил коктейль. – Ладно, еще раз поздравляю вас, мне пора.
Он улыбнулся, пожелал нам счастья и исчез.
– Ты можешь объяснить, что тут творится? – спросил Лондэн, совершенно обалдевший не от самих событий, а от того, как они происходили.
– Не совсем.
– Я ушел, Душистый Горошек? – спросил мой папочка, выбравшись из своего укрытия.
– Да.
– Хорошо. Ладно, я узнал то, что ты хотела. Я сбегал в Лондон, в тыща шестьсот десятый год, и выяснил, что Шекспир – всего лишь актер, имеющий потенциально грозящий неприятностями левый заработок: поставляет товары в Стрэтфорд. Немудрено, что он делал все втихаря – ты бы и сама так поступила, верно?
Это было и правда любопытно.
– Так кто их написал? Марло? Бэкон?
– Нет. Тут небольшая проблемка. Понимаешь, никто об этих пьесах даже и не слышал, не то что писал!
Я не поняла.
– Что ты говоришь! Их что, нет?
– Именно так. Нету их. Никто их не писал – ни он, ни еще кто.
– Извините, – вмешался Лондэн, не желая больше слушать эту бредятину, – но мы всего шесть недель назад смотрели «Ричарда Третьего».
– Конечно, – сказал папа. – Век расшатался. Очевидно, надо что-то делать. Я захватил с собой полное собрание сочинений и в тысяча пятьсот девяносто втором году передал их актеру Шекспиру, чтобы он публиковал их по заданному графику. Я ответил на твой вопрос?
У меня мозги куда-то завернулись.
– Значит, их написал не Шекспир?
– Конечно нет! – согласился он. – Ни Марло, ни Оксфорд, ни де Вир, ни Бэкон, никто из остальных.
– Но это же невозможно! – воскликнул Лондэн.
– Напротив, – ответил отец. – На огромной космической шкале времени невероятное становится обычным. Вот поживете с мое, узнаете, что возможно абсолютно все. Век расшатался, и скверней всего, что я рожден восстановить его.
– Так это ты вставил? – поняла я.
Я-то всегда думала, что папочка «Гамлета» цитирует, а не Гамлет – папу!
Он улыбнулся.
– Немножко тщеславия. Надеюсь, ты простишь меня, Четверг? Да и кто узнает?
Мой отец посмотрел на пустой бокал, огляделся в поисках официанта и сказал:
– Лавуазье висит у меня на хвосте. Он поклялся, что возьмет меня, а он может. В конце концов, мы с ним были напарниками около семисот лет. Да, последний вопрос: как погиб герцог Веллингтон?
Я вспомнила, что однажды он у меня об этом уже спрашивал.
– Я же тебе говорила, пап, он умер в своей постели в тысяча восемьсот двадцать пятом году.
Папа улыбнулся и потер руки:
– Замечательная новость! А Нельсон?
– Убит французским снайпером при Трафальгаре.
– Да? Ладно, ничья. Итак, удачи вам обоим. Меня устроят и девочка, и мальчик – но лучше бы каждой твари по паре.
Он придвинулся поближе и понизил голос:
– Не знаю, когда вернусь в следующий раз, так что слушайте внимательно. Никогда не покупайте синих машин и плавательного бассейна, избегайте устриц и циркулярных пил и не приближайтесь к Оксфорду в две тысячи шестнадцатом году. Понятно?
– Да, но…
– Пип-пип-пип, время никого не ждет!
Он еще раз обнял меня, пожал руку Лондэну и исчез в толпе, прежде чем мы успели произнести хоть слово.
– Даже не пытайся понимать, – сказала я Лондэну, прикладывая палец к его губам. – Это та сфера деятельности ТИПА-Сети, о которой лучше не думать.
– Но если…
– Лондэн! – сурово сказала я. – Нет!
Безотказэн с Виктором тоже присутствовали на приеме. Безотказэн радовался за меня и легко смирилгя с тем, что я не поеду с ним в Огайо – ни в качестве жены, ни в качестве напарника. Ему официально предложили занять вакансию, но он отказался, объяснив, что в Суиндонском отделении литтективов стало очень весело и он еще раз вернется к вопросу перевода не раньше весны. Вместо него поехал Тумман.
Но сейчас мысли Безотказэна были заняты совсем другим. Тяпнув для храбрости, он направился к Виктору, который оживленно разговаривал с пожилой знакомой.
– О, Прост! – пробормотал Виктор, представил ему свою собеседницу и только потом согласился отойти в сторону на пару слов. – Прекрасный исход, да? Ну их на фиг, эту Федерацию Бронте! Я целиком на стороне Четверг. Мне кажется, что новый финал – просто блеск! – Он замолчал и внимательно посмотрел на Безотказэна. – У тебя лицо длиннее романа Диккенса. В чем проблема? Беспокоишься из-за Феликса-восемь?
– Нет, сэр. Я знаю, что его в конце концов найдут. Просто я случайно перепутал суперобложку книги, в которой исчез Джек Дэррмо.
– То есть он попал вовсе не к своим любимым винтовкам?
– Нет, сэр. Я взял на себя смелость завернуть в суперобложку «Плазменной винтовки» другую книгу. Вот эту.
Он показал книгу, которую заряжали в Прозопортал. Виктор посмотрел на корешок и рассмеялся. Стихотворения и поэмы Эдгара По.
– Взгляните на двадцать шестую страницу, – предложил Безотказэн. – С «Вороном» происходит нечто забавное.
Виктор открыл книгу и просмотрел страницу. Затем прочел вслух:
Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
Грезил я над планом мести этой падле Нонетот.
Кто же знал, что я подставлюсь, и влечу в такую гадость,
И, зверея, буду бегать по стихам, как идиот!
По-хорошему: откройте! Мой совет вам: поскорее!
А не то сверну я шею и падле Четверг, и всем остальным! [24]
Виктор резко захлопнул книгу.
– В последней строчке как-то не очень с размером, а?
– А вы чего хотели? – ответил Безотказэн. – Он же голиафовец, а не поэт.
– Но ведь я только вчера перечитывал «Ворона»! – смущенно сказал Виктор. – Ничего подобного там не было!
– Конечно же нет! – успокоил его Безотказэн. – Джек Дэррмо сидит только в одном этом экземпляре. Запихни мы его в рукопись, бог знает что он мог бы натворить!
– По-здр»а-вЛя-! ю! – воскликнул Майкрофт, подходя к нам.
Рядом, лучась счастьем, шла Полли. В новой шляпке.
– Мы О-ба о-ченЬ рады за-Вас! – добавила она.
– Вы опять занялись книжными червями? – спросила я.
– А Что, неУ@жели так» за-мЕтно? – спросил Майкрофт. – На/вер-ное, деФи-сы вы-лез»аЮт!
И они ушли.
– Книжные черви? – переспросил Лондэн.
– Это не то, что ты думаешь.
– Мадемуазель Нонетот?
Их было двое. Они были одеты в элегантные костюмы и предъявили мне бэджи ТИПА-12. Причем я таких прежде не видела.
– Да?
– Префект Лавуазье, Хроностража. Оù est votre père? [25]
– Вы только что разминулись.
Он выругался.
– Colonel Next est un homme tres dangereux, mademoiselle. Il est important de lui parler concernant ses activites de trafic de temps. [26]
– Он мой отец, мсье Лавуазье.
Лавуазье уставился на меня, пытаясь сообразить, что бы такого сказать или сделать, чтобы я согласилась ему помочь. Затем вздохнул и капитулировал:
– Si vous changez votre avis, contactez-moi par les petites annonces du «Grenouille». Je lis toujours les archives. [27]
– Я бы не рассчитывала на это, Лавуазье.
Он еще немножко помаялся, поприкидывал формулировки, бросил это дурацкое дело и улыбнулся. Кратко отсалютовал. На прекрасном английском пожелал счастья. И ушел. Его младший напарник задержался – он тоже имел что сказать.
– Я хотел бы дать вам совет, – застенчиво пробормотал он. – Если у вас когда-нибудь родится сын, который захочет служить в Хроностраже, попытайтесь его отговорить.
Он улыбнулся и последовал за напарником – в долгий путь по следам моего отца.
– Что он там говорил про сына? – спросил Лондэн.
– Не знаю. Он мне кого-то напоминает…
– А тебе?
– Да вроде бы.
– Где мы могли…
– Миссис Парк-Лейн? – обратился ко мне приземистый тип с жадным взглядом глубоко посаженных карих глазок.
– ТИПА-12? – спросила я, недоумевая, откуда выскочил этот жукообразный тип.
– Нет, мэм, – ответил он, стащив сливу из коктейля с подноса проходившего мимо официанта. Он тщательно обнюхал ее, прежде чем съесть. – Меня зовут Бартоломью Брекекекс, ТИПА-13.
– А эти-то чем занимаются?
– Не имею права разглашать, – коротко ответил тот, – но нам нужны ваши умения и талант.
– Но что именно…
Кажется, мистер Брекекекс уже забыл о моем существовании. Он смотрел на небольшого жука, забравшегося в цветочный горшок. Осторожно и ловко – неожиданно при таких-то неуклюжих лапищах – он схватил жука и закинул в рот. Я покосилась на скривившегося Лондэна.
– Извините, – сказал Брекекекс так, словно его застукали за ковырянием в носу. – Как это говорится? Привычка – вторая натура?
– В компостной куче есть еще, – услужливо подсказал Лондэн.
Коротышка мягко улыбнулся одними глазами. Похоже, он не очень любил проявлять эмоции.
– Если вас заинтересует мое предложение, я буду на связи.
– Будьте на связи, – сказала я.
Он хрюкнул, снова надел шляпу, пожелал нам доброго дня, уточнил, где находится компостная куча, и ушел.
– Никогда прежде не видел неандертальца в костюме, – заметил Лондэн.
– Плюнь ты на мистера Брекекекса, – сказала я и потянулась поцеловать его.
– Я думал, ты покончила с ТИПА-Сетью.
– Нет, – с улыбкой ответила я. – На самом деле мне кажется, что все только начинается!