КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ

США Присутствуют: заместитель государственного секретаря США Уильям Кларк.
Начальник Разведывательного управления министерства обороны США генерал-лейтенант Даниэл Грэхэм.
Директор национальной программы чрезвычайных резервов Ричард Кордер.
Директор секретной лаборатории в Форт-Коллинзе Льюис Бэсс.
ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ:
У. Кларк: Господин Грэхэм, каким образом журналистам удалось узнать о секретных лабораториях Пентагона в Нью-Йорке, Колорадо, Кентукки? Откуда произошла утечка информации?
Д.Грэхэм: Нами проверены все варианты. Со складов информация просочиться не могла. Отделом Си-ай-си выдвинуто предположение, что утечка информации произошла по вине сотрудников Интерпола и специализированных организаций ООН. Им удалось выйти на некоторых наших поставщиков.
У.Кларк: А нельзя было обойтись собственными ресурсами?
Р.Кордер: Мы принимали все меры, но, как вы понимаете, нам были нужны огромные партии наркотиков. А наши плантации не могли первоначально дать сразу такое количество.
У.Кларк: А если вдруг понадобится такое количество вновь? Значит, мы опять прибегнем к поставкам из-за рубежа?
Л.Бэсс: Нет. Имеющиеся теперь на наших складах семена позволяют в случае кризисной ситуации засеять огромные территории. Нами принимаются все меры.
У.Кларк: Семена охраняются?
Д.Грэхэм: Специальными подразделениями Си-ай-си. Кроме того, мы связались с АНБ и ЦРУ.
У.Кларк: Хочу обратить ваше внимание, что мы собрались прежде всего для того, чтобы обсудить вопросы, вытекающие из самого акта существования наших складов и лабораторий. Как вам известно, в случае кризисной ситуации и нанесения ядерного удара предполагаемым противником огромные территории нашей страны могут оказаться пораженными ядерным оружием. И наша задача - принять максимальные меры для облегчения участи оставшихся в живых и выживающих.
Р.Кордер: Имеющиеся в настоящее время на складах тонны опиума могут быть в максимально короткие сроки переработаны в морфий. Хотя мы уже на сегодняшний день располагаем огромными запасами этого лекарства.
У.Кларк: Даже если территория, охваченная поражением ядерных ударов, будет очень большой?
Р.Кордер: Мы рассчитываем на максимально возможное поражение порядка 30 процентов нашей территории и 60 - 70 процентов территории наших городов.
У.Кларк: Что вы намерены предпринять в случае, если запасы наших военных складов будут исчерпаны?
Л.Бэсс: Семена, хранящиеся в нашей лаборатории, могут, в случае чрезвычайного положения и затянувшегося кризиса, перерабатываться для медицинских целей постепенно, и мы даже планируем засевать ими некоторые территории.
У.Кларк: Значит, в случае ядерного поражения территории нашей страны мы можем твердо рассчитывать на ваши склады и лаборатории. Я вас правильно понял?
Р.Кордер: Именно так. В случае кризисной ситуации и ядерной войны мы готовы действовать по намеченной программе.
У.Кларк: Хочу напомнить вам, господа, что президент придает нашей программе особо важное значение. И обеспечение этой программы зависит и от ваших усилий, господин Грэхэм.
Д.Грэхэм: Нами принимаются все меры безопасности. Но, к сожалению, мы не можем контролировать не правительственные организации или комиссию конгресса. Судя по всему, они собираются опубликовать официальное сообщение об исследовании этого вопроса.
Р. Кордер: Любое появление в печати материалов об этих складах было бы не только крайне нежелательно, но и по меньшей мере неразумно.
Д. Грэхэм: Поэтому мы и собираемся выделить специальную группу в Си-ай-си для охраны информации по этим складам. Вообще, все, что касается нашей информации будет засекречено. Мы уже ликвидировали несколько лабораторий, действовавших в других странах и поставлявших нам запасы опиума. При этом у нас возникли серьезные подозрения, что данные лаборатории поставляют наркотики и местной мафии.
У.Кларк: А вот этим пускай занимается Интерпол. Но вы сами можете гарантировать, что утечка информации исключена?
Д.Грэхэм: Что касается моих людей - да, безусловно. Но комиссия конгресса... Здесь я не могу гарантировать.
Р.Кордер: Наше агентство предусматривает все возможности, в том числе и возможность затяжной ядерной войны. В случае такой кризисной ситуации к нашим объектам будут подтянуты дополнительные воинские контингенты и специальные подразделения охраны. На сегодняшний день секретность наших действий почти абсолютная. Я отвечаю за своих людей.
Л.Бэсс: Лаборатория в Форт-Коллинзе гарантирует сохранность информации.
У.Кларк: Информация не должна попасть в прессу. Необходимо любой ценой избежать ненужной рекламы нашего проекта.
Р.Кордер: Думаю, что необходимо связаться с АНБ и ЦРУ для урегулирования ситуации, если Разведывательное управление не сможет решить вопрос собственными силами.
Д.Грэхэм: Речь идет не о наших возможностях. Мы не контролируем прессу. Думается, это лучше сделать через АНБ, которое может приостановить разглашение любой информации, касающейся национальной безопасности. Желательно, чтобы господин Кларк переговорил по этому вопросу с президентом.
У.Кларк: Я доложу президенту о вашем мнении.

Нью-Йорк. День двадцать седьмой

Так и не заснув в эту ночь, Гонсалес продолжал сидеть за столом. В половине восьмого утра прибыл генеральный директор. Комиссар поднялся к нему. Мигель остался один. Мысль о том, что их провели, не давала ему покоя. Каким образом этому неизвестному противнику удалось их переиграть? Каким образом? От напряжения раскалывалась голова, но ничего путного он уже придумать не мог. Ночью они с комиссаром перебрали практически все варианты. Они поднялись наверх и проверили все помещения над этими комнатами. Потом они так же тщательно проверили потолки нижних этажей. И хотя оба понимали тщетность своих усилий, тем не менее искали хоть малейшую зацепку, скорее надеясь на чудо. Но чуда не было.
Мигель снова вернулся к тем троим, заходившим в отдел, - заместитель Генерального секретаря ООН, генеральный комиссар зоны и его помощник. И хотя отдавал себе отчет, что это глупо, тем не менее к утру он начал подозревать и этих людей. Ничего более путного он придумать не мог. Карамба, выругался он, я все-таки найду разгадку. Сдохну, а найду. Внезапно его взгляд упал на плащ комиссара, небрежно брошенный в углу комнаты. Мигель вспомнил, что комиссар перед уходом снял его и, скомкав, бросил на диван. Гонсалес развернул плащ. Из внутреннего кармана виднелись сложенные белые листки бумаги. Это был протокол вскрытия Роберто. Он бросил взгляд на часы. Пятнадцать минут девятого, кажется, он догадался. Надо успеть. Быстро набрал номер.
- Господин генеральный директор? Говорят из азиатского отдела. Пожалуйста, передайте трубку господину комиссару. Алло, господин комиссар? Я очень прошу вас спуститься вниз. Да, да. Случилось нечто чрезвычайное. Пожалуйста, скорее.
Бросив трубку, он лихорадочно зашагал по комнате. Не выдержав напряжения, опустился на диван и принялся выбивать четкую дробь костяшками пальцев.
Дверь распахнулась стремительно. В комнату буквально влетел комиссар. За ним вошел еще кто-то.
- Что случилось? - закричал с самого порога комиссар.
- Пока ничего, но я, кажется, нашел, - вскочил со своего места Мигель.
- Кто это? - спросил один из вошедших.
- Мигель Гонсалес, первый помощник регионального инспектора по зоне "С-14".
Вошедший посмотрел на Гонсалеса. Уже по тому, как ответил комиссар, Мигель догадался, кто перед ним.
- Вы сумели установить, откуда произошла утечка информации? - спросил вошедший.
- Да, господин генеральный директор.
- Говорите.
- Я прошу разрешения воспользоваться внутренним телефоном и позвонить в отдел безопасности.
- Звоните, - вошедший опустился в кресло.
Вслед за ним сели и остальные. Мигель набрал номер.
- Отдел безопасности? Доброе утро. С вами говорят из отдела "АС". Пожалуйста, уточните информацию. - Он прикрыл рукой трубку:
- Спрашивают регистрационный номер.
Генеральный директор холодно произнес:
- Назовите им мой. Номер РР-03. Так будет быстрее.
Мигель поспешил назвать. В трубке попросили дать запрос.
- Скажите, кто устраивался за последние три-четыре месяца по рекомендациям нашего отдела в техническую службу Центра? Да, да. Я жду.
Комиссар привстал со своего места:
- Вы объясните нам, Гонсалес, в чем дело?
- Конечно, - Мигель повернулся к комиссару зоны, - одну минутку! Что? - переспросил он. - По чьей? Когда? И больше никто? Спасибо.
Гонсалес положил трубку и торжествующе улыбнулся.
- Я, кажется, знаю, как происходит утечка информации.
- Говорите, - казалось, комиссар потерял всякое терпение, - кто, кто именно передает сведения?
Мигель взглянул на часы. Без двадцати девять.
- Когда обычно приезжает господин Уркварт? В девять, если не ошибаюсь. У нас мало времени. Я не успею все объяснить. Господин комиссар, у меня к вам просьба. Быстро, не теряя времени, зайдите в отдел и между делом сообщите, что на Гонсалеса было организовано покушение, но он остался жив и через три часа приедет сюда, в отдел. Да, и не забудьте добавить, что он, кажется, выяснил, откуда происходит утечка информации в нашем отделе.
- Опять эксперимент? - угрожающе произнес комиссар.
- Теперь уже над ним, - указательный палец Мигеля показал на соседнюю комнату, - и последний. Даю вам слово, господин комиссар.
- Я начинаю догадываться. - Генеральный директор внимательно посмотрел на Гонсалеса. - Делайте, как он говорит, комиссар. У нас действительно мало времени.
- Господин генеральный директор, у вас есть на примете искусный карманник? Простите, что я спрашиваю, но это необходимо. - Мигель встал, весь дрожа от возбуждения.
Директор, не сказав ни слова, подошел к телефону.
- Алло, мистер Брайтон, да, это я. Пришлите ко мне Мак-Грегора. Что? Его нет на месте? Когда он обычно приезжает? В девять? Сейчас уже без десяти. Когда он приедет, пусть спустится к нам в отдел. Да, "АС". Я его жду. Это весьма срочно.
- Думаю, он успеет, - сказал генеральный директор, опуская трубку.
В соседнем помещении, где находилась охрана, послышались голоса. Через несколько секунд в комнату вошел комиссар.
- Не знаю, что ты придумал, - сказал комиссар, впервые переходя на "ты", - но молю бога, чтобы на этот раз у нас все прошло гладко.
Послышались чьи-то шаги. В помещение вошел маленький человечек, при одном виде которого Гонсалеса разобрал смех. Человечек был какой-то кругленький, неуклюжий, нереальный. Он постарался вытянуться перед генеральным директором.
- Добрый день, Мак-Грегор. - Директор поздоровался с ним за руку.
- Добрый день, - произнесло это комичное существо, протягивая свою маленькую ладонь.
- Этот человек именно тот, кто нам нужен, - произнес директор, обращаясь к Гонсалесу.
Мигель подошел поближе. Маленький человек был ему только по пояс. Они поздоровались.
- Вы можете вытащить из кармана деньги, чтобы человек этого не заметил? - недоверчиво спросил Гонсалес.
- Я уже вытащил ваш паспорт, - улыбнулся человечек, возвращая документ.
Мигель ахнул.
- Откуда вы догадались, что вас попросят это сделать? - спросил он уже с восхищением.
- Я же слышал, что обо мне сказали, - это тот человек, который нам нужен. А нужен я бываю в подобных ситуациях.
- Прекрасно, - объявил Гонсалес, - это даже лучше, чем я ожидал. Сейчас вы пойдете с комиссаром. Он будет с одним человеком. Внимательно следите за ними и, если кто-нибудь положит им в карман что-либо, постарайтесь это незаметно вытащить. Вы меня поняли, господин Мак-Грегор?
- Нет ничего проще. Куда надо идти?
- Сейчас подойдет этот человек, - вмешался в разговор генеральный директор, - он обычно не опаздывает. Я думаю, что через несколько минут он будет здесь.
Комиссар, напряженно следивший за Гонсалесом, тихо пробормотал:
- Кажется, я начинаю понимать, в чем дело.
Вошедший охранник доложил, что в отдел поднимается заместитель Генерального секретаря ООН господин Брайан Уркварт.
Генеральный директор встал.
- Мы здесь лишние. Гонсалес, поднимемся ко мне. Господин комиссар, я жду вас у себя.
Вдвоем они пересекли коридор и поднялись на лифте наверх. Генеральный директор, кивнув секретарше, прошел в свой кабинет. Следом вошел Мигель.
- Садитесь, - показал жестом генеральный директор. - Вы давно работаете? - Мигель отрицательно покачал головой. - Сколько вам лет?
Гонсалес ответил.
- На вид вам намного больше. Откуда вы?
Мигель, немного поколебавшись, сказал и это. Генеральный директор улыбнулся.
- Узнаю подготовку. Ваша страна всегда давала наиболее толковых агентов. Кстати, Шарль Дюпре, кажется, ваш региональный инспектор? Я его хорошо знаю. Уже лет пять.
- Он хороший сотрудник, - честно сказал Гонсалес.
- Лучше вас? - прищурился генеральный директор.
- Да, - еще раз честно признался Мигель.
- Значит, у меня есть все основания сделать его комиссаром, а вас региональным инспектором, - засмеялся генеральный директор, - во всяком случае, ценю вашу откровенность. Благодаря вашей деятельности в Индонезии нам удалось нейтрализовать работу базы по производству наркотиков. Это очень неплохо, - продолжал генеральный директор. - Да, я знаю, что вы потеряли своего сотрудника. Знаю, сколько людей погибло. Это грязная работа, Гонсалес, ничего не поделаешь... но она очень нужна. Всем. Вы согласны со мной?
- Полностью, господин генеральный директор, но... - Мигель замялся, - иногда все-таки тяжело...
- Кстати, вы знаете, сколько в среднем живет инспектор "голубых"?
- Нет.
- Три, от силы четыре года. Мрачная статистика, правда? Кстати, я сам начинал инспектором. И, как видите, не уложился в среднестатистический показатель - жив до сих пор. Да и Дюпре уже работает довольно долго, и ваш комиссар тоже - с первых дней основания нашей организации. Так что я думаю поднять этот средний уровень. Как, Гонсалес, поднимем?
- Поднимем, - твердо ответил Мигель. Загорелся огонек селектора.
- К вам господин комиссар и Мак-Грегор.
- Пусть войдут.
На пороге возникла исполинская фигура комиссара, рядом с которой фигура Мак-Грегора казалась еще комичнее.
- Браво, мой мальчик, - закричал комиссар, - все в лучшем виде.
Он подскочил к успевшему встать Гонсалесу и заключил его в свои объятия.
- Молодец! Здорово придумал. Мы наконец нашли эту гниду.
- И кто это был? - поинтересовался генеральный директор.
- Уилкотт, сукин сын! - громко произнес комиссар.
- Все правильно, хотя я, честно говоря, первое время подозревал китайца, - тихо сказал Мигель.
- А я Аламейду, - загрохотал комиссар.
- Уилкотт знает, что вы догадались? - быстро спросил генеральный директор.
- Нет, нет, - успокоил его комиссар. - Я решил пока ничего не предпринимать, не посоветовавшись с вами.
- Правильно решили. Рассказывайте, как все произошло.
- Мы зашли с господином Урквартом в отдел. Тот, как всегда, аккуратно снял свой плащ и повесил в приемной. Мак-Грегор, конечно, следил. Он-то и заметил, как Уилкотт опустил бумагу в карман Уркварта. Ну, а когда мы выходили, Мак-Грегор и достал бумагу. Это записка с несколькими цифрами. Обычная шифровка.
- Это было не трудно, - заявил маленький человечек.
- Самое интересное случилось потом. Когда господин Уркварт зашел в технический отдел Центра, он снова оставил плащ в приемной. И один из технических секретарей Центра подошел к этому плащу.
- Рональд Макфарлайн? - быстро спросил Мигель.
- Ты и это знаешь? - опешил комиссар. - Он. Ну, мы его, конечно, задержали. Сейчас он в отделе безопасности. Но как тебе удалось все узнать?
- Очень просто, - Мигель улыбнулся, - вы разрешите? - обратился он к генеральному директору, и тот благосклонно кивнул. - Благодаря вашему плащу. Я доставал документы оттуда и вдруг подумал - черт возьми, ведь господин Уркварт и вы заходите в отдел в плащах, а выходите обычно, держа их на руках, то есть вы снимаете их в помещении. Значит, какое-то время они остаются без присмотра. Улавливаете мою мысль? А раз так, то опытному человеку ничего не стоит положить в один из плащей шифрованное донесение. Ну, скажем, ту же бумажку с несколькими цифрами. Даже если вы найдете эту бумажку, вы выбросите ее, так ничего не поняв и недоумевая, откуда она у вас. Но лучше, конечно, класть эту бумагу не к вам в карман, а в карман человека, который всегда приходит в определенный час и уходит в определенное место, где он тоже снимает плащ. А уже там сообщник или сообщники могут спокойно достать это сообщение. То есть этот человек используется в качестве живого почтового ящика. Вот почему я уточнил, кого именно мы принимали на работу за последние несколько месяцев, когда началась утечка информации. И принимали по рекомендациям нашего отдела. Ведь у людей мафии не могло быть слишком много сообщников в наших рядах. Мне и сообщили, что был принят некий Рональд Макфарлайн по рекомендации Уильяма Уилкотта. Принят техническим секретарем. Все совпадало. Оставалось только провести эксперимент. Нужно было выбить Уилкотта из нормального состояния. Сообщив ему, что покушение на меня не удалось и что я знаю, кто является человеком мафии в нашем отделе, мы заставили его потерять голову и решиться на передачу весьма срочного сообщения. Вот и все. А остальное уже сделал мистер Мак-Грегор.
Генеральный директор кивнул головой.
- Отлично, Гонсалес. Нам остается только решить, что сделать с господином Уилкоттом. Из-за него уничтожена группа Фогельвейда. Погиб Луиджи Минелли. Убит Роберто. Он должен ответить за свои преступления.

Рим. День двадцать восьмой

Этот день вошел в историю Сицилии как начало войны между двумя могущественными организациями преступного мира. Проведенная на Маддалене облава позволила обнаружить не только груз в сто пятьдесят килограммов, предназначенный для "семейства" Ди Перри, но и ряд других грузов, также закамуфлированных под "военное снаряжение". На военную базу прибыли сотрудники Интерпола, специального бюро по борьбе с наркотиками США, лучшие профессионалы Си-ай-си и разведывательного отдела ВВС США - "А-2". Было арестовано несколько американских военнослужащих. Заодно Интерпол по спискам, которые предоставила особая группа "Р-11" при посредничестве Дюпре, арестовал некоторых крупных перекупщиков наркотиков в Палермо, Нью-Йорке, Гамбурге, Марселе.
Арестованный курьер проявил исключительную разговорчивость. Поняв, что после облав на Маддалене ему нечего рассчитывать на снисхождение мафии, он принялся выдавать сообщников и перекупщиков в Италии и на Сицилии. По взаимному согласованию с Кинничи Дюпре условился, что подробности ареста курьера не должны фигурировать в деле. Секретность участия "голубых" в этой операции нужно сохранить в любом случае. Решено было инсценировать повторный арест курьера где-нибудь в многолюдном месте, дабы в присутствии свидетелей зафиксировать неожиданность ареста.
Но оставался Ди Перри. Выпущенный под залог и понявший, что его карты раскрыты, он вечером того же дня улетел в Палермо. На следующий день глава сицилийской мафии Сальваторе Индзерилло провел экстренное совещание. Присутствовали члены "семейств" Стефано Бонтаде и Джованни Ди Перри, а также члены "семейства" самого Индзерилло. Аресты перекупщиков на Маддалене, прекратившая свое существование триада в Индонезии - все это сильно сказалось на поступлении наркотиков. Босс мафии понимал - полиции известно, куда и кому поступают наркотики. Но не это волновало Индзерилло. Как умный человек, он понимал и другое - его конкуренты рано или поздно узнают о его закулисных связях с индонезийской триадой, и тогда...
Можно было ждать самого худшего. "Коза ностра" не любила шутить. Но и сицилийцы не собирались уступать. Убежденный, что довольно скоро американские гангстеры начнут войну, Индзерилло решил начать ее первым. Уже к концу этого дня в Палермо исчезли двое прибывших американских мафиози, работавших на "Коза ностру" и поставлявших наркотики в США через Индзерилло. Нужно было обрубать все связи. Оставшиеся в живых свидетели должны были понять - с Индзерилло шутки плохи.
Поступавшие из Бейрута новые партии наркотиков стали переправляться в места, известные только членам "семейств" Бонтаде и Индзерилло. По взаимной договоренности с неаполитанской "каморрой" одна из лабораторий, работавших на Сицилии, была перебазирована в Неаполь. Все американские гангстеры, работавшие на этих линиях, незаметно отстранялись от дела.
Индзерилло, считавший, что у него есть в запасе несколько дней, не знал многого. Он не знал, что один из телохранителей Ди Перри, охранявших его в ту роковую ночь ареста, оказался схваченным людьми "Коза ностры". После допроса с применением специальных средств "устрашения" он рассказал все, подтвердив, что Ди Перри имел самостоятельные связи с индонезийской триадой, поставляющей наркотики для Индзерилло. Это признание его погубило. Решив, что он чересчур много знает, мафия убрала его, выяснив до конца все, что ее интересовало. Дон Микеле в тот же день связался по прямому проводу с Нью-Йорком. И через несколько дней в Рим начали прибывать люди "Коза ностры".
"Крестные отцы" американской мафии, собравшиеся на свое совещание, решили - Индзерилло зарвался. Его надо проучить. А заодно показать всем остальным, кто истинный хозяин положения. Из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Детройта, Чикаго стали срочно перебрасываться ударные силы. Отборные американские головорезы из гангстерских банд в спешном порядке засылались в Италию, где после небольшого инструктажа довольно быстро включались в общую схватку.
Вместе с тем и над головой Дюпре также нависла смертельная опасность. Ди Перри, конечно, рассказал Индзерилло, благодаря кому полиция вышла на след, и босс принял это к сведению. По совету Кинничи Шарль и Элен улетели в Нью-Йорк вечером того же дня. И только тогда, когда шасси самолета коснулось бетонных полос аэропорта в Нью-Йорке, Дюпре облегченно вздохнул. Мафия вполне могла угробить самолет со всеми его пассажирами.
Однако сам следователь не мог покинуть страну. Этот мужественный человек еще долгое время был грозным противником мафии, заставляя ее главарей скрежетать зубами от бессильной ярости. Если бы каждый итальянец боролся с мафией так, как это делали Рокко Кинничи и Джованни Фальконе, на Сицилии давно бы не существовало преступных "семейств".
Подводя итоги своей деятельности, Дюпре мог спокойно доложить, что задание выполнено. Триада была разгромлена, ее международные связи установлены и обезврежены. Крупный источник поступления наркотиков на мировые рынки сбыта был ликвидирован. Президент Интерпола через своего представителя в Италии выразил благодарность Дюпре за отличную работу. Но Шарль ощущал беспокойство. Он помнил об убийце Луиджи, который ходил на свободе где-то рядом. Одна эта мысль отравляла радость побед. В глубине души он жаждал встречи с Аланом Дершовицем. Но встреча не состоялась. Во всяком случае, в Италии его не было. Несмотря на то что последний день пребывания на итальянской земле был суматошным и беспокойным, Дюпре сумел найти время и заглянуть в детский магазин, купив большую куклу и набор детских солдатиков для детей Луиджи. Он не знал, о чем думал Дамиано Конти в свои последние минуты жизни. Просто он помнил, что у Дамиано - Луиджи осталось двое маленьких детей. И это было единственное, что он мог для них сейчас сделать.
Элен дала телеграмму в Стокгольм, и ее дочь должна была вылететь в Нью-Йорк на следующей неделе. Уже перед отъездом пришло сообщение, что Дюпре назначен чрезвычайным комиссаром отдела безопасности. Запрос на его родину уже послали. Компетентные органы его страны дали согласие на работу Дюпре в Центре "голубых". По правилам "голубых ангелов" лица, работавшие в самом Центре, пользовались правами и возможностями ответственных сотрудников Интерпола и получали международные паспорта, не попадая под юрисдикцию своей страны.
Шарль понял главное - теперь они могут пожениться. По счастливому лицу Элен Дейли он догадался, что и она думает о том же. Во всяком случае, так ему показалось.

Нью-Йорк. День тридцатый

Они встретились неподалеку от моста Вашингтона. Мигель подошел со стороны Манхэттена. Шарль и Элен подъехали со стороны Джерси.
Гонсалес шел своей обычной, немного смешной походкой, расставляя ноги в стороны - он уверял всех, что это врожденное; увидев его лицо, на котором словно бы отразились события последних дней, Элен молча взглянула на Шарля, и тот кивнул головой. Видимо, и самому молодому члену их группы было несладко в эти дни.
Мигель приветливо кивнул им. Сел в машину. Крепко пожал протянутую ладонь Дюпре, поцеловал руку миссис Дейли.
- Хорошо добрались? - спросил он, улыбаясь. Вернее, пытаясь улыбнуться.
- Ничего. Как дела у тебя? - Шарль посмотрел на своего бывшего помощника. - Судя по виду, что-то произошло.
- Так, - неохотно признался Мигель.
- А все же?
- Может быть, мы заедем куда-нибудь, - предложила миссис Дейли, - так будет удобнее.
Спустя пятнадцать минут они сидели в тихом маленьком ресторанчике. Посетителей в эти дневные часы почти не было, и они наслаждались тишиной и покоем. И могли спокойно поговорить. Слово за слово Мигель рассказал все, что с ним случилось за эти несколько дней в Нью-Йорке. Он постарался не щадить и себя - прямо сказав, что в смерти Роберто виноват он один. Рассказал и о том, каким образом удалось найти человека мафии.
- Кто он? - спросил Дюпре.,
- Уилкотт.
- Чем он объяснил свое предательство?
- Ничем. Он не ответил ни на один вопрос. Мы не успели. В этот день дважды на улице грабители останавливали господина Уркварта. У него унесли все деньги. Пытались найти шифрованное донесение, узнать, что случилось с Уилкоттом. Не вышло. А журналисты сразу обо всем узнали. Еще бы. Заместителя Генерального секретаря ООН не часто грабят дважды в день. Это моментально попало в газеты. Уилкотт их прочел. Мы не сообразили перехватить ежедневные вечерние выпуски. Он, конечно, сразу догадался, что это наша работа. И через час покончил с собой выстрелом из пистолета. Прямо в висок.
Они помолчали. Мигель, как бы раздумывая, добавил:
- Я так и не понял, что заставляло его, офицера разведки, имеющего неплохие перспективы, вполне обеспеченного человека, живущего к тому же без семьи, стать пособником мафии. Деньги? Не слишком ли часто прибегаем к этому объяснению? Может быть, что-нибудь другое? Я не знаю.
- Теперь и мы не узнаем, - Шарль нахмурился, - хотя, впрочем, деньги - главный стимул таких людей. Ты еще очень молод, тебе трудно понять.
- Наверно, - согласился Гонсалес, - кстати, вы ничего не сказали о своих "приключениях". Неужели ничего не произошло?
- Как сказать. Ди Перри арестовали, потом отпустили под залог. Связного мы взяли. Наркотики доставлялись действительно Индзерилло. На одной из военных американских баз существовал перевалочный пункт. Вот, собственно, и все.
- Так что, Ди Перри будет гулять на свободе? А Индзерилло?
- По предложению группы "Р-11", изучившей ситуацию, решено не вмешиваться. Индзерилло слишком крепкий орешек. Наши люди просто сообщили конкурентам из других "семейств" обо всем. Я понимаю, что это не лучший выход, но в сложившихся условиях у нас не было иного. Ты же знаешь - доказательств почти никаких. Мы же не можем предъявить банкира. А другие будут молчать. Разговорчивый язык обычно отрезают вместе с головой. Это стиль Индзерилло.
- А что это даст?
- Они начнут устранять друг друга. То есть мешать друг другу. А это уже немало. Хотя пока это только догадки. Увидим.
- Ты останешься здесь? - спросил вдруг Гонсалес, меняя тему разговора. - Я слышал, тебя переводят в отдел безопасности?
- Да, - неохотно подтвердил Дюпре.
- Поздравляю нового комиссара Дюпре. - Мигель даже шутил с не очень веселым лицом.
- Кстати, можешь поздравить и себя. Тебя рекомендовали на должность регионального инспектора. - Элен приняла шутливый тон Гонсалеса.
- Спасибо. Но я все-таки должен поздравить вас дважды. По-моему, так, - насмешливо прищурился Мигель, - во всяком случае, ваша "супружеская пара" выглядит на редкость гармонично.
- Это правда, - весело подтвердила Элен, - мы собираемся пожениться.
- И не пригласили на свадьбу?
- Ну что ты, - Элен даже рассмеялась, - ты будешь первый гость. Впрочем, нет, свидетель со стороны жениха.
- А нельзя со стороны невесты?
- Увы! Я уже обещала вашему комиссару.
- Ну и типы. Шарль отбил красивую женщину, наш комиссар лишил меня возможности поцеловать невесту. Не везет мне с женщинами и с друзьями. Впрочем, я думаю, что на правах друга жениха могу позволить себе такую вольность.
- Думаю, можешь, - согласилась Элен, - хотя, впрочем, нет. Я не могу решать. Надо спросить моего будущего мужа. Он такой ревнивый, просто ужас. Знаешь, я однажды ночью не пришла домой, и он устроил мне сцену ревности. Прямо Отелло.
- Уже? - Мигель пришел в притворный ужас. - Еще не успели пожениться, а ты уже обманываешь, - он вздохнул, - впрочем, я всегда говорил: нельзя доверять женщинам. Особенно красивым.
- Ты смотри, какой женоненавистник! Хорошо еще, что я буду не твоей женой. Впрочем, с такими взглядами... - Элен покачала головой. - Я не знаю, стоит ли ему разрешить один поцелуй. Как ты считаешь, Шарль?
- Решай сама. - Дюпре с просветленным лицом слушал диалог Элен и Мигеля.
- Черт с ним. Пожалеем его. Но только один поцелуй, а то смотри, - Элен погрозила пальцем, - муж убьет и меня, и тебя.
- Конечно, один. А то еще действительно убьет.
- Точно. Тем более что все публичные дома Индонезии имеют теперь твои фотографии, - добавил невозмутимо Дюпре.
Все трое рассмеялись. Шарль посмотрел на часы.
- Вы торопитесь? - Мигель заметил этот взгляд.
- Да нет, пока не очень. Но, понимаешь, хотим заехать навестить детей Дамиано. От Нью-Йорка всего два часа лету, и я взял его ребятишкам игрушки. И потом... мы же не участвовали в похоронах, - сердито сказал Дюпре.
- Так чего вы сидите? Я лечу с вами. Когда самолет?
- Через три часа.
- Мы же опаздываем. Мне еще нужно предупредить комиссара и взять разрешение. - Мигель решительно поднялся. Кивком головы подозвал официанта. - Счет.
Дюпре полез в карман. Гонсалес подтолкнул его к выходу.
- Давай, выходите. Все равно фирма платит. Я мигом. Только возьму пару шоколадок. У них здесь особенные, фирменные.
Элен и Шарль вышли из ресторана. Гонсалес расплатился с официантом и попросил принести ему несколько больших плиток шоколада. Когда он уже выходил из ресторана, в зал вошла красивая блондинка в узких, плотно обтягивающих фигуру брюках. Сердце Мигеля дрогнуло. Ему всегда нравились спортивные фигуры и брюки на женщинах. Проводив ее взглядом, он заторопился. Красивая девочка, но надо спешить.
Взрыв потряс здание ресторана. Послышался звон разбитого стекла, крики ужаса. Еще не понимая, что произошло, Мигель бросился наружу, расталкивая толпы любопытных.
"Шевроле", на котором приехали Шарль и Элен, был, словно консервная банка, вспорот изнутри. Вокруг уже толпились полицейские. Мигель, не думая о себе, шагнул к автомобилю, оттолкнув полицейского, преграждавшего ему путь. И увидел.
Элен Дейли, сидевшая за рулем, лежала на сиденье. Вернее, лежало то, что от нее осталось. Левая рука была неестественно подвернута под сиденье, часть руля впилась в тело. Бампер изуродован взрывом. Нижняя часть тела женщины превратилась в какое-то месиво. У виска запеклась кровь. Рядом лежал Дюпре. Лица его почти не было видно из-под обломков машины. Мигель перевел взгляд. Там, где должна была быть правая нога, зияла пустота. Только огромная лужа. Масло вперемешку с кровью. Раздался стон. Очевидно, Дюпре был еще жив. Полицейские засуетились, стали осторожно извлекать изуродованное тело из-под обломков автомобиля. Подъехала машина "Скорой помощи". Дюпре уложили на носилки. Увезли. Вслед за ним вытащили Элен. Когда ее переносили, Мигель, не выдержав, отвел взгляд и увидел куклу. Большую красивую куклу с голубыми глазами. Она лежала на заднем сиденье, почти не пострадав. Он не мог отвести глаз от этой куклы - словно это было самое главное, что должно было быть в этой машине. Самое главное.
Один из полицейских грубо оттолкнул его. Он даже не обратил на это внимания. Как загипнотизированный, смотрел на эту куклу. "Зачем им эта кукла? Зачем они ее купили? Для чего? А ведь красивая кукла. Наверно, с закрывающимися глазами. Голубые глаза. Совсем как у Элен. У нее были такие. Почему были? Почему не забирают куклу? Ей же нельзя здесь находиться. Ей будет больно. Уберите куклу. Она же живая. Она все видит. Ребенку нельзя смотреть на это. Какому ребенку? У Элен была дочь. Скажите ей, что мать жива. А где ее мама? Куда их увезли? Зачем? И что будет с Дюпре? Ему надо обо всем рассказать. Ведь у них должна быть свадьба. Какая свадьба? С куклой? Значит, свадьбы не будет. Но я свидетель. Свадьба должна быть. Почему не будет свадьбы? Какая свадьба? Это кукла для детей! Каких детей? Не помню. У Луиджи были дети. Нет, Луиджи любил эту куклу. А у Дюпре были дети. Господи, да уберите же эту куклу! Ничего не понимаю. Зачем здесь эта кукла? Уберите ее!" Мигель вдруг почувствовал, что начинает сходить с ума. Усилием воли он повернул голову в другую сторону, заставив себя не смотреть на эту куклу. Его снова толкнули. Он повернулся, попытался выбраться. Отовсюду лезли фоторепортеры, журналисты, просто любопытные. Щелкали блицы. Он стал силой прокладывать себе путь и, выйдя на тротуар, вдруг неожиданно сник и, сев на землю рядом с мусорным ящиком, стал шарить по карманам, словно что-то ища. Внезапно с удивлением обнаружил, что в левой руке у него две большие плитки шоколада. Очевидно, от его горячей ладони шоколад начал таять. Он выбросил его в мусорный ящик. Потом встал и, словно постарев сразу на десять лет, медленно побрел в сторону - не понимая, куда и зачем он идет.

Нью-Йорк. День тридцать первый

- Мы искали вас по всему городу. Где вы были? - Комиссар серьезно посмотрел на него.
- Не помню, - у Гонсалеса был смущенный и растерянный вид, - честное слово, не помню.
- Так нельзя. Возьмите себя в руки. К этому надо быть всегда готовым. Всегда, - комиссар повернулся к окну, - это тяжело, черт возьми, но... - Он вдруг замолчал.
- Сегодня должна была быть их свадьба, - тихо пробормотал Мигель.
- Я знаю, - сказал комиссар, не оборачиваясь.
В комнате наступило молчание. Комиссар наконец повернулся к Гонсалесу.
- Бомбу подложил Алан Дершовиц. В машину. Полиция уже разыскивает его. Все линии перекрыты Интерполом. Генеральный директор приказал, чтобы ты немедленно летел домой, на родину. Тебе нужно отдохнуть.
- Я не уеду, - угрюмо сказал Мигель.
- Не понял. - Комиссар подошел ближе. - Не понял, - повторил он.
- Я сказал, не уеду, пока не найду и не убью его. Под землей найду. Я задушу этого гада своими руками.
- Не найдешь, - комиссар угрюмо покачал головой, - сейчас не найдешь. А вот он наверняка будет тебя искать. Мы потеряли слишком много людей. Ты должен лететь. Это приказ.
- Я могу подать рапорт. Можете меня выгнать. Что угодно, но я прошу, умоляю меня оставить. Я должен всадить пулю в этого негодяя.
- Региональный инспектор, это приказ, - сурово повторил комиссар. - Да, - добавил комиссар, - с сегодняшнего дня ты - региональный инспектор. Пойми, ты должен лететь.
- Хорошо, - тихо произнес Гонсалес, - я уеду.
Больше он ничего не говорил. До самого вылета. Только перед посадкой, уже в аэропорту, он вдруг спросил:
- Дюпре был еще жив, когда его вытаскивали, а как он сейчас?
- Пока живой, - ответил комиссар, провожавший его вместе с двумя сотрудниками, один из которых должен был лететь вместе с ним, - пока, - честно сказал комиссар, - но положение очень тяжелое. Он потерял два литра крови. У него несколько ран. Врачи говорят: нужно надеяться на чудо. Но пока он жив.
- Он не приходил в себя?
- Нет, конечно.
Мигель помолчал и, словно не решаясь, выдавил:
- А Элен Дейли?
На что он надеялся? Может быть, на чудо? Комиссар не ответил. Только сжал пальцы, но так, что они громко хрустнули.
Объявили посадку на Лондон.
- Твой рейс, - комиссар протянул руку, - в Лондоне тебя встретят. Оттуда с пересадками домой. Будь здоров. Постарайся хорошо отдохнуть.
- До свидания. - Мигель пожал руку и пошел по коридору. Затем, словно что-то вспомнив, быстро вернулся:
- Отвезите детям Луиджи куклу. Дюпре ее купил. Она, наверное, еще в полицейском участке. Возьмите и отвезите. Хотя нет, лучше купите новую. На старой наверняка следы крови. Пожалуйста, не забудьте...
Темнокожий комиссар грустно улыбнулся:
- Все вы такие... не беспокойся, не забуду. Лети, сынок. Уже в самолете он вспомнил, что так и не узнал настоящих имен Шарля Дюпре и Элен Дейли. Мертвые имеют на это право. Только мертвые.

* ЧАСТЬ V *