ПОКА ПОДРУЖКА В КОМЕ

 

 

ПОКА ПОДРУЖКА В КОМЕ

 

 

Дуглас КОУПЛЕНД

Перевод с английского В.Правосудова. OCR: Марсель из Казани

 

 

Часть I

  1. Все идеи верны  

Все идеи ложны

Мы с Карен лишили друг дружку невинности на вершине горы Гроуз, у лыжного склона, среди кедровых стволов, на ложе из кристального снега, под… Здесь я вернусь к той первой трещинке в скорлупе времени, к тому мигу, когда я… ***

То, что спит, еще живо

Спускаясь с горы в вагончике канатной дороги, я молчал; Карен о чем-то болтала с Венди и Пэм. Связанные вместе, наши лыжи тихонько позвякивали. Мы с… Посмотрев прямо вниз, на сугробы и продирающиеся сквозь снег гранитные глыбы,… Вагончик остановился у нижней платформы, и мы поковыляли к моему «датсуну В-210», где тут же сбросили пластмассовые…

Это все обман

Самой трудной оказалась первая неделя комы. Мы никак не могли предположить, что образ Карен, который родился в тот декабрьский вечер в ее спальне на… ***  

Ни секса, ни денег, ни свободы

Еще о каждом из нас. Всегда, когда просматриваешь школьные альбомы, происходит одно и то же: не… Сюзан любит питаться в «Венди»; Дональд играл за сборную школы в баскетбол; Норман хвастает свитером с университетской…

В память о КАРЕН ЭНН МАК-НИЛ

_________________________________ Посвящается Карен Энн, покинувшей нас 15 декабря и с тех пор видящей в снах иные миры, лучшие, чем наш. Карен,… _________________________________ Дэвид Боуи - фрик / Будущий юрисконсульт,… _________________________________ Сборная по волейболу, сборная по хоккею на траве, комитет по подготовке выпускного…

В память о Джареде Андерсоне Хансене

_________________________________ «Джар» был лучшим спортсменом школы 1978 года, отличным учеником и хорошим другом для всех нас. Он оставил нас в… _________________________________ «Мальчик для девочек» (...ах!) / Сборная по… _________________________________ ...Эй, старик, посмотри на мою жизнь... Я так похож на тебя, каким ты был…

Ричард Дорланд

_________________________________ Ричард был слишком занят гонками на своем «датсуне» с Хомяком Гамильтоном и не удостоился заполнить выпускную… _________________________________ Обгорел на Кипарисовом пляже / «Терпеть не… _________________________________ Страничка Гамильтона была не столь доброжелательна к адресату.

Гамильтон Риз

_________________________________ Хомячок решил, что остроумнее всего будет нарисовать на выпускной анкете губной помадой здоровенный след от… _________________________________ Кошмар Дня первокурсника / Пироманьяк /… _________________________________

Венди Шернен

_________________________________ «Умная голова» скрасила не один наш день. Если Венди не придумывает лекарства от рака и не конструирует… _________________________________ «Пирожное доедать будешь?» / Слава Богу,… _________________________________

Памела Синклер

_________________________________ «Пэм-Известна-Всем». «Паммичок». Она так шикарно выглядит, что... ну просто глаз не оторвать. Эй, Пэмми, спасибо… _________________________________ Вот засада! Увидел - пропал! / Духи «Чарли»…  

Альберт Лайнус

_________________________________ О Лайнусе мы особо распространяться не будем; сболтнешь что-нибудь не то, а он возьмет да и наведет лазерный… _________________________________ «А на какой мы, собственно говоря, планете?»… _________________________________ Я знал Карен всю жизнь; ее сборно-щитовой дом стоял следом за нашим (в…

Одиночество - это забавно

Семья Карен. В детстве мы думаем, что все взрослые ведут себя по своим строгим взрослым… Вот вам один пример: еще маленьким я как-то остался на обед у Мак-Нилов. Лоис кипятила воду для макарон и при этом…

Если ты думаешь о будущем, значит, ты чего-то хочешь

И время пришло. Семидесятые кончились. С ними ушли покой и мягкость. Больше нельзя было… Последние месяцы школы проплыли словно широкая, неторопливо текущая река остывающего какао. Бесцеремонное…

Земная печаль

Как только наша дочь появилась на свет - около двадцати минут девятого, семь фунтов четыре унции весом, - стало ясно, что нет никакого смысла… Сама Карен перенесла роды без единого признака хотя бы кратковременного… - Какая крупная! Какая розовощекая! - ворковала Лоис. - А как ножками дрыгает... Гу-гу-гу. Моя будущая балерина.…

Еще более реально, чем ты сам

Через полгода после рождения Меган Карен окончательно перевели в дом инвалидов «Инглвудский приют». Ее поместили в отдельную палату. На тумбочке у… «День» Карен чисто технически начинался в районе полуночи, когда ее поднимали… Дважды в неделю, по утрам, ей полагалась полноценная ванна. Заодно при этом медсестра выполняла комплекс «интенсивных»…

Когда-нибудь ты заговоришь сам с собой

Через несколько лет я осознал, что мало-помалу угодил в зависимость к алкоголю: спиртное стало для меня средством скрасить однообразие бесконечной… Кроме того, я стал подчас совершать такие поступки, которые в трезвом виде… А время все тикало и тикало.

Судьба банальна

Побродяжничав года четыре, Лайнус вернулся домой в конце девяносто второго. Стал он еще более замкнутым и молчаливым, чем раньше. - Догадаться о чем-либо по выражению его физиономии - это своего рода… Выяснить что-либо у Лайнуса оказалось действительно гиблым делом, и разговоры о его долгом отсутствии быстро сошли на…

Будущее еще загадочней, чем ты думаешь

Наша кинокарьера началась дождливым утром в начале 1993 года (во вторник дело было); нарциссы еще крепко спали в траве, а с неба, словно из мокрого… Рынок недвижимости в январе замирает, и у меня оставалось еще несколько… До места съемок на Саутборо-драйв мы добрались перемазанные с ног до головы, весьма похожие внешне на участников…

Откажись от всех идей

Когда мне сказали, что Гамильтон и Пэм сидят на героине, я решил, что это просто розыгрыш. Этот наркотик стал у нас в последнее время притчей во… Гамильтон зашел в спальню, когда я еще не успел взять себя в руки. Я без… - Давай я тебе расскажу, как было дело. Ты был где-нибудь в гостях, и вот после очередной рюмки кто-то тебе…

В будущем все будет стоить денег

31 октября 1997 года, пятница перед Хэллоуином, стала днем множества предзнаменований, происходивших «не просто так» событий и бесконечных… Мой заколдованный день начался с того, что из эротического сна (хорош… Я стал бриться и случайно посмотрел в окно именно тогда, когда прямо в мою сторону стрелой метнулась ласточка.…

Часть II

 

 

Взрослых детей не бывает

Представьте себе, что вы, по какой-то неизвестной причине, вдруг стали стремительно терять память. Вы не можете вспомнить, какой сейчас месяц или,… И вот перед нами Карен, пробывшая в коме семнадцать лет, десять месяцев и… Сестра держит в памяти, что Карен, скорее всего, скоро умрет от пневмонии, и нет в этом ни цинизма, ни пафоса. Вот…

Будущее и загробная жизнь - абсолютно разные вещи

Стерео. Несколькими этажами ниже Гамильтон и Пэм входят в новый мыслительный цикл. Их… А потом, только после того, как музыка достигает своего пика, появляется изображение. Слайд-шоу. Стоп-кадры:…

Все лгут

- Я хочу, чтобы они все были вместе, в одном помещении, потому что они дают друг другу реальный стимул к выздоровлению. Пэм и Гамильтон слышат голос Венди и, открыв еще мутные глаза, видят перед… - Добро пожаловать на премьеру, дерьмо собачье.

Крайняя телесная недостаточность

Меньше чем через две недели Карен перевозят домой, на Рэббит-лейн. Она поправилась еще на два фунта. Лоис меняет ей памперсы и разглядывает их… - Мама, ну хотя бы не при мне. Пожа-а-алуйста! - Доктор Менгер говорит, что на той неделе уже можно будет попробовать давать тебе твердую пищу.

Ты видишь сны, даже если не спишь

У Пэм детоксикация и последующее лечение были не столь мучительны, как у Гамильтона. В основном дело ограничилось головной болью, постоянной резью,… - Просто супер, Кари! Ах ты, мой сексуальный, непьющий-некурящий, шикарный… Гамильтон дополнительно пристегнул Карен к сиденью нейлоновыми ремнями - для страховки, проверил, удобно ли установлен…

А после Америки?

За десять дней до Рождества, вечером, Лоис и Джордж подходят к Карен, которая сидит в гостиной и смотрит кассету с группой «Thombirds». Карен уже… - Доченька, мы бы хотели, чтобы ты дала интервью для телевидения. Я так и знала!

Сны о войне будят тебя

Карен чувствует себя опустошенной и смущенной. Она понимает, что ее слова разозлили снимавших ее американцев и поставили в тупик (а пожалуй, и… Она понимает, что оказалась в центре неких значительных процессов и изменений,… Карен ощущает себя в фокусе величайшего дежа-вю на свете. Ее поступки словно прописаны заранее; она - как королева,…

Народ или муравейник?

Единственный самолет, движущийся по полю ванкуверского аэропорта, - это тот, на котором прилетел Ричард. Командир корабля объявляет еще одну… Пассажиры чуть не сходят с ума от страха, когда обнаруживается, что пожилой… Что-то произошло. Что-то страшное. У Ричарда начинает кружиться голова. Карен. Ее черное будущее начинает сбываться!…

Сталь норка говядина музыка

Она дышит глубоко и спокойно; говядина в пластиковой упаковке приятно холодит ей щеки. Больше всего повезет тем, кто уснет во сне, думает Лоис. Блаженство дремоты… Когда началось массовое засыпание, Лоис была в «Супер-Вэлью», универсаме «Парк-Рояла». Она целеустремленно шествовала…

Прошлое - паршивая затея

Наклонившись над цветочной кадкой, Меган пытается выблевать угря, извивающегося у нее в животе. Скрывать беременность становится все труднее. Вся земля в кадке… Угорь, по всей видимости, вышел. Вместо него в животе Меган запорхала крохотная птичка. Может быть, это и есть…

Это глупо

- Королева умерла. - Давай дальше, - говорит Ричард. Карен продолжает:

Конец прогресса

На следующий день Ричард и Меган едут по вымокшим под дождем улицам, мимо десятка тысяч коттеджей. Некоторые здания горят, кое-какие уже догорели.… Машин попадается мало. Двери многих домов открыты настежь, и четвероногие… «Все, все, кого мы знали , - думают Ричард и Меган, - самая красивая одноклассница, любимые актеры, старые знакомые,…

Часть III

 

 

Веселиться глупо

Это я, Джаред, год спустя... ...и посадите под замок своих дочерей. И журнальчики свои похабные захлопните.… Чем они занимаются между фильмами? Устраивают «финансовые войны», а именно - швыряют друг в друга золотые крюгеррэнды…

Будущее просто вранье

В здании универсама уже успели поселиться птицы и звери, не говоря уж о целых колониях насекомых. Пол покрыт пятнами самого разного помета, пучками… - Хреново мне от всего этого, - говорит Гамильтон, укрывая скелет запасным… - Гамильтон, заткнись, - обрывает его Ричард. - Фомку принес? Кувалду?

Бесконечность искусственна

Скучаю я по земной жизни. Там мне, например, нравилось, как мама готовит запеченную свинину. Я любил проснуться рано-рано, на рассвете, и… О чем я жалею? Да ни о чем. Я не настолько долго прожил, чтобы говорить о… Я слежу за ребятами уже с год или чуть больше - с тех пор, как Карен очнулась. Карен, конечно, не помнит, но большую…

Все такое новое

Ричард с детства был моим лучшим другом, хотя, когда мы подросли, наши пути разошлись. Пожалуй, по нему я скучал больше всего - когда умер. Сейчас я… Ричард тащится по Рэббит-лейн с ружьем в руках. Я спускаюсь ему навстречу. - Привет, Джаред. Спасибо, что Карен ноги вылечил. Просто здорово получилось.

Останется только одна идея

Когда я был молод и жив, меня не считали особо разговорчивым. В большинстве жизненных ситуаций мне хватало улыбки и пожатия плечами. А чтобы с…   Что такое ясность мышления?

Суперсила

- Вы всё спрашивали, почему именно вам восьмерым было уготовано остаться в живых и наблюдать конец света. Объясняю: это потому, что всем вам дан… - Непонятный - это ты точно подметил, - говорит Карен. - Дар, говоришь? - Гамильтон явно не испытывает доверия к сказанному мной.

Ваше сообщение получено

Еще там, на Земле, я обратил внимание, как сильно все небесные явления влияют на настроение людей. Как-то раз по осени - в семидесятые, точнее не… Примерно в то же время мы с моей футбольной командой должны были лететь ночным… А потом, незадолго до того, как у меня обнаружили рак крови, над Ванкувером завис тонкий ломтик - молодой месяц. Была…

Затаи дыхание

Я хочу впитать своих друзей сердцем, словно они могут помочь мне заделать расколовшую его трещину. Они не перестают удивляться: как можно было дожить до такого? Это… Теплый дымный ветер обдувает дамбу, его черное конфетти проносится сквозь меня. Я сверкаю, я - стена света.

Ноль

 

- План «Б» включает в себя следующее. Вам придется стать другими. Изменится ваше поведение, ваш образ мыслей. Люди увидят эти изменения, заметят их и станут воспринимать мир так, как вы, по-новому.

- Но как, - спрашивает Ричард, - как мы должны измениться?

- Ричард, скажи честно - там, в том мире, не посещала тебя мысль, что нужно в корне изменить всю свою жизнь и что единственный способ добиться этого - умереть и родиться заново, начать все с чистого листа? Не казалось ли тебе время от времени, что идеалы и ценности, которые ты впитал с молоком матери, вдруг поистерлись, поизносились и грозят развалиться, как старые башмаки? Не желал ли ты больших перемен, не терзался ли оттого, что не мог найти путь к ним? И даже когда было ясно, что нужно делать, всегда ли у тебя хватало мужества поступать именно так? Не хотелось ли тебе взять, перемешать карты и сдать их по новой?

- Ну да, конечно. А разве не у всех так?

- Нет. По крайней мере, не всегда так было. Это чувство характерно для того времени, в котором мы жили.

- Возможно, возможно...

- И еще Ричард, признайся, не было ли у тебя постоянного ощущения, что ты находишься на пороге постижения великой истины? А ведь это чувство тебя не обманывало. Великая Истина существует. Она есть.

- Ага!

- Да. А теперь о том, что будет со всеми вами: вы как бы умрете и родитесь заново - только в те же самые тела. И в новой жизни вам всегда будет сопутствовать ощущение причастности к Великой Истине. Вам придется кричать о ней, воровать ради нее, вымаливать ее. И вы никогда не перестанете спрашивать о ней. Ваши вопросы будут сыпаться постоянно, двадцать четыре часа в сутки.

Это и есть план «Б».

Каждый день, отмеренный вам в новой жизни, будет посвящен тому, чтобы заставить других осознать эту необходимость - исследовать, узнавать, добиваться, искать те самые слова, что выводят нас за рамки самих себя.

Ищите. Нащупывайте. Добивайтесь. Верьте. Спрашивайте.

Задавайте вопросы, нет, выкрикивайте их во весь голос, даже когда замираете на миг перед автоматическими дверями в ожидании, пока они откроются. Требуйте от других, чтобы они спрашивали вместе с вами, спрашивали постоянно - зубря старые учебники и болтаясь по центру города, везде - в «Планете Голливуд», на бирже, в «Гэпе».

Выгравируйте главные вопросы на стекле ксероксов. Нацарапайте самые дерзкие вопросы на железяках от старых автомобилей и швырните их с моста. Пусть ученые из будущих поколений, копаясь в нашей грязи, тоже зададут их себе. Врежьте слова в каждую шину, в подошву каждого ботинка, чтобы каждый ваш шаг, каждый оборот колеса вашей машины говорил о том, что вы мыслите, спрашиваете, беспокоитесь. Синтезируйте молекулы, принимающие под микроскопом форму вопросительного знака. Пусть в штрих-кодах будут зашифрованы вопросы, а не цены. Не позволяйте себе даже выбросить что бы то ни было, не припечатав мусор клеймом вопроса - требования перебраться на новую ступень.

Молчание. Вода притихла, почти застыла. Небо прояснилось, на нем одна за другой робко появляются звезды.

- О чем мы должны спрашивать? - обращается ко мне Венди.

- Спрашивайте обо всем, что не укладывается в омертвевшие, бездушные формулы. Спрашивайте: Когда мы стали людьми и перестали при этом быть теми, кем были до этого? Спрашивайте: Что именно изменило нас в корне, что именно сделало нас людьми? Спрашивайте: Почему люди не особо интересуются своими предками больше чем на три поколения назад? Спрашивайте: Почему нам не дано придумать ничего более или менее внятного о будущем - на сто лет вперед и больше? Спрашивайте: Как можно представлять себе будущее чем-то огромным, предстоящим нам и одновременно включающим нас в себя? Спрашивайте: Став людьми, что мы должны делать теперь, чтобы стать тем или чем, во что нам предназначено обратиться на следующем этапе?

Если даже вам придется кричать об этом на каждом углу, раз от разу все громче и громче, - поступайте именно так. Другого выбора вам не дано.

Что есть судьба? Есть ли различие между судьбой одного человека и коллективным предназначением? (Я всегда знала, что стану кинозвездой; а я всегда предчувствовал, что стану убийцей.) Судьба - она искусственное творение? Она есть только у человека? Откуда она берется?

Вам предстоит вечно тосковать по дому во время долгих переездов по железной дороге - от станции к станции, на каждой из которых вы будете шептать детям на ушко какие-то непонятные слова о смысле существования. На вашу жизнь ляжет печать срочности, неотложности - как у спасателей, достающих людей из-под завалов, как у ковбоев, которые вытаскивают арканом свалившуюся в реку лошадь. Вас будут принимать за безумцев. Вполне возможно, что свои дни вы закончите в психушке, выплескивая откровения и истины вперемешку со слюной, размазывая их по своим бокам и ногам, стертым от долгих пеших путешествий. Глаза ваши будут болеть, как будто вы все время смотрите на солнце. Чтобы остудить их, вы будете искать луну и смотреть, смотреть на нее. Все, нет пока больше подходящих слов, чтобы описать это преображение. Вам еще предстоит придумать их.

- Мы сойдем с ума! - кричит Гамильтон.

- Нет, ваш разум будет работать все яснее, четче.

- Ни хрена! Мы все свихнемся, я тебе говорю!

- Разве ты этого не знал, не ждал этого? Признайся, Гамильтон, за стеной твоего цинизма разве не скрывалась все эти годы уверенность в том, что рано или поздно придется много, по-настоящему поработать? Ну что, я прав, было такое?

Гамильтон вместе с остальными прикидывает, на что будет похожа эта новая жизнь.

- Вас не должно волновать, что подумают другие. Да им, собственно, наплевать. Поймите, вам дано истинное знание; по крайней мере, вы к нему стремитесь. Неважно, насколько глупыми и безумными или странными покажетесь вы остальным. У вас свой путь, другого вам не дано, и все тут.

Гамильтон закрывает глаза. Под сыплющейся с неба слюдяной крошкой лицо его начинает поблескивать.

- В той жизни у вас не было цели, ради которой стоило бы жить. Теперь она появилась. Терять вам нечего, приобретете же вы все, весь мир. Идите, освобождайте землю под новую культуру. Беритесь за топоры, косы, за оружие. Я знаю, что вы обладаете всеми необходимыми в этой битве навыками. Вы умеете взрывать, лечить, строить, рекламировать, маскироваться. Если каждая минута вашего нового дня не будет посвящена обдумыванию того, как можно перевернуть мир, если вы не станете ежесекундно плести заговор, подтачивая изнутри опоры старого мирового порядка, - считайте, что этот день потерян впустую.

Вода, стекавшая по желобам слива, остановилась, замерла, но никому до этого нет дела. Я по очереди подхожу к каждому из моих друзей, смотрю им в глаза.

- Пэм, тебе предстоит большая работа. В новой жизни каждый день будет рабочим и тяжелым. И никаких отговорок! То, что тебе предстоит, можно описать так: ты выкапываешь из земли большое дерево и распутываешь сбившиеся, скрутившиеся в узлы корни, переплетенные какими-то темными подземными силами. Ты готова? Управишься?

- Да.

- Гамильтон. Все, хватит прикидываться дитем неразумным, по ошибке засунутым в уже стареющее тело. Нельзя больше избегать ответственности и серьезности взрослой жизни. Ты сможешь так жить? Ты готов? Управишься?

- Э-э... да.

- Венди, никаких отговорок, никаких уловок: ни наркотиков, ни снотворных, ни алкоголя, ни сверхзагруженности на работе. Никаких усилий, направленных на то, чтобы заставить время промелькнуть незаметно. Дорога предстоит долгая. Ты готова? Управишься?

- Я - да. А наш ребенок?

- Сама ты, может быть, не сумеешь изменить весь мир. Но это сделает наш ребенок. Он и Джейн. Вы станете их учителями, но и они будут учить вас.

- Лайнус, когда ты вернешься, мир не рухнет. Этого повода для внутреннего самолюбования у тебя больше не будет. Не засосет тебя больше и трясина совсем уж полной свободы. Готов ли ты измениться, присоединиться к тому, что будет Потом?

- Да.

- Меган, если потребуется, ты должна будешь отвергнуть и разрушить то, что осталось от истории, убить прошлое - если оно будет препятствовать поискам истины. Большая часть прошлого лишь мешает сделать то, что сделать необходимо: история неподъемным грузом давит на плечи. И при этом прошлое чаще всего оказывается бесполезным. Слишком много нового ждет на пути. Правила придется создавать на ходу. Готова ли ты - вместе с Джейн - измениться, присоединиться к тому, что будет Потом?

- Да.

- А ты, Ричард, готов ли ты к роли тайного агента? Тебе придется уничтожать информацию, перерезать провода, выдергивать звенья. Готов ли ты со всей серьезностью, профессионально заняться планомерным искоренением всего, что мешает задавать вопросы? Готов ли ты уйти в подполье, готов ли проникать в чужеродные системы? Для тебя не составляло труда рассматривать динозавров и ледниковый период как доисторические явления. Готов ли ты теперь рассматривать современность как пост-историческое явление?

- Готов.

Никто не обращает внимания на то, что я не говорю с Карен. Ричард обращается ко мне:

- Слушай, Джаред.

- Да, Ричард.

- А что, если мы не захотим возвращаться? Представь себе, что нас вполне устраивает существующее положение вещей. Вдруг мы возьмем, да и решим остаться здесь.

- Я все думал, когда же прозвучит этот вопрос. Вот вам ответ: если вы хотите остаться здесь и доживать так, как жили, пожалуйста. Но я просто прошу вас подумать об этом. Недолго, секунду-другую.

Через мгновение по их лицам становится ясно, что этот вариант их не слишком привлекает.

- Вот видите: вы сами сделали выбор, и с этим все понятно. Но мне кажется, что у тебя, Ричард, есть еще один вопрос...

- Да, Джаред, ты прав. А что будет, если мы, вернувшись в тот мир, перестанем задавать вопросы? Если мы вдруг прекратим искать, спрашивать?

Я гляжу на Карен. Все тоже оборачиваются и смотрят на нее.

- Карен, ты вспомнила? - спрашиваю я ее. - Ну, вспомнила же?

- Да.

- Что? - кричит Ричард. - О чем вы?

- Я все вспомнила. Ну конечно. Ума не приложу, как такое забыть можно. Ричард... Беб... Мне придется вернуться обратно... туда, в кому.

- Только не...

- Да, - говорит она. - Именно так. Я вынуждена, я должна.

- Что значит «вернуться обратно»? Ни за что! Ты останешься со мной, я тебя никуда не отпущу.

- Этот выбор делать не тебе. Понимаешь, Ричард, это мое решение. И если я не сделаю свой выбор - никто из вас не сможет вернуться ни туда, ни куда-либо еще. Вот что я тогда увидела. Тогда, в семьдесят девятом. Вот оно. Здесь. Я - это и есть ваш план «Б».

 

Конец

 

- Джаред, ты маньяк, ты психопат, да кто тебе дал право!...

- Ричард, старина, братишка, я бы и рад в психи податься, но увы - не получается. Я абсолютно нормальный. Карен тоже. Пойми, я ведь даже ничего не делаю . Выбор предоставляется вам, вам его и делать.

Ричард почти убит горем - совсем как тогда, в детстве, когда мы разбивались по командам и его никто не хотел брать к себе.

Он говорит:

- А что будет, если я и Карен... если мы все... если мы не примем эту сделку? Что тогда? А может, нам тут нравится и мы хотим остаться? Мы могли бы начать строить новое общество, вся планета была бы нашим ковчегом. Я об этом много думал. Да и все мы так или иначе задумывались над этим в течение прошедшего года. А что - Земля сейчас не рай, конечно, но ведь и не ад. Нечто среднее, как и раньше.

Карен дышит хрипло и сдавленно, это дыхание похоже на работу резиновых искусственных легких из фильма о вреде курения, который нам показывали в школе.

- Ричард, Беб, спасибо на добром слове, но менять что-либо уже поздно. Все было предрешено давным-давно. - Она смотрит на меня. - Ничего не поделаешь. Время от времени кто-то должен приносить себя в жертву. На этот раз - моя очередь.

Пауза. Нарушает ее Меган, которая спрашивает:

- Что нужно сделать, чтобы вернуться?

- Ты бы хоть попыталась за маму заступиться, - вздыхает Ричард.

- Пап, ты никогда не слушаешь, что я говорю. Мама уходит, понятно тебе? Она так решила и у-хо-дит.

В разговор снова вступаю я:

- Меган, вернуться назад будет очень просто. Все, что для этого нужно, - чтобы вы все отправились туда, где вы были, когда Карен проснулась, - в ту точку времени и пространства, в которой мир сошел с прежних рельсов. Случилось это незадолго до рассвета первого ноября одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Идите по своим местам. Ваше присутствие там будет равносильно замыканию нужных контактов электрическим ключом. Вы отопрете мир, вновь распахнете его двери. Насколько я помню, ты, Меган, вместе с Джейн - тогда комочком из восьми клеток - была в приемном покое. Лайнус там же. Венди возилась с Гамильтоном и Пэм в реанимации. Ричард был вон там.

Взмахом руки я указываю нужное направление - склон каньона сразу за дамбой, чуть ниже водослива.

Тут на меня взъедается Гамильтон:

- Ах ты ж, добрая фея, мать твою! Значит, мы здесь в этой заднице загибаемся целый год, а чтобы выбраться отсюда, всего-то и нужно, что забраться всем в больницу?

- Не совсем так, Гамильтон. Наше предложение действительно только с момента его объявления. Пойдем, Карен. Нам пора.

- Нет-нет, Джаред, подожди, - не унимается Ричард. - Ты так ведь и не ответил толком на мой вопрос. Ну хорошо, Карен снова оказывается в коме. Допустим, но я хочу знать, что будет, если мы прекратим спрашивать, перестанем искать нужные ответы на нужные вопросы? Тогда что?

- Тогда вы снова вернетесь сюда.

- Да ну?

- Но тогда вы здесь и останетесь. Совсем.

Выждав паузу, чтобы эта мысль наверняка дошла до сознания каждого, я обращаюсь к Карен:

- Ты готова? Уже почти стемнело.

- Нет, подождите! - это кричит Лайнус. - Мы ведь что-то потеряли - и я не понимаю, получили ли что-то взамен.

Над нами вспыхивает свет. Я отвечаю Лайнусу:

- В жизни мы плачем в трех случаях: когда чего-то лишаемся, когда что-то обретаем и когда происходит какое-то чудо. За сегодняшний вечер ты испытал все эти состояния...

Свет продолжает сиять, в полном безмолвии.

- Карен, пойдем, - повторяю я.

- Погоди, куда вы собрались? Идти-то вам далеко?

Голос Ричарда сухой и скрипучий, как наждачная бумага. Это от отчаяния.

- Карен пойдет на вершину горы, - говорю я. - Она должна взять с собой Джейн. Когда она дойдет до своей вершины, мир возродится, и Джейн появится на свет в тот же день, что и в первый раз.

- Джаред, да ты совсем дурак, - не унимается Ричард. - Куда ей в гору-то лезть. У нее же ноги.

- С ногами у меня все в порядке, Ричард, я не фарфоровая кукла. Я здорова, сил у меня хватит. Жребий брошен.

Карен прощается с друзьями, со всеми по очереди. Ричард стоит рядом с ней, пытаясь перехватить ее взгляд.

- Пэмми, Гамильтон, настанет день, и мы еще выпьем по рюмочке все вместе. Договорились? И обязательно с герцогиней Виндзорской и Джимми Хендриксом. Ох, и посмеемся мы над этим годом... Пэм, говори всегда что думаешь. И ты, Гамильтон, говори то, во что сам веришь. Не бойтесь быть добрыми.

Гамильтон и Пэм явно пришиблены происходящим.

- Эй, ребята, нельзя же так! Все к лучшему и ради лучшего. Вы мне будете сниться, всегда. А иногда, наверное, я буду сниться вам.

Торопливые объятия, как будто поезд уходит. А впрочем, практически так оно и есть. Следующий кто?

- Венди, Лайнус. Вы-то верите, что все это к лучшему? Я рассчитываю на вас, ребята. Измените этот мир.

- Карен...

- Странное чувство, - задумчиво говорит Карен. - Я словно астронавт перед стартом. Вот и вы думайте об этом так же. Такой торжественный, захватывающий момент. Представьте себе, что каждый из нас летит в космос открывать очередной новый мир.

Карен подходит к Меган, из глаз которой ручьем текут слезы прямо на шерстяной свитерок Джейн.

- Меган, ты прекрасная дочь. Ты умная девчонка. Ты замечательная мать. Ты отличная подруга. Не хотела бы я иметь другую дочь.

- Мама...

Карен целует Джейн.

- Какая она у нас красавица. Я счастлива, что могу тебе сказать, как я люблю тебя.

- Она... она с тобой пойдет... сейчас?

- Да, солнышко. Ты уж меня извини. Но это не надолго. В сентябре вы снова встретитесь.

- Но...

Карен берет Джейн на руки и подходит к Ричарду.

- Ричард. Беб. Я все равно буду любить тебя. Даже во сне. И в моих снах... - Она задумывается. - Подожди, мы ведь с тобой так и не поженились?

- Не успели.

- Ну и ладно. В моих снах мы будем женаты, хорошо?

- Да, понятно, но...

- Никаких «но». Поженимся, поженимся - (Последний поцелуй.) - До свидания.

Повернувшись ко мне, она говорит:

- Эй, Джаред. Что с тобой - порезался?

Я прикасаюсь к своему сердцу и вынимаю из него мерцающую звезду. Я переношу ее в ладони и вкладываю в грудь Карен.

- Есть посадка, - докладываю я.

Карен идет по дамбе в сторону подножия горы. Ее тело двигается чуть неуклюже - этакий утенок с обложки телефонного справочника. Обернувшись, она кричит:

- Ребята, я так счастлива, что проснулась! Мир такой замечательный, а будущее оказалось очень интересным. И теперь во сне мне будет сниться, что я не сплю. Мне будете сниться вы, вы все. Спокойной ночи!

Тишина. Я смотрю на остальных. Все стоят неподвижно, словно пригвожденные к месту стремительным и неожиданным развитием событий.

- Эй, вы! - окликаю я их. - Вам тоже пора. Венди, Лайнус с Меган, Пэм и Гэм - марш в больницу. Ричард, ты давай шуруй в свой каньон. Доберетесь до места - сядете и будете ждать. Как только Карен поднимется на вершину, мир вернется.

Пауза.

- Ну, все. Пока, девочки и мальчики. Не поминайте лихом.

- Счастливо тебе, Джа...

Меня уже нет. Я мгновенно впитался в бетон плотины, на время уйдя из их жизни. Мне еще нужно кое-что сделать. Я ведь тоже - часть плана «Б». Моя роль состоит в том, что я остаюсь один на этой теперь уже абсолютно безлюдной, необитаемой планете. Мне предстоит таскаться по ее оскверненным останкам долгие годы, возможно - десятилетия, пока Карен будет лежать в коме. Это тот выбор, который пришлось сделать мне. Случись всему этому

повториться - я снова выбрал бы этот путь.

Бог.

Похоже, все будет так: ближайшие лет пятьдесят я буду бегать нагишом по нашим улицам; буду иногда листать порножурналы, посмотрю кое-какие кассеты на видео. Что будет завтра - неважно. Пойдет ли дождь из пауков и скорпионов или же с неба прольется кислота из аккумуляторов - я все равно буду здесь. И, кстати, никакой личной жизни на несколько десятков лет. Вот разве что - мисс Кулачок. Вы только не сердитесь на меня, если я опять похабщину какую сморозил.

Моя жизнь расходится с судьбами остальных. Но пока что я еще могу понаблюдать за ними. Вот Лайнус и Меган - сидят в приемном покое, за окнами которого играют яркие зарницы. Вестибюль больницы завален скелетами, но ни человеческие останки, ни звенящая тишина не могут заставить моих друзей испугаться.

- Я, похоже, снова беременна, - говорит Меган. - Джейн опять здесь. Ей четыре часа, комочек клеток, ненадутый мячик, дрожжевое тесто. Лайнус, ты представляешь?

В дальнем углу что-то звякает.

- Ты только посмотри на всех них, - говорит Лайнус. - Скоро они оживут, снова станут людьми!

Меган спокойно отвечает ему:

- Забавно. Как же быстро мы к ним привыкли. К протёчникам. Они уже не кажутся мне чудовищами.

- Мне тоже.

- Скажи, Лайнус, мы ведь друзья?

- Ну.

- Ты боишься того, что нас ждет?

- Ну.

- Но ведь выбора у нас нет?

- А скорее всего, его у нас и не было.

В полуразрушенной реанимационной палате стоит Венди. Перед нею на двух каталках лежат Пэм и Гамильтон. Все трое молчат. Какая им уготована судьба? Как изменится жизнь каждого из них?

- Темновато здесь, - замечает Пэм.

- Хочешь, зажжем еще несколько фонариков? - предлагает Гамильтон.

Он тянется к столику, на котором стоит вертикально дюжина фонариков, свет от которых уходит к запыленному потолку.

- Нет, спасибо. Не надо. Я больше не боюсь. Темноты.

- Я понял, - кивает Гамильтон.

- Вы посмотрите на свет, на то, как лучи пронзают темноту и пыль, - говорит Пэм. - Словно настоящие световые колонны. Венди, скажи, правда, похоже?

Вокруг, по углам помещения, груды скелетов. Венди машинально постукивает медицинскими щипцами по подносу из нержавеющей стали. Она вдруг чувствует себя очень-очень старой.

- Да, - кивает она, - очень похоже.

Карен тем временем, прихрамывая, медленно поднимается вверх по склону - к небу, совершающему в этот миг самоубийство прямо над ее головой. Ничего, еще немного, и она окажется на вершине. Стенки ее сердца тонкие, как из рисовой бумаги, дыхание слабое, его едва хватит, чтобы поднять в воздух парашютик одуванчика. Там, на вершине, ей предстоит вновь покинуть бодрствующий мир.

Она говорит вслух сама с собой, не обращая внимания на то, что другие могут услышать ее слова. Она смотрит с высоты на сгоревшие леса, на останки пригородных кварталов.

- Ничего, ребята, вы только подождите. Скоро мы станем выше, чем эти горы. Мы распахнем сердца навстречу миру и примем его в наши души. Мы увидим свет там, где раньше была непроглядная мгла. Мы будем свидетельствовать о том, что мы видели, что смогли почувствовать.

Жизнь будет продолжаться. Может, сначала мы будем оступаться, барахтаться в ней, спотыкаться на пути, даже падать. Но мы будем сильны. Наши сердца будут гореть ярким светом. Нам предстоит вечно рвать грудью финишную ленточку.

Тем временем Ричард пробирается вниз по склону каньона. Он спотыкается, карабкается дальше, проваливается по щиколотку в грязь, перегной, мышиные норы. Тело вроде и не подчиняется ему, а в то же время словно само желает выполнить поставленную задачу - совсем как тогда, в детстве, когда Ричард брел по склону каньона, чтобы отнести на лососиный инкубатор ланч - бутерброды все с тем же лососем. Почва под ногами мягкая и теплая - как старая рубашка, как пропитанный коньяком свадебный торт. Вперед, Ричард, только вперед. Отбрось все лишнее, все, что сейчас не нужно. Ты должен выполнить задание .

Птичья трель...

Кварц...

Зеленый лист...

Ссадина на коленке.

Его дыхание - тонкий, едва слышный свист. Словно мысль о мысли о какой-то мысли.

На берегу реки он находит место, где сидел на камнях в то странное ноябрьское утро. Он садится и кладет голову на гладкий валун.

***

 

Вскоре Карен добирается до вершины. Камни покрыты пылью и грязью - выбрав подходящий, она устраивается на нем; Джейн у нее на руках. Воздух обдирает кожу резкой свежестью. Карен дышит глубоко и ровно.

***

 

Ричард вновь на бессонной вахте, на камнях, небо над ним словно сошло с ума. Его бьет озноб, ноги немеют от холода. Ричард принимается думать - о том, что должны же быть на Земле люди, которым интересно, нет - позарез нужно увидеть хотя бы малейший признак того, что в нас есть нечто большее, нечто более тонкое и величественное, чем то, что мы в себе предполагаем. Интересно, как же я смогу заронить в людей эту искру? - озадаченно размышляет он. - Я ведь не сумею взять их за руки и провести вслед за собой сквозь пламя, сквозь каменные стены и толщу айсбергов. Это шокирует их, хотя и сподвигнет воспринять мир по-новому .

Он снова слышит голос Карен - в последний раз. Она добралась до вершины и говорит:

- Вы - будущее, вы - вечность, вы - всё в этом мире! Вы и есть те, кто придет Потом. Я сейчас уйду. Время пришло, мне пора. Да, вот - я чувствую, как меня уносит. Вы должны изменить этот мир. Счастливо вам, ребята.

***

 

В Лондоне идет показ моделей Прада. Манекенщицы вышагивают по подиуму, фотографы щелкают камерами. Молодые принцы читают очередное издание «Книги рекордов Гиннесса». В Калифорнии проходят деловые встречи, на обедах приступают к салатам, на противоположной стороне земного шара гидроэлектростанции вырабатывают электричество и телевышки шлют в эфир мощные сигналы с рекламой «фиата-панды» и новой крем-краски для волос. Безумно ярко сверкают золотом фонари. Огромные антенны-тарелки степенно поворачиваются вокруг своей оси, сканируя Вселенную в поисках голосов и чудес. А с другой стороны, почему бы и нет? Мир действительно проснулся. Вот Гиндза <Квартал в Токио.>. Напряженный деловой пульс, бизнесмены блюют в подарочные коробки из-под виски под хихиканье сибирских девчонок, приглашенных на вечерние посиделки. Повсюду роскошь, деловая активность, возбуждение. Прогресс соблазнителен, города сверкают. Города из золота и олова, из свинца и березовых бревен, города из тефлона, молибдена и бриллиантов, и все сверкает, сверкает, сверкает.

***

 

Ближе к рассвету Ричард ощущает вибрацию - мир проснулся. Вспышка - словно от огромного фотоаппарата. Ричард чувствует - мир возвращается.

Рассвет уже практически нормальный. Последняя безумная вспышка в небе спугивает подобравшихся к поверхности воды лососей; те уходят ко дну своего озерца. Коллективный мозг, действующий в углублении между камнями, заполненном водой. Ричард пытается представить себе их образ мыслей - одна идея на всех?

Затем мысли Ричарда снова обращаются к его собственной жизни и его новому, возрожденному миру. «Нет! - вздрогнув, думает он. - Моя дочь не потерянная для меня и общества, обдолбанная наркоманка. И она вовсе не ненавидит меня за то, что я забыл, не смог или не захотел для нее сделать. Нет, женщина, которую я люблю, не пустая скорлупа, не шелуха, оставшаяся от человека, не кукла, способная лишь дышать через вставленные в горло трубки; ее тело - не скелет, обтянутый кожей, ее волосы - не свалявшаяся седая пакля... И мои друзья - они не одиноки, не измотаны, они не очерствели и не погрязли в унынии. И я больше не пытаюсь обмануть сам себя. Нет, хватит. Мы заключили сделку».

Ричард размышляет над тем, что ему выпало жить именно в этом отрезке времени, и приходит к выводу, что о таком можно только мечтать: жить сейчас, в эти дни, накануне гигантского скачка вперед, к новым свершениям! То, что он увидит, - пусть даже мелочи, вроде лунных фотообоев в бывшей спальне Карен или спутниковых карт погоды, - все это крохотные частицы того великого и прекрасного, что должно вот-вот состояться.

Его мысли несутся наперегонки друг с другом:

«Представь себе всех этих безумных людей, запрудивших улицы. А что, если они вовсе не безумны? Может быть, они просто были свидетелями того же, что видели мы? Может, они, эти люди, - это мы?

Мы.

Скоро вы увидите нас на вашей улице. Мы будем идти, гордо расправив плечи, смело глядя перед собой. В глазах наших будет истинное знание и великая сила. Возможно, мы будем выглядеть так же, как вы; впрочем, вам виднее. Мы начертим на песке длинную линию и потребуем от всего мира перейти эту границу. Каждая клетка нашего тела готова выплеснуть свою частичку истины. Мы будем стоять на коленях перед автоматическими дверями, попирая истертые, зачитанные до дыр старые учебники, из которых мы выдрали страницы. Мы будем умолять прохожих присмотреться, понять, осознать наконец, что нужно спрашивать. Задавать, задавать, задавать вопросы, не переставая, до тех пор, пока Земля вращается вокруг своей оси. Мы будем теми взрослыми людьми, что сметут эту изношенную, давно не оправдывающую себя систему. Мы будем прорубать, прогрызать, прокапывать себе дорогу к новому, совершенно новому миру. Мы превратим камень и пластмассу наших душ в лен и золото. Я в это верю. Я знаю, что так будет».