I ГАНС ЗЕДЛЬМАЙР

IV история искусства как история искусства | 95

заданные этой установкой свойства. Спрашивать о дру­гих свойствах бессмысленно, это прямой путь к искаже­нию, ибо в силу самого вопроса изменится установка. Сле­довательно, в зависимости от обстоятельств невозможно будет ответить на такой, например, вопрос, как: была си­нева светлой или темной? (было пространство 'составным' или 'расчлененным'?⁸⁰). Нельзя ответить не потому, что зритель не 'замечает' этого свойства, не обращает на него особого внимания, но потому, что сам феномен при данных обстоятельствах вообще не определен в этом направлении, что было бы невозможно в случае вещи. Продолжая на­стаивать на том, чтобы дать ответ на подобные вопросы, вымучивают в конце концов новые феномены, где ответ этот оказывается возможным, однако ни один из зачат­ков не получает здесь развития — просто один феномен ложно подменяется другим" (Курт Коффка). Например, в так называемых "объективных" формальных описаниях художественное произведение подменяется чем-то совер­шенно другим и, собственно, уничтожается. В непримени­мости определенных методов еще раз особенно отчетливо сказывается своеобразие таких предметов исследования. С другой стороны, предпочтение известных методов от­ражает определенный период в развитии соответствую­щей науки, который и в других науках протекал сходным образом. Для него типичны "уход от непосредственных требований практики⁸¹, антитеоретическая установка с ее обращенностью к феноменам, особая близость к предмету (и конкретность), более четкое размежевание с другими науками и повышенное внимание к надежности способа рассмотрения, наконец, поворот от узкого ограничения к расширению сферы работы". Это эпоха, которую можно назвать переходом от "периода систем" к "периоду опи­сания" и которая и в других науках характеризуется со­впадением совершенно сходных факторов (Курт Левин). Так что нетрудно понять, что требования, установленные

⁸⁰ Добавлено мною.

⁸¹ В нашем случае, например, это потребности музейной прак­
тики и т. д.

Куртом Левином для метода сравнительного науковеде­ния (науки о науках), можно пункт за пунктом перенести и в науку об искусстве в ее новой фазе⁸².

В этой ситуации возникают задачи и методы, которые в настоящее время должны быть выдвинуты на первый план. Я приведу вкратце, применительно к нашему мате­риалу, установленные Левином требования, которые сле­довало бы подробно перечитать у него и основательно про­думать:

1. Размышления об искусстве или о его видах и т. п. должны отступить на задний план перед исследованием произведений. Точно так же умозрительные рассуждения о сущности исторических процессов должны отступить на задний план перед изучением свойств конкретных исто­рических этапов. (О сомнениях относительно этого про­граммного пункта см. Lewin, а. а. О., S. 78.).

2. На некоторое время наука об искусстве должна ре­шительно выдвинуть на первый план описание феноме­нальных свойств конкретных предметов, т. е. тех свойств, которые могут быть прямо постигнуты в восприятии, в противоположность господствовавшему до сих пор и ти­пичному для "периода систем" во всех науках подчерки­ванию генетически обусловленных особенностей.

3. То обстоятельство, что в произведениях искусства речь идет не о биологических или психологических по ти­пу своего существования предметах, но о "сущностных", "идеальных" предметах, принадлежащих так или иначе особой сфере, — это не должно повсюду вести к работе с предельно радикальными, абсолютными различениями. Между сущностными, идеальными образованиями, про­тивостоящими друг другу в качестве предельных край­ностей, находятся обычно другие сущностные типы, ча­сто образующие промежуточные ряды постепенных пере­ходов, так что и здесь "чистые" случаи следует считать лишь пограничными или идеальными случаями. Склон­ность к абсолютизации приводит к искажениям и пода­вляет дух недедуктивных описаний, исходящих в своих построениях из единичного.

⁸² Kurt Lewin. Idee und Aufgabe der vergleichenden Wissenschafts-lehre. — In: Symposion, 1 (1927).

96 | ГАНС ЗЕДЛЬМАЙР

4. Как правило, подобная абсолютизация становится возможной лишь на основе несколько легкомысленного обращения с "примерами". Пункт этот столь важен, что я приведу соответствующее место у Левина in extenso*.

"Пример получает необычайно большое значение в пери­од описания. Так как здесь еще не располагают в больших масштабах другими критериями, как в более поздние пери­оды, то 'показать на примерах' становится существенным средством доказательства или, скорее, подтверждения ис­тинности суждений. Для того, чтобы примеры действитель­но выполняли эту функцию, при использовании их нужно проникнуться новым духом повышенной строгости и ответ­ственности. Нужно отойти от той нередко встречающейся в период 'систем' практики, когда иллюстрация в виде какого-либо вырванного из контекста особого типа рассматрива­лась как доказательство для более широкого типа, — явные случаи такой практики уже сегодня поражают своей неубе­дительностью .

Прежде всего следует обращать внимание на то, нельзя ли найти примеры противоположного свойства, которые огра­ничивали бы всеобщность суждения или вообще запрещали бы его.

Вместе с тем это никоим образом не должно вести, в том числе и в эмпирических науках, к совершенно неоправданно­му требованию, будто только множество подобных случаев гарантирует истинность общего суждения. Однако опреде­ление общего типа не должно основываться на приводимых в примерах свойствах, составляющих специфику особого ти­па, к которому и относится пример, хотя это и остается не­замеченным. Сколь банальным ни представлялось бы это требование, выполнить его в действительности оказывается трудно, и большая часть ошибочных описаний основывается в настоящее время на ложной оценке того круга явлений, который полностью охватывается приводимым примером, независимо от того, преувеличивается ли, или преумень­шается этот круг. — Последнее также встречается нередко и приводит к глубоким заблуждениям. — Наивное приме­нение примера, которое в чрезмерном доверии к нему ви­дит лишь его функцию позитивного подтверждения, долж­но уступить место полноправному использованию и негатив­ной его функции выявления неверных суждений. Внимание

* подробно (лат.)

IV история искусства как история искусства I 97

к объему охватываемых примерами явлений и тщательный учет примеров противоположного толка должны стать все­общими требованиями.

Таким образом, в качестве основания общих суждений имеет значение не столько большее число одинаковых слу­чаев, сколько внимание к предельно удаленным друг от дру­га, т. е. неодинаковым разновидностям типа. Это соответ­ствует существенно повысившейся осторожности по отно­шению к 'общим' (генерализирующим) суждениям (т. е. к суждениям, использующим термин 'все', а не к суждениям, притязающим на общезначимость, аподиктичность) и нико­им образом не означает умаления веры в доказательную силу примера, и притом действительно единичного случая. Напротив, взвешенная оценка круга охватываемых приме­ром явлений составляет необходимый методический корре­лят к прочно сложившемуся сознанию того, что на основе единичного примера можно вынести аподиктическое сужде­ние о представляемом им типе."

5. От высказываний об абстрактных возможностях сле­дует переходить к определению конкретных данностей.

6. Нужно обращать внимание на то, чтобы не разрушить полноты индивидуальной конкретности отдельного про­изведения при выделении его из особого, специфического для него окружения. Вообще в каждом отдельном случае еще предстоит определить, что следует считать "целост­ным" художественным созданием.

7. Требование исследовать конкретные единичные про­изведения не означает ни изъятия отдельного предмета из его окружения, ни изолированного его рассмотрения. Опи­сание отдельного предмета должно по возможности ид­ти рука об руку с отысканием родственных типов. Важ­нейшим методическим средством для выполнения этого, как и большинства названных выше требований, являет­ся сравнительное описание.

"Сравнительное описание вместо характеристики посред­ством общих понятий классов, которые в настоящее время образуются большей частью лишь с помощью весьма ги­потетической генерализации, делает упор на определении посредством отграничения от других конкретных единич­ных образований, соответственно от типов, представляющих 'последние виды'. Благодаря сравнительному описанию мы