Ван Болтам Шолти (Шалтай) Иосафат Алоизий Стьювесант. Бизнесмен, филантроп, большое яйцо. Дата рождения/кладки 6 июня 1939 года, Оксфорд, Англия. Образование: замок Лланаба.[28]Университет: Крайстчерч, Оксфорд. Карьера: лектор в Баллиоле (1954–1964); старший фининспектор в «Порджа холдинге инкорпорейтед» (1965–1969); заведующий прачечной в Редингской тюрьме (1969–1972); Совет по развитию Огапоги (1973–1978); профессор детской литературы, Редингский университет (1979–1981); главный исполнительный директор «Болтай холдинге» (с 1983); главный исполнительный директор ЗАО «Всемирный цинк» (1987–1989). Женат: 1. Люсинда Маффет[29]-Болтай (1962–1970, умерла). 2. Лора Гарибальди (1984–2002, разведена). Детей нет. Хобби: чтение, овология.
Кто есть кто. 2002 г.
Когда Джек вошел в комнату, Мэри лишь подняла голову, но Тиббит встал навытяжку, что показалось ей бесполезным соблюдением протокола.
— Ну что, повезло с обрезом?
— Можно и так сказать. Помните убийство в Андерсеновском лесу?
— Конечно, — ответила Мэри. — Статья была озаглавлена «Из России с дурью», появилась в «Криминальном чтиве», номер двенадцать, том сто первый, перепечатана в семнадцатом томе «Расследований Фридленда Звонна». Чрезвычайно запутанный случай. Он…
Она осеклась, увидев, как зло смотрит на нее Джек.
— Наверное, вы и номер страницы помните?
— Извините, я не подумала. Но разве Звонн не нашел оружие, которым были убиты дровосеки? В конце концов, именно обнаружение гравированного ружья «Холланд и Холланд» заставило его проделать ужасно сложное и утомительное путешествие по Европе, прежде чем ему удалось разрешить эту загадку.
— Звонн так и не доказал, что стреляли именно из этого оружия. Он обещал прислать гильзы, так что мы сможем проверить.
— Но если обрез, найденный у Болтая, окажется орудием убийства дровосеков…
— Да, — ответил Джек. — Звонн может ошибаться. Немыслимо, правда?
Мэри хотела искренне с ним согласиться, но вместо этого сказала:
— Тут для вас есть кое-какая информация.
— Давайте.
— Звонила миссис Сингх. Они не уверены, поскольку почти весь белок смыло дождем, но анализы показали, что уровень алкоголя в теле Болтая превышал допустимые для вождения нормы в двадцать шесть раз. Но даже и в этом случае она полагает, что он мог быть в сознании с учетом его объемного коэффициента.
— Пьяное всмятку яйцо, — пробормотал Джек. — Что еще?
— Я сравнила факты из полицейской базы данных с некоторыми основными деталями, выуженными Бейкером у информатора в «Редингском вестнике».
— Продолжайте.
Мэри заглянула в блокнот, откашлялась и начала:
— Шолти Иосафат Алоизий Стьювесант ван Болтай родился шестого июня тысяча девятьсот тридцать девятого года. Его отцом был Гайлорд Ллевелин Стьювесант ван Болтай, мелкий баронет и преподаватель классического греческого в Оксфорде. Личность его матери неизвестна. Окончил школу в замке Лланаба, затем оксфордский колледж Крайстчерч по математике и детской литературе. Играл в регби за Оксфорд и чуть было не попал в сборную Англии, но повредил колено.
— Наверняка игрок из него был непобедимый, — заметил Джек, прикинув, что пытаться остановить такого нападающего — все равно что ловить пушечное ядро.
— Если только ему не приходилось бегать на своих коротеньких ножках, — добавила Мэри. — Короче, в шестьдесят втором он женился на Люсинде Маффет, и какое-то время о нем ничего не было слышно, пока в шестьдесят четвертом его не попросили покинуть место преподавателя в Баллиоле, уличив в махинациях с недвижимостью. Освобожден за недостатком улик. В шестьдесят девятом ему повезло меньше. Его посадили на пять лет по обвинению в отмывании денег преступного синдиката семейки Порджа. За него крепко взялся отдел по борьбе с организованной преступностью, но он молчал о своих связях. Когда через три года его выпустили, он получил квартиру — по слухам, в подарок от самого Джорджо Порджа. Первая жена Болтая погибла в автомобильной катастрофе в семидесятом году, пока он сидел в тюрьме. Следующие пять лет он жил и работал в Огапоге. Очередной раз он всплыл в семьдесят восьмом, когда попросил политического убежища в британском консульстве в Пога-Сити. Огапогское правительство обвиняло его в контрабанде драгоценных камней, и в результате быстрой дипломатической сделки его депортировали. Он вернулся в Англию в семьдесят девятом, в восьмидесятом переехал в Рединг и стал читать лекции в университете. В восемьдесят первом году служащие ОСП допрашивали его по поводу нелегального ввоза в страну прялок, в том же году его вышвырнули из университета по недоказанному обвинению в растрате денег. В восемьдесят четвертом он женился на Лоре Гарибальди. В восемьдесят девятом сменил поприще, занявшись внешнеторговыми операциями. Он получил ссуду в сорок миллионов фунтов на выпуск ограниченного количества акций для выкупа монополии на разработку минеральных ресурсов Сплутвийской республики. Спустя полгода к власти пришла новая администрация и национализировала недра, и он потерял все. Держатели акций подали жалобы, было проведено расследование, но обвинения ему опять-таки не предъявили. Между восемьдесят пятым и девяносто первым годами он сделал состояние на цинке, затем потерял все в единый момент в девяносто третьем, когда попытался монополизировать рынок талька на Гонконгской товарной бирже. Допрашивался по поводу продажи акций при обладании конфиденциальной информацией на Токийской товарно-сырьевой бирже в девяносто девятом, но под обвинение снова не попал. — Пауза. — Это все, что у нас на него есть.
— Столько расследований и всего один приговор? За отмывание денег Порджа?
— Я зачитала лишь основные моменты. Он привлекался по ста двадцати восьми делам, обвинялся двадцать шесть раз и, как вы и сказали, только один раз был осужден.
— Ну, мы же знаем, что он был изрядным проходимцем.
— Однако в его жизни имелась и другая сторона. В течение многих лет он занимался благотворительностью и потратил кучу времени, собирая деньги на мириады хороших дел. Клиника Святого Церебраллума числилась у него в фаворитах.
— Думаю, что потерявшие деньги на сплутвийских минеральных ресурсах чрезвычайно этому порадуются. А откуда такое трепетное отношение к Церебраллуму?
— Он сорок лет там наблюдался, — ответила Мэри, заглянув в свои заметки. — Сейчас его лечащий врач — некто по фамилии… Кватт.
Джек и Тиббит замерли на месте и уставились на нее. В комнате воцарилось молчание. Можно было расслышать, как за стеной в столовке подсыхает корочка на заварном креме.
— Вы шутите? Из всего персонала — доктор Кватт?
— Я что-то не понимаю, — медленно проговорила Мэри. — Кто это такой?
— Такая. Доктор Кватт в свое время возглавляла собственный отдел генетических исследований, пока не разразился скандал по поводу этически сомнительных медицинских экспериментов.
— Каких таких экспериментов?
— Живые обезьяньи мозги в банках, оживление мертвых тканей — обычный набор. Мы от нее ничего толком не добились: чокнутая, как мартовский заяц.
Вошел клерк и передал Джеку плотный коричневый конверт. В нем лежали пять черно-белых глянцевых снимков семь на восемь и записка от Мадлен с просьбой позвонить, если он будет опаздывать к ужину.
— Ха! — воскликнул Джек, просматривая содержимое конверта. — Вот он!
На двух фотографиях, где красовались другие знаменитости, Болтай мелькал на периферии. На одной он сидел за столом и наливал себе выпивку, на второй получился не в фокусе. На третьей он фигурировал крупным планом: стоял за кафедрой и явно толкал речь.
— А видок-то у него поддатый, — прокомментировала Мэри.
На четвертом снимке Болтай пожимал руку представительному пожилому господину, которого Джек сразу же узнал.
— Это Соломон Гранди, исполнительный директор фармацевтического концерна «Пан энд Пропалл» и девятый в списке богатейших людей страны. В субботу он будет обниматься и всячески демонстрировать свою тесную дружбу с Джеллименом. Кто тут у нас еще есть?
На пятой фотографии Болтай чуть пьяно смотрел в камеру, пожимая руку хмурому мужчине лет пятидесяти.
Джек перевернул снимок и прочел пометку Мадлен:
— «Местная знаменитость мистер Чарльз Пьютер и местная знаменитость Ш. Болтай на благотворительном вечере Пемзса». Чарльз Пьютер. Кто-нибудь что-нибудь о нем знает?
Тиббит удалился в соседнюю комнату на поиски сведений.
Шпротт пришпилил фото Болтая кнопкой к доске и некоторое время смотрел на него.
— Джек… — В дверях появился Бриггс. — Можно тебя на пару слов?
— Конечно.
Бриггс поманил его к себе и вышел в коридор. Он посмотрел налево, затем направо и понизил голос, прежде чем заговорить:
— Мне только что звонил старший инспектор Звонн…
Джек шумно выдохнул.
— Перебьется. Ни за что на свете, сэр. ОСП — моя епархия. Болтай — моя епархия. И это дело — мое.
Он чувствовал, что голос его выдает.
— Знаю. — Бриггс старался говорить одновременно и примирительно, и властно. — Просто я хочу, чтобы ты подумал еще раз. Звонн занимает высокое положение в Лиге. Если ты передашь ему расследование, отделу станет только лучше.
— Нет, сэр. Фридленд слишком часто меня третировал. Можете меня отстранить, но добровольно я не сдамся.
Бриггс глубоко вздохнул и умоляюще посмотрел на Шпротта.
— Джек, ну прошу тебя! Не зли Звонна. Если вмешается Лига детективов, тут такое начнется!
— Значит, начнется, — отрезал Джек. — Разрешите идти, сэр?
Бриггс ожег его взглядом, затем кивнул, и Джек ушел. Завернув за угол, он расстегнул воротник. Сердце в груди бухало. Болтай… Чутье подсказывало ему, что дело будет не из легких.
Когда он вернулся, Тиббит и Мэри уже ждали его с толстым томом «Кто есть кто в Рединге». Мэри вопросительно взглянула на него, но Джек отмолчался.
— Пьютер, Чарльз Уолтер, — зачитал Тиббит. — Торговый посредник. С тысяча девятьсот восемьдесят шестого года состоит компаньоном в «Живчик и партнеры». Активно занимается благотворительностью, женат, имеет сына. Интересы: викторианская эпоха, прогулки. Живет и работает на Брикфилд-террас.
Джек снял трубку и набрал номер Пьютера. После всего двух гудков ответил хорошо поставленный женский голос:
— «Живчик и партнеры». Чем могу служить?
— Инспектор Шпротт, отдел сказочных преступлений. Могу я поговорить с мистером Пьютером?
— Конечно, сэр. Пожалуйста, подождите минуточку.
В трубке зазвучала плохая запись Вивальди. Через мгновение секретарша вернулась:
— Извините, сэр. Мистер Пьютер на заседании.
— Он может вам перезвонить?
От него явно пытались отделаться, и Джек это понял.
— Передайте ему, что я расследую смерть Шалтая-Болтая.
После непродолжительной паузы в трубке послышался мужской голос:
— Инспектор Шпротт? Я Чарльз Пьютер. Мне кажется, вам стоит подъехать ко мне.