ВАВУМ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ИЗ ДОБРОВОЛЬНОЙ ССЫЛКИ С ЗАЯВЛЕНИЕМ:
«Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ ОСТАВИЛИ В ПОКОЕ»
Вчера актриса Лола Вавум вышла из добровольного четырнадцатилетнего заточения с целью потребовать, чтобы пресса оставила ее в покое. Пятидесятипятилетняя затворница, бывшая звезда экрана и сцены, имя которой не появлялось в газетах с начала девяностых, потребовала, чтобы журналисты прекратили следить за каждым ее шагом и превращать ее жизнь в кошмар. «Я думал, она умерла, — признался «Скок» Макхейл, обозреватель колонки развлечений в «Жабе». — Но теперь, когда выяснилось, что она жива и требует оставить ее в покое, мы уж сумеем откопать нескольких ее бывших мужей, дабы те порассказали нам о ее постельных штучках ради хрустящей двадцатифунтовой бумажки и восьми минут славы». Завтра вечером мисс Вавум намерена дать интервью восьми телеканалам, чтобы поведать о том, как ей «не хватает уединения».
«Крот», апрель 2004 г.
— А вы никогда не видели «Чуму»? Ну, тот мюзикл, — спросил Браун-Хоррокс, когда они поднимались по скрипучей лестнице в Пемзс-Виллас к жилищу Лолы.
— Нет, думаю, эту ленту я пропустил.
— Блестящая работа! — благоговейно проговорил долговязый представитель Лиги. — Идею мюзикла об экспериментальной бомбежке шотландского острова Грюйнард бомбами с чумой могли бы счесть безвкусицей, но мисс Вавум в роли жизнерадостной ученой — военного биолога Макгонагл по прозвищу Буфера была и чувственна, и трогательна!
Пемзс-Виллас осаждали репортеры, жаждавшие поговорить с актрисой, после того как она столь драматически сорвала покров с тайны пять дней назад. Но Джек, Мэри и Браун-Хоррокс без труда проложили себе дорогу локтями.
Они добрались до нужной квартиры, и Джек нажал на кнопку звонка. Тот не работал, поэтому пришлось стучать.
Лола распахнула дверь, словно порыв ветра, но, увидев полицейских, удивилась. Она была в кимоно, придававшем ей несколько игривый вид.
— А-а, это вы, инспектор. — Она лениво протянула ему руку, затем удостоила взглядом Мэри. — Сержант Мэри, не так ли?
Мэри кивнула.
— Что ж! Похоже, у всех у нас необычные имена. Какое невероятное совпадение, вы не находите? А кто этот великан?
— Это Браун-Хоррокс из Лиги детективов, мисс Вавум, и формально он великаном не является. Зато он большой ваш поклонник.
— О, Браун-Хоррокс, — проворковала Лола, — вы действительно мой самый большой поклонник!
— Пльщщнн.
В ее присутствии Браун-Хоррокс совершенно лишился дара речи.
— Может, войдете?
Она скрылась внутри, не дожидаясь ответа, и все последовали за ней. В квартире пахло лавандой, а на стенах висели черно-белые снимки Лолы в молодости вместе со звездами экрана и сцены семидесятых — девяностых годов.
— Вы, смотрю, вращались в лучшем обществе, — заметил Джек, указывая на ее фото с Джорджо Порджа.
Лола опустила жалюзи на одном из окон и визгливо рассмеялась.
— В молодости. Он был очаровательным мужчиной, инспектор. Когда ищешь обаятельных мужчин, способных питать уважение к даме, стараешься не обращать внимания на темные стороны их биографии. Джентльменов, подобных Джорджо, больше просто не существует — по любую сторону закона.
Комнату большей частью освещали настольные лампы. Стены кое-где были затянуты драпировками, и повсюду маячили памятные вещи из краткой, но блестящей кинокарьеры Лолы. На каминной полке, занимая самое почетное место среди впечатляющего собрания наград, стоял «Мильтон». Лола улеглась в шезлонг и указала остальным на кресла напротив.
— Прошу вас.
Гости сели.
— Пара вопросов, мисс Вавум, если не возражаете.
— Вовсе нет. Правда, я надеялась, что вы приведете с собой того симпатичного констебля… Чем могу помочь?
— Нам хотелось бы узнать побольше о Шалтае-Болтае — и его женщинах.
Лола возвела очи горе и склонила голову на плечо.
— Он был верен своей первой жене.
— Люсинде Маффет-Болтай?
— Да. Он никак не мог примириться с ее смертью. Она разбилась на машине, когда он сидел в тюрьме. По-моему, Шалтай так себя и не простил. Он часто повторял, мол, будь он рядом, все бы обошлось. — Лола вздохнула. — Что бы там ни рассказывала вам его вторая жена, они никогда не были особенно близки. Повторной женитьбой Болтай надеялся хотя бы отчасти вернуть себе ту стабильность, которой наслаждался с Люсиндой, и, возможно, толику потерянных денег: как я понимаю, Лора Гарибальди — настоящий денежный мешок.
— Точнее, была им.
— Извините. Ужасно, правда? Как бы то ни было, это ему не помогло. Не прошло и полугода после его второй свадьбы, как я стала замечать, что он водит к себе девушек. Думаю, он не хотел расстраивать Лору, просто любил женщин. Он был весьма импозантным мужчиной, инспектор, умным, очаровательным и эрудированным.
— А что вы скажете, если я сообщу вам, что мистер Болтай снова женился?
Лола была шокирована.
— Шалтай? Снова женился? Я-то думала, последнего урока ему хватило.
— Вы знакомы с ней?
— Нет, я говорила о втором его браке. Он надеялся на счастье, как и в первый раз. Боюсь, его ждало разочарование.
— Так ведь всегда бывает при многочисленных браках, — сказал Джек. — Вечно уповаешь, что следующий окажется лучше первого.
Лола поморщилась. Джек явно наступил на больную мозоль. Она недобро зыркнула на него, затем встала и подошла к пианино.
— Когда раздавали тактичность, инспектор Шпротт, вы явно стояли в самом хвосте очереди. Я шестнадцать раз была замужем. И как вы и сказали, вечно ждала совершенства. Первый мой муж был водопроводчиком из Вантуза. Мы поженились, когда я еще работала за прилавком косметического магазинчика. Он дал мне больше, чем граф Санбери. А этот жалкий ублюдок только один раз подарил мне украшение со стразами и наградил триппером. Я до сих пор могла бы называться леди, стоило только захотеть, но тогда пришлось бы носить фамилию Санбери, а кому охота, чтобы его хоть как-то связывали с Санбери? Он был моим пятым мужем. Мы прожили в браке почти восемь месяцев, и после развода я поклялась никогда больше не выходить замуж.
Джек, Мэри и Браун-Хоррокс молчали, поэтому она продолжила:
— Потом я познакомилась с Люком. С ним было так весело. Молодой и беспечный, забавный и общительный, он был идеальным мужчиной.
— И что случилось? — спросила Мэри.
— Я вышла замуж за его брата. Играли двойную свадьбу, и в церкви случилась путаница. Мы развелись как можно скорее.
— А что, брак нельзя было аннулировать? — спросила Мэри. — Если он не был осуществлен, то…
Лола мрачным взглядом заставила ее умолкнуть.
— Слишком велик был соблазн. Ведь неожиданный вариант мог оказаться лучше, но по здравом размышлении я предпочла Люка. Беда заключалась в том, что наутро он влюбился в свою случайную невесту. Они уехали в Лландудно и открыли рыбный магазин. Затем был Томас Принг. В начале ухаживания он преподнес мне огромный бриллиант — легендарный алмаз Принга. Меня предупреждали о проклятии, которое лежало на этом алмазе, но я не стала слушать, и мы поженились.
Она подняла шейкер для коктейля.
— Как насчет промочить горло?
Полицейские отказались. Звезда пожала плечами и налила себе мартини.
— И тогда явилось проклятие Принга.
— И чем оно оказалось?
— Мистером Прингом. Вот уж свинья! Он стриг ногти в постели и редко мылся. Я развелась с ним по акту сорок седьмого года о личной гигиене.
Она снова опустилась в шезлонг.
— Однако я разболталась! А вы, наверное, заняты. Чем еще могу вам помочь?
— Разве что вспомните какую-нибудь из девушек Болтая, которая нравилась бы ему настолько, чтобы на ней жениться.
— Извините, понятия не имею.
Джек встал.
— Что же, думаю, пока хватит.
— Пока?
— Вы не против, если я еще раз вас побеспокою, когда возникнут новые вопросы?
— Конечно нет!
— Хорошо. Еще один вопросик. Не распишетесь ли на блокноте Браун-Хоррокса? Насколько я знаю, он хотел взять у вас автограф.
Они поблагодарили актрису и ушли. Как только за посетителями закрылась дверь, Лола встревоженно поднесла руку к лицу, быстро подошла к окну и подняла жалюзи. Затем схватила трубку телефона.
— Это Лола, — сказала она. — Он подозревает.