Стадии в эволюции обществ

Эволюционный подход предполагает установление критерия, определя­ющего направление эволюции, а также схему стадий эволюции. Мы указали, что основным направляющим фактором является рост общей адаптивной способности, осознанно заимствовав это из теории органической эволюции.

Нам осталось обратиться к проблеме стадий. Мы не рассматриваем социетальную эволюцию как непрерывный или простой линейный процесс, но все же мы можем вычленить некоторые обобщенные уровни развития, не упуская при этом из виду значимые различия в рамках каждого из них. Для наших ограниченных целей достаточно выделить три весьма объемных эволюционных уровня, которые мы назовем примитивным, промежуточ­ным и современным. В данной работе мы остановимся лишь на первых двух уровнях, оставив третий для последующих работ. Любой конкретной схеме стадий развитии присуща определенная произвольность, и каждую из двух рассматриваемых нами широких категорий мы считаем необходи­мым разделить дополнительно[15].

Основания для разделения (или водоразделы) между главными стадиями в нашей классификации возникают как результат существенных изменений в кодах нормативных структур. При переходе от примитивного к проме­жуточному обществу ключевую роль играет язык, который является прежде всего частью культурной системы. При переходе от промежуточного к современному обществу основным моментом является институционализация кодов нормативного порядка (присущего социетальной структуре), ядром которого является система права.

В обоих случаях предлагаемый критерий является лишь условным обозначением чрезвычайно сложного предмета. Письменность — главный фактор судьбоносного выхода из первобытности — усугубляет базисную дифференциацию между социальной и культурной системами и значитель­но расширяет границы и власть последней. Основное символическое содер­жание культуры посредством письма может воплощаться в формы, которые не зависят от конкретных контекстов взаимодействия. Это делает возмож­ным значительно более широкое и интенсивное распространение культуры и в пространстве (например, в разных группах населения), и во времени. Возникает феномен «трансляции» — то есть адресация сообщений неопре­деленной аудитории: тому, кто грамотен и имеет возможность прочесть документ. Кроме того, не существует четких временных ограничений на значимость сообщения. Только письменные культуры могут иметь исто­рию, понимаемую как основанное на документе осознание прошлых собы­тий, которое не ограничено памятью ныне живущих людей и неопределен­ными устными преданиями.

Письменные языки и грамотность можно рассматривать в разных аспек­тах; можно также выделить несколько стадий их развития и институционализации ( Goody and Wait, 1963). Ранние стадии, особенно типичные для архаических обществ, характеризуются тем, что «ремесло» грамотности является достоянием небольших групп, использующих его для специальных целей, часто эзотерически религиозных и магических. Следующее важное изменение, которое, видимо, можно считать критерием возникновения развитого промежуточного общества, — это институционализация полной грамотности для взрослых мужчин из высшего класса. Такие общества обычно организуют свою культуру вокруг совокупности особо выделенных, обычно священных текстов, знание которых ожидается от любого «образо­ванного» человека. Только современные общества достигают институционализации грамотности для всего взрослого населения, что действительно может свидетельствовать о втором значимом этапе становления современ­ности.

Письменность и наличие письменных документов делают многие соци­альные отношения более стабильными. Например, пункты контракта пе­рестают зависеть от ошибок памяти сторон или свидетелей и могут быть записаны, а эти записи — использованы для проверки в случае необходи­мости. Важность подобной стабильности не следует недооценивать. Несом­ненно, она является главным условием более широкого распространения и усложнения многих компонентов социальной организации.

Одновременно письмо предоставляет системе возможность стать более гибкой и осуществлять инновации. Как бы часто «классические» документы ни выступали в качестве основы жесткого традиционализма, доступность официально правильных документов делает возможным глубокий крити­ческий анализ соответствующих значимых культурных проблем. Если документ является нормативным для некоторой сферы действия, то доста­точно остро встает проблема того, как его предписания могут быть выпол­нены в практических ситуациях. Кроме всего прочего, письменные доку­менты формируют основу для кумулятивного культурного развития; они фиксируют вводимые инновацией отличия, определяя их значительно более точно, чем устная традиция.

В то время как письменность способствует независимости культурной системы от условий, определяемых текущим состоянием общества, закон, развившись до необходимого уровня, способствует независимости норма­тивных компонентов социетальной структуры от условий, определяемых политическими и экономическими интересами, а также от личностных и органических факторов и факторов физического окружения, действующих через эти интересы.

Чрезвычайно сложной является проблема, связанная с типом закона, институционализация которого означает переход от промежуточных к современным обществам. Очевидно, что в соответствии с универсалистски­ми принципами такой закон должен иметь высокогенерализированную форму. Именно этот фактор не позволяет рассматривать такие крупномас­штабные системы, как талмудический закон или традиционный ислам, в качестве «современного» закона. У них отсутствует тот уровень общности, который Вебер называл формально-рациональным (см.: Max Weber... 1954, ch.8). Современные правовые системы должны также жестко акцентировать фактор процедуры как отличный от субстанциальных предписаний и стан­дартов. Только на базе главенства процедуры система может справиться с широким разнообразием меняющихся обстоятельств и случаев без обраще­ния к априорно подготовленным решениям.

Римское право в период империи наиболее близко (среди всех досовременных систем) подошло к учету большого количества «формальных» аспек­тов и тем самым внесло существенный вклад в последующее развитие полноценных современных систем. И все же оно не стало достаточной основой для развития «современных» структур в самой Римской империи. Мы пред­полагаем, что это было обусловлено прежде всего уровнем институционализации права в римском обществе. Римская империя не развила достаточно интегрированного социетального сообщества и не смогла интегрировать все крупные этнические, территориальные и религиозные группы на базе единого и главенствующего нормативного порядка, который был бы значим для всего общества и стоял над авторитетом верховной римской власти.