Кабинет географии был совершенно гол — доска, стол и три ряда парт. Служкин стоял у открытого окна и курил, выпуская дым на улицу. Дверь была заперта на шпингалет. За дверью бушевала перемена.
В коридоре рядом с кабинетом зазвучал топот и гомон, кто-то подергал дверь, раздались шлепки брошенных на пол портфелей.
— Изнутри закрыто, — прозвучало за дверью.
— Там сидит, козел.
— Блин, щелка узкая, не посмотреть...
— Баскакова, ты географа нового видела? Какой он?
— Да уж побаще тебя...
Кто-то явно измененным голосом противно закричал в замочную скважину:
— Географ, открывай, хуже будет!..
— Рыжий, постучи ручкой, как завучиха стучит.
— Сам стучи. Чего, шестого нашел, да?
— Ты, блин, скотина, чего мою ручку-то берешь?..
В дверь резко и четко отстучали ручкой. Затем настала тишина — школьники ждали. А затем грянул звонок на урок.
Дверь распахнулась, едва только Служкин сдвинул шпингалет. В класс с ревом, воплями и грохотом ринулась толпа девятиклассников. Впереди прорывались пацаны, пихая друг друга и выдергивая из давки портфели. Служкин молча сел за свой стол. Девицы, проплывавшие мимо него вслед за пацанами, с интересом оглядывали нового учителя. Девицы в основном были крупные, а пацаны мелковаты, как ранняя картошка, но среди них попадались редкие экземпляры величиной со Служкина.
Служкин ждал, пока все рассядутся. Школьники орали, деля парты. Наконец сплошной гвалт перешел в сдержанный гомон, и весь класс ожидающе уставился на учителя. Служкин поднялся.
— Что ж, здравствуйте, девятый «вэ», — сказал он.
— Привет! — запищали с задних парт.
— Я вижу, класс у вас развеселый, — заметил Служкин. — Давайте знакомиться. Меня зовут Виктор Сергеевич. Я буду вести у вас географию весь год...
— А чо не Сушка? — крикнули с задних парт. — Сушка баще!..
— Комментарии оставьте при себе, — предупредил Служкин. — Иначе комментаторы вылетят за дверь.
На комментаторов угроза не произвела никакого впечатления.
— Для уроков вам будет необходима общая тетрадь...
— Тетра-адь?.. — дружно возмутились девицы с передних парт.
— Да, общая тетрадь, — подтвердил Служкин. — Для того, чтобы записывать свои умные мысли. Или глупые. Какие есть, в общем.
— А у нас никаких нет!..
— Раньше тетрадей не нужно было!..
— Я, на фиг, не буду заводить, и все дела! — заявил маленький рыжий носатый парень с хриплым пиратским голосом.
Голос этот звучал в общем хоре с первой секунды урока и не умолкал ни на миг.
— Не будем заводить! — орали с задних парт. — Идите в баню!..
— Ти-ха!! — гаркнул Служкин. — Закрыть рты!!
Гам, как рожь под ветром, волной приугас, пригнулся и тотчас вырос снова. Служкин отважно ринулся между рядов к гудящей галерке и сразу врезался ногой в чью-то сумку, лежащую в проходе.
— Пакет-то чо пинаете! — злобно рявкнула какая-то девица.
— Убери с дороги! — огрызнулся Служкин.
— Новый купите, если порвали... — нагибаясь, пробурчала девица.
Служкин двинулся дальше, но гам, стоящий в кабинете, не имел эпицентра, который можно было бы
подавить, чтобы замолчала и периферия. Вокруг Служкина волоклась аура относительной тишины, со всех сторон овеваемая шумом. Служкин обежал парты и вернулся.
— Есть староста класса? — грозно спросил он.
— Нету! — ликующе завопила галерка. — Есть! Мы все старосты!
— Ергин староста, — выдал рыжий и носатый.
— Ергин, встань! — купился Служкин.
Никто не встал, но все головы развернулись к неведомой точке.
— Ергин! — тоном выше повторил Служкин.
— Вставай, тебе говорят! — услужливо закричали несколько голосов. — Вставай, козел, оглох, что ли?
С задней парты в проход упал пацан, выпихнутый соседом. Служкин ждал, пока он поднимется. Пацан был щуплым, с откровенно кретиническим лицом. Он застенчиво улыбался и бормотал: «А чо я-то?.. Чо я?..» Галерка ржала.
— Сядь! — с ненавистью велел Служкин и схватил со стола классный журнал. — Ладно, девятый «вэ», — сказал он. — Сейчас я прочитаю список класса, а вы меня поправляйте, если я буду неправильно произносить фамилии... Агафонов!
— Патефонов! Телефонов! Солдафонов! — поправляли Служкина.
— Градусов!
Девятый «вэ» взревел от восторга.
— Только вякните чего, уроды! — заорал рыжий и носатый, с хриплым голосом. Но за его спиной пацан уже разинул рот, и рыжий, развернувшись, врезал ему кулаком в бровь. Пацан повалился назад, руша собою и две парты с визжащими девицами.
Служкин грянул журналом о стол:
— Встать всем!!!
Девятый «вэ» криво и вразнобой поднялся.
— Задние парты тоже!!! — гремел Служкин. — Подравнять ряды!!! Сесть!!! Встать!!! Сесть!!! Встать!!!