Результаты официальных опросов подтверждают то, что большинство из нас уже давно подозревало: пришельцы, неожиданно появившиеся на нашей планете четыре года назад, не очень умны и не особенно интересны. Тринадцатистраничный правительственный документ описывает наших инопланетных приятелей как «тупых» и «неспособных к долговременному планированию». Доклад, составленный по анкетам граждан и интервью, дает нам картину расы, которая «считает очень важным несущественное и кратковременное» и «легко отвлекается от важных тем». Судя по результатам совершенно отдельного исследования, пришельцы адаптируются в человеческом обществе гораздо лучше, чем ожидалось. Почему — непонятно.
«Сова», июнь 2001 г.
Вернувшись в контору, они увидели Тиббита, с виноватым видом стоящего у кресла Джека, которое все еще вращалось. Он напоминал щенка, застигнутого спящим на диване. Джек спрятал улыбку.
— Мокруха, Тиббит, — сказал он.
— Убийство?..
— Похоже на то. Болтай не упал и не спрыгнул. Мэри, нам надо еще раз побеседовать с его бывшей женой.
Сержант сняла трубку, а Джек взглянул на фотографию, на которой Болтай разговаривал с Чарльзом Пьютером, биржевым маклером. Ничем не обоснованное приобретение Болтаем акций Пемзса было вполне подходящей отправной точкой для расследования. Джек взял в руки фотографию Болтая с Соломоном Гранди. Прежде он не принимал магната во внимание, но теперь любой, кто имел личную заинтересованность в финансовом благополучии «Пемзса», вызывал подозрение. Джек пришпилил снимок на доску и уставился на него.
Тиббит протянул ему небольшой пакетик для улик с двумя гильзами внутри.
— Прислали из офиса Звонна, сэр. Их доставил сам сержант Хламм. И знаете что? Он вовсе не веселый и не кокни!
— Это все игра на «Криминальное чтиво», Отто. Не передашь их Скиннеру? Он знает, что с ними делать.
Мэри открыла блокнотик, выделила пустую страничку для Звонна и написала на ней: «Гранди», «44-й калибр», «28-футовый рыжий волос» и «миссис Болтай». Затем виновато захлопнула его и подняла глаза, но никто на нее не смотрел.
В эту минуту в комнату вошли два полицейских, один приземистый, другой высокий.
Низенький имел бледно-голубую кожу и совершенно человеческое телосложение, если не считать того, что локти и колени у него гнулись в обе стороны, а на каждой руке было по два больших пальца (второй — на месте мизинца). Полицейскую униформу удачно подогнали по его фигуре, но все равно ему явно было в ней неудобно. Мэри видела инопланетян на фотографиях, но никогда не встречала живьем и поймала себя на том, что откровенно таращится на него.
— На что вы так смотрите? — невинно поинтересовался Эшли, мигая вертикальными веками, что по первости нервировало.
— Да так, — промямлила Мэри, изо всех сил стараясь отвести взгляд.
Маневр удался, но это выглядело так неуклюже и грубо, что она снова посмотрела на пришельца и опять ощутила, что пялится, — и все пошло по кругу. Она почувствовала, как лицо ее заливает краска, но Джек, то ли уловив ее дискомфорт, то ли случайно, выручил ее из неудобного положения, сказав:
— Констебль один-ноль-ноль-один-один-один — рамбозиец. Его полное имя 10011111001000100111011100100, но это уж слишком длинно, и мы зовем его просто Эшли. Эшли, это сержант Мэри Мэри.
— Привет! — сказал Эшли, протягивая Мэри руку.
Ладонь у него оказалась необычно теплой и с приятной сухой липкостью, что было странно, но отнюдь не противно. Однако, как только она его коснулась, у нее в голове промелькнуло чрезвычайно живое изображение: она и это загадочное существо, нагие, сжимали друг друга в липких и сладострастных объятиях в неглубоком болоте под двойным садящимся солнцем. Эшли быстро отдернул руку, сделался ярко-синим и нервно заморгал.
— Неужели уже столько времени? — быстро сказал он. — Я только что вспомнил об одном неотложном деле. До свидания.
И бросился к двери.
— Рамбозийцы иногда передают при прикосновении свои мысли, — объяснил Джек. — Вы ничего не видели?
— Ничего, — слишком твердо и потому неубедительно ответила Мэри.
— Хороший парень, — заметил Джек, выглянул за дверь, дабы убедиться, что Эшли не услышит, и понизил голос: — Он здесь по Программе равных возможностей для инопланетян. Никто не захотел с ним работать, и его отправили к нам.
— А он может проделывать этот фокус с мыслями в обратную сторону? — спросила Мэри. — Могло бы пригодиться.
— Я не спрашивал, — ответил Джек. — Почему бы вам самой у него не поинтересоваться? Но будьте осторожнее. При общении с инопланетянами в первую очередь следует учитывать, что они не до конца… понимают.
— Что понимают?
— Нас. В целом. Сами увидите. Во-вторых, они на самом деле не настолько интересны, так что не начинайте разговора без веских на то оснований. При всем при том Эшли блестяще работает с отчетами, проводит систематизацию, составляет указатели и чистит базу данных.
— Не то чтобы я так уж хотел быть полицейским, — сказал Эшли, который вернулся почти сразу же, — но за здешнюю систематизацию жизнь отдать можно!
— Здесь — это на Земле? — уточнила Мэри без намека на высокомерие.
— Нет, — ответил Эшли, ничуть не обидевшись. — Здесь — это в Рединге.
Второй полицейский оказался женщиной, очень высокой и гибкой, с заплетенными в косу длинными прямыми волосами. Выглядела она так, словно ее при рождении нагрели, а затем вытянули, будто свечу из мягкого воска. Росту в ней было больше шести футов двух дюймов, и на бегу она напоминала жирафа, заснятого в ускоренном режиме. В парке, где она каждое утро совершала пробежку, собиралось не меньше полудюжины мужчин и двух женщин — исключительно с целью поглазеть на нее.
— Мэри, это констебль баронесса Гретель Лейбниц фон Канн де л'Абр, прямо из Кёльна. Гретель не понимает, что она здесь делает, мы — тоже, но рады ей, ибо она блестящий специалист. Прежде работала со Звонном.
— Правда? — воскликнула Мэри, сразу заинтересовавшись. — А что случилось?
— Я оказалась, мягко говоря, не столь почтительна, как от меня требовалось. Если Звонн попросит вас о чем-то, откажитесь на свой страх и риск. Я ведь могла уже быть сержантом, только взгляните на меня!
— Спасибо, Гретель, — вмешался Джек, которого подобные умозаключения не радовали. — Гретель у нас специалист по судебной бухгалтерии.
— Судебной бухгалтерии? — удивилась Мэри. — Это что еще такое?
— По большей части рытье в бумагах, — ответила баронесса. — Если вам понадобится узнать, куда делись деньги или откуда они взялись, обращайтесь ко мне.
— Лучший специалист в стране, — подтвердил Джек. — Потому Звонн и использует вас даже после вашего — как бы это выразиться? — бурного обмена любезностями.
Гретель наклонилась к Мэри и прошептала:
— Я послала его в задницу.
— Смело.
— Нет, глупо, — вздохнула Гретель.
— Ладно, — продолжал Джек, — прошу всех садиться. Я хочу рассказать вам о текущем состоянии дел.
— Сэр…
— Что, Эшли?
— У нас появятся новые сотрудники?
Джек обвел компанию взглядом.
— Я, конечно, спрошу, но вы сами знаете, как Бриггс относится к ОСП. Нехватка кадров — стандартная ситуация в нашем отделе, так что придется работать за двоих. Перейдем прямо к делу.
Будь у них нормальное помещение, все бы расселись, но места не хватало, поэтому сотрудники отдела прислонились к шкафам и дверям, за исключением Эшли, который ловко приклеился к стене.
— Добро пожаловать на охоту. Мэри в этом расследовании мой заместитель, и, поскольку она в Рединге новичок, прошу вас по мере сил ей помогать. Эшли останется здесь для отслеживания событий и чтобы находиться поближе к своему любимому Интернету. Эшли…
— Да, сэр?
— Не ищите необычных подставок под пивные кружки на сетевом аукционе.
Джек выложил на стол сделанное Мадлен фото Болтая с Чарльзом Пьютером.
— Имя жертвы Шалтай (Шолти) Иосафат Алоизий Стьювесант ван Болтай, больше известный как Шалтай-Болтай. Ему было шестьдесят пять лет, он погиб вчера примерно в час ночи от выстрела в спину. Умер мгновенно. Имел злую жену, с которой состоял в разводе, и девушку, которую мы пока не нашли. Свидетелей нет. Подозреваемых нет. Оружия нет. Мотива нет.
Он написал на доске фломастером: «МОТИВ — ОРУЖИЕ — ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ» — и подчеркнул каждое слово.
— Последний год Болтай управлял своими делами из кабинета на Гримм-роуд, обратив прибыль в два с половиной миллиона фунтов в убыток на полтора миллиона. Да, Бейкер?
— Он и жил тоже на Гримм-роуд?
— Хорошее замечание. Похоже, только работал, так что надо выяснить, где он жил. У него на столе был обнаружен вот этот снимок.
Джек показал им венскую фотографию Болтая, на которой он вместе с неизвестной девушкой сидел в экипаже.
— Надо найти эту женщину. Они с Болтаем вместе были в Австрии. Больше нам о ней ничего не известно.
Он взял со стола рыжий волос.
— Еще одна находка из кабинета Болтая. Это человеческий волос каштанового цвета, длиной в двадцать восемь футов. Определить владельца не составит труда. Тиббит, что мы имеем после первичного опроса соседей?
Тиббит был польщен. Наконец-то ему выпала настоящая полицейская работа. Он торопливо открыл блокнот и зачитал сводку. Желая произвести впечатление, накануне вечером юноша переписал свои заметки начисто.
— Кое-кто слышал, как после полуночи громыхали мусорные баки.
— И?
— За несколько ночей до смерти Болтая на улице был замечен фургон типа «лутон».
Тиббит перевернул еще несколько страничек.
— Также был замечен серебристый «фольксваген-поло» с женщиной за рулем.
— Больше ничего?
— Нет. Хотя… Все, с кем я говорил, любили покойного.
— Отлично. Мы узнали, что он пользовался популярностью, и не только у дам. Надо проверить все «фольксвагены-поло» по именам владелиц Бесси или Элизабет. Отто и Бейкер, я хочу, чтобы вы вернулись на Гримм-роуд и попытались найти пулю. Свяжитесь с миссис Сингх и Скиннером, они подскажут, куда она могла упасть. Нужно перерыть все канализационные стоки, обшарить мусорные баки, равно как и все другие места, где может оказаться оружие. Эшли, начните стандартную процедуру отслеживания нашей «мисс Вена» и обзвоните парикмахерские на предмет длинных каштановых волос.
Он взял в руки фотографию дробовика «маркетти».
— И вот еще. Это оружие было найдено в кабинете Болтая. Оно связано с одним из дел Звонна — двойным убийством восемнадцать месяцев назад. Примерно в то же время Болтай вопреки всякому здравому смыслу начал скупать акции стремительно разоряющейся империи Пемзса. Возможно, это просто совпадение, но точно так же между этими двумя фактами может обнаружиться связь.
— Но разве дробовик не доказывает это, сэр? — спросил Бейкер.
— Вовсе нет. С тех пор он мог сменить много владельцев. Скиннер в данный момент сравнивает гильзы на предмет идентификации орудия убийства. Гретель…
— Откуда он взял деньги на все эти акции?
— Еще один хороший вопрос. Мы не знаем. Он торговал облигациями, товарами, валютой, дерьмом, соусом «Бернез», клубникой — всем, что под руку попадалось. Неплохо бы выяснить, откуда взялся его капитал. За восемнадцать месяцев он сделал на пустом месте два с половиной миллиона — и ухнул кучу денег на акции гибнущей педикюрной империи. По-моему, нам следует разобраться, какая муха его укусила.
— За это возьмусь я, — сказала Гретель, потирая руки в радостном предвкушении бухгалтерского расследования.
Бейкер изучал снимок Болтая.
— Мне кажется, у него была машина, сэр.
— Почему вы так решили?
— Ножки коротенькие. Далеко на них не уйдешь — выдохнешься.
— Дайте я проверю, — сказал Эшли, поворачивая к себе монитор и набирая код на клавиатуре.
— Параллельно, — продолжал Джек, — запускаем стандартную проверку его окружения. Важна любая информация.
Эшли оторвался от монитора. Он нашел машину Болтая.
— Зарегистрирована на имя мистера Ш. А. Болтая, красный «форд-зефир» тысяча девятьсот шестьдесят третьего года выпуска, модифицированный, регистрационный номер «эхо-гольф-гольф-три-один-четыре».[34]С тех пор сменил одного владельца, месяц назад сменил наклейку об уплате дорожного налога. Адрес регистрации — Гримм-роуд.
— Разыщите эту машину. Мэри, поговорите с патрульными и сделайте сводку. Бейкер, послушайте, что говорят в городе. Последний год он сидел тише мыши. Постарайтесь выяснить, где и почему.
Мэри посетила идея, и девушка принялась рыться в коробке с вещественными доказательствами. Наконец она нашла то, что искала: фотографии со стола Болтая с видами Центра Священного Гонго. Все кадры были сделаны из окна машины. Красной машины.
— Ребята, — она показала снимки Эшли и Бейкеру, — это часом не «форд-зефир»?
— Он самый, — обрадовался Бейкер. — У моего дяди такой был.
Джек взял снимок, на котором был запечатлен некий молодой человек, и протянул его Тиббиту.
— Тогда нам нужен еще и этот тип. Он известен как приятель Болтая, и, судя по дате на фотографии, год назад они еще общались. Тиббит, сделайте копии и пустите по участку. Если парень здешний и проходил по какому-нибудь делу, его могут опознать.
Юный констебль схватил фотографию и выскочил за дверь.
— Миссис Болтай, его бывшая жена, до сих пор влюблена в него и все еще злится. Мэри, вы с ней побеседовали?
— Нет, сэр. Ее нет ни дома, ни на работе. Я оставила ей записку.
Джек посмотрел на часы.
— Пока все. Встретимся после ланча.
Он взял пальто и направился к двери.
— Эшли, постарайтесь, чтобы миссис Болтай, Рэндольф Пемзс и Соломон Гранди знали, что мы к ним едем. Мэри, за мной.
Он снова чувствовал себя прекрасно — впервые за очень долгое время.
— Куда мы, сэр?
— Разузнать побольше о педикюрной империи Пемзса.